Текст книги "Все ради тебя (СИ)"
Автор книги: Ария Тес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
«Ставка»
Лиза; сейчас
Если честно, я мало представляла себе залы для покера, хотя слышала о них с детства. Папа (когда он еще был для меня папой, даже папулечкой) иногда рассказывал мне перед сном сказки про красивые замки. Про резные столы и стулья, про живую музыку, про тяжелые, бордовые портьеры от самого потолка с причудливой лепниной и огромными, хрустальными люстрами, до пола из дорогого, хорошего камня, отполированного так, что можно увидеть свое отражение. Он рассказывал про слуг в красивых фраках со смешным хвостиком сзади и огромной бабочкой спереди. Говорил про их затейливые манеры, немного чопорный вид, но в целом это была изюминка – она придавала месту еще более сказочный вид, будто касание к истории о давно минувших днях.
Тогда я думала, что это сказки.
Я помню, как мы лежали на моей кроватке в комнатке, где на потолке были налеплены звездочки, которые мы с мамой сделали вместе. Он рассказывал свои истории и улыбался, а фонариком выводил созвездия…в этот момент Андрей был по-настоящему счастлив. Спустя годы, до меня дошло, что это не истории, а воспоминания, и что он действительно был по-настоящему счастлив лишь в тот момент, когда окунался в них с головой. Наша реальность никогда не приносила ему такого удовлетворения, и ее никогда не было достаточно. Еще спустя годы, до меня дошло, что, наверно, мужчинам никогда и не будет достаточно реальности, даже если она наполнена любовью. Им всегда нужно больше, а по-честному, хрен их разберешь в принципе, что им нужно. Говорят, что женщины – создания непонятные, инопланетные даже, но куда там? Давайте будем честными, мужчины – зверь гораздо более непонятный и диковинный. Ты никогда не знаешь, что у него в голове и в какой момент это «что» жахнет тебя до кости, в лучшем случае, а в худшем сожрет твое сердце и уничтожит все, что есть внутри.
Поэтому я осторожна.
Мне бы хотелось, чтобы все было иначе, но, к сожалению, в последний раз, когда я надеялась на «иначе», со мной случилось все выше сказанное, и я себе такого больше не позволю.
Напряжена.
Сажусь за стол в зале так похожем на те истории, мимолетно рассматриваю почему-то именно официантов. У них действительно огромные бабочки под подбородком – белые! – а сзади забавные хвостики. Бросаю взгляд на Андрея, а он, кажется, читает меня как открытую книгу. Слегка улыбается. Неужели помнит? Знает, о чем я сейчас думаю?
Это раздражает.
Я поджимаю губы и увожу все свое внимание на «крупье», так он вроде называется? Это в принципе неважно. Я не очень хорошо ориентируюсь в местной фауне, да и здесь не для этого. Мне просто нужно получить, что я хочу, а остальное – дело десятое. И доверие, и мое вранье в частности, ведь…я даже себе в этом не готова признаться, хотя знаю, что здесь и сейчас я в безопасности. Мне ничего не угрожает, никогда не угрожало и не будет. Ни с одной из сторон. Это просто вредность и обида, но так, чтобы вы знали – я в безопасности.
А теперь погнали.
– Чувствуешь себя замечательно, полагаю? – мимолетно интересуюсь, выливая немного яда прямо на голову Андрею, но он лишь усмехается и кивает.
Поднимает два пальца – официант сразу подходит. Он заказывает дорогой виски, а мне берет персиковый сок – так нелепо! Я давно не девочка, ясно? И могу выпить! Его это раздражает. Андрей терпеть не может, что это действительно так. Может быть, в момент, когда я позволяю себе вкусить блага своей зрелости, он чувствует, как его догоняют призраки проебанного прошлого? Я ни разу так и не спросила за эти долгие годы нашего «общения», потому что мне плевать. И на его мытарства, и на его мнение, и на него всего полностью. Я не заказываю алкоголь исключительно потому что в данный момент мне предстоит серьезное «дело»! А не потому что прислушалась к его просьбе.
Точка.
Хотя это достаточно трогательно, что он запомнил какой мой любимый сок.
О да, Лиза, просто верх благородства, не находишь? Отец, который знает, какой сок предпочитает его дочь. Давай, растекись лужицей, чего там? А заодно перед Адамом.
Слегка закатываю глаза и мимолетно осматриваю присутствующих. Здесь достаточно много столов, чтобы вы понимали. Примерно семь или даже восемь. Зал большой как будто бальный! Под потолком с (действительно) лепниной уже собирается дым. НО! Примечательно. Если за другими столами много «играющих», мы сидим одни. В самом углу, а такое ощущение, что в центре.
На нас все украдкой смотрят. Мне это не очень импонирует, а еще меньше, когда вылавливаю взгляд Ревуцкого. Ух ты, он тоже здесь? Хотя, чего это я? Логично, что он здесь. Только если обычно он любит пострелять глазками, даже пофлиртовать, сейчас какой-то чересчур…напряженный?
Так. Ладно. Что происходит?
– На нас все смотрят, – шепчу, продолжая улыбаться.
Андрей спокоен. Он кивает, поправляя манжеты своей черной рубашки, бросает на меня взгляд.
– Еще бы. Они ждут моего выхода.
– Что это значит? И почему к нам никто не садится?
– А тебе нужна компания? Помимо очевидной?
Щурюсь.
Бешусь.
Он – смакует. Пару мгновений примерно, пока не сдается и не кивает.
– Они не подсядут, Лиза. Никто не рискнет играть со мной серьезно. Кроме, конечно же, глупой девчонки, которая понятия не имеет, с кем связалась.
Очень хочется ударить его посильнее, ведь в словах, я не питаю иллюзий, есть намек явно не на него, а на моего мужа. Как будто ему просто необходимо вставить шпильку мне под ребра! Козел, я же говорила! Кто мне не верил, впитывайте и возводите догму: мой отец – мудак.
Но сейчас не об этом.
Закатываю глаза уже так, чтобы он это видел, поворачиваюсь к столу и провожу пальчиком по мягкой, зеленой обивке с тихой усмешкой.
– Как они, наверно, удивятся, когда я тебя размотаю, м?
По-моему, это называется «слабоумие и отвага», ну или типа того. Мы ведь оба в курсе, что это блеф. Я не выиграю, если он серьезно за меня возьмется. Он – легенда...А я? Помимо того, что не люблю играть в принципе, я этому сопротивляюсь в любом виде.
Когда-то я хотела научиться, чтобы быть на него похожей, но потом делала все, чтобы эту схожесть уничтожить. Иногда мне кажется, что у меня хорошо получилось. Обладая отнюдь не маминым, мягким характером, мой скорее мужской, стальной. Очень похожий на его. Черт бы меня побрал! Но в браке с Адамом все эти издержки удалось нивелировать. Максимально. Мне все чаще казалось, что я больше похожа на маму…а потом я узнала, что мне изменяют, и бам! Оковы пали, здравствуй, папочка.
Закатываю глаза в который раз под очередной виток смеха, а потом смотрю на вход в зал.
Кстати, о птичках.
Наконец-то.
Адам тут . Мне не нужно быть гением, чтобы понять – бесится. Он напряжен, выискивает меня, а когда находит, ни секунды не медлит. Гордо расправив плечи и весь свой исполинский рост в принципе, шествует прямиком до нашего стола под аккомпанемент еще более любопытствующих взглядов.
Да-а-а…сегодня у высшего общества разыграется шоу куда интереснее обычного. Поздравляю и добро пожаловать. Мы начинаем.
– Свободно? – интересуется зачем-то, и это почти вызывает во мне смешок.
Какая глупость. За то время, что он пропустил, к нам никто так и не подсел. И не подсядет, очевидно. Кроме него.
Андрей поднимает взгляд, изучает пару мгновений моего мужа, а у меня мурашки. Они впервые так близко, и если один из них не в курсе, кто перед ним (что достаточно забавно, ну в самом деле), то другой знает абсолютно все. Даже больше моего, очевидно. Интересно, о чем он думает? А второй? Нет, что второй думает, я понимаю сразу – он хочет проломить башку «моему папочке», и еле сдерживается, чтобы это не сделать сходу. А второй? Что происходит в недрах его сознания прочитать не дано никому…
Особенно, когда он играет. А он уже играет.
Улыбается вежливо, широко, указывает ладонью на стул напротив.
– Конечно.
Следом подходят Сай и Али, и если Адам горит и полыхает, эти двое больше испуганны. Я замечаю взгляд Сая, и мне он не нравится – тоже злится. Небось, винит за все смертные грехи меня, но я понимаю. Братья…это такое. Ты всегда их отстаиваешь, даже если они косячут. Даже если они виноваты – они всегда правы в твоих глазах, и это аксиома. Иногда желание защитить своего родного человека может достигать совершенно безумных вершин, и я это тоже понимаю. Очень хорошо. Даже лучше, чем вам кажется. Поэтому не злюсь. Отвожу взгляд в сторону, но не злюсь. На месте Сая я бы тоже считала себя врагом, наверно? Несмотря на любые обстоятельства.
Вздыхаю.
– Есть предпочтения? – меланхолично спрашивает Андрей, но это глупый вопрос.
На него даже я знаю ответ – нету. Адам ненавидит карты, не играет принципиально, и это как-то связано с их семейной историей. Темной ее частью, куда мне лезть не хотелось. Все казалось, что будет еще время… Единственное, я знаю на все сто процентов:
«Я никогда не играю в карты, Лиза. Азарт – не моя история, да и к тому же, я маме обещал…»
Помню, тогда я рассмеялась, но все-таки усомнилась немного, ведь магию чисел он очень даже уважает. Чего стоит наше счастливое «тринадцать», если вы помните.
«Это другое…» – крепко обнимая меня, Адам оставил поцелуй на макушке, но не отстранился. Будто вдыхал запах моих волос…так нежно…и шепотом добавил, – «Скорее суеверие, но точно не азарт. Наша семья…держится от всего это как можно дальше»
Признаюсь честно, было огромное желание уточнить, только я не решилась. Мы слишком недолго были вместе, чтобы лезть в такие дебри, а потом как-то…не появилось больше повода? Наверно, да.
Забавно вообще, не находите? Он женился на дочери самого шального картежника, пусть и не знал этого…шутка жизни, как она есть.
– …предлагаю сыграть вдвоем. К чему вмешивать в это девушку?
Так, кажется я замечталась и упустила что-то очень важное! Какого черта?!
Хмурюсь и смотрю на Адама исподлобья. Уже хочу сказать, что он охренел в край! Но не успеваю. Андрей меня перебивает с улыбкой.
– Вам не кажется, господин Салманов, что девушка сама может решить?
– А вам не кажется, господин Долгоруков, что играть с кем-то вроде нее, ниже вашего достоинства, м?
Чего?!
Выдыхаю слишком шумно, чтобы не обратить на себя вниманием, но не обращаю его. Как обычно, в мире мужчин, если они цепляются рогами, вокруг никого не видят.
Ну конечно.
Откашливаюсь.
– Вообще-то, я здесь, и сама могу за себя решить!
– Не влезай, – рыкает, от чего я негодую еще сильнее!
– Как ты смеешь?! Да я…
– Она уже не ваша жена, – снова перебивает меня Андрей, наклоняя голову набок, – И вы едва ли сможете ей запретить…
– Я никогда ей ничего не запрещал, и мне насрать на все формальности, – подается чуть вперед Адам, – Играй со мной. Я гораздо более интересный и жирный кусок. Она не так много забрала у меня.
Это что…попытка меня…защитить?
Так, стоп! Никакой сентиментальности, не дури! Ты знаешь, зачем ты это делаешь! Знаешь!
– Я легко поимела тебе один раз, сделаю это еще раз! – рычу, также подаюсь вперед и, наконец-то, получаю взгляд на свою персону.
Спасибо.
Адам осматривает меня с головы до условных ног, нагло поднимает одну бровь, а потом тихо усмехается.
– А я разве против?
Щеки моментально вспыхивают жаром, но от того, что он произнесет дальше – я буквально сгораю и, что примечательно, знаю это заранее.
– В последний раз было особенно хорошо.
Чертов…сукин сын! Аниса, конечно, это вас не касается.
Но…чтоб тебя черти в аду разодрали! Господи…я уже жалею, что радовалась этому забавному совпадению. Не очень прикольно когда кто-то говорит о сексе, тем более с тобой! В присутствии твоего отца! Даже несмотря на возраст и наши с ним взаимоотношения – это совсем отстой.
Так думаю только я.
Али во всю веселится, Сай тоже заметно расслабляется, даже Андрей слегка усмехается, пока мы друг на друга смотрим. Он с явным триумфом и щепоткой…восхищения? Это всегда пожалуйста, конечно, только меня ты не смягчишь! Я злюсь просто дико, сжимая края стола, потом бросаю взгляд на крупье и цежу.
– Раздавай только на нас. Если, конечно, у Салманова духа хватит не выебываться, а действовать.
Бам! На тебе! Скушай!
Он смеется. Увы и ах, это единственная реакция, если не считать легкого кивка. Но игра началась…
Самое важное – она началась, и он снова не ощущает подвоха. Где же твоя привычная чуйка? Наверно, оставил в других штанах?
Андрей всегда говорил, что играя в покер с сильным соперником, никогда не кидайся в бой сразу. Выжди. Пойми тактику. Прочувствуй. Будь уверен, потом отвечай ставкой и вступай. Ты должен понять, когда он блефует, а когда реально имеет на руках хорошую комбинацию, и только когда вольешься в игру – тогда играй. И…ах да, самое важное, не будь идиотом и не при напролом в угоду своему эго. Будь умнее.
Поэтому в первом кругу я пасую. И еще. И еще. Пока Адам не расслабляется. Он ведь как думает? Что я вообще ни в зуб ногой, но это далеко не так. Все-таки уроки из детства далеко не уходят, как ни крути. Ты до самой старости будешь чувствовать это влияние…
И я чувствую.
Быстро соображаю и выискиваю блеф, так что на четвертой сдаче начинаю играть.
– Повышаю.
Фишки щелкают, летят в центр стола, Адам с легкой полуулыбкой кивает.
– Отвечаю.
У него нет хорошей комбинации – я в этом уверена! Когда Адам чует победу, он выглядит иначе. Что ж…проверим?
– Повышаю.
На миг он медлит, но все же кивает.
– Отвечаю.
Фишки стучат друг о друга. Я чувствую азарт, слегка улыбаюсь, глядя ему в глаза.
На стол ложится четвертая карта.
Ага. Моя. Прямо вот моя! Так…держи себя в руках. Приподнимаю одну бровь.
– Повышаю.
На этот раз он сомневается дольше, но ненамного. Кажется, ему неважно проиграет он или нет – а он проиграет. Мы оба это знаем. Зачем тогда?
– Отвечаю, – звучит тихо, но так, что у меня мурашки бегут.
Боже, только этого не хватало…
Еще одна карта. Я ее не особо фиксирую, вместо того тону в нем…и на автомате шепчу.
– Повышаю.
– Отвечаю.
– Вскрывайтесь.
Карты ложатся с обеих сторон, и я уже чувствую привкус победы, как вдруг…
– Стрит Флэш.
А я сижу с Каре.
Если кто не в курсе – это капитальный проеб. С блеском и фанфарами.
Адам обвел меня вокруг пальца! И самое обидное, я позволила! А теперь что?! Вынуждена наблюдать, как он с мерзкой усмешкой забирает банк.
– Видимо, в этот раз тебя поимел я. Хотя…в последний раз тоже был я, не так ли?
Смех его стороны становится очевидней, он проходит по мне ножами, распаляет сердце и…одним словом: охо-хо, как же зря ты это сделал!
– Еще раз.
– Лиза…
– Еще раз! – требую зло, глазами его испепеляю, на что получаю устало-саркастичный взгляд.
– Какой мне интерес?
– Хочешь поинтересней?
– Всегда, ты же в курсе.
– Легко. Никаких денег. Играем на желание.
«У-у-у…» – глупо тянет Али, и я тут же зыркаю на него супер убивающе, потому что бесит! Заткнись!
– Аккуратней, Рассвет… – тихо шепчет Адам, – Ты прекрасно знаешь, чего я хочу.
– Меня. Я согласна. Выиграешь? Поеду с тобой и…
– Стоп.
– Что? – усмехаюсь, – Ошибаюсь что ли?
Только вот на лице у Адама нет ни малейшего намека на улыбку. Он вдруг становится максимально серьезным и кивает.
– Нет, не ошибаешься. Ты – это все, чего я хочу, но играть на тебя в карты не буду даже с тобой-идиоткой.
И снова он это делает…шпарит мое бедное сердце, топит…воскрешая проклятый вопрос в недрах собственной памяти.
Почему?...
– Если я выиграю, ты встанешь и покинешь этот зал навсегда. Больше никакого покера. И да. С Долгоруковым ты не заговоришь. Никогда.
Со стороны Андрея звучит смешок, но я на него сейчас не отвлекаюсь. Киваю в ответ.
– Если я выиграю, ты не подойдешь ко мне ближе, чем на десять шагов.
Что, собственно, и является моей конечной целью, если кто не понял. Адам точно не понял. Он молча смотрит на меня пару мгновений, чтобы дальше согласиться лаконично:
– По рукам.
Знаете, когда я вернусь сегодня домой после такого тяжелого вечера (а он им непременно станет в итоге, как бы я не хотела обратного), единственное, о чем я буду думать – что иногда судьба весьма красноречиво говорит тебе, что ты все делаешь правильно. А ошибки или проигрыш? Что ж…бывает, что именно эти неприятности становятся твоими инструментами по достижению целей.
Потому что Адам расслаблен. Он, вкусив победу, не ждал от меня ничего, да и я не ждала…ничего настолько особенного.
Говорят, что высшая комбинация «Роял Флеш» выпадает очень и очень редко. Если быть точнее, шанс выбить ее один к шестисот пятидесяти тысячам, и когда я укладываю именно ее на стол – это длань судьбы, не иначе как.
– Роял Флеш, – припечатываю Салманова и наклоняю голову набок, впитывая в себя всю ту бурю его эмоций, – Я тебя поимела, малыш, и на этот раз…это было прекрасно.
Он резко поднимает глаза, ноздри раздувает, а мне…просто нереально сдержать улыбку! Она такая широкая, счастливая и чистая! Я так радуюсь, так довольна, так…черт! Восхищаюсь самой собой! Так горжусь! Что просто лопаюсь от радости и самодовольства.
Али рядом с Адамом присвистывает, с любопытствомизучая карты. Сай тихо ржет, прикрыв глаза. А он…он только в первое мгновение злится, а потом тоже улыбается. Принимает поражение. И кивает…
– Тушé.
– Это не тушé, а талант! – вдруг звучит за спиной именно то, что сделает мой вечер невыносимым.
Голос. Тот самый голос, который я не слышала уже десять лет. Ну как? Условно, конечно же…
Медленно поворачиваюсь и сразу срисовываю наглую рожу. Владелец ее стоит неподалеку, припирая плечом колону, что отделяет нас от остального зала. Спиной он закрывает полностью обзор, кстати, а еще улыбается, нагло глазами блестит и вообще…слишком хорошо выглядит, что мое сердце выдерживает с трудом.
Резко перевожу взгляд на Андрея, который прикрыл глаза с улыбкой, и все понимаю!
– Ты знал…
– Естественно, он знал, – ухмыляется моя больная мозоль, делая шаг к нашему столу, – Неужели ты будешь и дальше делать вид, что меня не видишь? И не слышишь? И вообще. Что меня не существует?
Еще как буду.
– Какого черта он здесь делает?! – повышаю голос, обращаясь к Андрею, и тот переводит на меня взгляд с тихим выдохом.
– Я просил его ждать снаружи. Паша, я просил!
– От этого мне должно стать легче?!
– И вот все снова, будто не было всех этих лет… – снова медленно перевожу на него внимание и убить готова!
За широкую улыбку, озорной, не потухший взгляд и…и вообще! За все!
– Я решил вернуться в Россию. Ну же. Обнимемся? Даже ты не можешь злиться вечность…
А вот это, скажу я вам, очень сомнительное утверждение…
«Кидалы и предатели»
Лиза; сейчас
Я смотрю перед собой, гипнотизирую бессмысленные фишки разного номинала.
В этот момент нет ничего, кроме злости.
Триумф, радость, даже удовольствие – все померкло. Знаете, такое ощущение, что меня кто-то жестко спустил с небес на землю ударом в грудь. И я лечу, лечу, лечу вниз, мне не за что зацепиться, и все, что осталось – это понимание.
Ты слишком сильно расслабилась и забыла, кто тебя окружает.
Андрей – как я и говорила, с ним всегда нужно держать ухо востро. Только ты подумаешь, что он может быть нормальным – на тебе! Финт ушами.
И этот…господи, как я его ненавижу! Сжимаю сильнее края стола, чтобы не сорваться и не наброситься, но это слабо помогает.
Он всегда знает, как меня вывести из себя.
Когда-то давно он был ближе всех на свете. После того как мама заболела…он был…моим якорем. Моим единственным, родным человеком. А потом…
Усмехаюсь.
Потом случилось то, что обычно происходит со мной, когда я думаю, что кто-то может быть мне близким человеком. И что я кому-то вообще могу доверять! Или быть нужна...
– Да брось! – тянет нагло, и я чувствую, как приближается, так что сжимаю стол еще сильнее, – Хвостик…
Ну вот, пожалуйста. Не зря сжимала. Если бы нет, уже налетела бы и разбила его самодовольную рожу! Адам научил меня бить правильно, так что на это я еще как способна.
Для справки.
Но я не опущусь до этого! Еще чего! Чтобы он понял, как его предательство до сих пор занозой сидит под кожей? Ну уж дудки; это без меня.
– Советую не называть меня так.
– «Сёветюю ни нязивять миня тяк!» – передразнивает, раздув щеки.
Нет, он серьезно считает себя бессмертным?!
Шумно выдыхаю. Андрей, прикрыв глаза, старается не заржать. Ну разумеется! Чего ему переживать?!
Паша расширяет глаза как чертов клоун, после вздыхает театрально устало.
– Черт, Хвостик, ты такая серьезная. Брось, давай зароем топор войны? Наконец-то.
– Нет.
– Когда женщина говорит «нет»…
– В нашем случае, это всегда будет значить – нет. Скажи, – резко перевожу взгляд на Андрея и щурюсь, – Ты специально это делаешь, а? Только мне кажется, что ты можешь быть нормальным, как бам! И ты зовешь сюда его! ЕГО!
– Я еще раз повторяю, Лиза. Я просил его ждать снаружи.
– Ну да. Когда тебя кто-то из твоих детей слушал, да?! Какой отец, такой и выхлоп?!
Знаю, возможно, это перебор…хотя! Черта с два! Я еще убавила дозу яда, и пусть радуется вообще!
Хочу задеть максимально сильно. Вот прямо с мясом вырвать кусок, как он всегда поступает! Только получается слабо… Андрей вместо хоть какой-то отрицательной реакции – улыбается шире.
– Все мои дети индивидуальности. Они самостоятельные и умные, а ограничивать их – значит, отрезать половину их личности. Зачем? Я ими полностью горжусь.
Издаю звук что-то между «кх-х-х…» и лягушачьим кваком. Видимо, на этом месте нужно растечься лужицей и радостно хлопать в ладоши? А может быть, забыть все, что он сделал?! Как вам такое?! М?! Ведь в наше время сказать – всегда достаточно, да?
Морщусь, но не успеваю вставить ни одной шпильки, Адам вдруг шепчет.
– Ты – риелтор. Я тебя вспомнил…
Слежу за его взглядом, направленным на Андрея. Тот ухмыляется, кивает, как будто представляясь. Встревает Али.
– Так вы…знакомы?!
– Что-то вроде того.
Смешно. Ха. Андрею вот очень, да и Паше тоже. Он влезает без мыла. А то вдруг о его персоне забудем, да?
– Признайся честно, ты рада меня видеть.
– У тебя болезнь? – саркастично выгибаю брови, – Что-то на ментальном, м? Так может ты обратишься по назначению?
– Лиза…
– Я не желаю тебя видеть, плохо объяснила?!
– Это несерьезно.
– Ты бросил меня.
Зачем ты это говоришь?! Замолчи! И почему…черт возьми, почему ты чувствуешь себя такой, блядь, маленькой как по щелчку пальцев? Ранимой и одинокой. Из-за того, что он назвал тебя твоим детским прозвищем? Тогда дело труба…
Но я не могу ничего изменить. Пытаюсь, честно, а не могу. Обнимаю себя руками, смотрю на него исподлобья, а все, что удается – это сдерживать слезы. На обиду уже не хватает сил, поэтому я повторяю.
– Ты. Меня. Бросил.
Паша вдруг становится серьезным. В кои то веки.
– Я не мог стать отцом, Лиза.
Потрясающе. Просто…твою мать! Потрясающе! Лучшее оправдание. Знаете, оно входит в топ и болтается где-то рядом с «это не измена, я просто их трахаю».
Очень хочется съязвить. Так, чтобы зацепить сразу троих, но я не успеваю. Вдруг раздается звон, а за ним треск.
Я резко поворачиваю голову на Адама и также резко вскакиваю. Вся его рука в осколках бокала и крови. Если честно, то я сама не помню, как оказываюсь рядом с ним. Сердце так часто бьется в груди, и мне так страшно… Это ведь, наверно, невероятно больно.
– Черт, малыш, надо вытащить осколки… – сжимая его запястье, я хмурюсь, и да.
Только в этот момент до меня доходит, что я сделала…
Резко выпрямляюсь, отпускаю его и отхожу на шаг под гнетом стального, шокированного взгляда.
– Что?! Я еще не закончила тебя мучить, вот и переживаю и вообще…
– Думаю, он не из-за этого… – тянет Паша, явно получая удовольствие.
Он делает свой шаг в сторону нас, но я отступаю. Хмурюсь. Уже не до шуток…
– Уходи. Я не желаю тебя видеть, ничего не изменилось.
– Лиза…
– Хватит трепаться!
Паша прижимается бедром к столу и поднимает брови.
– А что нужно делать? Поступки? Ну же. Какие поступки тебе нужны? М? Давай. Достать с неба звезду? Назвать улицу в твою честь? Говори. Я весь во внимании.
– Тебе смешно очень?!
– Если честно, то да. Ты уже замуж сходила, а так и не повзрослела.
– Я не…
– Ты могла поехать со мной.
– Нет, не могла!
– Могла. Училась бы в Париже как нормальный человек. И жила бы как нормальный человек, а не перебивалась на низкооплачиваемых работах!
– Да пошел ты!
– Сама пошла! Когда ты перестанешь делать вид, что у тебя не было вариантов, а?! Ты…
– Мне не нужны подачки. Тем более его!
– И ты ненавидишь меня за то, что я ими воспользовался? Браво.
– Я ненавижу тебя за то, что ты меня бросил. И не только меня! Ты хотя бы знаешь, сколько лет твоей дочери?! Ах, да, конечно! Ты ее вертел, как и всех остальных! Угадай, на кого это похоже?! Яблоко от яблони, сам понимаешь.
– Забавно это слышать от тебя. Ты же на Марину совсем не похожа…
– Не смей! – выставляю в него палец.
Дальше происходит сразу несколько вещей как по цепочке.
Паша по нему шлепает, а Адам резко вскакивает и наступает. У меня буквально мгновение, чтобы остановить еще больший провал. Одно мгновение! Которое я использую, а теперь зажата между как между молотом и наковальней.
Вечер перестает быть томным однако…
Смотрю на Андрея.
– Может, ты сделаешь что-нибудь?!
Он, для справки, даже не чешется. Сидит, потирает стол, наблюдает с интересом и какой-то холодной жестокостью в глазах.
– Нет, – припечатывает.
Ну разумеется…снова ты, Лиза, лажаешь.
– И че ты вскочил, а? – зло усмехается Паша, глядя на Адама, – Я до тебя еще доберусь, имей в виду. За все, что ты сделал…
– Тронешь ее хотя бы раз, добираться не придется. Я тебя сломаю на хер и…
ДА БОЖЕ ТЫ МОЙ!
Закатываю глаза и со всех сил отталкиваю Пашу в грудь.
– Хватит! Какого черта ты вытворяешь?! Он больше тебя в несколько раз!
– Чем больше шкаф, тем громче падать будет, – ухмыляется, продолжая смотреть на Адама.
Так. Все. Хватит. Меня этот бред порядком накаляет.
– А ты типа защитник мой? На белом коне?!
– Нет, но морду ему разбить – разобью.
– Мне не нужна твоя помощь, чтобы справиться со своим мужем! – повышаю голос, щурюсь, – Лучше о дочери своей подумай. Кстати, вместо того, чтобы заваливаться туда, куда тебя не звали и трепаться, не хочешь долг вернуть?!
– И что я успел тебе задолжать? – усмехается.
Только мне не до смеха. Кочнилися танцы...*
– Все эти годы я убирала за тобой твое дерьмо! Ты эгоистичная задница! Хотя бы раз задумался, что Алиса ест?! Носит?! Как она живет?!
В этот момент Паша замирает и медленно опускает глаза на меня.
Я часто дышу.
Неловко…но я стою на своем. Очень надеюсь вызвать в нем хотя бы какую-то светлую реакцию, и мне кажется, что почти получается? До того момента, как он не начинает ржать.
Закидывает голову назад. Держится за живот. Указывает на меня пальцем, а я чувствую себя такой дурой…
Вот она одна из причин, почему я никогда не рассказывала Адаму про свою семью – на лицо. У него все по-другому. Его родители адекватные, они любят своих детей. Его брат за него порвет. А что есть у меня? Кидалы и предатели…
Непроизвольно сжимаюсь, хмурюсь, но чтобы не падать в грязь лицом, гордо нос задираю и цежу.
– Тебе снова смешно?
– Охереть как! Не говори, что ты ей платила все эти годы…
Дергаю головой.
– А я должна была кинуть Алису?! Как это сделал ты?! Естественно платила! И со своей зарплаты, а потом...Короче, ты ему должен кругленькую сумму! Я тебе скину чеки. Вернешь.
Смех становится еще громче. Бросаю взгляд на Андрея, который прикрыл глаза и медленно мотает головой. Чувствую себя еще глупее…так, что происходит?!
– Ты просто фантастическая идиотка, Лиза!
«А-ха-ха» забивается в уши и под кожу. Я краснею сильнее, смотрю на него, и мне не нравится, что я вижу. Это совсем не та реакция, но в другом смысле…будто я облажалась по-крупному, потому что чего-то не знаю.
Паша тем временем успокаивается. Дышит тяжело, глаза вытирает, а потом смотрит на меня снисходительно и тяжко вздыхает.
– Обвиняешь меня, что я ничего не знаю о своем ребенке? А ты сама что о ней знаешь?
– Твоя телка присылает мне фотки, так что многое, – отвечаю не своим, тихим голосом, и снова вызываю смех.
– Потрясающе…она еще картинки приложила? Как говорят, с наглядным пособием наебать проще, да?
– В каком смысле?!
– Я забрал Алису шесть лет назад, и мы уже три года живем в Калифорнии. Поздравляю, ты пала жертвой развода. А я все думаю...откуда у нее сиськи? Так это ты ей оплатила? Кстати, может это и не талант был, а чистая случайность? Или твой «малыш» поддался? М?
Мне требуется пара мгновений, чтобы оценить все услышанное. Я имею в виду, первую часть, конечно же, вторая с издевательствами идет мимо. Мне сейчас не до этого…
Паша вдруг смотрит мне за спину и улыбается широко.
– А ты вроде везунчик Сай? Черт, приятно познакомиться.
– Кто ты нахрен такой?! – спрашивает вполне логичное, на что Паша дергает бровями и усмехается.
– А ты спроси у моей маленькой Герды про Пашу.
– Герды?
– Жены своей и…
– Он ничего не будет спрашивать! – ору, отпихиваю протянутую для знакомства руку и выплевываю, – Я тебе не верю!
– То есть верить какой-то шмаре можно, а я, значит, пиздабол?
– Да.
– Могу доказать…
Он достает телефон, но это уже не имеет никакого значения. Меня изнутри так колбасит, что о выдержке можно смело забыть. Я со всей силы бью его по предплечью и снова повышаю голос.
– Какого черта ты сюда приперся?!
Паша оценивает ущерб. Мобильный, который упал на стол, разбросанные фишки. На меня глаза поднимает только потом…серьезный взгляд, почти родной, наполненный сожалением? Ты серьезно?!
– Отец рассказал, что случилось.
– И как тебя это касается?!
– Мы должны держаться вместе.
– О! – выдыхаю смешок, – Теперь ты об этом вспомнил?!
Не замечаю, что плачу. Только когда слеза щекочет щеку, а Паша делает ко мне шаг и руку тянет. Тихо еще имя мое шепчет…
– Лиза…
Но с меня хватит на сегодня. Всего.
Я резко отступаю, вытирая приступ глупой, детской обиды и боли, которая, как бы я не притворялась, есть и никуда не ушла.
– Нет!
– Мы – семья…
– Какая на хер семья?! – выдыхаю с еще одним смешком, всхлипываю, – Что это вообще такое, а?! Все, что я знаю о семье – это предательство!
Паша проглатывает слюну, так что его кадык заметно дергается. Наверно, вместе с ней он глотает очередную усмешку? Без понятия, да и какая разница? Я еще раз всхлипываю и хмурюсь сильнее.
– Ты бросил меня ради бабла, также, как он! – размашистым жестом указываю на Андрея, – Вы одинаковые! Предатели и кидалы!
Смотрю на Адама.
– А потом он. Бросил меня ради задниц, как потрясающе звучит, да? И это семья?! Да пошли вы все на хер! Хочешь? Давай!
Отхожу с дороги.
– Бей его. Пусть он тебе все ребра пересчитает и сломает парочку! И ты ему тоже! Пожалуйста! Хоть убейте друг друга, мне насрать! Единственный человек, которому было до меня дело – мертв. А вы…просто идите на хер.
Резко разворачиваюсь, чтобы сбежать.
