Текст книги "Вор: Пришествие Трикстера. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Артемис Деник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Вор: Пришествие Трикстера. Часть 1

Пролог. Хранители

Суть баланса кроется в беспристрастности. Принять чью-либо сторону, стать любящим или озлобленным – значит потерять собственный баланс, и тогда грош цена твоим поступкам. Бремя наше – не для тех, кто подвластен страстям.

Майар, Третий Хранитель.

1

Работа вора тяжела.

Я не хочу сказать, что подкрасться к человеку из-за спины и сунуть руку ему за пазуху – это сложно. Наоборот, «рыбалка» – это самое простое, что может быть, если не считать простого бездействия.

Уж точно я не имел в виду, что выполнение различных заданий и поручений от стремных типов – это сложно. Я бы сказал, это вполне обычное дело для вора. Главное тут – не получить ножом в печень от заказчика. Не все готовы платить за грязную работу.

И даже «слежка», «похищения», «заказные убийства» – это отнюдь не сложно! Потому что я таким не занимался и не занимаюсь.

Зато по-настоящему сложно вору было найти еды.

Кто-то облил меня нечистотами, от чего мое подавленное настроение стало еще более подавленным, я бы сказал, придавленным. Я прятался за бочками, так что не мудрено, что какой-то слепой урод не заметил меня во тьме. Уже некоторое время я внимательно следил за одним крестьянином, который зазывал прохожих в свою лавку. В повозке лежали свежесобранные огурцы, свекла и лук. «Не густо, но…», – подумал я, как мой желудок издал не самые приятные звуки. Да, я голодал, пора было действовать.

Хозяин в серой рубахе всего миг назад выскочил из-за прилавка, увидал охапку рыскающих оборванцев. С пустыми торбами и худые, как ветки. Тут же я протиснулся мимо бочек, схватил, сколько смог овощей и попятился назад, радуясь своей смекалке.

«ЭУУУ!», – раздался за спиной крик.

Я обернулся и на доли мгновений заметил, как та самая группа подростком растворилась в толпе. Рассыпалась, но хозяин был разгорячен, спалил меня, зараза. Тогда тот пустился за мной, а мои глаза сделались, как праздничные блины. Судорожно я опрокинул бочки и побежал по переулку. За мной гнались, я слышал шаги, но… не долго. Кинув опасливо взгляд за спину, я заметил прелюбопытнейшую картину: хозяин налетел на катящиеся бочки, так и покатился на них прямо в лужу. В переполохе я обронил кочан капусты, не заметил, следил за «картиной маслом». А на картине были намалеваны неоткуда показавшиеся грязные рожи, черные зубы, растянутые в улыбки да горы бочек со свинкой, барахтающиеся в грязи.

«ВОР!», – истошно крикнул «хозяин», хлопая своими лапками по брусчатке.

А потом смех еще больше усилился. И вдруг через все эти потоки хохота, прямо в мое ухо залетел мерзкий такой смешок: «Е-ЕЩЕ ВОРОМ НАЗЫВАЕТСЯ! ХЕ-ХЕ, МАСТЕР-ВОР! МАГ-МАГ-МАГИСТР, ЕПТА!!». И площадь зашуршала с удвоенной силой. Я скрылся.

Несколькими кварталами дальше я размазал чертов кочан о стену, потому, что понял, что…

«Смеялись надо мной!».

Голод как-то сразу поутих, зато нечто другое воспалилось по-новому.

2

Так кем же был этот, так называемый, «Мастер-вор»?

Одним словом «никем».

Когда он был ребёнком, у него не было ни семьи, ни дома. С самого детства этот Мастер-вор бегал на посылках и шарил по карманам, чтобы живот от голода не прилип к спине. Однажды вечером он увидел человека… Люди проходили мимо и словно не замечали его. И тогда он решил, что уж у этого-то точно найдётся что-нибудь ценное. Вор подкрался к нему и протянул руку, как умел…

«Это не твоё» – спокойно сказал человек.

«Простите, господин, я голоден. Не сдавайте меня Молотам, я обещаю, что…», – в тот миг у вора не слабо прихватило сердце, он думал, что это конец.

«Как твоё имя, мальчик?» – голос этого человека показался вору таким беспристрастным!

И вор тихо произнес: «Гарретт».

«Я ждал тебя, ты способный парень, Гаррэт».

«Отпусти меня, старик», – вор сделал первую попытку вырваться, но не смог.

«Увидеть Хранителя непросто. Тем более, если он не хочет, чтобы его увидели. Нам нужны такие одарённые, как ты. Если тебе надоело жить так, как ты живёшь сейчас – следуй за мной. Мы покажем тебе другую жизнь».

«Отпусти меня», – вор не имел ни малейшего понятия, о чем говорил тот старик, поэтому все, чего вор хотел, это побыстрее смыться, тоже как умел. Уйти обратно в такую привычную темноту.

«Как пожелаешь», – его голос не казался взволнованным или разочарованным, наоборот, что-то в нем вора успокаивало.

Вор все-таки скрылся, но вскоре он догнал старика за миг до того, как тот исчез в толпе. Для вора это было началом очень долгого обучения. Результаты которого и делают вору имя.

Тем вором был я.

3

Август 1223 года.

Я сидел на лестнице в месте, которое я не могу назвать. Мне было двадцать, и я ожидал, пока Артемус позовет меня. Совет Хранителей должен был решить, что делать со мной дальше. Я формально окончил свое обучение и должен был начать настоящую жизнь. Из меня хотели сделать мальчика на побегушках – некоего агента. Моей задачей было бы наблюдать за Халлесфордом и сообщать сию информацию кому-нибудь из Хранителей. Незанятное это было дело, да и бессмысленное. Сколько не пытался мне Артемус объяснить, что такое баланс, я всегда отвечал ему: «Артемус, но его же нет! Оглянись по сторонам!».

Сначала Хранители гордо молчали, смотря на меня, как на ребенка, «ведь я жил на улице» (что бы это не значило). Но с каждым годом интерес некоторых ко мне пропадал, а недоверие и даже что-то, что можно назвать разочарованием только росло.

Меня абсолютно не устраивала вся эта возня с Древней Книгой. Хранители с утро до ночи выводили на ее пустых страницах непонятные символы. В их суть меня никто не посвящал, конечно. Хранители говорили, что «мое время пока не настало, но в нужный час они откроют мне все свои тайны». А так, я бесцельно шлялся по коридорам, туда-сюда, и проводил все свое свободное время в тренировочном зале.

Тренировки – это было единственное занятие, которое нравилось и мне, и моим наставникам. Они сказали «тренируйся» – я был не против. Мне сразу понравилось стрелять из лука и крошить деревянных болванчиков клинком. А после бегать, приседать и подтягиваться.

Артемус отворил большую деревянную дверь. Его лицо сковывала озабоченность. Он со старческой манерой помахал мне рукой. Ну, я поднялся и пошел следом за ним, что мне еще оставалось?

Внутри свет был приглушен. Совет располагался на трибуне, я – прямо перед ними. Эти лица я видел уже в сотый раз, но никогда еще не видел их такими напряженными. Про себя я думал: «Должно быть, произошло что-то важное… Но, причем тут я? Я всего лишь ученик…». Как только я поравнялся с ними, они все встали, но как-то резко и в разнобой. Артемус покинул меня и занял свое место. Теперь все лики было обращены только на меня.

Чуть позднее я заметил, что слева от трибуны, в уголке, томилась какая-то женщина. Ее красный балахон говорил сам за себя – о ее статности. Люди из Совета поправили свои мантии и опустились наконец на свои кресла. А я замер в ожидании. Хранителям вообще не дано выражать свои эмоции. Это их профессия. Это их образ жизни. Но сейчас, точнее тогда, мне казалось, что я мог различить ту торжественную важность, которая выражалась в их лицах.

Первый Хранитель дал свое слово: «Гаррэт, мы очень верили в твои способности. Мы учили тебя все эти годы, чтобы ты стал достойным членом нашего Ордена».

Второй Хранитель продолжил: «Но случай или предопределенность решили по-другому».

Третий Хранитель: «До нас дошли сведения, что разум твой все-таки… омрачен».

Четвертый Хранитель дополнил: «Ты усердно, и не очень, но закончил свое обучение. Все мы знаем, и не можем не знать твою историю, но есть одна… деталь».

Пятый хранитель, самый старый: «Деталь на-настолько фундаментальная, что за-закрыть на нее глаза мы просто не-не можем. Т-ты утратил баланс. Баланс, который под-поддерживал тебя все эти, кхе, годы».

Шестой Хранитель, после небольшой паузы закончил речь: «Но наше изначальное решение изменилось. Госпожа Кадук сообщила нам нечто настолько важное, что…».

Артемус встал с места: «Господа, я думаю, все мы и так достаточно сказали этому юноше. Дело в том, Гаррэт, что теперь лишь ты сам можешь распоряжаться своей жизнью. Это твое дело. Мы больше… не вправе направлять тебя, потому что не можем».

Девушка в красном платье улыбнулась мне, а я все стоял на месте, как кол. Потом я почувствовал теплую руку Артемуса, который вывел меня из темного зала наружу, на звездное небо. Он прошептал мне на ухо: «Мы не можем, потому что так велит время, Гаррет. Мы не можем вмешиваться в твою душу, если она, как во время шторма, бурлит. Ты должен сам принять решение…».

«Тогда я ухожу» – произнес я.

4

Что же было дальше?

А дела шли скверно.

Я бесцельно шатался по городу в поисках человека, на которого могу положиться. И-и-и… такой человек нашелся – Катти. Произошло это совершенно случайно, когда день плавно переходил в ночь. Живот сводило судорогой – я не ел уже третий день. Улицы покрывали ломанные линии теней, солнечные лучи слепили глаза. Я шел, прикрываясь рукой от клятого солнца. Повсюду кто-то куда-то торопился: торговцы заворачивали свои товары в тряпки, бабы и дети толпами покидали город, так как ночью им здесь делать было нечего. Ночью свет приобретал совершенно другие краски, и те, кто днем вкалывал, драя палубы или таская стога сена, теперь собирались в кучи орущего, грязного дерьма, которое штурмом брало ближайшие пабы. Именно в такой обстановке я щурился, стараясь разглядеть чистый камень, на который можно было наступить. Неожиданно, свет передо мной погас, я не успел осознать этого, как вдруг повалился на блестящую от вони лужу. Вот что я успел сделать так это быстро нащупать карман олуха, который налетел на меня. Он дергался как червь, пытаясь встать. «Что он медлит, придурок!» – думал я тогда, отстраняя лицо. Вдруг он замер и шепнул мне на ухо: «Ты тот, кто мне и нужен, дружок». «Что?» – я не мог уловить смысл его слов, может, потому что ударился головой, а может, потому что в его словах не было смысла.

– Ты вор, правильно? Мой кошелек, ха-ха… Гляди, не растерялся! Мне нужен такой человек, ох нужен.

– Слезь с меня, – сказал я.

Незнакомец не стал сопротивляться. Весьма небрежно он оперся руками о мою грудь и вскоре взирал на меня с высоты.

Перед моим лицом появилась худенькая на вид рука, я схватился за нею.

– Какие у тебя ко мне дела?

– Не здесь, но дела весьма интересные.

На что-то очень похожая сцена, не правда ли?

Я не стал лишний раз портить воздух пустыми словами и последовал за незнакомцем, который представился неким Катти. Жил он на окраине городе, так что, я успел еще не раз закусить язык от голода, пока он не впустил меня в свою халупу. В доме стояла жара. Начало лета предвещало засуху, но мне, как всегда, было по барабану. Катти налил воды и угостил, чем было.

– Не растерялся! Эх, какой, а!

– Ты говорил о работе.

– Да, да, ты ешь, ешь, я же вижу, как ты смотришь на этот кусок хлеба.

Когда скромное угощение «исчезло», Катти присел на стул, и у нас начался серьезный разговор. Он говорил о чем угодно, кроме того, что хотел от меня на самом деле. А интересовали его по большей части кошельки, желательно с драгоценными камнями.

– С камнями?

– С камнями! У меня есть друг… приятель, который всегда рад купить у меня камней: ониксы, гранаты, топазы, ну ты знаешь, да?

– Мне без разницы что воровать, каковы условия?

Катти уставился на меня довольными глазами.

– Камни достаются мне: с них я отдаю тебе двадцать процентов. Деньги делим тридцать на шестьдесят. Мне большая часть, естественно.

– Не очень выгодные условия.

– Хм, – Катти вытащил откуда-то яблоко и протянул мне, – мне казалось, тебе нужна работа, Гаррэт…

– Не называй меня по имени.

Я был слишком голодным и слабым, чтобы на чем-то настаивать. А яблоко… яблоко манило меня своей свежестью… и сладостью… и…

– Ради тебя, Га…, вор, я сделаю исключение – тридцать один на пятьдесят девять, – мне казалось, что он вот-вот лопнет от смеха от своей остроумной шутки. Но не долго он смеялся. Я прервал его своим ответом.

– Я принимаю твое предложение.

На него это не произвело какого-либо эффекта, кроме того, что он еще больше взорвался от смеха. Достал второе яблоко и стал через силу жевать его. А лучше бы мне отдал.

Глава 1. Поместье Лорда Баффорда

Самый многообещающий послушник покинул нас, не из-за малого безрассудства – страстей, но из-за большего безрассудства – гнева. Сердце его омрачено, баланс его потерян, но способности остались непревзойдёнными. Именно тогда мы поняли, что должны наблюдать за ним особенно внимательно.

Анналы Хранителей.

1

Август, 1224 год.

Солнце только начинало подниматься из-за крыш домов, и я бы продолжал спать, если бы что-то не разбудило меня в тот день. Я спустился по узкой лестнице, снял с гвоздя дубинку – она показалась мне тяжелее обычного. Через щели в стенах проникал тусклый свет. Я глянул под дверь и заметил клочок бумаги. «Что за чертовщина?», – подумал я и нагнулся, чтобы рассмотреть этот предмет поближе. Это было ни что иное, как письмо. «Но от кого?». Те, с кем меня связывала тогда судьба, и писать-то не умели. Еще больше я напрягся, когда поднял этот клочок бумаги. Нет, это был не простой пергамент – настоящая бумага.

«Не к добру… может, это Катти?».

Нет, он вряд ли прислал бы письмо. Не настолько глуп.

Медленным шагом я приблизился к дырке, что я называл окном. Света не хватало, но уже тогда я мог различить, что было написано в письме. Точнее то, чего не было написано в письме. Ни имени, ни подписи, ни адреса. В замешательстве я глянул в щель, пробежался глазами по пустой улице, начал размышлять над такой утренней неожиданностью.

Обычно такой бумагой пользовались только «наисветлейшие люди» – Молоты, Графы и Бароны, прочие «уважаемые господа». Молоты вычислили меня? – возникла первая тревожная мысль. «Херня», – сразу же родилась встречная мысль, – «Они бы прислали скорее горстку людей с мечами, чем дорогое письмо».

Таким образом, вариант оставался только один.

И я с жадностью вскрыл упаковку.

…

Гаррэт,

Уверен, что ты еще помнишь хоть крупицу своей прошлой жизни. Ты, как я полагаю, уже догадываешься, кто тебе пишет. И я был бы глупцом, если бы продолжил напоминать тебе о твоем предназначении. Баланс нарушен, Гаррет. Я пишу тебе, чтобы предупредить тебя, скоро все изменится. Совет уже начал работу по предотвращению будущего кризиса. Грядет настоящая буря! Я не могу тебе сказать, чего стоит опасаться, но опасайся самого себя. Мы расшифровали часть пророчества, прочитай его внимательно. «Растения, живая природа рвётся на волю, погоняемая темными нечеловеческими силами». Ты понимаешь, что это значит?

Помни слова наши, что мы изрекли, когда ты покинул нас. Мы встретимся, когда выпадет первый снег. Гаррэт, я буду ждать тебя около колокола святого Делвина. Я верю, что ты послушает свое сердце, иначе быть не может.

Артемус.

…

Хранители. Снова пытались наставить меня на путь истинный. «Их вселенские дела меня не касаются», – думал я. Не знаю, почему Артемус вспомнил обо мне только спустя год. Я ожидал, что письмо придет уже через месяц. «Может, их информаторы следят за мной?», – спросил я себя и сразу же ответил, расправляя письмо рукой, – «Нет, даже Хранители не всесильны, найти одного оборванца среди тысячи таких же… нет, не возможно».

Но что касательно письма?

«Растения, которые рвутся наружу? Темные нечеловеческие силы»… Я не имел ни малейшего понятия, что это должно было значить. «Почему они все еще пишут мне? Ты теперь свободен, Гаррэт, говорили они. Волен самостоятельно влачить существование. Ну да, в самом деле. В этом мире все мы свободны».

«Что ж», решил я, «встречусь с Артемусом с первым снегом, так и быть». Ради интереса. Никакого сотрудничества я не предполагал тогда. «А сейчас меня ждут дела», – подумал я, – «надо собрать снаряжение».

2

Мы решили, что для нас обоих будет лучше встретиться в «Бегущем быке».

Внутри было неимоверно душно. Пахло луком, во всех его лучших проявлениях. За хорошо сколоченными столами сидели, кто попало: моряки, проститутки, рабочие. Мы условились занять приватную комнату вдали от всеобщего ока – идея моего скупщика.

Я прошел мимо седого, который бурчал что-то себе под нос, прислонившись спиной к стене. Наверняка, уже не один час. Владелиц, только завидев меня, гаденько ухмыльнулся. Думал, мне здесь не место. Но он ошибался. К сожалению, или, к счастью…

Дверь хлопнула, и я, наконец-то, смог побыть в тишине. Как назло, в зале кто-то заверещал, а после раздалась волна пьяного смеха. Катти даже не обратил внимания на меня. Во-первых, он знал, что это я, во-вторых, он пил пиво. А когда он пьет пиво, никто не имеет право его беспокоить. Кроме меня, конечно.

Я скинул плащ на пол и занял место напротив. Тишина. Я слышал только его удовлетворительное чмоканье. Катти отставил в сторону стакан и начал с самым непринужденным видом.

– Ну что, дружище? Друган, приятель… содейник?

Я промолчал.

– Ладно, к черту. Времени мало, но я тут узнал, что Подветренная Гильдия собирается обчистить некий особняк. Человек, который в нем живет и о котором я тебе говорил ранее, наконец, покинул город, – после этих слов, мне казалось, он сам обрадовался.

– Тот тип, Баффорд?

– Барон Баффорд, имей уважение! Да, он.

– Что надо сделать?

– Тебе… нужно попасть в поместье, и… «позаимствовать» его драгоценный скипетр. Все просто. Я верю, ты справишься.

– Справлюсь.

– Я дам тебе карту сего поместья, это самое малое, чем я могу помочь тебе.

– Уже неплохо, – усмехнулся я.

Катти расстелил на столе карту.

– Вот здесь вход – его охраняют, понял?

– Понял.

– В особняке три этажа, снаружи на третий ты забраться не сможешь – придется проникать через низ. Как, спросишь ты? Через колодец! Как маленький котенок… Понял?

– Не понял.

– Ожидаемо. О чем это я? Ах да… колодец. Колодец ведет в канализацию. Там всегда есть… вода. Так что ножки ты не поломаешь. А теперь слушай, – Катти отхлебнул немного пива, – я не знаю, куда тебя вынесет, но должно быть, в погреб, подвал, куда-то туда. Сырое и весьма приятное место, если хочешь выпить… ах.

– А скипетр, где может быть он?

– Ну и вопрос, вор. Подумай сам.

Мне, как всегда, хотелось промолчать, но тогда бы наш разговор завершился, а мне нужны были детали.

– Баффорд, как и большинство ему подобных типов, скорей всего, держит свои сокровища наверху, здесь, – я ткнул пальцем в карту. Катти кивнул, – Поближе к сердцу и подальше от прислуги.

– Браво. Теперь обговорим некие… условия, – он суеверно сплюнул, – Мы с тобой уже говорили, но я вынужден напомнить – соблюдай правила, если хочешь работать на меня. Ты их знаешь, но я повторю. Первое: не убий никого, я знаю, ты на такое вряд ли способен. Второе: не рискуй, украдешь больше, если выйдешь живым. Третье: если поймают, ты работал на человека по имени Тикатий. И последнее, четвертое: сначала главное, потом второстепенное. Понял?

– Понял.

– Ты точно сможешь выполнить задание?

До этого сферой моих интересов были лишь кошельки. А если быть точнее, кошельки «с камнями». Катти не вмешивался в мою жизнь, потому не знал, что у меня были проблемы. Человек, который мне любезно предоставил жилье, умер. Умер, и теперь его брат, коллега, хрен знает кто, хочет меня выселить. Выкинуть на улицу. Если бы я не заплатил ему, он непременно обратился бы к Страже или к Молотам. Угроза моему ремеслу и голове в равной степени. Это задание было и делом денежным, и делом репутации. Выживанием – в самом прямом значении этого слова.

– Да, смогу, Катти.

– Тогда, завтра в три часа ночи, удачи, Га… вор, – Катти сложил карту и сунул ее мне в руки.

Теперь можно было покидать сие славное заведение. Нужно было обдумать множество деталей. Я же не хотел облажаться, верно?

На выходе меня зацепила толпа, которая с упоением слушала чей-то рассказ. Растолкав самых слабых, я увидел рыжего мужчину, называющего «dungeon» как «doewngeon», а «rocks» как «rahcks».

– … Великий Буррик, значицца. Умы говорят, что в «doewngeon (dungeon)» водяцца буррики, это-то правда – ужасные твари. Находят тебя, открывают свой вонючий «mowt (mouth)». Облако обволакивает тебя, что печень сосиски… Ам, м-м-м. Только дедка мой говаривал, что не одни они якщаюцца, а, мол, «to’eva (together)»… Вместе, значицца. Да так, что предводитель у них есть. «Werrrei (very)» важная особа, особливо желтого цвета, как золотая корона. Он-то и откладывает «eis (eggs)».

– Лёд? Ты нас не дури!

Толпа зашлась хохотам, а рыжий и глазом не повел, сжал зубы и продолжил.

–… Смейтесь, не с этих земель, уж простите. Моряк моряком, а сито ниткой. Так вот… эти «eis» целебной силой обладают, заколдованы, значицца. А сам этот Великий Буррик…

– Корону что ли носит?

– Да, ДА! – рыжий указал пальцем на крикуна, – корону, да не простую, а «wra’te (wreath)», как на свадьбу.

– Небось, сам Ранирасс женился, у него ж эта… как раз такой на ковры гадит…

– Глупости, нет у него никакого!

– А ну утихли!

Чернь начала пихаться, а рыжий аккуратно обошел столб и вынырнул за дверь. Толпа орала, стол опрокинулся. Пиво разлилось по полу. Хозяин таверны уже бежал с метлой. «А ну, утихли! Утихли!». Было самое время и мне самому смыться. Обернувшись, я заметил заинтересованное лицо Катти, выглядывающее из-за ширмы.

Видно, пиво кончилось.

3

Последний конвой скрылся за поворотом. Свет от тысячи факелов погас, его просто унесло подальше от меня. Украдкой я глянул за угол – все было чисто, проход был открыт. Я юркнул в щель между домами. Там, стараясь не наступить в говно и грязь, я завернул в еще более узкий проулок. Вот и дверь показалась. Я огляделся – никто меня не видел. Я сделал три размеренных удара по двери – это называется стук. Потом – тишина. Она всегда настает, когда кто-то стучит в дверь дома, в котором никого нет. Но та особа, к которой я пришел была всегда на месте. Именно поэтому я не услышал, как хозяйка поднялась с самодельного стула, подошла к двери, как оттянула серию замков и как отворила дверь. Но я видел ее зеленые глаза, выглядывающие из-за проема. Сначала в них чувствовалось волнение, удивление, но, когда я сделал шаг вперед, ее глаза сузились. Узнала.

– Входи, у меня для тебя особый товар.

Внутри было душно, но душно по-домашнему. Так всегда бывает, когда арендуешь чей-то подвал. Арендуешь? Поговаривают, что Зеленоглазой помог один убийца. Он был страстно в нее влюблен и все такое. А когда узнал, что красавице потребно было место для лавки… Избавил ее от обязательств платить кому-то. Жильцов дома больше никто не видел.

– Как жизнь, подруга?

– Ты, кажется, за товаром пришел, – ее холодный и рассудительный голос остужал душу.

– Да, ты права.

– Отправляешься на задание? Давно ты нигде не был…

– Были свои причины.

– Катти был очень доволен тем, как ты понял его «доставать сумки с камнями». Обнес рудокопов, которые только что вернулись из шахты. Аморальности нет границы.

– Я пришел не о морали говорить.

– Ах, конечно, конечно, – Зеленоглазая скрылась за прилавком, – тогда будем вести дела по-деловому. Что вам угодно, сэр?

– Мне, пожалуйста, две охапки обычных стрел, семь водяных, полдесятка моховых и еще множество простых наконечников всех видов и длин.

– У меня есть идея получше, – Зеленоглазая, не спуская с меня свои изумрудные глаза, скрытые под густыми рыжими волосами, достала из-под прилавка странную коробочку.

– Что это?

– Это бомба.

– Что? Что еще за «бомба»?

– Новейшая разработка Молотов. Человек, который предоставил мне этот предмет, сказал, что Молоты откуда-то взяли магический серый порошок. Их им поставляют Маги, которые сами берут его из Византии.

– Уроки географии… Зачем мне это? И во сколько мне это обойдется? – я и вправду не понимал, к чем был весь этот цирк.

– Это мой подарок.

Зеленоглазая открыла короб, и показался круглый на вид предмет.

– Молоты собираются использовать это, чтобы «слепить Божественным светом глаза нечестивых». Надеюсь, ты понял, о чем я?

Это был не вопрос, поэтому я смолчал. Все мое внимание было сосредоточено на этом шаре.

– Катти переоценивает тебя. Возьми, на. Это, может быть, спасет тебе жизнь.

Глупо отказываться от подарка, да, к тому же, от подарка красивой женщины.

– Спасибо.

– Не надо благодарности, ты же пришел за товаром. Сколько, говоришь, тебе нужно стрел? Десяток?

Позднее Зеленоглазая объяснила, как пользоваться этой штуковиной. Вес у шара был приличный, если бы я положил его в нагрудный карман, тот бы точно оторвался. Однако, функционал был прост: хватаешься за ручку, вдавливаешь вторую и кидаешь. Перед этим, «предварительно закрыв лицо плащом».

Мы провели еще некоторое время вместе, рассматривая ассортимент. Кто знал, может быть, я и вправду не вернулся бы живым…

Это была шутка.

4

Какого-то там августа Лорд Баффорд уехал из города, и Капитан охраны, по слухам, отправился вместе с ним в качестве телохранителя. Это было подходящее время для небольшого ограбления. Передние ворота поместья этого Лорда охранялись, а главная улица слишком хорошо просматривалась. Но Катти сказал мне, что был путь получше, в обход, в стороне от оживлённых улиц. Один, может, два стражника, и, наверняка, никаких свидетелей, которые могли бы усложнить дело. Штуковина, которую хотел Катти – скипетр. Серебро, камушки, обычная мишура. Он должен был неплохо стоить. Хотя о цене я забыл его спросить. Ну и дурак!

Не было смысла ждать, потому я сразу же выдвинулся.

Пара масляных факелов освещала улицу. Из-за высоких каменных ворот слышались разговоры. Стражники, в темно-зеленых накидках и в истертых шлемах на головах вели разговор с начальником стражи. Обычный треп о насущных делах, предстоящих попойках и так далее. Пока они отвлеченно беседовали, я прошел мимо. На следующую улицу.

Катти сказал, что попасть в Поместье можно было через новую канализацию. Молоты не любили нечистоты, а Боронам некуда было вкладывать свои деньги. Видимо, кто-то из строителей оказался либо глупым, либо падким на деньги, либо слишком чувствительным. Катти умел выбивать из людей информацию. Не сам, конечно.

Попасть в канализацию можно было через ближайший колодец, как и было оговорено.

Излишне выступающая крыша кидала на меня длинную тень. Шаг за шагом я продвигался вглубь Нового района. Его построили не так давно, но чума и туда добралась. «Что бы из себя не строили люди, смерть забирает каждого». Я же, как Ангел Спасения, о котором так любят рассказывать Хаммериты, приходил забрать оставшиеся вещи. Если мне за них заплатили.

Баффорд. Баффорд – был достойной целью, если иметь в виду только те изощрённые методы, которыми он и ему подобные оставалась наплаву. Темный бизнес – это вам не дюжина крестьян да сто футов земли. Совсем другие деньги.

Я различил твердые удары сапог о булыжник. «Горожане в такое время не ходят», – рассудил я. Значит, было самое время прятаться. Мне не хотелось применять силу. Силу вообще всегда надо беречь. Потому я притаился у ближайшего поворота и стал ждать. До сих пор ненавижу такие моменты.

«Этот человек даже не знает, что своим существованием мешает мне».

Мог ли я пройти мимо него? Человек в «рабочем костюме», в капюшоне и с мешком на плече. Ночью. Нет, я был не настолько самонадеянным. Левая рука аккуратно вытянула металлическую дубинку. Чужие шаги стали глубже и тяжелее. Эхо усиливалось, звуки стали похожи на удары молота по наковальне. Показалась фигура, высвеченная удаленным факелом. Лица не было видно. «Не хочу смотреть, как оно искажается от удара».

Деревянные балки около дверей были не самым лучшим укрытием. И тем не менее, я медленно завел дубинку, и затаил дыхание. Вот, фигура прошла мимо, дунув на меня свежим воздухом от плаща. Я сжал кулак. Прыгнул фигуре за спину. Тупой удар по голове. Всхлипывание. И вновь тишина. Человек уже лежал на брусчатке, вряд ли осознавая, что произошло. Я огляделся по сторонам. Только закрытые на ставни и крысы. Я не стал с ним долго возиться, прислонил к двери и достаточно. Пошел дальше. Это была улица, свои законы, свои опасности.

Площадь Скорби. Да, это была та самая площадь, в конце которой находился колодец. Дома, как выбитые зубы окружали ее. Посредине стоял электрический фонарь. Последняя разработка Хаммеритов. Слева в ряд были сложены ящики. Прямо за ними улицу патрулировал стражник, с досадой поглядывая на своего напарника. Напарник же «охранял» этот самый колодец. Его пьяная морда говорила лишь об одном – «Кто я? И что я здесь делаю?».

– Сморри, сечас десятник придет, в яме отлеживаться будешь!

– Да намана! Он жа… сказал, што… што… эх, што котнрольный день не седня.

– Ага, ему за што жаловане платят, дубина! Вставай!

– Присядь, присядь, выпей, брате!?

– Вставай, ты, свинья, твой угол там.

– Бе…

Патрульный зло повернулся спиной, шепча ругательства. В руках он уже крутил одноручный меч. Им он резал невидимые головы. Вдруг поднялся ветер, и пьянчуга замотал головой. Попытался встать. Его руки двигались крайне медленно, ноги заплетались, голова словно повисла на шее. Он грохнулся на осколки и заверещал, как пес. Я сразу понял, что достаточно просто обойти его и прыгнуть в колодец. «Он мне не препятствие. Уж не знаю, куда направился второй, наверное, за кнутом. Или пряником…, в конце концов».

Колодец был сделан добротно. Светлый камень, сверху были плотно пригнаны деревянные брусья и катушка. Я вытянул голову. Внизу виднелась вода, свет. Не приходилось мне еще прыгать в колодцы, и оставалось только довериться моему скупщику, сам бы я никогда туда не прыгнул.

Я поправил черный плащ. Сел на край. Стражник барахтался по земле и тянул свои руки к столбу. Его темно-зеленое одеяние еще больше потемнело от грязи. Он мотал головой, пытаясь прийти в себя. Плюхнулся, дурень. Я вздохнул и прыгнул вниз.

5

Хорошенько помню, как вонючая вода хлынула мне в лицо. Однако, ее вонь – это было не первым, что я почувствовал. Обжигающая щеки и лоб боль – это уже совсем другое. Я всплыл на поверхность, благо, в трубе было достаточно глубоко. Не будь здесь воды, я бы переломал себе ноги. Сюда люди заходят нечасто, так что, скорее нашли бы не меня, а мои останки.

Плывя по каналу, я видел, как тени расходились под решетками. Нос быстро забился кислым, вызывающем рвотные позывы запахом. Если бы я знал, куда меня отправляет Катти, я бы просто перелез через всю эту чертову граду. Но мой скупщик настаивал и клялся, что это самый оптимальный маршрут. Мол, надо мне найти люк под номером двадцать один. Я прикрыл нос краем плаща, ибо дышать там было невозможно, и молча повторял про себя: двадцать один, двадцать один, двадцать один…

Блуждания привели меня к тупику. Я уже собирался поворачивать обратно, как заметил отметины на стене. Они были выдолблены на глиняной табличке. Сверху как раз находился люк. Выплыв в сторону, я разжег факел огнивом, целую бесконечность наблюдал лишь за редкими искрами, но «терпеть» в моей профессии – это норма. Мне жутко хотелось побыстрее покинуть то место, но какая-то чуйка говорила мне: «Потом пожалеешь, Гаррэт, ох уж пожалеешь, дружище!». Поэтому, когда карта была записана, у меня стало два ориентира: карта канализации и карта поместья нашего любимого Лорда.