Текст книги "Политическое завещание, или Принципы управления государством"

Автор книги: Арман Жан де Ришелье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

И до Ришельё писались обращения к правителям – тем же Макиавелли, посвятившим «Государя» Лоренцо Медичи, или ещё в древности Платоном, который взывал к тирану Дионисию Сиракузскому, – но прежде речь шла чаще всего о потенциальных соискателях власти, априори дающих свои советы. А пишущему «Политическое завещание» Ришельё доказывать больше ничего не нужно, он уже находится у власти и причём давно, опирается на значительный опыт и оставляет рекомендации на будущее, которое лично его уже не коснётся… Не стоит сравнивать это сочинение и с «Мемуарами» герцога де Сюлли: несмотря на некоторое сходство, связанное с близостью эпох, тот преследовал полумемуарные-полунаучные цели, гораздо менее практические, чем Ришельё.

История создания «Политического завещания» мало известна хотя бы потому, что не существует бесспорной рукописи-оригинала, а лишь свыше дюжины списков, более или менее точных. Зато ясно, что если «Мемуары» Ришельё были написаны, похоже, одним из его сотрудников (или, скорее, группой таковых), то «Политическое завещание» сочинено лично им, хотя и не без помощи его окружения и прежде всего «серого преосвященства» – отца Жозефа. В последние годы жизни военные действия отнимали у Ришельё гораздо больше времени, чем раньше, а со смертью капуцина потерявший важнейшего из помощников кардинал был ещё больше занят текущими делами, не говоря уже о том, что обострения его болезней оставляли всё меньше и меньше досуга для написания книг и помешали завершению начатого. По этим причинам окончание работы над основными частями «Политического завещания» следует датировать приблизительно 1638 годом, однако отдельные фрагменты были, бесспорно, написаны в 1639 – 1642 годах.

Серое преосвященство

Ж.-Л. Жером (1824 – 1904), 1874. Музей изящных искусств, Бостон (США)

На стене позади отца Жозефа изображён герб кардинала, однако в нём недостаёт таких существенных деталей, как крест Св. Духа (кардинал был командором этого Ордена), а также якорь: с 1626 г. и до своей кончины кардинал занимал должность начальника и главного управляющего мореплавания и торговли.

Поскольку оригинал так и не был найден, а вместо него имеется 17 черновиков и списков, это, во-первых, сильно затруднило публикацию «Завещания», а во-вторых, позволило некоторым комментаторам оспаривать его подлинность.

Первые издания конца XVII века, отпечатанные в Амстердаме (1688 – 1691), содержат ряд неточностей, но в 1947 году французским учёным Луи Андре было подготовлено научно-исследовательское издание «Политического завещания», являющееся сегодня основным, но отнюдь не безукоризненным (в 1995 году главный хранитель Национальных архивов Франции Ф. Ильдесаймер выпустила новое издание, более точное, но также явно не окончательное) [66]66
  См. Примечания


[Закрыть].

Подлинность «Политического завещания» больше не подвергается ни малейшему сомнению, так как и политический, и стилистический анализ текста подтверждает его сходство с убеждениями и стилем самого кардинала. А ведь ещё в ХУШ веке Вольтер, который, как и Монтескьё, очень не любил «деспота» Ришельё, горячо оспаривал подлинность текста, однако его доказательства выглядят настолько безосновательно, что уже в XIX веке они были полностью опровергнуты. На самом деле в 1750 – 1830 годах вышло множество всяких фальшивок, ложных мемуаров и т.д., поэтому подозрительность Вольтера можно частично извинить, но в 1688 году такого рода рукоделие ещё не вошло в моду. Как бы то ни было, даже если предположить, что некоторые фрагменты рукописи не принадлежат перу самого кардинала, они, во всяком случае, целиком и полностью были согласованы с Ришельё, и таким образом весь труд в точности соответствует его взглядам. Как совершенно справедливо отмечает Ф. Ильдесаймер в Введении к своему изданию «Политического завещания», вся эта долгая и второстепенная по значению дискуссия была вызвана становлением современной концепции «единого автора», тогда как во времена Ришельё дела нередко обстояли совсем по-другому.

Что же касается особенностей языка и стиля «Политического завещания», то следует отметить, что они вполне современны. Лишь веком ранее подобного рода сочинение было бы почти наверняка написано на латыни и, согласно схоластическим канонам, со множеством силлогизмов и прочих логических фигур. А «Завещание» создано на языке того же века, что и сочинения Декарта, Корнеля, Расина, Мольера, Ларошфуко… Хотя, конечно, оно отличается от них некоторой бедностью и иногда даже слабостью стиля. Большинство комментаторов, с которыми трудно не согласиться, поражались неровностью текста, известной шероховатостью, наличием немалого количества повторов и откровенных банальностей. Некоторые сразу усмотрели в такого рода пассажах прямое подтверждение участия отца Жозефа, который в отличие от Ришельё особым изяществом стиля не славился [67]67
  См.: DessertD. Presentation // Richelieu. Testament politique. Bruxelles: Complexe, 1990. P. 7-11.


[Закрыть]. Скорее всего, если бы рукопись была завершена, подобные изъяны были бы исправлены, так как требовательность Ришельё общеизвестна.

Отметим большое количество лексики, связанной с болезнями и медициной. Одни лишь слова «недуг» и «лекарство» встречаются десятки раз. Выше уже отмечалось, что как автор «Завещания», так и его адресат – два великих больных… Подсознательно Ришельё использует близкие ему в жизни метафоры.

Характерно, что это произведение полно намёков для тех, кто умеет читать между строк. Например, часто подразумеваются испанцы и Габсбурги; от внимательного читателя также не ускользнут косвенные ссылки на правление женщин – в том числе на времена регентства Марии Медичи, – а также на него самого, кардинала, который без особого стеснения иносказательно восхваляет себя и, как всегда, стремится создать выгодное представление о своей персоне для потомков.

С точки зрения структуры, сочинение разделено на две части, предваряемые «Посвящением Королю». Первая включает рассуждения об устройстве государства и власти, в ней охарактеризованы все сословия, а также содержатся мысли о короле, порядках при дворе и организации правительства. Здесь же Ришельё привёл и краткое описание исторических событий с 1624 по 1638 [68]68
  Кстати, именно в 1638 г. скончался отец Жозеф.


[Закрыть]год.

Вторая часть посвящена изложению принципов, которым должна подчиняться, согласно кардиналу, государственная политика, а также описанию теоретических и практических основ государственной деятельности.

Восемнадцать глав «Политического завещания» весьма различаются по объёму, и если третьему сословию уделено в первом (амстердамском) издании менее тридцати страниц, то духовенству посвящено более семидесяти, не говоря уж о главе IX части II («О могуществе государя»), которая составляет более четверти всей книги.

C XVIII века «Политическое завещание» несколько раз переводилось на некоторые европейские языки. Знаменательно, что уже во второй половине XVIII века в России сочинение Ришельё было сочтено чрезвычайно важным и достойным чуть ли не официального перевода. При Екатерине II вышло два издания, но они содержали ряд неточностей. Этот перевод более чем двухвековой давности не только недоступен широкому кругу читателей, но и трудночитаем, поскольку его допушкинский русский язык довольно архаичен. В советское время сам кардинал и его деятельность, хоть и с сугубо ортодоксально-марксистских позиций, были изучены и описаны, но ни у кого не возникло мысли переиздать «Политическое завещание», которое не вписывалось в тогдашнюю историографию.

Таким образом, возникла необходимость вновь перевести и выпустить в свет «Политическое завещание», чтобы наконец представить этот источник как исследователям и студентам, так и широкому кругу читателей, интересующихся историей Франции и политическими взглядами одного из основных европейских деятелей XVII века.

* * *

В заключение попытаемся уточнить общее значение «Политического завещания» кардинала Ришельё. Прежде всего речь идёт об исключительном историческом документе. Далеко не все вошедшие в историю деятели оставили даже мемуары, не говоря о столь полновесном источнике, как этот труд. У российского читателя появляется возможность не только мысленно воскресить это далеко, казалось бы, ушедшее время, но и пересмотреть многие неверные представления как о самом кардинале Ришельё, так и о монархическом государственном устройстве. Тысячелетняя французская монархия была основана на социальном неравенстве и на обычном праве, но управлялась далеко не глупцами. Ришельё, как и многие другие, знает о недостатках монархии и искренне пытается их исправить. Он также предвидит и отрицательные стороны республиканского и демократического правления, и в свете некоторых его высказываний особенно остро осознаётся мировая история с 1789 года до наших дней.

Если невозможно по-настоящему понять, что руководило действиями кардинала, не зная хотя бы в общих чертах исторической обстановки во Франции в XVI – XVII веках [69]69
  См. в наст. изд. статью «Политическое, экономическое и социальное положение Франции в конце XVI – начале XVII в.».


[Закрыть], то благодаря изучению эпохи Ришельё и проблем, стоявших тогда перед французским государством, также становятся гораздо более ясными события 1789 – 1815 годов. Вот поэтому-то «Политическое завещание» интересует не только специалистов по Франции XVII века, но и вообще всех, кого увлекает история абсолютизма, взаимоотношения государства и общества, проблема политического насилия…

Таким образом, не только историк, но и политолог с пользой для себя откроет этот труд. Значение его для истории политической мысли совершенно неоценимо, как и современного ему «Левиафана» Гоббса (который являлся теоретиком абсолютизма [70]70
  А также, по сути, и тоталитаризма, и, знакомясь с прозой Гоббса, как не содрогнуться, читая некоторые страницы…


[Закрыть], в то время как Ришельё был прежде всего практиком).

Государство, согласно «Политическому завещанию», – это строго организованное сословное общество, где каждый знает своё место и исполняет предназначенную ему роль. Ришельё хочет увеличить число изучающих военное искусство, точные науки, торговлю, ремёсла и оставить занятия словесностью, изящными искусствами, а также классическое образование узкому кругу дворян и духовенства. Функция народа – платить налоги, и, чтобы держать его в повиновении, не следует давать ему возможность иметь ни чересчур большой достаток, ни много свободного времени. Государственный механизм должен быть лучше организован и централизован, администрация налажена более эффективно, а экономику необходимо развивать с государственной помощью. Армия, флот, торговля, колонии – вот задачи королевской власти. Пресса должна находиться под контролем, равно как и издательское дело.

Одним словом, кардинала Ришельё никак нельзя назвать либералом, и его вполне устраивало то общество, в котором он жил [71]71
  Было бы крайне несправедливо не учитывать исторического контекста при политологическом анализе концепций Ришельё. Однако не следует упускать из виду, что если рассматривать их с абстрактных позиций, то, зная, что абсолютизм, по Ришельё, возвышал центральную власть за счёт личных свобод, а государство – за счёт развития гражданского общества, становится ясно, что доведённые до логического конца принципы кардинала приводят к замкнутому и жёсткому полутоталитарному обществу, а значит, критика того же Монтескьё не столь необоснованна.


[Закрыть]. Он считал необходимыми лишь изменения и реформы, ведущие к усилению королевской власти и повышению эффективности государственной машины. «Политическое завещание» Ришельё исполнил сын Людовика XIII – Людовик XIV, «король-Солнце». Но, как знать, не произошёл ли взрыв во французском государстве и обществе в 1787 – 1792 годах именно из-за неспособности королевской власти провести необходимые реформы, из-за пребывания Франции в некотором застое со времён Людовика XIV? Будь новый Ришельё у власти, у него, вероятно, хватило бы ума на неизбежную адаптацию к новым условиям, но, увы, ни один из министров Людовика XV и Людовика XVI, даже Шуазёль и Мопу, явно не были способны справиться с преобразованиями такого масштаба.

Людовик XIV, король Франции

Портрет работы Г. Риго (1659 – 1743). 1701.

Холст, масло. Лувр, Париж (Франция).

«Политическое завещание» также ценно и своими вполне современными принципами менеджмента и управления кадрами. Это один из классических французских трудов в области истории и теории административного управления. Организация высшей администрации, необходимые качества правителей и их советников, идеальные основополагающие принципы – абсолютный приоритет общественных интересов над частными, важность личных качеств и достоинства, а не высочайшей милости и фавора, повиновение и исполнительность – всё это содержится в труде Ришельё. Проблемы менеджмента извечны, и, таким образом, «Политическое завещание» следует частично рассматривать и как практическое руководство и размышление о власти и командовании. Как правильно управлять кадрами? Кого и как использовать? Как составлять команду? Каковы идеальные личные и профессиональные качества менеджеров и их сотрудников? Если делать поправку на лексику и исторический контекст, то некоторые главы сочинения могут быть прочитаны и под таким углом зрения.

Не слишком устарели и главы, посвящённые государственному могуществу, международным отношениям и дипломатии. Вполне понятно, почему даже и триста лет спустя изложенные кардиналом принципы внешней политики остаются в силе. Пока существуют государства, концепции Ришельё не утратят актуальности.

В том, что касается современности «Политического завещания», один вопрос остаётся для меня открытым. Что может почерпнуть для себя из этого труда сегодняшний правитель как во Франции, так и в России?

Во французском языке, как и в некоторых других, проводится существенное различие между «политиками» [72]72
  Речь идёт о сегодняшнем языке. Ришельё же употребляет слово «политики», имея в виду на самом деле авторов из числа политических философов и иногда юристов.


[Закрыть] (hommes politiquesили politiciens)и «государственными деятелями» (hommes d'Etat). Кардинал Ришельё, бесспорно, относится ко второй категории. Но весь ритм современной выборной демократии, всемогущество СМИ и того, что замечательный французский мыслитель Ги Дёбор метко и грустно назвал «общество-спектакль», похоже, навсегда закрыли доступ к власти настоящим государственным деятелям, оставив на политической арене лишь клоунов и пустозвонов или же, что ещё хуже, полудиктаторов, стремящихся прежде всего к сохранению личной власти. Именно поэтому нынешние далёкие наследники Ришельё выглядят в свете «Политического завещания» не слишком привлекательно. Кардинал говорит о благородстве, скромности, чести, упорстве, непреклонности, достоинстве, мужестве, верности… «А нынешние как-то измельчали…»

Лео Головин,

магистр политических наук,

Париж

Кардинал Ришельё
Политическое завещание,
Или
Принципы управления государством

Посвящение Королю [73]73
  Посвящение Королю. – См. Указатель имён, Людовик XIII Справедливый.


[Закрыть]

Государь!

Когда Вашему Величеству было угодно привлечь меня к управлению Вашими делами [74]74
  Напомним, что в первый раз Ришельё стал министром, когда делами королевства заправлял фаворит королевы– матери Кончино Кончини. С ноября 1616 по апрель 1617 г. он был государственным секретарём по военным и иностранным делам, после чего оказался в опале. И лишь через 7 лет – 29 апреля 1624 г. – вновь стал членом Королевского совета, а 13 августа того же года возглавил его.


[Закрыть] , я поставил перед собою цель помнить обо всём, что могло зависеть от моего искусства, дабы облегчить воплощение великих замыслов Вашего Величества, принёсших как пользу государству, так и славу Вам лично.

Господь ниспослал своё благословение, позволив свершиться моим намерениям и одарив Ваше Величество добродетелью и удачей, кои поразили век нынешний и будут служить предметом восхищения веков грядущих. А потому я счёл своим долгом написать историю [75]75
  Ещё во время своего первого министерства кардинал поручал своим подчинённым тщательно классифицировать все поступающие документы, а послам – составлять отчёты о своих миссиях и всячески заботился о поддержании порядка в архивах, в отличие от многих предшественников, которые нередко относились к ним небрежно или вообще считали государственные бумаги, составленные во время их правления, своей собственностью. И хотя историю царствования Людовика XIII кардиналу по названным им причинам написать не удалось, тем не менее все основные события, относящиеся к тому периоду (вплоть до сентября 1638 г., когда родился дофин – будущий король Людовик XIV), были описаны им в «Мемуарах» (впервые изданы в Париже в 1823 г.), куда вошли и многие из важнейших документов.


[Закрыть] Ваших славных побед, дабы многие обстоятельства, достойные вечно пребывать в памяти людской, не оказались по неведению преданы забвению теми, кто не может знать о них столько, сколько знаю я, и дабы прошлое послужило примером для будущего.

Вскоре после возникновения сего замысла я приступил к работе, ибо хотел как можно раньше начать труд, который должен был завершиться лишь вместе с моей жизнью.

Я не только кропотливо собирал материалы для этого сочинения, но и, более того, даже частично привёл их в порядок, а события ряда лет изложил почти в той последовательности, в какой они, по моему разумению, должны быть освещены.

Признаюсь, что, хотя участие в исторических событиях приносит большее удовлетворение, нежели их изображение, тем не менее мне доставляло немалое удовольствие описывать то, что неизменно давалось в реальности лишь с большим трудом.

Вкусив наслаждение от этой работы, я всё же был вынужден её оставить из-за серьёзных недугов и постоянных недомоганий [76]76
  Рождённый слабым и хилым, Ришельё с юных лет страдал от сильных головных болей, хронической бессоницы, ревматизма, геморроя. Некоторые историки предполагают, что у него имелось также какое-то заболевание крови и была не в порядке нервная система. Вероятно, мысль о написании «Политического завещания» вместо истории царствования Людовика XIII пришла к кардиналу в 1632 – 1635 гг., когда его здоровье серьёзно пошатнулось после возвращения из Тулузы, где был казнён герцог де Монморанси (1632 г.). Несмотря на предпринятое лечение, болезни не оставляли кардинала в течение трёх лет, и он всерьёз готовился покинуть этот мир.


[Закрыть] , коим был подвержен по причине слабости моего организма, а также будучи обременён делами, – ибо она могла занять слишком много времени.

Доведённый до отчаяния невозможностью сделать то, что мне так хотелось осуществить ради прославления Вашей особы и ради блага Вашего государства, я решил, что не могу не оставить Вашему Величеству хоть какие-то заметки о вещах, которые считаю наиважнейшими для управления королевством, ибо в противном случае мне пришлось бы отвечать за это упущение перед Господом.

Две причины побуждают меня взяться за сей труд. Во-первых, опасение – и упование – окончить свои дни до того, как прервётся жизненный путь Вашего Величества [77]77
  Кардинал действительно умер раньше Людовика XIII – 4 декабря 1642 г., однако король пережил его всего лишь на 5 месяцев, скончавшись 14 мая 1643 г.


[Закрыть] .

Во-вторых, мною движет искренняя преданность интересам Вашего Величества, каковая рождает во мне не только мечту увидеть при жизни, что дела Ваши преуспевают, но и страстное желание определить их дальнейшее развитие, коего я уже не смогу быть свидетелем, когда буду вынужден заплатить ту дань, что каждый из нас должен отдать природе.

Это сочинение увидит свет под заглавием «Политическое завещание», ибо оно призвано оказывать Вам содействие в руководстве и управлении Вашим королевством после моей кончины, коль скоро Ваше Величество сочтёт его достойным того; ибо оно содержит мои последние пожелания на сей счёт, и, оставив его Вам, когда Богу будет угодно призвать меня к себе, я передам Вашему Величеству лучшее наследство из всех возможных.

Насколько это окажется в моих силах, постараюсь писать как можно более кратко и чётко, дабы выразить свои мысли, не изменяя присущему мне стилю письма, и при этом учесть привычки Вашего Величества: Вы всегда любили, чтобы суть дела излагалась в нескольких словах, и Вы придаёте истинному смыслу вещей столь важное значение, что сторонитесь многословия, свойственного большинству людей.

Если тень моя, возникнув на страницах сего произведения, сможет после моей смерти сколько-нибудь содействовать поддержанию порядка в нашем великом государстве, к управлению коим Вам было угодно меня допустить в большей степени, нежели я того заслуживал, то я почту сие за необычайное счастье.

Чтобы этого добиться, я, полагая не без основания, что успех, коим Бог соблаговолил отметить в прошлом решения, принятые Вашим Величеством вместе с самыми верными из Ваших приближённых, является чрезвычайно веским доводом, способным побудить Вас следовать моим советам в будущем, начну своё сочинение с повествования в сжатом виде о прошлых великих свершениях, покрывших Вас славой и по справедливости заслуживших того, чтобы именоваться прочным фундаментом грядущего благоденствия в Вашем королевстве.

Благодаря тому, что отчёт сей будет составлен с абсолютной правдивостью, подтверждённой мнением людей, видевших воочию исторические события Вашего времени и могущих доподлинно о них свидетельствовать, все увидят, что, давая советы Вашему Величеству, я руководствовался лишь государственными интересами и стремлением обеспечить благополучие Вашей особы, коей я вечно пребуду,

Государь,

смиреннейшим, преданнейшим, покорнейшим, усерднейшим и благодарнейшим подданным и слугою.

АРМАН, КАРДИНАЛ-ГЕРЦОГ ДЕ РИШЕЛЬЁ [78]78
  В Сорбоннской рукописи, текст которой был издан лишь в 1947 г., и в ещё некоторых подпись отсутствует, в других она отличается разной степенью подробности (Арман, кардинал де Ришельё; Арман дю Плесси; Арман-Жан Дю Плесси, кардинал-герцог де Ришельё, и др.)


[Закрыть]

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА I
Краткое повествование обо всех великих делах Короля, свершённых перед заключением мира в … году [79]79
  В Сорбоннской рукописи эта часть заглавия отсутствует, а в четырёх манускриптах «Политического завещания» из известных семнадцати переписчики ничтоже сумняшеся вообще написали: «…перед заключением мира в 1639 году», – настолько все во Франции устали от войны и настолько достижимым тогда казался мир. Однако Вестфальский мир, положивший конец Тридцатилетней войне европейских коалиций – католической и протестантской, – был подписан только в 1648 г., а Пиренейский мирный договор между Францией и Испанией – лишь в 1659 г.


[Закрыть]

Могу доподлинно свидетельствовать: в тот момент, когда Вы, Ваше Величество, решились одновременно ввести меня в Ваши Советы [80]80
  Кардинал Ришельё стал членом Королевского совета 29 апреля 1624 г., а 13 августа был назначен его главой.


[Закрыть]и оказать значительное доверие в ведении Ваших дел, гугеноты чувствовали себя хозяевами [81]81
  Французские протестанты (гугеноты), составлявшие 5 – 6% населения (около 1,2 млн), получили немалые привилегии по Нантскому эдикту (1598 г.), в том числе неприкосновенность для своих крепостей и, как следствие, возможность создания внутри государства независимой от королевской власти политической и военной организации («государства в государстве»). В 1611 – 1622 гг. они неоднократно собирались на ассамблеи, выдвигая различные требования регентше Марии Медичи, а 18 октября 1622 г. после боевых действий в Бретани и Пуату правительство и протестанты подписали не слишком выгодный для короля мир в Монпелье.


[Закрыть]в государстве наравне с Вашим Величеством, вельможи вели себя так, словно не были подданными Вашего Величества [82]82
  С 1614 г. французская знать непрерывно участвовала в гугенотских мятежах или сама бунтовала против правительства. Некоторые аристократы (принц Конде, герцог де Гиз, граф Суассонский и др.) постоянно выклянчивали у Марии Медичи должности и крупные денежные суммы, и та была вынуждена всё время идти на уступки, чтобы добиться от принцев повиновения власти.


[Закрыть], а наиболее могущественные губернаторы – так, будто являлись самовластными правителями [83]83
  Губернаторами, т.е. управляющими провинций, в то время были представители высшей знати, которые распоряжались в королевских владениях, как в собственной вотчине. В какой-то мере это объяснимо, поскольку должности были ими куплены, иначе говоря, являлись частной собственностью.


[Закрыть]у себя в провинциях.

Могу сказать, что как одни, так и другие причинили немалый урон королевству, ибо, следуя их дурному примеру, и самые упорядоченные сообщества [84]84
  Кардинал имеет в виду парламенты, т.е. судебные органы, которые широко злоупотребляли своим правом отвергать не понравившиеся им королевские указы (без утверждения парламентами указ не мог вступить в силу).


[Закрыть]заражались их мятежным духом и в ряде случаев пытались, насколько могли, умалить Вашу законную власть, дабы увеличить собственную сверх всяких разумных пределов.

Ещё могу сказать, что каждый измерял свои достоинства сообразно своей дерзости; [85]85
  Здесь Ришельё говорит как о мятежных аристократах, путём шантажа и угроз вымогавших у слабого правительства доходные места и деньги, так и о своих предшественниках во власти. Например, никогда не участвовавший в войне итальянский выскочка Кончини и ничем себя не проявивший на военном поприще королевский фаворит Люин получили соответственно звания маршала Франции и коннетабля (главнокомандующего всеми войсками).


[Закрыть]что, вместо того чтобы ценить благодеяния, по заслугам полученные ими от Вашего Величества, они считали их достаточными лишь в том случае, ежели те отвечали их неуёмной фантазии; что наиболее предприимчивые были в большем почёте, чем умнейшие, и часто оказывались самыми удачливыми.

Также могу сказать, что союзами с иностранными державами совершенно пренебрегали [86]86
  Речь идёт о традиционных союзнических отношениях Франции с такими государствами, как Венеция, Граубюнден и Соединённые провинции, поддержанием которых предшественники кардинала практически не занимались. Кроме того, на момент прихода Ришельё к власти французское правительство по религиозным соображениям – из солидарности с католическими Габсбургами – отказалось войти в выгодный для страны союз с германскими протестантскими княжествами, а из-за дипломатических промахов, допущенных Ла Вьёвилем, не был заключён и необходимый союз с Англией.


[Закрыть], а интересам частным оказывалось предпочтение перед государственными [87]87
  Выплата огромных денежных сумм мятежным аристократам истощала казну, а уступки сепаратистски настроенным губернаторам и протестантам подрывали единство страны.


[Закрыть]– одним словом, по вине тех, кто тогда управлял Вашими делами [88]88
  Во время регентства Марии Медичи при малолетнем Людовике XIII практически всеми делами в государстве заправлял фаворит королевы, итальянец Кончино Кончини. После его убийства (24 апреля 1617 г.) в Королевский совет были призваны некоторые бывшие министры Генриха IV, но почти все решения принимались королём совместно с его фаворитом, коннетаблем де Люином. После скоропостижной смерти последнего (15 декабря 1621 г.) страной фактически правили отец и сын Брюлары (канцлер Сийери и государственный секретарь Пюизьё), пока в феврале 1624 г. их место не занял на несколько месяцев главный управляющий финансами (суперинтендант) Ла Вьёвиль. Именно при нём Ришельё стал членом Королевского совета.


[Закрыть], королевское достоинство было столь унижено и столь отличалось от того, каким ему надлежало быть, что узнать его было почти невозможно.

Из-за угрозы потерять всё нельзя было далее сносить поступки тех, кому Вы, Ваше Величество, доверили бразды правления своим государством; с другой стороны, нельзя было также и изменить всё сразу, не нарушив законов благоразумия, которые не позволяют резко переходить от одной крайности к другой.

Казалось, что дурное состояние Ваших дел побудит Вас к принятию поспешных решений, что Вы начнёте действовать, не выбирая средств и подходящего момента; однако же нужно было выбрать и то и другое, дабы извлечь пользу из перемен, осуществления коих необходимость настоятельно требовала от Вашего благоразумия.

Лучшие умы полагали, что невозможно обойти, не потерпев крушения, все подводные камни, возникшие в тогдашнее столь ненадёжное время. При дворе было множество людей, которые заранее порицали безрассудство тех, кто намеревался за это взяться. А поскольку всем известно, что государи, получив совет относительно какого-либо дела, в случае неудачи легко перекладывают вину на окружающих, то очень мало кто надеялся на благоприятный исход тех перемен [89]89
  На самом деле многие придворные (главным образом из числа мелких и средних дворян), а также королева Мария Медичи, кардинал де Берюлль, отец Жозеф и другие убеждали Людовика XIII в том, что лишь Ришельё способен проводить твёрдую и последовательную политику, достойную великого короля.


[Закрыть], которые, как было объявлено, я вознамерился произвести, и потому многие считали моё падение предрешённым ещё до того, как Ваше Величество меня возвысили.

Невзирая на все затруднения, изложенные мною Вашему Величеству, я, зная, каких высот способны достичь короли, когда они правильно пользуются своей властью, осмелился обещать Вам и, как мне кажется, небезрассудно, что Вы отыщете способ исправить существующие в Вашем государстве неустройства и что в непродолжительное время Ваша мудрость, Ваша сила и Божье благословение придадут новый вид королевству.

Я обещал Вам употребить всё своё искусство и всю власть, коей Вы изволили бы меня наделить, на то, чтобы сокрушить гугенотскую партию, сбить спесь с вельмож, заставить всех Ваших подданных исполнять свой долг и возвести Ваше имя среди других народов на такую высоту, на какой ему надлежит находиться [90]90
  У многих исследователей эта фраза, которую они относили к 1624 г., когда кардинал возглавил Королевский совет, вызывала сомнение в том, что он мог давать столь серьёзные обещания в тот момент, когда его собственная власть ещё не была достаточно прочной. Скорее всего эта фраза была написана позднее, когда у Ришельё возник замысел «Политического завещания»; она является вступлением к дальнейшему повествованию о событиях, случившихся в царствование Людовика XIII. Следует отметить также, что изложенная кардиналом программа будущих действий не является его собственным открытием: все перечисленные им проблемы были известны и его предшественникам на руководящих постах в государстве, только справиться с ними те не сумели, хотя и пытались.


[Закрыть].

Я сказал Вам, что для успешного достижения этих целей мне никак не обойтись без доверия Вашего Величества; и хотя в прошлом все те, кто Вам служил [91]91
  Намёк на коннетабля де Люина и его стремление изолировать от короля Марию Медичи и её приближённых (в том числе Ришельё), что привело в итоге к войне между матерью и сыном.


[Закрыть], не нашли лучшего средства приобрести и удержать это доверие, чем постараться лишить оного Королеву-мать, я заявил, что изберу совершенно иной путь и не стану упускать из виду ничего, что зависит от меня, дабы сохранить между Вашими Величествами тесный союз [92]92
  В 1619 – 1620 гг. Ришельё действительно способствовал примирению между Людовиком XIII и его матерью, которые дважды вели между собой войну, однако впоследствии он уже не так горячо стремился удержать королеву-мать при дворе, за что и был обвинён ею в неблагодарности.


[Закрыть], имеющий большое значение для Вашей репутации и служащий благу королевства.

Успех, сопутствовавший благим намерениям, которые Господу было угодно мне внушить для приведения в порядок дел в государстве, послужит в глазах потомков оправданием той твёрдости, с коей я неизменно воплощал в жизнь сей замысел; и Ваше Величество также будет надёжным свидетелем того, что я делал всё от меня зависящее, дабы ухищрения множества злонамеренных людей не смогли внести раскол между теми, кого соединила природа и кого также должно было бы соединять благодатное согласие. И хотя после стольких лет моего успешного сопротивления разнообразным усилиям этих людей их злобная хитрость всё-таки взяла верх, безмерным утешением мне служат неоднократно слышанные мною высказывания Вашего Величества о том, что, в то время как я более всего заботился о величии Вашей матери, Королевы, она неизменно пыталась меня погубить [93]93
  Некоторое охлаждение в прежде безоблачных отношениях между Марией Медичи и Ришельё, её ближайшим советником, наступило примерно в январе 1629 г., когда кардинал убедил короля выступить в войне за мантуанское наследство на стороне герцога Неверского, давнего недруга королевы-матери. Такой шаг, направленный против Испании, поддержавшей другого претендента на мантуанские земли, герцога Карла Эммануила Савойского, был чреват разрывом с Испанией, а в случае продолжения Францией антигабсбургской политики – и открытым военным противостоянием с этой державой, которую Мария Медичи считала прежде всего оплотом католицизма. Поскольку Ришельё последовательно проводил именно такую политику и захватил в свои руки всю власть, почти полностью подчинив себе короля, в дальнейшем его отношения с королевой-матерью только ухудшались, и она стала добиваться его отставки.


[Закрыть].

Людовик XIII, король Франции

3. Хайнс и Ф. Биньон

Гравюра с портрета работы Ф. де Шампеня

Напечатана в книге «Портреты знаменитых французов, висящие во дворце кардинала Ришельё» (Париж, 1667 [1650])

Вокруг портрета изображены наиболее важные события из жизни короля и различные латинские девизы.

Я вернусь к этой теме в другом месте, дабы сейчас сосредоточиться на моём предмете и не ломать порядок, который должен соблюдаться в настоящем сочинении.

Захватив в 1624 году ряд кораблей, приготовленных герцогом Неверским для войны с турецким султаном [94]94
  Герцог Неверский, ревностный католик, уже успел к тому времени принять участие в сражении с турками в Венгрии, а в описываемый период времени возглавлял международное христианское ополчение, целью которого было проведение нового крестового похода против турок (одним из основных вдохновителей его был отец Жозеф).


[Закрыть], гугеноты, никогда не упускавшие случая увеличить свою мощь, вооружились таким образом до зубов, чтобы оказать сопротивление Вашему Величеству.

Хотя до того момента флот находился в столь заброшенном состоянии [95]95
  В 1625 г. у французского правительства не было ни одного корабля в Атлантике и Ла-Манше, а в Средиземном море имелось всего 10 галер. Через 10 лет Франция имела три эскадры в Атлантическом океане, а в Средиземноморье – одну эскадру и 20 галер. Во время осады Ла– Рошели (1627 – 1628 гг.) в распоряжении кардинала находился уже флот из 35 судов, из которых, правда, лишь 13 были действительно большими кораблями.


[Закрыть], что в Вашем распоряжении не было ни единого судна, Вы проявили такое искусство и такое мужество, что с помощью немногих кораблей, которые удалось собрать у Ваших подданных, с двадцатью голландскими судами и семью английскими баркасами сумели разгромить противостоящие силы ларошельцев на море. Успех этот был настоящим чудом и подлинной удачей, тем более что был достигнут Вами благодаря содействию, оказанному не более чем для вида [96]96
  На помощь королевским галерам пришла голландская эскадра, моряки которой, впрочем, явно не горели желанием сражаться со своими единоверцами. Кроме того, герцог Бэкингем отдал английским капитанам приказ не вступать в сражение.


[Закрыть].

Тем же способом был взят остров Ре, в течение долгого времени неправедно удерживаемый ларошельцами; [97]97
  Захват островов Ре и Олерон, прикрывающих Ла-Рошель с моря, Субиз осуществил в начале 1625 г., а отбиты они были в сентябре того же года.


[Закрыть]Вы обратили в бегство от четырёх до пяти тысяч человек, прибывших для обороны острова, и вынудили Субиза, их предводителя, спасаться на острове Олерон, откуда Ваши войска выбили его, да так, что даже изгнали за пределы королевства [98]98
  Субиз был вынужден бежать в Англию.


[Закрыть].

Эта блестящая победа заставила мятежников заключить мир [99]99
  Мирный договор, заключённый в Ла-Рошели при посредничестве английского короля, был ратифицирован французским правительством 5 февраля 1626 г. Он предусматривал, что немногие крепости на юге Франции, остававшиеся в руках гугенотов, сохранятся за ними ещё на три года; в цитадели протестантов – Ла-Рошели – восстанавливалась существовавшая до 1614 г. структура городского совета (власть опять переходила к олигархии арматоров), а также католический культ, Церкви возвращалось секуляризованное имущество, а специально назначенный королевский комиссар должен был следить за выполнением этого договора.


[Закрыть], принёсший такой триумф Вашему Величеству, что даже самые недовольные выразили по этому поводу своё полное удовлетворение, и все признали, что никогда раньше ничего подобного не происходило.

Вашим предшественникам на троне скорее приходилось в прошлом вынужденно соглашаться на мир со своими подданными [100]100
  Речь идёт о королях Генрихе III и Генрихе IV: первому нередко приходилось идти на уступки Католической лиге (см. ниже примеч. ****98), а второй был вынужден пожаловать значительные привилегии своим бывшим единоверцам-гугенотам, что было закреплено в Нантском эдикте (13 апреля 1598 г.).


[Закрыть], нежели навязывать его им; и хотя никакой войны, которая бы ослабила их, они не вели, прежние монархи в таких договорах уступали свои позиции; тогда как Ваше Величество, даже будучи заняты в то время множеством других дел, дали своей стране мир, при этом сохранив за собой форт Людовика в качестве цитадели на подступах к Ла-Рошели, а также острова Ре и Олерон в качестве укреплений [101]101
  Форт, перекрывший жителям Ла-Рошели дорогу на сушу, был выстроен в спешном порядке весной-летом 1622 г. после очередной военной кампании правительства против мятежных гугенотов; в нём был размещён сильный гарнизон, с 1624 г. находившийся под командованием Туара. При подписании договора 1626 г., о котором говорит кардинал, гугеноты настаивали на передаче им форта Людовика или его уничтожении, но правительство на это не согласилось. На островах Ре и Олерон по договору должны были также разместиться усиленные гарнизоны королевских войск.


[Закрыть], ставших неплохими осадными сооружениями.

В то же самое время Ваше Величество предоставили герцогу Савойскому защиту [102]102
  Ришельё побудил герцога Карла Эммануила Савойского предпринять осаду Генуи в обмен на французские субсидии. Целью осады было закрыть морские коммуникации, связывавшие Геную и Милан, чтобы воспрепятствовать переброске испанских войск в Вальтелину (см. ниже, примеч. ****34), Германию и Нидерланды. На помощь герцогу Савойскому был направлен корпус коннетабля де Ледигьера, губернатора пограничной с Савойей французской провинции Дофинэ.


[Закрыть]от притеснений испанцев, в открытую на него напавших; и несмотря на то, что они располагали одной из самых многочисленных армий, когда-либо стоявших в Италии [103]103
  Она насчитывала примерно 20 тыс. пехотинцев и 4 тыс. всадников.


[Закрыть], и находилась эта армия под командованием герцога де Фериа, человека весьма решительного, тем не менее Вы помешали им захватить крепость Верруа [104]104
  Осада Верруа продолжалась с августа по ноябрь 1625 г. Чтобы оказать помощь савойцам, кардинал отозвал из Шампани войска численностью 7 тыс. человек.


[Закрыть], осаду коей Ваши войска выдержали вместе с боевыми отрядами герцога Савойского, проявив при этом столько доблести, что испанцы были вынуждены осаду снять и с позором ретироваться.

Немного времени спустя испанцы утвердились на всех перевалах Граубюндена [105]105
  На протяжении десятилетия, предшествовавшего вступлению Ришельё во власть, испанцы неоднократно захватывали находящиеся в Граубюндене альпийские перевалы, чтобы обеспечить беспрепятственный проход своих войск из Генуи, куда они прибывали на кораблях из Испании, через Северную Италию и Империю в Голландию, с которой Испания вела войну, а также в Германию – помогать императору в его борьбе с протестантской коалицией.


[Закрыть]и укрепили лучшие из фортов, располагавшихся на принадлежавших ему долинах [106]106
  Имеется в виду Вальтелина, область в Северной Ломбардии, узкая долина реки Адды, впадающей с востока в озеро Комо, которое в описываемое время принадлежало герцогству Миланскому, т.е. испанской территории. Через Вальтелину шли пути от Генуи и Милана к истокам и верховьям Инна и Рейна, а долины этих рек являлись путями в Тироль, Германию и далее на север, в Испанские Нидерланды. Для Испании это был единственный удобный сухопутный маршрут для переброски войск между её владениями в Европе.


[Закрыть], так что Ваше Величество, не имея возможности при помощи одних лишь переговоров оградить своих старых союзников [107]107
  т.е. Венецию и Граубюнден.


[Закрыть]от нашествия, во время коего вероломным захватчикам без труда удалось усилить свои позиции, тем более что Папа поддержал их [108]108
  Урбан VIII противился возвращению Вальтелины протестантскому Граубюндену.


[Закрыть](полагая – под влиянием тщетных упований, внушённых ему испанцами, – что сумеет выгадать что-то для блага католической веры), вооружённой силой смогли осуществить [109]109
  Кардинал намекает на военную экспедицию генерала д'Эстре, который в конце 1624 г. был послан с небольшой армией в Граубюнден, чтобы разжечь среди местного протестантского населения восстание против оккупировавших эти земли имперских и папских войск.


[Закрыть]то, чего не удавалось добиться посредством разумных увещеваний.

Урбан VIII, Папа Римский

Дж.-Л. Бернини (1598 – 1680). Кон. 1620-х гг.

Мрамор. Коллекция князя Урбано Барберини.

Вы могли бы тем самым навсегда освободить эту страну [110]110
  Франция выдвинула идею освобождения Вальтелины от иностранного присутствия (т.е. французского и испанского). По существу речь шла о передаче её под формальный суверенитет Граубюндена. В этом случае Франция получила бы свободу прохода армий через альпийские перевалы, так как имела с Граубюнденом союзнические отношения. В определённой степени эти условия нашли отражение в Монсонском договоре (см. ниже примеч. ****40).


[Закрыть]от тирании Австрийского дома, если бы Ваш посол в Испании Фаржи не заключил (как он потом признался) по настоянию кардинала де Берюлля [111]111
  В действительности все инструкции, касающиеся заключения договора с Испанией, Фаржи получил от самого кардинала Ришельё и скрупулёзно их исполнил. Не существует никаких устных или письменных свидетельств о том, что Фаржи когда-либо возлагал ответственность за подписание Монсонского договора на кардинала де Берюлля.


[Закрыть]без Вашего ведома и вопреки указаниям Вашего Величества весьма невыгодный договор [112]112
  40 – Монсонский договор между Францией и Испанией о статусе Вальтелины, работа над которым в абсолютной тайне от союзников шла с января 1626 г., был подписан послом Фаржи и герцогом де Оливаресом 5 марта и ратифицирован обеими сторонами в мае того же года. Испания обязалась не направлять в Вальтелину свои войска, а Франция обещала, что католичество, под предлогом защиты которого Испания неоднократно вторгалась в долину, станет там единственной религией. Протестантский Граубюнден приобретал суверенитет над католической Вальтелиной, население которой должно было отныне ежегодно выплачивать ему 25 тыс. экю (т.е. более 1,2 млн евро). Вопреки тому, что пишет кардинал, договор был скорее выгоден для Франции, поскольку она получила возможность использовать альпийские проходы благодаря союзу с Граубюнденом и вообще заняться решением других неотложных проблем (в первую очередь гугенотами), тогда как интересы её союзников, воевавших с Испанией (Венеции, Савойи, Голландии), оказались ущемлёнными. Им кардинал представил дело таким образом, чтобы возложить всю вину за «самовольное» подписание фактически сепаратного договора на Фаржи, которому заранее была отведена роль козла отпущения (см.: Люблинская А. Д. Французский абсолютизм в первой трети XVII века. М.; Л.: Наука, 1965. С. 288 – 292).


[Закрыть], к коему Вы затем всё-таки присоединились в угоду Папе, который выставлял себя стороной, совершенно не заинтересованной в этом деле.

Кардинал Пьер де Берюлль.

Когда Ваш отец [113]113
  Король Генрих IV.


[Закрыть], покойный король, – вечная ему память! – вознамерился выдать одну из Ваших сестёр замуж в Англии [114]114
  Речь идёт о сестре короля Генриетте-Марии Французской. Переговоры об этом браке начались ещё в 1609 г., когда Генрих IV намеревался добиться от Англии участия в задуманной им войне с Испанией, а затем неоднократно возобновлялись предшественниками кардинала.


[Закрыть], испанцы сочли своим долгом помешать этим планам и задумали непременно предложить в качестве невесты одну из своих инфант. После заключения договора об этом принц Уэльский под влиянием дурных советов [115]115
  Ришельё намекает на Бэкингема, который был фаворитом и советником короля Иакова I, а затем и Карла I.


[Закрыть]решился отдаться на милость государя, который, имея его в своей власти, мог навязать ему свою волю в любом вопросе по собственному усмотрению, и проехал инкогнито через Францию, чтобы заключить в Испании брак с инфантой [116]116
  В 1623 г. будущий английский король Карл I в сопровождении герцога Бэкингема, фаворита короля Иакова I, тайно ездил в Испанию, чтобы заключить брачный договор с инфантой. Этот визит, продолжавшийся полгода, не имел успеха из-за того, что испанцы потребовали перехода Карла в католичество, а также из-за вызывающего поведения герцога Бэкингема. Кроме того, английский парламент высказался против союза с Испанией.


[Закрыть].

Узнав об этом, Франция тотчас же завязала переговоры, в результате чего, несмотря на невероятные почести, оказанные жениху при испанском дворе, где король [117]117
  Филипп IV, король Испании с 1621 по 1665 г.


[Закрыть]всегда сажал его по правую руку от себя, хотя принц и не являлся тогда венценосной особой, брак расстроился; а некоторое время спустя была достигнута договорённость о браке с французской принцессой [118]118
  Стремясь устроить брак Карла, ставшего в скором времени английским королём, и принцессы Генриетты, Ришельё преследовал две цели: помешать заключению англо-испанского союза и обязать Иакова I не оказывать помощи французским гугенотам, выступившим против короля. Письменные обещания о заключении брака были подписаны 10 ноября 1624 г., ещё при жизни короля Иакова I, а сам брачный контракт – в апреле 1625 г., уже Карлом I.


[Закрыть], каковой и был заключён и свершён, причём с точки зрения веры условия его были гораздо выгоднее [119]119
  Кардинал имеет в виду те пункты взятых англичанами обязательств, согласно которым всех узников веры предполагалось освободить из тюрем и возместить им убытки, а английским католикам разрешалось непубличное отправление своих обрядов при условии, что они останутся послушными верноподданными английского короля.


[Закрыть], чем те, что предполагалось выдвинуть при жизни покойного короля.

Вскоре после этого при дворе сложились мощные партии заговорщиков [120]120
  Речь идёт об участии многих придворных и аристократов в так называемом заговоре Шале (по имени одного из наименее важных участников). Заговорщики планировали убить кардинала и низложить Людовика XIII, заменив его младшим братом короля Гастоном, герцогом Анжуйским (впоследствии он стал называться герцогом Орлеанским), которого предполагалось женить на королеве Анне Австрийской. При безвольном и легкомысленном Гастоне вельможи смогли бы бесконтрольно заправлять государственными делами. Кстати, ещё до заговора Шале при дворе сложилась партия недовольных предполагаемой женитьбой герцога Гастона на мадемуазель де Монпансье – по их замыслу, он должен был сохранить свободу, чтобы в случае ожидаемой смерти Людовика XIII жениться на Анне Австрийской.


[Закрыть], куда воспитатели Вашего брата [121]121
  Воспитателем Гастона, герцога Анжуйского, был маршал д'Орнано, командовавший корсиканской гвардией.


[Закрыть]втянули его, насколько позволял его юный возраст.

К моему большому сожалению, приходится признать, что особа, занимавшая самое высокое положение [122]122
  Ришельё имеет в виду супругу Людовика XIII, королеву Анну Австрийскую, которая знала о планах заговорщиков и тем самым косвенно поощряла их.


[Закрыть], оказалась ощутимо замешана в заговоре со многими другими лицами, разжигавшими её честолюбие. Но я также не могу не упомянуть и о том, что Вы снискали себе почёт перед Богом и людьми, уничтожив пагубные последствия, к коим могло привести неосторожное поведение названной особы, если бы Вы мудро не скрыли поступки [123]123
  В сентябре 1626 г. на заседании Королевского совета в узком составе королева была вынуждена давать показания о своём участии в заговоре Шале. Эти документы были впоследствии уничтожены.


[Закрыть], за которые могли наказать и беспрепятственно, и заслуженно.

Англичане слепо устремились к участию в этих заговорах [124]124
  Заговорщики установили связь не только с Англией и Голландией, которые были недовольны Монсонским договором и внешней политикой Ришельё в целом, но и с Венецией и герцогом Савойским.


[Закрыть], многие вельможи королевства изрядно в них увязли, и предполагалось, что герцог де Роган и гугенотская партия начнут войну внутри страны [125]125
  Договор с Англией герцог де Роган подписал в конце октября 1627 г. Он ждал помощи англичан в Гиени и подготовился к тому, чтобы соединиться с ними после их высадки на французском побережье.


[Закрыть], в то время как наши острова и берега подвергнутся нападению мощного английского флота.

Английский король Карл I и королева Генриетта Французская.

Казалось, дела у них идут столь удачно, что мало кто верил в возможность противостоять натиску заговорщиков. Однако арест полковника д'Орнано, герцога Вандомского и великого приора [126]126
  Орнано был арестован 4 мая, а братья Вандом – 11 июня 1626 г. Великий приор – см. Указатель имён, Вандом Александр де Бурбон, шевалье де.


[Закрыть], казнь Шале [127]127
  8 июля 1626 г. Шале был взят под стражу, 18 августа приговорён специальным трибуналом к казни за оскорбление величества, а на следующий день казнён на базарной площади в Нанте.


[Закрыть]и удаление от двора некоторых аристократок [128]128
  19 августа герцогиня де Шеврёз, втянувшая Шале в заговор, получила приказ отправиться в ссылку в провинцию Пуату, о неблагоприятном климате которой кардиналу было известно не понаслышке. Впрочем, туда она так и не доехала, скрывшись при дворе герцога Лотарингского.


[Закрыть]расстроили заговор, так что все существовавшие при дворе зловещие замыслы, направленные против Вашего Величества, были разрушены и ни к чему не привели.

Вы также проявили огромное великодушие и благоразумие, дав Вашему брату в Нанте [129]129
  В июле 1626 г. Людовик XIII и Ришельё отправились в Нант для участия в заседаниях штатов (сословно-представительского собрания) Бретани.


[Закрыть]согласие на его брак [130]130
  Бракосочетание герцога Гастона и мадемуазель де Монпансье состоялось 6 августа 1626 г. Церковную службу в кафедральном соборе Нанта провёл сам кардинал Ришельё. После заключения брака герцогу Анжуйскому было передано во владение герцогство Орлеанское вместе с соответствующим титулом.


[Закрыть]. Между тем искренность, с какою Ваши верные слуги отважились предсказать Вам заранее те пагубные последствия [131]131
  Намёк на самого Ришельё, который поначалу противился браку Гастона Орлеанского и мадемуазель де Монпансье, о чём представил королю заключение под названием «Соображения по поводу женитьбы Месье, его брата» (Considerations sur le manage de Monsieur son frere).


[Закрыть], к коим этот брак может привести, послужила весьма наглядным доказательством их преданности и убедительным свидетельством того, что они не имели намерения ввести Вас в заблуждение.