Текст книги "Ложное соглашение (ЛП)"

Автор книги: Ари Мармелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Почему ты не убежала? Ты могла убежать.

Мысли Виддершинс застыли с уверенностью. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Ее сердце забилось быстрее, хоть она едва дышала.

– Я не могла дать им убить тебя, – сказала она.

Они стояли не миг, а вечность, смотрели друг на друга, и Джулиен отступил на шаг.

– Иди.

Виддершинс, несмотря на цепи вопросов и сомнений, послушалась, и ее ноги двигались так быстро, как только могли.

* * *

Констебль Паскаль Сорель из стражи Давиллона прижал скромную чистую тряпку к ране на руке, охнул от боли, и подошел, шатаясь, к командующему.

– Сэр? Вы это вряд ли объясните?

Майор Бониард отвел взгляд от тьмы, где пропала Виддершинс, и хмуро посмотрел на лейтенанта.

– Я пропустил повышение, констебль? Я должен вам объясняться?

– Нет, сэр, – голос Паскаля стал тоньше из-за боли в ране, но он осторожно подбирал слова. – Вам не нужно объяснять это мне. Но… придется рассказать вышестоящим, сэр. Это не угроза, – добавил он, – просто констатация факта.

– Я знаю, констебль.

– Просто напомнил, сэр. Вы напишите отчет, как посчитаете нужным, конечно, сэр, но и я напишу свой и… Операция прошла успешно, сэр, но последнее событие оставляет о вас не лучшее впечатление, – лицо Паскаля стало мягче в трепещущем свете лампы. – Я не хочу причинять вам проблемы, сэр, правда. Но…

– Больше ни слова, – приказал Бониард, сжав плечо Паскаля (здоровое, конечно). – Опишешь события, как увидел их. Если меня ждет беда, я справлюсь. Первым, что я узнал от майора Чапелла, прибыв сюда, было: «Не жертвуй своей чистотой ради других, даже товарищей». Слышали, констебль?

– Четко слышал, сэр, – и через миг. – Она необычная, сэр.

– Точно, констебль. Вы отметили, что она помогала нам?

– Конечно, сэр. И это точно будет в моем отчете.

– Я был в этом уверен, Паскаль.

Джулиен Бониард повернулся к темноте, Паскаль Сорель посмотрел на командира.

– Идемте, констебль, – сказал Джулиен, отвернувшись от двери. – Нужно осмотреть вашу руку.

* * *

Обер и Осанна Нори не были глупыми. Обычно они такими не были. Но они были молодоженами, Осанна стала Нори только семьдесят два часа назад. И когда пара проснулась за час до рассвета, их нельзя было винить в решении прогуляться под луной.

Это не могло быть опасным. Пара жила на Холме, в одном из самых богатых (и безопасных) районов Давиллона. Они не собирались идти далеко от дома, так что могли встретить только нищего или смелого вора, если им не повезет. Это было глупо, но не очень.

Но в ту ночь им сильно не везло.

Началось с шепота, донесшегося до Обера и Осанны тихим смехом. Они не могли разобрать слова, только тихие звуки. Испуганная пара могла списать это на ветер или на зверя, роющегося в переулке в мусоре.

Но когда звук продолжился и стал приближаться, хоть движения в свете фонарей и луны не было, они не смогли больше притворяться, что источник звука – что-то обычное.

– Кто…? – Обер кашлянул и попробовал снова. – Кто там? – хоть он был вооружен только маленьким кинжалом – скорее инструмент, чем оружие – он заслонил собой безоружную жену, закрыв ее от незримой опасности.

Шепот заворчал, став хриплым странным смехом. Осанна заскулила, кинжал Обера выпал из его вспотевшей руки.

Смех был все ближе и громче, и что-то зашевелилось во тьме.

Это мог быть человек по силуэту. Тень среди теней, без лица. Она взобралась по ближайшей стене, свисая вниз головой, двигаясь боком, как краб или насекомое. А жуткий смех звучал, даже пока оно двигалось, разносился эхом…

Утих. Силуэт скрылся во тьме, стал невидимым, и звуки пропали.

Но лишь на миг. Смех зазвучал снова, с другой стороны улицы. Тени двигались в свете фонаря, фигура появилась на здании за испуганной парой, не пересекая улицы. Осанна пошатнулась, почти теряя сознание, штаны Обера стали горячими и мокрыми.

Они побежали, крича, рыдая, оставив на брусчатке якобы тихой улицы кинжал и достоинство. Темная фигура не гналась за ними, но смех месяцами звучал в их снах.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Робин вздохнула и прислонилась к стене, где в традиционных (и богатых) заведениях висело бы зеркало. В такой позе не встречали посетителей, но их сегодня было мало, и они были завсегдатаями, так что она не переживала.

Девушка и таверна во многом были схожими: дружелюбные, но неприметные. Она была худой девушкой, с веснушками, короткими волосами и в обычной тунике со штанами. Она привыкла, что ее принимали за мальчика, даже поддерживала это, когда ходила по улицам Давиллона, хотя в ее возрасте это происходило все реже.

Полгода назад Робин была официанткой в таверне «Дерзкая ведьма», и жизнь была непростой и не богатой, но ей нравилось. Теперь, несмотря на свой возраст, она была одной из управляющих, и груз ответственности давил на ее хрупкие плечи. Если бы она не заботилась о нынешней хозяйке таверны и не вспоминала с теплом прошлую, она давно ушла бы в другое место.

Если его можно было найти в эти дни.

Хмурясь, кусая губу, она посмотрела на зал. Здание было простым, зал, кухня, кладовая и пара комнат для личных встреч. Опилки, хворост, алкоголь, запахи переплетались с застоявшимся запахом пота. Этим пропитались столы, балки под крышей и даже маленький каменный алтарь Банина. Ни Робин, ни хозяйка таверны не поклонялись Банину, но это был символ уважения к потерянной подруге.

К сожалению, запахи стали слабеть. Эта комната в такое время года должна быть набита посетителями, но на деле их было мало. Бочки и бутылки стояли почти полными, а то и целыми, на кухне висели куски сырого мяса, медленно плесневели буханки хлеба. В зале было так тихо, что было слышно прохожих на улице. Порой служанкам не нужно было приносить заказ к бару или на кухню, Робин и повар прекрасно слышали клиента в тишине.

«Дерзкая ведьма» не умирала, но была больна. И Робин не знала, как это исправить. Она тяжко вздохнула, содрогнувшись всем телом. Она вышла из-за стойки бара и пошла проверить, как ситуация за столиками.

– Тут тихо, да, Робс? – слова были не совсем четкими, но понятными. Не удивительно, ведь говорящий каждый час проводил с кружкой, он успел научиться справляться с этим.

Робин слабо улыбнулась мужчине за столиком в углу. Грубый, небритый, в мятой одежде, он подходил к мебели «Дерзкой ведьмы».

– Снова читаете мои мысли, месье Решарль? – бодро спросила она, заставила себя не смеяться от его растерянного вида.

Нет, он не читал ее мысли. Он задавал этот вопрос каждый день последние два месяца. И она ответила ему так же, как обычно:

– В Давиллоне везде так, месье. Дела плохи, как и у Церкви.

– Да, – сказал он, быстро моргая. – Тот случай, кхм, с епископом…

– Архиепископом, – исправила Робин. – Уильям де Лорен. Да.

После убийства архиепископа в прошлом году многие из Церкви выказали недовольство Давиллоном. Торговцам намекнули уйти в другие места, церковные службы теперь проводили в других городах, а священники отмечали на собраниях этот город как самый жестокий.

Это было не в стиле церкви, но так легко поступали люди.

И за полгода экономика в Давиллоне упала так, как не было поколениями. Нескольких священников избили и обокрали в отместку, испортив отношения города и Церкви еще сильнее, и Робин была даже удивлена, что нового епископа – Сикар, да? – не убили за недели его пребывания тут.

Робин поговорила пару минут с верным клиентом таверны, обсудила состояние Давиллона и противное поведение обитателей церкви, которые должны были понимать ситуацию и не портить все. От этого Робин казалась старше, чем была. Она смогла вежливо ускользнуть, отправившись за добавкой для Решарля.

– Жерар? – спросила она рыжебородую фигуру с подносом грязных кружек. – Ты мог бы принести месье Решарлю еще…

– Дело не в церкви, – тихо сказал он.

Робин моргнула в смятении.

– Что?

– Робин, да, с экономикой беда, но это не только.

– Не надо! Не хочу слышать.

Жерар нахмурился, опустил поднос на ближайший пустой стол и сжал плечо Робин. Она быстро стряхнула его руку.

– Робин, все мы любим Шинс. И мы знаем, что этого места не было бы тут, если бы не она.

– Да, ты звучишь благодарно, Жерар.

– Не надо так. Просто она не очень хороша…

– Она старается! – Робин напряглась, огляделась, на нее смотрели мутные глаза. Она понизила голос. – Она старается для нас! Ей тоже больно, что «Ведьме» так плохо!

– Я знаю! – повторил Жерар. – Но что-то нужно менять! Ей нужно нанять того, кто знает, как управлять этим местом, или… не знаю, самой учиться. Но она делает то, что и раньше…

– У нас клиент, – Робин обрадовалась звуку двери. – Я пойду. Обсудим это позже, – намного позже.

Она отвернулась от Жерара и выдавила улыбку.

– Добрый день! – пропела она. – Добро пожаловать в «Дерзкую ведьму», как мы…

Но посетитель был необычным.

Это был высокий юноша, может, возраста Виддершинс, которая была старше Робин. Его черные волосы были заплетены в косу, у него были узкие и острые черты аристократа. Он был в тяжелом пальто и в новой треуголке (шляпы набирали популярность в высшем обществе, но еще не распространились в Давиллоне), но Робин отметила длинную рапиру с медной гардой у него на боку. И на рукояти красовался рубин!

Мужчина был непростым, и, судя по его беспечности, он был или идиотом, или верил, что защитит себя.

При этом Робин отметила, что многим девушкам ее возраста юноша понравился бы.

– …можем помочь вам, – вяло закончила она, будто восемь часов спустя.

Незнакомец улыбнулся, сияя, и он казался искренним. Даже опытная Робин не уловила подвох.

– И вам приятного дня, мадемуазель. Я хотел бы поговорить с хозяйкой.

Робин ощутила покалывание шеи. Просьба была логичной, но, учитывая прошлое Виддершинс и ее связи, опасность могла таиться близко.

– Боюсь, хозяйки сейчас тут нет, – осторожно сказала она. – Если хотите, я передам ей ваше послание.

– Хм. Не думаю, что мне это поможет. А я могу ее где-то найти? Или когда она вернется?

– Н-не думаю, что я могу разглашать график других. Поймите, – она огляделась и обрадовалась, заметив, что Жерар ушел за стойку бара, где они хранили дубинку на всякий случай. – Я одна из управляющих. Может, я вам помогу?

Улыбка мужчины дрогнула.

– Вы не сможете. Я знаю, хозяйка здесь – девушка по имени Виддершинс. Я видел завещание прежней владелицы в Зале суда. Мне нужно поговорить только с ней.

– Уверена, – Робин старалась говорить спокойно, – она расстроится, что не встретилась с вами.

Улыбка аристократа стала прежней.

– Уверен в этом. Ах, ладно, скажете ей, что заходил Эврард? И что я еще приду?

– Эврард? – Робин не помнила такого имени. – У вас есть фамилия?

– Да, – просто сказал он. А потом снял шляпу, величаво поклонился и развернулся, двигаясь как солдат.

Робин смотрела, как за ним закрывается дверь, а потом медленно перевела взгляд на Жерара. Он лишь пожал плечами.

– Присмотришь немного за местом? – спросила Робин.

Слуга окинул зал взглядом.

– Думаю, я справлюсь пару часов с этой толпой.

Робин вышла за дверь, кивая ему. Виддершинс нужно знать об Эврарде, что-то в нем беспокоило Робин, и она могла лишь надеяться, что Шинс поймет, в чем дело. К счастью, она догадывалась, где найти воровку, ставшую хозяйкой таверны.

И она понимала, хоть ей это не нравилось, что Жерар был прав. Она любила Виддершинс, но у них не было таких проблем при Женевьеве.

* * *

– Здравствуй, Женевьева.

Виддершинс медленно опустилась, скрестив ноги, у резной могильной плиты. Печальные ангелы стояли у мраморного памятника, поддерживая имя, что было написано на поверхности с крестом Банина сверху.

Женевьева Маргулис заслужила мавзолей с четырьмя стенами и саркофагом, с комнатой для скорбящих, но отец отрекся от нее, так что место ее упокоения оказалось скромнее, чем могло быть.

Виддершинс была этому даже рада. Так она могла посидеть рядом с подругой, и Шинс нравилось думать, что и самой Женевьеве это понравилось бы.

В конце весны трава была густой по всему кладбищу, деревья стали изумрудными, разносились ароматы цветов. Но вокруг могилы Женевьевы трава была особенно густой. Розы, ирисы и маки сплелись, став гирляндой на камне, в некоторых местах они забрались на мрамор сложными узорами. Ароматы этих цветов разносил ветерок, и они смешивались, идеально напоминая Виддершинс о Женевьеве.

Она долго молчала, только благодарно улыбалась сквозь слезы. И Ольгун, знавший, что улыбка и благодарность были для него, за его работу здесь, ответил порывом поддержки и утешения, а потом отступил подальше в разуме Виддершинс, чтобы она побыла наедине с подругой и мыслями.

Виддершинс медленно вытащила бутылку дешевого вина из сумки на боку. Пробка вылетела со звуком, похожим на выстрел. И хотя она сама открывала бутылку, Шинс невольно вздрогнула. Она налила немного на землю рядом с камнем и сама сделала пару глотков.

– Не лучшее вино, – извинилась она, – но ты не обрадовалась бы, если бы я открыла дорогое без повода. И я не могу делать вид, что мое появление тут – праздник, да? Тебе уже точно надоело меня слушать. Сколько раз я была тут в прошлом…? – Виддершинс стала загибать пальцы, но пожала плечами, сдалась и сделала глоток вина. – Я хотела бы бывать у тебя чаще, пока ты была… – она замолкла и всхлипнула. – Жен, мне так жаль! – камень, цветы и все кладбище стали размытыми. – Я пытаюсь заботиться о твоем месте, твоих людях. Я стараюсь! Но я не знаю, что делаю, и как продолжать. Ты бы знала, как справиться со всем в этом глупом городе, но я? Я плоха во всем, кроме… ты знаешь. Я не… ты не одобрила бы «Дерзкую ведьму» в ее нынешнем виде, но…

Виддершинс прижала ладонь к мрамору, опустила голову и всхлипывала как можно тише.

Она игнорировала шаги на тропинках кладбища вдали. Люди постоянно приходили к любимым, и тут, в отличие от всего Давиллона, всем хватало уважения не трогать остальных. Она уже отметила, как на нее поглядывали с раздражением или сочувствием, пока она сжалась, рыдая.

Но эти шаги не пропали, а становились все ближе, а потом…

– Шинс? – голос было едва слышно.

Виддершинс вскочила, вытерла слезы ладонью и собралась напасть, оборачиваясь.

– Я… что? Робин?!

– Шинс, ты в порядке? – спросила девушка.

– Я… да.

То, что она увидела на лице Виддершинс или услышала в ее голосе, опровергло ее слова. Тихо всхлипнув, Робин сдавила подругу в объятиях. Их можно было назвать медвежьими, но Робин нельзя было сравнить с таким огромным зверем. Тогда объятия были заячьими.

Виддершинс замерла на пару секунд, а потом прижалась к девушке, уткнулась лицом в ее воротник.

– Робин, я так скучаю по ней!

– Шш… я знаю, Шинс, – они долго стояли так, Виддершинс почти дрожала в руках Робин. Робин нежно гладила подругу по волосам. – Знаю…

Виддершинс, наконец, выпрямилась и отодвинулась. Робин через миг колебаний опустила руки.

– Но… – Шинс моргала покрасневшими глазами. – Робин, что ты тут делаешь?

– Искала тебя. Было несложно понять, где ты. Ты много времени проводила тут и у, кхм, Александра.

Виддершинс кивнула. Могила Александра Делакруа была на другом кладбище, но оба были рядом, и там хоронили, в основном, аристократов и их семьи.

– Я многих потеряла, Робин, – она медленно села на траву, поманила подругу опуститься рядом. – Но тут боли больше всего.

Робин молчала, может, понимая, что слова не помогут.

– Хорошо, – продолжила Виддершинс чуть позже. – Ты искала меня. Наверное, не из-за того, что скучала по моему остроумию и общению?

Губы Робин дрогнули.

– Это тоже, но есть и другое, – она постаралась как можно подробно описать гостя, что приходил в «Дерзкую ведьму».

– Эврард? – только и спросила Виддершинс после рассказа.

– Так он сказал.

– Но… я не знаю никакого Эврарда!

– Но он явно считает, что знает тебя, Шинс.

– Отлично, – Виддершинс потирала травинки пальцами. – Мне это не нужно. Если я буду делать список вещей, что мне не нужны, это будет почти на первом месте.

Робин рассмеялась.

– Ты ставишь то, чего не знаешь, почти на первое место? Как так?

Виддершинс посмотрела на нее свысока.

– Я, – сообщила она, – обладаю талантами, о которых ты не знаешь.

Робин отвела взгляд, краснея, хоть Виддершинс не понимала причину.

– Точно, – сказала старшая из девушек, теперь в смятении. – И мне поможет Ольгун.

Конечно, не стоило так говорить. Шинс пару месяцев назад попыталась привлечь Робин верить в Ольгуна. Робин только ворчала, что Банин не защитил Женевьеву, так что ей не нужны были жалкие божества. Она отказывалась говорить на эту тему, сколько Виддершинс ни пыталась.

К счастью, Робин сама сменила тему, что так отчаянно хотела сделать Виддершинс.

– Шинс, я… эм… Нам нужно еще кое о чем поговорить…

Она приподняла темную бровь.

– Ох, это звучит серьезно. Ты так нервничала, только когда разбила ту бутылку сицилийского красного на кухне.

– Это была не моя вина, – вяло возмутилась Робин. – Воск на этикетке был скользким, и…

– Робин? Все в порядке. Что ты хотела сказать?

– Просто… Шинс, «Дерзкая ведьма» плохо справляется.

Виддершинс напряглась.

– Я знаю об этом.

– Я тебя не виню!

Пауза, а потом:

– Все хорошо, Робин, – Виддершинс смягчилась. – Это моя вина.

– Нет. Город…

– Женевьева справилась бы. Я стараюсь, Робин, правда, – она сжала траву кулаками, словно держалась за женщину, лежащую под землей.

– Я знаю, Шинс, – сказала Робин. – Просто… Не все в этом уверены. Может, если бы ты чаще… если бы они видели, как ты работаешь с ними… Но ты… редко там бываешь.

Виддершинс смотрела на могильную плиту.

– Я пыталась спасти таверну по-своему, – прошептала она.

Робин моргнула, словно не поняла подругу. А потом:

– О, Шинс. Я не знаю, хотела бы Жен такого спасения.

– И я не знаю, – Виддершинс всхлипнула. Только не снова! – Но я могу лишь это, – она пожала плечами и невесело улыбнулась. – Я так привыкла. Но последняя неделя выдалась не такой хорошей.

– Прошлая неделя?

Покраснев от смущения, Виддершинс рассказала о попытке ограбить Дюкара пару дней назад и путанице в результате этого.

– Бониард отпустил тебя? – пропищала Робин.

– Думаешь, мне нужно в тюрьму к другим ворам? – улыбка Виддершинс, как она надеялась, убирала едкость слов.

– Нет, просто… Это на него не похоже, да?

– Он… приходил в таверну, Робин.

– Да? Я не видела…

– Иногда приходил, когда я была на смене. Он словно знает. Он всегда говорил, что забрел выпить, но мне кажется, что он приглядывает за мной. Я думала, что он надеялся поймать меня на чем-то незаконном, но… не знаю, Робин. Я теперь жду наших разговоров. Они… немного неловкие, но…

Робин притянула колени к груди.

– Ему нельзя доверять, Шинс.

– Я и не собиралась, но после этого… Он защитил меня. Я не знаю, что думать.

Робин обвила колени руками, почти сжавшись в комок.

– Хорошо, что у тебя есть друзья, – тихо сказала она.

– Не знаю, – повторила Виддершинс, качая головой. – Может, он просто хотел отогнать меня. Он достаточно умен, чтобы знать, что я не опасна, и ему должно хватать другие воров и тех, кто бродит по улицам ночами.

Робин, которая, как и все в Давиллоне, слышала много сплетен про странные и нереальные столкновения на прошлой неделе, пожала плечами. Она не боялась ходить в темноте, она могла о себе позаботиться или хотя бы быстро убежать и спрятаться. Но бежать не от человека…

– Кто-то умер? – спросила тонким голосом Робин.

– Вряд ли. Я не слышала. Но люди боятся, есть раненые, – Виддершинс откинула голову и убрала пряди с лица. – Я бы так сильно не переживала, Робин. Да, если бы это было очень опасно, уже были бы мертвые, – Виддершинс поежилась, ведь всего полгода назад столкнулась с кошмарным существом. – А еще, – она плавно встала, – мне пора на встречу.

– О?

– Насчет фиаско на прошлой неделе.

– О, – Робин тоже встала, но неуклюже. – Такая встреча.

– Да. Робин?

– Да?

– Я позабочусь о «Дерзкой ведьме». И о тебе. Обещаю.

– Знаю, – девушка быстро обняла Виддершинс, поцеловала в щеку и побежала прочь. – Увидимся! – крикнула она через плечо.

Виддершинс помахала на прощание и нахмурилась.

– Что?

Недовольство из глубин разума.

– Не надо думать таким тоном, Ольгун! Я могу справиться с таверной! Мне нужно выполнить одну работу, и все! На время этого хватит. О, ты невозможен! Меня не поймают! До этого ведь не поймали?

Ольгун вытянул воспоминание о Джулиене Бониарде. Виддершинс снова покраснела.

– Я не буду больше рассчитывать на это, – пробормотала она. – Мне это не нужно! Я куда лучше, просто… давно не тренировалась. О, молчи!

Все еще споря с ним, Виддершинс пошла с кладбища к бедному району, известному как Трущобы, там была штаб-квартира Гильдии Искателей.

* * *

Сумерки накрыли Давиллон, скоро их сменит тяжелый покров ночи. Моросило – не настоящий дождь, а просто влага в воздухе, ставшая каплями, чтобы прохожие были мокрее дорог, по которым шли. Некоторые ускоряли шаги, надеясь сбежать от влаги и холода. Другие были рады передышке от тепла дня.

Но прохожих после сумерек было не так и много. Истории и слухи о сверхъестественных хищниках разлетелись среди жителей всего за неделю, люди были почти в панике. Истории становились все страшнее, как всегда, с каждым следующим человеком, лишь усиливая страх. Стража добавила патрули там, где видели то странное существо, но никто, включая самих стражей, не верил, что это поможет. Люди выполняли дела днем, но, когда темнело, улицы быстро пустели, жители уходили по домам или – медленно, но все большими толпами – на поздние мессы в церквях Соглашения.

Но были и те, кто плевал на опасность, не хотел верить слухам или считал, что вряд ли сам станет жертвой. Они рисковали ради своих занятий. А были те, кому приходилось выходить из-за образа жизни.

Так было с Фостин Лебо. Девушка – немного старше Виддершинс, хоть они не встречались и не могли сравниться – служила курьером для нескольких богатых торговцев города. Ее часто видели на определенных улицах днем и ночью, она бегала, волосы развевались за ней светлым, почти серебряным флагом. Этой ночью беспечный торговец не заплатил поставщику ткани – в третий раз за год – и послал Фостин извиниться и сказать, что утром деньги будут.

Послание было обычным, если подумать, но Фостин осталась на улице поздно вечером. Переулки и дороги медленно пустели, шаги утихали вдали, и она осталась – хоть и убеждала себя, что это не так – единственной душой в Давиллоне.

Через миг сверху зазвучал тихий смех, темный силуэт мелькнул на доме, и она пожалела, что была тут.

Она побежала, как никогда еще не бегала для простого поручения, ее синие юбки и блузка промокли от мелкого дождя. Она не давала себе даже оглянуться, подавила скуление и ускорилась, хоть ноги болели, и кололо в боку, когда жуткий смех зазвучал близко.

Фостин завернула за угол и невольно закричала. Силуэт оказался перед ней, спрыгнул со стены на улицу. Фостин принялась искать кинжал в юбке – она носила и маленький пистолет, но ее руки сильно дрожали, а дождь точно испортил порох. Она подняла кинжал, уверенно сжимая рукоять.

Существо рассмеялось сильнее. Ужасно быстро оно бросилось вперед. Фостин заметила тяжелую черную ткань, покрывающую его с головы до пят, а потом удар по ее запястью, и боль пронзила руку. Кинжал вылетел из онемевших пальцев.

Фостин не знала, будет она ранена, как многие жертвы этого призрака, или она станет первой жертвой. Но ничего не произошло. Темная фигура выпрямила руку для удара, но шарканье обуви во тьме привлекло внимание существа и курьера. Они вытянули шеи и посмотрели, и только нечеловеческая скорость существа позволила ему ускользнуть от клинка.

Фостин не видела толком спасителя из-за темноты, дождя и его быстрых движений. Она видела высокого мужчину в темном пальто, он взмахивал рапирой против существа, напавшего на нее. Его ноги почти танцевали по брусчатке, лезвие рисовало узоры в воздухе. Фостин видела много дуэлей, и хоть было сложно предсказать исход из-за такого противника, он был одним из лучших мечников, что она видела. Если нет – она съест свой кинжал.

Но он был человеком (хотя бы на вид), а противник – нет. Мужчина в пальто делал быстрые выпады, порой под невозможными и удивительными углами, и каждый раз силуэт ускользал в последний миг. Но и призрак не мог пробить паутину стали для контратаки.

Они двигались, будто танцуя, и каждый выпад вел к повороту, каждый удар – к ответу. Шаг, шаг, нога назад, поворот, удар, взмах, ответ, бросок. Их ноги на брусчатке стали музыкальным сопровождением, и все зрелище гипнотизировало.

А потом мужчина в пальто неожиданно нарушил темп. Темная фигура снова попыталась схватить его, а он не отбил удар, а бросился вперед, пригнувшись под вытянутой рукой, и вонзил рапиру. Только кончик рапиры, один дюйм, пронзил плоть, что скрывалась за черной тканью.

Результатом был человеческий крик, и фигура убежала быстрее любого обычного человека. Что-то в акустике улицы и тяжелом и мокром воздухе делало так, что крик боли донесся до них эхом с другой стороны, пока вырывался из горла, скрытого тканью.

Фостин бросилась к спасителю, разглядывающему кончик лезвия. Хоть дождь стекал по нему, жидкость на стали казалась – насколько она видела в тусклом свете – нормальной красной кровью.

Она открыла рот, но мужчина пожал плечами и повернулся к ней.

– Миледи, у вас нет платка или ткани, которую не жалко отдать?

Она растерянно вытащила кусочек льна из корсета. Он поклонился и стал вытирать лезвие.

– Я могу, конечно, возместить… – начал он.

– О, не нужно! – она улыбнулась, хоть и кричала. – Я могу и подарить платок спасителю.

Он улыбнулся в ответ, убрал рапиру в ножны и огляделся, будто искал что-то.

– Я просто рад, – сказал он, – что дела задержали меня в этой части города. Иначе я бы не услышал ваш крик.

Фостин поежилась, а потом опустилась на колени, заметив кое-что. Из теней, откуда он вышел, она вытащила мокрую треуголку.

– Вы это ищете? – спросила она.

Он снова поклонился.

– Да. Благодарю, миледи…?

В этот раз вопрос был понятным.

– Фостин. Фостин Лебо. А вы, сэр?

– Эврард.

– У вас есть фамилия? – спросила она после мига тишины.

Он улыбнулся шире, тихо рассмеялся, будто от шутки, или вспомнив что-то.

– Да, – сказал он.

И он пропал в ночи Давиллона.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Пару минут – явно дольше, если честно – Виддершинс стояла на улице Трущоб и хмуро смотрела на место назначения. Ее ладони были сжаты в бледные кулаки, волосы прилипли к лицу из-за мелкого, но постоянного дождя, и она хотела просто уйти домой.

– Конечно, я не уйду, – ответила она Ольгуну. – Они хотят, чтобы я поговорила с ними, и я поговорю. Я не так глупа, – она не дала божеству ответить. – Молчи.

Ольгун обиделся, но это ощущение не скрыло его самодовольство. Виддершинс вернулась к своим мрачным мыслям.

Здание напротив нее было жутким строением. Раньше там обитали разные компании, их дело все время было на грани закрытия. Виддершинс не понимала, почему они продолжали скрываться, если почти все в Давиллоне – все, кто защищал закон и нарушал его – знали, что это за место.

Она была тут пару раз за последние полгода, потому что она мало воровала – она пыталась управлять «Дерзкой ведьмой», как того хотела бы Женевьева, хоть у нее не получалось (и это было скучно) – а еще многие члены гильдии хотели убить ее.

Тут полгода назад Виддершинс чуть не попала в когти демона (да, настоящего) и религиозного фанатика, призвавшего его. Она испортила им все планы, но существо убило десяток членов Гильдии Искателей перед гибелью. Скрытый лорд, лидер Искателей, заявил, что действия Виддершинс спасли город и гильдию от худшего исхода, и священники гильдии поддержали его. Виддершинс осталась в гильдии, и она была в безопасности. Но не все простили ее.

– Ладно! – резко сказала она, испугав не только Ольгуна, но и маленькую сойку, что опустилась на подоконник неподалеку. – Мне нужно быть там, да? Если они хотят беды, я им устрою!

Слова были не самыми убедительными, и она ощущала сомнение своего напарника. Но она уже приняла решение и шагала по улице. Вскинув голову, она постучала в дверь.

– Встреча с мастером заданий, – сообщила она, когда панель на двери отъехала, позволяя стражу посмотреть на нее.

– Эй! – она не узнала голос, но она и не могла знать всех в гильдии. – Ты же…?

– Да! Да, это я. И я не хочу об этом слышать. Мне жаль, что так вышло с тобой или кем-то близким тебе, но это не моя вина. Скрытый лорд так сказал, как и священники, так что перестань! – она задыхалась в конце этой пылкой тирады.

– Я… о, я просто хотел сказать, что ты смелая, раз пришла сюда. Не знаю, что я делал бы на твоем месте, даже если бы меня вызвали. Я впечатлен.

– Ох, – лицо Виддершинс стало горячим даже под холодным дождем. Почему она краснела уже третий раз за день? Что с ней такое?! Она ощущала смех Ольгуна, и это не помогало. – Ох, спасибо?

– Не за что.

Тишина, лишь стук дождя.

– Я могу войти?

– О, конечно, – загремели засовы, стукнула доска по крюкам (новое), и тяжелая дверь открылась внутрь.

Зал за ней почти не изменился, лишь часть стен выкрасили недавно, скрывая пятна крови. Страж – юноша с торчащей бородой и шрамами от прыщей, похожими на следы пуль на стене. Он мог не держать зла на Виддершинс, но остальные не были такими. Она шла по извивающимся коридорам под зданием – эти проходы и были штабом Гильдии Искателей – и отметила, что почти все при виде нее мрачнели. Некоторые недовольно хмурились, но большая часть кривилась от злости, скалила зубы и сыпала угрозами. Некоторые тянулись к кинжалам и пистолетам, но Скрытый лорд запретил месть, чтобы потенциальная жестокость не переросла в настоящую.

Виддершинс шла по коридорам, словно думала купить это место, хотя оно было слишком безвкусным, чтобы думать о таком. Она изо всех сил игнорировала тревоги Ольгуна, стараясь не дрожать и не оглядываться, встречая злые лица. Она подумывала найти своего прежнего наставника Ренарда, чтобы увидеть хоть одно лицо друга, но решила, что на поиски нет времени.

Ей стоило зайти в храм перед встречей. Скрытый бог – покровитель Гильдии Искателей, член Священного соглашения – был не требовательным божеством, но у гильдии были традиции и ритуалы, которым следовали ее члены. Сам идол – почти весь из камня, но с шерстяным капюшоном, скрывающим лицо, потому что все, кроме Скрытого лорда и священников будут прокляты, если увидят это лицо – стоял в комнате с толстыми стенами и мягким ковром в сердце лабиринта штаб-квартиры Гильдии. Виддершинс знала ритуалы, это заняло бы у нее минуты, а Ольгун, зная, что она не верит в те слова, не обиделся бы.

Но Виддершинс держалась подальше от тяжелых металлических дверей храма, поежилась, когда прошла мимо и уловила слабый запах благовоний. Воспоминания таились там в тенях, и они не были приятными.