Текст книги "Приграничное владение 3 (СИ)"

Автор книги: Артем Матюшенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Глава 12

Уже по привычке Саша проснулся на рассвете, когда первые лучи солнца только окрасили в розовый цвет вершину самой высокой горы, которую он сам про себя называл «Пик коммунизма». Конечно, до той самой вершины этой горе было далеко, это скорее самый высокий утес в прибрежной скалистой гряде, а даже не полноценная гора, но название ему нравилось. Он вообще с недавних пор понял, что ему близки идеи социализма. Конечно, он не был настолько наивен, чтобы пытаться воплотить на этом острове эти идеи, но в душе мечтал, что заложит в своем владении основы, если не равенства и братства, то хотя бы частичной справедливости.

По привычке, вскочив с лежанки, присел раз двадцать, отжался примерно столько же и побежал к замку, чтобы рвануть под ускорением по подземному коридору и доделать свой утренний разминочный комплекс уже на песчаном берегу. Потом, как всегда, ополоснуться в лагуне и после завтрака с головой окунуться в суету дел.

На пустом песчаном берегу лежал изможденный и обессиливший мужчина. Невдалеке от него бурлившая стихия выбросила на песок обломки разбитой лодки. Сегодня на море знатно штормило, еще вчера такая теплая и ласковая голубая водичка сегодня темным, свинцовым тараном била в скалы. С ожесточением волна толкала в спину лежащего человека, яростно хлестала по затылку, в то же время омывая кровившие ссадины на коленях и руках.

Обессиливший человек, вытянув руки, погрузил сведенные судорогой пальцы в мокрый песок, держась за него, словно утопающий за последнюю соломинку. Но разошедшаяся стихия не спешила упускать вроде бы спасшегося человека. Накатывающая волна приподнимала его над песком и тянула обратно, стремясь не отпустить его, а затащить на глубину, там принести в жертву морскому богу или водным демонам, а может, просто воспринимая его тело как биомассу – корм для рыб, разных моллюсков и других своих питомцев.

Саша ухватил бедолагу за руки и потащил прочь от бушевавшей стихии. Мельком глянув на ауру, он не без удовольствия отметил, что человек еще жив. Нож снова начал вибрировать в ножнах, но не сильно, не так яростно, когда Саша проходил через подземный зал с вырезанными на каменной стене знаками.

«Кто это? Зачем решил обогнуть остров с ветряной и скалистой стороны, да еще в такую погоду? А ножик-то на тебя вибрирует, значит, тоже магическим даром обладаешь? Надеюсь, не колдун чернокнижник и не некромант, которыми меня все пугают? Да и с чего бы ему на меня сразу нападать? Хотя может, просто у него с собой амулет заряженный имеется? Ладно, потом получше его осмотрю.

Вот только что с ним сейчас делать? Можно, конечно, и за подмогой сходить, да вот только долго это, даже если бежать под ускорением, то туда-обратно минут двадцать, не меньше. Нее, сам дотащу болезного, – решил Саша и, подняв, перекинул бессознательную тушку спасшегося через плечо, отчего тот закашлялся, выплевывая воду из легких. – Вот же олух, он же воды наглотался, а я ему даже искусственное дыхание не сделал! Ну ничего, сейчас оклемается.»

И Саша немного потряс бедолагу, висевшего головой вниз у него на плече, вытрясая из него морскую воду. Тот закашлялся и хрипло, с натугой задышал. На песок упал слетевший с шеи спасенного мужчины кубик-амулет. Саша поднял его и пару секунд разглядывал, а потом сунул себе в карман серебряный кубик с красным камушком.

«А этот еле живой доходяга, не смотря на вид оборванца, не так прост. Наверное, лучше пока закрыть его в башне форта, где у Гуннара сидели пленники? Хотя бы до того, как выясним что это за маг и откуда он тут взялся. Да, так и сделаю» – решил Макаров и, стараясь сильно не трясти пострадавшего, побежал с ним обратно по темному и длинному каменному коридору.

Все же закрывать еле живого человека в темном каменном помещении Саша не решился. Положил еще не пришедшего в себя мужчину в полуразвалившейся казарме и оставил приглядывать за ним одного из гвардейцев. После даже на полдня забыл про обнаруженного на берегу мага, слишком уж много дел давило на нового хозяина этих земель. Саша даже поговорил со старостой нордовской деревни. Правда, понимали друг друга через пень-колоду, с помощью одного из солдат, немного понимавшего северное наречие.

Северяне были обеспокоены, не погонит ли их новый владетель с уже обжитых земель. Саша с помощью недоучки-толмача как мог заверил крестьян в своей лояльности и даже пообещал выделить небольшую помощь новой общине деньгами и инструментом. Единственно запретив нордам рубить дубы в красивой дубовой роще, где росли огромные деревья, каждое, наверное в два обхвата, как минимум. Вчера они с Герхардом, объезжая окрестности, доехали и до дубовой рощи. Саша увидел два свежих больших пня и ему стало жалко губить эти деревья. Да и вид там был просто замечательный. Позади дубовой рощи был старый карьер, где ломали известняк. Теперь же этот карьер был заполнен бирюзовой водой речки, текущей из горного озера. Четырехметровый водопад, белые стены искусственного водоема и изумрудная вода, дубовая роща на зеленом холме – очень красиво. Саша даже замечтался, представив себе новый дворец в этом месте. Ну, может, не огромный дворец, а скорее уютный дом-поместье маркграфа. Потому и запретил кому бы то ни было рубить вековые дубы в этой роще.

Еще с десяток минут староста что-то спрашивал и объяснял пытавшемуся его понять солдату, даже корчил рожи и хрюкал.

«Наверное, моим запретом рубить дубы недоволен, но причем тут его мимика? Что ему еще надо? Скорее бы уж Олаф приплыл обратно. Отдать ему это поселение в окормление и пусть этот паренек сам решает вопросы со своими соплеменниками, он хоть на общеимперском говорит. Хотя было бы желание, можно и их язык подучить. Да уж… желание и, главное, время. А ведь тут в сутках двадцать пять часов, а все равно времени не хватает.»

Наконец общими усилиями они поняли, о чем староста спрашивает – можно ли им собирать желуди для свиней в роще маркграфа.

– Да пусть собирают свои желуди, мне-то они зачем? И сухостой пусть рубят. И вообще скажи, что я им с дровами помогу, только бригаду лесорубов соберем и будем лес с южного конца возить, чтобы тут, на побережье, не вырубать красивые деревья.

Саша обратился к гвардейцу, когда со старостой поселка северян, худо-бедно, но вопрос был решен. Ушел старик не сказать чтобы веселым, но и расстроенным вроде не выглядел.

– Вальди, а в Тихой гавани продают каменный уголь? Дорогой он там?

– Конечно, продают, – закивал солдат, – его же в серых горах много рубят. Да и не дорогой, большая корзина угля, то ли пять, то ли шесть медяков стоит.

«Ну вот, надо бы Капчику дать указание угля побольше закупить, а то каждый день печи кухонные в замке да в форте топить, так дров не напасешься, а природу, мать нашу, беречь надо. А вообще, на корабли нужно матросов нанимать и двух шкиперов, а то Капчик мне тут нужен. Да и солдаты во главе с сержантом эти корабли только до Тихой гавани на веслах могут довести, а если в Кайру за товаром плыть или к западному берегу? Вот только кого вместо бывалого сержанта посылать за всем нужным, кому можно учет расхода средств доверить? Прав был Виссарионыч, говоря, что кадры решают все. Ладно, разберемся»

В полдень за Сашей прибежал лейтенант и сообщил, что найденный им мужчина пришел в себя.

– И как он? – Поинтересовался Саша.

– Без вас не допрашивали, а он сам молчит. – Пожал плечами Герхард. – Пить только попросил.

– Ну хоть пить-то дали? – Усмехнулся Саша. – Или тоже без меня не решились?

– Дали, – немного обиженно буркнул командир гвардейцев.

Как знал Саша, в Вэллоре, а скорее всего и в самой империи, гвардия исполняла помимо военных задач еще и роль охранки. Так сказать, жандармское ведомство, занимающееся охраной высших лиц и контрразведкой, выслеживая шпионов и задерживая смутьянов. Но никаких рефлексий по этому поводу ни у кого не было, наоборот, служить в гвардии считалось почетно и престижно. В основном на сержантские и лейтенантские должности назначались дворяне, впоследствии имевшие немалый шанс получить золотые рыцарские шпоры и свое поместье.

Герхард, был хоть и из имперских дворян, но с детства испытывал нужду, а когда ему было всего пятнадцать, полностью осиротел и, продав маленькую квартирку в Райенне, самостоятельно приехал в Вэллор, рассудив, что без магического дара, связей и богатства начинать службу лучше в далеком приграничном владении. Ну что же, расчет паренька оказался верным. Вардис взял паренька на службу, вначале в качестве кандидата в гвардейцы и на половинное жалование. Через год Герхард стал гвардейцем, в девятнадцать – сержантом, а через десять лет заработал лейтенантский плащ и сюрко с вышитым на груди гербом Вэллора. Через год Клим рекомендовал Саше даровать молодому, по меркам этого мира, лейтенанту рыцарский титул. Саша не спрашивал у Герхарда сколько ему лет, но, со слов Климента знал, что чуть больше тридцати. Самому Макарову было уже тридцать семь и поэтому он воспринимал гвардейца, если не как ровесника, то как всего на несколько лет младшего товарища.

Блестящая карьера. Но вот на заносчивого дворянчика-карьериста Герхард был совсем не похож. Имел спокойный, не склочный характер и, насколько успел понять Саша, был в общении совершенно простым парнем. Но все приказы и поручения старался выполнять вдумчиво и с усердием, отчего и был на хорошем счету у рыцаря, а теперь уже барона Умберта, командира гвардии Вэллора.

– Ладно-ладно, друг мой, не надо куксится, я же шучу! – Совершенно панибратски хлопнул маркграф молодого мужчину по плечу, – идемте, поспрашиваем нашего морехода, кто он и откуда приплыл.

Спасенный Сашей маг сидел на сооруженной на «скорую руку» из веток и походного плаща лежанке и смотрел в одну точку. Саша взял у кашевара миску с густой похлебкой и, войдя в старую казарму, протянул ее ослабшему человеку.

– Кушайте, вам сейчас нужно набраться сил. – Саша занес в комнату небольшой чурбачок, используемый солдатами вместо табурета и сел напротив неизвестного мужчины.

Худой, уже не молодой мужчина, взял протянутую миску, деревянную ложку и стал молча и как-то отрешенно есть. Когда он все съел, Саша продолжил знакомство.

– Меня зовут Александр сон Сергио Макаров, – представился он полным именем. – С недавних пор я маркграф и владетель острова Риген. А кто вы?

Услышав, что перед ним сидит целый маркграф, мужчина попытался встать с лежанки, его повело и он чуть не упал, но успел опереться рукой о каменную стену.

– Да сидите вы! – Махнул рукой Александр. – Просто поговорим.

– Меня зовут Ларс, – представился и сидящий напротив мужчина, – простите, что не поблагодарил вас за еду, ваше сиятельство. Просто принял вас за стражника, уж простите за это. А тюремщиков как-то не принято благодарить за еду.

– Почему тюремщиков? – Удивленно посмотрел Саша на мужчину.

– Я не в тюрьме? – Теперь уже Ларс удивленно глянул на Сашу и обвел рукой голые серые стены, земляной пол и клочок голубого неба вместо крыши у себя над головой.

Действительно, это место с легкостью можно было принять за каменный мешок, в котором содержат узников, отсутствие окон, мебели и лежанка из веток на земляном полу и воин в сюрко и кольчуге на входе этому поспособствовали. Скорее всего, в старые времена, тут находилась кладовая или арсенал.

– О, нет! Вы не пленник, – рассмеялся Саша. – Просто это старый замок, который мы взялись обустраивать и мои гвардейцы спят пока на таких вот лежанках.

– То есть, я не пленник? – Повторил вопрос Ларс. – И могу по своему желанию и в любой момент уплыть с вашего острова?

– Да пожалуйста! – Чуть обиделся Саша на такой вопрос. Все-таки он спас этого доходягу, тащил на себе по подземным коридорам, а он только и мечтает дать деру. – Только вот на чем вы поплывете? Хотя, у вас на шее висело вот это, – протянул он Ларсу серебряный амулет с небольшим красным камушком в навершии, – можете продать.

– Вы возвращаете мне мой амулет, – было видно, как искренне удивился этот мужчина, – но ведь он очень дорогой?

Герхард, стоявший в проеме дверей, возмущенно фыркнул и даже шагнул к сидящему доходяге, но Саша остановил его взмахом руки.

– Послушайте, Ларс, вы видно меня не за того приняли! Я не какой-нибудь разбойник или вор, я владетель этого острова. Зачем я должен отбирать амулет у мага и моего гостя, хоть и необычным образом, оказавшегося на моей земле?

– Простите меня, ваше сиятельство, – склонил голову Ларс, – видно, в последнее время я сталкивался с другими, не столь благородными сеньорами. Еще раз простите, но я простолюдин и вовсе не маг…

– Друг мой, не надо лукавить, – перебил его Александр, – я сам обладаю магическим даром и чувствую такой дар у других людей.

– Я вовсе не хотел обмануть вас, – замотал головой Ларс, – но, прежде чем рассказать свою историю, я прошу пообещать в любой момент отпустить меня. Уж простите меня за мою дерзость, господин маркграф.

– Вы хотите, чтобы владетель Ригена дал вам свое слово, совершенно не зная кто вы и откуда? – Встрял в разговор Герхард и тут же виновато склонил голову, – Простите меня, милорд, не смог сдержаться.

– Давайте так, Ларс, – продолжил Саша, вновь успокоив лейтенанта взмахом руки, – я пообещаю вам не задерживать вас, если вы не являетесь преступником. Если вы не совершили ничего дурного, никого не убили и ничего не украли, иначе дав вам обещание, я загоню сам себя в ловушку.

Ларс тяжело вздохнул, – Простите меня еще раз, ваше сиятельство, я действительно повел себя дерзко. Но, заверяю вас, я не совершил ничего дурного, разве что присутствовал при грабеже и убийстве, будучи невольным свидетелем. Я устал убегать, доверюсь вам и расскажу все с самого начала. Но прошу вас выслушать мой рассказ наедине.

– Милорд, я бы не доверял этому неизвестному человеку! – Насторожился Герхард.

– Это командир моих гвардейцев, дворянин, лейтенант Герхард Эр-Бокк. Было бы смешно, если бы я не доверял командиру своей охраны?

– Еще раз простите меня, ваше сиятельство. И вы, господин лейтенант, простите меня, но мой рассказ затрагивает очень влиятельных особ, мертвых и живых. Вы неправильно истолковали мои слова, если вам будет угодно, господин маркграф, то вы можете рассказать все кому бы то ни было, я вовсе не смею просить вас о тайне моего рассказа, решать вам. Но позвольте мне все рассказать вам наедине.

Хорошо, Ларс, – кивнул Саша, – я выслушаю вас наедине.

– Милорд, я и мои люди оцепим весь двор и по первому вашему зову будем тут. – Скорее для пленника, чем для своего господина произнес с грозным видом Герхард.

Когда он ушел, Ларс немного помолчал, собираясь с мыслями и продолжил:

– Что ж, слушайте мой рассказ. Как я уже сказал вам, меня зовут Ларс и я вовсе не маг. Не маг в общепринятом смысле этого слова. Я не умею накладывать магические знаки, не умею лечить или активировать заклинания. В молодости я вообще считал себя не вполне здоровым человеком, так как очень часто видел какие-то цветные линии, что появлялись и сами собой распадались в воздухе. Но, как оказалось позже, я артефактор, который не умеет колдовать в привычном смысле, но видит собственными глазами магические знаки и энергетические линии. Этот магический предмет создал я сам, – показал он небольшой серебряный кубик, – создал для господина Югора, магистра ордена храма святого очищения…

* * *

Уже пятнадцать дней Якоб провел в Тихой гавани. Но за это время его юношеского оптимизма заметно поубавилось. Заработанных за день средств едва хватало на ночлег в дешевой гостинице при трактире и тарелку похлебки там же, на первом этаже в общем зале. Да и то день на день не приходился, сегодня он заработал всего фартинг за составление торгового договора и по семь сантимов взял за написание двух писем.

В самый лучший свой день он заработал чуть больше ливра – составил приплывшим в город и местным гильдейским купцам целых три торговых договора на оплату товара и долговременное сотрудничество, и написал несколько писем простым горожанам. Но частенько его доход в день составлял меньше того, что нужно было отдать трактирщику за ночлег и еду.

В свой первый день, за подаренные щедрыми поморянами деньги, в лавке приобрел самописку, бутылек с чернилами и две дюжины листов желтоватой плотной бумаги, еще купив у кожевника вместительную сумку, что носил на ремне через плечо. Отдав за все это почти все деньги. Дорого, конечно, но тогда парню казалось, что умение читать и писать, может принести в далеком владении большие деньги.

В первый свой день он расположился на площади у ратуши и уже через полчаса его взашей погнали стражники, ну еще бы – конкуренцию никто не любит, а основной заработок мелких клерков как раз и состоял в плате за составление договоров торговцам и написания писем горожанам. У рынка на него обратили внимание какие-то мутные личности и он сам еле отмахнулся от них ножом и убежал, не дав отобрать свою сумку.

Наконец пристроился в порту, прямо напротив небольшой караулки, в которой дежурила парочка охранников. Пришлось, конечно, давать и им в день по паре медяков на кружку пива, но зато тут его больше никто не трогал. Он даже брал в караульном помещении старый табурет и часами сидел со своей сумкой прямо на деревянном пирсе, поджидая корабли, торговцев и простых зевак, которым так же был не прочь предоставить свои услуги.

Якоб даже обошел большую часть городских лавок, пытаясь устроиться на работу управляющим или кладовщиком на худой конец, но без рекомендательных писем и общих знакомых на него смотрели косо, а многие вообще не желали разговаривать. В ратуше свободных мест сейчас не было, и парень уже подумывал наняться простым грузчиком в портовую артель.

Еще он слышал, что в городе есть переписчики, которые дают направление на поселение и на работы, выдавая даже неплохие подъемные деньги, но боялся, что государственные служащие дознаются, где он работал раньше.

«Нет, пусть утихнет все, пройдет хотя бы несколько месяцев и можно будет обратиться в такой пункт или вовсе податься в Руденбург – столицу владения и попытаться поискать счастья там.» – Рассуждал парень.

В порт вошла пара неуклюжих грузовых коггов, их Якоб уже видел и знал, что те приплывают за пиленой доской, углем и другим товаром, а еще нанимают плотников и каменщиков для ремонта замка местного сеньора. Сегодня утром, как и три дня подряд, когда эти корабли вошли в гавань, Якоб хотел предложить свои услуги грузчика. Конечно, такое своеволие не одобрили бы артельщики из порта, но повертев головой, он не увидел ни одного грузчика. Но, к разочарованию парня, на торговых судах приплыли не торговцы и купцы, а с десяток солдат на каждом, которые стали под командой усатого сержанта споро затаскивать корзины с углем, доски и многое другое со склада, видимо, уже по договоренности приготовленное, местными торговцами.

Словно по наитию, парень все же решился спросить про требуемых работников у сурового солдата.

– Господин военный. Дозвольте вас спросить… – начал парень, но тот перебил его.

– Мастер-сержант. Обращайся ко мне мастер-сержант, парень.

– Господин, военный мастер-сержант, – снова начал парень, бывалый солдат недовольно поморщился, но смолчал, продолжая смотреть на паренька, – нет ли у вашего господина работы? Но я, к большому сожалению, не каменщик и не плотник.

– Семья есть? – Спросил, разглядывая паренька, сержант Капчик. – Или один?

– Один. Сам я не местный, – продолжил паренек, предвидя новые вопросы, – и прибыл в Тихую гавань совсем недавно, две недели назад.

– На беглого солдата ты не похож, и по виду вроде не из лихой братии, не душегуб какой. Да и по одежке видно, что городской. – Якоб не стал ничего говорить сержанту, опровергая его выводы. – Да, сейчас много вашего брата с западного берега к нам бежит, война словно чума, все под корень рушит. Вещи есть какие или все добро с собой? – Ткнул сержант в большую кожаную сумку на плече парня. – Если готов, то через пять минут отчаливаем, прыгай по сходням. К работе пристроим, за это не переживай. Работа у нашего господина всякому найдется, коли руки не из жопы, да голова на плечах.

Якоб сомневался всего мгновение, а потом забежал по доске-сходне на вместительный грузовой корабль.

«А ведь, правда, чего я теряю? Посмотрю по ситуации, подвернется хорошая работа, так останусь, а если не понравится, то, надеюсь, за фартинг этот суровый дядька сержант согласится завтра меня обратно доставить? Не в рабство же увозят!»

Когда отплыли довольно далеко от берега сержант Капчик подошел к сидевшему на увязанных досках парню.

– Значит говоришь не каменщик и не плотник? А судя по виду, и не крестьянин. – Пожилой вояка уселся рядом с Якобом. – Ништо, господин маркграф всем рад, всех на работы да на поселение берет. Работы тьма, а рабочих рук не хватает, потому и в Гавани всех на работы зазываем. Видишь, даже мои солдаты заместо гребцов на веслах сидят, да я за шкипера, за товаром хожу. – Он потеребил паренька по плечу. – Ничего, парень ты не хилый, на каменоломни пойдешь.

– К-какие каменоломни? – Испуганно спросил Якоб, даже начав заикаться от волнения. – П-почему на каменоломни? За что?

– Дурень, господин Александр указание дал, всех крепких мужчин без рабочего умения на каменоломни определять, потому как старый камень с развалов ужо весь использовали, а новый позарез нужон. Ведь и старый замок восстановить надо и кое-что в форте подправить, да и мостовую с акведуком починить надо, дорога местами размыта да порушена.

– А может, какая другая работа есть? – Спросил враз погрустневший Якоб. – Чтобы не на каменоломнях?

– Ты что, паря? Да всего пару годков на каменоломнях молотом да заступом помашешь, тебе клочок земли в слободе дадут, да с домом уже. Заселяйся и живи, даже жениться зараз можешь, есть куда жинку вести, ужо не голытьба какая. Можно, конечно, на лесоповал в артель дровосеков, но сам посуди – спать в шалаше, жрать с костра, комарье кормить, да даже ополоснуться и то в речке токмо. А у камнетесов условия лучше, и жить будете в новом бараке, баня рядом новая и шамовка добрая, от кашевара постоянного, самому себе готовить вовсе не надо. Еще и деньгу платят, не жизнь – сказка! Да не расстраивайся ты, – усмехнувшись, толкнул он парня локтем, – трудно только первые пару лет, а потом втянешься. И кайло и молот уже привычны станут, уходить не захочешь.

– А может, еще куда сгожусь? – С тяжелым вздохом спросил парень.

– Кашеварить могешь? На большую ватагу шамовку варил когда?

– Нее, – помотал головой парень.

– Ну, а куда тебя еще? Был бы ты печник или столяр, так зараз дело бы нашлось. – Тоже призадумался старый вояка. – Ну, а чего вообще делать могешь? Может, на подхвате в кузне работал? – так тоже хорошо.

– Может, к вам купцы какие с товаром заходят? – Посмотрел Якоб с надеждой. – Или какой торговец склады ставит и торговую лавку открывает?

– А тебе какой до торговцев интерес?

– Мне бы управляющим в лавку или на склад товар считать, да учет вести.

– Ха, учет вести! – Усмехнулся сержант. – Учет вести голова нужна и грамотным быть надобно, чтобы счет знать, да письмо… погоди-ка парень, а ты грамоту разумеешь?

– Ну да, – закивал Якоб, – и читаю и пишу споро. Могу договора составлять и все книги вести, хоть за кладовщика, хоть за счетовода.

– Не брешешь? – Даже привстал от волнения сержант.

– Да правда, вот смотрите сами, – открыл он свою сумку, – у меня все с собой. Вот бумага, вот самописка с железным пером, а вот и бутылек с чернилами. Даже сургуч есть, письма запечатывать.

– Так чего же ты раньше молчал, паря? – Даже взревел от чувств пожилой воин. – У нас на остров уже два корабля с поселенцами пришло, а записывать их некому. Моего брата солдата больше сотни и все грамоте не обучены. Ох, наш господин и злился намедни, говорит, это специально ему таких солдат подобрали, кто грамоту вовсе не разумеет. Даже из гвардейцев один лейтенант Герхард токмо писать могет, и то кляксы ставит, да пишет, как говорят, дюже неразборчиво. Еще господин Ларс пишет, но тот науками магическими занимается, его редко зовут. Только если самому маркграфу что прочитать нужно, вот господин Ларс и говорит, что у лейтенанта почерк, что у курицы. Хотя я отродясь не слышал, чтобы курица своей лапой что писала.

– Так у вас маркграф тоже неграмотный? – Удивился Якоб.

– Тьфу ты, садовая голова! Маркграф Александр, человек великого ума, но прибыл в империю, а потом и к нам во владение совсем недавно. На своем языке он так пишет, что никому не угнаться. Просто на общеимперском читать да писать его только два дня назад господин Ларс обучать начал.

– А господин Ларс это магик ваш?

– Да бес его разберет! – Поскреб старый вояка подбородок. – Вроде как ученый он, но и в магических науках понимает, а магик или нет я не знаю. Наш маркграф сам магик сильный, ну, как я слыхал. Говорят, он в одиночку много вампиров одолел, нашего лэра регента спас и еще темного эльфа. Брешут или нет, но слыхал, что когда их орки окружили, он его на руки подхватил и бегом через весь Серебряный бор перебежал.

– А темного эльфа зачем спасать? – Удивился на такое заявление Якоб.

– Темнота! Этот эльф, хоть и темный, но у наших лэров на службе, а теперь и нашего господина побратим кровный. У господ, да еще с магическим даром расклад особый, не нам с тобой в их дела нос совать, – сержант с довольным видом приобнял парня за плечи и потрепал волосы, – Уж как сам лейтенант гвардейский порадуется. Да и господин маркграф был бы тебе рад, но он вчера еще в столицу владения отбыл. Но, мой тебе совет, парень, вникай во все, всех прибывших поселенцев записывай и не токмо мужиков, но и жена есть ли и детей скока. Понимаешь? Будешь стараться, так господин Александр прибудет из Руденбурга и если доволен тобой будет, то и жалование положит достойное.

– Думаете? – Заинтересовался Якоб, но и засомневался. – А вдруг не приглянусь я ему, не оставит меня писарем?

– А ты старайся, и будет тебе счастье! – Филосовски-наставительно посоветовал ему сержант. – Я вот по себе скажу, – начал он рассказывать, – я в военном лагере двенадцать ливров получал, а то весьма достойно супротив простого солдата. А тут много больше имею и сам милорд говорит, ты, мол, Осип, у нас не простой мастер-сержант, а теперь главный в армии. И сотня солдат у тебя только пока, мол, в планах еще сотню иметь. Потому тогда ты уже целым лейтенантом будешь.

Нет, ты видал, паря? Лейтенантом! Где это видано, чтобы простолюдину лейтенантский плащ жаловали? Я уже сейчас больше всякого армейского сержанта жалование получаю. Целых двадцать ливров имею, понял? Полкроны в месяц, как гвардейский сержант из благородных.

А ежели лейтенантом стану, то, выходит, мне и жалования тогда целую крону платить будут? Крону лейтенант Герхард получает, так он из дворян сам-то, ему положено, а мне целую крону? Вот такой наш маркграф справедливый человек. А ты говоришь…

Если между нами, то скажу больше, паря, чванства в ем и на медяк нет – чистое благородство. Не даром он лучший друг наших лэров. Не, паря, наш маркграф, человек большого ума и такого благородства, что и в империи поискать еще.

Через некоторое время сержант Капчик, налегая на большой рычаг рулевого колеса, стал брать левее, направляя корабль к берегу крупного острова. Как он пояснил Якобу, на Риген по течению на пару часов идти меньше, чем выгребать веслами до Тихой гавани. Но сейчас, осенью, преобладают северные ветра, а под парусом и попутном ветре грести легче.

Были и скалистые берега, и заводи с песчаными отмелями, а чуть выше, по берегу лежало много больших валунов и росли высокие прямые сосны. Дальше, к зеленым холмам, преобладал лиственный лес – мощные дубы, липы и высокие клены. В одной из таких заводей стояло несколько рыбацких лодок, с берега тянуло дымом и виднелось два больших вытянутых дома.

– Деревня северян нордов, – пояснил Капчик, – живут по нескольку семей в этих общинных домах.

Чуть дальше, на мысе перед большой бухтой, стояла каменная крепость с высокой башней и стеной. На башне развевался небольшой синий флаг владения Вэллор.

– А это наш форт, – снова пустился в пояснения пожилой сержант, – тут моя сотня гарнизоном стоит. А вон, на берегу, видишь свежее строение? – Показал пожилой вояка на небольшую будку, сколоченную из свежих досок. – Это, как назвал его наш маркграф – пункт учета прибывающих на остров. Вишь, народ толкется? Это с утра небольшой кораблик пришел и тоже с дюжиной новых поселенцев, а наш лейтенант их сейчас переписывает.

Когда кинули сходни первыми по ним сошли Якоб с Капчиком, и сержант закричал молодому военному в синем гвардейском сюрко и с мечом на перевязи:

– Что, господин лейтенант, не все чернила еще извели? А где же господин Ларс, чего не помогает? – Начал шутить Капчик.

Как понял Якоб, с лейтенантом у сержанта были приятельские отношения и Капчик мог позволить себе подртунивать над молодым мужчиной, хоть тот был выше званием, да еще и дворянин.

– Не сердитесь, господин лейтенант, – замахал руками Капчик, когда командир гвардейцев чертыхнулся, недобро глянув на него и ответил, что господин Ларс чем-то занят на нижнем ярусе замка, – я вам замену привез, нового писаря.

– Правда, писарь? – Сразу повеселел лейтенант. – Вы не шутите, господин мастер-сержант?

– Истинно говорю вам, писарь, самый что ни есть настоящий, у него даже все писчие принадлежности с собой. – Показал Капчик пальцем на объемную сумку, висящую у парня на плече.

– Это же хорошо. Это же радостная новость! – Вскочил и потер руки лейтенант Герхард, – как раз половину переписать осталось, троих уже записал, – и пояснил Якобу, – у баб да детей только имя пиши, а у мужиков спрашивай, откуда семья и что сам делать умеет. Если даже не подмастерье, то уже сам определяй, куда его – к лесорубам или камнетесам. Если моряк, то еще лучше. Тогда в команду на когги такого. Смогешь?

– Попробую, – пожал плечами парень.

– Господин лейтенант, парень только с корабля, ему бы поснедать чего, да отдохнуть хоть полчасика. – Вступился за парня сержант.

– Не боись, Осип, ты мне такой груз с плеч скинул. Не дадим твоего писарчука в обиду, сначала пристроим, где первое время жить будет, а потом и покормим. – Лейтенант махнул ему рукой и показал на башню замка, что возвышалась над бухтой, – пойдем, парень, я все равно трем оставшимся мужикам сказал через пару часов подходить, чтобы, значит, после обеда.

Покормили парня хорошо, вкусно и сытно – густой и ароматный кулеш с мясом и зеленью, да большая краюха ржаного хлеба. Обедал он вместе с солдатами-гвардейцами за свежесколоченными столами прямо во дворе старого замка. Место для ночлега, конечно, было не ахти, даже по сравнению с гостиницей при трактире. Набитый соломой тюфяк, который кинули прямо на каменный пол на первом этаже замка.