Текст книги "Линии судьбы. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Артем Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2: Танец с Судьбой

Время застыло хрустальной скульптурой. Осколки лобового стекла повисли в воздухе, преломляя свет заходящего солнца сотней радужных бликов. Феликс видел, как капли пота, сорвавшиеся с его лба, замерли, словно жемчужины на невидимой нити. Грузовик, выскочивший из переулка, застыл в полуметре от водительской двери.

Сердце Феликса колотилось в груди с невозможной скоростью, контрастируя с застывшим миром вокруг, во рту пересохло, в висках стучала кровь. Он моргнул. Движения давались с трудом, будто воздух превратился в густой мёд. Его натренированная интуиция кричала об абсолютной неправильности происходящего, но впервые в жизни он не мог расшифровать эти сигналы.

– Красиво, правда? – женский голос прозвучал с заднего сиденья, где ещё секунду назад никого не было. Феликс дёрнулся, инстинктивно вжимаясь в водительское кресло. В зеркале заднего вида сначала появились глаза, два сияющих янтарных огня в полумраке салона, затем соткался из воздуха силуэт, как будто кто-то невидимый нарисовал его акварельными красками. Тени в салоне сгустились, принимая форму струящегося платья цвета звёздной ночи. И вот уже женщина сидит по-королевски прямо, словно дорогой “Мерседес” был троном, а искажённое остановленным временем пространство вокруг – её дворцом. Тёмные волосы лежат по ее плечам подобно шёлку, а кожа светится изнутри, будто напитанная лунным светом.

– Момент, когда вероятности сходятся в одну точку, – продолжила она, изящно коснувшись пальцами виска. Пространство вокруг них прогнулось, и Феликс увидел застывшие осколки стекла в новой, почти гипнотической перспективе. – Когда все возможности схлопываются в единственный исход.

Феликсу стало трудно дышать, часть его сознания кричала, что происходящее невозможно, что это предсмертная галлюцинация или последствие удара головой. Но другая часть, та самая, которая всегда безошибочно чувствовала скрытые возможности, знала: это реальность.

– Фортуна, – произнёс он, и это не было вопросом. Он знал, кто перед ним, так же точно, как знал, что должен был умереть в этой аварии. Его губы дрогнули в привычной циничной усмешке: – Пришли лично проследить за исполнением приговора?

Богиня рассмеялась, и её смех напоминал перезвон хрустальных колокольчиков.

– О, мой дорогой Феликс. Всегда ищешь подвох, всегда готов к худшему. Это одна из причин, почему ты мне так интересен, – она слегка наклонилась вперёд, и пространство вокруг неё словно прогнулось, искажая интерьер автомобиля. – Но нет, я здесь не за этим. Я пришла предложить тебе сделку.

Феликс почувствовал, как немеют кончики пальцев, его тело физически реагировало на присутствие божества, хотя разум пытался сохранить аналитическую холодность.

– Сделка с богиней Судьбы? Звучит как дурная сказка, – произнёс он, но внутри уже разгоралось знакомое чувство азарта, но не от самоуверенности, а от понимания, что ему придётся играть в игру, правил которой он пока не знает.

Фортуна наклонила голову, и её глаза сверкнули золотом, она прикрыла их, концентрируясь, и застывший мир вокруг начал меняться. Осколки стекла растаяли в воздухе, грузовик исчез, а вместо городской улицы они оказались… везде и нигде одновременно. Феликс видел обрывки реальности, проносящиеся мимо как кадры из фильма: вот он заключает судьбоносную сделку, вот покупает свой первый автосалон, вот стоит на чердаке с голубями дяди Коли…

– Ты всегда был особенным, – голос Фортуны звучал теперь отовсюду. – Твоё чутьё на возможности, твоя способность видеть лучшие комбинации… это не случайности. Я приглядывала за тобой с самого твоего рождения.

Феликс не знал, сколько времени прошло в этом пространстве вне времени – минуты или часы, но чувствовал, что прежняя жизнь уже становится далёким воспоминанием. Каждая сцена из его прошлого вызывала странное чувство отстранённости, словно он наблюдал за жизнью другого человека.

– И что же такого особенного в моём чутье? – спросил он, стараясь скрыть растущее волнение за деловым тоном.

Вместо ответа Фортуна протянула руку, и пространство наполнилось светящимися нитями, они тянулись во всех направлениях, переплетались, образовывали узоры. Когда одна из нитей коснулась руки Феликса, он почувствовал покалывание, будто слабый электрический разряд пробежал по коже.

– Видишь эти линии? Это нити вероятностей, каждый раз, когда смертный добивается успеха, они становятся ярче. Это энергия возможностей, пища богов. – Она повернулась к нему, и её глаза засияли ярче обычного. – Но твои комбинации создают особый узор. Чистейшая энергия вероятностей.

Богиня коснулась одной из нитей, по ней пробежала волна света, и вокруг них развернулась новая сцена: сегодняшняя встреча с Игорем.

– Посмотри, что ты сделал здесь, ты не просто заключил выгодную сделку, ты создал новые возможности, новые пути. Каждый участник получил шанс на лучшее будущее. Такие решения питают саму ткань реальности.

Фортуна перевела взгляд на другую нить и коснулась её кончиками пальцев.

– А помнишь тот день в 2003 году?

Перед ними возникла сцена в автосалоне, где Феликс разговаривал с пожилой женщиной, желавшей купить дорогую машину в память о муже.

– Ты мог легко продать ей самую дорогую модель, и никто бы не осудил тебя. Она сама этого хотела, но ты почувствовал что-то.

Феликс вспомнил тот день. Женщина была готова потратить все сбережения, но что-то в выражении её глаз, в том, как она нервно теребила обручальное кольцо, заставило его предложить более практичный вариант, он тогда даже не задумался, почему.

– Я просто посчитал, что это выгоднее в долгосрочной перспективе, – пожал плечами Феликс, но Фортуна покачала головой.

– Ты увидел вероятность. Ту единственную линию будущего, где она рекомендует тебя своим богатым друзьям, и это в итоге приносит тебе в десять раз больше прибыли. И это несмотря на то, что вероятность такого исхода была менее одного процента. – Фортуна улыбнулась. – Знаешь, сколько смертных способны увидеть такую тонкую нить среди тысяч возможностей? Единицы. А ты делал это снова и снова, даже не осознавая.

Феликс внимательно наблюдал за игрой света на нитях. Его аналитический ум уже просчитывал варианты.

– И какова же ваша сделка?

– Прямо сейчас у меня недостаточно сил, чтобы изменить то, что случится через три секунды, – Фортуна указала на застывший момент аварии, всё ещё видимый где-то на периферии реальности. – Грузовик, металл, физика… слишком много нитей нужно перекроить. Но… – она улыбнулась, и в её глазах мелькнул азарт игрока, – я могу вложиться в будущее. В тебя.

– Продолжайте, – Феликс почувствовал, как его интуиция начинает резонировать с происходящим. Это была игра с высокими ставками, и он хотел знать все правила.

– Я могу сделать тебя своим чемпионом. Официально. Дать тебе силу видеть и менять вероятности осознанно, а не интуитивно.

Феликс прищурился.

– А что получите вы?

– Твой успех в этой роли даст мне энергию, – Фортуна провела рукой через переплетение нитей, и они засветились ярче. – Заключение нашего договора создаст энергетический канал между нами, я смогу взять, скажем так, кредит энергии из твоего будущего успеха, чтобы спасти тебя сейчас.

– То есть если я не справлюсь как ваш чемпион, то окажусь должен богине собственную жизнь? Звучит как классическая кабальная сделка. – Он усмехнулся. – А я-то думал, что знаю все схемы.

– О, это намного больше, чем просто сделка, – Фортуна серьёзно взглянула на него, и пространство вокруг них потемнело. В темноте проступили странные существа, чья форма постоянно менялась, словно они не могли определиться, чем хотят быть.

Феликс почувствовал, как холодок пробежал по спине, эти создания вызывали инстинктивное отвращение, будто нарушали какие-то фундаментальные законы реальности самим своим существованием.

– Что это?

– Приближается война. Существа из мира Обратной Вероятности готовятся к вторжению. Мира, где самое невероятное становится неизбежным, а законы случайности работают наоборот. – Голос Фортуны стал глубже, в нём звучала тревога. – И нам, богам, нужны чемпионы, чтобы противостоять этому. Каждый из нас выбирает своего защитника.

Она сделала жест, и одно из существ приблизилось, застыв перед ними, оно постоянно менялось, вот напоминает человека, вот какое-то насекомое, вот нечто абсолютно непонятное.

– Позволь показать тебе, что будет, если они проникнут в наш мир, – Фортуна коснулась виска Феликса, и реальность вокруг изменилась.

Он увидел знакомую улицу возле своего офиса, но какую-то неправильную. Люди двигались кто-то задом наперёд, кто-то застыл в воздухе, кто-то трансформировался на глазах. Дождь стремился вверх, а здания меняли форму как пластилин. Но самое страшное было в человеческих глазах – абсолютное отчаяние и непонимание происходящего. Это был мир, где больше не работали законы физики и логики, где самые невероятные катастрофы становились обыденностью, а любая попытка навести порядок была обречена на провал.

Видение исчезло, и Феликс обнаружил, что почти не дышал, на коже выступил холодный пот, а сердце билось где-то в горле. Это было больше, чем просто страх, это был панический ужас от увиденного.

– Ты не единственный. Есть другие избранники разных богов, каждый со своим даром, каждый со своей ролью. – Фортуна показала на светящиеся точки среди нитей вероятностей. – Система чемпионов существует столетиями, но редко требовала активного вмешательства. Обычно достаточно было поддерживать баланс между разными силами, но сейчас нам нужны не просто хранители равновесия. Нам нужны воины.

Она посмотрела Феликсу прямо в глаза, и её взгляд был серьёзен.

– Твой дар особенный. Ты видишь возможности там, где другие видят тупик. Находишь пути там, где их не должно быть, именно эта способность может стать ключом к победе в грядущей войне.

Феликс смотрел на переплетение светящихся нитей, на странные фигуры в темноте, в золотые глаза богини. Его разум просчитывал варианты, анализировал риски, искал подвохи.

Десять лет в бизнесе научили его никогда не принимать решений под давлением, особенно когда на кону стоит что-то по-настоящему ценное. А что может быть ценнее собственной жизни?

Он вспомнил ту сделку с поставщиками в 2008-м, когда все вокруг паниковали из-за кризиса, а он единственный увидел возможность, тогда его тоже пытались торопить, намекая, что предложение ограничено по времени. Но он выждал, проанализировал всё до мелочей, а потом заключил сделку, которая в итоге спасла его бизнес.

Сейчас ситуация была похожей и совершенно другой одновременно.

– Каковы риски? – спросил он, заставляя свой голос звучать спокойно. – Не только очевидные, как смерть в аварии, если я откажусь. Чего мне будет стоить этот дар?

Фортуна задумчиво наклонила голову.

– Интересный вопрос. Большинство смертных сразу хватаются за возможности силы и бессмертия, – она провела рукой через нити, и они изменили цвет. – Цена. Ты станешь иным, твоё восприятие мира изменится навсегда. Ты будешь видеть вероятности постоянно, ощущать их вес и влияние. Это может быть тяжело.

– Как наркотик? Сначала эйфория, потом зависимость и деградация? – прямо спросил Феликс.

– Нет. Скорее, как новое чувство. Представь, что всю жизнь ты был дальтоником, а потом вдруг увидел все цвета. Это потрясает, меняет тебя, но не разрушает, – она сделала паузу. – Однако есть и другое, чем больше ты будешь использовать свой дар, тем сильнее будешь привязан к своей роли. К войне. Ко мне.

Она произнесла последние слова тише, и в них прозвучала странная нота, то ли предупреждение, то ли обещание.

Феликс задумался. Всю жизнь он искал свободы через деньги и власть. Но разве сейчас у него был выбор? Три секунды до смерти или его жизнь, полная невероятных возможностей. И всё же внутри сопротивлялась та часть, которая всегда заставляла его искать третий вариант там, где другие видели только два.

– И каковы формальные условия контракта? – спросил он, всё ещё взвешивая варианты.

– Ты становишься моим чемпионом, получаешь силу видеть и менять вероятности, каждый твой успех питает меня энергией. Взамен я могу спасти тебя в этом мире. Я направляю энергию вероятностей через созданный между нами канал, но главное… – она сделала паузу, – ты должен помочь остановить вторжение, потому что если существа из мира Обратной Вероятности победят, все наши красивые комбинации, все просчитанные ходы станут бессмысленными. В мире победившего хаоса не будет места для таких, как мы.

Последняя фраза задела что-то в глубине души Феликса. “Для таких, как мы.” Он вспомнил чердак с голубями, где он, маленький мальчик, наблюдал за миром сверху, пытаясь увидеть в нём порядок и смысл. Вспомнил свою радость, когда сложный план срабатывал идеально. Вспомнил удовлетворение от элегантного решения, которое учитывало интересы всех сторон.

Может, он всегда был немного иным? Может, это объясняло его вечное чувство отстранённости, его способность видеть больше, чем другие? Может, он всегда был кем-то большим, чем просто успешным бизнесменом?

Феликс посмотрел на застывший момент аварии. Три секунды до смерти или шанс стать кем-то большим. Губы Феликса растянулись в улыбке.

– Знаете, а ведь это даже красивее, чем моя сделка с Игорем сегодня утром.

– Значит, согласен? – в голосе Фортуны звучало предвкушение.

Феликс сделал глубокий вдох. Вся его жизнь, все решения, все успехи и ошибки, казалось, вели к этому моменту выбора. И как всегда, его интуиция, его способность видеть скрытые возможности подсказывали только один вариант.

– Да, – произнёс он, и это прозвучало как клятва.

Богиня протянула руку, и когда их пальцы соприкоснулись, Феликс почувствовал электрический разряд, пробежавший от кончиков пальцев до самого сердца. Мир вокруг взорвался калейдоскопом вероятностей, он чувствовал, как сквозь него проходят потоки энергии, как его сознание расширяется, вмещая новое понимание реальности.

Он видел нити судьбы так же ясно, как она, чувствовал узоры возможностей, текущие сквозь время. Это было похоже на пробуждение нового чувства – не зрения или слуха, а чего-то более глубокого, более фундаментального.

А потом время дрогнуло, и Феликс почувствовал, как его буквально вырывает из тела, ощущение было жутким, словно кто-то содрал с него кожу, лишив всех привычных чувств, а потом наделил тысячей новых. Он видел себя со стороны, застывшего за рулем, видел грузовик, завернувший за угол, видел прохожих на тротуаре – и всё это одновременно, как единую картину вероятностей.

Каждая секунда растянулась в вечность. Он чувствовал, как Фортуна переплетает нити реальности, используя энергию, поступающую по созданному между ними каналу, но теперь всё изменилось, он сам видел вероятности. Миллионы крошечных решений, каждое из которых могло изменить исход.

Вместе с этим пришло осознание, что спасение его жизни было лишь первым испытанием. Первой проверкой его новой силы, и от того, как он её использует, зависело не только его выживание, но и нечто гораздо большее.

– Выбирай, – прозвучал в его сознании голос Фортуны, и в нём не было привычной игривости. – От этого выбора зависит не только твоя жизнь.

Феликс сосредоточился. Теперь он видел это не просто интуитивно, он видел каждую нить вероятности, каждый потенциальный исход. Видел, как одно крошечное изменение порождает лавину последствий. Смерть, увечья, спасение – всё переплеталось в головокружительном танце возможностей.

И где-то там, среди этого хаоса, была та единственная комбинация, которая могла всё изменить. Не просто спасти его, а создать тот резонанс вероятностей, который даст богам силу для грядущей битвы.

Феликс потянулся к нитям реальности, не физически, а самой своей сущностью. Он почувствовал, как они отзываются на его прикосновение, как дрожат от его воли. Это ощущение было одновременно пьянящим и пугающим, словно он касался ткани мироздания. Один поворот, одно крошечное изменение…

Его сознание заполнил оглушительный звон схлестнувшихся вероятностей, мир вокруг пошёл трещинами, как разбитое зеркало, а потом осколки реальности начали складываться заново.

Получилось ли у него? Он не знал. Всё, что оставалось, – довериться своему выбору и той силе, что теперь текла через него. Это было так не похоже на привычный контроль, к которому он стремился всю жизнь, и всё же это чувствовалось правильным.

А потом всё погасло.

Последним, что он услышал, был шёпот Фортуны:

– Увидимся в мире, который тебе предстоит защитить.

Тьма поглотила его сознание, унося прочь от застывшего мгновения аварии, от прежней жизни, от привычной реальности. Где-то в бесконечной дали забрезжил новый свет – свет другого мира, который теперь нуждался в нём больше, чем этот.

Феликс чувствовал, как его личность, его сущность трансформируется, сливаясь с новой силой, не разрушаясь, но дополняясь чем-то большим, чем он когда-либо был.

Он всегда считал, что в бизнесе нет места сантиментам. И всё же сейчас, на границе между мирами, он подумал о чердаке с голубями, о дяде Коле, о своих мечтах ... Может быть, все эти годы его душа знала что-то, чего не осознавал его ум. Может быть, эта встреча с Фортуной не была случайностью, а лишь очередным шагом в долгом путешествии, которое началось ещё в детстве.

С этой мыслью он позволил потоку новой реальности увлечь его за собой, к неизвестному будущему, полному опасностей.

***

Боль пришла первой, острая, пульсирующая, она затопила сознание Феликса ещё до того, как он открыл глаза. Каждый вдох отдавался огнём в рёбрах, каждое движение словно прошивало тело раскалёнными иглами.

Фортуна. Авария. Предложение стать её чемпионом.

Обрывки воспоминаний проносились сквозь туман боли. Последнее, что он помнил, как Фортуна протянула ему руку, как он ощутил странное смещение реальности, а затем… пустота.

Феликс попытался сфокусировать взгляд, его тело ощущалось непривычно, чуть выше, крепче, с иной мышечной памятью, словно он примерил чужую кожу, не зная, как в ней двигаться.

– Где этот ублюдок прячет печать? – голос, грубый и резкий, ворвался в его мозг. Последовал удар – тяжёлый ботинок врезался в рёбра, выбивая остатки воздуха из лёгких.

Печать?

При этом слове что-то отозвалось в центре груди лёгким теплом, пульсацией, словно защитная реакция тела на присутствие этих людей.

Его тело лежало на чём-то холодном и твёрдом. Камень? Бетон? В воздухе висел странный запах, смесь сырости, металлического привкуса крови и чего-то ещё, чего-то гнилостного, от этого к горлу подкатывала тошнота.

– Проверь его карманы ещё раз, – второй голос, более спокойный, но от этого не менее опасный. Грубые руки вывернули карманы одежды, которую Феликс не помнил, чтобы надевал.

Тело, в котором он находился, казалось чужим, словно он провёл в нём всего несколько часов, не успев освоиться.

Новая волна боли накрыла, когда кто-то схватил его за волосы, заставляя поднять голову. Феликс с трудом разлепил опухшие веки, перед глазами заплясали чёрные точки, но сквозь них он различил размытые силуэты. Четверо мужчин в тёмной одежде окружили его.

Теперь, когда зрение прояснилось, он заметил детали, от которых по спине пробежал холодок. Главарь со странно пульсирующими венами на висках, словно чернила растекались под кожей. Громила в ботинках, чьи зрачки время от времени расширялись до неестественных размеров, почти поглощая радужку. Худощавый, с руками, покрытыми мелкой сеткой тёмных линий, напоминающих трещины на фарфоре. Четвёртый, державшийся в тени, с неестественно бледной кожей, под которой проступали тёмные прожилки.

И тогда среди хаоса мыслей и боли он внезапно увидел странное свечение. Нити? Линии? Они проявились ярче, когда один из нападающих, тот, с пульсирующими венами, приблизился к нему, словно новая способность активировалась в ответ на опасность, исходящую от этих людей.

Странное чувство отторжения поднималось откуда-то из глубины тела, на клеточном уровне оно распознавало угрозу. Мышцы непроизвольно напряглись, готовые к какому-то движению, которого Феликс не знал, но его новое тело, казалось, помнило.

– Может, он поглотил её? – предположил худощавый, и Феликс почувствовал, как холодная сталь лезвия прижалась к горлу. – Давай проверим.

Внезапное жжение в груди, в месте, где, судя по всему, находилась та самая печать, о которой они говорили, стало сильнее, когда лезвие коснулось кожи. Странно, когда он сосредоточился на светящихся нитях, физическая боль словно отступила на второй план, как будто его сознание нашло убежище в новом восприятии реальности.

Время замедлилось. Нити. Повсюду. Яркие и тусклые. Движутся. Связывают людей. Показывают варианты?

Он видел их все – десятки, сотни возможных исходов, в большинстве из них он умирал: от ножа, от удара в голову, от внутреннего кровотечения. Смерть плела свой узор, закрывая все пути к спасению.

Золотые нити чистых вероятностей резко контрастировали с темными извилистыми линиями, которые окружали его мучителей и, казалось, искажали пространство вокруг них. Чем больше он фокусировался на светлых, ясных линиях вероятностей, тем сильнее чувствовал отвращение к темным паттернам, которые окружали нападающих, словно его новый дар был естественным антагонистом этой странной тьмы.

Среди переплетения нитей мелькнула золотая искра, крошечная вероятность, почти невидимая среди более ярких линий. Не разум, а какое-то новое чувство, заложенное глубоко в сознании, потянулось к золотой нити. Это был отчаянный инстинкт самосохранения.

– Мастер Ю, – слова сорвались с его разбитых губ прежде, чем он осознал их смысл.

Имя возникло само собой, словно тело помнило то, что было недоступно его собственному сознанию.

– Мастер Ю, – произнесли губы, подчиняясь какой-то глубинной памяти. И что-то странное произошло: на мгновение темные прожилки на коже нападающих словно отступили, а их глаза расширились от страха.

– Мастер Ю должен знать, – продолжил Феликс, наблюдая, как нити вероятностей вокруг нападающих затрепетали и частично побледнели при упоминании этого имени. Оно явно обладало особым значением в борьбе с той странной тьмой, которую Феликс инстинктивно ощущал в своих мучителях.

Лезвие у горла дрогнуло. Феликс почувствовал, как напряглись его мучители – имя попало в цель.

– Что ты сказал? – главарь, тот самый, со спокойным голосом, наклонился ближе. В тусклом свете его глаза казались провалами в пустоту, обрамленными пульсирующими темными венами.

Феликс облизнул разбитые губы, чувствуя металлический привкус крови. Золотая нить пульсировала перед его внутренним взором, указывая путь.

– Мастер Ю ждёт, – каждое слово давалось с трудом, но он чувствовал, как меняется узор вероятностей вокруг, – печать должна быть доставлена.

Феликс обратил внимание, что каждый раз, произнося имя мастер Ю, он ощущает тепло в центре груди, а еще заметил, как нападающие бессознательно отшатнулись, словно это имя обладало силой, о которой он не знал.

Повисла тишина. Феликс видел, как нити будущего дрожат и перестраиваются, как неуверенность проникает в сердца этих людей, заставляя переглядываться друг с другом. Они не знали, блефует он или действительно связан с загадочным мастером Ю. А неуверенность – лучшая почва для страха.

– Проверь это, – наконец приказал главарь одному из подручных. – Если он лжёт…

Окончание фразы потонуло в темноте, накрывшей сознание Феликса, последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в беспамятство, – золотую нить вероятности, уходящую куда-то вдаль, в неизвестное ему будущее.

Где-то на грани сознания ему послышался знакомый смех, хрустальный смех Фортуны, прозвучавший как диссонанс на фоне тьмы, словно серебряные колокольчики, разгоняющие тени.

– Неплохо для первого раза, – прошептала она. – Помни: твой дар видеть вероятности – противоположность тому искажению, с которым ты столкнулся. Где они искажают реальность, ты можешь видеть истинные пути. Ты почувствовал их неправильность, не так ли? Это только начало, мир полон таких искажений, и тебе предстоит научиться видеть их истинную природу.

Тьма сомкнулась вокруг него, унося прочь от боли, от загадочного мастера Ю, от собственного избитого тела. Последним проблеском сознания была мысль о том, что он понятия не имеет, в какой реальности очнётся в следующий раз, но почему-то это больше не пугало его.

Разве не этого он хотел всегда? Игры по высшим ставкам, где на кону стоит судьба миров. Феликс улыбнулся разбитыми губами и отпустил сознание, позволяя тьме увлечь его за собой. Впереди был новый мир, новая игра, новые правила. И он собирался выиграть её любой ценой.