Текст книги "Антология сатиры и юмора России XX века. Том 24. Аркадий Инин"

Автор книги: Аркадий Инин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 24

– Всё, Ириш, я поехала. Сашка в командировке, а мне Инночке помочь надо – их сегодня с Ванькой из больницы выписывают. Господи, и как я детей вырастила, если за внука чуть всех в детской не укокошила? Хорошо что рядом Игорь был, а то точно в драку полезла.

– Анют, но ты же хирург, понимаешь, что аппендицит – это очень серьёзно.

– Когда болеет кто-то из своих, часть мозга, отвечающая за медицину, впадает в глубокую кому. Знаешь, я только с рождением внука смогла понять Катюшу. Конечно, не полностью, не дай Бог испытать то, что ей пришлось пережить. Но я с трудом могу представить, как ей было тяжело с Алёшкой. Кстати, – Анна встала, ковыряясь в сумочке в поисках ключей от машины, – Матвей на свадьбу Фадеева пригласил, представляешь? Мне Игорь сказал, что Алексей ему звонил в полном ахере – получить приглашение на свадьбу сына так и незабытой любимой женщины.

– А Катя знает? – Ирина удивлённо посмотрела на подругу.

Анна кивнула и уже в дверях добавила:

– Мало того, Серёжа в курсе всего, что было тогда между Катюшей и Алёшкой. Но отнёсся к этому как всегда по-мудрому – что бы ни произошло когда-то, этот человек спас жизнь его сыну. Всё, меня нет! Встречаемся на выходных. Пока!

Анна выскочила из кабинета, Ирина встала и по привычке остановилась у окна – она всегда провожала мужа и дочь, стоя у окна и наблюдая за машиной, пока она не скроется за поворотом. Вот и сейчас Ира проводила взглядом неугомонную подругу и вернулась к рабочему столу. Наверное, и ей уже пора. Надо встретиться с Дашей, обговорить последние приготовления к свадьбе детей, которые решили пожениться в один день. Кто бы мог подумать, что их дружеские отношения в один прекрасный день станут родственными? Лишь бы всё у них сложилось, не пришлось пережить страх, предательство и горе. Понятно, что ссор и выяснения отношений не избежать – характер и у Сони, и у Богдана тот ещё, да и Лидочка с Матвеем далеко не ушли. Но пусть лучше громко, чем сухо и равнодушно. Главное что действительно любят друг друга. И пусть они не идеальны, пусть. Лишь бы были вместе и счастливы. Потому что любят не идеальных, а тех, кто подходит. Со всеми своими трещинами и вмятинами. Каждая кастрюля найдёт свою крышку, поэтому не надо бояться жить так, как хочешь, и быть тем, кем хочешь. И с кем хочешь. Ира крутанулась в кресле, закрыла глаза и слегка улыбнулась. С кем хочешь… Иногда ей становилось страшно от мысли, что она тогда, двадцать лет назад, могла попрощаться с Алёшей с благодарностью за помощь и новые дверные замки. Могла не попросить остаться, не потеряла бы голову, не отдала всю себя мужчине, которого видела второй раз в жизни. Вспомнила, как потом прятала покрасневшие щёки, когда поняла, что переступила через свои принципы и забыла обо всём, что считала воспитанностью и порядочностью. Фу-х, слава богу, что он тогда не ушёл и показал ей, как можно любить, как можно желать и как можно стать счастливой.

Пора домой, всю работу не переделаешь, а вот сказать всё, о чём сейчас вспомнилось и подумалось, надо обязательно! Даже не так, нет. Надо позвонить и срочно поделиться этим с Алёшей. Ира набрала номер мужа, услышала нетерпеливый отклик и тихо прошептала у трубку:

– Лёша, я тебя очень-очень люблю.

В трубке повисло молчание, а потом серьёзный голос произнёс:

– Я не знаю, что у тебя там с работой и что ты будешь говорить своим подчинённым, но через пятнадцать минут я у тебя, а ты ждёшь меня у выхода, поняла?

Ира только молча кивнула и вскочила, снимая халат и глупо по-девичьи улыбаясь. Ишь, не знает он! Тоже самое он ей говорил, когда узнал, что у них будет малыш, гнал машину через город, вцепившись побелевшими пальцами в руль, а потом целовал её живот. Бог мой, двадцать лет Сонечке, сколько всего произошло, сколько пережито, а он всё такой же – ‎«ничего не знаю, даю пятнадцать минут‎».

Она спускалась по ступенькам, заставляя себя идти спокойно, здороваясь с коллегами, улыбаясь и кивая, желая только одного – перепрыгнуть через это крыльцо, закрыть дверь внедорожника и вцепиться в волосы своего мужчины, чтобы прижаться к нему сильно-сильно и отдаться поцелую, ощущая нетерпеливые чуть шершавые ладони на своих бёдрах. А Соня сегодня на дежурстве, между прочим…

***

– Каждый будний день дежурная медсестра трясёт холодильник. – Инна быстро разрезала тесто на порционные кусочки. – Оттуда чего только не вытаскивает: колбаса, пельмени, пицца, суши, шоколад и прочее. Детское хирургическое отделение, чтобы вы помнили. На вопросы мамашам ‎«зачем вы всё это даёте больным детям дошкольного возраста, которые находятся на лечебном питании‎» вариантов ответов много: ребёнок это любит, ему не нравится каша, ну а чё такого.

Тийю что-то прошептала Кате и вышла из кухни.

– Куда это Тишку понесло? – Лиза старательно намазывала бутерброды самолично сделанным сливочным маслом с добавлением укропа.

– Забыла в машине какую-то игру, Сергей перед полётом купил Ванюшке на день рождения.

– О, класс! – заметила Инна и продолжила: – В туалетах периодически накурено. Напомню, что в отделении лежат маленькие дети, некоторые из них покашливали. Посещения родных организованы в большом фойе, охранник один. Постоянно кто-то из родителей втихаря пытается вывести своё маленькое больное чадо на улицу, несмотря на запрет. Мама, открой духовку, пожалуйста. В помещении для приёма пищи стоят большие баки для пищевых отходов. – Инна поправила противень и ногой закрыла дверцу в духовке, одновременно с этим вынимая банку с вареньем из навесного шкафчика. – На стене над ними большой плакат с просьбой не бросать в них ничего, кроме еды. Отдельной просьбой: не бросать тетрапаки, пакеты и пластик, но постоянно хоть одна бутылка да плавает, или пакеты от детского молочка. А однажды даже меня к диагностике подключили. Ночью в приёмное отделение обратилась бабушка с ребёнком, пацаном пяти лет, который, по её словам, проглотил во время игры иголку. Кстати, проглотил вечером, но бабушка с ним в больницу ночью приехала. Ребёнка срочно отправляют на рентген, а так же на горшок для сдачи кaла. Мeдсёстрам дают строгий указ заниматься просeиванием содержимого детского кишечника на наличие чужеродного объекта. Рентген ничего не показал, могу засвидетельствовать лично – иглы по снимку в малолетнем организме не наблюдалось, я даже девчонкам на вайбер сбрасывала, мало ли – впопыхах могла пропустить. – Инна кивнула на вернувшуюся с большой коробкой Тийю, быстро раскладывая на блюде кусочки сыра и колбасы. – Но бабушка и само чадо заявляли, что иголкa была проглочена. Прошли сутки, в течение которых доблестные медсёстры внимательно изучали содeржимое горшка, но и там всё было пусто. Знаю всё потому, что данное чудо с нами в палате лежало. И тут один из хирургов ещё раз попробовал поговорить с рeбёнком и выяснилось – окaзывается, он играл рядом с ёлкой, что растёт перед домом, подобрал лeжащую на земле хвойную иглу, положил в рот, тщaтельно прожeвал, проглотил и с чистой совeстью отправился сообщaть любимой бaбушке о том, что им была проглочена иголкa. Дeти иногда своeй простотой изложeния событий могут довeсти родителeй до инфaркта! Мам, булочки готовы, тарелку подай, пожалуйста.

– Инночка, а Ванька не обидится – всем булочки, а он на диете? Всё-таки его праздник. – Анна внимательно изучала сроки годности на пакетах с молоком.

– Мы с ним побеседовали и заключили договор. Он потерпит две недели, а я ему потом готовлю его любимые заварные пирожные, как раз и наш папа вернётся. Вот, уже ребята из института приехали. – Инна высунулась в окно и с улыбкой помахала приехавшим студентам. – А когда оба Воскобойниковы приедут? И наш папа скоро будет? У меня к нему вопросы есть по операциям на желудке.

– Травка зеленеет, солнышко блестит, а кто-то на работе как олень сидит, – тут же ответила Анна и замерла, услышав дружный смех подруг и дочерей. Она с улыбкой посмотрела на смеющихся женщин и резко повернулась к холодильнику, но тут же охнула и замерла.

– Аня, что? Опять? – Ирина вскочила из-за стола и помогла подруге сесть.

– А сейчас о наболевшем, – простонала Шанина и громко закончила: – Поясница!

– Мама Аня, я вам сколько раз говорила, чтобы вы пришли к нам и сделали снимки. – Тийю укоризненно посмотрела на Анну и качнула головой.

– Тиша, девочка, так я ж не молодуха уже. С моей профессией не только спина болеть может.

– Аня, – строго перебила её Ирина, – я как нейрохирург тебя прибью, если на этой неделе не увижу у себя результатов томографии, поняла? Точно сказала, не молодуха уже, надо вспомнить и о годах!

– Эх, – вздохнула Шанина и аккуратно поднялась. – К моим годам ещё б богатство… Или хотя бы морщин и веснушек поменьше.

– Необязательно выглядеть моложе своих лет, можно и в свои годы выглядеть великолепно.

– Ещё бы жрать побольше и не толстеть, – тихо заметила Лиза Тарасова.

– Ой, а я так что-то проголодалась, – Анна скривила нос и кивнула на холодильник, куда недавно загрузили закуски для взрослых.

– Анька, я точно тебя инквизиции сдам, – прошипела Ира и прищурилась. – Тут на голые салатные листья переходить надо, чтобы талию к лету в порядок привести, а она как атомный реактор – всё сгорает и неизвестно куда девается.

– Ира, послушай меня, – неожиданно серьёзно проговорила Анна. – Ни одна хорошая история не начинается со слов «жрём мы как-то с друзьями салат».

– Анька! – Ирина бросила в подругу полотенце и громко рассмеялась. Вслед за ней расхохотались и все остальные. Анна на мгновение замерла, с нежностью рассматривая любимых людей и выключая конфорку под сотейником с кашей для внука. Она посмотрела в окно и усмехнулась – дети носились по зелёной полянке, играя мячом и аккуратно бросая его сидящему на качелях Ване.

Инна вытащила румяные булочки из духовки, накрыла их полотенцем и осмотрела кухню:

– Всё, можно потихоньку переходить в сад, дождёмся пап и Кирилла Сергеевича с мелким Платовым и садимся к столу.

***

Катя вытянула ноги и закинула руки за голову, с удовольствием растягивая мышцы:

– Как хорошо у вас, спокойно.

Инна подала ей стакан с ягодным морсом и согласно кивнула:

– Да, Саша так хотел, чтобы и сад был, и река рядом. Мы с ним городские жители, избалованные асфальтом и отравленные гудроном. А тут совсем всё другое. И дышится легко. Я так вам завидовала, когда дядя Алёша участок купил за городом, вот и мы решили, что лучше жить вне мегаполиса. И Серёжа с Тийю остались в доме Тишкиной бабушки. А Лиза с Юрой тоже, кажется, к этому склоняются, Пётр Лаврентьевич уже готов стройку начинать. Ваня, ты куда?

Инна вскочила и побежала к сыну, который позабыв о недавней операции, пытался влезть на крутую горку.

– Как быстро время пролетело, – тихо проговорила Катя. – Не верится. Кажется, что только недавно Инночка в школу пошла, а уже мама. И хозяйка, каких поискать. Как всё у неё шустро получается, прямо в руках горит. И готовит, и дом блестит, и уже майора получила, старшим ординатором стала.

Анна с гордостью посмотрела на дочь, вокруг которой бегали дети, и обернулась к Тийю:

– Тиш, а ты не жалеешь, что из рентгена ушла?

Тийю пожала плечами и с улыбкой ответила:

– Так я и не ушла, просто поменяла специализацию. Инна с Наташей остались в рентгенотделении, а я на компьютерную томографию перешла. Мне там интересно, да и с девчонками всё равно в одной связке. Я им пациентов сбрасываю, они мне. Так что все на месте. А что со свадьбой? Уже всё готово?

– Ты же знаешь, что всё приготовить нельзя, найдётся всегда что-то, о чём забыли. – Катя наблюдала за сыном, который сидел с Лидочкой под раскидистой черешней. – Но думаю, что ребятам как-то глубоко… плевать за всякие заморочки. Они счастливы и всё.

– В нашей Катюше, Тийю, слишком велика концентрация Джейн Эйр, поэтому в слове «‎насрать» она пропускает букву «‎р» для того, чтобы в эфир такие вот словечки не попадали. А мужики наши именно так и выражаются. А вообще Катюша наша права – лишь бы счастливы были, а какие скатерти и салфетки при этом будут лежать на столах – дело семнадцатое. Смотрите, Тиш, Лиза, кажется, ваши мелкие драку затевают.

Тийю и Лиза сорвались с мест и побежали разнимать своих сыновей. Анна опустилась на шезлонг рядом с Катей и коснулась пальцами руки подруги:

– У тебя всё хорошо? Кать, мне Игорь сказал, что Матвей Алексея Фадеева на торжество позвал. Ты как?

Катя равнодушно пожала плечами и спокойно ответила:

– Да никак, если честно. Так уж вышло, Анют, что все мужчины, с которыми у меня были отношения, причиняли мне только боль. Я верила в любовь, такую как в сказках, но на деле кроме страданий, предательств и «выжженных полей» та наивная любовь мне ничего не принесла. И только Серёжа подарил мне то, в чём я так отчаянно нуждалась. В моей жизни появился человек, который любит только за то, что ты есть, что ты дышишь. И прошлое ушло. Ушло будто и не было его вовсе. И я счастлива. Как бы то ни было, Алексей оперировал моего сына и вместе с Игорем спас ему жизнь. И я до конца жизни буду им за это благодарна. А Матвей взрослый парень, это его праздник, он волен приглашать тех людей, которые ему дороги. А знать о прошлом ему совсем не обязательно. И Серёжа в этом со мной согласен.

– Завидую я тебе, Катюш. Мне иногда кажется, что вы с Серёжкой и поругаться-то не можете, не то что мы с Шаниным! Недавно опять поскандалили, я такая отвернулась, а в голове, Катюш, одно – «‎ну обними… ну обними… ну обними-и-и, бли-и-ин». И тут он подходит, обнимает, а я такая: «‎Руки убрал!» Ржали потом вместе до икоты.

– С чего?

– Оказывается, я своё «‎обними, блин» вслух сказала!

– Аня, ты невозможна! – простонала сквозь смех Катя и вытерла слёзы. – Я тебя уже больше тридцати лет знаю, а ты всё такая же – как шило в одном месте.

– А что? Жизнь так коротка, всего лишь несколько шагов от прыщей до морщин, Катюш. Ириска, иди к нам! И закуски захвати, а то так жрать хочется!

Тёплый вечер взорвался смехом и детскими голосами. Жизнь продолжалась…

Глава 25

– Папа, я забираю у тебя маму. – Матвей галантно предложил Кате руку и увёл её на середину зала, где уже танцевали Соня и Лида со своими отцами Алексеем и Виктором, а звонкий смех кружащейся в танце с сыном Анны Шаниной вызывал улыбки у всех гостей.

– Так, всё это неверно. – Сергей Воскобойников шагнул к Даше Платовой и протянул ей руку. – Даша, пошли! Я буду смотреть в твои глаза и представлять, что танцую с женой.

– Ну а чем мы хуже, Ириска? – Шанин обнял вытирающую слёзы Иру Воскобойникову и заглянул ей в лицо: – Ирин, ну что за сырость? Такой прекрасный праздник получился, а ты плачешь?

– Шанин, – Ира вытерла нос и шутя ткнула Игоря в плечо. – Ты вспомни, как ты на Инночку с Сашкой смотрел, когда они уезжали после застолья! У меня лично сложилось мнение, что ты запретишь Морозову к дочери прикасаться. Хотя ты и сейчас иногда так зыркаешь в их сторону. Пошли, танцор, только ноги мне не отдави.

Игорь медленно вёл свою партнёршу в танце, всё ближе и ближе подбираясь к сыну и жене.

– Богдан, позвольте мне украсть вашу блистательную даму!

– Шанин, с какого перепугу ты мою жену захапал? – раздался весёлый голос Алексея Воскобойникова. – Младшенький, ты Виктору на глаза не попадись, а то ваше с Дашей воркования Платов уже заметил и идёт тебя убивать!

Под громкий смех и дружеские подколки пары перемешались, и вскоре в празднично украшенном зале танцевали семейные дуэты. И те, что сложились давно, и те, что только сегодня дали друг другу клятвы верности. Катя и Сергей приблизились к столу с прохладительными напитками и остановились. Сергей пошёл за бокалами со спасительной в такую жару влагой, а Катя с улыбкой наблюдала за танцующими детьми и друзьями.

– Замечательный день, – раздался голос Алексея Фадеева. – Здравствуй, Катя, в этой суматохе мы не успели поприветствовать друг друга.

– Здравствуй, Алексей. Я рада видеть тебя в гостях у моего сына. И хочу ещё раз поблагодарить тебя за его жизнь. Я не смогла сделать этого тогда, извини.

– Прекрати, Катюш. Я и Игорь сделали то, что должны были, просто твоя внезапная болезнь помешала нам поговорить. А сын у тебя молодец. Я слышал, он уже и на работу вышел. Не рано ли?

Катя пожала плечами и спокойно ответила:

– Он так решил, значит, уверен в своих силах. А как ты? Игорь говорил, что ты занялся новыми технологиями?

– Да, есть такое. Хочется надеяться, что наша разработка поможет людям с больным сердцем. А ты? Оперируешь?

Катя усмехнулась и прямо посмотрела Алексею в глаза:

– Ты прекрасно знаешь, что я работаю в поликлинике, Алёша. Мои болячки не позволяют мне переносить большие физические нагрузки. А теперь, после несчастья с Матвеем всё чаще задумываюсь о том, чтобы уйти на пенсию. Буду печь пироги и с внуками играть.

Фадеев улыбнулся и некоторое время молча наблюдал за танцующими счастливыми парами. Затем сжал Катины пальцы в ладонях, поднёс их к губам, поцеловал и тихо произнёс:

– Прости меня, если сможешь. Прости, что оставил тебя тогда. Не смог, струсил. За то, что…

– Не надо, Алёша. Я всё знаю, я слышала ваш разговор с Игорем. – Катя высвободила свои пальцы и сцепила их в замок у груди. Алексей качнул головой – хирург. Она так и осталась хирургом, даже сейчас в разговоре она держала руки так, будто только что обработала их антисептиком. Катя проследила за его взглядом и пожала плечами. – Да, ты прав – хирурга из меня вывести невозможно. Но и ты тогда был прав – мы разные люди. И хорошо, что мы расстались, Алексей. Иначе я бы никогда не встретила свою любовь. Настоящую любовь. Мужчину, который меня уважает и никогда не предаст.

– Я рад, Катюша, что ты счастлива. Ты заслуживаешь этого, как никто другой.

– Не переживай, Алёша, и у тебя тоже всё наладится, надо просто подождать. – Катя обернулась, улыбнулась подошедшему мужу и взяла бокал с освежающим лимонадом. – Серёжа, это Алексей Фадеев. Он с Игорем оперировал нашего Матвея.

Воскобойников усмехнулся и протянул руку Алексею:

– Мы знакомы, котёнок. Спасибо вам ещё раз. И за сына, и за мою жену. Катя рассказала мне, как много вы для неё сделали когда-то. А за Матвея мы будем благодарить вас всю оставшуюся жизнь.

– А что тут за ипохондрии про всю оставшуюся жизнь начались? – раздался весёлый голос Анны Шаниной. – Катюш, там Лидочке помощь какая-то нужна.

Алексей посмотрел вслед уходящим Кате и Сергею и оценивающе глянул на жену друга:

– Аня, твоё платье – это просто шедевр.

Шанина поправила небольшой шлейф и игриво подняла бровь:

– Конечно, шедевр, Алёша, тем более что существует это творение в единственном экземпляре. Собственно как и всё, что ты видишь на наших гостьях. Наш ведущий дизайнер ночами не спал, чтобы успеть придумать и сшить свадебные платья Соне и Лидочке. Ну и мам не оставил без своего внимания. Жаль только, что он занимается нашими нарядами только по праздникам. Это Катюша у нас одевается в эксклюзивные дизайнерские вещи, сшитые исключительно для неё. Даже медицинские халаты и хирургические пижамы у неё от кутюр.

Алексей ещё раз посмотрел на Анну, затем на прекрасных невест и развёл руки в стороны:

– Я не думал, что Сергей так талантлив.

Анна усмехнулась и тихо заметила:

– Он не просто талантлив, Алёша, он ещё и человек замечательный. И Катя с ним очень счастлива. И спокойна. Вспомни, сколько она пережила, и как сейчас она открыто смеётся, как свободно двигается, шутит. И всё это только благодаря Серёже. Он всегда рядом.

– Да, тут ты права. Может и правда необходимо просто немного забыть о себе и подумать о человеке, который рядом. И тогда все проблемы решатся сами собой. Спасибо тебе, Анюта. А теперь позвольте мне пригласить вас на танец, Анна Викторовна.

– С удовольствием, Алексей Петрович!

Они кружились по залу, смеялись, вспоминали и будто на миг вернулись в свою молодость. Рядом танцевали счастливые молодожёны, родители, бабушки и дедушки. Вся их сплочённая компания, ставшая большой и дружной семьёй.

***

Два года спустя

– Лена! Лет через двадцать ты сделаешь по-настоящему счастливым какого-то мужчину, когда будешь сидеть голая на кухонном столе и вот так пить молоко, половину разливая на себя. Хотя думаю, что тогда это будет шампанское, – тихо закончил Матвей и строго посмотрел на улыбающуюся во все восемь зубов дочь. – А сейчас не беси папу. Открывай ротик!

– Дочь, не слушай папу, – улыбнулась Лида, провела ладонью по коротко стриженным волосам мужа и поцеловала малышку Леночку в измазанную кашей щёку, – он тебя плохому научит. Тем более когда он начинает говорить о шампанском.

Матвей завёл руку за спину и легонько ущипнул жену за попу, Лидочка взвизгнула и обернулась, возмущённо поглядывая на мужа.

– Помнится мне, что некоторые совсем недавно такое вытворяли после шампанского, – фыркнул в ответ Матвей и поднёс ложку ко рту дочери, – а с виду такая вся из себя скромница и отличница…

Лида неожиданно смутилась и покраснела. Да, тогда они, конечно, оторвались, что и говорить. Малышам Леночке Воскобойниковой и Павлу Шанину исполнился годик, праздник родившихся в один день малышей решили объединить, а после шумного и весёлого застолья бабушки с дедушками забрали малышей на ночь к себе. Судя по довольным физиономиям Шаниных на следующее утро, их ночь тоже прошла не зря. А Лида… В ту ночь она впервые отдавалась Матвею полностью, забыв о каких-то запретах и ограничениях. И только под утро, уставшая и счастливая, призналась мужу, что все эти два года почему-то старалась думать только о муже, о его удовлетворении, не понимая, что принесёт ему гораздо больше удовольствия, освободившись от комплексов и отдавшись ему полностью. И плача в его таких родных и уютных объятиях рассказала, как однажды стала невольным свидетелем разговора мамы и дедушки Александра Михайловича Булавина, который не стесняясь в выражениях отчитывал дочь, называя их с мамой Матвея гулящими девками, думающими только о мужиках и удовлетворении своих сексуальных фантазий. И как постоянно думала об этом, никому ничего не рассказывая, неся в своей душе несуществующую вину за свои желания и мечты. Матвей тогда прижал её крепко-крепко и тихо прошептал:

– Глупенькая ты моя, глупенькая. Никогда не скрывай от меня больше ничего. Иначе я опять напою тебя шампанским и повторю.

– Согласна, – бессильно ответила ему Лидочка, проваливаясь в счастливый сон. – Можно начинать сразу после похмелья.

С той ночи их отношения будто перешли на новый уровень, где не было места сомнениям, стеснению и скрытности. Они стали одним целым…

Леночка доела кашу, громко повизжала, пока папа мыл её румяное личико, затем устроилась на ковре, сосредоточенно пытаясь собрать цветную пирамиду.

– Лидуш, пижаму мою не забудь, пожалуйста. И мама просила позвонить ей вечерком, что-то о подарке деду Кириллу решить надо. Он у нас с тобой совсем взрослый: семьдесят восемь – это, конечно, срок. – Матвей укладывал в рюкзак контейнеры с едой и учебник по хирургии. – Да, и Олег Михайлович Зарубин просил к нему зайти при случае. Он готов, чтобы ты интернатуру в его отделении проходила. Господи, психиатр в семье – какой кошмар! – тихо закончил он и усмехнулся – на стол аккуратно лёг пакет с медицинской формой, и тут же жена отвесила ему звонкий шлепок по ягодицам.

– Разумеется, кошмар! Хирург в семье – это, конечно, намного более выгодный вариант. Зай, я сейчас быстро Леночку соберу, отвезёшь нас по пути к маме?

Матвей кивнул и закрыл молнию на рюкзаке. Два года они вместе, родилась дочь, они закончили пятый курс, через год уходят на интернатуру, а затем начнётся новый этап в их жизни. Когда от знаний, умений, профессиональных навыков и быстроты реакции будет зависеть не просто здоровье, а сама жизнь пациентов. А ведь всё у них получилось, как когда-то мечталось – он и Богдан станут хирургами, Соня – педиатром, а Лидуша – психиатром. Хотя последнее стало для всех откровением. Спокойная, немного замкнутая красавица с необычными цвета океанской воды глазами неожиданно для всех зачастила в отделение к Зарубину, читая, роясь в интернете, даже пытаясь спорить со своим учителем. Она приходила домой и делилась с Матвеем, родными и друзьями своими мыслями по поводу того или иного пациента. Однажды Олег Михайлович поведал ей об интересной теме, по которой один из сотрудников написал кандидатскую диссертацию.

– Дело в том, – с энтузиазмом рассказывала в тот вечер Лидочка, – что пациенты с бредовыми расстройствами по определению не имеют критики к содержанию своего бреда. При этом они вполне адекватно могут воспринимать то, что к этой фабуле прямого отношения не имеет. Суть описанной в диссертации методики заключалась в том, что доктор в доверительной беседе рассказывал пациенту о некоем больном, у которого… а далее шло описание бреда, идентичного по содержанию тому, что имел пациент. Затем доктор просил собеседника высказать свое мнение по этому вопросу. Подавляющее большинство ответов пациентов звучало примерно так: «Ну и дурак же этот ваш Иван Петрович! Такую бредятину несёт! Вот у меня все серьёзно».

Лидочка тогда задумчиво добавила, что только сейчас понимает некоторых хирургов, которые считают, что у них-то пациент что надо пациент, а все остальные так – фигнёй страдают! После этого Игорь Александрович под смех всех собравшихся пообещал догнать и отшлёпать будущего психиатра.

– Девочки, вы скоро? Я на работу опоздаю! – громко сказал Матвей и широко улыбнулся, прислонившись плечом к стене – в коридор вышли Лида и Леночка. Блин, и кто выдумал эту работу…