Текст книги "Линии судьбы. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Артем Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Первый урок, – голос мастера звучал, как шелест осенних листьев, тот же тембр, что и у посланника, но глубже, древнее, – понять, что жизнь и смерть не противоположности, а грани одного целого. Как целитель, ты видишь нити жизни, теперь научись видеть нити смерти.

Елена чувствовала, как её дар отзывается на слова учителя. Привычные серебристые нити жизни, окутывающие всё вокруг, начали меняться. Между ними проступали другие – чёрные, словно вырезанные из самой тьмы.

– Это… – она запнулась, пытаясь подобрать слова.

– Тени существования, – мастер плавно повёл рукой, и тёмные нити сгустились, формируя узор. – Каждая жизнь отбрасывает тень. Каждый выбор создаёт отпечаток в пустоте. Мы учимся читать эти тени и использовать их силу.

Он достал из складок одежды небольшой кристалл, чёрный как ночь.

– Первая печать создаётся из твоей собственной тени. Когда ты примешь её, она станет частью тебя, как и дар богини Смерти. Возьми кристалл, почувствуй, как твоя целительская сила встречается с пустотой.

Елена протянула руку к кристаллу, в момент прикосновения серебристые шрамы на её руках вспыхнули, встречаясь с тьмой кристалла. Где-то на границе сознания она услышала шепот богини:

– Помни, кому ты служишь.

В тот же миг внутри кристалла шевельнулось нечто, напоминающее серебристую нить, но с чёрной сердцевиной, словно отражение её собственной двойственной природы.

Глава 13: Двойной путь

Кристалл лежал в ладонях Елены, холодный не обычным холодом, а пронизывающей пустотой, словно осязаемое отсутствие жизни. Её дар целителя инстинктивно отторгал эту субстанцию, сопротивляясь на глубинном уровне.

– Не борись, – мастер положил свои длинные бледные пальцы ей на плечи. Его лицо, наполовину скрытое капюшоном, казалось высеченным из старой слоновой кости, такое же желтоватое и испещрённое мельчайшими трещинками времени. Но глаза смотрели молодо и ясно, словно принадлежали существу, для которого десятилетия – лишь мгновения. – Позволь силам соединиться. Жизнь и смерть – две стороны одной монеты. Нельзя быть истинным целителем, не понимая природу смерти.

Елена глубоко вдохнула и закрыла глаза, пытаясь отпустить сопротивление. Всю свою прошлую жизнь она боролась со смертью, вырывая пациентов из её холодных объятий, теперь же ей предлагали не просто примириться с ней, а принять как часть себя.

Сквозь ресницы она наблюдала, как её целительская энергия соприкасается с кристаллом. Обычно эта сила была тёплой, живой, золотистой, теперь же, соприкасаясь с чёрной пустотой камня, она порождала нечто новое. На границе света и тьмы возникало серебристое свечение, похожее на лунный свет, отражённый в тёмной воде.

Когда кристалл начал меняться, Елена ощутила первую волну беспокойства. Он не просто таял, чёрная субстанция словно просачивалась сквозь её кожу, оставляя за собой тончайшие нити энергии. Эти нити потянулись к её груди, где начали формировать сложный узор.

Внезапная боль пронзила всё её тело, словно раскалённое железо прижали к самому сердцу. Елена стиснула зубы, не позволяя крику вырваться наружу. Это была не просто физическая боль, это было столкновение двух противоположных природ внутри неё, когда печать становилась частью её сущности.

– Теперь ты видишь обе стороны, – заметил мастер, когда последние частицы кристалла исчезли, а боль начала утихать. – Это только начало пути.

Он сделал едва заметный жест, и тени в углах святилища сгустились, образуя странную рябь. Из темноты появились три фигуры в длинных одеяниях с капюшонами – старшие ученики школы, бесшумно материализовавшиеся словно из воздуха.

– Следующее занятие через два дня, – обратился к ним мастер. – Подготовьте большое святилище.

Ученики синхронно поклонились и исчезли. Не ушли, а именно исчезли, растворившись в тех же тенях, из которых появились.

Елена не могла скрыть изумления, они буквально шагнули в темноту, словно в открытую дверь, и в следующий момент их уже не было.

– Это практика передвижения в тенях, – улыбнулся мастер, обращаясь к ней.

Елена кивнула, всё ещё пораженная увиденным.

– Я хочу научиться этому, – признала она. В её памяти всё ещё была свежа сцена нападения существа скверны. Такая способность могла бы спасти Фэй от ранения.

– Всему своё время, – мастер едва заметно улыбнулся. – Сначала нужно научиться быть частью тени, прежде чем пытаться использовать ее как путь. Это придёт с практикой. Сейчас важнее понять, что печать даёт тебе.

Он сделал плавный жест, и тени вокруг сгустились, образуя экран.

– Смотри, – произнёс мастер. На тёмной поверхности проступили серебристые линии – схема человеческого тела с энергетическими меридианами. – Как целитель ты видишь и исцеляешь нити жизни. Теперь ты сможешь видеть и то, что скрыто от обычного взора, – тени существования, отражения выборов и поступков. А в некоторых случаях…

Изображение изменилось, показывая существо скверны.

– Ты сможешь увидеть истинную природу того, что маскируется под жизнь.

Когда Елена вернулась в храм, небо на востоке уже начинало светлеть. Опасаясь быть замеченной, она старалась двигаться тихо, но все-таки в коридоре столкнулась с настоятельницей храма.

– А, Юнь Лин, – почтенная Сяо Мин выглядела обеспокоенной. – Ты рано. Новый пациент в восточном крыле требует внимания.

Елена поклонилась, радуясь возможности объяснить своё раннее присутствие.

– Я почувствовала неладное и пришла проверить.

Это не было ложью, её обострившееся восприятие действительно улавливало что-то странное в энергетических потоках храма. Теперь, когда она могла видеть тени, картина болезней и исцеления предстала перед ней в новом свете.

В палате восточного крыла лежал молодой человек, его лицо покрывала испарина. Елена привычно активировала своё целительское зрение, но теперь оно дополнилось новым измерением. Она видела не только серебристые нити жизни, истончённые болезнью, но и тёмные тени, сгущающиеся вокруг пациента, показывающие пути распространения недуга.

Она инстинктивно потянулась к привычной целительской силе, но теперь добавила новое понимание. Тени не были врагами, они показывали корень болезни, места, где нарушился естественный баланс. Используя это знание, Елена направила исцеляющую энергию точно в нужные точки.

– Необычная техника, – заметила Сяо Мин, наблюдая за процессом. – Где ты этому научилась?

– Медитации на природе открыли мне новое понимание, – ответила Елена, заканчивая процедуру.

Это тоже было отчасти правдой. Но Елена поймала себя на мысли, что началась опасная игра с полуправдами и умолчаниями, которая может привести к серьёзной лжи.

Дневной обход прошёл в привычном ритме. Елена лечила, используя преимущественно традиционные техники, лишь изредка и осторожно дополняя их новым видением. Но мысли её постоянно возвращались к печати, пульсирующей в груди. Каждый раз, когда она активировала своё новое зрение, то ощущала странное удовлетворение, будто видела полную картину там, где раньше различала лишь фрагменты.

Когда в её покои проскользнул Лин, солнце уже садилось. Молодой ученик школы Небесного Ветра выглядел возбуждённым, его глаза лихорадочно блестели.

– Я скучал, – прошептал он, притягивая её к себе.

Его кожа была горячей, неестественно горячей, а движения дёрганными, словно он с трудом контролировал собственное тело. Елена позволила себе ответить на поцелуй, но её новое восприятие немедленно выхватило тревожные знаки.

В тенях его ауры она видела те же чёрные нити, что заметила у учеников школы Небесного Ветра. Скверна уже пустила корни в его теле, распространяясь по энергетическим каналам. В памяти всплыли воспоминания из прошлой жизни: как врач она видела много случаев заражений и интоксикаций. Но никогда прежде отравление не было столь глубоким, затрагивающим суть существа.

Она мягко отстранилась.

– Подожди, ты весь горишь. Позволь мне…

– Это часть новых практик, – Лин покачал головой. В его глазах мелькнуло что-то странное. – Внутренний огонь делает нас сильнее.

Этот взгляд, это выражение лица… Елена вдруг вспомнила своих пациентов из отделения токсикологии. Так смотрели люди, зависимые от химических веществ, – со смесью превосходства и глубинного ужаса, осознавая трансформацию, которую одновременно жаждали и которой страшились.

– Хотя бы выпей чаю, – Елена уже готовила травяную смесь, добавляя усыпляющие и очищающие компоненты. – Для меня.

Пока Лин пил, она незаметно направляла целительскую энергию, пытаясь замедлить распространение скверны. Но тёмные нити были слишком глубоко, они словно защищались от любого вмешательства. Обычное целительство здесь было бесполезным, всё равно что пытаться остановить инфекцию, лишь протирая кожу. Когда Лин уснул, чай был достаточно сильным, чтобы погрузить его в глубокий сон, Елена осторожно положила руки на его грудь. Теперь, с печатью внутри, она видела картину яснее: скверна пульсировала в его теле подобно второму сердцу, распространяя свои щупальца по энергетическим каналам.

Закрыв глаза, она сосредоточилась на печати. Как именно её использовать? Мастер объяснил принципы, но конкретных инструкций не дал. Елена чувствовала, как в груди пульсирует тёмная энергия, готовая откликнуться на её призыв.

Вдох. Выдох. Она позволила энергии печати смешаться с её целительской силой. Боль была мгновенной и острой – взаимодействие таких разных сущностей давалось нелегко. Внутренний конфликт, который она ощущала ещё при принятии кристалла, вспыхнул с новой силой.

Всю жизнь я боролась за каждый удар сердца своих пациентов. А теперь сознательно соприкасаюсь с силой смерти. Что бы сказали мои коллеги из Центрального госпиталя?

Но в то же время она понимала: иногда милосерднее прекратить страдания, чем продлевать агонию. Врачи её мира использовали сильные препараты, которые в одной дозе лечили, в другой – убивали. Всё зависело от понимания, от контроля, от точного знания, когда и как применить силу.

С этой мыслью она соединила два потока энергии в одно целое, создавая силу, способную не просто лечить, но проникать в суть скверны.

Медленно и осторожно Елена начала направлять эту смешанную энергию в тело Лина. Там, где раньше её целительство наталкивалось на барьер, теперь объединённая сила проникала как вода сквозь песок. Она добралась до самого корня заражения – чёрного узла в центре груди Лина.

Работа требовала предельной концентрации. Вместо прямой атаки на скверну, которая могла вызвать защитную реакцию и ускорить процесс, Елена начала перестраивать энергетические потоки вокруг неё. Подобно тому, как хирург изолирует поражённый участок перед удалением, она создавала новые пути для жизненной силы, постепенно отрезая скверну от питающих её источников.

Время растягивалось и сжималось. Елена не могла сказать, сколько прошло, – минуты или часы. Наконец, когда последний канал был перенаправлен, она осторожно убрала руки, чувствуя, как капли пота стекают по лбу.

Результат стоил усилий. Скверна всё ещё присутствовала в теле Лина, но теперь она была окружена барьером из здоровой энергии, подобно тому, как иммунная система изолирует инородное тело, не давая ему распространяться дальше. Развитие болезни должно было замедлиться, а может, и вовсе остановиться.

Отойдя от спящего Лина, Елена устало опустилась на циновку у окна. Печать в груди пульсировала в такт сердцебиению, отзываясь на использованную силу. Она чувствовала странное удовлетворение, впервые ей удалось не просто увидеть скверну, но и реально повлиять на неё.

Однако тревожная мысль не покидала её. То, что она сделала, было лишь временным решением. Она замедлила процесс, но не устранила причину. Подобно тому, как в её мире врачи прописывали поддерживающую терапию хроническим больным, ей придётся регулярно обновлять барьер, пока не будет найдено настоящее лекарство от скверны.

Лунный свет лился в окно, создавая причудливые тени. Елена вспомнила, как в школе Теневого Шёпота другие ученики буквально исчезали в темноте. Как они это делают, подумала она, вглядываясь в узоры теней на полу.

Встав, она подошла к самой глубокой тени в углу комнаты. Печать отозвалась лёгким теплом, когда она протянула руку к темноте. Ощущение было странным, словно погружаешь пальцы в прохладный шёлк. Но попытка шагнуть в тень закончилась лишь тем, что она едва не споткнулась о край циновки.

Терпение, вспомнила она слова мастера, всему своё время.

Вернувшись к окну, Елена заметила движение во дворе храма. Группа молодых людей в узнаваемых одеяниях школы Небесного Ветра тренировалась, несмотря на поздний час. Их присутствие здесь объяснялось просто – после недавних соглашений между храмом и школами практиков ученики регулярно прибывали на дежурства для обеспечения безопасности целителей и пациентов. Ночные патрули были частью этой договорённости.

Но что-то было не так в их тренировке. Елена внимательно вглядывалась в их движения, резкие, неестественные, непохожие на привычную текучую грацию, которой славилась школа Небесного Ветра. Они напоминали механических кукол, а не живых практиков боевых искусств.

Теперь, с новым зрением, она могла лучше понять происходящие с ними изменения. То, что она приняла за болезнь, оказалось результатом намеренной трансформации. Скверна не распространялась сама по себе, она была частью их тренировок, сознательно внедрённой в их тела и энергетические каналы.

Внезапно один из тренирующихся учеников споткнулся и упал. Остальные не обратили на это внимания, продолжая упражнения с механической точностью. Елена инстинктивно подалась вперёд, её целительский инстинкт требовал помочь. Но она знала, что не может выдать своё присутствие.

– Посмотри внимательнее, – прошептала она себе, используя новое зрение. В упавшем ученике скверна образовала необычный узор, вместо обычного распространения от центра к периферии здесь тёмные нити собирались в плотный клубок в основании черепа, прямо там, где находится ствол мозга.

Это вызвало у Елены профессиональный интерес. В её мире существовали психоактивные вещества, влияющие на определённые участки мозга. Похоже, скверна действовала аналогично, но на энергетическом уровне, изменяя восприятие и контроль через воздействие на центры нервной системы.

Она быстро зарисовала узор в своём дневнике, добавив заметки о наблюдаемых симптомах. Возможно, это поможет понять механизм воздействия скверны и найти способ нейтрализовать его последствия.

Лин пошевелился во сне, привлекая её внимание. Его дыхание стало спокойнее, а лихорадочный жар немного спал. Барьер, который она создала вокруг очага скверны, держался хорошо.

Елена улыбнулась, может быть, её новый путь действительно мог помочь спасти тех, кто ей дорог. И всё же, смотря на спящего Лина, она не могла отделаться от мучительного вопроса: кем он был для неё? Пациентом или любовником?

В прошлой жизни она никогда не позволяла себе такого смешения ролей. Профессиональная этика требовала чёткого разделения. Но здесь границы казались размытыми, а человеческое тепло было слишком ценным, чтобы от него отказываться.

Убедившись, что Лин крепко спит, она достала из рукава маленький свиток, который дал ей мастер теней. В нём описывались базовые упражнения для работы с печатью. Елена села в медитативную позу и начала первую практику.

Нужно было научиться чувствовать печать не как что-то чужеродное, а как естественное продолжение себя. Она сосредоточилась на пульсации в груди, позволяя этому ритму слиться с биением своего сердца. Постепенно граница между телом и печатью начала размываться.

Следующее упражнение требовало взаимодействия с тенями. Елена протянула руку к ближайшей тени и попыталась почувствовать её структуру. Печать отозвалась, посылая импульсы силы через её пальцы. Тень словно уплотнилась, стала более осязаемой.

Это было странное ощущение, точно прикасаешься к чему-то живому, но совершенно иному. Тень под её пальцами колебалась, реагируя на прикосновение. Елена чувствовала, как печать в груди резонирует с этими колебаниями, создавая тонкую связь между ней и тьмой.

Позволь тени познать тебя, вспомнила она слова мастера. Медленно, очень осторожно, она направила каплю своей целительской силы в точку соприкосновения. Эффект был неожиданным – тень словно вздрогнула, а затем начала оплетать её пальцы тончайшими нитями.

Первым порывом было отдёрнуть руку, но Елена заставила себя остаться неподвижной. Тёмные нити не причиняли вреда, наоборот, каждое прикосновение приносило новое понимание. Она начала различать оттенки в кажущейся монолитной тьме, узоры внутри узоров.

Печать пульсировала всё сильнее, внезапно Елена поняла, что видит не только тени в своей комнате, но и все тени в крыле храма. Они образовывали сложную сеть, похожую на кровеносную систему здания. По этим теневым сосудам текли потоки энергии, не только тёмной, но и светлой, жизненной.

Это откровение потрясло её. Тени не были просто отсутствием света, они были частью естественного баланса, необходимой составляющей жизни. В них хранились отпечатки всего, что происходило в освещённых местах, словно бесконечный архив историй.

Елена осторожно попробовала углубить связь, позволяя теням коснуться не только её руки, но и запястья, предплечья. Тени жадно тянулись к её жизненной энергии, но печать не позволяла им взять больше, чем она готова была отдать.

Внезапно что-то изменилось, Елена почувствовала, как реальность вокруг неё начинает смещаться. Тени больше не были просто тенями, они стали дверями, окнами в другие места. Сквозь них она могла видеть другие комнаты храма, коридоры, даже сад.

Испугавшись, она резко оборвала практику. Видение исчезло, оставив после себя лёгкое головокружение и странное чувство потери. Печать в груди успокаивалась, возвращаясь к привычному ритму.

Елена посмотрела на свои руки, на коже остались едва заметные узоры, похожие на следы от прикосновения теней. Они медленно таяли, но она успела заметить, что рисунок напоминает письмена какого-то древнего языка.

Достаточно на сегодня, решила она, чувствуя, как усталость наваливается на плечи. Практика отняла больше сил, чем она ожидала.

Елена легла рядом с кроватью Лина, не спеша закрывать глаза. Теперь, когда она научилась по-настоящему видеть тени, мир вокруг казался богаче, глубже. В каждом тёмном уголке таились истории, в каждом пятне тени – возможности.

Печать в груди мягко пульсировала, напоминая: это только начало пути, впереди ещё много тайн, много испытаний. Но сегодня она сделала первый шаг, и он оказался куда более успешным, чем она могла надеяться.

С этими мыслями Елена позволила себе соскользнуть в сон, где тени и свет танцевали вечный танец равновесия, а печать пела колыбельную на языке, древнем как сама смерть.

Елена проснулась незадолго до рассвета. Лин всё ещё спал, его дыхание было ровным и спокойным. Она осторожно проверила созданный барьер вокруг скверны, он держался, хотя и требовал укрепления.

Она мягко коснулась его груди, направляя свою объединённую силу. Теперь работа шла легче, печать словно подсказывала, как лучше переплести энергетические потоки, чтобы усилить защиту. Несколько минут кропотливой работы, и барьер снова стал прочным.

– Тебе пора, – прошептала она, легко касаясь его щеки.

Лин открыл глаза, и Елена с удовлетворением отметила, что лихорадочное пламя в них стало не таким ярким.

– Я чувствую себя странно, – он сел на кровати, прислушиваясь к ощущениям. – Словно туман в голове немного рассеялся.

– Это травяной чай, – дипломатично ответила Елена, умалчивая о своём настоящем вмешательстве. – Старинный рецепт для очищения разума.

Лин кивнул, начинал одеваться. Елена внимательно наблюдала за его движениями, они стали более плавными, больше похожими на традиционный стиль школы Небесного Ветра. Её вмешательство действительно помогло не только сдержать скверну, но и частично восстановить естественные потоки энергии.

Когда он ушёл, она достала дневник и начала записывать свои наблюдения. Взаимодействие целительской силы и энергии печати, реакция скверны на вмешательство, изменения в состоянии пациента. Каждая деталь могла оказаться важной для понимания природы заражения и разработки более эффективного лечения.

Краем глаза она заметила движение в тенях, на мгновение ей показалось, что она видит фигуру своего учителя, но впечатление тут же растаяло. И всё же она была уверена, что за её прогрессом наблюдают, оценивая каждый шаг на новом пути.

Елена убрала дневник и начала готовиться к утреннему обходу. Надевая целительские одежды, она чувствовала, как печать в груди адаптируется к её движениям, становясь незаметной частью её существа. Это было странное, но приятное ощущение, будто бы обретаешь новое чувство, о существовании которого раньше даже не подозревал.

В коридоре она столкнулась с младшей целительницей, которая выглядела встревоженной.

– Почтенная Юнь Лин, – девушка поклонилась. – В восточном крыле… там ученик школы Небесного Ветра. Он не в себе.

Елена кивнула и поспешила в указанном направлении. Её новое зрение сразу выхватило сгустки скверны, клубящиеся в воздухе вокруг палаты. Внутри молодой ученик метался по комнате, его движения были резкими, неестественными.

– Огонь! – кричал он. – Я должен стать сильнее! Внутренний огонь очистит!

Елена осторожно приблизилась. Теперь она видела, что узор скверны в его теле почти идентичен тому, что она наблюдала у упавшего ночью ученика, – тёмный клубок у основания черепа, влияющий на разум. Но здесь процесс зашёл гораздо дальше.

Это был шанс проверить свои новые способности в более сложной ситуации, но действовать нужно было осторожно, любая ошибка могла не только навредить пациенту, но и выдать её связь со школой Теневого Шёпота.

Елена начала с традиционных целительских техник, делая вид, что это обычный случай лихорадки. Она уложила сопротивляющегося пациента на кровать, попросила помощниц принести успокаивающие травы и прохладные компрессы.

– Сейчас я помогу тебе, – мягко произнесла она, положив руки на его виски.

Со стороны это выглядело как обычное целительское прикосновение, но на самом деле она активировала печать, позволяя своему восприятию проникнуть глубже. Картина была хуже, чем у Лина. Скверна уже изменила большую часть энергетических каналов, превратив их в проводники тёмной силы, но главная проблема была в том узле у основания черепа, он пульсировал как еще одно сердце, посылая волны искажённой энергии по всему телу.

– Подержите его, – скомандовала она помощницам, когда юноша снова начал метаться. – И принесите отвар белого лотоса с кристаллами горного льда.

Пока готовили лекарство, Елена осторожно прощупывала структуру скверны. Она не могла действовать так же прямо, как с Лином, слишком много свидетелей. Вместо этого она начала медленно перенаправлять потоки целительской энергии, создавая невидимую сеть вокруг тёмного узла.

Печать в груди пульсировала в такт её действиям, помогая находить слабые места в защите скверны. Каждое прикосновение к тёмным нитям отзывалось болью, словно прикасаешься к раскалённому металлу голыми руками, но Елена не позволяла этому отвлечь себя. Она медленно, шаг за шагом, выстраивала барьер, который должен был если не остановить, то хотя бы замедлить развитие болезни.

Елена почти закончила формировать барьер, когда почувствовала, что скверна не просто сопротивлялась, она словно училась на её действиях, адаптировалась, находя способы обойти выстроенные преграды. Это напоминало ей устойчивые инфекции и бактерии, выработавшие резистентность к антибиотикам.

– Нет… – прошептала она, чувствуя, как тёмные нити прорываются сквозь её защиту с новой силой.

Узел у основания черепа пульсировал всё быстрее, распространяя волны искажённой энергии. На глазах ужаснувшихся помощниц тело юноши начало меняться. Его кожа приобрела сероватый оттенок, а пальцы удлинились, суставы захрустели, принимая неестественное положение. В глазах, расширенных от боли, проступала чернота, расползаясь от зрачков к белкам.

– Держите его! – крикнула Елена, но было поздно.

Юноша оттолкнул помощниц с нечеловеческой силой, его тело выгнулось дугой. Она видела, как нити жизни в его теле рвутся одна за другой, заменяясь чёрными прожилками скверны. Ещё минута, и он полностью превратится в существо, подобное тому, что напало на храм ранее.

В горле застыл ком, не только от страха, но и от внезапного осознания того, что должно произойти дальше. Елена словно раздвоилась: одна часть – врач, давший клятву не навредить, отчаянно искала способ спасти юношу; другая – чемпион богини Смерти, хладнокровно анализировала ситуацию и видела только один выход.

Свидетели, мелькнула отстранённая мысль, в этот раз здесь достаточно свидетелей.

Время для двойственности закончилось. Елена взглянула на трансформирующееся существо и приняла решение. С величайшим сомнением она активировала печать, позволяя силе смерти течь через свои руки. В этот раз она не скрывала своих действий, пусть все видят, как целитель останавливает превращение единственным возможным способом.

– Прости, – прошептала она, и её голос дрогнул.

Поток тёмной энергии направился в существо, которое ещё минуту назад было юношей. Для младших целительниц это выглядело как тёмное свечение вокруг её рук, но Елена видела, как её сила находит последние нити жизни и обрывает их одним решительным движением.

Она почувствовала одновременно всепоглощающую горечь и странное облегчение. В прошлой жизни она много раз стояла у постели умирающих, беспомощно наблюдая, как уходит жизнь. Сейчас же она активно забирала эту жизнь, но парадоксальным образом это ощущалось как высшая форма милосердия – быстрая смерть вместо мучительной трансформации в нечто чужеродное.

Тело юноши начало рассыпаться чёрным пеплом, но процесс выглядел почти… мирным. Последним исчез узел скверны у основания черепа, растаяв как клочок тумана на солнце.

В палате повисла оглушительная тишина. Младшие целительницы застыли, словно статуи, кто-то с рукой, прижатой ко рту, кто-то, отступив к стене. В их глазах читалась гамма эмоций, от первобытного ужаса до религиозного трепета. Елена поймала взгляд Фэй, уже восстановившейся после ранения, в нём застыл немой вопрос: что мы только что увидели? Никто не решался произнести ни слова, точно боясь разрушить хрупкое равновесие между пониманием и отрицанием произошедшего.

Елена медленно опустила руки, чувствуя, как печать в груди успокаивается, а сердце колотится от внутреннего конфликта. Часть её кричала о предательстве клятвы, другая – что это был единственный выход. В голове зазвучали слова богини Смерти: иногда наибольшее милосердие – позволить тому, что должно умереть, завершить свой путь.

– Позовите Сяо Мин, – произнесла она, удивляясь, насколько ровно звучит её голос, когда внутри всё кипит от эмоций. – Ей нужно знать о случившемся.

Теперь у неё появилось официальное право использовать силу смерти открыто. Больше не нужно было скрывать эту часть своих способностей, но почему-то эта мысль не приносила облегчения, только тяжёлое понимание, что скверна оказалась куда опаснее, чем она думала.

И всё же, несмотря на тяжесть момента, где-то глубоко внутри Елена ощущала странное удовлетворение. Впервые в жизни она была по-настоящему цельной, не просто медиком, борющимся со смертью, но существом, понимающим и принимающим обе стороны великого равновесия.

Жизнь и смерть – две стороны одной монеты. Теперь она по-настоящему поняла что это значит.