Текст книги "Приграничное владение 3 (СИ)"

Автор книги: Артем Матюшенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Комнату ему выделили в крыле для слуг, хоть и небольшую, но отдельную, жалование положили – девять ливров в месяц, что даже превосходило среднее жалование простого городского стражника, да еще и питание из котла для слуг было бесплатным.

Три месяца парень работал и жил в поместье представителя ордена, и только ему стало казаться, что госпожа судьба одарила его своей улыбкой и волшебным медяком, как грянула настоящая беда. Император объявил орден святого очищения вне закона. Братьев и слуг ордена, что не успели бежать, стражники хватали прямо на улицах и в поместье.

Якоб сам видел как одноглазый управляющий схватился за кинжал висевший у него на поясе и тут же получил арбалетный болт в брюхо, а потом его труп подвесили прямо на перекладине ворот поместья. Псаря спустившего на солдат двух здоровенных и свирепых псов, не мудрствуя лукаво изрубили глефами, как и его злых животин. Конюха и садовника не убили но знатно поваляли в пыли, пиная их во дворе поместья, а потом связали им руки и увели. Что имперские солдаты делали с рыжей кухаркой и ее дочерью, Якоб не видел, но визг и крики из их комнаты доносились громкие.

Когда полтора десятка имперских солдат и дюжина городских стражников явились в поместье, Якоб был на своем складе, считал мешки с сухим горохом и вел учет оставшегося и уже выпитого храмовниками вина. Крики и визг снаружи привлекли его внимание и он осторожно выглянул из дверей склада, как раз застав картину расправы над одноглазым управителем. Спрятался за мешками с горохом и ножом расковырял небольшую щель, уже в нее увидел как выволокли из поместья старого воина ветерана, что не успел уехать, а может и не захотел. Ему было на вид лет семьдесят и ходил он сильно ссутулившись опираясь на палку и вовсе не носил никакого оружия, но братья относились к нему уважительно, выделяя все так же рыцарскую долю из дохода. Его не били, а просто связав руки за спиной, кинули в телегу и увезли.

На склад зашло несколько солдат, но грабить съестное, как и выкатить бочонок вина, им запретил пожилой вислоусый сержант, выгнав и закрыв склад. А, примерно, через полчаса, во двор поместья зашло несколько имперских чиновников, и закрыв склад, они опечатали его двери.

Якоб слышал как муниципальные служащие начали обыск с дома, в котором им помогали с десяток оставшихся солдат во главе с тем самым вислоусым сержантом. Рассудив, что закончив опись внутри здания, они займутся складами, Якоб помогая себе ножом аккуратно, чтобы его не услышали солдаты, расщепил и выбил одну из досок и выбравшись со склада перелез через невысокую стену поместья.

Но перед своим побегом из поместья, Якоб ссыпал в крепкий мешок несколько фунтов сухого гороху, сунул туда же десяток луковиц и большой шмат вяленого мяса. В небольшой холщовый мешок, из ларя, отсыпал сухарей. Взял огниво и связку больших свечей, что лежали на полке. В старую жестяную флягу, большую, наверное, на целый имперский галлон объемом, налил хорошего вина, что пили господа братья-рыцари. С трудом поднял мешок и задумался, как он будет тягать его через ограду. Но потом взял второй мешок, часть продуктов переложил в него и связал мешки перекинув через плечо на манер сумы. Оглядываясь ежесекундно, перелез через невысокую стену поместья и припустил бегом в ближайший лесок, сгибаясь под весом припасов.

Велико было искушение влезть в окно своей комнаты, что находилась на первом этаже и забрать хранившийся в изголовье тюфяка увесистый кошель с десятком ливров, скопленных парнем за срок службы складским работником. Но здравый смысл перевесил алчность – вовсе не хотелось получить отточенную сталь в живот, разменяв свою молодую жизнь за четверть кроны.

До ночи он отсиживался в ближнем леске, размышляя куда теперь податься. И вот он снова один, без денег, без жилья и без работы. Хорошо хоть большую часть жалования Якоб потратил на одежду – крепкие кожаные сапоги с ремешками, что подтягивали их на ноге, плотные суконные штаны с подкладкой и новый, красивый акетон из добротного и дорогого сукна. Теперь выглядел он, вовсе не как голытьба из деревни, а как, если и не богатый, то обеспеченный горожанин. Да и стеганый акетон не давал ему замерзнуть, когда он брел в предрассветном тумане.

Еще, в оружейной лавке, он купил себе нож в локоть длиной из доброй стали, что теперь висел в ножнах у него на поясе. Все не безоружному ночью ходить.

«Домой мне вовсе нельзя, – рассуждал парень, – во первых брат со своей женой будут совсем не рады, а во вторых не факт, что не сообщат о его возвращении кому из имперских солдат.»

Когда устроился на службу в поместье, он побывал в отчем доме и сообщил всем о своей новой работе.

Уже на рассвете набрел на старый шалаш на берегу небольшой речушки, видно одного из притоков полноводной Эрны. Сгреб ветки и старую солому в кучу и повалившись уснул, вымотанный всем пережитым. В старом шалаше рыбаков он прожил три недели, съев почти все свои припасы. Хорошо, что нашел горшок с немного отбитым краем и в нем размачивал и варил горох, добавляя в него вяленое мясо и сухари. Сделал себе острогу из заточенной жердины и наловчившись, уже к концу первой недели бил ей рыбу в камышовой заводи. Запекал жирных щук в углях, обмазывая их глиной. Единственное, за что костерил себя – за отсутствие соли. Когда бежал из поместья, об этом не подумал и теперь уплетал пресную горошницу и не посоленную рыбу.

К вину парень был равнодушен и не пил вовсе, рассудив что за большую флягу доброго вина сможет договориться с хозяином какого корабля. Ехать на почтовой карете он не рискнул, не факт что его взяли бы пассажиром без денег, да и бежать лучше за пределы империи, ну по крайней мере, пока тут не утихнет все с орденом. Значит остается только портовая Кайра и какой-нибудь торговый корабль. Через три недели он и отправился туда на рассвете, неся через плечо сильно полегчавший мешок.

«В городе задерживаться нельзя, – рассуждал парень, – там меня могут опознать как слугу из представительства ордена. Может и не казнят, но точно отправят на несколько лет двигать тяжелым веслом, а быть прикованным к галерной лавке, питаться вареными очистками и гадить, тут же под себя, очень не хочется.

Жаль не купил себе широкий плащ с капюшоном или войлочную шапку с широкими полями, так было бы легче скрывать свое лицо пробираясь в порт. Но денег, у меня нет совсем. Даже одного завалящего медного сантима, хорошо хоть с пеших, за вход в город, плату не берут вовсе. Главное чтобы стражники не придрались. Хотя в его новой, дорогой одежде он совсем не похож на деревенского паренька и уж тем более на нищего оборванца.

Так в городе одеваются служащие ратуши, зажиточные горожане и даже мелкие дворяне. – в очередной раз похвалил он сам себя за купленную одежду. – Нет, стражники не придерутся, если не иметь испуганный вид и держаться уверенно. Хоть много раз проезжал в город за продуктами, но знакомых среди стражников не завел и не уверен, что кто-то из них помнит меня в лицо.»

Якоб на всякий случай обошел часть городской стены и вошел в главные ворота, те от которых начинался имперский тракт, а не в Северные – в какие заезжал всегда покупать продукты.

В порту ему повезло в очередной раз, обойдя несколько грузовых посудин, что стояли в порту и получив отказ, он добрел до струга-плоскодонки с командой из семи мужчин, больше похожих на разбойников или наемников. Хотя охотники-заготовители с севера мало отличались и от тех и от других. Обветренные, суровые и чуть надменные лица, руки в шрамах и татуировках, длинные ножи и топорики на поясах. Возглавлял ватажку широкоплечий, бритый наголо, но бородатый крепыш лет пятидесяти, с золотой серьгой-кольцом в ухе.

– Кхе-кхе, – прочистил горло парень, чтобы на него обратили внимание, – уважаемые господа, вам грузчик не нужен? – Немного робея спросил парень и продолжил пока суровые мужи не послали его куда подальше, – помогу бесплатно, если не возьмете с меня плату за проезд.

Решил он предложить свои услуги, оставив фляжку с вином как последний довод.

– В Тихую гавань, что ли надоть? – Повернул к нему лицо старший и Якоб увидел что через лоб у того идет старый кривой шрам. – И по деньгам совсем поиздержался? – Продолжал спрашивать его старшой.

– Да зачем нам какой-то грузчик, чего грузить-то? – Оторвался от дела один из мужчин помоложе. – Уже стаскали все купленное и почти закрепили.

– Ладно тебе, Говор, видно паренек поиздержался в имперских кабаках, да борделях, – крякнул бородатый и сам засмеялся над своей шуткой. – Мы не люди, что ли? А боги заповедовали помогать ближним. Забегай по сходни, но осторожно, плюхнешься за борт попортишь свои вещички дорогие. Усаживайся вон на тот ящик, кают у нас нет, – показал старшой рукой, – и коли парус ставить будем, одного из моих парней на веслах подменишь. Устроит такое путешествие?

– Устроит, устроит, – тут же закивал Якоб и полез между тюков и закрепленных бочек к своему месту, пока суровые мужики не передумали.

Пока не отплыли Якоб успел прочитать одному из поморян-заготовителей старое, уже замызганное и потертое письмо от брата, что жил в Руденбурге. В письме брат писал, что работает в кожевенной артели и скоро накопит денег на свой дом в слободе. Видно читали письмо уже не первый десяток раз и после прочтения заготовители стали спорить купил уже родственник себе дом или еще нет. После стали обсуждать сколько с него взяли денег за то чтобы это письмо написать и отправить до Тихой гавани с почтовой каретой.

– Эх, хорошо вам господам, вас с детства писать да читать учат, – вздохнул один из поморян, видно из-за дорогой одежды приняв Якоба за сына мелкого дворянчика или какого чиновника из муниципалитета, – а тут попробуй одолей эту науку, – потряс он письмом, которое бережно свернул и сунул в карман куртки.

– Эй, паря, а ты в шахматы играть умеешь? – Спросил его старшой, которого звали Рагнед и как показалось Якобу, даже немного надулся, когда Якоб ответил положительно. – А я вот только научился недавно, купил в Кайре себе шахматный набор, – просветил его поморянин, – дорогущий. Махонький, но удобный. Смотри, тут все эти малые человечки, да коники в пазы вставляются.

– Фигурки, – поправил его Якоб разглядывая походный набор, который Рагнед вынул из большого тюка. Простенький, деревянный, но действительно удобный для игры даже на корабле.

Играл Рагнед на уровне человека, которому просто показали как ходить каждой из фигур и то частенько путался. Якоб понял, что полноценной игры со старшим из ватаги не выйдет и просто закрепил уже полученные Рагнедом знания. Долго объяснял, что такое рокировка короля и зачем вообще она нужна. Еще научил его быстрому мату, отчего умудренный жизнью ветеран пришел в полный восторг.

– Ух ты, хитро как! – Радовался старший ватаги как ребенок, требуя Якоба повторять раз за разом несколько вариантов быстрого выигрыша.

Оказалось, что в эту игру в Хунгисваре, в шахматы умели играть только староста поселка и пара его друзей-старейшин. И вообще игра в шахматы, там считалась уважаемым занятием, для людей умудренных опытом и полученным за жизнь авторитетом. Даже остальные шестеро заготовителей стали смотреть на парня с уважением.

Его самого и брата учил играть в шахматы отец, а его, в свою очередь научила жена горожанка. Как понял Якоб, она вообще получила хорошее образование, от нанятого ее отцом воспитателя. Наверное, потому он и был так взбешен, что его дочь предпочла деревенщину мельника, достойным женихам из богатых семейств Кайры.

Шли недалеко от берега, по течению и практически не используя весла, лишь Рагнед время от времени поворачивал рычаг рулевого весла. Через несколько часов они пристали к берегу, чтобы отдохнуть и перекусить. На берегу было выложено кострище, сделаны лежанки из веток и травы.

– Когда супротив южного течения в Кайру идем, то тут ночуем. – пояснил парню старшой. – Сейчас ноги разомнем, перекусим и дальше двинем. Не боись, паря, по течению мы до вечера в Тихой гавани будем, без всякой ночевки.

Рагнед достал куски вяленой оленины и разломал несколько караваев хлеба купленного уже в Кайре и раздал команде. Сунул еду и Якобу, – подкрепись немного, последнее время норды у побережья появляются, как бы на весла приналечь не пришлось.

Парень кивнул с благодарностью и, чтобы как-то отблагодарить поморян за провоз и кусок хлеба, достал из своего мешка флягу вина прихваченного им еще со склада. На всех вышло по большой чарке, но выпивая свою долю, северяне одобрительно крякали и кивали, – хорошо!

– Хорошее винцо, паря, – так же одобрительно покачал головой Рагнед, – у нас виноград не вызревает, мы больше бражку да медовуху пьем. Ну и пиво тоже варим.

Якобу тоже пришлось выпить свою долю, чтобы не показаться подозрительным, а то подумают еще, что отравить хотел. В жизни-то и не такое бывает.

Еще через пару часов, когда Серые горы остались позади и как сказал старшой поморян заготовителей, пошли земли вольного лэрства, со стороны моря показался корабль нордов.

– Парень, седай живо за весло! – Крикнул Рагнед.

Якоб увидел, как он сам и пятеро других поморян схватились за весла и стали что есть мочи грести.

– Мористее забирай, мористее, чтобы к берегу не прижали! – Продолжал командовать старшой.

Оставшийся свободным от гребли заготовитель, которого как запомнил Якоб звали Говором, послюнив палец и определив ветер, подправил парус, а потом достал большой самострел. Взвел его и прежде чем наложить длинную стрелу, намотал у наконечника промасленную тряпицу. Затем то же самое проделал и с парой других стрел.

– Северяне паруса из шерсти делают и от брызг их бараньим жиром обмазывают, так что бить надо горящей стрелой. Парус вспыхнет, им не до нас станет, – пояснил он Якобу видя его заинтересованный взгляд.

Шли они с довольно хорошей скоростью и видно на снеккаре решили, что им не угнаться за верткой плоскодонкой, хоть и весел на корабле нордов в двое больше, но преследование они прекратили довольно быстро. Но Якобу и эти четверть часа дались в тягость, с непривычки он даже стер кожу на ладонях, но Рагнед дал ему смазать мозоли травяной мазью.

– Мазай погуще, оно щас впитает и к завтрому твои ладошки как новые будут. – Советовал он Якобу. – Ниче, паря, хоть и господский сынок, но греб наравне со всеми. Молодцом!

– Да какой я господский сынок? – Вздохнул Якоб. – На заработки я в Тихую гавань еду.

И сам не ожидая от себя, рассказал про старшего брата, его сварливую жену и что остался без наследства и совсем без денег. Умолчал только, что работал несколько месяцев в имении представителя храмовников.

– Эвона как! – Хмыкнул Рагнед. – А мы-то думали богатенький парнишка в большом имперском городе, по кабакам да борделям с девками, деньги все извел. Значит, говоришь на заработки едешь? И навроде переселенца выходит?

Когда вошли в гавань старого города, который, как слышал Якоб, стоял тут еще со времен первой империи, Рагнед протянул ему монету.

«Целая золотая полукрона!» – Поразился Якоб и с недоверием посмотрел на суровые, но сейчас улыбающиеся лица охотников.

– Бери, бери! – Подбодрил его бородатый Рагнед. – Мы в Кайре хорошо расторговались, не последнее отдаем, а тебе как раз на первое время хватит. Ты парень головастый, читать, да писать умеешь, так что не пропадешь.

Парень искренне поблагодарил северян за помощь, сжав подарок поморян в кулаке.

– Ты, Якоб, если будешь в Хунгисваре, то непременно спроси кого из нас, встретим как родного, – напутствовал его Рагнед, – у нас простор ого-го, рыбалка, охота, да и вообще… – покрутил он рукой с загадочным видом, – дело хорошему человеку завсегда найдется.

«А может и впрямь, податься с поморянами в их поселок? – на секунду мелькнула мысль, – а что я там делать буду, с луком и копьем по лесам бегать или на веслах сидеть товар доставляя? В Тихой гавани я могу в какую лавку устроится, а со временем может и в ратушу писарем. Какой из меня охотник-заготовитель?»

Как понял парень, заготовители, по договоренности с хозяином, еще кое-что заберут тут в порту, и до темноты отчалят. Ночуют они всегда в нескольких милях от города, возле деревянного форта. Там безопасно, и их там знают и принимают как старых друзей.

Он огляделся. Пристань Тихой гавани ему понравилась, – хоть и не такой большой и шумный порт как в Кайре, но улочки мощеные, массивные башни и увитая плющом стена внушали уважение своим древним видом и действовали успокаивающе.

«Никогда еще мне не делали таких подарков! Это же целых двадцать ливров. Пожалуй, тут мне и стоит попытать удачу.» – решил парень, еще раз глянув на золотой кругляш в своей руке.

* * *

Последующие несколько дней Саша развил бурную деятельность, когда у тебя под рукой почти полторы сотни взрослых мужчин, грех не воспользоваться. Человек двадцать солдат оставили обустраивать форт, в котором пока все и ночевали. А остальных распределил между старым замком и развалинами города на берегу бухты.

Кто-то разбирал завалы, кто-то таскал небольшие тесаные камни в замок, кто-то закидывал землей промоины, приводя дорогу в порядок.

Очень не хватало инструментов, да и за сухим, готовым к строительству пиломатериалом пришлось посылать людей в Тихую гавань. Отобрали полторы дюжины человек, хоть раз ходивших на веслах и во главе с Капчиком послали их закупать лес и инструмент в прибрежный город. Побережье Вэллора было в прямой видимости, поэтому Саша надеялся, что грузовые корабли сходят туда-обратно без приключений. Деньги на покупку леса и инструментов взял из награбленных самозванцем конунгом, но казалось бы увесистый кошель одним махом полегчал на половину.

«А ведь еще и специалистов каменщиков, да плотников привлекать нужно и платить им тоже. Да и продовольствие кончается, попробуй прокорми ораву мужиков в полторы сотни глоток – на все деньги нужны. Клим обещал прислать монеты с моей каретой, но когда это будет – дней через десять, а то и позже? А деньги и главное хороший инструмент уже прямо сейчас нужны. Пожалуй, через пару деньков, я сам в Летнюю резиденцию отправлюсь. Мне дома и инструмент самому сподручнее покупать и стекло то же для замка. Да и еще много чего дома закупить надо, главное список составить, чтобы ничего не забыть.»

Замок Саше понравился, основательный, крепкий, особенно тот гигантский прямоугольник в его основании с полигональной кладкой. Оказывается древнее строение троров, на котором уже была пристроена трехэтажная башня-маяк, состоял вовсе не из двух уровней. Боковые стены уходили метров на пять в землю, образуя еще один уровень – большое подземелье.

Все это еще в первый день показал ему старый ветеран лучник. Еще Франц показал несколько ходов коридоров идущих из подземелья. Один из таких коридоров шел через скалу под уклон и метров через двести выходил к морю. Большой грот с лагуной и песчаный пляж среди скал. Туда Саша уже два бегал делать утреннюю зарядку с ускорением и даже выкупался в теплой воде лагуны. Благо по широкому подземному коридору мог передвигаться почти бегом без всяких фонарей и факелов, используя свой навык ночного зрения.

Еще Сашу поразил массивный акведук ведущий от водопада из горного озера, через замок и до самого побережья. Где чистая питьевая вода из акведука наполняла две круглых чаши-бассейна используемых жителями старого города для своих нужд. Если вычистить каменный желоб и кое-где отремонтировать кладку, то древний водопровод будет снова готов к работе.

На третий день в Русалочью бухту зашел грузовой корабль, везущий две дюжины переселенцев на Восточный берег. Повезло, что моряки хотели пополнить запасы питьевой воды и капитан узнал флаг Вэллора развевающийся над каменным фортом. Причем повезло именно Александру, заполучить несколько семей на свой остров. Ему как воздух нужны были поселенцы.

Народ бежал из великих княжеств устав от голода, бедности и долго не заканчивающейся и все опустошающей войны. Как сказал Саше капитан транспортника, он совершает подобные рейсы, обычно два-три раза в месяц. Саша выпил вина с пожилым капитаном и договорился, что впредь переселенцев тот будет привозить на Риген. Десяток ливров за каждый рейс, обещанные бывалому моряку, быстро решили этот вопрос к взаимному удовольствию. А обещанные каждой семье полкроны, в качестве подъемных и небольшой клочок земли под дом и огород, а так же помощь в постройке дома, быстро решили вопрос с прибывшими поселенцами.

Вечером, когда солнце покраснело и почти касалось морской глади, Саша залез по лесенке однорукого лучника на каменный прямоугольник террасы и смотрел сверху на бухту и лагерь поселенцев. Тут и там в вечернее небо тянулись дымки костров, люди готовили себе ужин после очередного нелегкого дня.

«А жизнь-то налаживается, как в том анекдоте, – усмехнулся новоиспеченный владетель острова, – завтра еще раз пошлю Капчика с людьми в Тихую гавань. Пока деньги пирата не кончились, а потом сам поеду к Климу в Руденбург. Перейду в наш мир, куплю все что надумал и уже на карете обратно. Хм… а влезет все, в одну карету? Ну не влезет, так несколько телег с лошадьми куплю, нам тут они ой как нужны. – Решил Саша.»

Послышалось конское ржание и он увидел как к замку возвращается разъезд конных гвардейцев во главе с лейтенантом. Шесть коней, доставшихся им от нордов, а также своего Красавчика и коня Герхарда, они оставляли во дворе замка, где устроили себе лагерь гвардейцы. Сам Саша пока жил в комнате Гуннара, но тут, в замке ему нравилось больше.

«Ничего, из Тихой гавани уже привезли нескольких рабочих, Капчик сказал, что сговорился с большой строительной артелью достраивающей дом в портовом городе. Вот через несколько дней, привезет он строителей сюда и пусть замок восстанавливают. Стены целы, а с полом и лестницами, они быстро справятся. Еще окна, двери вставить и сделать несколько перегородок на первом этаже, чтобы отделить кухню от жилой части, где будут жить слуги. Хех, слуги! Еще недавно покоробило бы это слово, а теперь как должное принял.

А еще нужно казарму для солдат отремонтировать и баню с конюшней построить, стену поправить и нарастить и ворота новые навесить. Печи на кухне сложить, солдатам лежанки и столы сколотить и мебель в замке сделать. Дел – конь не валялся! И это только в замке. А ведь планировали еще и форт перестроить – надвратную башню там сделать и новую деревянную галерею над стеной, старая только местами осталась и то подгнила вся.

Нет, хошь-не-хошь, а придется самому и за деньгами ехать и некоторые материалы в своем мире закупать. Не ставить же мутные зеленоватые оконца в свои покои? Лучше дома стекла побольше закупить, да и несколько дверей железных поставить. Например в подземелье, а то вообще страшновато так тут спать, мало ли кто там из подземных проходов и старых каменоломен, что тянутся под частью острова, вылезти может. Я только самую малую часть проходов в подземелье обследовал.»

Саша задумался, его интересовал один момент. Когда он шел по широкому, с высоким потолком, коридору, который видно проделали еще древние, потому как стены, в большинстве своем, были очень гладки и не имели следа ручных инструментов, он всегда чувствовал вибрацию ножа. Артефакт из лунного серебра, как называл этот зеленоватый металл Лаэрт, всегда начинал вибрировать. В одном месте, как раз там где нож вибрировал больше всего, стена была не столь гладка. Были на стене вырезаны и какие-то надписи, где всего в один символ-руну, где в несколько, но Саша не видел их раньше и не понимал значение этих символов. Даже не мог, с ходу, определить буквы это или цифры неведомого языка. Он хорошо их видел своим ночным зрением и даже запомнил их все и запомнил, где они были вырезаны на стене. Он со временем стал еще лучше видеть в темноте, а может ему только так казалось. Но оказавшись в полной темноте, Саша еще подключал к своему ночному еще и магическое зрение. Видел все вокруг очень хорошо, практически если бы находился пасмурным днем на улице. Поэтому когда бежал по подземному коридору видел не только перед собой, но и достаточно далеко впереди.

«А может это, то самое место силы, про которое ему рассказывал Климент? Он ведь говорил, что троры свои замки как раз строили в таких местах. Потому и Кастор стал создавать проход в другой мир именно под летней резиденцией, где тоже когда-то стояло одно из строений древних. Нужно будет получше осмотреться в подземелье, нет ли там других, заделанных ходов, ведь раз срабатывает атрефакт, то там усиленная концентрация магической энергии.»

Позади, послышались шаги, Саша обернулся и увидел однорукого солдата.

– Что, старина Франц, не спится? Я вот вышел свежим воздухом подышать, да на бухту глянуть, уж больно вид отсюда замечательный.

– Позвольте высказать одну свою мысль, ваше сиятельство? – Стянул ветеран с седой головы тряпичную шапочку-подшлемник и пригладил седые волосы. – Если вновь зажечь наверху огонь маяка, то все корабли будут заходить на ваш остров, милорд. Им с западного берега по маяку идти легче, чем курс по звездам прокладывая.

– А ты голова, Франц, надо подумать над этим вопросом. Но не костер же нам там жечь, как в старые времена? Нужна большая масляная или керосиновая лампа. А идея с маяком хорошая. Молодец! – Похвалил Александр еще раз довольного ветерана. – Обмозгуем.