Текст книги "Бывший муж. Я к тебе не вернусь (СИ)"
Автор книги: Ария Тес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
«Это судьба»
Полина
Я одновременно люблю и не люблю аэропорты.
Мне нравится идея уехать куда-нибудь, нравится получать новые, яркие впечатления, но я ненавижу прощаться. Мне всегда становится дико грустно, аж до дрожи! Поэтому когда я улетала от Яна к родителям, если мы по каким-то причинам должны были разлучиться (в основном из-за его работы), я всегда просила его остаться дома и не провожать нас. Не знаю, наверно, было больно отпускать его руку, и я никогда не могла просто развернуться и уйти…постоянно оборачивалась…
Но сейчас ситуация совершенно иная, конечно.
Во-первых, никакого Яна не было и близко, а во-вторых, мы отправляли нашу подругу в новую жизнь! А что может быть прекрасней новой жизни после длительного застоя и концентрации на своей боли?
Лара очень тяжело переживала предательство Димы. Со мной другая история была изначально. Если честно, так до конца мне и не удалось погрузиться в это состоянии. Сначала было похоже, будто мне вкололи убойную порцию успокоительного, ну, или по башке ударили пыльным мешком. Ян всю нашу жизнь был другим мужчиной, поэтому наверно, и реакция такая.
Я не верила.
Когда он сказал, когда он объявил о разводе, когда смотрел на меня с холодной, тихой яростью. Я не знаю…может быть, будь в его взгляде хотя бы толика вины, все было бы иначе? Или застукай я его на горячем, как Лара застукала Диму?…
Бр-р-р-р…
Я не хочу об этом даже думать. Помню, как Лара приехала к нам на третий день, после того, что ей приготовил «любящий супруг» на их годовщину, я отчетливо увидела в ней этот отпечаток боли, от которого по нутру поползло что-то холодное и противное. Думаю, такой отпечаток ничем не перекроешь. Возможно, никогда не переживешь. Есть раны, которые со временем проходят. Есть те, о которых ты впоследствии вообще можешь забыть, но…это не такая ситуация. Когда ты видишь своими глазами измену…это остается с тобой навсегда, уродуя душу. Насилуя твое сердце. Убивая твою любовь. И самое мерзкое в том, что эта любовь все равно не умирает по щелчку пальцев. Да, наверно, это самое мерзкое…Ты носишь в своей души отголоски вашего общего счастья, вашей жизни, пока они медленно травят тебя, как самый изощренный яд.
Вот это состояние я знаю.
Мне даже поцелуя Яна и этой суки дался сложно. Не могу себе представить, чтобы со мной было, увидь я их «акт любви» своими глазами, но даже этот поцелуй отравил меня мощным разрыдом тока по внутренностям, отголоски которого я чувствую до сих пор. А продолжение...что ж, я видела его. Конечно же видела...просто не в реальности, а в своих кошмарах. Вспоминать страшно состояние, в котором я подорвалась с постели. Больно было так, будто тебе кости разом раздавило, а Лара…
Украдкой бросаю на нее взгляд и понять не могу. Откуда в тебе столько силы? Я бы не справилась. Клянусь, я бы не смогла… Мне хочется думать, что я тоже сильная, раз так…кхм, относительно легко смогла пережить наше расставание с Титовым, и даже лучше! Сбросила оковы, которые душили меня столько лет. Кажется, даже вернула часть себя. Я понимаю, что уже никогда не стану прежней, беззаботной девчушкой, но у меня нет сожалений, равно как и иллюзий. Иногда прошлое должно оставаться в прошлом, и хочу ли я на самом деле видеть себя прежнюю? Женщину, которая пила молоко из пакета, могла смачно выругаться на людях или устроить какой-нибудь концерт на публике? Нет, не хочу. Она была чрезмерно импульсивна и эмоциональна. Она была ребенком, а я хочу быть взрослой, цельной личностью. Женщиной, которая сама решает, что ей делать и когда. Кого пускать к себе, а кого нет. Та малышка не смогла бы так, а та, кто я есть сейчас – может. Тамара Георгиевна дала мне не только превосходное образование и манеры, она подарила мне броню и силу, за что я всегда буду благодарна ей, пусть раньше этого и не понимала.
Теперь все на своих местах.
Теперь я на все способна и всем рот могу заткнуть, если этого захочу. Я уверенна в себе, знаю, что не хуже, чем остальные. Тогда, конечно, такой уверенности у меня не было… вот что делает многолетняя муштра. Знаете? Как в школе было. Сначала ты работаешь на оценки, потом оценки будут работать на тебя.
Это мой случай.
Теперь все, через что меня пропустила свекровь – работает на меня. Укрепляет мои позиции, и я больше не трясусь, глядя на шикарных женщин нашего мира. Потому что я – одна из них.
– …Это будет потрясающая поездка, клянусь! – тараторит Вита, а потом пихает к носу Лары свой смартфон, – Ты только посмотри, какие виды! У меня туда летала подруга в штатах, после…ну…сложной ситуации.
Лара мягко улыбается, но в ее глазах я вижу печаль.
– Я нормально реагирую на слово «развод», Вит.
Марк фыркает.
Милый он все-таки. А я почему-то улыбаюсь, когда вспоминаю, как мои мальчики были рады услышать, что скоро у них будет братик или сестренка. Я боялась им рассказать, если честно. После всего того, что было, когда Ян вывалил на меня свою «другую женщину, с которой я сплю», но с который он, оказывается, только три раза на свидание сходил и трижды поцеловался. Или нет. Не знаю, чему верить, да и думать об этом совсем не хочу сейчас.
Треплю слегка непослушные волосы Марка и тихо смеюсь.
– Я вот верю, что это судьба.
Лара выгибает брови, а я жму плечами и притягиваю ее к себе, чтобы обнять.
– Все, что происходит – не просто так. Сама посуди. Кто бы мог подумать, что моя сестрица неожиданно решит приехать, потом купит мне путевку, а я не смогу полететь, потому что…ну, на старость лет решила, что готова к еще одному ребенку.
Мы тихо смеемся, но потом Лара обеспокоенно смотрит на меня.
– Я все-таки немного волнуюсь. Ты беременна, а я так поступаю с тобой…
– В смысле? Похищаешь мое место у гуру по личностному росту?
– Нет, – она снова мягко улыбается, а я опять вижу на дне ее глаз безграничную печаль, – В такой сложный момент я оставляю на тебя своего сына, который, и я со всей любовью это говорю, иногда бывает…слишком активным.
Я понимаю, о чем она говорит. Наверно, мне бы тоже было немного стыдно, поставь я своих близких в такую ситуацию. Хотя…с другой стороны, почему? Близкие люди на то и нужны, чтобы делить с тобой и радость и горе. Тем более…эта печаль…Нет, даже будь я супер-сукой, не смогла бы сдать назад. Ей это нужно. Ей это гораздо важнее, чем мне, потому что...ну да, похоже, я действительно верю в Яна слишком сильно, да? Или просто психика защищается так. Пока непонятно, да и вообще неважно это все.
Улыбаюсь, потом притягиваю к себе на этот раз Марка, чтобы обнять его и уверить добрую подругу в том, что я совсем не против его компании.
– Брось, нам будет очень весело. Марк мне не мешает и никогда не мешал.
Она открывает рот, а я уже слышу: да, но раньше с тобой был Ян, которого Марк всегда уважал. Да и мужчине проще справиться с тремя мальчишками, чем женщине.
Но она этого не говорит. Тактично кивает.
– Да, конечно. Будь ему лет восемь, разговор был бы другим…
Нет, не был бы. И мы обе это знаем.
– Ну, что? Пошла.
Лара берет свою сумку для ручной клади, а потом обнимает своего сына и что-то шепчет ему на ухо. Он хмурится, кивает. Сосредоточенный и серьезный. Сейчас особенно похож на Диму, конечно…Ну, раньше. До того, как он для меня не стал самым главным козлом этого мира.
Нет, я никогда не пойму, как мужчины могут так…как они могут быть настолько жестоки к женщине, которая преданно и абсолютно полностью любила их не один год, даже не два, а почти пятнадцать! На тот момент, когда Дмитрий изменил Ларе, их браку было бы пятнадцать лет. Вот такой шикарный подарок он приготовил на стеклянную свадьбу. Наверно, никому такого подарка не дарили, как разложенная на собственном, рабочем столе помощница.
Помню, когда Лара это сказала, она горько ухмыльнулась и прошептала:
«Такое клише…»
Ну, да. Клише…гадкое и мерзкое, но клише, как ни крути.
А потом она расплакалась…очень сильно. Ян встал из-за стола, молча достал стакан и наполнил его своим лучшим виски. Забавно, что в тот момент я прочитала в его глазах искреннюю поддержку и жалость относительно всей этой гадкой ситуации. Будто ему мерзко стало от одной мысли, что так мог поступить его друг. Забавней вдвойне, что через два года он поступил так же. Или просто сказал, что поступил, но в чем здесь разница, если больно было все равно? Даже если я не верила? Даже если это защитная реакция? Больно-то было.
Мотаю головой и возвращаюсь к реальности, попутно поругав себя за то, что я снова думаю о Яне. Зачем? Просто так получается. Наверно, мне слишком сложно, не зная всех причин и мотивов его поступков, но при этом я ничего знать и не хочу. Вот и балансирую между своими мыслями и жизнью, которая неумолимо мчит вперед…
– …Я тебе напишу, когда приземлюсь, – Лара ласково поглаживает по спине своего сына и улыбается, – Не волнуйся. Со мной все будет хорошо.
– Я знаю, но ты все равно не лазай там ни по каким кустам!
Не могу сдержать смешка. Марк в своем репертуаре. Готова голову на отсечение дать, что прежде чем отпустить маму в такую поездку, он весь интернет излазил, чтобы узнать обо всех возможных опасностях. А еще, сто процентов! Заставил ее сделать кучу прививок от всех болезней сразу. Такой он, наш Марк. Во-первых, мнительный. Во-вторых, если что-то его завлекает, то он детально изучает вопрос. Ну, и в-третьих, очень сильно любит свою маму.
Поэтому он не простил Диму.
Наверно, ему сложно, ведь отца он тоже любит, но…полагаю, есть вещи, которые, даже если сильно любишь, никогда не сможешь простить.
Мои парни тоже не простят Яна?...иногда я представляю его одного, и это ужасно. Мой муж очень сильно любит своих детей, и я уверена, что их разлука причиняет ему почти физическую боль. Я знаю, что он пытается с ними общаться, но…Егор заблокировал его везде, а Тимур…он, наверно, слишком много взял от меня. Не смог. Но не отвечает ему, отчего страдает сам. Да и Егор страдает. Когда он получил результаты своих экзаменов, был так счастлив, и я уверена, он безумно хотел рассказать о своих успехах именно отцу. Первому. Нет, это не значит, что я для него была вариант, которым пришлось довольствоваться, просто…у них с Яном сильная связь. Именно Ян направлял Егора туда, где ему будет комфортно, будто чувствовал, что у нас растет маленький доктор.
А теперь вот так.
Егор добился того, чего хотел и во что так сильно верил Ян, но из-за гордости и четко принятого решения, он не может с ним поделиться. Это у него от Яна. Я имею в виду, четкость решений и бескомпромиссность. Надеюсь, это пройдет. Точнее, головой я понимаю, что вряд ли, так как это общая черта их характеров, но...мне сердцем очень хочется в это верить. Возможно, чуть позже, когда поостынет, я тоже смогу направить сына по нужной дороге, как это сделал в свое время Ян. Надеюсь, что у меня это получится.
Господи, ты опять это делаешь…слегка закатываю глаза и заставляю себя окончательно отвлечься от внутренних монологов и сосредоточиться на диалоге реальном.
– …Веди себя прилично, Марк. Хорошо? Не заставляй Полину нервничать, а помогай ей и…
– Мам! – с досадой и покрасневшими щеками Марк перебивает ее и виновато смотрит на меня, – Я уже не маленький, прекрати меня позорить!
Мы хихикаем втроем, хотя мне не очень нравится реакция мальчика, поэтому я снова подтягиваю его ближе и киваю.
– Прекрати, Лара. Марк хороший мальчик, который всегда мне помогает, когда к нам приходит.
– Конечно, помогаю!
– Вот, видишь?
Лара пару раз кивает, а потом нежно проводит по щеке своего сына и улыбается с теплотой.
– Прости, просто иногда я забываю, что ты так быстро вырос и стал настоящим мужчиной. Да и…я очень сильно буду по тебе скучать.
– И я по тебе, мам, – ласково отвечает Марк, снова подается на нее и обнимает, а я слышу тихое, – Но тебе это нужно. Всего месяц, чтобы тебе стало лучше…я готов потерпеть.
Аж сердце сжимается. Да…чем думал Дима? Не знаю. Марк слишком сильно любит свою мать, чтобы когда-нибудь простить ему ее слезы…
– …да и потом. Слышала, что Полина сказала? Это судьба. Я верю в судьбу. Может быть, там ты встретишь своего человека.
– У меня уже есть свой человек, малыш. Это ты.
– Да…но я не хочу, чтобы ты жила со мной, когда я стану еще взрослей, – неловко шутит он, а мы с Витой снова не можем сдержать смешка, хотя у каждой глаза на мокром месте.
И дело тут не в моих гормонах, я точно знаю. У нее подавно. Просто это прощание сильно напоминает мне момент, когда мы провожали Виту заграницу. Она тоже не могла отлипнуть от родителей, которых мы обе очень сильно любили, а они говорили ей примерно то же самое, что Марк говорит своей маме.
«Лети, Вита. Это твоя судьба…» – сказал папа, а мама пошутила, – «Мы не хотим, чтобы ты жила с кошками в своей детской комнате, поэтому обязательно найди там мужчину! Но достойного…»
И она нашла, но достойного ли? Судя по всему, нет.
Вздыхаю. А вообще, есть ли достойные мужчины?…это интересный вопрос. Наверно, только те, кого мы вырастим сами.
***
– …обязательно позвони, когда доберешься! – говорю я, стоя рядом с такси, которое прямо из аэропорта должно отвести Марка на ту же дачу, где сейчас находятся мои сыновья.
– Конечно, позвоню, Полина! И не волнуйся! Я за ними всеми там прослежу, ничего не бойся! Все будет очешуенно!
– Как?
– Очешуенно! Это из сериала. Типа круто, на мази, в покат.
Вита тихо смеется, а я закатываю глаза и киваю в сторону салона.
– Езжай уже.
Сажаю сына подруги в машину, а когда она скрывается за поворотом, мы с Витой разворачиваемся и идем на парковку. Я думала, что, может быть, нам лучше самим отвести Марка, но потом отказалась от этой идеи. Все-таки они уже взрослые мальчики, и это будет странно, если мама привезет их друга. Во-первых, его репутация пострадает, во-вторых, Егора и Тимура, ну, и в-третьих, еще подумают, что я им не доверяю. А я доверяю. Волнуюсь, конечно, как бы они ни откололи что-нибудь загородом, но по рукам себя бью: они выросли хорошими у нас, и мы все сделали правильно.
– Ну? Куда теперь? – Витка пристегивается и смотрит на меня, – Покушать?
Играет бровям, а я смеюсь.
– Да, но сначала я хочу купить какой-нибудь крутой плед.
– Плед?
– Ага, в гостиную. Чтобы подходил под стены.
Которые я собираюсь покрасить. Об этом я ей пока не говорила, но собираюсь сообщить. Просто чуть позднее. Чтобы не расслаблялась.
– Тогда…за покупками! – радостно поднимает ручки вверх, – Нас ждут великие дела!
Это точно. И я пока даже не представляю, насколько это будут «великие дела».
«Хрустальная лань»
Полина
– …А вот этот тебе как? – спрашиваю у сестры, показывая ей очередной, довольно милый плед фиолетового цвета.
Сестра выгибает брови.
– Фиолетовый?
– Ну…да? Смотри, какой рисунок симпатичный.
– Фиолетовый.
– Да почему ты это повторяешь?!
– Просто…я точно не знаю, поэтому спрошу прямо, окей?
Хмурюсь, глядя Вите в глаза, а та, зараза мелкая, прячет наглую улыбку за притворной серьезностью.
– Когда ты беременный, у тебя появляется расстройство цветового спектра?
– В смысле?
– Стены в гостиной зеленые.
Поджимаю губы и сама на этот раз прячу улыбку, ловко переведя взгляд на стойку с различным декором. Вита застывает, а потом с ее стороны слышится шумный, картинный выдох.
– Господи…твой беременный мозг не сидит на месте, да? Ты ремонт задумала!
– Я просто хочу перекрасить стены!
– О. Мой. Бог.
Вита еще раз шумно выдыхает, привлекая к нам еще больше ненужного внимания. Хорошо, что час ранний, да и вообще…в ЦУМе редко бывает битком. Я вижу свою знакомую. Ее зовут Инна, и она была замужем за одним из партнеров Яна, пока он не завел себе содержанку. Молодую и звонкую, как хрустальная лань, которую я как раз присмотрела себе для декора той самой гостиной. Слегка улыбаюсь ей и киваю, а сама понимаю, что от лани придется отказаться. Из-за ненужных, глупых ассоциаций с собственной трагедией.
Увы, настроение моментально портится, и я смотрю на плед без былого вдохновения, а Вита это сразу замечает. Она подходит ближе и слегка обнимает меня и укладывает голову на плечо с тихим шепотом.
– Да брось, я же просто прикалываюсь. У нас теперь есть дополнительная, рабочая сила в лице Марка, так что…справимся. Если хочешь? Будет тебе ремонт.
– Да я не из-за этого.
– А из-за чего?
Снова бросаю взгляд на Инну. Ей около пятидесяти сейчас, а когда она развелась было сорок пять. Но она, что тогда не выглядела на свой возраст, что сейчас на него не выглядит. Шикарная женщина с копной черных, как смоль волосы, убранные в высокую прическу. Всегда одета идеально, всегда ведет себя безукоризненно. Мягким голосом может и разрядить обстановку, если того потребует ситуация, и осадить так жестко, как, наверно, только Тамара Георгиевна может. Почему тогда так? Какая-то новая сучка, у которой нет ни вкуса, ни грации. Я это знаю, потому что видела ее. Олег Геннадьевич вывел ее в свет почти сразу же после развода, и я аж вздрагиваю, когда вспоминаю, как эта сильная, независимая женщина держалась тогда. Каких трудов ей это все стоило…может понять, наверно, только женщина.
– Видишь женщину у стойки? – тихо спрашиваю, но сразу добавляю, – Только не пялься откровенно! Аккуратненькое взгляни…
Вита делает это, а потом вопросительно выгибает брови.
– Это жена одного из партнеров Яна. Они развелись около пяти лет назад, когда этот козел завел себе сучку на содержание.
– Ммм…и тебе стало грустно…?
– Я просто не понимаю, почему так! – со злостью отбрасываю плед и разворачиваюсь, идя вдоль полок с шикарным декором для дома, – Чего им вечно не хватает?! Выглядишь – объедение! Все мужики слюни пускают! Ведешь себя безукоризненно! Заботишься о нем! Рожаешь детей! Воспитываешь их! И все равно – плохо! Все вечно плохо!
Резко останавливаюсь и смотрю своей сестре в глаза.
– Так всегда, да? Это неизбежно? Не существует «долго и счастливо», но как же так? Наши родители были из тех пар, которые «долго и счастливо». Что тогда не так? Время другое? Или просто мужик в край охерели?!
Вита немного теряется от моего напора, а я понимаю, что, кажется, на грани истерики в общественном месте. Тем более! В таком! Боже…что же ты творишь…
Прикрываю глаза, стараюсь взять себя под контроль и слегка мотаю головой.
– Прости, меня занесло…
– Может, не в этом дело? – вдруг спрашивает Вита, и я резко смотрю на нее и хмурюсь.
– В смысле?
– Может быть, им другое нужно? Не безукоризненное поведение, дом и быт, а чуть больше истерики и жизни?
Не успеваю уточнить, что она имеет в виду, потому что в следующее мгновение слышу, как кто-то громко произносит мое имя.
– Полина!
Моментально внутри все схлопывается, а когда я резко оборачиваюсь – вижу ее. Явление, сука, в ночи.
Идет.
Тварь такая!
Смотрит на меня дерзко, с высоко поднятым носом, расправив плечи. Мерзкая шавка моего бывшего мужа, которая, на секундочку! С какого-то хрена решила, что имеет право обращаться ко мне по имени, за что теперь я хочу выдрать ей не только жиденькие волосенки, но и язык.
Вита тут же перенимает мой настрой, выходит вперед и рявкает.
– Вон пошла отсюда!
Но куда там? Лола прет дальше. Ее губы искажает ядовитая усмешка, а мой потерянный вид, видимо, подогревает азарт. Что ей нужно?!
На самом деле, я боюсь представить, что ей нужно. Не хочу слышать, не хочу знать, ничего не хочу! Кроме того, чтобы эта сука исчезла с лица земли.
А-а-а-а! Все нутро обжигает ярость. Ненависть накрывает с головой, а на глаза медленно опускается забрало. Ну, давай. Скажи что-нибудь. Давай! Только дай мне повод! Треснуть тебя по наглой морде хрустальной ланью!
Не успевает. Притом никто из нас. Даже Вита. Откуда ни возьмись, между нами вырастает здоровый мужик, который ловко скручивает Лолу и разворачивает ее в обратную сторону.
Кто это? Я его никогда не видела, отчего теряю весь запал и просто луплю глазами ему в спину. Ну, справедливости ради там есть на что посмотреть. Лола выкручивается и пытается вырваться, орет:
– Ты кто такой?! А ну, руки от меня убрал!
Мужику плевать. Он продолжает ее тянуть, даже не замечая всех этих стенаний. Не понимаю. Кто это, блин, такой?! Они явно незнакомы! Что происходит?!
– Сука! – Лола выкручивается и бросает на меня яростный взгляд, – Ты – сука! Беременная лошадь! Думаешь, удержишь его ребенком?! Да хрен тебе! Он – мой! Он меня любит! А ты…да он смотреть на тебя не может! Ай, больно!
– Рот закрой, – рычит мужик, – Не копай себе могилу еще глубже той, в которую ты уже угодила!
– Да пошел ты! Пусть знает! Я тоже от него беременна, ясно?! Я тоже! Я…мммм…
Огромная ладонь незнакомца ложится прямиком на напомаженные губы, сжимая, не давая закончить. Но я уже все слышала…я слышала…и даже его извиняющийся взгляд мне погоды особо не сделает.
Она беременна…тоже…
Я будто проваливаюсь куда-то. Ничего вокруг не понимаю и не слышу. Кровь стучит в висках, сердце исходит на боль.
Она беременна…а ты ему поверила. Ты поверила. Не надо притворяться, что это не так. Ты ему поверила, а она тоже беременна…
– Поль, Поля! – Вита трясет меня, как тряпичную куклу, а еще раз пятьсот называет меня по имени, словно я сейчас в обморок грохнуть.
Сейчас, ага! Разбежались!
– Может быть, надо воды? – бросаю взгляд в сторону и хмурюсь.
Рядом стоит Инна. Конечно, она стала свидетелем этой отвратительной сцены, и мне стыдно, но гораздо больше во мне сейчас другого.
Лютой ненависти и злости. К нему, а ней, но в особенности к себе за глупость.
– Не надо, – слишком жестко отрезаю, потом извиняюсь и разворачиваюсь, чтобы уйти.
Вита бежит следом.
Мне плевать. Клянусь, если бы я сейчас увидела Яна, я бы его на части разорвала…сволочь! Скотина! Соврал мне! Да так убедительно, господи! Как же убедительно!
– Подлая сука и беременная блядь! – шиплю себе под нос, потом крою их еще парой этажей мата, как вдруг слышу уверенное со стороны своей сестры.
– Она соврала.
Пик ярости наступает. Я резко замираю, а потом очень медленно поворачиваюсь на нее. Наверно, на контрасте выглядит это действительно пугающе, потому что на мгновение Вита теряется.
Мне снова плевать.
– Что, прости? – спрашиваю ее тихо и угрожающе, – Повтори.
Вита пару мгновений молчит, словно оценивая ситуацию. Потом делает небольшой шаг назад – очень предусмотрительно, кстати. Судя по тому, как дальше сестра расправляет плечи и уверенно повторяет.
– Она соврала.
Бух! Бам! Тра-та-та!
Внутри меня лопается что-то очень важное, видимо. Что-то наподобие тяжелого, амбарного замка, который сдерживал всю ту бурю, которую я действительно ощущаю.
И я взрываюсь.
– Соврала?! Ты настолько дура, да?! Тоже ему поверила?! Ага, а то как же! Уши, блядь, развесила! Это у нас, видимо, семейное! Ты слышала?! Слышала же, что она сказала! Она…
– Она соврала! – на этот раз Вита не тушуется, даже делает обратный шаг и серьезно добавляет, – Я точно это знаю.
– Она точно знает…– смеюсь истерично и громко, – Точно знает! Да даже я, кажется, не знала, с кем жила все эти годы, а ты стоишь тут уверенная такая! Да?! ДА?!
– Да.
– Дура!
– В день, когда ты получила бумаги о разводе, я ездила к Яну.
Застываю.
Снова луплю глазами, как дура, глядя на свою сестру. Что она только что ляпнула?! Куда она ездила?!
– П…прости?
– Я ездила к нему, Поля.
– НАХРЕНА?!
– Я хотела поговорить.
– Поговорить?! О чем?!
– Да я не верю, что он тебе изменял! Ясно?! Это не Ян!
– Ты…
– Давай мы поговорим обо всем потом, окей? Ты сейчас уже взволнована, а у тебя ребенок, поэтому…
– Мы поговорим сейчас! Со мной и ребенком все в порядке!
– Полина…
– Мы. В. Порядке! Говори! Немедленно! Зачем ты ездила и что он тебе такого наплел, раз ты поверила ему! Ладно я! Но ты!
Сестра пару мгновений оценивает мое состояние, а потом тихо усмехается и складывает руки на груди.
– Ты же не хотела ничего слышать?
– Вита!
– Ладно-ладно, – примиряющийся жест ладонями в знаки «тормози на поворотах, малыш».
Я его проглатываю с трудом.
Меня изнутри так и подкидывает! Не хочу знать ни слова, но при этом мне физически необходимо услышать, чтобы вынести вердикт «виновен!» и жить дальше спокойно, как раньше. Просто вычеркнуть Титова из своей жизни. Наконец-то. Я устала. Устала балансировать, устала гадать, устала жить в вечно подвешенном состоянии… а еще я дико устала ждать его и скучать.
Я хочу знать. Сейчас же!
– Ты точно нормально? – аккуратно уточняет сестра, за что я награждаю ее злым и тяжелым взглядом, а она издает тихий смешок и кивает, – Ладно. Поняла. Значит, так… я поехала к нему домой, чтобы поговорить, но Яна долго не было. Просидела я у него в фойе часа два и уже почти плюнула на все это дело. Подумала: значит, сволочь, все-таки изменял! И сейчас празднует свой развод с этой блядью…
– Но?
– Но я решила дать ему шанс и поехала в офис. Ян же у тебя трудоголик и вообще. Каждый раз, когда у него что-то не получается, он прячется в своем офисе, как в единственном месте, где чувствует себя комфортно. Твои слова.
Это правда. Я когда-то жаловалась Вите, что если у Яна случалось что-то, что шло вразрез с его планами, он вечно зависал допоздна в офисе. Пару раз мне даже приходилось приезжать и его оттуда буквально эвакуировать, и это всегда злило, пока я просто не поняла: ему нужно время наедине с собой, чтобы принять удар судьбы там, где он чувствует себя максимально комфортно. Конечно, обидно, что это был не наш дом, но с другой стороны, именно на работе он чувствовал себя победителем. Поэтому тут можно понять и найти какие-то логические объяснения…в отличие от того, что было только что и вообще в последние пару месяцев.
– Короче, он был там.
– И?
– И она тоже.
Душу снова шпарит яростью за то, что эта тварь посмела переступить порог его офиса!
Стискиваю кулаки, которые мечтала бы использовать по назначению прямо на ее морде, Вита слегка щурится.
– Мне продолжать?
– Да, – цежу сквозь зубы, она оценивает мое состояние еще раз и кивает.
Знает, что я не отступлю. Если бы я чувствовала угрозу для малыша, то непременно это сделала бы, но ее нет. Нет! Я это точно знаю. Мать всегда знает.
– Короче, я услышала голоса и решила подслушать. Она клялась ему в чувствах, а он говорил, что ему на нее насрать.
– И поэтому ты решила…
– Да нет же! Дай мне договорить и не перебивай!
– Так говори скорее!
– Она продолжала канючить, а он ей в лоб: между нами не было нихрена, так что прекращай драматизировать, и вообще. Я люблю свою жену.
Дергаю головой, сама теряюсь еще больше. Какого черта?!
– Это бред!
– Это правда!
– Какая правда?! Тебе напомнить, что он устроил?!
– Ну…у него были причины.
– Были причины?! – рычу и делаю на нее шаг, – Повтори!
– Так, успокойся, хорошо?!
– Ты только что обвинила меня…
– Я тебя ни в чем не обвиняла, Полина, но давай будем говорить откровенно, окей? Ты же сама знаешь, что сильно изменилась, после смерти наших родителей.
Ловлю еще один ступор, а боль проходится по давно зажившей, но все равно вечно ноющей ране.
Я резко поворачиваюсь и отрезаю.
– Нет, это я обсуждать не буду!
Быстрым шагом иду в сторону выхода, но Вита не сдается. Она идет следом и продолжает.
– Я тебе говорила это миллион раз, Поль. Тебя же как заморозило, и ты это знаешь! Ты знаешь! Почему? Это не из-за того, что их не стало! У тебя в голове что-то перещелкнуло, что?! Скажи хотя бы мне, ты же с ним не хочешь разговаривать! А это нужно, Поля! Без разговора отношений не бывает!
Выхожу на парковку, и я правда не собираюсь продолжать этот разговор, но последняя реплика меня возмущает до предела. Опять поворачиваюсь, да так лихо, что сестра почти налетает на меня.
– Блин, Поля, ну что…
– Отношений не бывает?! Да какие у нас могут быть отношения?!
– Нормальные и здоровые, как раньше, если ты прекратишь дурить и поговоришь с ним!
– Ты себя слышишь?!
– А ты себя?! Господи, да хватит бегать уже! Ты его любишь! Ты любишь Яна и никуда ты от этого не скроешься!
Хочу опровергнуть, да только слов не нахожу. Тяжело дышу и сверлю ее взглядом молча, а она вдруг улыбается мне мягко и делает шаг навстречу, потом сжимает мои предплечья и кивает.
– Я понимаю, почему ты его так любишь. Ян почти двадцать лет был идеальным мужем. Он никогда на тебя не орал, никогда тебя не бил, никогда тебя не притеснял. Он потрясающий отец, а еще очень любит тебя в ответ. Поверь мне, я точно знаю. Я это видела каждый раз, когда на вас смотрела. Пусть он скуп на слова, и да, меня это в нем дико бесило, но каждый его поступок – это маленькое признание. Ты помнишь? Помнишь, как он лично СШИЛ, Полина! Он сшил сумку для ребят, чтобы таскать их на груди и тебя разгрузить! Помнишь, как он мчал домой, забивая на все посиделки с друзьями? Лишь бы не оставлять тебя с близнецами дольше, чем это необходимо? Как он после работы брал их себе, чтобы ты могла заниматься своими делами? Ночью вставал, чтобы ты могла поспать! Да господи! Где таких мужиков взять-то?
С глаз срываются слезы.
Я не знаю, где их взять. Правда, не знаю. Ян действительно был идеальным отцом и мужем. Да, он был скуп на слова, но каждый раз, когда у меня что-то не получалось, он мягко улыбался, обнимал и утыкался мне в волосы носом со словами: ничего страшного, малыш. Попытайся еще раз, у тебя все обязательно получится.
И получалось! Не поверите, но получалось, когда я чувствовала рядом его руку и могла позволить себе опереться на его спину.
– Поль, не было между ними ничего.
– Может быть, он специально все это устроил, потому что знал, что ты слушаешь.
Она тихо усмехается и шепчет.
– Ты знаешь, что это не про Яна. Он на такие хитрые шаги неспособен.
Неожиданно, но я тоже усмехаюсь. Это ведь правда. Ян – прямолинейный. Он из тех мужчин, которые искренне не понимают намеков. С ним всегда надо без игр, в лоб, так сказать.
– С каких пор ты так защищаешь Яна? Ты его терпеть не можешь.
– Ну…это не совсем так.
– Давно ли?
– Да с тех пор как он похлопотал за меня в Америке. Точнее…кхм, ты же помнишь, после того как он об этом объявил, мы поехали в магазин?
– Не помню.
– А мы поехали и поговорили. После того разговора…я…эм…пересмотрела свое отношение.
– Да ну?
Вита пару мгновений смотрит мне в глаза, а потом вдруг щурится и тихо спрашивает.
– Могу еще кое-что сказать? Чтобы…ну, прям честной быть до конца?
Напрягаюсь.
– М…можешь?
– Поль, только обещай на меня не злиться.
– Сначала скажи, а потом посмотрим.
Этого, конечно, до безобразия мало в ответ на такую просьбу, но Вита понимает, что это максимум, на который я готова пойти. Или же…тайна, которую она собирается мне открыть, слишком серьезная и слишком тянет ее назад, чтобы дальше молчать.
– Короче…мое отношение изменилось задолго до того, как случился тот разговор.
– Насколько «задолго»?
– С вашей свадьбы.
