Текст книги "Раскол"

Автор книги: Ариф Караев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Акифа трудно было узнать. Казалось, прошло не так уж много времени с их последней встречи, а изменения были разительными. Он стал каким-то уверенным, солидным, вроде даже немного выше ростом. Квартира его была прекрасно отремонтирована, в комнатах стояла новая мебель, в гостиной Вагиф заметил японский телевизор с видеомагнитофоном. Во всем чувствовался определенный достаток.

– Ты удивлен? – не скрывая гордости, спросил Акиф.

– Да как тебе сказать? Есть немного, – дипломатично ответил Вагиф, улыбнувшись.

– Я сам порой удивляюсь. А как все началось? После твоего отъезда, я уже не помню, почему, поцапался со своим охломоном-начальником. Допек он меня своими придирками. А тут мой старый друг Руфат приходит ко мне и говорит, что открывает столярный цех, ну там двери, рамы и так далее, но ему не хватает денег. Я как раз за неделю до этого продал машину отца, ну помнишь, его известный «ГАЗ-21», ну и, недолго думая, вложил в этот цех полученные за машину деньги, а через неделю вообще уволился с государственной службы и сейчас работаю только в цеху. Занимаюсь доставкой материала, заказами и прочей работой по организации самого производства. И знаешь, мне нравится. Ну ее к черту, эту государственную работу! Я столько работал на государство, но так и не понял, за что получал деньги. Как говорится, ни работы, ни денег, одни нервы и очковтирательство. А здесь все как на ладони видно. Достал материал, сделали рабочие продукцию – есть деньги. Сумел правильно предложить свою продукцию – опять появились денежки. Не смог ничего этого сделать – сидишь без денег. Все справедливо, так и должно быть. Я даже себя зауважал, вот так. Ну, а ты-то как?

– Да как тебе сказать? В общем терпимо.

– Понятно, ну а зачем приехал, если не секрет?

– Да так, дал слово одним своим друзьям, что помогу им найти дачу, они хотят тут отдохнуть, вот и приехал.

– В начале апреля отдыхать? Ну ты и загнул! Твои друзья, что, немного того?

– Скажем так, они несколько оригинальные люди.

– Ну разве что, – недоверчиво протянул Акиф, приглашая за стол.

Сева, жена Акифа, постаралась на славу. Вагиф давно не видел на столе такого изобилия. Обед прошел весело и легко. Вагиф и не заметил, как пролетели три часа. Сын Акифа, Намик, которому недавно исполнилось тринадцать, вел себя за столом как взрослый, даже иногда спорил с отцом, когда тот касался волнующей его темы частного предпринимательства.

У Намика была своя точка зрения. Соглашаясь с отцом о необходимости развития мелкого производства, он тем не менее доказывал, что в настоящее время наиболее прибыльно заниматься оптовой перепродажей товара. И надо отметить, его доводы были не лишены смысла. И хотя Акиф с ним спорил, было явно заметно, что он гордится своим сыном, так разумно и аргументированно рассуждающим на очень не простые темы.

Вагифу стало немного не по себе. Они с Акифом были одногодками. Но у одного есть свое дело, дом – полная чаша, заботливая жена и уже большой сын, а у другого ничего, вообще ничего. Ни дома, ни семьи, ни детей. «Завтра хлопнут где-нибудь в подворотне, – неожиданно подумалось ему, – и никто и не вспомнит, что был такой человек, Керимов Вагиф». И ему вдруг очень захотелось увидеть Ксению. Это желание было настолько сильным, что он сам удивился.

Пить чай они с Акифом перешли в его кабинет. Поговорив о том о сём, Вагиф перешел на интересующую его тему и напрямую спросил, может ли он вложить деньги в их цех? Предложение Вагифа несколько удивило Акифа, но, подумав, он осторожно уточнил, о какой сумме идет речь? Узнав, что речь идет о трех тысячах долларов, Акиф задумался и сказал, что обязательно обсудит это предложение со своим компаньоном и завтра даст ответ.

– Надеюсь, ты остановишься у меня? – спросил он Вагифа, наливая ему в рюмку отменного коньяка.

– Возможно, если, конечно, не стесню тебя, – ответил Вагиф, попробовав коньяк. – Но точнее скажу несколько попозже, мне необходимо кое-кому позвонить.

– Ну и хорошо, ты позвони, а я за это время отгоню машину в гараж. – И пододвинув телефон, Акиф покинул кабинет.

Вагиф неторопливо набрал рабочий номер Полковника. Было что-то около пяти вечера. Тот оказался на месте. Поздоровавшись, Полковник сразу же перешел к делу и предложил встретиться на площади Азнефть через час. Дождавшись Акифа, Вагиф сказал, что должен отлучится по делам, и попросил не волноваться, если он не придет. Пообещав позвонить и отказавшись от предложенной ему машины, Вагиф ушел.

До площади он добрался на троллейбусе. Не доезжая одной остановки до места встречи, он вышел и дальше отправился пешком. По пути зашел в небольшой книжный магазин, где приобрел журнал «Мир ПК» и за пять минут до срока был на площади.

Полковник подъехал в точно назначенное время. Притормозив машину, он помахал Вагифу рукой и, как только тот сел рядом, резко выжал газ. Машина, сорвавшись с места, сразу же затерялась в густом потоке других автомобилей. Они молча доехали до аллеи у дома правительства и, свернув на нес, остановились у белой «волги». Вагиф удивленно посмотрел на Полковника – место для беседы показалось ему выбранным неудачно.

– Ничего-ничего, – успокоил его тот. – Последнее время у меня проблемы с бронхами, вот врачи и посоветовали каждый день бывать на бульваре. Отсюда до моря рукой подать. Чувствуешь какой свежий воздух?

– И давно у вас бронхи не в порядке?

– Да нет, лишь последнее время стал ощущать что-то не то, а так всегда все было в норме. Ну, давай перейдем к делу. Я получил от Алексея Васильевича приказ провести работу по этому ученому, и кое-что мы тут накопали. К слову сказать, очень отличился твой старый друг Рауф. Но совсем недавно мне передали, что с мэтром якобы что-то случилось. Официального сообщения не было, но усиленно муссируются слухи, что его убрали. Даже пустили слушок, – а он явно идет из Москвы, – будто его убрали свои, чтобы не признаваться, что Алексей Васильевич был связан с зарубежными спецслужбами. Так сказать, чтобы не выносить сор из избы.

– Это клевета, – убежденно заверил Полковника Вагиф. – Просто мэтр слишком много знает такого, что может не понравиться некоторым высшим чинам в самом КГБ, армии, да и в партии. А осуществляемая ныне политика рано или поздно приведет к тому, что многие тщательно скрываемые документы станут достоянием гласности. Уничтожить документы в официальных архивах – раз плюнуть, куда труднее уничтожить личные записи Алексея Васильевича, да он и сам много знает, без своих записей. Так что на самом деле была предпринята провокация, но цели своей они не достигли.

Вагиф не стал говорить, убит Алексей Васильевич или нет, поскольку сам ничего толком не знал. А его коллега и не спрашивал, вполне удовлетворившись объяснением Вагифа.

– Ну что ж, понятно. Тогда вернемся к проведенной нами работе. Так вот, картина вырисовывается следующая. Работала эта лаборатория ни шатко, ни валко, хотя считалась особо секретной. Ну, почему – ты сам знаешь. Она должна была играть роль ловушки. К слову сказать, за три года существования этой спецлаборатории мы так никого и не поймали. Хоть бы какого-нибудь захудалого шпиона из Гвинеи-Бисау, к примеру, – нет, Ни хрена. Но это другой разговор. Ну, работала и работала эта самая лаборатория, постепенно вся эта секретность всем осточертела, да и события вокруг разворачивались такие, что, честно говоря, было не до нее. И вот последнее время, как выяснил Рауф, этого ученого мужа – кстати, его зовут Чингиз – все чаще стали видеть с одним типом. У него еще очень странное прозвище – Од, да-да, именно Од. Так вот, уже после всего того, что здесь произошло, Рауфу удалось узнать, что этот Од в течение последних двух лег систематически поставлял Чингизу зарубежные научные журналы, книги и даже какие-то документы.

– И вы ничего не знали?

– Почему не знали? Во-первых, этим делом я занимаюсь лишь последний месяц, а тот сотрудник, что занимался им до меня, докладывал об этом, но руководство посчитало все вполне естественным и распорядилось не придавать этому особого значения. В конце концов, могут же быть у человека личные друзья.

– Понятно, ну и что дальше?

– Ну, а дальше просто фантастика. Рауф познакомился с одной из лаборанток, к которой покойный Чингиз был очень неравнодушен и порой говорил ей то, о чем обычно помалкивал. Чем уж взял ее Рауф – не знаю, но она раскололась и все, что знала, выложила. Оказывается, этот Од не только поставлял Чингизу литературу, но и внушал, что тот гений, и если, мол, он по-настоящему займется научной работой, то достигнет больших успехов, а он, Од, сумеет переправить его работы за рубеж. А там его, конечно, по достоинству оценят и, естественно, озолотят.

– Ну и тот что-нибудь отправлял?

– Да, за последний год он отослал более десятка научных статей.

– Как вы узнали?

– Вспомнила лаборантка. Она ему печатала и помогала ставить какие-то опыты. Мы потом проверили, эти статьи в институте не зарегистрированы. Попросили проверить по всем нашим журналам, интересующимся этой тематикой. Ничего нет, как и в поступающих к нам в страну зарубежных изданиях.

– Ну, а что это были за статьи, их можно как-то систематизировать?

– Можно. По мнению специалистов, за эти два года он получил и освоил научную литературу согласно специальности врача-психиатра хорошего американского университета с явным уклоном в экспериментальную область. Более того, получаемые им пособия по части опытов и предполагаемые проведенные им эксперименты вполне могли лечь в основу добротного научного труда.

– То есть вы хотите сказать, что здесь, в стенах спецлаборатории, наш ученый подпольно освоил полный курс наук по профессии врач-психиатр, провел ряд опытов, систематически отсылал научные труды за рубеж и даже находился в приятном ожидании скорого триумфа и массы денег, а вы ничего не ведали?

– Ничегошеньки. Более того, мы пока не знаем, что это были за опыты и над кем они ставились.

– Вот это действительно фантастика. Ну хорошо, а где этот таинственный Од?

– Уехал в Израиль.

– Как это – уехал в Израиль?

– А вот так. Жена у него еврейка и уже три года живет с детьми там. А он ездит туда-сюда, бизнесом занимается.

– М-да, Израиль – дело тонкое, особенно если здесь замешан Моссад.

– А ты говоришь, почему то не сделали, это не сделали. Скажи спасибо, что хоть так разобрались.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Вагиф.

– Короче, тебе надо встретиться с Рауфом и все обмозговать. Я ему назначил на восемь вечера. У нас есть еще целый час. С квартирой я тоже все устроил, поживешь пока на конспиративной, в новом доме, жильцы только вселяются. Никто никого пока не знает. Правда, далеко от центра, но дадим машину, ничего. Главное, воздух там какой – чистый нектар.

– Я не один.

– А с кем ты?

– С невестой.

– Ну ты даешь! Надеюсь, ее родственников ты сюда не привез?

– Привез и их, надо поселить на даче. Их четверо двое детей.

Больше Полковник вопросов задавать не стал. Нажав на газ, он помчался в сторону нового района города, где Вагифу предстояло остановиться. Высадив его у подъезда, Полковник дал ему два ключа и, пообещав вечером позвонить, умчался. Вагифу пришлось пешком тащиться на пятый этаж, лифт, разумеется, не работал. Открыв дверь, он оказался в двухкомнатной квартире, уставленной какой-то казенной мебелью.

Пройдя на кухню и открыв дверцу холодильника, Вагиф был приятно удивлен. Он был забит продуктами, больше консервами: мясными, рыбными, овощными. Отдельно от еды сбоку стояло несколько бутылок хорошей водки. А рядом с ними возвышалась банка с болгарскими маринованными овощами. Полковник знал, чем заполнить холодильник одинокого мужчины.

Вернувшись в комнату, Вагиф взглянул на настенные часы. До восьми было еще около пятнадцати минут. Подойдя к телефону, он снял трубку и позвонил Акифу. Предупредив, что появится поздно, он поболтал с ним немного и, попрощавшись, прошел на кухню. Когда в прихожей раздался требовательный звонок, он как раз заканчивал колдовать над кофе. Открыв дверь, он пропустил в комнату Рауфа и, крепко пожав ему руку, предложил пройти на кухню. Здесь, по его мнению, было уютнее всего.

– Я слышал, ты тут провел большую работу? – сказал Вагиф, разливая кофе в две небольшие фаянсовые чашечки.

– Да, было дело, – уклончиво ответил Рауф, чему-то улыбнувшись.

– Скромничаешь, а я слышал от Полковника, что он очень доволен твоей работой.

– Он-то доволен, а вот от других мне пришлось выслушать массу малоприятных вещей.

– Особенно от тех, по чьей милости в течение двух лет под носом КГБ орудовал ловкий проходимец?

– Знаешь, давай не будем вспоминать, что было. Уверяю тебя, это мало что даст. Лучше поговорим, с чем ты приехал.

– Я приехал с папкой бумаг, которые попали ко мне от Алексея Васильевича. Это не те бумаги, которые мы тогда с тобой добыли. В этих дается краткая характеристика работы, которая, возможно, велась здесь, и высказывается предположение, почему она осуществлялась именно тут. Нам необходимо разобраться в следующем: остался ли здесь человек, осуществлявший связь Чингиза с истинными заказчиками этой работы. Попытаться узнать, под каким прикрытием и как конкретно он здесь работал и, если возможно, точно узнать, кто заказчик.

– Да, задачки, – протянул Рауф, отхлебнув кофе.

– Начну с характеристики этой работы. Если я правильно понял, речь идет вот о чем. В практике использования средств психического воздействия на человека существовали как бы два основных подхода. Первый – это непосредственное воздействие одного человека на другого, без каких-либо побочных средств. Я не буду сейчас углубляться в соответствующие методы, поскольку для нас они пока не особенно важны. Но, я думаю, понятно, о чем идет речь. Это и всем известный гипноз, и более модные понятия, такие как биополе, биоэнергетика и так далее. К обсуждению их мы еще вернемся. Второй основывается на применении, так сказать, побочных средств. Это могут быть и различные химические препараты, и электрошок, и масса других средств, которые на свою голову создало человечество. Главное во втором подходе следующее: им успешно может пользоваться любой человек, не обязательно обладающий каким-то особым даром, скажем, внушения… Рауф, я специально несколько упрощаю все, не потому, что думаю, будто ты не сможешь понять, а потому, что сам многое плохо понимаю. И, кроме того, считаю, что более углубленное изучение всего этого только повредит нашей работе. Нельзя делать конкретную работу, думая все время об этих, честно говоря, пока малопонятных вещах. Оба эти метода давно уже применялись, и не без успеха. И, естественно, возникло желание их совместить, то есть воздействовать на психику подопытного и с помощью непосредственного влияния, и используя, скажем так, технические средства.

– Что в принципе вполне логично.

– Логично-то логично, только человеческая психика этого совмещения не выдерживала. Сначала все было хорошо, успехи просто ошеломляющие, когда речь шла о достаточно простых вещах, например, о запоминании иностранных слов, но когда была поставлена несколько иная задача, скажем, осуществить достаточно сложную программу действий, не оценивая при этом свои поступки и как бы не включая сознание, то с подопытными стало происходит нечто необычное. Тихий, спокойный человек превращался в агрессивного и злого, умный – в полного идиота, и так далее, но самое главное – потом у всех них начинался странный период распада личности, заканчивавшийся, как правило, гибелью подопытного.

– Наверное, все это ужасно было наблюдать?

– Безусловно. И такие опыты были официально прекращены и даже несмотря на то, что к этому времени ученые уже могли несколько продлить период контролируемости действий подопытного. Во всяком случае настолько, чтобы он успел сделать нечто достаточно серьезное. Даже предложение использовать лишь преступников, которым был вынесен смертный приговор, не поколебало уверенности людей, принимавших решение о том, продолжать эти работы или нет.

– Это осуществлялось в США?

– Там тоже. И везде на официальном уровне приходили в конце концов к одному и тому же выводу: это надо запретить. Но потом возникла некая международная организация, которая наряду со многими другими сферами деятельности занялась созданием банка данных нереализованных или отвергнутых в свое время идей. И поскольку членами этой организации стали некоторые бывшие и настоящие влиятельные люди в государственных аппаратах ряда стран, то получить такую информацию этой организации не представляло особого труда. И к этому времени появились люди, готовые выложить кругленькую сумму за реализацию некоторых отвергнутых проектов. Об одном из них мы как раз и говорим. Пока все понятно?

– Понятно все, но верится с трудом.

– Извини, не понял.

– А что тут понимать? Ты фантастическую литературу читаешь? Так вот, подобных сюжетов там навалом.

– Ты что конкретно имеешь в виду?

– Да эту международную организацию супершпионов, мечтающих о всеобщем господстве.

– Рауф, давай договоримся так. Что касается опытов ученого и этого Ода – тут все реально. И по этим фактам будем работать. Что касается объяснения, кто может быть заказчиком, тo нам надо искать выход на конкретного человека или организацию, а является ли она какой-то международной или нет – не суть важно. Будем считать, что все сказанное мною о ней – просто отвлеченное понятие, упрощающее наше осознание ее истинных целей, хорошо?

– Заметано.

– Теперь второе. Почему работа шла здесь? Есть предположение, что под видом экспериментальной работы Чингизом проводились запрещенные опыты. Смысл и выгода очевидны. За использование оборудования лаборатории и сам труд никто не платил или платил гроши. Понимал Чингиз, чт о он делает или нет, сейчас разобраться трудно. В тех документах, что мы тогда достали, были приведены результаты лишь последних опытов и, возможно, далеко не самых важных. Поэтому неплохо бы найти людей, которые могли быть подопытными. При этом надо иметь в виду, что мы практически ничего не знаем о применяемой технике, так что потенциальные подопытные могли не знать, что таковыми являются.

– Короче говоря, найди то – не знаю что.

– Примерно так.

Вагиф, сделав паузу, подошел к окну и открыл форточку. В помещении было сильно накурено.

– Какие у тебя есть соображения по предстоящей работе? – спросил он, разливая в чашечки уже порядком остывший кофе.

– Во-первых, относительно этого Ода. Его сейчас здесь нет. Формально он уехал в Израиль, а там он или нет – одному богу известно. Можно прощупать, и то очень осторожно, его кооператив, по нему у нас есть кое-какие наметки. Кстати, ты помнишь Расима, с которым познакомился в прошлый раз? Так вот, они неплохо знают друг друга, и, по-моему, их связывают какие-то общие дела. На что и хочу обратить твое внимание. Од – это псевдоним, на самом деле этот тип носит вполне прозаические имя и фамилию: Ахмедов Али. Здесь тоже есть над чем подумать. Почему далеко не глупый человек, каким является господин Ахмедов, с какой-то непонятной настойчивостью требует, чтобы к нему обращались только так – господин Од, даже не уточняя, имя это или фамилия? Не знаю как тебе, но мне эта деталь сразу бросилась в глаза. Да, что я хотел сказать. Ты говоришь, что этот непутевый Чингиз проводил над кем-то опыты. Я больше чем уверен, что он это делал вне стен своей лаборатории. Это, на мой взгляд, очевидно. Тогда возникает вопрос: где именно? Пусть мы не знаем, какое он использовал оборудование, если, конечно, оно вообще использовалось, но даже если предположить, что он просто разговаривал с подопытным, все равно необходимо какое-то помещение. А жил он, как ты знаешь, в таких стесненных условиях, что дома кого-то принимать было практически невозможно.

– И какой же вывод?

– Он мог это делать в помещении кооператива Ода. Там были все условия. Необходимые кабинеты и, что самое главное, непрерывный поток людей. На базе этого кооператива до сих пор функционируют курсы иностранных языков и компьютерной грамотности.

– Неплохо было бы поближе познакомиться с этим кооперативом. Надеюсь, там вход свободный для желающих освоить, скажем, компьютер?

– Был свободный. Сейчас в связи с наплывом желающих и ограниченными возможностями самого кооператива попасть туда можно только по рекомендации близких к руководству организации людей. Как тебе?

– Очень, очень интересно. Выходит, ограничив доступ, они автоматически решили сразу две задачи: конфиденциальность и возможность выбрать именно тех людей, которые их по каким-то причинам больше интересуют, скажем, которые обладают повышенной внушаемостью, а?

– Ну, это пока из области предположений.

– Безусловно.

– Но и это еще не все. Днем в помещение кооператива просто так не войдешь, у входа крепкие ребята. Ночью же охрана и спецсигнализация.

– Любопытно. А ты не интересовался реальными доходами этого кооператива? Неужели они позволяют так роскошествовать?

– Насчет доходов все в ажуре. Бухгалтерия в порядке. Всем выплачивается мизерная, но зарплата. Имеется микроскопический, но все равно доход, с налоговой инспекцией никаких проблем. Другой вопрос, сколько им платят в действительности и откуда Од берет для этого деньги?

– Хорошо, а что там с Расимом? Он-то как попал в поле зрения?

– Очень просто. Не секрет, что все эти новоиспеченные бизнесмены, как правило, имеют друзей среди людей, близких к тем государственным структурам, от которых зависит их деятельность. И я навел соответствующие справки. Оказалось, таким человеком для господина Ода был твой старый друг Расим. Кроме того, их несколько раз видели в компании со служащими ряда государственных структур.

– И что, между этими служащими есть нечто общее? – с неподдельным интересом спросил Вагиф.

– Да, есть. Не занимая высоких постов в своих учреждениях, они тем не менее имели доступ, как у нас принято говорить, к информации, которая могла заинтересовать как спецслужбы иностранных государств, так и некоторые частные коммерческие структуры как у нас, так и за рубежом.

– Час от часу не легче. Ну, а ваши ответные действия?

– Ждем, – пожав плечами, ответил Рауф.

– Чего вы ждете?! – вскричал Вагиф, вскочив с места. – Ждете, пока всю республику по винтику разберут и продадут?

– Ждем указаний сверху. Ты что, не знаешь, что инициатива, в отличие от бездеятельности, наказуема? А вообще по этим вопросам тебе стоит обратиться к уважаемому Полковнику. Он лучше меня объяснит ситуацию.

– Ладно, не обижайся, – примирительным тоном сказал Вагиф. – У тебя есть какой-нибудь план действий?

– Очевидно, такой же, как и у тебя. Посетить этот кооператив сегодня ночью, – времени на самом деле в обрез, – и хорошо там поработать.

– У тебя есть какое-нибудь конкретное предложение, как это сделать?

– Есть одна мыслишка.

– Выкладывай.

– Во-первых, мне кажется, надо все сделать так, чтобы у работников кооператива не возникло подозрений, что ночью их кто-то посетил. Поэтому все эти технические фокусы по отключению сигнализации и вскрытию сейфовых замков, мне кажется, надо сразу отбросить, а построить операцию на основе той же самой психологии, о которой мы только что говорили.

– Не тяни. Что ты там еще накопал, пинкертон от КГБ?

– Насколько мне известно, сегодня ночью будут дежурить ребята Сейрана. Они приторговывают спиртным, порнолитературой и немного балуются анашой. И ночью, когда они охраняют этот кооператив, к ним обычно заходит на огонек местная шпана. Так вот, я предлагаю часа в два ночи нагрянуть туда, переодев нескольких наших оперов в форму милиционеров, и взять их, как говорится, с поличным. Обыскать, отобрать ключи и под предлогом выяснения, кто им это продал, посадить в машины и повозить по городу. Ровно столько, сколько необходимо, чтобы тщательно осмотреть этот гадюшник.

– М-да, планчик. Ты, видать, долго думал над ним.

– Да уж, поломал голову.

– Ну, давай по порядку. Во-первых, ты уверен, что сегодня ночью у них будет что-нибудь из того, что ты назвал? А вдруг они возьмут и устроят себе санитарный день, например. Или ты будешь действовать по принципу наших коллег из МВД – нет, так сами подложим?

– Совсем недавно, по моим данным, они приобрели оптом большую партию товара. Торговать будут, головой ручаюсь.

– Хорошо. Тогда объясни, почему ты решил возить их ночью?

– Купля-продажа такого товара, да притом оптом, – а мы, по легенде, будем искать оптового продавца, – как правило, совершается ночью в двух-трех местах в городе.

– Ну, предположим, опознали, а дальше?

– А «дальше» не будет. Тот, кто им продал, уже давно смылся за новой партией. Вся «психология» в том и состоит, что и они, и мы знаем: оптовиков сегодня ночью не будет, если кто и будет, то одна шпана. Но они не знают, что мы в курсе этого и, чтобы не связываться с нами, согласятся помочь. Все равно никого не найдем. Поездим час-другой. Тем временем, как это обычно происходит с нашими коллегами-милиционерами, ребятки найдут к ним «подход» и, всучив откупные, тихо исчезнут. А благодарные сотрудники доблестного МВД торжественно разорвут на мелкие кусочки составленные ранее протоколы.

– А полученную взятку вы не менее торжественно сдадите Полковнику под расписку?

– Обязательно сдадим и непременно под расписку, – лукаво улыбнувшись, проговорил Рауф.

– Ну что ж, тогда командуй. Ребята, которые будут играть роль милиционеров, надежные?

– Обижаешь, начальник. Лучшие из лучших.

Операцию они решили провести несколько раньше, в час ночи. До ее начала оставалось около двух часов. Спустившись вниз, они сели в темно-зеленую «шестерку». Узнав от Рауфа, что это и есть та машина, которую обещал предоставить в его распоряжение Полковник, Вагиф, не обращая внимания на недовольное ворчание своего коллеги, занял место водителя.

Вначале они заехали к Акифу. Поужинав там и захватив вещи Вагифа, уложили их в багажник – Вагиф еще дома незаметно вытащил «вальтер», кобуру и глушитель – и поехали в сторону главпочтамта. Остановив машину недалеко от входа в здание, Вагиф попросил Рауфа отвезти вещи домой, а сам остался, сославшись на неотложное дело. Они договорились встретиться у входа в здание через сорок минут.

Оставшись один, Вагиф первым делом послал срочную телеграмму с ранее оговоренным с Русланом текстом, из которого следовало, что Ксения и Геннадий с семьей должны срочно выехать в Баку. Согласно договоренности, они должны были отправиться тут же, как только получат телеграмму. Поэтому подсчитать, когда они будут в Баку, даже без ответной телеграммы не представляло особого труда.

После этого он зашел в кабину телефона-автомата и набрал номер, который дал ему Марк. Услышав в трубке приятный женский голос, он немного помедлил, потом все-таки произнес фразу-пароль. Женщина на том конце провода, не удивившись, деловито спросила, чем может быть ему полезна. Вагиф попросил ее немедленно встретиться с ним и предложил подъехать к зданию главпочтамта. Она согласилась и назначила встречу ровно через десять минут у небольшого ларька в вестибюле здания, где обычно продают конверты и открытки.

Вагифу очень хотелось увидеть агента Марка. Что это была женщина, его как раз не удивило. Его, профессионального контрразведчика, интересовало другое – к какой социальной группе относилась эта женщина. Порой такой, казалось бы, незначительный штришок мог сказать специалисту куда больше, чем самая подробная информация о том или ином агенте. Кроме того, опосредованно позволял сделать вывод о ситуации в самой стране. А то, что эта женщина была местной, не вызывало никаких сомнений. Слишком специфичный выговор у нее был, чисто бакинский.

Ровно через десять минут он был у ларька. Почти одновременно с ним подошла статная красивая женщина лет тридцати. Она была хорошо и со вкусом одета, и Вагифу даже показалось, что он где-то ее видел. Поздоровавшись, Вагиф предложил немного отойти в сторону. Спросив, есть ли у нее возможность оперативно связаться с их «общим другом» и получив утвердительный ответ, он попросил ее передать следующую просьбу: собрать всю возможную информацию об Ахмедове Али – Оде, находящемся в настоящее время в Израиле.

Внимательно выслушав его просьбу, она сдержанно улыбнулась и, попрощавшись, удалилась. Вагиф невольно посмотрел ей вслед. Она была, что называется, запоминающейся женщиной. Сказать что-либо точно о ней, несмотря на весь его опыт и наметанный глаз, Вагифу было трудно. Она могла быть и научным сотрудником, и человеком искусства. Бесспорно одно – она была умной женщиной, хорошо знающей себе цену. И, очевидно, избалованной вниманием мужчин. Он должен был позвонить ей через день. К этому времени она обещала что-нибудь узнать по интересующему его вопросу.

После ее ухода Вагиф вернулся в зал. Через пять минут должен был подъехать Рауф. Погуляв еще немного по опустевшему залу и невольно удивляясь собственной беспечности, он пошел к выходу. Рауф был уже на месте. До начала операции оставалось немногим больше получаса.

Минут через двадцать они подъехали к зданию, где размещался кооператив. Машину они оставили в переулке, где их уже ждали переодетые оперработники. Для этой операции Полковник расщедрился и выделил автобус «ПАЗ», по бокам которого было написано слово «милиция». Вагиф не пошел с Рауфом, который должен был провести с ними последний инструктаж. Единственное, что он посоветовал, – передать сотрудникам, чтобы те вели себя немного развязнее, что больше соответствовало бы поведению наших милиционеров.

Все шло по плану. Ровно в час ночи началась операция. Как и предполагал Рауф, трое ребят, отвечающих за охрану кооператива, были при товаре. И уже через двадцать минут их всех троих вывели на улицу и они, поднявшись в автобус, укатили на «прогулку». В помещении остались двое оперработников. А через пять минут Вагиф с Рауфом уже были в здании, где располагался кооператив.

В куче ключей, которые наряду с остальными вещами были изъяты у охранников и лежали на столе, были все ключи, за исключением одного-единственного – от кабинета председателя, который в данный момент находился за пределами республики. Поручив двум оставшимся работникам осмотреть все остальные помещения, Вагиф с Рауфом занялись кабинетом.

Промучившись полчаса, Вагиф понял, что культурно замки на председательской двери не открыть. Тот инструмент, которым располагал Рауф, не подходил. Он был рассчитан на уже устаревшие модели и в данном случае оказался абсолютно непригоден. На этой двери стояли швейцарские замки самой последней модели.

– Ну что, будем ломать? – вытирая обильный пот, спросил Рауф. После неудачной попытки Вагифа он решил сам попробовать, но его старания также оказались безуспешными.