Текст книги "Игрушки 2"

Автор книги: Артем Рыбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Судоплатов усмехнулся:

– А ведь как в воду глядел, этот ваш «лесник»… Что ещё?

– Документы лейтенанта просмотрел как бы мельком, но внимательно, – продолжил рассказ Раков. – На должность и звание Зайцева никак не отреагировал. Более того, он продемонстрировал лейтенанту свое служебное удостоверение сотрудника ГУГБ.

– А вот с этого места подробнее, пожалуйста! – и начальник спецотдела бросил быстрый взгляд на Маклярского.

– Да. Вот данные, которые запомнил Зайцев, – капитан положил перед Судоплатовым лист бумаги.

– Посмотрим. – и Судоплатов придвинул лист к себе. – Майор? Управление НКГБ по Москве и Московской области? Фамилия, имя… так… Не помню такого, хотя звание серьёзное… А это что такое? Карточка-заместитель на получение оружия… Пистолет АПС и сто патронов? Что это за пистолет? Что это вообще за документ такой? Борис Михайлович! Вы проверили?

– Так точно! Лицо с такими данными на службе в НКВД не состоит, и ранее не состояло. Удостоверение за этим номером выдано старшему лейтенанту Еременко, Игорю Анатольевичу, оперуполномоченному УНГКБ в Комсомольске-на-Амуре. Пистолет указанной марки специалистам не известен.

– Час от часу не легче. Где этот Еременко и где фронт?

– Более того, Павел Анатольевич, стилистика документа не соответствует ни одному образцу служебного удостоверения, принятого в РККА и НКВД. Похоже, но не то.

– Этот ваш… Зайцев, ничего не перепутал?

– Нет, Павел Анатольевич, – Раков приподнялся со своего места. – Я проводил проверку его способностей к запоминанию различных текстов и рисунков. Он ни разу не ошибся.

– Даже так? Способный лейтенант… У вас все?

– Нет. Я беседовал с часовым, которого неизвестные обезоружили и связали во время первой встречи. Тут вообще много непонятного. Он уверяет, что ничего не видел и не слышал, когда ему вдруг приставили к горлу нож. Воткнули кляп, когда он открыл рот, чтобы закричать. После этого связали и раздели.

– В смысле – раздели?

– Сняли пиджак.

– Зачем?

– Его потом подбросили второму часовому.

– Для чего?

– В беседе с разводящим он сказал, что вокруг никого нет. Сразу же после этого, на ветке за их спиной, появился пиджак.

– И что, они никого не видели?

– Ни в первом, ни во втором случае. Слышали только голос, который им посоветовал забрать пиджак с собой.

– Зачем они это сделали, как думаете?

– Я считаю, что неизвестные таким образом дали понять, что полностью контролируют ситуацию.

– Да, серьёзная демонстрация… Продолжайте.

– Во время второй встречи, они оба присутствовали среди охраны Зайцева и уверяют, что голос неизвестного и голос этого… «лесника» – это голоса одного и того же человека. Также лейтенант отметил странную одежду «лесника». Явно военная форма, но непонятно – какой страны? Знаков различия нет, карманов много, как они сказали – даже слишком. Штаны и короткая куртка, ботинки высокие, на шнуровке. Вообще, по их свидетельствам, одежда непривычная, покрашена мелкими пятнышками, словно бы краской обрызгали. Зелёный нескольких оттенков, коричневый… Крой – мешковатый. Даже странно, вроде бы военный человек, а форма мешком висит. Но, как он к лесу назад пошел, так и стало ясно – почему.

– И почему же?

– А его на фоне леса плохо видно. Очертания фигуры словно бы смазанные. Если такой на землю ляжет, то и не разглядеть, даже и вблизи. Так что, понятно, отчего его бойцы не видели.

– Что-то похожее уже было, где-то я описание этой формы встречал… – Судоплатов сморщился, пытаясь вспомнить, потом заметил, что Маклярский делает ему знаки, что, дескать, он вспомнил, и сказал. – Продолжайте, капитан.

– Еще одна особенность. Мелочь, но если подумать… «В первую встречу «лесник» сказал бойцам: «Рация у вас одна, больше вам не положено». Откуда он мог знать такие подробности?

– А что, у нас есть группы с двумя или тремя рациями? А костюмы маскировочные и у нас есть… Вот только рисунок другой.

– Но у этой группы, как я понял, было как минимум две рации.

– Вы их сами видели?

– Нет.

– А бойцы отряда?

– Тоже нет.

– А может это телефон полевой был? Всё, свободны. Подождите пока в приемной.

Когда Раков вышел, старший майор спросил:

– Борис Михайлович, я так понимаю, вы про форму вспомнили?

– Так точно, форма эта упоминается Неущенко в первом сообщении.

– Верно.

– И ещё, Павел Анатольевич, если вы обратили внимание, то в рапорте Зайцева отражен факт минирования места встречи.

– Обратил. И что?

– Минирование было произведено стокилограммовыми авиабомбами.

– Да, я это заметил. Надо сказать, что довольно несуразный способ минирования, там корпус один килограммов полсотни весит, да и избыточный заряд получается…

– Но, помимо этого, «лесник» заявил, что ими были заминированы ещё несколько мест в лесу. Так вот, с точки зрения специалистов, и с учетом времени прошедшего между первой и второй встречами, для построения минно-взрывной сети таких масштабов и с такими боеприпасами потребуется не менее роты саперов. И не менее суток времени. Кроме того, необходимо учесть временные затраты на маскировку следов такой работы. А это еще не менее суток. А какая рота может быть в распоряжении у дивгруппы? Нет. Но мне кажется, что этот «лесник» лейтенанта просто на пушку взял. Они же бомбу не выкапывали, да и других не находили. Может, там котёл старый был закопан?

– Резонно… А как вам разговор «лесника» со своим заместителем, Павел Анатольевич?

– Занятный разговор, но занятнее другое – как они его осуществили?

– Именно! С помощью, каких технических средств он происходил? Специалисты еще могут представить себе микрофон таких размеров, способный передать голос хотя бы на какое-то расстояние но, как обеспечить его воспроизведение с такой высокой степенью разборчивости… Зайцев слышал даже дыхание говорившего! Специалисты в один голос заявляют, что это нереально. Маленький динамик со звуком такого качества? Мы так не можем.

– Мы? А кто может?

– Никто не может. Немцы точно не могут. Да и американцы с англичанами тоже. Для этого надо проложить проводную линию, поставить высококачественные усилители звука. Громкоговоритель нужен соответствующий. Ничего этого на поляне не было. «Лесник» говорил прямо в пространство и откуда-то был слышен голос отвечавшего.

– А там что – голое место?

– Да. Открытая вершина холма. Пенек от упавшего дерева. Динамик туда не спрятать, если только очень маленький. Но, тогда качество звука сильно упадет.

– Интересно… Заключение специалистов есть?

– Так точно, есть. Вот, пожалуйста, – капитан положил на стол солидной толщины папку.

– Ваши выводы, капитан? Думаете, это немцы с нами играют?

– Это «Странники», Павел Анатольевич. Это их склад. По описаниям «лесник» похож на оперативника из состава этой группы.

– Так, капитан, теперь я постараюсь резюмировать ваши слова. В составе группы «Странников» присутствуют опытные саперы, численностью до роты или же, это был блеф. В первом случае у этой группы есть солидный запас взрывчатых веществ. Так? Группа располагает неизвестными никому средствами связи и передачи звука. Пользуется неизвестными нам видами оружия и документами прикрытия ГУГБ. Я ничего не упустил?

– К тому же контакт с Зайцевым они не разорвали. После того как Раков уже убыл назад, они снова вышли на контакт.

– Интересно…

– Да, и передали большое количество немецких документов: восемнадцать офицерских удостоверений и девяносто две солдатские книжки, бумаги интендантской службы и портфель с бумагами специальной эсэсовской команды.

– Да, я помню радиограммы о столкновении с эсэсовцами… Но вот технические средства, да и маскировочный костюм неустановленного образца? Кроме передачи документов, что ещё было?

– Они научили бойцов Зайцева изготавливать простейший натяжной взрыватель из подручных средств, и попросили содействия в разведке нескольких объектов.

– А из чего взрыватель?

– Из спичек…

***

…Полчаса спустя длинная колонна военнопленных уже направлялась к шоссе Барановичи-Слуцк.

«13 августа 1941

Гончару

По сообщению «Занозы» в Вилейке отмечено появление подразделения СС особого назначения. Примерная численность – 100–120 человек. Штаб подразделения разместился в здании средней шк[олы]. Агент сообщает, что более подробную информацию получить оч[ень] сложно из-за сильного к[онт]разведывательного противодействия.

Маршрутниками отмечена концентрация специальных охранных подразделений в районе Вилейка-Молодечно и в Сморгони. Связываю это с действиями отряда тов. Трошина, контакт с которым мы наладили.

Отряд т. Трошина действует очень хорошо. Проведенная по вашей просьбе проверка показала, за две недели поток противника по шоссе Сморгонь – Молодечно сократился в 3 раза. По свежим данным т. Трошина, за неделю его отрядом повреждено и уничтожено более 50 единиц автотранспорта, однако основной задачей он по-прежнему считает уничтожение водителей автомашин, для чего использует специальных снайперов-стрелков.

Засадой, организованной отрядом т. Трошина 11 августа полностью уничтожена колонна противника из 34 грузовиков, 5 легковых машин и 17 мотоциклов. Наш наблюдатель-представитель наблюдал также уничтожение как минимум 200 гитлеровцев. Движение на шоссе из-за затора и подрыва мостов заблокировано примерно на 4–5 дней.

Отряд Трошина в настоящее время передислоцировался восточнее, в район Логойска, так что связь с ним поддерживать затруднительно. Для обеспечения связи и кр. работы в отряд делегирован ст. сержант госбезопасности Демичев. До передислокации он подтвердил факт уничтожения отрядом т. Трошина совместно с интересующей вас группой специального отряда СС в районе Ивенца.

Стас»

***

Минск, ул. Островского дом 7. 14 августа 1941 19.07

– Занят, Осси? – спросил заглянувший в комнату гауптшарфюрер.

– А Дитрих, заходи. Чего в клювике притащил?

– Ничего вкусного, занимаюсь тем побегом из фильтрационного лагеря.

– Это под Слуцком который?

– Верно. Ребятам из полевой повезло – на них набрёл один из беглецов, вот – протокол допроса прислали, – и он показал внушительную пачку листов, свёрнутую в трубку и торчащую из кармана.

– Есть что-нибудь интересное? – лениво (сказывалась сильная жара) спросил унтерштурмфюрер.

– Да я и сам ещё толком не смотрел, пробежал мельком. Этот русский говорил что-то про напавших на лагерь партизан.

– Не возражаешь, если я посмотрю? – и хозяин требовательно протянул руку.

– Тебе откажешь, пожалуй. – гость вытащил доклад и протянул его со словами, – Прошу принять, г о с п о д и н унтерштурмфюрер! – после чего отвесил шутовской поклон.

Но старшему по званию было не до подначек, он внимательно просматривал протокол допроса, быстро перелистывая страницы. Внезапно на столе зазвонил телефон.

– Унтерштурмфюрер Бойке слушает… – не прекращая чтения, ответил хозяин кабинета. – Что? Когда? – он вскочил со стула и глаза его округлились. – Да. Немедленно выезжаю! Дитрих, сбор всей команды! Чтобы через пять минут все были готовы, чёрт тебя раздери!

– Да что случилось-то, Освальд? – спросил тоже вскочивший со стула гауптшарфюрер.

– Нападение на колонну рейхсфюрера!!!

***

"Дорогая мама!

Извини, что долго не писал. Мы наступали слишком быстро, и полевая почта не успевала за нами. Представляешь, если бы ещё 2 месяца назад мне кто-нибудь рассказал, что можно проходить по 40 километров в сутки, наступая на бесчисленные орды противников, я бы рассмеялся ему в лицо! Но вот мы здесь, сейчас ведём бои под Смоленском. Это крупный город русских, как рассказал нам герр лейтенант, когда-то они разбили здесь самого Наполеона! Но будь спокойна, с нами этот трюк у них не пройдёт.

Жара стоит адская, вот уже две недели не было дождя. Больше всего нас донимают не русские пушки, а пыль. Она тут везде. После марша мы как безумные бежим к любой воде, умываемся даже из луж, но их так мало. Слава Богу, сейчас мы стоим недалеко от большой реки, так что иногда выпадает возможность хорошенько помыться.

Ты бы видела мама, какая здесь богатая страна! И как мало здесь живёт людей! Иногда соседние поселения разделяет 10, а то и 15 километров. Народ здесь живёт бедно, говорят, что всё у них общее, представляешь? Мне повезло, что я танкист – есть куда положить подарки для тебя, сестёр и отца. Отцу я пришлю часы, у меня их теперь четыре пары – есть из чего выбрать. Тебе и Эльзхен я приготовил платки. Очень красивые и тёплые. И ещё воротник из лисы, он очень подойдёт к твоему пальто.

… Думал, что отправлю письмо раньше, но почтовики опять отстали. Нас кидают то туда, то сюда, и они снова не поспевают за нами. Мы сейчас стоим на берегу большой русской реки Днепр. Большевиков мы почти разбили и теперь они прячутся от нас по лесам. На большее их смелости не хватает. Правда, пакостят они изрядно.

Из-за того, что отстаёт не только почта, но и те ребята, что подвозят нам горючее, приходится всё своё барахло возить с собой. И иногда бывает очень страшно, когда пуля русского пробивает канистру с бензином.

Помнишь Курта, который жил на нашей улице через три дома? Ему вчера не повезло – русская пуля пробила сразу 4 или 5 канистр, из их экипажа спасся только механик-водитель.

Но ты за меня не бойся! Всё будет хорошо!

Твой сын Эрих Трауб."

Это письмо было найдено на теле погибшего гефрайтера из 35-го танкового полка 4-ой танковой дивизии 24-го танкового корпуса 2-ой танковой группы бойцами танко-истребительного отряда Центрального фронта.

Москва. Улица Дзержинского, дом 2. 15.08.1941. 22.32.

– Итак, товарищи, начну с неприятного, – нарком, поблёскивая стёклами пенсне, обвёл взглядом собравшихся. – Хуже всего положение на Юго-Западном направлении, – под Уманью противнику окружить наши войска не удалось, но потери очень тяжёлые. Если бы не данные, полученные от ваших людей, товарищ Судоплатов, всё могло бы быть значительно хуже. Товарищ Сталин, кстати, распорядился представить всех причастных к наградам, так что поздравляю вас.

На центральном участке положение несколько стабилизировалось, – и после некоторой паузы он продолжил, – Опять же, благодаря информации от ваших, товарищ Судоплатов, групп. Танковая группа Гудериана действительно попыталась повернуть на юг, но благодаря своевременному предупреждению разведчиков, попала в ловушку. Бои там сейчас идут тяжелейшие, но наши части пока держатся. И держаться прочно. Гудериан как застрял у Бобруйска, так и не вылезает. Людей, раздобывших эту информацию, я считаю, надо наградить. Что скажете, товарищ Меркулов?

Заместитель наркома ответил:

– Так точно, товарищ Берия! Орден Красного Знамени – руководителю резидентуры или командиру группы будет в самый раз.

– Вы слышали, товарищ Судоплатов? Напишете представление. Теперь поговорим о более мелких проблемах.

Огромная дверь кабинета бесшумно приоткрылась.

– Да, что случилось товарищ Шария? – мгновенно отреагировал нарком.

– Лаврентий Павлович, тут человек из Особой группы, к товарищу Судоплатову… Говорит, что-то экстраординарное случилось…

– Давай его сюда, – немного раздражённо приказал нарком.

– Капитан госбезопасности Маклярский, – бодро отрапортовал вошедший, несмотря на раскрасневшееся лицо и струйки пота, убегавшие за воротник.

– Ну, что там у вас приключилось? – по-прежнему недовольно спросил Берия, и, заметив заминку, усмехнувшись, добавил – Не стесняйтесь, капитан, здесь все свои…

– Товарищ Генеральный комиссар, сообщение от нашей группы.

– Ну?

– Группой «Странники» ликвидирован Генрих Гиммлер!

***

В последнее время в печати, на телевидении и в Инфосети идут бесконечные споры, чем может грозить человечеству беспрецедентный эксперимент, проводимый нашими учёными совместно с их европейскими коллегами в Институте волновой физики в Минске.

На вопросы нашего корреспондента любезно согласился ответить глава Института, академик, лауреат Нобелевской премии Михаил Викторович Соколов

– Здравствуйте, Михаил Викторович!

– Здравствуйте.

– Многих наших читателей волнует так называемая «проблема схлопывания». Что вы можете сказать нам по поводу обоснованности этих тревог?

– Не погружаясь в дебри «высокой физики», могу заверить, что наши эксперименты контролируемы и никакими катастрофическими последствиями не грозят. А кликушество некоторых, в основном американских, средств массовой информации – ни что иное, как попытка в очередной раз раздуть конфликт между странами с разным социальным строем. Вам же наверняка попадались пространные «исследования», противопоставляющие науку «свободного мира» и «тоталитарное мракобесие»?

– Да, и не раз.

– По моему мнению, подобные попытки – не более чем заказ определённых кругов.

– То есть вы, Михаил Викторович, совершенно отрицаете, какую бы то ни было, угрозу?

– Возможно, вы помните шумиху, поднятую в конце прошлого века «акулами пера» вокруг совместного проекта Института Ядерных исследований и ЦЕРНа?

– Ну, меня тогда ещё на свете не было, но материалы про коллайдер, я читал.

– И что? Были ли какие-нибудь катастрофы?

– Насколько я знаю – нет.

– Вот видите! А в нашем институте, который, скажу без преувеличения, стоит на самом переднем крае науки, к безопасности относятся ещё серьёзнее! Эксперименты будут проводиться с шагом в несколько месяцев, и ни один не будет начат до полной обработки данных, полученных в результате предыдущего.

– Михаил Викторович, вы можете ответить, что же такое время на самом деле? И возможны ли столь часто описываемые в фантастической литературе путешествия в прошлое или будущее?

– Боюсь, что огорчу вас… По имеющимся у нас данным – такие путешествия, хотя и теоретически возможны, но практически они пока неосуществимы. Да и в силу неизученности самого вопроса, я боюсь, что никто из моих коллег в ближайшие лет пятьдесят не возьмётся сказать что-либо определённое по этому вопросу.

– А как вы относитесь к «эффекту бабочки»?

– Сергей, мы же договаривались! Никаких околонаучных фантазий!

– Ну а всё же!

– Давайте я вам приведу пример, который не имеет никакого научного объяснения, но на основании которого вы можете хоть роман написать. Хотите?

– Конечно!

– Вы, наверное, знаете, как трепетно у нас в стране относятся к памяти о Великой Отечественной войне, и многие люди с интересом относятся к событиям того тяжелого, но и судьбоносного времени. Так вот, несколько лет назад, я, занимался, скажем, так, «раскопками». Пользуясь служебным положением… Нет, не пишите! Это – шутка! В общем, копался в биографии своего прадеда. Михаила Алексеевича Соколова. В настоящее время он известен как крупный учёный, физик-практик. Как один из «курчатовцев». Но в самом начале войны он попал в окружение, а затем – в немецкий лагерь.

По вашему лицу вижу, что вы не понимаете, в чём соль. Подождите немного.

Так вот, из лагеря ему помогли бежать сотрудники диверсионной группы НКВД. И я, копаясь в открытых теперь архивах, нашёл даже фамилию того, благодаря кому моему прадеду удалось избегнуть смерти.

– История, конечно поучительная…

– Дослушайте же до конца! Вы, вероятно, знаете Антона Владимировича Трошина? Да-да, того самого, кто заведует инженерно-техническим обеспечением наших экспериментов? Знаете? Отлично. Так вот, не так давно в разговоре выяснилось, что его прадед тоже в сорок первом был в окружении. И в его судьбе сыграли большую роль представители той же самой организации.

– Ну, насколько я помню, сотрудники спецслужб…

– Погодите, я ещё не сказал главного! Офицером, спасшим моего предка и прадеда Трошина, был один и тот же человек! Старший лейтенант госбезопасности Окунев! А вы говорите совпадения…

«Московский комсомолец, 19 июля 2034 года»

Конец второй части