Текст книги "Деспот (СИ)"
Автор книги: Арина Арская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Пролог
Прижата к столу сильной рукой. Задыхаюсь от возмущения и горячего возбуждения, которое я никак не могу контролировать. Я вновь подчинилась ему. Юбка задрана, трусики сняты и выброшены в корзину к мятой бумаге. Колени дрожат. Стою на цыпочках. Икры ноют от перенапряжения, и эта боль хоть немного меня трезвит.
От него пахнет пряным и сладковатым парфюмом с нотками мускуса и цедры апельсина. Разум плавится от этого аромата, а кровь в венах вскипает. Сердце учащает свой бег, оглушая громкими ударами. Я вот-вот нырну в обморок.
Я не властна над телом и мыслями, что кружат в голове роем обезумевших пчел. Скромность, воспитание и принципы разлетаются клочками, обнажая влечение, которое меня пугает. Я слаба, и он это знает.
Касается горячими пальцами моей промежности, и я глухо мычу, не в силах внятно изъясняться. Унизительная поза подстегивает желание, и оно волной смывает стыд. Проскальзывает между влажных складок и с нажимом проводит пальцами по клитору. Вздрагиваю, а он самодовольно и глухо хмыкает.
Искра наслаждения пробегает по позвоночнику и расходится по телу судорогой. Рисует восьмерку, и я закусываю кончик языка, чтобы не вскрикнуть, ведь он только этого и ждет. Со свистом и медленно дышу носом, но в следующую секунду жалобно поскуливаю.
– Мирон Львович… – сипло говорю и закрываю глаза. – Прошу… пустите…
На большее я не способна. Я не в состоянии сопротивляться ласкам надменного подлеца. Он демон, а я продала ему душу и тело за высокую зарплату. Выгодная и порочная сделка. От его умелых движений мышцы плавятся, а разум растворяется в черном вожделении.
– Да ты вся мокрая, Софушка, – хрипло шепчет Мирон Львович и неторопливо терзает пальцами затвердевший и чувствительный бугорок плоти.
Со стоном выгибаюсь в спине, когда по телу пробегает слабая судорога. Поздно вырываться и играть недотрогу. Я в его полной и безраздельной власти. Пальцы поглаживают складки и через несколько секунд моего нетерпеливого скулежа проскальзывают в лоно.
Всхлипываю, когда Мирон Львович жестоко вытягивает пальцы из голодной щели. Я хочу продолжения сладкой пытки. Вновь пробегает по набухшим и налитым кровью половым губам и поднимается выше. К крепко сжатому от смущения колечку мышц. Испуганно и вяло дергаюсь под его уверенной рукой.
Вырваться, влепить пощечину и трусливо убежать. Не позволит. Он увлечен процессом, а я могу лишь хрипло и часто дышать: тело не слушается и меня сковало цепями сомнений. Он ждет от меня покорности. Готова ли я сделать следующий шаг и хватит ли мне смелости заглянуть во тьму своей порочной души?
– Расслабься.
Выдыхаю, повинуясь строгому голосу. Медленно вводит указательный палец до основания, и зажмуриваюсь, прислушиваясь к новым ощущениям. Я должна хоть попытаться выступить против, ведь его забавы иссушают меня, но вряд ли он прислушается ко мне. Он – хищник, а я – его доверчивая жертва.
– Мирон Львович…
Вспышка стыда разгоняет по венам кровь, и во мне уже два пальца. Мышцы тянет иное удовольствие, сплетенное с легкой болью и беспомощностью перед беспринципным развратником. Как я могу получать удовольствие от грязных ласк, которые смутят даже опытную блудницу?
Как не вовремя меня пронзает игла ревности: скольких любовниц Мирон Львович успел совратить на подобные утехи? Он слишком виртуозен в мастерстве соблазнения, а значит – его руки любили множество красавиц и каждую из них доводили до сладких криков и беспомощного мычания..
– Ах ты, маленькая шлюшка, – дергает рукой, проникая в темные глубины моего тела. – Завелась?
От его грубости кровь бурлит ядовитым желанием, и сознание меркнет чернильными пятнами. Из меня льются стоны, а тело плавится теплой патокой от медленных скользящих движений пальцев.
Еще…
Я жажду большего. Скребу ноготками гладкую столешницу, вздернув голую попу.
Глубже…
Я раскрыта бутоном чистой похоти, но Мирон Львович нетороплив и сосредоточен. Исследует границы дозволенного, а я согласна на все. Я на пределе.
Резче…
Вздрагиваю и вся сжимаюсь от громкого и истеричного стука в дверь кабинета. Униженно вскидываюсь, но Мирон Львович повелительно давит ладонью на спину. Он не намерен обрывать ласки, и я рада его беспринципности и распущенности.
– Мирон Львович! – громкий и скандальный голос Марии Ивановны бьет меня наотмашь. – Мирон Львович!
Разминает и растягивает узкую щель, и меня неожиданно пронзает конвульсия острого оргазма. В немом крике поднимаю от стола лицо. Утроба спазмирует, а по щеке скатывается слеза жгучего стыда. Меня вновь препарировали жестокими ласками и явили на свет похотливую и развратную суку, которая готова удовлетворить любые капризы босса, какими бы они гнусными ни были. И поздно отступать и покидать игру, на которую согласилась по глупости и самоуверенности.
Я уже потерпела фиаско. Проиграла в тот момент, когда в первый раз вошла в его кабинет и вежливо поздоровалась, потупив глазки, как стеснительная школьница. Знала бы я тогда, к чему приведет очередное собеседование в три часа после полудня, то… Не уверена, что вновь бы не шагнула в пропасть: слишком уж она манит меня бархатным голосом бесстыжего босса.
Глава 1. Пуговки
– Опыт работы? – звучит строгий и надменный голос, от которого сердце пропускает удар.
Глаза цепкие и холодные. Сидит, развалившись в кожаном кресле подобно молодому монарху в стильном костюме из серой шерсти, и лениво поигрывает позолоченной ручкой. Задержав взгляд на длинных и холеных пальцах, смотрю в бесстрастное лицо.
– Опыт работы? – повторяет с легким раздражением и вскидывает бровь.
– Нулевой, – сипло отвечаю и пристыженно опускаю глаза. – Я только окончила университет.
Знала бы, что меня на собеседовании ждет молодой мужчина со жгучими глазами, то не пришла бы. Перед красавцами я теряюсь и едва могу говорить.
Берет со стола мое скромное резюме в одну страницу и пробегает по нему глазами. Затем переводит меланхоличный взгляд на меня и спрашивает:
– И почему я должен взять тебя на работу, Софья?
Закономерный и логичный вопрос. Потому что мне нужны деньги и отчаялась найти работу с дипломом экономиста? Потому что я замечательная?
– Я старательная, – складываю вспотевшие ладони на коленях. – Исполнительная и…
– Я уже об этом прочитал, – мужчина с шелестом откидывает резюме и скучающе покачивается в кресле. – Красный диплом, какие-то награды и прочая неинтересная мне ерунда. Повторяю вопрос, Софья. Почему я должен взять тебя на работу?
Молчу. Мне нечего ответить. Неуютно в просторном кабинете с окнами на всю стену. Чувствую себя жалкой перед мужчиной в однотонном галстуке цвета бордо.
– Попробуем иначе, – поддается в мою сторону. – Что ты можешь мне предложить в качестве личного секретаря?
Это преступление – быть богатым и красивым. В нем все идеально – тщательно уложенные темные волосы по косому пробору, высокие скулы и надменный изгиб бровей. Что я могу тебе дать? Кофе по утрам?
– А чего вы ждете от меня в роли личного секретаря? – аккуратно уточняю я и сжимаю ладони на коленях в кулачки.
Дышать тяжело под пристальным взглядом карих глаз. Да скажи ты уже, что не заинтересован в моей кандидатуре, и отпусти на волю. Я будто в запертой клетке с опасным зверем.
– Для начала я хочу, чтобы ты расстегнула две верхние пуговки на блузке, – прищуривается и вертит ручку в пальцах.
Будто загипнотизированная, тянусь пальчиками к вороту и расстегиваю его. Ухмыляется, и в возмущении замираю. Что я делаю? Я пришла обсуждать профессиональные навыки, которых у меня нет, а не раздеваться.
– Еще одна пуговка, Софушка.
– Что вы себе позволяете?
Вскакиваю и капризно топаю туфелькой и сама вздрагиваю от стука каблучка по паркету. Мужчина встает и мягким шагом направляется ко мне. Сердце пропускает удар. Лучше бы он сидел. Стол создавал иллюзию безопасности и преграды между нами.
Нависает надо мной скалой и ловко расстегивает вторую пуговку под воротом. Улавливаю тонкие и терпкие нотки древесной коры и свежескошенной травы. Скользит взглядом по шее и касается теплыми пальцами яремной ямки. Позвоночник пробивает электрический разряд, и я отшатываюсь от мужчины.
– А теперь, Софушка, распусти волосы.
Отступаю к двери. Какие странные у потенциального босса требования к соискателю – блузку расстегнуть, волосы распустить. Что-то мне подсказывает: от личной секретарши здесь ждут не только кофе по утрам и организации совещаний.
– На какую заработную плату рассчитываешь? – делает ко мне бесшумный шаг. – Софушка?
– На достойную… – пячусь и вжимаюсь спиной к двери.
– Конкретизируй, – расправляет ворот моей блузки. – Рамки достойной оплаты очень размыты.
– Двести тысяч…
Огромная и баснословная сумма для отличницы-провинциалки, которая только окончила университет и получила с десяток отказов на собеседованиях с куда меньшими окладами. Цифра сама сорвалась с языка. Я даже не успела ее обдумать, осознать риски и адекватно оценить свои профессиональные данные.
Я устала от безденежья. Стыдно перед родителями, которые вкладывают в аренду квартирки в спальном районе большую часть. Подушку безопасности, накопленную с повышенной стипендии и подработок с курсовыми, я подъела и за хорошую зарплату я готова работать и на дьявола. Мне бы уже самой помогать родителям. Хочется, чтобы они, например, поехали в отпуск и отдохнули на берегу моря.
– С возможностью увеличения после испытательного срока, – торопливо добавляю я, когда мужчина касается локона на виске.
Раз он позволяет себе сомнительные вольности, то и я буду наглой. Отпугну его завышенными ожиданиями.
– Естественно, – вглядывается в глаза, – но я человек требовательный и ты уже игнорируешь вежливые просьбы. Ты бы на моем месте согласилась взять упрямую девицу… – многозначительно ухмыляется и продолжает, – на должность секретаря?
В желании доказать, что я очень исполнительная девочка, вытягиваю из пучка на голове шпильку. Волосы падают на уши и шею и щекочут кожу. Удивленно моргаю. Какого черта я делаю?
– Что же, Софушка, как я приму решение, тебя уведомят, – возвращается за стол легким и размашистым шагом. – Хорошего дня.
Возмущенно открываю дверь и выхожу в приемную. Вынудил волосы распустить и не взял на работу? Вот подлец! А я почему позволила этому случиться? Слышу приятный и бархатистый тембр и готова выполнить все приказы? Что за помутнение рассудка при виде красивого мужчины?
В приемной у двери сидит длинноногая блондинка в красных туфлях на высокой шпильке и узком черном платье. Разглядывает длинные алые ноготки и скучает, благоухая чем-то сладким и цветочным. Какая красавица! Рядом с ней чувствую себя серой и забитой мышью.
– Я могу уже зайти? – недовольно интересуется у полной женщины за столом.
– Мирон Львович, – тетка нажимает пухлым пальцем на одну из кнопок черного устройства на углу стола, – тут еще барышня ждет.
– Пусть зайдет.
От голоса мужчины мурашки бегут между лопаток. Грудастая блондинка грациозно поднимается и смеривает меня презрительным взглядом. Стушевавшись от стервозного гонора, уступаю дорогу. Тихо стучит по косяку костяшками и входит в кабинет с елейным голоском:
– Мирон Львович?
Глава 2. Принеси, подай, отнеси
Блондинка бесшумно прикрывает дверь, и женщина за секретарским столом закатывает глаза, тоненьким писком пародируя блондинку:
– Мирон Львович?
Прыскаю от смеха и прикрываю рот ладонью. Некрасиво за спиной человека над ним смеяться, и мне становится совестно.
– Господи, да взял бы он уже кого-нибудь, – женщина качает головой и сердито шелестит документами. – Я не подписывалась быть его секретуткой! Я, мать его, кадровик! Вот делать мне нечего, как кофе ему носить!
– Мария Ивановна, – звучит злой голос Мирона из плоской коробочки с кнопками. – Прервите связь.
– Хорошо, – женщина невозмутимо тянет руку к устройству. – Вам кофейка плеснуть?
– Да, будьте так любезны.
Мария Ивановна тыкает на кнопку и корчит в пустоту рожицу.
– Сил никаких нет, – грузно встает и поправляет на полной груди цветастую блузу.
– Вы еще на связи, Мария Ивановна, – раздраженно говорит Мирон Львович.
Женщина хмурится и нажимает на другую кнопку:
– Алё?
Тишина в ответ, и Мария Ивановна разворачивается ко мне:
– Все нервы вытрепал. И ведь недоплатит! Точно тебе говорю, зажмет премию.
– Извините, но мне пора, – бочком по стеночке пробираюсь к выходу.
– Погоди, – Мария Ивановна хватает со стола несколько папок и вручает мне. – Занеси в бухгалтерию. Заманалась я уже сегодня бегать туда-сюда, а я женщина пожилая. Ноги болят. Давление скачет. Всё, иди!
Повелительно машет рукой, и я растерянно выхожу из приемной. А где, собственно, бухгалтерия? Спускаюсь в главный зал офиса – открытое пространство островками столов, которые разделены между собой перегородками.
– Извините, – подхожу к пожилому мужчине с толстыми роговыми очками на носу, – а где бухгалтерия?
– За авансом? – поднимает на меня мутный взгляд. – Не дадут. Мне от ворот поворот дали. Змеи подколодные!
– Ты на прошлой неделе брал аванс, Гриш, – к нам на скрипучем кресле разворачивается тощая женщина с глубокой морщиной на лбу. – У тебя там от зарплаты с гулькин нос осталось.
– И что? Вот пусть половину гулькиного носа и дадут! Мне очень надо!
Женщина указывает рукой на дверь в углу офиса, и торопливо семеню мимо столов. Мужчины и женщины углублены в работу и громко клацают мышками. На экранах – чертежи, в которых я ничего не понимаю.
– Алексей! Почему у тебя трубы без уклона?! Говно нахер из унитазов полезет! – громогласно орет толстый мужик в полосатой рубашке и бросает на стол испуганному парню с рябым листом кипу бумаг. – Я же тебя самого потом приведу и заставлю откачивать дерьмо! Тебя, черт дери, чему в институте учили?!
– Да особо ничему и не учили, – Алексей втягивает голову в плечи. – Та еще шарашка.
– Переделывай! – бьет кулаком по столу. – Щенок!
Алексей вздыхает, и я скромно стучу по двери. Не дождавшись ответа, вхожу в светлый кабинет, где три дамы средних лет с жуткой химией на голове распивают чай с тортиком.
– Вот, – протягиваю женщине с рыжими мелкими кудряшками, – просили передать.
Отхлебывает чай, отставляет чашку в сторону и принимает папки. Хочу уйти, но женщина поднимает руку, пресекая мой побег. Внимательно перелистывает документы, причмокивает и вытирает губы салфеткой.
– Лен, дай отчеты за квартал, – прячет папки в ящики низенькой тумбочки.
Женщина с выбеленной паклей на макушке через стол протягивает синюю папку, которая через секунду оказывается у меня в руках.
– Отнеси.
– Кому? – удивленно хлопаю ресницами.
– Машке, – Лена отправляет ложку со взбитыми сливками в рот.
– Тортика не желаешь? – спрашивает женщина с иссиня-черными и короткими завитками на голове.
Похожи на трех ведьм. Потасканных жизнью и заботами.
– Нет, спасибо, – перевожу взгляд на папку в руках. – Но я ведь…
– Тогда иди, чего встала? – фыркает Лена. – Не мешай работать. Стоит! Рот открыла!
Действительно. Выхожу и вздыхаю. С порядком здесь явные проблемы. Незнакомую девицу гоняют из кабинета в кабинет с важными документами. А вдруг я возьму и сбегу?
Возвращаюсь в приемную и сталкиваюсь на пороге с грудастой и блондинистой соискательницей работы личного секретаря. Опять уступаю ей дорогу, и та встряхнув шелковистыми локонами горделиво удаляется.
– Ля, какая цаца, – Мария Ивановна подпирает лицо рукой. – Споткнется ведь на своих каблучищах и ноги все переломает.
Кладу папку на стол, и пока женщина не опомнилась, вылетаю из приемной и убегаю. Задержусь на пару секунд, и меня опять куда-нибудь погонят с очередными бумажками, а я тут даже не работаю.
– Эй!
Загнанно оборачиваюсь на Марию Ивановну, которая выглядывает из приемной.
– Слушай, сбегай вниз, милая. Курьер, кусок идиота, не дозвонился и оставил почтовый пакет у администратора. Новенький и тупой. Понаберут дурачков и довольные.
– Но я же…
– Иди! Вдруг что-то важное! – округляет глаза. – Он даже не сказал, от кого и что принес!
Вот именно! Вдруг я с этим чем-то важным вздумаю свалить! Обреченно киваю. Тетка вроде приятная, пусть и наглая. Улыбается и прячется за дверью.
Метнувшись на первый этаж, возвращаюсь к Марии Ивановне и всучиваю ей пакет, в котором, по моим ощущениям, сложена какая-то объемная тряпка. Женщина торопливо вскрывает белый полиэтилен и встряхивает в воздухе, вы не поверите, каким-то огромным шелковым мешком. Лишь через минуту, когда женщина накидывает на плечи пафосную тряпку, я понимаю, что это кокетливый халатик с кружевами по подолу.
– Так, – раздается удивленный мужской голос, – что тут происходит?
Женщина охает и неуклюже стягивает халат, сминает его и заталкивает в шуршащий пакет под гневным взглядом Мирона Львовича.
– Я все еще жду кофе, Мария Ивановна.
– Уже бегу, Мирон Львович, – кидает пакет под стол и, суетливо приглаживая блузу на груди, тяжело топает мимо к двери за горшком с высокой и пышной пальмочкой. – Бегу.
– До свидания, – попискиваю я и спешно покидаю приемную под испытующим и взглядом потенциального босса.
Это не собеседование, а какое-то фирменное издевательство с пуговками и халатом. Мне срочно необходим стакан капучино с миндальным печеньем, чтобы привести мысли в порядок и осознать произошедшее. Голова просто гудит.
В холле вижу ту самую блондинку в шикарном платье. Стоит и с улыбкой воркует по телефону, наматывая локон на пальчик. Прохожу мимо и слышу:
– Работа моя. Это однозначно. Ты бы видела вторую… Ну, сты-ы-ыы-ы-ыыд полный. Ни сисек, ни жопы… Позорище, одним словом.
Глава 3. Без молока и сахара
Я действительно ответственный человек. Когда мне в десять часов утра позвонил незнакомый номер и женским голосом раздраженно поинтересовался, почему меня нет на месте, то я малость удивилась. Какая работа?
– Как какая? Мирон Львович не любит непунктуальных людей! Он же с тебя три шкуры сдерет в первый же день! И документы для оформления не забудь, ладушки?
Гудки, и я в панике подрываюсь с постели. Почему меня не предупредил, что я успешно прошла собеседование?! Ни позвонили, ни скинули на почту уведомления… Стоп.
Стою посреди комнаты и смотрю на резюме. Указана старый е-мейл, пароль от которого я благополучно забыла. София! Какая же ты глупая растяпа! И сколько предложений о работе я потеряла?
Пришлось раскошелиться на такси. Непредвиденная трата, но если договоренность об озвученном окладе будет выполнена, то уже через месяц я перестану считать копейки. Врываюсь в пустую приемную и не знаю, стоит ли уведомить Мирона Львовича о том, что его новая секретарша соизволила, наконец, явиться на работу.
Нет. Сяду за стол, переведу дух и сделаю вид, что и не опаздывала вовсе. Может, и не заметит? Поскрипываю креслом и не знаю, что мне дальше делать. Мария Ивановна могла бы для начала ввести в курс, но, видимо, мне придется самой набивать шишки.
Короткий звуковой сигнал отвлекает от документов, которые я отыскала на столе. Нажимаю кнопку, которая подмигивает зеленым огоньком, и слышу строгое:
– Принеси мне кофе.
– Принято, Мирон Львович.
Массивная кофемашина, которую я отыскала в небольшой кухоньке за неприметной дверью в углу у раскидистой пальмы, меня ввела в ступор. Я же экономист, а не бариста! Как к ней подступить, чтобы добиться горячего кофе?
Лезу в интернет и вбиваю марку и модель черного монстра. Внимательно изучаю информацию, вдыхая бодрящий аромат кофе, которым, кажется, пропахли даже стены. Следую строго инструкциям. Засыпаю зерна, заливаю молоко в отдельный резервуар и через несколько неудачных попыток готова кружка настоящего капучино с пушистой пенкой.
Однако Мирон Львович совершенно не рад моей победе над жутким монстром, из которого я все-таки выдоила бодрящий эликсир. Он с сомнением смотрит на чашку с кофе, затем на меня и медленно моргает:
– Изволила издеваться, Софушка?
– Но вы даже не попробовали.
Обидно до слез. Я впервые в жизни лично взаимодействовала с кофемашиной и даже нашла с ней общий язык, если так можно выразиться. Она, конечно, молчала на мои уговоры, но пенку воздушную взбила.
– Я пью кофе без молока и сахара.
Совершенно нелогично. Зачем тогда в холодильнике пакет молока, бутылки с сиропами, а на полке сахарница? Потом я понимаю, что вся эта щедрая роскошь для гостей и посетителей.
– Я не знала.
– Твоя работа знать мои предпочтения и желания, – мужчина пристально смотрит мне в глаза. – И вот вопрос, Софушка, чего я хочу на данный момент?
Мне душно. От взгляда Мирона жарко и одновременно холодно. Он ведь намекает на что-то очень нехорошее, раз говорит тихо и низко, словно соблазняет хриплыми вибрациями голоса?
– Чего я хочу на данный момент? – ласково повторяет мужчина.
Боюсь ответить. Ведь если я вслух скажу, чего он от меня хочет, то сгорю от стыда и рухну в обморок прямо на паркет перед дубовым столом.
– Что… – едва слышно лепечу под нос, – вы… себе…
– Я хочу кофе, Софья! – Мирон повышает голос и повторяет, чтобы до меня дошло. – Кофе! Черный!
Пулей выбегаю из кабинета, а затем возвращаюсь, чтобы забрать чашку с капучино. Мирон наблюдает за мной, как удивленный тигр за истеричной и паникующей белкой.
– Софушка…
Оглядываюсь, и мужчина глазами указывает на ноги. Опускаю взор. От левой лодыжки до колена по капрону тянется тонкая стрелка. Где я успела зацепиться? Пристыженно покидаю кабинет. Кофе сварила не тот, колготки порвала, а это только начала моего рабочего дня.
С голыми ногами чувствую себя незащищенной, словно без брони. Ситуацию усугубляет внимательный взгляд Мирона. Смотрит на колени и делает глоток.
– Юбку чуть повыше. Колени либо закрываем, если они по каким-то причинам стерты и в синяках, либо открываем.
– Простите, но…
– Почему ты опоздала? – невоспитанно обрывает на полуслове.
Сейчас важен вопрос, почему я пришла? Из-за жадности. Где я в ближайшее время без опыта найду работу с хорошей зарплатой, которая покроет аренду квартиры и позволить хоть немного выдохнуть?
– Ты не выспалась? – ехидно интересуется мужчина. – Поэтому такая заторможенная?
– Этого больше не повторится, Мирон Львович, – прячу руки за спину.
– Тогда ты и препираться со мной больше не будешь?
Не совсем понимаю, к чему клонит мужчина, но когда он вновь переводит взгляд на колени, до меня доходит. Принимаю ли я правила игры? Могу ли позволить своей гордости взыграть и уйти, хлопнув дверью? Пока я раздумываю над дилеммой моральных принципов, Мирон со вздохом покидает стол и шагает ко мне.
Охаю, когда мужчина подтягивает юбку, оголяя колени, и у аккуратно подворачивает пояс, испытующе глядя в глаза. Его лицо так близко. Несколько сантиметров, и наши губы соприкоснутся в поцелуе.
– Пуговки, – улыбается и щурится. – Ты забыла, о чем я тебя просил в прошлый раз?
Одурманенная пряным парфюмом расстегиваю ворот. И в его глазах можно утонуть, захлебнуться и умереть. Счастливой от того, что такой шикарный во всех смыслах мужчина стоит вплотную и ведет тихий разговор.
– А ты и правда старательная, Софушка, – самодовольно скалится.
Вместо двух пуговиц я расстегнула четыре, и при желании можно увидеть мою грудь и скромный бюстгальтер с чашечками из тонкого хлопка. Мирон хватает меня за запястья, не позволяя застегнуть пуговки.
– Впечатлен, – горячее дыхание обжигает ухо, а парфюм путает мысли, – но этого все еще недостаточно, чтобы перекрыть твое опоздание.
Глава 4. Ни минуты покоя
Быстрый и требовательный стук в дверь, и, отпрянув от мужчины, дрожащими пальцами застегиваю пуговицы. Не знаю, чем я должна загладить первое опоздание, но я уже готова бежать в женский монастырь и отмаливать грехи.
– Да? – одернув полы пиджака, босс возвращается за стол.
– Мирон Львович, – в кабинет вваливается бухгалтерша Лена и с укором смотрит на меня. – Вот ты где! Подписать, поставить печать!
Вручает мне картонную папку и молча выходит. Растерянно смотрю на Мирона Львовича. Может, тут хоть кто-нибудь объяснит мне мои обязанности? В вакансии отделались общими фразами и не предупредили об обаятельном мерзавце, хаосе и сложной, как космолет, кофемашине.
– Подписи я ставлю в четыре часа дня после полудня. Раз Елена Викторовна осмелилась заглянуть ко мне, то документы важные.
Теряет ко мне интерес, подхватив со стола планшет. Прижав к груди папку выхожу в приемную и медленно выдыхаю, прижав ладонь к горячей от румянца щеке.
– Сколько тебя можно ждать?! – громогласно рявкает на меня мужчина, который в прошлый раз кричал на Алексея и грозился утопить его в фекалиях. – Что же вы все такие медленные и апатичные? Вы же молодые! Где ваша энергия? Задор?
Я вздрагиваю от испуга, но тут же беру себя в руки и выпрямляю спину.
– Простите, а вам чего? – сажусь и бережно кладу папку на край стола.
– Прошу аудиенции у нашего короля, – мужчина плюхается на стул напротив. – Вот бы я торчал здесь без дела! Чего рот открыла?
Торопливо нажимаю кнопку вызова на коммутаторе:
– Мирон Львович, тут… – и вопросительно смотрю на мужчину. – Извините, вы кто?
– Главный инженер проекта Митрофанов Афанасий Петрович, – медленно проговаривает тот, словно перед ним сидит слабоумная.
Повторяю, и Мирон холодно отзывается:
– Пусть зайдет.
Афанасий Петрович хлопает по коленям и встает:
– Кофейку мне завари… – прищуривается и уточняет, – как тебя по имени?
– Софушка… Нет! Софья! – краснею до кончиков ушей.
Я ведь терпеть не могу уменьшительно-ласкательные производные от своего имени! Какая еще к черту Софушка?
– Кофейка, Софушка. С молоком и чтобы сладенько было, – Афанасий Петрович чешет седой затылок и скрывается за дверью. – Доброго дня, Мирон Львович.
Что одному сладенько, другому пресно. Как мне угадать вкус главного инженера проекта, если он не дал конкретных рекомендаций по количеству ложек сахара и сиропа? Ладно, сделаю ему капучино по инструкции из интернета.
В приемной разрывается телефон, и с чашкой кофе испуганно отвечаю на звонок. Какая-то громкая девица без приветствий требует немедленно соединить ее с Мироном, и на мой ответ, что у него важная встреча, обзывает меня сукой и обрывает звонок.
Я на грани того, чтобы бросить все и трусливо сбежать. Меня будто выкинули в открытое море, и я захлебываюсь и ничего не понимаю. Набираю полной грудью воздух и вежливой скромницей просачиваюсь в кабинет.
Мирон Львович внимательно слушает эмоционального Афанасия Петровича, который жалуется ему об “тупых уродах” из службы надзора и “мудаке”, что сидит на верхушке “этого сраного балагана”. Матерится и краснеет от злобы и ненависти, а затем принимает из моих рук чашку и делает спокойный и умиротворенный глоток. Внутренне сжимаюсь, ожидая злой тирады, что я приготовила отвратительный кофе, и прячу руки за спиной, сцепив в замок.
– Благодарю, Софушка, – улыбается и опять сыплет проклятиями и возмущениями на голову Мирона, который повелительно вскидывает руку.
– Я решу вопрос. Я изначально предполагал, что с этим проектом будут сложности.
Сколько тихой уверенности и царственности в голосе. Готова расстегнуть и пять пуговиц, но мысленно одергиваю себя и спешно покидаю кабинет, пусть мне и очень любопытно, чем закончится разговор вспыльчивого Афанасия Петровича и спесивого босса.
Разбираю бумаги на столе и нахожу лист с назначенными встречами и паролем от ноутбука на уголке. Предполагаю, что это постаралась Мария Ивановна, пока исполняла обязанности временной секретарши. Большое ей спасибо. Могла бы, конечно, лично разъяснить что к чему, но я не в том положении, чтобы чего-то требовать.
На одном из отчетов нахожу фамилию Мирона Львовича. Корольков. Теперь ясно, чего Афанасий Петрович назвал его королем. Не из-за его горделивой осанки и величавости. Однако это не объясняет, почему все, в том числе и подчиненные в возрасте, обращаются к молодому мужчине по имени и отчеству. Сам этого требует, чтобы повысить значимость в глазах других?
– Да я их уже готов голыми руками задушить, – ворчит Афанасий Петрович в смартфон и ставит пустую чашку на стол. – К чему они опять прицепились? К сметам? А там что не так? Я уверен в наших сметчицах. Более въедливых гарпий даже в аду не сыскать!
Вот бы мне так решать серьезные вопросы, а не кружки мыть и на телефонные звонки отвечать. И вряд ли Мирон Львович просит Афанасия Петровича расстегнуть рубашку на две пуговицы или укоротить штанины, чтобы оголить лодыжки.
Представляю, как шеф рывком подтягивает за ремень брюки главного инженера до пупа, и передергиваю плечами. Это слишком для моей слабой и мягкой психики.
Отвлекаю себя от жутких фантазий холодным капучино, который был забракован придирчивым ценителем черного кофе без сахара, и морально готовлю себя к тому, что мне придется заглянуть к нему с документами на подпись. Ох, лишь бы не накосячить.
Глава 5. Нескромные вопросы
Когда боссы подписывают документы, секретарши стоят над душой и ждут или сидят в приемной? И не у кого спросить. Постою и полюбуюсь сосредоточенным мужчиной и его ухоженными пальцами. Красивые руки, которые не знали тяжелого труда и не копались в грязи.
– Кофе, Мирон Львович? Без сахара и сливок?
Поднимает взгляд от бумаг. И мне как-то неуютно и неловко. Отвлекла человека глупым вопросом от работы.
– Софушка, на тебе сейчас какие трусики?
– Белые и бесшовные.
После ответа вспыхиваю смущением. Вопрос был задан официальным и спокойным тоном, и я на него также бесстрастно ответила, будто уведомила Мирона Львовича, что его в приемной ждет, например, старшая бухгалтерша Лена.
– Ты девственница? – голос ровный и флегматичный, как у врача на приеме. – Так?
Киваю. Все боссы задают подобные каверзные вопросы секретаршам, или только мне повезло? Кончики пальцев покалывает и учащается дыхание от волнения. Почему я отвечаю на его гнусные вопросы, а не леплю злую пощечину и не плюю в лицо?
– Не встретила достойного мужчину? – стучит ручкой по столу, привлекая к себе внимание.
Мирон Львович, девушки не всегда теряют невинность с достойными мужчинами. Часто это происходит по глупости, а у меня не было на них времени. Я училась. Днями и ночами пахала на красный диплом экономиста, который оказался бесполезной бумажкой. Какое разочарование. Я свято верила на первом курсе в перспективы быть успешным и уважаемым специалистом, а стала девочкой на побегушках.
– Так получилось, – опускаю взгляд, и щеки горят жгучим стыдом.
– Ясно, – Мирон ставит размашистую подпись и откладывает документ в сторону. – Тебе стоило именно с этого и начинать, Софушка, на собеседовании. Не про красный диплом хвастаться.
– Почему? – сипло спрашиваю и сжимаю кулачки.
Бессовестный. Разве можно разговаривать о таких темах с подчиненной? Неужели ты не видишь, как мне неловко? Или тебе нравится смотреть на мои красные от смущения щеки? Моральный садист.
