Текст книги "Лжец великолепный (СИ)"

Автор книги: Артем Курамшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8. Беглец в поисках приюта

Как гора с плеч свалилась. Наспех оценивая действия, пришла к выводу, что сделала всё, что было в моих силах. Не удалось спасти всех, но не моя в том вина: никак не могла им помочь. Зато этот парень – он выжил только благодаря мне. Может, преувеличиваю, но не среагируй так быстро, возможно, не было бы у него шансов.

Нужно оповестить шефа, поднять доктора. И к чёрту Алекса – сам виноват.

– Сейчас позову врача.

– Нет-нет! – Парень схватил меня за руку. – Не нужно врача! – В глазах появился страх. – Всё в порядке!

– Как так? Вы ранены.

– Чепуха. Помогите мне выбраться.

Занятие не из лёгких. Спасённый явно ослаблен, дрожал, его шатало – то ли от травм, от болевого шока, то ли от пережитого потрясения. Минут пять мы потратили на то, чтобы выползти из катера. После чего он облокотился о стену и тяжело отдышался. Кажется, пришёл в себя.

– Сейчас ночь? – спросил он.

– Да.

– Одна дежурите?

Я вздрогнула. Голос показался знакомым: мягкий, почти нежный, музыкальный голос.

– Ммм… Нет… – Смутилась. – Напарник… отошёл.

К чему он спрашивает? Зачем столько вопросов? Как-то странно себя ведёт.

– Это хорошо. – Он не отпускал мою руку. Сжал предплечье, с силой, будто пытаясь подчинить меня себе. – Послушайте, Дейдра, мне очень нужна ваша помощь, – проникновенно сказал он.

Я потерялась. Что это, чёрт подери, означает? Подняла взгляд, встретилась с его глазами. Парень пристально на меня смотрел. Глубоко, он заглядывал мне в душу, пытаясь определить, послушаюсь или нет. Непросто перенести этот тяжёлый, пронзительный взор, взывающий о помощи и в то же время требующий повиновения.

– О чём вы говорите? Я не понимаю.

Смягчился. Теперь глаза наивные, детские. Маленький мальчик, попавший в беду, обращается к случайному прохожему с просьбой показать дорогу домой.

– Я вляпался в идиотскую историю. Нас преследовали, – отрывисто говорил парень в скафандре. – Преступники. Они убили этих ребят, – он кивнул в сторону катера. – Скорее всего, они уже рядом и попытаются попасть на станцию. Что бы они ни говорили, не верьте им, не разрешайте пристыковаться…

– Дейдра! Дейдра! – голос из видеофона заставил нас содрогнуться от неожиданности. – Где ты ходишь?

Ах, да, я поставила видеофон на громкую связь, в режим рации – даже отвечать не нужно, соединение происходит автоматически. «Корвет» заслоняет нас от камеры, видеофон лежит в кармане, так что Алекс нас не видит.

– Да, Алекс, – ответила я. – Что случилось? Ты где?

– В диспетчерской, – в голосе Алекса звучала тревога. – Что за чертовщина тут творится? Рядом со станцией полицейский катер, они запросили пристыковку. Говорят, что мы приютили каких-то беглецов на «Корвете».

– Не разрешай им пристыковываться! – в отчаянии воскликнула я.

– Что ты такое говоришь? Как я могу отказать? Это же полицейские! Они при исполнении! – Алекс находился в ещё большей растерянности. – Я уже разрешил, катер на подходе, они пристыковываются к «Ксении».

– Как – к «Ксении»? Ты хотел сказать – к «Ауштре»?

– Нет, к «Ксении». На их катере шлюз типа «С». Основной занят, я перенаправил их к резервному.

– Чёрт! – ругнулась я. Это означает, что они будут тут уже через несколько минут.

– Что – чёрт? Ты-то где?

– Осматриваю «Корвет».

– Да? И что там? Полиция спрашивает, есть ли выжившие?

Я посмотрела на беглеца. Отчаяние и мольба. Он сжался, понимая, что от моего ответа зависит его будущее.

– Помоги мне, Дейдра… – прошептал он тихо, так, чтобы Алекс не услышал. – У них приказ на уничтожение… Они не будут арестовывать, они меня просто убьют… – говорил он почти беззвучно, я читала по губам. – Я оказался тут по нелепой случайности, я не имею к этому никакого отношения… Но они не будут разбираться, у них приказ…

– Дейдра, чёрт тебя подери! – Алекс перешёл на крик. – Куда опять пропала? Не вижу тебя на экране! Ты в шлюзе?

Я сдалась. Не знаю, что нашло на меня – то ли поверила беглецу, то ли сказалась природная женская сердобольность, то ли пресловутая симпатия к плохим парням. Взяла себя в руки и сдержанно произнесла:

– Успокойся! Я в шлюзе. Выживших нет.

– Проклятье! А сколько их там всего? – не унимался Алекс.

– Двое, оба мертвы. Я выхожу из шлюза. Немного запачкалась, нужно отмыться. Буду в диспетчерской через пять минут. Конец связи.

Я выключила видеофон, взяла беглеца за руку и потащила его за собой по коридору.

Быстро! Бежать!

Вход в генераторную. Нам не сюда. Левее, нужно держаться левой стены… Два пролёта, шагов тридцать и вниз…

Что я делаю? Совсем рехнулась…

Сзади тяжёлые шаги парня. Ранен, да ещё и скафандр килограмм сорок весит – нелегко ему, дыхание хриплое, часто кашляет. Кашель низкий, глухой. Шлем в руках – молодец, что не бросил – явная улика. Сообразительный…

Нашёл в себе мудрость не задавать лишних вопросов и не рассыпаться в благодарностях. Было очень кстати, ибо не время сейчас, да и занята я, сосредоточена на другом: вспоминала, где именно находятся мёртвые зоны – места, не попадающие под обзор видеокамер.

Теперь направо, короткий коридорчик, тут проскочим незамеченными... Самая дурацкая камера на «Ксении» – расположена под потолком, направлена вверх, давно руки чешутся поправить. Как удачно, что не сделала этого раньше… Перегородка отъезжает в сторону, но останавливается на полпути. Заела, стало быть, Грэг ещё не отремонтировал. Как ему всё успеть?..

Протиснулись. Сейчас лестница рядом с блоком очистки воды, три ступени и прямо по коридору, по правой стене, немного пригнуться…

Уже поздно идти назад, мне ничего не исправить. До конца, до финиша. Будь что будет…

Беглец запнулся и чуть было не растянулся по полу. Я поддержала его, помогла поймать равновесие. Остановились на пять секунд, отдышались. Дальше! Пригнуться, ниже, ещё ниже…

Повезло, что я – связист, самолично слежу за состоянием систем наблюдения и хорошо ориентируюсь в их расположении. Оставалось надеяться, что никого не встретим в коридорах «Ксении»: в столь поздний час это вполне возможно, разумеется, при условии, что Алекс ещё никого не поднял из кровати.

Жилой блок. Почти пришли.

– Ногами не топать, – приказала я. – Как можно меньше шума.

Шесть дверей, потом моя. Не заперто – забыла, да и какой смысл? Проскользнули внутрь. Осторожно прикрыла дверь. Застыли в нелепых позах, переводя дух.

– Зачем я это сделала? – прошептала, прислонилась к двери и без сил сползла вниз.

Беглец не решался дать волю чувствам, стоял напряжённый, прислушиваясь к окружающей обстановке. Через минуту осмелел, положил шлем на пол, присел.

– Не знаю, – сказал он, – видимо, вы мне поверили. Иначе, зачем бы это делали?

Нет, он не говорил, он почти пел, мурлыкал как кот. Чеширский кот и есть.

– Мне нужно идти, возвращаться в диспетчерский пункт, – сказала я через некоторое время. – Могут заподозрить неладное.

Парень кивнул в ответ.

– Закрою тебя на замок. Попробуй только вякнуть или повести себя излишне шумно – не задумываясь, сдам тебя полиции!

Глава 9. Дрожь

Времени адекватно проанализировать ситуацию не было. Составить маломальский план действий, продумать защиту – тоже. Поэтому приходится довольствоваться полумерами – такими, как махинации с видеозаписями.

Мы засветились внутри «Корвета», также существовало несколько кадров, на которых запечатлён наш выход из катера. В тот момент Алекс, по всей видимости, ещё не пришёл в диспетчерский пункт, либо не наблюдал за трансляцией с камеры, но в архиве запись сохранилась, как раз её и хотели бы просмотреть полицейские.

К счастью, камеры наблюдения – целиком и полностью в моём ведении. Весь фокус сводится к демонстрации того, что не вызовет подозрений в мой адрес, и утаивании моментов, содержащих компромат.

Не представляю себе, как, но кажется, получается. Даже после третьего просмотра докопаться практически не до чего. Хватает хладнокровия и самообладания, хоть и мурашки по телу. Жуть. Трясёт. Вдруг что-то не учла и не предусмотрела…

– Вот тут, – заметил майор – видимо, старший из экипажа полицейского катера, – остановите, пожалуйста.

Щёлкнула по клавише.

Напряжённо вглядываюсь в экран. Картинка: я протискиваюсь внутрь «Корвета», в полутьму. Удачный ракурс – выжившего беглеца не видно, его заслоняет люк. Едва можно разобрать лишь ногу, да и то не явно, сойдёт за деталь интерьера.

Неужели заметили? Почему майор попросил остановить? Сердце заколотилось в бешеном ритме, руки задрожали.

– Обратите внимание на хронометраж, – пояснил майор, после чего распорядился: – Дальше.

Кажется, пронесло. И всё же непонятно, что его так заинтересовало?

Вновь запустила ролик. Мы просмотрели отрезок, в котором я совершаю ряд нелепых телодвижений, а потом и вовсе исчезаю из кадра. Вроде бы, всё ровно, ничего подозрительного.

– Стоп! – скомандовал майор и обернулся в мою сторону. Белёсо-голубые, ничего не выражающие, прозрачные глаза смерили меня с головы до ног. Лысое темя покрылось морщинами. – Простите, не могу запомнить, как вас зовут, – сказал майор, ища взглядом нашивку с именем и фамилией на моей блузке.

Не вынесла, опустила глаза, сделала вид, что разглядываю блузу. Действительно, нашивки нет: это новая блузка, ещё не успела пришить.

– Дейдра, – с трудом ответила я.

– Да, Дейдра, – вспомнил майор. – Замечательное имя, постараюсь не забыть. Так вот, Дейдра, вы находились внутри катера больше пяти минут, и на видео не разобрать, чем вы там занимались. – Майор неприятно осклабился. – Хотелось бы узнать – что вы там делали?

«Бриллианты искала», – чуть не ляпнула я. Надо же – ещё и шутить способна. Или это от отчаяния? Похоже на истерику.

– Пыталась открыть аварийный люк, – ответила я более спокойным голосом. Помогла заранее придуманная отговорка. – Непростое занятие. Тяжёлый, к тому же заклинило.

– А почему вы решили выйти через аварийный люк? Ведь основной был открыт. – Майор точно мнил себя великим сыщиком, который припёр к стене изворотливого негодяя. Не хватает только направить яркий свет мне в лицо. А мог бы – возле него подходящая для этой цели настольная лампа.

– Мне стало дурно, – я поморщилась, – даже вспоминать не хочется. Вы же осматривали катер, видели, что там. Возле основного люка находится тело, которое… Словом, там всё в крови и в… – Я прикрыла рот рукой, борясь с неприятными позывами.

Опять охватила дрожь. Руки трясутся, зубы выбивают дробь. Ладно хоть сейчас есть оправдание, из-за чего меня колотит.

А сама только и делаю, что гляжу на майора, просительно, с надеждой. Поверит?

– Ну что вы, Дейдра, – вступился Белов. Приблизился, встал рядом и осторожно погладил по плечу, совсем как вчера, во время беседы. – Мы вас понимаем, всё вполне понятно. Надеюсь, господину майору тоже всё понятно? – Белов с упрёком посмотрел на полицейских.

– Да, пожалуй, – нехотя согласился майор, но всё же заставил прокрутить момент ещё раз.

Стали смотреть дальше. Ничего примечательного: лишь неясные тени по ту сторону «Корвета». Через несколько минут помещение шлюза озаряется ярким светом из коридора – это открылась входная дверь-перегородка, обозначая момент, когда я ушла.

– Судя по всему, вам удалось выбраться через аварийный люк, – продолжил майор изыскания. – Поэтому и не видно, как вы проходите к выходу: катер загораживает обзор. Но мне опять непонятно: почему вы так долго находились в шлюзе после того, как покинули «Корвет»?

Наповал. Хороший вопрос, не учла это обстоятельство. Майор поставил меня в тупик. Глаза заметались, дыхание спёрло. Не суетиться! У тебя есть несколько секунд, он видит моё шоковое состояние, думает, что это – результат неприятных переживаний…

Один из полицейских, кажется, сержант, подошёл ко мне. Встал с противоположной от Белова стороны. Что ему нужно? Зачем он пришёл?

Уф, слава богу, всего лишь протянул стакан воды. Значит, убедительно играю. Или наоборот – это сострадание к оступившемуся человеку? К тому, которому уже ничем не помочь, которого ждёт неминуемая расплата. Вроде последнего желания перед казнью. Или преувеличиваю?

С нескрываемой дрожью приняла стакан, сделала два глотка.

Ещё чуть-чуть, пару мгновений. Решение пришло само собой.

– Я же говорила: мне стало плохо, – неприязненно ответила я и холодно посмотрела в глаза майора. Волнение сменилось апатией. Делайте со мной, что хотите. Набралась наглости и добавила: – Меня вырвало там, прямо в шлюзе. Если желаете, могу показать, где именно. Собственно, поэтому я пошла не в диспетчерскую, а к себе в каюту. Нужно было привести себя в порядок.

Алекс кивнул головой.

– Да, так и было, – уверенно заговорил он. – По видеофону Дейдра сказала, что должна отлучиться. Поэтому и отсутствовала в первые минуты.

– Не понимаю, что вы привязались к бедной девушке, – вновь заступился Белов. – К чему такие допросы? Вы её в чём-то подозреваете? Что-то пропало из катера?

– Нет, просто… – Майор сделал неопределённый жест рукой, наморщил лоб, подыскивая слова. – Просто, мы прорабатываем различные варианты… Давайте ещё раз посмотрим ролик! – заключил он, вероятно, не придумав ничего более вразумительного.

Белов, милый добрый Белов – как здорово ощущать его поддержку. Ни за что не даст в обиду. Как за каменной стеной.

Его поведение так не вяжется с тем, что было до этого…

Когда я вернулась из каюты в диспетчерский пункт, застала там совершенно потерянного Алекса и восьмерых полицейских, оповещение Белова стало объективной необходимостью. Не звонить было уже просто невозможно. Алекс, естественно, слился, предоставив эту обязанность мне.

– К нам прибыли полицейские, – сказала я.

– Какие полицейские? Зачем? – Белов хлопал заспанными глазами.

– Они ищут беглых преступников.

– А мы-то тут при чём? У нас на станции нет никаких преступников. – Шеф не мог взять в толк. Не удивительно: середина ночи, самый сон, а тут…

– Есть. – Я совсем поникла. – Полчаса назад я разрешила им пристыковаться к станции…

Несколько секунд шеф молчал, а потом зашёлся:

– Дейдра! Дейдра! Вы… Вы… Что же это?.. – в негодовании запинался, не мог связать слова между собой. – Почему не доложили? Почему не согласовали со мной?

– Всё произошло так быстро… Ситуация развивалась…

– За это вы у меня получите выговор! Строгий! Я вас на Землю спишу! – Замолчал, потом угрюмо буркнул: – Приду через пять минут.

Я была готова ко всему: к ещё одному нагоняю, к немедленному увольнению, к скандалу, но не к такому. Всё время, пока нас допрашивали представители власти, Белов проявлял всяческую заботу, ограждал от нападок нетактичных, а где-то даже и грубых копов.

Во многом благодаря ему, его стараниям, визит полицейских в итоге оказался не таким продолжительным, каким мог быть. Они свернули поиски улик и нестыковок и даже отказались от просмотра архивов записей с других видеокамер. И это, весьма вероятно, спасло меня от катастрофы: вполне возможно, какая-нибудь из них запечатлела нас, бегущих в мою каюту взявшись за руки. Боже, гадость-то какая!

– «Корвет» мы забираем, – сказал майор в заключение, – отбуксируем его на Землю. Ввиду особой важности дела и крайней опасности сообщников нейтрализованных преступников, обстоятельства произошедшего не подлежат огласке. Потрудитесь составить расписки о неразглашении… Уверены, что вам нечего добавить к сказанному? – Майор оглядел нас своими белёсыми глазами, но теперь это совсем другой взгляд, безразличный, холодный.

Мы с Алексом отрицательно замотали головами.

– Ну хорошо. Если вдруг что-то вспомните, сообщите нам, – завершил стандартной фразой.

Ближе к утру они улетели. Глядя на удаляющуюся от станции точку, я вдруг ощутила, насколько же устала. Напряжение ушло. Но руки всё ещё тряслись – теперь уже от утомления. Дико хотелось спать.

В диспетчерскую вошёл Белов. Тоже измотан, перенервничал старик. Присел, задумчиво уставился в сводный экран на стене.

– Налейте-ка мне кофе… – Посмотрел на часы. – Хотя нет, лучше чаю.

Я подошла к кухонному столику и принялась выполнять указание.

– Алекс, а тебе?

– Кофе, – не отрываясь от своего монитора, ответил Алекс.

Себе тоже налила кофе. Через минуту три горячих кружки были готовы, поднесла шефу и Алексу.

– Ну вы, ребята, заварили кашу, – произнёс Белов. – Чувствую, ещё долго расхлёбывать. Столько народу пришлось поднять, когда пристыковывали «Корвет» к полицейскому катеру…

– Простите, шеф, – сказала я. – Хотели как лучше. Была вероятность того, что на борту есть выжившие.

– Всё правильно сделали, Дейдра, – ответил он. – С точки зрения человечности. Но не по инструкции! Выговор вы у меня всё же схватите!

Шеф хотел отчитать, тон строгий, грозный. Однако выговором меня не напугаешь. Это – малая мера воздействия, самое безобидное, что заслуживала за свои прегрешения. За выговор на Землю не спишут. Через полгода выговор снимается, а забывается ещё раньше.

Желая нагнать большей жути, шеф продолжил:

– И без премиальных останетесь! Никаких надбавок в этом месяце!

Я изобразила на лице сожаление и смиренно произнесла:

– Понятно.

– Да, и ещё: с вас рапорт, подробнейший отчёт о произошедшем. Тебя, Алекс, это тоже касается. Кстати, такой к тебе вопрос: где ты был, когда «Корвет» запросил пристыковку?

Глава 10. Несуществующие обстоятельства

Нашивка… нашивка… Далась тебе эта нашивка!..

Глаза слипаются, закрываются сами собой. Строки на мониторе водят хоровод, закругляются к краям, кажется, что это вовсе не прямые. Потом всё сливается в одно серое пятно – пока не проморгаешься, ничего не разобрать.

Нужно писать отчёт, а тут – пристала эта нашивка. До неё ли теперь?..

Но всё же это важно. Нужно нашить на блузу бирку с именем и фамилией. Важно… Дело не в том, что бирка должна быть, а в том…

В чём?..

Вот чёрт! Сосредоточилась на экране и ахнула. Размышления насчёт нашивки попали в рапорт. Пальцы сами набрали текст. Пора передохнуть, всё равно до конца смены не успею завершить отчёт.

Встала, размяла конечности.

А что в ней такого? Не обязана я носить нашивку с именем. И бейджики нам не положены. Нет в контракте такого пункта, и должностные инструкции молчат по этому поводу. Половина персонала ходит без нашивок, за что регулярно получает втык от шефа.

Традиция! Шеф свято чтит традиции, вот и заставляет нашивать имена на одежду. Осталось со времён первых строителей «Ксении» – полувоенной организации космических монтажников. Те обязательно подписаны: имя, фамилия, номер подразделения, группа крови и всё такое прочее. Работа у них такая: экстремальная, в открытом космосе. Сделали своё дело и ушли – заложили каркас станции, запустили первые мощности и – на новый объект, нам тут делать больше нечего. Вот и мы: униформа армейского образца, так и просится нашить бирку с именем. Шеф, когда уходил спать, сделал мне замечание.

Ещё парочка разминающих движений, кровь расходится к кончикам пальцев. Приятно…

Дежавю! То же делала, когда увидела на экране жирную красную точку, которая обозначала положение «Корвета», приближавшегося к станции. Фу ты, чёрт, не нужно! Хватит на сегодня приключений.

Шеф, кстати, сам не носит никаких нашивок. И ничего – нормально.

Да ведь то – шеф. Кто ему что скажет? На то он и шеф, чтобы делать замечания. Да бог с ней, пришью сегодня, разумеется, после того, как высплюсь.

Присела за кухонный столик, налила себе кофе – какая кружка по счёту? Пятая?..

– Может, кофе? – спросила у Алекса.

– Нет, позже. – Упёрся в монитор, занят. Рапорт пишет, переживает.

Так тебе и надо! Поделом! Шеф и Алексу влепил выговор. За то, что тот прошатался большую часть дежурства неизвестно где. Подробности, к счастью, не всплыли, но выговор имеет место быть. И премию наверняка урежет…

Стоп! Нашивка!

«Дейдра, мне нужна помощь!..» Так он сказал? Беглец, там, в шлюзе.

Едва не опрокинула кофе на пол. Пальцы похолодели, не слушаются. Вернула кружку на стол.

Откуда он узнал моё имя?..

Сначала не обратила внимания – шок. Потом, вспоминая, задним числом объяснила это тем, что беглец мог прочитать имя на нашивке. Но как? Ведь её не было! Или была в тот момент?

Голова не соображает. Думай! Вспоминай! Закрыла глаза, сжала руками виски.

Попыталась представить. Майор говорит: «нет нашивки!..» Нет, не так. Не говорил он, просто посмотрел на блузку, как бы намекая. Мол, на моей рубашке нашивка есть, а на твоей нет. А может, просто пялился на мою грудь?.. Противная физиономия, белёсые глаза, пошловатый взгляд, совсем не похож на полицейского…

Ничего не значит. Могла переодеться у себя в каюте, ведь запачкалась же в шлюзе. Вот и надела другую блузку, новую, а ту, старую, на которой бирка есть, выбросила в стирку…

Опять мелю чепуху! С какой стати было переодеваться? Не запачкалась же! Это я придумала для копов: стало плохо, вырвало, запачкалась… Так хорошо сочинила, что сама скоро поверю. Недосып, потрясения, голова пустая, но нет ясности в уме.

Очевидно же – хоть и не помню точно, но не могла же я переодеваться в каюте. В присутствии беглеца! Нет, исключено…

Куртка! На мне была куртка! Всё правильно – в шлюзе холодно, вот и накинула куртку. А на куртке есть нашивка – это точно. Поискала взглядом, нашла. Вот она, висит на стуле, точнее – пристёгнута к нему.

Ага, именно сюда её повесила в самом начале дежурства и больше не трогала. Не люблю эту куртку, поэтому надеваю в самом крайнем случае. На видео, кстати, я тоже без неё. Это точно. Хотела было ещё раз просмотреть, убедиться, да вот нечего смотреть: почистила все ролики со всех камер, дабы потом невзначай как-нибудь не всплыло. Но куртки на мне не было, отчётливо помню…

Что за бредни? Чего насочиняла? Всё просто: звонил Алекс, видеофон был на громкой связи, а беглец всё слышал. Слышал, как Алекс назвал имя, слышал, как отозвалась, значит, так меня и зовут. Дейдра – ошибиться невозможно.

Или это было чуть позже? Проклятый недосып! Нельзя было вчера отдохнуть по-человечески?

Положила локти на столик, упёрлась лбом в руки. Вспоминай, растяпа! Идиотка, вспоминай!

Вот стоит беглец, опирается рукой о стену. Нет, не так. Плечом опирается о стену, а рукой придерживается за меня... «Дейдра, нужна помощь!..» А потом звонит видеофон… Нет, определённо звонок был позже. Или нет?..

Чёрт возьми, кого я оправдываю? Ведь он же – преступник! Майор так и сказал – опасные преступники. Подробности не сообщил, но дал понять, что они – преступники. Может быть, убийцы. А я сейчас сижу и выгораживаю его!..

А вдруг, майор – сам переодетый преступник? Беглец вроде бы на это намекал. Или мне только показалось?..

Чепуха всё это! Недосып. Усталый человек глуп. Сон разума рождает чудовищ. Бессонница рождает несуществующих чудовищ…

Гораздо важнее вопрос: что мне дальше делать? На кой чёрт приютила его? Куда теперь его девать? Куда спровадить? Засел у меня в каюте, выжидает чего-то…

Поскорей бы дежурство закончилось, как же спать хочется. Пойду к себе и… А там он! Спокойный же у меня будет сон, когда рядом некто, за которым гналась полиция. Ну и дура же я! Вляпалась…

Вот, чем он там сейчас занимается? Может быть, уже давно взломал дверь и ходит по станции, выискивает себе жертву? Или притаился и ждёт, когда вернусь в каюту… А в руке – нож…

Ой, нет, опять воображение разыгралось. Если беглец – не круглый идиот, то будет сидеть тише воды ниже травы. А судя по поведению, он – не идиот.

Очень хотелось прямо сейчас пойти в каюту, посмотреть, что там и как. Но это абсолютно недопустимо: вызовет лишние подозрения. И так еле выкрутилась. Хорошо, что Алекс не придал значения моим словам – когда просила не разрешать стыковку с полицейским катером. Как он такое пропустил? Не прицепился…

– У тебя всё хорошо?

Встрепенулась. Подняла голову со сложенных локтей, словно из тёмной пучины невесёлых размышлений.

Алекс смотрел на меня красными осоловевшими глазами, взгляд замученный, грустный.

– Да, нормально. Просто устала.

– Кофе остыл, – Алекс кивнул, указывая на кружку.

– Ага, спасибо. – Взяла печенье, отхлебнула кофе…

И голос – знакомый голос: ровный, плавный, очень красивый и очень мужской голос. Знаю я его, точно слышала ранее, но вот, где? Кто обладает таким голосом? Почему не могу вспомнить? Не получается визуализировать его носителя…

Входная дверь громко хлопнула. Я обернулась. В диспетчерской появился Эрик. Тебе-то чего нужно?

Посмотрела на часы: без четверти девять, народ просыпается, готовится к трудовому дню. Через пятнадцать минут нас сменят – как хорошо!

Эрик улыбался, криво, издевательски. Морда усатая!

– Всем привет! Слышал, у вас была беспокойная смена?

«Да пошёл ты!» – мелькнуло в голове, не стала отвечать, демонстративно отвернулась, взяла кружку.

– Чего хотел? – недовольно спросил Алекс. Похоже, на «Ксении» никто не любит Эрика.

– Решил самолично взглянуть на героев сегодняшнего дежурства. Все только и делают, что обсуждают ночное происшествие.

– Посмотрел? – Алекс оторвался от монитора, просверлил Эрика взглядом. – А теперь – проваливай! Не мешай работать!

– Фу, как грубо. – Эрик не спеша прошёл по помещению. – Ну, ладно, пошутил, неудачно, видимо. Извиняюсь... Дейдра, а я, между прочим, по делу.

Этого ещё не хватало! За что мне такое наказание?

Эрик приблизился, встал у меня за спиной, ожидая, когда удостою его вниманием. Не заслужил, не буду поворачиваться, обойдётся.

– Другого времени найти не мог? – хмуро спросила я.

– В том и дело, что ждать придётся слишком долго. Ты ведь сейчас пойдёшь к себе, отсыпаться. А мой вопрос не терпит до вечера.

– Говори, что за вопрос. Только, давай побыстрее.

Эрик подошёл ко мне сбоку, встал, нависая противной громадиной.

– У нас два фильтра сгорели, – со значением сказал он.

– Какие ещё фильтры? – удивилась я.

– Кремниевые. Не могли понять, в чём дело. Пока я не изучил чертёж. Долго рылся, пытаясь найти ошибку. И, наконец, сегодня утром осенило. – Он хлопнул по столику электронным листом, прямо передо мной, едва печенье не снёс. – Вот тут, посмотри, – ткнул пальцем. – Твоя работа?

От неожиданности я вздрогнула, вгляделась в линии.

– Да, моя, – узнала, одна из предыдущих работ. – И что с того?

– А то! – Эрик, казалось, заслонил собой всё доступное мне пространство. – Тут преобразующая трубка Т-типа, а по факту должна быть К-типа. Приёмник не рассчитан на такие мощности, вот и погорели фильтры... Между прочим, они недешёвы, к тому же, у нас их сейчас нет в наличии. Мы, конечно, запросили с Земли, экстренно, но корабль придёт только послезавтра. Это значит, что на два дня наша работа встала!

– Иди ты к чёрту, Эрик! – Я вскочила, просто невозможно сидеть, когда этот тип нависает и давит на психику. – Я в вашу часть проекта не лезу, понятно? Это вы напортачили! Моя работа – скоммутировать объекты и всё. Какие у вас там должны быть трубки, понятия не имею. Я в этом ничего не понимаю, и не трогаю! Есть претензии по связи? Нет? Разговор окончен!

– Ну хорошо. А что ты скажешь на это? – Он достал другой чертёж и положил на стол, поверх первого листа. – Вот посмотри, это – исходник, проект в том виде, в котором мы тебе передали. Видишь? Тут К-трубка. После этого с чертежом работала только ты, мы ничего не переделывали, я ручаюсь за своих ребят, всех опросил.

– Эрик, – взвыла я, – ещё раз тебе повторяю: я не разбираюсь ни в каких трубках! То, что они бывают разных типов, я только сейчас узнала! Для меня это – просто значки на чертеже, не более того.

– В самом деле, ты чего? – вступил в разговор Алекс. – Не с той ноги встал? Я понимаю, что неприятности, фильтры какие-то сгорели, но при чём тут Дейдра? Какой резон ей вам свинью подкладывать? Тем более, такую явную. Жирную, я бы сказал, видную – дело шито белыми нитками, сразу понятно.

– Но кто же тогда это сделал? – озадачился Эрик. – Мои не могли…

– Потряси их ещё раз! – посоветовал Алекс. – Наверняка кто-нибудь из ваших накосячил, а ты к Дейдре пристаёшь. Все и так знают, что ты на неё шефу ябедничаешь. Она не враг самой себе, не будет так нелепо подставляться.

Ай да Алекс, ай да молодец! Сама не смогла бы такое сказать в лицо Эрику.

Эрик сделал вид, что не услышал, но обильно покраснел.

– Кто же тогда?.. – бормотал под нос. – Кто же это?..

Успокоилась, села обратно, взяла давно остывший кофе, сделала несколько больших глотков.

– Грэг! – осенило Эрика. – Грэг работал с чертежами! Он же монтировал установку, вот и воткнул не ту трубку! А чтобы замести следы, исправил чертёж! Так ведь? – Эрик оглядел нас, ища поддержки – глупый злобный Эрик.

– Это вряд ли, – заметила я.

– Грэг не способен на такое: хороший исполнительный парень, – согласился Алекс.

Но Эрик нас не слышал. Лицо его покраснело ещё сильнее, стало алым – теперь уже от ярости. Схватил листы и кинулся из диспетчерской.

Когда исчез в коридоре, Алекс крикнул ему вслед:

– А мог бы извиниться!