Текст книги "Лжец великолепный (СИ)"

Автор книги: Артем Курамшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава 18. Когда мучает бессонница

Даже не знаю, что больше тревожило: неадекватное поведение Криса или ночное происшествие? И что подразумеваю под ночным происшествием – ситуацию с Эриком или вылазку Криса?

В голове всё смешалось, упорно била одна мысль: это каким-то образом взаимосвязано. Невероятно хитрым, извращённым, зловещим образом.

Рассуждать на тему, кого же я приютила, совсем не хотелось. Как и большая часть попыток осмыслить происходящее на станции, выяснение личности Криса требовало слишком много допущений вида «а что, если…», «предположим, что…»

Сумбур.

Сейчас испытывала что-то вроде стыда за то, что учинила. К чему всё это? Кулаки, угрозы. Некрасиво, если не сказать – смешно. Наговорила глупостей. Напугала матёрого лиса воплями – ага, так он и испугался...

Плохо, очень плохо, что не сдержалась. Старалась же не подавать вида. Поначалу сносно, вполне прилично. Но потом сорвалась. Может, он того и хотел? Целенаправленно шёл к этому, выгадывал момент, чтобы разведать, оценить уровень моей осведомлённости. Скомкано всё вышло, некачественно.

Опять ты за старое – анализ обстоятельств, которые на поверку окажутся шелухой. Шелухой, скрывающей главное, важное. Не детектив я, да и психолог из меня, скорее всего, никудышный. За что дали сертификат астролога? Ведь в астрологии без маломальских знаний человеческой души – никуда.

Печаль.

Пожалуй, только работа сможет спасти в эту ночь. Простая, понятная, инженерная работа. Всё равно не уснуть. А так – можно провозиться часа два-три, посидеть над чертежами, вымотаться и под утро лечь спать. Благо, завтра суббота, выходной, есть возможность проваляться до обеда. Отличная идея, кстати: запереть дверь в ванную комнату, чтобы Крис не вышел, не мешал дрыхнуть, пусть помается – ему полезно. Придумал тоже – шататься по «Ксении» в ночное время.

Невольно расплылась в широкой улыбке. Можно: в темноте никто не видит.

Что там у меня из текучки? С астробиофизиками расквиталась – спасибо Ларисе. Обследование помещений на «Ауштре» – не получится, нужно туда идти, а ночью нельзя. Остальное не так важно и не срочно – нудные долгоиграющие проекты, за которые постоянно попадает от Белова.

Камера в каюте Грэга! Белов просил установить. Совсем забыла о последнем из сегодняшних заданий. Невовремя, конечно: сейчас около часа ночи.

С другой стороны – почему нет? Если что – разбужу Грэга, заодно поболтаем. Усмехнулась, представив столь поздний визит к молодому человеку своей подружки.

Подивилась: надо же – вчера познакомились, а уже называю Ларису подругой. Впрочем, и «молодой человек» тут не совсем уместен: судя по гороскопу, Грэг – «бывший» и, как ни странно звучит, «будущий». Нюансы терминологии.

Свет включать не стала, одевалась на ощупь. Старалась не шуметь, однако когда уже поднялась и двинулась к выходу, услышала сзади полусонный голос:

– Дейдра.

– Чего тебе, Крис?

Хмыкнул – то ли недовольно, то ли просто прочищая горло.

– Извини – Терри, – поправилась.

– Позвольте осведомиться – куда вы собрались? – голос стал привычно музыкальным, певучим.

– Прогуляться, – ответила язвительно. – Мне, знаете ли, тоже иногда не спится. И имейте в виду: дверь запираю на ключ. Чтобы никаких мне выкрутасов!

– Понял, – смиренно произнёс Крис-Терри. – Разрешите тогда расположиться в комнате – на время, пока будете отсутствовать. В ванной не очень удобно.

Я разрешила и покинула каюту.

Направилась к центру коммутации – необходимо взять оборудование. Кроме того, теперь это единственное место, где чувствую себя уютно и относительно спокойно, не опасаясь, что за мною кто-нибудь наблюдает. Посижу немного в укромном уголке, в моей обители.

Всю дорогу думала о механике действий Криса. Предполагаемой механике предполагаемых действий. Да-да, опять эти пресловутые «предположим» и «допустим» – люблю я это.

Допустим, в определённый промежуток времени Крис-Терри имел доступ к служебной информации… Сейчас точно не имеет: поменяла пароли, обнесла систему дополнительной стеной защиты. Что, впрочем, не мешает мне забывать на столе схемы расположения камер. Бестолочь!

Получив доступ к внутренней документации, Крис мог знать, что творится на «Ксении», какие процессы происходят в данный момент. Например, расписание, состав плановых работ: технологические карты хранятся в соответствующей папке, всё прозрачно и понятно.

Сама лично читала вчерашнюю злосчастную карту, сверялась, выясняла кое-какие обстоятельства. В исходном варианте чёрным по белому: время работ – с пяти до шести утра, исполнители – Эрик и Лариса. На завершающем этапе предусмотрен контроль результатов в двух точках, это означает, что один из сотрудников должен будет отлучиться из лаборатории. Точно как часы, строго как на военном объекте. Разумеется – ведь это же космос.

Владея такой информацией, можно рассчитать время, в которое необходимо появиться в лаборатории, вплоть до минуты. Сделать своё дело, после чего скрыться.

Абстрактные умозаключения. Вроде бы должны ужасать, но на самом деле нисколько не впечатляют. Надуманно, высосано из пальца. Усложняю, преувеличиваю. Наговариваю на Криса, подозреваю невесть в чём.

Покладистый, хороший, в какой-то момент между нами появилось что-то вроде доверия. Вновь почувствовала укол совести: как-то неудобно сегодня получилось...

Дура, тупица! Совсем недавно за ним попятам гналась полиция, а сегодня Крис вдруг стал хорошим и покладистым! Что за чушь? Оправдываешь его, мучишься в догадках, а он тем временем хозяйничает в твоей каюте. Между прочим, может статься, что Крис состоит в Ордене Змееносцев – коварной террористической организации.

Как жаль, что мне не известны данные Криса-Терри – узнала бы, кто он по знаку зодиака, вывела бы на чистую воду!

Но спрашивать бессмысленно – всё равно соврёт. А документов у него нет. О себе почти ничего не рассказывал, зацепок никаких. Разве что по фотографии поискать – может быть найдётся что-то в Сети. Фамилию свою не называл, а если бы называл – не поверила бы. Имя?..

Терри! Он говорил, что его настоящее имя – Терри! В голове зародилось страшное предположение. Не зародилось – вспыхнуло. Уж не Терри ли это Клиффорд – один из самых влиятельных людей в Ордене Змееносцев?

Совпадение? Как знать – имя-то редкое.

Остаток пути до центра коммутации проделала бегом – просто не было сил идти спокойно. Заскочила внутрь и закрыла дверь на замок. Перевела дух, бросилась к компьютеру.

Поисковые запросы по Сети пестрели фотографиями знаменитого террориста – сводки новостей, фотороботы полицейских. Едва ли не все разные: Клиффорд часто меняет внешность, что неудивительно при его образе жизни и роде деятельности.

Как правило, брюнет. Высокий лоб. Почти всегда небольшие хитрые глаза, цвет значения не имеет, варьирует от ярко-зелёного до чёрно-коричневого. Нос, скулы – тяжело угадать, какие настоящие. Да и толку в этом нет: при современном уровне пластической хирургии можно слепить себе всё, что захочешь. Среднее телосложение – как у Криса. Походка, жесты – попробуй определи, когда не имитирует, временами неестественны до ужаса, явно играет. Конспирация – без неё не прожить.

В целом что-то общее с Крисом есть, но не более чем просто сходство. Ничего не доказывает, похоже, воображение вновь вырисовывает связь там, где её попросту нет. Да и потом – неужели сам Терри Клиффорд принимал участие в дерзком и опасном ограблении? Насколько понимаю, птица не того полёта, кабинетный теоретик, координатор, не будет подвергать себя столь явному риску.

С другой стороны, всё то, что я знаю о погоне и предшествующих ей событиях, мне поведал Крис-Терри, а это – никакой не достоверный источник. С чего бы ему делиться правдой?

Опять-двадцать пять. Размышления, предположения, допущения. Хватит!

Набрала номер Грэга.

– Да-да, – достаточно быстро отозвался он. – Привет, Дейдра! – Судя по одежде и бодрому виду, не спал.

– Добрый вечер! Точнее – ночи. Извини, если разбудила.

– Нет, не разбудила.

– Решила установить камеру в твоей каюте.

– Сейчас? – удивился.

– Да, если ты не против.

– А почему бы и нет? – Грэг усмехнулся. – Приходи!

Глава 19. Инцидент, оставшийся без внимания

Грэг сам всё сделал: смонтировал, подключил, настроил. Выбрал наиболее удачный ракурс. Естественно: в этих делах он гораздо опытнее меня. Кроме того, сыграло роль его врождённое джентльменство – не мог же стоять внизу, наблюдая за тем, как где-то под потолком дама возится с капризной железякой.

Управился за полчаса, после чего предложил попить чаю. Я согласилась.

Глядя на Грэга, на его действия, вслушиваясь в реплики, которые отпускал по ходу, я пыталась проверить свои предположения, построенные на астрологических изысканиях: действительно ли Грэг так уж безобиден, честен и, не побоюсь этого слова, высокоморален? Конечно, сложно судить о внутреннем мире человека, наблюдая за его, так сказать, повседневной суетой, но что-то подсказывало, что я права.

В Грэге есть какая-то детскость. Не инфантильность, поскольку сие понятие в моём представлении подразумевает под собой качество взрослого человека, впавшего в детство. А именно детскость, которая, как мне кажется, является характеристикой взрослого, так и не успевшего повзрослеть. И эта самая детскость несовместима со злым умыслом.

– Столько дел переделал, – рассуждал Грэг, разливая чай по чашкам, – за этот день. Заключение пошло на пользу: прибрался, привёл каюту в порядок. Сготовил нормальную еду, а не бутерброды как обычно... Ммм, объеденье! Рагу со спагетти, – предложил он. – Очень вкусно, я гарантирую – не пожалеешь!

– Нет, спасибо, – отмахнулась. – Есть ночью – вредно.

– Ну, так-то да, – согласился Грэг и отодвинул контейнер с рагу в сторону. Аккуратно зафиксировал его в креплениях, чтобы не улетел при отключении гравитации.

Вернулся за стол, принёс две дымящиеся ароматом чашки. Рядом поставил пластиковую вазочку с печеньем. Присел.

– Ах, да, сахар… – спохватился, резко поднялся и едва не перевернул чашки.

Излишне суетится, чувствуется напряжение в его движениях.

– Нервничаешь? – спросила я.

Грэг достал из шкафа сахар, вновь сел за стол.

– Не без этого, – согласился. – Конечно, нервничаю, переживаю. Кто бы на моём месте был спокоен?

Я понимающе закивала.

– Наговорили чёрт знает что, – пожаловался Грэг. – Надеюсь, ты не думаешь, что это я…

– Нет, конечно. – Слегка похлопала его по руке.

– Такое ощущение, что все отвернулись. – Грустно опустил взгляд. – За целый день никто не позвонил, не пришёл поговорить, поддержать. Спасибо тебе, что не забыла. Не то, что некоторые: обещали прийти и не пришли…

– Лариса?

Грэг удивлённо на меня посмотрел:

– Откуда ты знаешь?

– Не трудно догадаться. Она ведь его не любит? – я больше утверждала, чем спрашивала.

– Нет, не любит, – с горечью произнёс Грэг.

– Так что тебя останавливает? – я слегка нажала.

– А что я могу сделать? Я пытался говорить с ней, но она меня не слышит. Видимо, слишком глубока рана.

– И что же теперь – сидеть, сложа руки? – съязвила.

Он лишь пожал плечами, состряпал кислую морду.

– Грэг, проснись! – перешла в наступление. – Попроси Ларису о встрече. Поговори с ней, расскажи о своих чувствах. Сейчас это будет острее и действеннее, чем когда бы то ни было. А, Грэг? – Подмигнула ему.

– Может быть, – протянул с сомнением.

Помолчали. Гремя ложкой, Грэг размешивал сахар, я угощалась печеньем.

– Хочу тебе помочь, но не знаю, как, – сказала я после минутной паузы. – В каком направлении копать?

Грэг вновь пожал плечами, промычал что-то невнятное, неопределённое.

Конечно, какие уж тут идеи? С таким-то настроением.

– Знаешь, Дейдра, на «Ауштре» есть кто-то чужой, – неожиданно выпалил Грэг.

Я замерла, не донеся печенье до рта. Несколько секунд так и сидела – с зажатым в руке крекером, вытаращив глаза.

– То есть, я не утверждаю, что он постоянно находится именно на «Ауштре», – пояснил Грэг так, будто от этих слов становилось понятнее. – Вполне возможно, он появляется и на «Ксении». Но я его видел на «Ауштре».

– Кого ты видел? – по слогам произнесла я.

– Верзила, здоровый такой. – Грэг развёл руки в стороны, вероятно, прикидывая ширину плеч незнакомца. – Метра два ростом, не меньше. Острый длинный нос, большие наглые глаза. Волосы до плеч, светлые, почти белые. Уверяю тебя, у нас нет таких, это кто-то чужой!

Я вернула печенье в вазочку. Отодвинула от себя подальше.

Отлегло от сердца. Длинноволосый блондин, да ещё два метра ростом – это не Крис-Терри. Но в таком случае – кто? Не рано ли отлегло?

– Ты уверен? Может, кто-то из новеньких?

– Не-а. За последние полмесяца на станцию не поступали новые сотрудники – уточнял у шефа. Да и с какой стати новенький стал бы себя так вести? Неужели я так страшно выгляжу, чтобы от меня убегать?

– Убегать? Грэг, ты говоришь загадками, – возмутилась я. – Давай поподробнее. Во-первых, когда это произошло?

– Вчера… точнее – уже позавчера. Я весь день провёл на базе, монтировал оборудование. Ближе к вечеру в одном из дальних отсеков столкнулся с этим типом лицом к лицу. Видел его так же ясно, как тебя сейчас. Заметив постороннего в производственном помещении, я окликнул его – мол, кто ты такой? На что парень развернулся и кинулся наутёк – разумеется, насколько это возможно в условиях невесомости. Так бодро перебирал конечностями, отталкиваясь от всего, что попадалось на пути, я даже поначалу отстал от него. А когда прибавил, едва не разбил голову о перегородку, которую он захлопнул перед самым моим носом. Задраил её с той стороны. Пока я искал, как пройти в обход, он уже куда-то схоронился. Потыкался туда-сюда, но время было позднее, пришлось возвращаться на станцию.

– Камеры? – спросила я, но тут же вспомнила: на «Ауштре» ещё нет систем слежения.

– То-то и оно, – словно прочитав мои мысли, ответил Грэг.

– Возможно, кто-то из экипажа транспортника? Заблудился, потерял ориентир. Говорят, такое бывает из-за длительного пребывания в невесомости… – Не успела договорить, а уже осознала глупость сказанного.

Во-первых, космонавты с транспортного корабля не понаслышке знают, что такое невесомость. Никто из них не впадёт в смятение духа, испытав отсутствие гравитации. А во-вторых…

– Исключено! Хотя бы потому, что на этой неделе к нам прилетал лишь один транспортник – челнок, и было это в среду, а не в четверг. К тому же, согласно записям в журнале, никто из экипажа не покидал пределов судна.

– Да, верно, – припомнила: ведь сама интересовалась расписанием кораблей.

– Справедливости ради следует заметить, что в последние дни у нас были ещё кое-какие гости. Но тут тоже всё ровно – на «Корвете» кроме трупов никого не обнаружили, так ведь? – Вопрос не из разряда тех, что с подковыркой, Грэг просто ждал подтверждения. Формальный вопрос, запросто можно было обойтись и без него. Однако я замялась – вполне понятно почему.

– Н-нет, не обнаружили… – ответила через несколько секунд.

– Полицейских тоже смело отметаем. Отсутствие одного из них на борту катера коллеги сразу бы заметили, подняли бы шум, вернулись бы. – Грэг остановился, перевёл дух. – Отсюда вывод: чужак находится тут не меньше недели. Вообще, мне показалось, что он неплохо ориентируется в расположении помещений и коридоров. Это наводит на мысль о том, что он тут давно – месяц, а может быть, два.

– А еда? Чем он питается?

– Кто-то снабжает его всем необходимым, – зловещим шёпотом заключил Грэг. – Кто-то из наших с ним в сговоре. И это каким-то образом связано с тем, что произошло с Эриком.

– Это ещё почему?

– Я не верю в случайности. – Тон Грэга становился всё более загадочным, в интонациях проскальзывал некий мистицизм. – Сама посуди: в четверг днём я столкнулся с чужаком, а спустя несколько часов, в пятницу утром, кто-то спихнул Эрика с лестницы, причём обвинили меня. Разве это может быть совпадением?

– Ты преувеличиваешь. – Я попыталась улыбнуться, свести всё в шутку, но не получилось: хотя это и шло вразрез с принятой мною на вооружение концепцией Эрика-вруна, я уже почти не сомневалась в правоте Грэга.

– То же самое мне сказал шеф. Отмахнулся, не поверил, решил, что показалось, что я переутомился. Был занят чем-то другим, на меня, как всегда, не хватило внимания. Единственное, на что смог уломать шефа, это обследование сектора, в котором произошёл инцидент. Шеф даже выделил в помощь кого-то из строителей. Но затеи не суждено было сбыться: именно в то утро, когда мы должны были идти на «Ауштру», Эрик свалился с лестницы, и шеф тут же забыл о намерении произвести изыскания.

– Но как же так? По базе шляется кто-то чужой, а Белов так спокойно к этому относится?

– Говорю же – отмахнулся, не воспринял мои слова всерьёз. Обследование назначил для успокоения совести, как-то же надо отреагировать… – Грэг грустно улыбнулся. – Чтобы полноценно обследовать «Ауштру», двоих явно недостаточно: там такие площади, что можно спрятать целую дивизию.

– Нельзя спускать это дело на тормозах, – решила я. – Речь идёт о нашей безопасности. Завтра встречаюсь с Беловым, обязательно поговорю с ним на этот счёт.

Глава 20. Вокруг астрологии

Во время очередного восхода Земли я увидела, что тёмное неровное пятно почти исчезло: тень от Луны скрылась за земным горизонтом.

«Ауштра» пролетела над областью, где наблюдается солнечное затмение, и в лике планеты уже нет чего-либо необычного: просто бело-голубой полумесяц, подёрнутый лёгкой дымкой.

Представление закончилось, сотрудники потянулись из смотрового зала – небольшого помещения с обзорными окнами и мягкими удобными креслами.

Глядя на далёкую Землю, я думала о тех вещах, которых мы лишены тут, на станции. Покровительство, опека родины, нашей общей матери. Дети во Вселенной, я ощущаю незащищённость с самого первого дня как оказалась на «Ксении». Свобода, как у подростка, сбежавшего из дома. Свобода абсолютная, но двоякая, без каких бы то ни было гарантий.

Нехорошее чувство, тревога внутри, тоска.

«Земля живая, – сказала Лариса несколько минут назад – пробормотала, разглядывая маленький бело-голубой шарик в большущее смотровое окно. – Мы – лишь её часть».

– Ничего интересного, – пробурчал Пак, захлопывая за собой дверь.

– А мне понравилось! – кинул вдогонку Белов, но Пак, разумеется, не услышал. – И не только затмение, – многозначительно добавил Белов.

Поднялся из кресла, огляделся по сторонам, удостоверился, что в зале кроме нас с ним никого больше нет. Приблизился и сел рядом. Извлёк из кармана сложенный в несколько раз электронный лист, взмахнул им в воздухе.

– Мне очень понравилось ваше исследование, Дейдра. Большая кропотливая работа. Глубокий анализ, от вас не ускользнула ни одна деталь.

– Ой, ну что вы, – смутилась я. – Не такая уж и большая. И не сказать, чтобы подробная: сроки поджимали.

Белов пропустил замечание мимо ушей:

– Вы так детально описали характеры сотрудников и перипетии их судеб, что у меня просто нет слов. Причём, заметьте, я давно знаком с этими людьми, эволюция их взаимоотношений происходила у меня на глазах, я знаю многое, но мне не известен ни один факт, который противоречил бы изложенному вами положению дел… – Белов замялся на секунду, уточнил: – Прошу понять правильно: приходится собирать слухи, изучать сплетни. Но исключительно, так сказать, по долгу службы: ведь должен же я знать, что происходит на станции. А слухи и сплетни зачастую содержат гораздо больше информации, нежели официальные доклады и отчёты… Так вот, нарисованная вами картина, динамика её развития целиком и полностью подтверждается сведениями из других источников. Я поражён, насколько много можно сказать, имея под рукой лишь исходные астрологические данные и обладая могучим аналитическим умом и живым богатым воображением.

– Вы мне льстите. – Раскраснелась от такой похвалы, опустила глаза и сдержанно прибавила: – В этом нет ничего удивительного, это может любой астролог.

– Не скромничайте, Дейдра! Это так – вы великолепно справились с поставленной задачей. – Белов улыбнулся.

– Спасибо.

– Но вот что меня тревожит…

Смущение пропало, насторожилась:

– Да-да?

– Насколько я понял, в исследовании вы применяли, если так можно выразиться, данные земной астрологии. Это так?

– Ах, вы об этом… – протянула.

– Да, именно об этом, – кивнул он.

До меня дошло, к чему это напыщенное вступление: Белов начал с позитива для того, чтобы задобрить, подготовить почву для вопроса, который на самом деле его волнует. А я уж возомнила, что исследование ему действительно понравилось.

– Вы правы, – согласилась в холодном тоне, – диспозиция небесных тел, представления об их влиянии на людей, принятые в земной астрологии, не подходят для «Ксении». Тут несколько другая ситуация, можно сказать – иная астрология.

– Вы учитывали это?

– Общепринятых методик нет: внеземная астрология – сравнительно молодая наука. Но я по возможности взвесила все известные мне факторы.

– Значит ли это, что мы всецело можем доверять вашему исследованию? – Шеф посмотрел поверх очков, приподнял бровь.

Мне показалось, что вопрос содержит скрытую издёвку, что давало право обидеться:

– Минуту назад вы говорили, что исследование хорошее, а теперь…

– Извините, Дейдра, – спохватился. – Вероятно, я слишком придирчив.

– Мы можем доверять исследованию, – твёрдо сказала я.

– Хорошо, – резюмировал он, однако по взгляду поняла, что сомневается.

Шеф откинулся в кресле, я сделала то же самое. Мы замолчали.

Нужно вновь поговорить об истории Грэга, но теперь уже совсем ничего не хотелось. На то было несколько причин.

Во-первых, своим недоверием шеф испортил и без того неважный настрой. Конечно – мне требовалась поддержка, а шеф, так приятно начав, в конце всё испортил каверзными вопросами. Лучше бы вообще не затевал этот разговор, один чёрт – ни к чему не пришли.

Но, пожалуй, самым главным фактором в моём нежелании поднимать тему происшествия на «Ауштре» было отношение самого шефа. Утром, когда принесла ему результаты астрологических исследований, верная данному обещанию, упомянула об инциденте. Ответ был категоричным:

«Это невозможно! – отрезал он. – На базе не может быть никаких чужих – это ведь не плантация с беглыми каторжанами! Грэгу привиделось, почудилось – и не такое бывает, когда человек долгое время работает в условиях перепадов уровня гравитации».

Продолжать было бессмысленно, я сразу сдалась.

Водится за мной такой грех: не могу возразить против мнения, высказанного более влиятельным человеком. Врождённое благоговение перед властью авторитета: ночью соглашалась с Грэгом, поверила в его историю с блондинистым неизвестным, утром же хватило двух-трёх фраз шефа, чтобы замолкнуть.

Он неправ, и это очевидно. Дело тут вот в чём.

Уверенность шефа в невозможности существования таинственного блондина основана на единственном, но незыблемом постулате – на утверждении о том, что на «Ауштре» не может скрываться посторонний человек: вроде бы негде ему прятаться.

Следуя логике, это предположение ещё более справедливо, если применять его к «Ксении».

Однако я располагаю фактами, которые свидетельствуют об обратном: Крис-то существует. Беглец, оставаясь незамеченным (правда, при участии одного из сотрудников), в течение нескольких суток пребывает на станции. Не просто пребывает – умудряется совершать дерзкие вылазки.

А шеф уверяет, что это невозможно. Какой вывод из этого следует?

Правильно: если шеф провозглашает, что блондина нет, то, значит, он точно есть.

Парадокс, да и только.

В пользу этого говорят и показания Криса-Терри. Хотя и сомневаюсь в его искренности, напрашивается предположение: если чужой – не Крис-Терри, то не его ли встретил Крис-Терри в то утро, когда выходил из каюты?

Считаю, что вполне возможно.

С другой стороны, личность самого Криса-Терри, о котором мне известно чуть больше – личность, безусловно, прелюбопытная – не позволяет допустить, что он не имеет отношения к происходящему.

Вот хоть убей, но кажется мне, что дело тут нечисто, что есть некие подводные течения, силы, скрытые от посторонних лиц...

Впрочем, я отвлеклась.

– У вас всё? – спросила. – Могу идти? – Встала с кресла.

– Да-да, – рассеянно ответил шеф. – Конечно, Дейдра, ступайте.

Он вновь посмотрел в мою сторону, мы встретились взглядами. Нет, не верит он. По глазам поняла, что не верит шеф моему докладу.