Текст книги "Маг имперской экспедиции (СИ)"

Автор книги: Артём Коновалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Что именно вы подразумеваете под магическими животными, господин Любомирский?

– Ну как же, – мне в памяти всплыли строчки из той книги, – в нашей науке много разделений есть, но я вас как биолога спрашиваю. Что у вас об этом сказано?

– Просто можно разделять по-разному понятие магических существ. Есть те, кто создан с помощью магии. Есть те, кто сам владеет своего рода магией, но по происхождению не искусственному.

– Все мы в своем роде созданы искусственно, как и окружающий мир.

– Не сводите разговор к теологии, друг мой. Давайте все же придерживаться науки.

Ага, значит религия в этом мире тоже есть. Хотя было бы странно, если бы ее не было. Но сейчас углубляться в нее не буду. А то совсем в дебри уйду, так и не получив чего хотел.

– Так что же про существ скажете? Можно и про тех и про этих. Если, конечно, разговор будет вам не в тягость, Афанасий Максимыч.

– Отчего ж? – Улыбнулся важно профессор с таким лицом, что он готов прочесть передо мной целую лекцию, – расскажу в общих чертах.

Старый профессор биологии выпустил последнее кольцо дыма. Он вытряхнул табак в море. Сунув трубку в карман, он выпрямился в полный рост.

– Обширные моря и обилие островов сосредоточили большое изобилие разного рода морских существ. Такие ка Нинге, Нури-онна, Исонадэ, Исси. Кроме того земная фауна тоже достаточно разнообразна. С вашего позволения не буду говорить о ней подробно. Только скажу о, как вы называете магических…

Профессор живо рассказывал мне об этих животных. Все эти названия я слышал впервые. Я быстро начал путаться в том, кто из них оборотни, кто помеси разных животных, кто вообще местный динозавр или акула. Учеба в университете меня научила создавать видимость внимательного впитывания информации во время лекции. К четвертому курсу это уже было на автоматизме. Я только сейчас понял, что мне не надо больше писать диплом.

– Что вас так заинтересовало в бакэнэко, мой друг, раз вы так заулыбались? – Поднял удивленно бровь профессор.

Видимо от мысли о дипломе я непроизвольно улыбнулся. Теперь нужно придумать, как выкрутиться. В голове вертелись только мысли о кошке-жене и миске риса.

– Просто котов люблю, – единственный ответ, что я смог придумать.

Профессор и сам улыбнулся после моих слов.

– Кошачьих тоже полно. Тигров несколько видов раскрасок…

Сверху донесся крик «Земля». Профессор даже прервал свой рассказ. Он повертел головой, но, как собственно и я, увидел только водную гладь.

– А что можете сказать о том месте, куда мы направляемся? – Я нашел подходящий момент для вопроса.

– Вы имеете ввиду конечную цель нашего визита Порт-Андреев или гавань Боратовска и сам город, – профессор немного нахмурился.

– Про город, – кивнул головой я.

– Скверный город. Природа красивая вокруг, животные интересные. Но вот люди здесь не самые хорошие. Не забывайте, что это край всей Ромейской Империи. Сюда ссылают не самых честных дворян, чиновников и генералов. А ведь еще нужно заслужить такую честь. Знавал я некоторых студентов, которые туда отправились. Дела у них были, честно говоря, не самые светлые. Хотя, надо сказать, откровенных преступников посылают на каторгу, а не занимать посты чиновничьи. Так что же я могу сказать о городе? В экспедицию съездить неплохо, но жить там – увольте.

– Так а что за студенты ваши? – Спросил с интересом я, – расскажите о них?

Профессор в красках принялся описывать их жизнь и деятельность на протяжении всего студенчества. Оказывается, в такую ссылку можно отправиться из-за создания химер. Ну, или из-за того, что твоя химера откусила руку унтер-офицеру тайной полиции Его Императорского Величества.

Я зверушек особо не любил и гуманистом себя не считал, хоть и относился без особо цинизма. Но вот профессор биологии относился к зверям с большим трепетом. Пока я защищал людей, он выступал на стороне животных. Пока мы с Афанасием Максимычем спорили об этичности процесса создания химер, на горизонте показались прибрежные скалы. Потом появился и песочный пляж, переходящий в густую рощу деревьев.

– А вот и земля, – обрадованно воскликнул я, прерывая пятиминутную тираду о лесах, вырубленных для постройки Цареградского Кремля.

– Действительно, – кивнул профессор.

Наконец-то можно было уйти от споров с Афанасием Максимычем. Сложно спорить с профессором биологии о животных гуманитарию с неполным высшим образованием. Особенно когда на твои аргументы отвечают тоном, с каким дед объясняет пятилетнему ребенку, почему земля не круглая, а имеет форму геоида. Мне тогда дед так и не смог объяснить это.

– От жарких споров даже табачку захотелось пыхнуть. – Со смехом профессор достал свою трубку.

– А там нет порта, – заметил я.

– Где-то будет. Капитан должен хорошо разбираться в навигации. По крайней мере есть еще и лоцман, а он уж точно местные моря знает.

Тон профессора по-прежнему был наставническим. Он и сам воодушевился, когда наконец-то увидел землю. Все-таки эти люди науки по-своему помешанные.

– Все хотелось спросить, Афанасий Максимыч, – я задумчиво смотрел на старичка, – а как биолог попал к нам в экспедицию? Чем он поможет в расследовании произошедшего в Порт-Андрееве?

Я задал вопрос от балды. Просто хотел получить еще немного крупиц знаний о мире. По всей видимости вопрос я случайно задал очень меткий. Потому как профессор уклончиво пожал плечами. Немного помявшись, он ответил:

– В самом деле там от меня помощи особо не будет – вы верно подметили. Я просто напросился в эту экспедицию. Не часто удается вырваться в такие отдаленные и малоиследованные места.

Темнит старый. Сейчас он мне казался каким-то излишне подозрительным. Надо будет распросить других членов экспедиции о нем. Мало ли его просто сослали за биологические опыты с молодыми студентками.

– Ну вы почаще интересуйтесь животными, господин Любомирский. Старый профессор может вам еще многое рассказать.

Ага, значит еще и молодыми студентами. Ну нет, старый, я от тебя подальше держаться буду. На расстояние выстрела своего револьвера.

– А это что за корабли?

Профессор подслеповато прищурился в сторону, в которую указывал я. Из-за каменной скалы показались несколько угловатых деревянных кораблей на парусах.

– Быть может это вако, – пожал плечами профессор, но после моего вопросительного взгляда со вздохом добавил, – пираты.

Матросы встревоженно бегали по палубе. Офицеры бегали вместе с ними и отдавали команды. Но Афанасий Максимыч был совершенно спокоен.

– Люди вокруг забегали, а вы спокойны, – я и сам начинал тревожиться, от чего мой голос немного задрожал.

– А чего бояться? С нами для защиты идет эсминец Дунай. Он все эти суденышки из главных орудий утопит за пару залпов.

Профессор спокойно пускал колечки дыма. Корабли стремительно плыли в нашу сторону. Почему-то наше судно не пыталось менять курс. Хотя все по-прежнему бегали вокруг. У меня всплыли в голове слова, которые я услышал в каюте судового врача.

– Я вот слышал, что из-за шторма Дунай и наш корабль разминулись. И теперь его нет рядом с нами.

– Ну тогда повод к беспокойству есть, – кивнул Афанасий Максимыч, пыхая трубкой.

Спокойствие профессора меня воодушевляло. Но для полного душевного равновесия не хватало одной детали. За ней я решил сбегать к себе в каюту. На бегу я искал среди всех ключей тот, который открывал маленькую коробочку, что лежала в выдвижном ящике стола.

Глава 3

Пираты. Надеюсь в этом мире уже изобрели гатлинг. Желательно, чтобы он пылился где-то в трюме. А среди команды бы нашлось с пяток людей, способных с его помощью изрешетить те квадратные лодки. Сразу вспоминается тот фильм с Томом Крузом про самураев. Вот так и надо бы сейчас сделать. Я бы и сам был бы не против пострелять из той зверюги. Ну ладно, револьвер тоже неплохо.

Все-таки с патронами было бы намного проще. Но, судя по всему, военная наука не так далеко ушла от середины 19 века. Поэтому приходится воевать с тем, что есть. Оказывается, в этом револьвере кроме пули и пороха есть еще и капсюль, какая-то смесь и непонятный рычаг. Пока я разбирался, что к чему, мы уже должны были отбиться от пиратов. Ну ладно, капсюль по логике должен быть возле курка – там выемка как раз есть. Рычаг вставляется под стволом. Он нужен для заталкивания пуль в барабан, иначе они торчат и врезаются в корпус револьвера. В чем суть той смеси я не понял, но на всякий случай замазал пули. Мало ли они захотят вывалиться в ненужный момент. А она как раз немного липкая. С грехом пополам я зарядил барабан на шесть выстрелов. Надо было только проверить.

Я открыл иллюминатор. В лицо тут же ударил соленый морской ветер. Главное не промочить в этом револьвере все. А то им только черепа ломать можно будет. Один выстрел по морю сделать я смог. Удивленный своей мастеровитостью, я тут же взвел курок для второго – мало ли это случайно было. Револьвер выстрелил во второй раз.

– Да я чертов Клинт Иствуд! – Закричал я, размахивая своим оружием.

Я даже решил дать ему имя, окрестив револьвер Кольт Иствудом. Прекрасное имя для прекрасного оружия. А кто будет со мной не согласен, то поспорит с моим маленьким другом из резной коробки.

В сундуке нашлась кобура. Я закрепил ее у себя на поясе. Среди прочего барахла нашлась хорошая кожаная сумка с длинным ремнем. Повесив ее на плечо, я закинул в нее коробку, где хранился раньше револьвер. Там уже лежало что-то, но рассматривать содержимое мне было некогда.

На звуки стрельбы тут же сбежались люди. Они столпились возле двери в мою каюту. Может они уже размечтались, что я тут застрелился от страха перед пиратами. Иначе почему они так разочарованно смотрели на меня?

– Не тревожьтесь, господа, – радостно закричал я, размахивая револьвером, – Кольт Иствуд полностью исправен и готов надрать кому-нибудь зад. Старина Любомирский смог вспомнить, как нужно его заряжать.

По-моему, меня они сейчас боялись больше тех пиратов. Я даже чувствовал ту злодейскую ухмылку на лице. Было бы у меня сейчас зеркало, чтобы удостовериться.

Протолкнувшись через толпу людей у моей каюты, я поднялся на палубу. Рановато я радовался. На четыре оставшихся в барабане заряда приходилось четыре корабля пиратов. Возвращаться и дозарядить уже некогда было. Да и я как-то опасался, что все только испорчу. Как разбирать эти допотопные револьверы понимания у меня пока не было.

Наш корабль не менял курса. Мы шли навстречу тем четырем пиратским посудинам. Уже даже можно было разглядеть, как те пираты выглядели.

Я удивленно всматривался в фигуры этих людей. Они одеты в цветные рубашки с широкими короткими рукавами. У кого-то были нагрудники черных и красных цветов. В руках у них виднелись алебарды, сабли и луки. Стоп, не сабли. Это были катаны. Да и сами люди напоминали каких-то японцев в своей одежде.

Так мы оказывается плывем в местную средневековую Японию. Вот откуда те странные названия животных, о которых мне рассказывал биолог. А я-то думал, что именно они мне напоминали.

Дело обстояло хуже, чем я думал. Самураи по нраву намного опаснее, чем герои фильмов с Джонни Депом. Этих и шквальная стрельба из револьверов вряд ли остановит. Тем более гатлингов на палубе я так и не увидел.

– Господин офицер, – я окликнул пробегавшего мимо мужчину в кителе, сжимавшего в руках револьвер, – а почему мы идем прямо на них?

– Запасы угля на исходе. – Офицер говорил быстро и четко, словно произносил доклад, – мы не можем пытаться сделать крен, чтобы уйти от этих бандитов. За этими скалами в трех милях должна начинаться акватория Боратовска. Если мы прорвемся через их ряды, то вскоре мы наткнемся на корабли береговой охраны Его Императорского Флота. Тогда мы и будем в безопасности.

– А у нас есть какое-то тяжелое вооружение? – С надеждой спросил я, хотя понимал, какой будет ответ.

– Вера в Троебожие, Царя и Отечество.

Офицер пошел по своим делам, отдав на прощание честь. Ну что ж, ничего хорошего эта встреча с пиратами не предвещает. Людей на нашем корабле, конечно, немало, но самураев в этих коробках как тараканов. Все палубы тех посудин буквально кишат вооруженными пиратами. Будь у каждого из нас по револьверу, мы бы и справились. Но мимо меня проходили только матросы с мушкетами.

На идущем спереди корабле один самурай встал на бортик. Он принялся размахивать белым флагом с какими-то японскими иероглифами. Это послание для нас? Но что оно значит?

Я бегал по палубе от матроса к матросу с вопросом о значении этого послания. В ответ мне только пожимали плечами. Они и сами в эти места впервые плывут. Язык тем более не знают этот.

Что же мне делать? У кого можно спросить об этом, если не у матросов или офицеров? Взгляд упал на старого профессора биологии, который по-прежнему стоял на том же месте. Мне бы такую безмятежность, как у этого старика. Разве что курит он чересчур много.

– Афанасий Максимыч, – кричал я на бегу, – Афанасий Максимыч!

– Что такое? – Поинтересовался старичок, отряхивая свой костюм от просыпавшегося табака.

– Вы знаете язык местных?

– Немного знаком. На слух иногда бывает трудно. Со чтением чуть лучше – там нет такого разнообразия говоров.

– Вы можете прочесть, что написано на том полотне, – я указал в сторону того самурая, – ну, на том, которым размахивают?

Старик достал из кармана очки. Подслеповато щурясь он шевелил беззвучно губами. Он нахмурился, но продолжил читать дальше. У него что-то не сходилось. Раз за разом профессор перечитывал те иероглифы. Их там три или четыре штуки. Что вообще можно так долго перечитывать?

– Не могу понять, – пробормотал профессор, хмуря лоб, – то ли «Мы за товаром» то ли «Где наши вещи». Может я и путаю что-то. Но это не язык народа Кимги. Это Гойдиские надписи.

Мне эти его замечания совершенно ничего не дают. Кимги, Гойди – это какие-то наборы звуков. Столько еще предстоит узнать об этих названиях. Если, конечно, меня сегодня не зарубят самурайскими катанами.

Чтение Афанасия Максимыча прервал звучный выстрел из мушкета. Самурай свалился воду вместе со своим полотном. С передней части палубы послышались одобрительные возгласы.

У самураев случился переполох. Теперь они похватали длинные изогнутые луки. Это казалось намного опаснее мушкетов. Пока вы будете перезаряжать однозарядные винтовки те ребята пустят десяток стрел. Против матросов в бушлатах это будет самое то.

Шквал стрел полетел на палубу, заставляя всех попрятаться за любые укрытия. Послышались немногочисленные хлопки ружей. Битва с пиратами начинается.

– Пожалуй, спущусь в трюм, – покачал головой профессор, – здесь становится небезопасно.

Пока старик уходил вниз, я захотел занять место с обзором получше. По запасной лестнице забрался на надстройку к капитанскому мостику. Офицеры с револьверами собрались тут. За стеклом виднелась фигура капитана и нескольких мужчин. Они о чем-то рьяно спорили, водя пальцами по карте. На меня обратили внимание один из мужчин в синем мундире с погонами.

– Ваше благородие, вы чего здесь? – Вопросительно посмотрел он на меня.

– У меня револьвер, – как-то глупо аргументировал я свое появление здесь.

На меня посмотрело грозно офицеров, но ничего больше не сказали. Их внимание сейчас больше занимал морской бой. Матросы как раз перезарядили мушкеты для второго залпа. С этой возвышенности хотя бы были видны результаты перестрелки. От залпа дюжина самураев на ближнем корабле тут же слегла. Их грозные боевые выкрики сменялись воплями боли. Их лучники стреляли беспорядочно. Все же у матросов была хорошая выучка. От метких выстрелов падало много пиратов, но их на одном корабле было не меньше полусотни. Таких суден было четыре.

Офицеры изредка перебрасывались друг с другом репликами. Они были сдержаны в своих выражениях. Прогнозы друг другу они давали безрадостные. В план с прорывом никто из них не верил. Но спорить с капитаном не решались. Этим занимались те, кто стоял внутри капитанского мостика. Люди снаружи только с холодным спокойствием ожидали приближения самураев. Они решили их подпустить поближе, чтобы зря не тратить патроны.

Толку от меня здесь немного. Я уже начинал подумывать отдать кому-то свой пистолет. Кому-то, кто хотя бы стрелять умеет. За всю жизнь только из ружья стрелял пару раз, когда с дедом в лес ходили. От школы мы ездили как-то в военную часть, но пострелять тогда не дали. Лейтенант тогда нам только померить каски с бронежилетами времен Афганской войны разрешил. И автомат разобрать удалось, который был хуже по состоянию, чем наш школьный муляж.

Нет, свой Кольт Иствуд я никому не отдам. Слишком уж он хорош. Да и нужно же мне как-то отбиваться от этих самураев. В упор даже я могу уложить метким выстрелом.

Пиратские судна разделились на две группы. Одна шла чуть левее от нашего курса, другая – чуть правее. И стрелы теперь падали на палубу хоть и как попало, но непрерывным потоком с обеих сторон. Матросы сидели за своими укрытиями боясь высунуться для выстрела.

– Давят матросов, сволочи, – прозвучал голос одного из офицеров.

– Господа, давайте поможем ребятам. – Сказал самый высокий мужчина с двумя скрещенными мечами на погонах.

Офицеры сдержано закивали головой, взводя курки своих револьверов. Они были не такими искусными как мой Кольт Иствуд. Стволы у них были не круглые, а в форме многогранника, рукояти из лакированной древесины и никаких гравировок.

– На половину боезапаса, господа, – кивнул высокий мужчина.

– Матросы! – Громко крикнул командным голосом один из офицеров, – по команде залп по левому судну.

Тот офицер направил свой револьвер вправо. Его примеру последовали остальные. Один за одним они нажимали на спусковой крючок. Каждый из них сделал по три выстрела в ту сторону. Самураи ошарашенно прервали свою стрельбу, увидев такое количество выстрелов с капитанского мостика.

– Матросы, залп! – рявкнул офицер.

Матросы поднялись из своих укрытий. Едва прицелившись, они выстрелили из мушкетов по левому кораблю, выкосив добрую половину самураев с первого судна. Тут же залегли обратно, уходя на перезарядку. Это будет последний залп. Корабли пиратов подошли так близко, что с минуты на минуту начнется абордаж.

Лучники пиратов сменили свои цели с матросов на офицеров. Стрелы забарабанили по капитанскому мостику. Укрыться здесь можно было только за обшитыми жестяными листами перилами. Так они и засели, утратив обзор за полем битвы.

Я подался назад. За будкой с капитаном можно было стоять в безопасности. Стекла, которые использовались для нее, были очень крепкими. Стрелы отскакивали от окон, не оставляя даже царапин.

– А ты что здесь делаешь? – Я удивленно посмотрел на ту самую девушку с яблоками.

Оказывается, она стояла позади меня все это время. Она тоже с интересом смотрела за происходящей битвой.

– Тебе можно, а мне нельзя разве? – С нотками обиды в голосе произнесла девушка.

– Ладно, стой, – мне как-то все равно было, стоит она тут или нет, – слушай, миледи, а в твоих бездонных карманах не найдется пулемета гатлинга?

– Нет, только яблоки, – она сложила на груди руки.

– Жаль, – произнес я, вздыхая.

Численный перевес был не в нашу сторону. Там оставалось не меньше сотни самураев с катанами и алебардами. Если они залезут к нам на корабль, то мы будем обречены. Непохоже, что капитан собирался этому как-то препятствовать. Быть может он просто не знал как. Внутри капитанской рубки пошли уже совсем горячие споры.

Матрос за штурвалом резко дернул его вправо. Наш корабль был большой и маневренностью не обладал. Но и у этих пиратов суденышки на парусах, которые сейчас даже не были спущены. Они вовсю готовились к абордажу и почти остановились. Как наш корабль резко начал выворачивать вправо.

Самураи не ожидали такого маневра. Нос нашего броненосца должен был вот-вот столкнуться с передним правым кораблем. Люди в своих несуразных рубашках забегали, кто-то попрыгал за борт, паруса заболтались в попытках срочно их расправить. Но было слишком поздно.

Под громогласные крики «Ура» пароход врезался в борт пиратского судна. Самураи от удара посыпались в воду. Пиратское судно, толкаемое носом корабля Его Императорского Флота, с треском дерева переворачивалось. Деревянная коробка погребала собой упавших за борт самураев.

Но крики радости среди матросов тут же затихли, когда до их ушей донесся лязг, с которым кошки цеплялись за перила левого борта. За считанные доли мгновений с той стороны на палубу начали забираться пираты.

Офицеры поднялись во весь рост. Достреляв оставшиеся патроны в барабанах, они схватились за пояса.

– Шашки наголо, господа офицеры, – громко крикнул высокий офицер, морщась из-за торчавшей из его плеча самурайской стрелы.

Дверь капитанской рубки открылась. Даже грузный капитан вышел на палубу и начал стрелять по ползущим на корабль пиратам из револьвера.

– Бежим, – девушка потянула меня за руку.

Я вышел из транса. До этого я смотрел за происходящим как за фильмом. Встреча российского судна с дальневосточными пиратами. Какая красота, какие спецэффекты. Да еще и с полным погружением. Вплоть до едкого запаха порохового дыма. Палуба уже была погружена в туман от стрельбы из мушкетов. А если бы по обе стороны нашего корабля были пушки? Пришлось бы, наверное, на ощупь бродить. Но какой фильм? Я вот стою тут, у меня в руках рукоять револьвера, а в двадцати метрах самураи с катанами. И что вообще нужно делать в таких ситуациях? Без понятия. Поэтому я послушно побежал за девушкой.

Мы спустились с верхней палубы, где находился капитанский мостик. Перед нами возникла фигура пирата. Он был одет в плотную белую рубаху с нарисованным на спине красным цветком. Его волосы были собраны в пучок на затылке. Был он очень молод – не старше семнадцати лет.

Девушка вскрикнула. Пират обернулся на звук, занося над головой катану. От девичьего крика он даже немного растерялся и смотрел на нас испуганно.

Каким бы ты ни был мечником, как хорошо или плохо владел клинком – не важно. Пуле все равно на холодное оружие. Особенно если у тебя почти полный барабан.

Не особо целясь, я выстрелил из револьвера. Пуля угодила пират в грудь. Его белая рубаха мгновенно окрасилась в красный цвет. Он выпустил катану из рук, чтобы прижать рану. Не было видно никакой боли или страха в его глаза. На кровь молодой пират смотрел с удивлением.

Патронов было мало. Я не стал стрелять еще раз. Он итак за пару секунд побледнел от обилия потерянной крови. За минуту все равно скончается. Магией только притянул к себе его катану. Когда барабан будет отстрелян, хотя бы будет чем отбиваться.

– Бежим, скорее, – голос девушки был похож на писк.

Она тянула меня за руку. Мы бежали изо всех сил, но почему-то мне казалось, что недостаточно. Да и все вокруг пролетало как в замедленной съемке. Мы бежали, а за нашей спиной на корабль залезали новые самураи.

Куда эта девушка меня вообще тащит? Может она от шока не в себе и просто не отвечает за свои действия? Да нет, вроде бы по ее лицу и не скажешь. У нее во взгляде прямо читается решительность. Я только сейчас заметил, какие у нее красивые глаза.

Оказывается, что она недаром меня тащила почти в самый зад палубы. На лебедке здесь была подвешена лодка. На ее задней части виднелся небольшой моторчик. Судя по идущим из него вверх трубах и наличии топки – на твердом.

– Спускай его, а я пока запущу, – скомандовала она, запрыгивая в лодку.

Как его спускать-то? С помощью рычагов возле этой лебедки? Если потыкать, то можно разобраться. Вот только времени совершенно нет. По нашу душу уже бежит дюжина самураев, что-то крича на своем страшном языке. Времени размышлять нет. Нужно действовать быстро и решительно.

– Миледи, держитесь, – рявкнул я, прыгая в лодку.

Я занес руку с револьвером, целясь по идущей к лодке веревке. Я сделал выстрел, но не попал. Круто не получилось. А жаль. Ладно, сейчас второй сделаю. Главное опять не промазать, а то подкалывать по этому поводу будут. По ее характеру видно, что долго не забудет.

– Ты что… – договорить она не успела, так как со второго выстрела я смог эту веревку отстрелить.

Лодка полетела вниз с космической скоростью. Возле самой водной глади мне удалось магией ее немного замедлить. Брызг было целая уйма, но вроде ничего не сломалось. Да и мы с той девушкой смогли удержаться внутри.

– Ты завела? – я посмотрел на мою спутницу, которая с закрытыми глазами вцепилась в сиденье.

– А? – мне в этот момент очень захотелось сказать в рифму, но дворяне такое себе не позволяют, – сейчас.

Ну быстрее, милая леди, разбирайтесь с этим мотором. Потому как я вижу в руках у тех пиратов луки.

В нас полетело несколько стрел. Толком схватить их магией у меня не вышло, но они хотя бы упали в воду. Самураи полезли за новыми.

Со звуком полудохлого дедовского трактора мотор на нашей лодки завелся. Послышались радостные женские визги.

– Плывет! – Крикнула радостно девушка.

Ну и мы действительно поплыли. Хоть корабли по морю ходят, но вряд ли эту моторку можно было бы так назвать. Ладно хоть она оказалась шустрой.

Уже секунд за десять мы оторвались так далеко, что за стрелы можно было не переживать. Особенно мне, так как я ни одну из них поймать не смог. Только кое-как поменять траекторию полета.

Плыли мы в сторону песчаного берега. Хоть бы только хватило топлива. Потому что весла остались на самом корабле.

Глава 4

Девушка заглушила паровой мотор лодки. Она встала в полный рост, едва не свалившись в воду. Равновесие кое-как удержать удалось.

– Станция песочный пляж, – девушка попыталась говорить басом, скорчив хмурую рожицу, – всем покинуть вагоны. Конечная!

Она спрыгнула в воду. На нее ни одна капля не попала, зато меня окатило с ног до головы. Хотя бы волосы теперь не были такими взъерошенными. А то все время ходил как безумный гений. Ну, или просто безумный – там как посмотреть.

Девушка потопала по воде, напевая себе что-то под нос. Ступив на сухой песок она обернулась.

– А ты что сидишь там? – Недовольно сказала она, сложив руки на груди.

Легко ей говорить. У нее сапоги чуть ли не до бедра. Иди себе спокойно по воде и даже не задумывайся о своих мокрых ногах. А мне с туфлями что делать? Снимать только и штаны закасывать. Никуда от этого не денешься.

Шел я к берегу очень комично: в одной руке ботинки с носками, а в другой – катана. Неудивительно, что она так заливисто смеялась. У меня еще одна штанина сползла обратно.

– Ну смейся-смейся, отольются тебе мои слезки, – проворчал я, выжимая промокшую штанину.

Плакала пока только она. От смеха. Вернее не плакала, а просто вытирала слезящиеся глаза рукавом своего то ли пальто, то ли пиджака. Честно говоря, даже не знаю, как у наездников оно называется. Нужно будет потом у нее поинтересоваться.

– Ой, ладно, – улыбнулась она, – пошли в город.

– А ты знаешь куда идти? – Я удивленно поднял бровь. Она выглядела слишком молодо для человека, который должен знать такие дальние земли.

– Не-а. – Девушка задумчиво нахмурила лоб, – Боратовск где-то недалеко должен быть.

Проводник из нее никакой. На такой случай я лучше бы перезарядил Кольт Иствуд. Мало ли тут и сухопутные пираты ошиваются.

– Тогда подожди немного. Я дозаряжу свой револьвер. Потом можно сразу в город.

– Сидеть здесь и ждать, когда пираты приплывут? – Девушка закатила глаза.

В чем-то она была права. Поэтому мы ушли с открытого пляжа глубже в лес. Найдя более-менее удобную корягу, я разложил на ней содержимое своей сумки. Девушка нетерпеливо смотрела за тем, как я неторопливо пересчитывал ключи.

– Может ну его? – Сказала она, от скуки пиная растущие под корягой опята. – Пошли уже в город.

– А можешь, милая леди, напомнить свое имя?

– Так ты не шутил, когда говорил, что память потерял? – Она недоверчиво посмотрела на меня.

– Не шутил. Я правда не помню вообще ничего из своей жизни. Даже имя свое забыл, но спасибо, что другие люди напомнили.

– Ладно, вроде и не врешь. Меня зовут Марта Пшемыславская.

Полячка что ли? Да вроде бы не должно быть здесь таких стран. Может имя просто такое.

– Ты откуда?

– Из Леона.

Польская испанка. Надо переставать мыслить категориями из своего мира. А то только путаюсь сильнее в этом. Нужно как-то найти книг и карт. Убить вечер, но изучить здешнее мироустройство.

– А это где?

Девушка задумалась над моим вопросом. Скорее всего она просто не понимала, как на него отвечать. Поэтому просто пожала плечами. Немного подумав, все-таки добавила:

– В Ромейской Империи.

Ладно, отстану от нее с вопросами. Буду задавать их дозированно. А пока у меня оставался один выстрел в револьвере. И нужно было его куда-то отстрелить. Потому как заряжать я более-менее научился, но выковыривать их обратно – нет. Мало ли порох в руках взорвется, пока буду лазить с ним.

– Если не будешь жаловаться, Марта, дам из револьвера пострелять.

– Давай, – в ее глазах появились озорные огоньки.

Я вложил ей в руки револьвер. Лучше стоять у нее за спиной, чтобы минимизировать шансы быть застреленым.

– Только надо найти, куда можно стрельнуть, – задумчиво проговорил я.

Марта достала из кармана яблоко. Только оно было не сушеным, а свежим. Откуда у нее вообще взялось яблоко? Мы же по идее много дней должны были плыть на корабле. Вокруг яблонь не видно. Она что, наколдовывает их?

– Ну и много еще у тебя яблок? – Удивился я.

– Последнее, – грустно вздохнула Марта.

Я поднял мишень магией. Уже получалось удерживать предметы в воздухе. Хотя перемещать по-прежнему было сложно. Оно постоянно дергалось в полете. Цель будет сложной для нее. Особенно, если в жизни девушка не стреляла ни разу.

– Смотри, взводишь курок, целишься, а потом спускаешь крючок.

Она держала рукоять двумя руками. Но даже так у нее пистолет ходил ходуном. Может ей тяжело было его держать. Револьвер оказался не из легких – явно не для такой худощавой девушки как она.

– Ну ты так не прицелишься даже. Давай помогу.

Я подставил свою ладонь, чтобы она на нее поставила револьвер. Ствол хотя бы перестал трястись. Целилась девушка очень долго. От сосредоточенности она даже высунула язык. Наконец она сделал выстрел. По яблоку она не попала. Но радостного визга было на половину этого леса. Если рядом и были какие-то пираты, они скоро сбегутся на звуки.

– Еще, – с жадными глазами сказала Марта.

– Да погоди, последний выстрел был. Я ж говорю, что перезарядить надо.

– Давай.

Уже и про то, что в город хотела она забыла. Вроде бы на вид ей лет семнадцать, а ведет себя как ребенок. Что вообще такая молодая дворянка забыла на этом корабле? На члена экспедиции вообще не похожа.

– Ты как на том корабле оказалась? – Пока шла перезарядка барабана, можно и поспрашивать ее о чем-то.

– Меня папенька отправил. Там дядька живет. Он должен меня замуж отдать за графского сыночка.