Текст книги "Линии судьбы. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Артем Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Это было правдой, в своей прошлой жизни он провёл немало сделок с поставщиками приправ для ресторанной сети своей корпорации. Эта информация, извлечённая из его личного опыта, а не из памяти тела Чжан Вэя, создавала интересный контраст, который он мог использовать.

– Вот как? – главарь хмыкнул, но в его позе появилось лёгкое колебание. Чёрные нити в узоре вероятностей вокруг него слегка ослабили хватку, показывая, что под влиянием скверны всё ещё оставался человек, способный к рациональному мышлению. – И что ты можешь сказать об этом? – он протянул банку.

Феликс принял её, сделав вид, что изучает содержимое. Сочетание характерного аромата и янтарного цвета сразу выдавало происхождение специи.

– Высший сорт кардамона, – уверенно произнёс он, возвращая банку. – Судя по аромату и цвету, собран в горных районах северного склона. Такой действительно стоит дорого.

Главарь нахмурился, но Феликс заметил в его глазах проблеск сомнения. Он продолжил, используя свой опыт для построения убедительной аргументации.

– Более того, я знаю поставщиков специй во многих провинциях. Торговец Чэнь, – он кивнул в сторону пожилого владельца лавки, – известен своей честностью. А его старший брат, насколько мне известно, является главным поставщиком пряностей для нескольких влиятельных семей, включая наставников школы Небесного Ветра.

Последнее было чистым блефом, основанным на наблюдении за торговыми связями и предположении, что в таком обществе семейные связи играют важную роль. И попал в точку! Главарь заметно побледнел, чёрные нити в узоре вероятностей вокруг него словно заколебались, борясь с проблеском здравого смысла.

– Мы просто проверяли качество товара, – пробормотал он, – пойдёмте, братья.

Феликс наблюдал, как они уходят, отмечая, как чёрные нити в узоре вероятностей то усиливались, то ослабевали, словно пульсируя в такт их шагам.

– Благодарю, достопочтенный, – торговец Чэнь низко поклонился. Это был крепкий старик с морщинистым лицом и внимательными глазами, привычными к оценке тончайших оттенков специй. – Вы спасли мне если не жизнь, то точно товар и репутацию.

– Давно они так себя ведут? – спросил Феликс, не отрывая взгляда от удаляющейся группы.

– Чуть больше недели, – старик понизил голос до шёпота, оглядываясь по сторонам с опаской, – раньше ученики школы Небесного Ветра были образцом дисциплины. А теперь словно одержимые, особенно молодые.

– Значит неделя, – Феликс сделал мысленную заметку, соотнося сроки со своим появлением в этом мире. – А не было ли каких-то событий в школе примерно в это время?

Торговец огляделся по сторонам и ещё больше понизил голос:

– Говорят, у них сменился мастер внутренних практик. Пришёл какой-то странствующий учитель, предложил новые техники развития. После этого и начались изменения.

Феликс почувствовал, как печать в груди отреагировала на эти слова лёгким теплом. Странствующий учитель с новыми техниками, появившийся примерно в то же время, когда он и сам попал в этот мир. Совпадение? Или, как подсказывал его многолетний опыт, часть грандиозного плана?

– Вы часто имеете дело с учениками разных школ? – спросил он как бы между прочим.

– О да, моя лавка на перекрёстке их путей, – Чэнь начал расставлять обратно банки со специями, его узловатые пальцы двигались с удивительной точностью. – Знаете, я даже веду записи о своих клиентах, их привычках, предпочтениях. В нашем деле внимание к деталям решает всё.

– Интересно, – Феликс позволил нитям вероятностей показать ему возможные пути развития разговора. Одна из нитей указывала на продолжение темы записей. – Не заметили ли вы других изменений в поведении учеников Небесного Ветра? Может, в их покупках?

Торговец задумался, потирая подбородок.

– Теперь, когда вы спрашиваете. Они стали покупать больше согревающих специй, которые усиливают внутренний огонь. Раньше такого не было.

Новый кусочек головоломки встал на место. Феликс знал из памяти тела Чжан Вэя, что школа Небесного Ветра славилась своими техниками контроля температуры тела, свое знаменитое “Ледяное дыхание” они развивали десятилетиями упорных тренировок. Им не требовались внешние стимуляторы для управления внутренним огнём.

– А что насчёт других школ? Нет похожих изменений?

– Нет, только Небесный Ветер, – Чэнь покачал головой. – Хотя… Молодой травник из квартала целителей говорил, что в последнее время участились случаи лихорадки среди учеников этой школы. Но они отказываются от лечения, говорят, что это часть новой практики.

Феликс мысленно отметил информацию о лихорадке. По его опыту, любая аномалия в устоявшейся системе заслуживала пристального внимания.

– Где находится этот травник? – спросил он, уже просчитывая варианты.

– В саду Тысячи Трав, через два квартала отсюда, – торговец указал направление. – Спросите молодого мастера Суня. Он понимающий человек.

Феликс поблагодарил и двинулся в указанном направлении, но выбрал маршрут через оживлённые улицы, где мог наблюдать за учениками разных школ, не привлекая внимания.

Сад Тысячи Трав оказался небольшим кварталом, где аптеки и травяные лавки перемежались с крошечными садами. Воздух здесь был напоен ароматами лекарственных растений, а над входами в лавки покачивались связки сушёных трав и корешков.

Сунь обнаружился в дальнем конце квартала, его заведение выделялось обилием живых растений, растущих прямо у входа в глиняных горшках разных форм и размеров. Сам травник, худощавый молодой человек с длинными пальцами и внимательными глазами, сортировал какие-то корешки на прилавке. Его движения были точными и экономными, как у хирурга на операции.

– Чем могу помочь, достопочтенный? – поднял он глаза на Феликса.

Вместо ответа Феликс достал из рукава мелкую монету и положил на прилавок.

– Где мы могли бы поговорить?

Сунь жестом пригласил его в заднюю комнату.

– Вы пришли спросить о школе Небесного Ветра, – произнёс он, когда они оказались наедине. Это не был вопрос.

Феликс отметил проницательность травника.

– Что вы заметили? – спросил Феликс, пропуская прелюдии.

Травник достал из ящика стола потрёпанную тетрадь в кожаном переплёте, исписанную убористым почерком.

– Я веду записи о всех необычных случаях. Привычка, оставшаяся от моего наставника, – он улыбнулся с лёгкой грустью. – Десять дней назад начались первые обращения – лихорадка, учащённый пульс, нарушения сна. Сначала младшие ученики, потом старшие.

Он открыл тетрадь, показывая аккуратные столбцы записей с датами, симптомами и результатами лечения.

– Вот, смотрите. Первые три дня – пятеро пациентов. Вторые – уже пятнадцать. А потом они перестали приходить.

– Симптомы одинаковые? – Феликс внимательно изучал записи, отмечая растущую температуру тела у всех пациентов.

– В целом да. Высокая температура, агрессивность, проблемы с концентрацией. С прогрессированием состояния – обострение чувств, особенно слуха и обоняния. Но главное, – Сунь понизил голос, словно стены могли их слушать, – их энергетические каналы. Я никогда не видел ничего подобного.

Феликс подался вперёд:

– Что именно вы заметили?

– Искажения. Что-то блокирует естественное течение энергии, заставляя её закручиваться внутрь и создавать узлы напряжения. Это противоречит всем известным мне практикам, – Сунь взял кисть и быстрыми движениями нарисовал на листе бумаги схему потоков энергии. – Нормальное течение плавное, как река. То, что я видел, больше напоминало водоворот, затягивающий всё вглубь.

Феликс сопоставил эту информацию с тем, что видел через свой дар. Чёрные нити в узоре вероятностей вокруг учеников, возможно, были внешним проявлением тех самых искажений в энергетических каналах.

– А что насчёт нового учителя в их школе? – спросил он, следуя нити вероятности, ведущей к истине.

Сунь заметно напрягся, его пальцы замерли над травами.

– Откуда вы…? Впрочем, неважно. Да, появился странствующий мастер. Говорят, принёс какие-то древние свитки с новыми техниками развития. Но… – он замялся, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.

– Но? – Феликс видел, как нити вероятностей вокруг травника натянулись, – признак внутренней борьбы.

– Один из старших учеников, прежде чем они перестали приходить ко мне, сказал, что новые техники основаны на принятии тьмы, – Сунь понизил голос до шёпота, – на слиянии с хаосом для обретения нового порядка.

Феликс почувствовал, как печать в его груди отозвалась на эти слова внезапным жаром, словно активированная ключевым кодом. Принятие тьмы… Слияние с хаосом… Это слишком походило на описания скверны в древних текстах, которые он изучал в библиотеке.

– Вы сообщали об этом городским властям? – спросил он, хотя уже знал ответ.

Сунь горько усмехнулся:

– Кому? Глава района – ставленник школы Небесного Ветра. Капитан городской стражи его шурин. А другие школы… У каждой свои проблемы и интриги. Они, скорее, порадуются ослаблению конкурента, чем объединятся для решения общей угрозы.

Феликс понимал его опасения. В своём прежнем мире он не раз сталкивался с подобными ситуациями, когда структуры власти оказывались слишком переплетены личными связями, чтобы эффективно реагировать на новую угрозу. Коррупция и кумовство существовали в любом мире, принимая разные формы, но оставаясь неизменными по сути.

Когда-то Феликс и сам использовал такие связи в бизнесе, но теперь ему предстояло бороться против подобной системы. Ирония судьбы? Или часть его собственной трансформации?

Внезапно снаружи послышались крики и шум. Феликс мгновенно считал узор вероятностей – группа преследователей с характерным чёрным искажением и одинокая фигура, в чьём узоре судьбы шла отчаянная борьба между тьмой и светом.

– Отступник, – прошептал Сунь, выглядывая в щель между занавесками. – Они его загонят в тупик.

Феликс уже просчитывал варианты, позволяя дару и интуиции работать вместе. Его миссия требовала сбора информации и доставку документов, прямое вмешательство могло поставить под угрозу отношения между школами.

Но в то же время, его дар показывал, что в судьбе беглеца скрыта важная информация о скверне. Кроме того, дух Чжан Вэя, слившийся с ним, требовал справедливости и защиты слабых. Наконец, собственная прошлая жизнь научила его, что иногда нужно рискнуть малым, чтобы получить важный стратегический актив.

– Есть другой выход? – спросил он, уже зная ответ.

– Через сад, – Сунь указал на заднюю дверь. – Но…

Феликс уже выскользнул через заднюю дверь в небольшой сад лекарственных растений, на ходу выстраивая план действий.

Крики приближались. Беглец, молодой парень в изорванной серой одежде школы Небесного Ветра, мчался по узкому переулку, уже теряя силы. Его преследователи, пятеро учеников в таких же серых одеждах, бежали следом, загоняя жертву в угол.

Тело Феликса само приняло базовую стойку школы Текущей Воды, а печать в груди откликнулась теплом. Сейчас всё зависело от точности расчёта времени и правильной последовательности действий.

Преследователи почти настигли беглеца, тот метнулся в сторону, но споткнулся о вынесенный из лавки ящик с травами. Это была самая критическая точка, которую видел Феликс.

Он действовал мгновенно. Одно движение – и поток энергии, усиленный печатью, прошёл сквозь почву под горшками с растениями, заставив их пошатнуться. Растения образовали в переулке живой занавес из веток и листьев, скрывая беглеца. В следующий момент Феликс уже оказался рядом с ним, помогая подняться.

– За мной, – скомандовал он, утягивая парня в сад травника. – Быстро!

Они нырнули в заднюю дверь лавки за мгновение до того, как преследователи прорвались через растительную преграду. Сунь уже запирал засовы, когда снаружи послышались шаги.

– Сюда, – травник откинул ковёр, открывая люк в полу. – Этот ход ведёт в соседний квартал. Быстрее!

Феликс помог дрожащему беглецу спуститься в тайный ход. Парень был измождён, но в глазах читалась решимость человека, готового бороться до конца, что выдавало хорошую подготовку.

– Им нужен я, – прохрипел он. – Потому что я видел, что они делают с новыми учениками.

– Потом расскажешь, – прервал его Феликс, слыша, как снаружи преследователи стучат во все двери в переулке. – Сейчас главное выбраться отсюда.

Сунь бросил последний взгляд в окно.

– У меня травяная лавка, а не крепость. Эти двери долго не выдержат. Уходите!

– Идём с нами, – предложил Феликс, видя, как нити вероятностей вокруг травника сгущаются в тревожный узор.

– Не могу, – покачал головой Сунь. – Мои пациенты… Кто им поможет?

С этими словами он подтолкнул их к люку и опустил крышку, снова накрыв её ковром.

Подземный ход оказался низким и узким, явно часть древней системы дренажа, приспособленная для тайного передвижения. Сквозь щели между камнями сочилась вода, делая пол скользким.

– Меня зовут Феликс, – представился он, поддерживая ослабевшего беглеца. – Точнее, Чжан Вэй из школы Текущей Воды.

Глава 10: Радости новой жизни

Елена открыла глаза за мгновение до рассвета, в полумраке нефритовых стен она ощутила чужое присутствие – тепло тела, ритмичное дыхание, рука на её талии. Она улыбнулась, вспоминая вчерашнюю встречу с Лином, – случайный взгляд на ступенях храма, едва заметный кивок, жаркий шепот у фонтана.

Тонкая грань между жизнью и смертью – Елена всегда существовала на этой границе. В своей прошлой жизни она стояла возле реанимационных столов, здесь, в нефритовых покоях, оба мира объединены её даром видеть конечность всего сущего.

Утренний свет, проходя через полупрозрачный камень, окрашивался в нежные оттенки зелёного, создавая иллюзию подводного царства. В воздухе витал аромат сандала и горных трав, смешанный с лёгким запахом пота.

Лин приподнялся на локте, глядя на неё с нескрываемым восхищением. В свои двадцать три он уже достиг значительных успехов в практиках совершенствования, его тело было произведением искусства, каждая мышца словно выточенная. В полумраке его глаза казались двумя колодцами, темными и глубокими.

– Доброе утро, – прошептал он, и его губы коснулись её плеча. От этого простого прикосновения по телу Елены пробежала дрожь предвкушения.

Она протянула руку, провела по его волосам, обычно собранным в традиционный узел, а сейчас рассыпавшимся по плечам. За неделю пребывания в этом мире она не раз ловила себя на мысли, что никогда в прошлой жизни, даже в самые страстные моменты, не чувствовала такой полноты ощущений. Новое тело реагировало иначе, острее, ярче, словно проводило каждое касание через тысячи невидимых нитей, связывающих её с миром вокруг.

Лин резко перевернул Елену на живот, его ладонь прижала её таз к шелковым простыням.

– Не двигайся, – его голос прозвучал низко, почти рычанием, пока зубы впивались в мякоть её плеча.

Она усмехнулась в ответ, выгнув спину, демонстративно подставляя себя. Опытные пальцы сами нашли его запястье, провели по венам, сжимая ровно настолько, чтобы напомнить: её покорность иллюзорна.

– Торопишься, – прошептала Елена, перехватывая инициативу, и резким движением бедер оттолкнула его, развернувшись лицом к лицу. Ноги обвили его, а пятки врезались в поясницу, заставляя наклониться ближе.

– Ты же знаешь, как я люблю медленный огонь.

Его пальцы впились в её бёдра, оставляя красные отпечатки, но она лишь закинула руки за голову, наблюдая, как он борется с желанием ускориться. Лин подавил стон, когда её ногти внезапно вцепились в его ягодицы, резко притянув его глубже.

– Не играй, – он захватил её запястья, приковав к подушке, но Елена лишь выгнула грудь вперёд, предлагая соски его губам.

– А ты заставь, – бросила она вызов, укусив собственную нижнюю губу.

Его движения стали жёстче, точнее, каждый толчок бил в упор, но она встретила его взгляд без тени покорности. Ладонью Елена нащупала основание его члена, сжала, нарушая его контроль. Лин зарычал, вцепившись ей в шею, но она лишь рассмеялась хрипло:

– Сломаешь, следующую неделю будешь спать в одиночестве.

Он ответил серией коротких, яростных толчков, пытаясь выбить из неё последнее слово, но Елена неожиданно сменила позу – теперь она сверху, её пальцы в его волосах, бедра движутся с расчетливой медлительностью.

– Учись, мальчик, – прошептала она, замедляясь в самый пик напряжения, – доминирование не сила. Это знание того, чего хочет твоя… – голос сорвался в стон, когда он резко сел, вогнав до конца.

Его руки обхватили её рёбра, сжимая почти до боли, но именно она закончила танец, ускорив ритм, сведя всё к взрыву, где не было победителя. Только два тела, слившихся в битве опыта и ярости.

Когда солнце поднялось выше, они лежали в объятиях друг друга, наблюдая, как световые узоры медленно ползут по нефритовым стенам. Елена чувствовала небывалую лёгкость во всём теле. Её новая жизнь, начавшаяся всего неделю назад, казалась более реальной, более насыщенной, чем годы, проведённые в больничных стенах.

Она провела пальцем по его ключице, ощущая пульсацию жизни под кожей. Для обычного человека это был бы просто случайный жест, но для неё сейчас каждое прикосновение открывало целый мир. Она видела золотисто-голубое свечение его жизненных нитей, здоровых и сильных, переплетающихся в сложный узор судьбы.

– Пятьдесят семь лет, три месяца, восемнадцать дней, – прошептал голос внутри неё, всегда точный, никогда не ошибающийся.

Лин не знал, что она видит конец его жизни, как и всех вокруг, не знал, какая тяжесть ложится на плечи от постоянного осознания конечности каждой встречи, каждого разговора, каждой близости.

Она покачала головой, поднимаясь с ложа, шелковое одеяние соскользнуло на пол, и Елена на мгновение остановилась перед зеркалом. Тело, в котором она теперь жила, было моложе её собственного, кожа без следов усталости многолетних дежурств, руки без мельчайших шрамов от бесконечных медицинских процедур. Иногда она всё ещё испытывала отчуждение, глядя на собственное отражение, – высокие скулы, миндалевидные глаза, отливающие серебром волосы до пояса.

– Тебе пора идти, – произнесла она мягко, – я слышу шаги младших послушниц в коридоре. Скоро начнется утренний обход.

Лин быстро оделся, и Елена отметила двойственность его движений – идеальная грация практика боевых искусств и скрытое напряжение, нервные взгляды на дверь. Она уловила это противоречие личности Лина – строгая школа Небесного Ветра учила подавлять любые эмоции, но его природа сопротивлялась, жаждала выражения запретных чувств.

Он уже был у двери, когда обернулся.

– Я хотел спросить, ты действительно считаешь, что целители вашего Нефритового павильона могут помочь при странных симптомах?

Елена насторожилась.

– Каких симптомах?

Лин колебался, словно боролся с собой: – Некоторые из младших братьев, – он замолчал, затем покачал головой. – Неважно. Я зайду вечером, если будет возможность.

Когда он ушел, Елена не стала сразу приступать к утреннему ритуалу, вместо этого она села в позу медитации.

В отличие от Феликса, который видел вероятности будущего, её дар был связан с самой тканью жизни. Она видела золотые нити, связывающие всё живое, их яркость, толщину, переплетения. С каждым днем её способность усиливалась, позволяя не только наблюдать, но и прикасаться к этим нитям, укреплять их, направлять.

– Ты осваиваешься быстрее, чем я ожидала, – прошелестел голос её покровительницы, тихий, как падающие осенние листья.

– У меня была хорошая подготовка, – мысленно ответила Елена. – Годы на границе жизни и смерти.

Она чувствовала незримое присутствие богини не физически, а по тому, как изменялся воздух, как воспринимались цвета и звуки.

– Но есть разница между наблюдением и участием, – отметила богиня. – В прошлой жизни ты могла только видеть приближение конца, сейчас же ты можешь влиять на ткань существования.

Елена открыла глаза, наблюдая, как первые лучи солнца проникают сквозь полупрозрачный нефрит стен, окрашивая комнату в зеленоватые оттенки.

– И что мне делать с этой силой?

– Учиться, – голос богини стал отстраненным. – И готовиться. Испытания ближе, чем ты думаешь.

Присутствие исчезло, оставив после себя легкий аромат сухих трав и почему-то соли. Елена поднялась и приступила к утреннему ритуалу – омовению в бассейне с лепестками горных цветов, нанесению благовоний, облачению в одежды.

Голубое шелковое одеяние высшего целителя струилось в её руках. Неделю назад, когда она впервые пыталась надеть традиционный наряд, её движения были неуклюжими, руки не понимали, как завязывать сложные узлы поясов и шнуров. Сейчас тело помнило, пальцы сами находили нужные петли, движения стали плавными, естественными.

Именно эта двойственность сознания и тела была самой странной частью её новой жизни. Ум хирурга-реаниматолога из технологического мира, запертый в теле с мышечной памятью целительницы из мира, где магия и наука слились в единую систему знаний. Елена до сих пор иногда ловила себя на мысли, что тянется к несуществующему компьютеру или пытается провести медицинскую процедуру способом, который здесь неизвестен.

Впрочем, эта адаптация шла быстрее, чем она могла ожидать. Память тела была сильна, а её собственный аналитический ум помогал соединять два набора знаний, находя неожиданные параллели между высокотехнологичной медициной её прошлой жизни и целительными практиками нового мира.

Утренний обход начался с восточного крыла, где располагались палаты для выздоравливающих. Здесь лежали пациенты, состояние которых не вызывало опасений, но требовало наблюдения. Елена неторопливо шла по коридору, и младшие целительницы кланялись при её появлении.

В первой палате она обнаружила пожилого мужчину после лихорадки. Его нити жизни были бледно-серебристыми, но постепенно наполнялись золотистым сиянием здоровья. Двадцать три года и восемь месяцев. Неплохо для человека его возраста в мире без современных технологий.

– Как вы себя чувствуете, почтенный Тан? – спросила она, присаживаясь рядом.

Старик улыбнулся, демонстрируя удивительно крепкие для его лет зубы.

– Благодаря вашим заботам, наставница, я скоро буду танцевать на праздниках как в молодости.

Елена улыбнулась в ответ, но её внимание привлекло нечто странное – едва заметная тень, скользнувшая по серебристым нитям. На мгновение показалось, что узор его жизни слегка исказился, как изображение на старом телевизоре при помехах.

– Позвольте взглянуть, – она положила руку на его запястье, одновременно проверяя пульс традиционным способом и исследуя нити своим даром.

Да, определённо что-то было не так. Крошечные чёрные точки, почти незаметные для обычного зрения, но очевидные для её нового восприятия. Они двигались вдоль нитей как крошечные паразиты.

– Боль в суставах не беспокоит? – спросила она, уже зная ответ.

Старик удивленно поднял брови.

– Последние два дня ломит колени, но я думал, это просто погода меняется.

Елена кивнула.

– Я пришлю особый отвар, пейте его трижды в день, даже если боли пройдут.

Покинув палату, она задержалась в коридоре, размышляя. Это была уже третья похожая находка за последние дни – микроскопические искажения в нитях жизни, чёрные точки, медленно распространяющиеся по энергетическим каналам пациентов. Слишком незначительные, чтобы вызвать серьезные симптомы, но настораживающие своей схожестью.

Как тонкий туман перед рассветом, подумала она. Первые признаки чего-то большего.

Её размышления прервал звонкий голос:

– Наставница Лин!

К ней спешила Фэй, молодая целительница, с которой у неё сложились почти дружеские. Худощавая, с длинной косой и живыми глазами, Фэй была одной из немногих, кто не боялся обращаться к ней напрямую и задавать вопросы.

– Простите за беспокойство, но у нас сложный случай, – выпалила Фэй, слегка запыхавшись. – Юная послушница школы Текущей Воды. Наставница Цзинь просила вашей помощи.

Елена кивнула, следуя за Фэй в западное крыло, где размещали наиболее тяжёлых пациентов. Её шаги автоматически ускорились, отзываясь на срочность ситуации, – реакция, выработанная годами экстренной медицины.

В палате она обнаружила девушку лет шестнадцати, бледную до синевы. Рядом хлопотала наставница Цзинь, одна из старших целительниц, чьи знания травяной медицины вызывали уважение даже у Елены с её современным медицинским образованием.

– Наставница Лин, – с облегчением произнесла Цзинь. – Я не могу понять, что с ней. Пульс слабеет, но нет видимой причины.

Елена села рядом с девушкой, мягко взяв её холодные руки в свои. Активировав своё особое зрение, она увидела то, что было не видели другие, – нити жизни девушки истончались, теряли золотистое сияние. Но хуже всего был внезапный провал в структуре узора, точно кто-то вырезал кусок живой ткани, оставив зияющую рану в её жизненной энергии.

– Сколько времени она в таком состоянии? – спросила Елена, не отрывая глаз от пульсирующей пустоты.

– Привезли на рассвете, – ответила Цзинь. – Наставники школы Текущей Воды сказали, что она потеряла сознание во время медитации у источника. Травм нет, ядов тоже не обнаружено.

Елена глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Это было что-то новое, выходящее за рамки её нынешнего понимания целительского искусства, но в то же время удивительно знакомое для врача из другого мира.

– Это похоже на энергетическую эмболию, – произнесла она, используя термин, который здесь не существовал. Заметив непонимание на лицах Цзинь и Фэй, она пояснила:

– Что-то блокирует поток жизненной силы, создавая пустоту, которая расширяется.

Её медицинское образование кричало о тромбе, блокирующем кровоток, но здесь, в этом мире, всё было сложнее, блокировка происходила не в физическом теле, а в тонкой структуре жизненной энергии.

– Принесите кристаллы горного хрусталя, настой лунных цветов и серебряные иглы, – распорядилась Елена, её пальцы уже выстукивали ритм на запястье девушки, помогая слабеющему сердцу поддерживать кровоток.

Пока Фэй и младшие послушницы собирали необходимое, Елена использовала свой дар в полную силу. Картина, открывшаяся ей, была тревожной, пустота в узоре жизни девушки пульсировала как живая, медленно поглощая соседние нити.

– Тридцать шесть минут, – прозвучал внутренний голос, определяя оставшееся время жизни. Слишком мало для традиционных методов.

Когда помощницы вернулись с запрошенными материалами, Елена приняла решение.

– Наставница Цзинь, я проведу нестандартную процедуру, – её голос был ровным, профессиональным. – Мне понадобится ваша поддержка для стабилизации энергетических меридианов.

Цзинь кивнула. В этих стенах авторитет знаний ценился выше иерархии, а проницательный взгляд старой наставницы уже давно подмечал, что в Елене есть нечто большее, чем казалось на первый взгляд.

Елена расположила кристаллы в особом порядке вокруг пациентки, создавая энергетический контур. Серебряные иглы она вставила в ключевые точки, этот метод был знаком телу, но её собственный ум дополнял его знаниями современной медицины, находя параллели между акупунктурными точками и нервными узлами.

Затем она закрыла глаза, погружаясь в полную концентрацию. В этом состоянии весь мир сужался до сияющей сети золотых нитей, опутывающих тело пациентки. Елена видела пульсирующую пустоту, растущую, как чёрная дыра в живой ткани энергий.

– Я всегда была целителем, даже когда приходила за душами, – прозвучал голос богини в её сознании. – Помни об этом.

Елена протянула свои руки – не физические, а энергетические проекции – к краям пустоты. Обычно целители могли только направлять собственную жизненную силу пациента, помогая организму исцелять себя. Но её дар как чемпиона богини Смерти был иным, она могла видеть структуру жизни и смерти, манипулировать напрямую.

С осторожностью хирурга она начала сшивать края энергетической раны, соединяя разорванные нити. Елена чувствовала, как собственная сила утекает в эти нити, укрепляя их, возвращая золотистое сияние жизни.

– Девять лет, два месяца, двадцать шесть дней, – внезапно произнес голос внутри неё, и Елена вздрогнула. Это было меньше изначального срока девушки, но значительно больше, чем тридцать шесть минут, отмеренные ей несколько мгновений назад.

Она продолжала работу, физически оставаясь неподвижной, но всем своим существом сражаясь с пустотой, пожирающей жизнь послушницы. Время для неё остановилось, растянулось, как это бывало в самые критические моменты операций в прошлой жизни.

Наконец, последняя нить соединилась, и пульсирующая чернота отступила. Елена медленно открыла глаза, возвращаясь в физическую реальность. Девушка на кушетке всё ещё была бледна, но её дыхание стало ровнее, а пульс укрепился.

– Удивительно, – прошептала Цзинь, глядя на показатели пульса. – Я никогда не видела такой техники.

Елена слабо улыбнулась, чувствуя накатывающую усталость.

– Это экспериментальный метод.

Она поднялась, слегка пошатнувшись, и Фэй тут же оказалась рядом, поддерживая её за локоть.

– Вам нужно отдохнуть, – встревоженно произнесла молодая целительница.

Елена кивнула, понимая, что действительно истощена, дар требовал энергии, а процедура, только что проведённая, была куда сложнее обычного лечения.

– Мне нужно только немного посидеть, – она опустилась на низкую скамью у стены.

Глядя на девушку, чью жизнь она только что спасла, Елена не могла не задуматься о странном искажении в её жизненных нитях. Это не было обычной болезнью или травмой, что-то вытягивало жизненную силу из пациентки, создавая пустоту там, где должно быть сияние энергии.

– Ты заметила, – это был не вопрос, а утверждение. Наставница Цзинь присела рядом, её проницательные глаза изучали лицо Елены. – Это уже седьмой случай за последний месяц. Всё начинается с малого – усталость, боли в суставах, затем прогрессирует. У этой девочки самый тяжелый случай, который мы видели.

Цзинь – старшая из двух сестёр-целительниц, практикующих в этой провинции. Её младшая сестра, также носившая по семейной традиции имя Цзинь, служила в храме целителей в горах, недалеко от школы Текущей Воды.

Елена внимательно посмотрела на старшую целительницу.

– Вы знаете, что это?

Она помедлила, словно взвешивая, сколько может рассказать.

– Старые записи называют это скверной. Это приходит волнами, раз в несколько поколений. Последний раз было около пятисот лет назад.

Скверна. Елена вспомнила рассказы своей покровительницы о существах из мира Обратной Вероятности, искажающих ткань реальности.

Внезапный крик прервал их разговор. Одна из младших послушниц, бледная как полотно, вбежала в палату.

– Наставницы! Странник у северных ворот… Он… с ним что-то не так!