Текст книги "Ложное соглашение (ЛП)"

Автор книги: Ари Мармелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Эврард неспешно закончил вытирать все, забрал тунику с края подставки и надел через голову, поднял рапиру. С клинком перед собой, расслабленный, но готовый, Эврард пошел по коридору.

Его шаги, тихие из-за ковра, пронесли его мимо спальни, ванной, гардеробной, пары шкафов, пока он не оказался в углу гостиной. Слева был стол из красного дерева, где он хранил многие вещи для выхода в свет: кольца, пряжки, шляпу, пару пистолей. Коридор за ним вел глубже в номер, там были двери и большое окно в конце.

К стене у окна прислонялся стул, который кто-то принес из столовой. И на стуле сидела, скрестив ноги в лодыжках перед собой…

– Привет, Эврард, – сказала Виддершинс.

* * *

Она невольно ухмыльнулась, хоть и злилась, когда аристократ слабо вздрогнул от ее голоса. Он дернулся в сторону стола.

– Не нужно, – сказала она. – Они уже не заряжены.

Он застыл, посмотрел на пистоли и кивнул.

– Ясное дело, – он подвинул руку с рапирой. – Я могу добраться до тебя за секунды.

– Да. А я еще быстрее выскочу в окно. И тогда я потратила время и дыхание, а ты не узнаешь, зачем я здесь.

– Думаешь, я поверю, что ты пришла не убивать меня?

– Глупо тогда я тебя убила бы, да? Показалась тебе, чтобы ты насторожился?

– Может. А, может, нет. Я не понимаю тебя, Виддершинс.

– Это, – прошипела она сквозь зубы, – преуменьшение.

Они ждали, воюя взглядами, пока тела избегали дуэли.

– Как ты нашла меня? – спросил Эврард.

Виддершинс фыркнула.

– Ты – гость-аристократ, в месяц тратящий на жилье больше, чем «Дерзкая ведьма» зарабатывает за пару лет. Как я тебя нашла? Спросила.

– Ах. А Жак?

– Связан на кухне. Если ты говоришь о другом слуге, то я не в курсе.

– Ах, – он кивнул. – А мой меч? Хочешь его вернуть?

– Это? – Виддершинс опустила руку к талии. – Это не твой меч.

– Да? А очень похож…

– Твой меч, – терпеливо объясняла она, – был с рубином в рукояти. Тут нет. Значит…

– Ясно, – он нахмурился и притих. А потом. – Зачем ты здесь?

– Я… ты правда хочешь уничтожить мою жизнь из-за кражи? – спросила она.

Она не это хотела сказать.

– Это была не просто кража, черт возьми! Ты ворвалась в дом предков! Ты забрала вещи, что передавались по наследству, что мы хранили поколениями!

– Которые вы не трогали и не видели лет десять, – отметила она.

– Не важно. Это дело чести семьи!

– Ясно, – она не смогла скрыть насмешку в голосе, так что не пыталась. – Угрозы забрать таверну моей мертвой лучшей подруги, похищение невинной девушки… Это тоже дела чести?

Эврард покраснел, но не смотрел в глаза Виддершинс.

– Зачем ты здесь? – прорычал он.

– Мне нужна твоя помощь.

Эврард расхохотался, согнувшись – удача спасла его от собственной рапиры во лбу – и даже Виддершинс не смогла прогнать улыбку с лица.

– Да, – сказала она, когда он притих. – Знаю.

– Хорошо, – сказал он, вытирая ладонью слезы истерики. – Я слушаю.

Он слушал, и Виддершинс говорила. Она утаила только детали об Ольгуне и их отношениях, и от ее рассказа веселье пропало с его лица.

– Некоторые, – осторожно сказал он, – назвали бы меня безумцем за допущение, что ты говоришь правду.

– Так и есть, – согласилась Виддершинс. – Некоторые назвали бы меня безумной за то, что я пришла к тебе с такой историей.

– Да, но…

– И если ты доверишься мне и пойдешь со мной, Его высокопреосвященство, епископ, подтвердит это. Если ты не думаешь, что он у меня под каблуком.

– Полагаю, – медленно сказал он, – я еще не готов так доверять тебе.

Виддершинс громко вздохнула.

– Думаешь, я хочу быть здесь, Эврард? Думаешь, я хочу говорить с тобой, а не сбросить на тебя что-то тяжелое с большой высоты? Ты нужен нам!

– Зачем мне тебе помогать? – честно спросил он без вызова в голосе.

– Ты помогаешь всему Давиллону. Ты поможешь людям, которые погибнут, если это существо не остановить.

– Почему ты думаешь, что для меня это важно?

– Потому что ты заботишься о чести семьи. И хотел отпустить Робин.

– Черт… – она знала, что он колеблется, она видела нерешительность на его лице. – Виддершинс, я не знаю… я…

– Когда все кончится, – сказала она, – если мы выживем, я вызову тебя на твою глупую дуэль.

– Да?

– Клянусь. Время и место выберешь сам.

– А моя рапира? – спросил он на всякий случай.

– Это не твоя рапира. Но если я умру, можешь забрать.

– Хорошо… хорошо, – он как-то кивал всем телом, приняв решение. – Дай только одеться.

Виддершинс просияла.

– Не забудь развязать пажа по пути.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

– Не знаю, – Виддершинс провела пальцами по пыльному отрезку старого потрескавшегося мрамора. – Это уже как-то неуважительно.

Сикар медленно отвернулся от болезненных приготовлений, его спина хрустнула, как и колени, и он вздохнул. Будто повторяя все в сотый раз, он сказал:

– Существу плохо на священной земле, нам нужно это использовать. Тесное место, где есть куда залезть, дает ему преимущество, так что церковь не подойдет, а еще там можно навредить невинным. Это – лучший вариант, Виддершинс. Думаю, семьи поймут, и боги поймут.

Виддершинс нахмурилась, кивая, и огляделась, во все стороны тянулись надгробия. Они устроились на перекрестке дорог между рядами отдыхающих мертвых, и Джулиен расставил стражу у входа, чтобы не вошли гости, но она все еще не ощущала, что они одни.

Она знала, что должна расстроиться – хоть он все объяснил – что Сикар выбрал кладбище холмов Вердан, где хоронили рабочих, мастеров и других скромных граждан, а не богатых, чьи могилы должны быть ему знакомы. (Он говорил, что так Ируок не сможет залезть на мавзолеи, но Виддершинс не видела логики), Она должна была расстроиться, а была благодарна, хоть и стыдилась за это. Могилы Женевьевы и Александра не пострадают.

Его Высокопреосвященство понял, что вопросов и возражений уже не будет, вернулся к своим стараниям, разложил широкий круг разных трав и благовоний, серебряной цепи и маленьких двухсторонних зеркал, прочих вещей для магии. Виддершинс оторвала взгляд от травы и цветов, аккуратно вырезанных камней и приподнятых участков земли и разглядывала союзников.

Робин не было. Виддершинс кричала, приказывала, грозилась связать девушку, пока она не поклялась, что останется. Воровка понимала желание подруги помочь, но Робин мало помогла бы, только добавила бы им опасности. Потому не было и констебля Паскаля. Джулиен оставил его с другими солдатами у ворот, чтобы невинные не забрели в опасное место, но раненая рука мужчины делала его помехой в грядущем бою. Он знал это, потому подавил гордость и принял такое задание.

Оставались, кроме Виддершинс (и Ольгуна), епископ, который будет удерживать чары, Игрейн, которая сможет навредить Ируоку, но будет помогать Сикару, брат Ферранд, который разделит (насколько позволят чары) силу Ольгуна, Эврард Даррас, который стоял в стороне с напряженными плечами и вскинутой головой, несмотря на недоверчивые взгляды в его сторону, Ренард Ламберт, как всегда нарядный, выигравший монетой соединение с Эврардом, чтобы разделить его навыки дуэлянта. А еще – Джулиен Бониард, бросок монеты сделал его относительно бесполезным в грядущем бою, и он недовольно дулся, хоть пытался скрыть это.

Они должны были не только выступить против Ируока, существа из мифов и сказок, уже лишившее Виддершинс всего, что можно в него бросить, но и уничтожить его. Это звучало бы смешно, если бы не было так страшно. Несмотря на ее попытки быть бодрой, Виддершинс снова и снова озиралась на могилы вокруг и думала, будет ли ее последнее место отдыха таким аккуратным и чистым.

Она так отвлеклась на мрачные мысли, что чуть не упустила, когда Ренард вдруг оттолкнулся от надгробия, к которому прислонялся, и прошел решительно к Эврарду. Ольгун образно похлопал ее по плечу и указал, и это привлекло ее внимание. Она сжала кулаки от тревоги и придвинулась, чтобы слышать.

– …запланированные угрозы, – говорил Эврард, даже не повернувшись к парню ниже, чем он. – Не переживай. Виддершинс позвала меня. Наши личные проблемы подождут.

– Твои – возможно, – ответил Ренард. – Может, и ее. Но я не соглашался.

Эврард не поворачивался, но Виддершинс не могла упустить, как рука Ренарда медленно потянулась к рукояти рапиры. Она затаила дыхание.

– Что вам от меня нужно, месье Ламберт? – спросил аристократ.

– Всего вещицу. Знак, что вам, пока наши интересы совпадают, можно доверять.

– И что за вещица?

– Всего-то, месье Даррас, имя того, кто сказал, что Виддершинс обокрала вашу башню.

Оханье вырвалось из горла Виддершинс. Во всем хаосе она забыла об этом вопросе!

– Вы не могли просто услышать такое, – не унимался Ренард. – Это не секрет в гильдии, но о таком мы не говорим на публике.

Виддершинс уже не выдержала.

– И завещание Женевьевы! Ты знал достаточно, чтобы усомниться в его подлинности! Только тот, у кого контакты среди искателей, знал бы столько! – она поздно поняла, что почти подтвердила Эврарду, что документ был подделкой.

– А если, – спросил Эврард, – я выберу не раскрывать свои источники?

– Тогда, месье Даррас, вы или докажете свои навыки, убив меня – и грядущий бой пройдет без меня – или я опровергну их, убив вас, и Его высокопреосвященство соединит меня с майором. Но я не отдам свою жизнь или Виддершинс в руки того, кому не могу доверять даже при угрозе общего врага.

Эврард задумчиво сжал губы и резко кивнул.

– Я ничего тому человеку не должен. Я не клялся хранить тайну, и я знал, что она по своим причинам рассказывает мне о произошедшем.

– Она? – прорычал Ренард. Виддершинс оскалилась.

Конечно. Кто еще это мог быть?

Кивок.

– Она. Женщина с волосами цвета красных листьев осенью. Она хромала. Ее звали…

– Лизетта, – прошипела Виддершинс. – Лизетта Суванье.

– Я не зря решил, что у вас было что-то в прошлом, – сухо сказал аристократ.

– Немного, – фыркнула Виддершинс. – Она рассказала, что ненавидит меня, потому что я добралась до твоей башни раньше нее?

Веселье пропало с лица Эврарда.

– Нет… это она не упомянула.

– А должна была. Ренард?

– Не могу говорить за Скрытого лорда, – странным голосом сказал Ренард, – но я уверен, что гильдия искателей постарается поймать ее. Даже вне гильдии она должна знать, что клятвы остаются. Она же бывший мастер заданий!

– Не поможет, – сказал Эврард. – Она не в Давиллоне. Мы говорили с ней не тут.

– Мы дотянемся до нее, – Ренард не стал уточнять. Через пару мгновений он сказал. – Благодарю, месье Даррас. Этот ответ помог сильнее, чем вы думаете. Шинс, стоило убить ее, когда был шанс.

– Точно.

– Так это ты сделала ее хромой? – спросил Эврард.

– Если честно, это…

– Его высокопреосвященство готов, – позвала Игрейн.

Мысли о предательстве Лизетты тут же пропали – почти все, по крайней мере – и они с Джулиеном Бониардом и братом Феррандом собрались вокруг священника, стоящего на коленях.

– Начнем с месье Ламберта и месье Дарраса, – сказал Сикар. – Я знаю, сколько продлится эффект чар, но не знаю, как такие детали изменит присутствие Ольгуна. Так что я соединю Виддершинс и Ферранда вторыми, на случай, если чары продержатся меньше, – он сделал паузу. – Ферранд, уверен? Ты не должен…

– Уверен, Ваше высокопреосвященство.

Сикар вздохнул.

– Я знал, что ты так скажешь. Хорошо, можете все, кроме Ламберта и Дарраса, отойти на шаг…?

Они послушались, Ренард и Эврард опустились на колени перед епископом, Сикар начал колдовать на языке, что был раньше современного галицийского. Он опускал руки на головы юношей, касался зеркала, цепи, трав и благовоний, что шипели от огня, источая цветочный аромат.

– Мне это не нравится, – сказал Джулиен за ней.

– Ты так уже говорил, – сказала Виддершинс, прижавшись спиной к его груди, сжав его левую руку. – Пару раз. Или три. Или восемьдесят семь тысяч.

– Я серьезно, Шинс. Я бесполезен, если я не часть заклинания. Стоило…

– Джулиен, мы это проходили.

– Да, но я не победил.

Виддершинс тихо рассмеялась.

– Ты звучишь как я.

– Боги, только этого не хватало.

Она медленно повернулась к нему, отпустила руку, чтобы прижать ладонь к его щеке.

– Ты сделаешь все, что можешь. И мне будет легче, если ты будешь тут.

– А когда все закончится? – тихо спросил он.

Он звучал так уверенно, что будет после. Виддершинс такой не была. Она встала на носочки и поцеловала его на миг, а потом повернулась к колдующему Сикару.

Так ей не нужно было думать над ответами на вопросы Джулиена, которые он высказал и утаил.

Может, десять или пятнадцать минут спустя мужчины встали, пошатнулись и посмотрели на свои руки, потом друг на друга, словно не были уверены в том, что видели. Сикар сделал глоток из бутылочки, подбросил еще трав в огонь, Игрейн кивнула Виддершинс и Ферранду.

– Готов, Ольгун? – тихо спросила Виддершинс, а потом. – Если тебе станет лучше, я тоже не готова.

– Уверена, что он придет к нам? – спросила Игрейн, когда они сели в пыли. – Мы просто потратим время и усилия, если он не явится.

– Мне делать ставки, Игрейн? Я не могу, – Виддершинс пожала плечами. – Но он ощутил меня в поместье Ламарр через половину города, и он явно теперь считает меня угрозой. И если меня разделить на двоих, это быстро привлечет его.

– Это привлечет всех, – прошептал Джулиен справа. Некоторые рассмеялись, Виддершинс неуместно покраснела.

– Так мы делаем это или нет? – осведомилась она.

– Делаем, – сказал Сикар. – Расслабьтесь. Ровно дышите, думайте спокойно, и… Эм, попроси своего бога ничего не делать… вообще. Я не знаю, что будет, если он вмешается.

– Мне не нужно просить. Он вас вообще-то слышит.

– О. Да, конечно, – епископ вдохнул. – Хорошо. Начнем.

Заклинание казалось бесконечным, а вот эффект наступил мгновенно. В один миг Виддершинс сидела на коленях на земле, желала почесать ногу, злясь из-за потной ладони епископа на ее голове и его гудящего голоса. А потом она склонилась в сторону, едва удерживала равновесие, ведь ее чувства и разум воевали из-за разных перспектив.

Она не была в двух местах сразу. Она видела мир с одной стороны, как всегда. Но она видела две параллельные дорожки недавних воспоминаний. Она смотрела то на епископа, то на дерево, то на надгробия. Но через миг она могла вспомнить не только это, но и другой угол кладбища, слева от нее – другое дерево, другая сторона Сикара, а еще, боги, она, пытающаяся восстановить равновесие. Она не видела то, что видел Ферранд, но помнила то, что он только что увидел.

Земля дернулась под ее ногами, желудок сжался, и Виддершинс не понимала, как ее разум – и других тоже – может это выдержать.

Сикар не замолкал, его голос становился грубым, мир стал четче, ее мысли перестали путаться, в них появился порядок. Словно умелая рука закрыла плотную штору между ее перспективой и ее воспоминаниями о том, что видел Ферранд. Она все еще получала приглушенные звуки и мерцание света, но это почти не отвлекало, это можно было игнорировать. Но она могла намеренно заглянуть за штору и увидеть воспоминания монаха.

– Что ж… – Виддершинс встала, пошатнувшись, помогла Ферранду встать. – У тебя тоже земля двигалась? – спросила она.

Ферранд открыл рот, закрыл его и отвел взгляд, краснея.

– Похоже, сработало, – Сикар тоже встал. – Но я не знаю…

– Не знаю, – сказал Ферранд. – Ничего не изменилось, – он заметил испуганный взгляд Виддершинс. – То есть, нет, мы связаны… Я помню, что она видела и слышала.

– А это жутко, – добавила Виддершинс. Она поняла, что во рту пересохло, протянула руку к фляге епископа. Он дал ее без вопросов.

– Да, есть такое, – согласился монах. – Но я… вроде ощутил твою магию или силу Ольгуна. Но я не…

– Потому что, – фыркнула воровка, – он ничего не делает.

– Ох…

– Ольгун? – сказала она тихо, чтобы никто больше не слышал. – Ты в порядке?

Она получила бодрые эмоции в ответ, он дразнил ее за мысли, что что-то не так.

– Простите, Ваша обожествленность! Не все из нас привыкли к нескольким взглядам одновременно! Потому ты и бог, а мы бедные… О, ты невыносим! Я еще могу обменять тебя. Уверена, я смогу получить табун хороших лошадей… – и тут Виддершинс поняла, что ее голос стал громче, и на нее смотрят, пытаясь понять, в какую психушку отправить. – Что? – с вызовом спросила она. – Вы говорите со своими богами по-своему, я – по-своему.

Странно, но это их не успокоило.

– Ладно. Ферранд? Внимательно, – Виддершинс побежала к дереву и прыгнула. Возле первого уровня веток она сжала пальцами толстый сук в двадцати футах над травой. Она взмыла, кора не впивалась в ее кожу, и Виддершинс зацепилась коленями за ветку выше. Она повисла вниз головой, скрестив руки на груди, и улыбнулась зрителям. Воздух вокруг нее гудел и трещал от силы Ольгуна.

Брат Ферранд пошатнулся и сел на землю у потертого надгробия.

– Боги…

– Один из них, – сказала Виддершинс. А потом запоздало подумала. – Ольгун? Если Ферранд будет использовать твою силу – даже через чары епископа – он ведь сможет молиться тебе после всего этого? Что это будет означать для нас с тобой?

Она не обрадовалась, ощутив неуверенность бога. Конечно, Ольгун всегда мог отказаться принимать поклонение смертного, но чем дольше он оставался только божеством Виддершинс, тем больше был риск, что он умрет, если с ней что-то произойдет.

Виддершинс ощутила ревность от мысли и устыдилась. Стоило спрашивать у него? Могла она…?

– Шинс? – позвал Джулиен. – Ты будешь спускаться?

– О. Да, – Виддершинс расслабила ноги и соскользнула с ветки. Она прижала ладонь к стволу, чтобы замедлить падение, перевернулась ногами вниз и приземлилась, присев, среди корней дерева.

– Спасибо, – сказал майор. – У меня уже заболела шея.

– Не нужно было на меня глазеть.

– Вообще-то я…

– Меня не радует, – вмешалась нетерпеливо Игрейн, – что теперь нам нужно просто ждать.

Другие кивнули, хоть некоторые хмурились, ведь их, как и жрицу, не радовал план.

– Разве вы не обсудили это? – осведомился Джулиен. – Если вы знаете, как найти Ируока, который может быть где угодно в Давиллоне, я буду рад услышать. Иначе…

– Нет у меня идей! – рявкнула Игрейн. – Но мы многим рискуем, считая, что существо ощутит только Виддершинс и брата Ферранда и не заподозрит ловушку!

– Не важно, что оно заподозрит, – сказал страж. – Вы слышали Виддершинс. Только она – настоящая угроза для Ируока в этом городе! Если он учует двух людей с ее силой, он придет проверить!

– Я слышала Виддершинс. Но я не убеждена, что…

Птицы вдруг взлетели с деревьев.

– Вниз!

Кричал Джулиен, тень закрыла солнце на небе, и жуткий снаряд упал в их гущу. Он почти ничего не мог поделать. Он только начал двигаться, а Ренард Ламберт уже понесся вперед с рефлексами, одолженными у Эврарда. Он врезался в Виддершинс, сбил ее с пути падающего объекта – ведь атака была нацелена на нее.

(И дело было не в том, что она смогла бы отскочить с помощью скорости Ольгуна. Джулиен был рад, что она не пострадала, но и был в ужасе, ведь оказался беспомощным перед лицом врага).

Остальные отскочили, насколько могли, пытаясь укрыться, прикрывая головы и лица от обломков. Тело бедного коня, к которому был привязан Ируок – без конечностей и головы – упало на землю, кто-то швырнул его с нечеловеческой силой. При ударе грубые стежки на его животе разошлись, и камни и кирпичи в крови разлетелись в стороны. Закричало несколько голосов – Виддершинс не была уверена, чьи – некоторые снаряды пустили кровь или оставили синяки. Едкий запах бил с силой, ее легкие горели, грудь болела.

Может, боль была из-за Ренарда на ее ребрах.

Виддершинс выбралась из-под него и вскочила на ноги, вытащила рапиру и искала источник атаки.

Она вскоре нашла его.

Оно не стало менее отвратительным или страшным в свете дня. Оно стало хуже. Оно двигалось по кладбищу своими жуткими кривыми шагами, и каждый шаг нес его в другую сторону, но он не сходил с курса. А его тень… тень Ируока, куда бы он ни двигался, с какой бы стороны от него ни было солнце, была всегда прямо за ним, словно он тянул ее за собой.

Порой тень протягивала дрожащую руку по земле в сторону тех, кто долго смотрел на нее, словно молила о помощи…

Он приблизился, Виддершинс и остальные услышали призрачный хор. Они ворковали, охали из-за надгробий, порой пронзительно хохотали.

Ренард, Джулиен, Игрейн и Эврард вытащили пистоли и выстрелили. Оглушительный грохот, дым, но они знали, что это не сработает. Ируок дернулся на дюйм в одну сторону, в другую, и если пули и попали по цели, они не произвели нужный эффект.

– О, вот так трюк с лошадью! – вопил двойной голос. – Браво! Это было весело! По улице, без ног и копыт… – он широко улыбался, щеки надулись. – Но конь не может бежать вечно. И много хороших людей окружало меня, когда он остановился. Они хотели проверить, не ранен ли я. Они были такими… сладкими.

Виддершинс подташнивало.

Еще шаг, другой, кончики пальцев Ируока задевали надгробия, оставляя следы грязи на священной земле. На четвертой он отпрянул с тихим шипением, хмуро посмотрел на камень, но Виддершинс не видела причину, а курс существа не изменился. Оно было в десяти ярдах от них, но никто из группы не двигался.

– Но что ты сделала, глупая девочка, со своим глупым божком? Что за песня донеслась до меня над улицами и крышами… О, – он замер на миг, склонил голову, посмотрел на Виддершинс, брата Ферранда, Эврарда и Ренарда, а потом на епископа. – Правда? – существо было искренне разочаровано. – И это все? Уловки и простая магия смертных? Которую я уже видел? – он указал длинным пальцем, словно с каждым словом тыкал каждому из них в грудь. – Это. Меня. Не. Веселит.

Ируок отвернулся от них и пошел прочь. На миг они были готовы его отпустить.

Лишь на миг.

Эврард первым опомнился.

– Хорошо, – заявил он, с драматичным взмахом доставая рапиру. – Тогда сделаем все интереснее, – он бросился, ноги хрустели травой, и Ируок повернулся к нему.

Аристократ опустил клинок, как копье, его атака была удивительно неуклюжей и прямолинейной для его навыков, и фейри легко отошел и направил два пальца к открытой шее Эврарда…

Но его там уже не было. После неуклюжего броска на противника он нырнул, перекатился по лугу. Его ноги задели лодыжки Ируока и утянули ноги из-под него, тощая фигура растянулась на земле.

Должна была, если бы это был человек. Ируок упал не на спину, а на пальцы. Они сразу подняли его, напряженного, как доска, к небу. А потом восемь паучьих лап сжались и подбросили его. Эврард был насторожен, потрясен. Он вскочил на ноги и осторожно шагал по кругу с клинком наготове, вне зоны досягаемости.

Если невозможное поведение существа потрясло дуэлянта, то это заставило действовать его союзников. Закричав, Виддершинс и остальные, кто был связан чарами, напали на врага, Сикар, Игрейн и Джулиен следовали, надеясь помочь. Страж вытащил рапиру, два священника – амулеты со священными символами Соглашения.

– Ольгун? Сделаем это, – кожу покалывало, гасли далекие свечи. Она привыкла не к такому. Казалось, ее подхватило странным течением, и порции силы Ольгуна текли сквозь нее куда-то еще. Глаза брата Ферранда расширились, и она на миг ощутила его смятение, но юный монах держался. Его запястья дрогнули, он крутил посох епископа перед собой.

Ируок услышал их. С треском старого дерева он развернул голову к ним. И рассмеялся.

Эврард бросился, но даже он оказался слишком медленным. Ируок поднял колени, резко упал на пальцы, широко расставленные под ним. Клинок без вреда пролетел над его головой, существо опустило ноги и выпрямилось.

Но его ладони уже не были пустыми. Трава и земля прилипла к его пальцам.

Он тряхнул запястьем, и грязь полетела к лицу Эврарда. Аристократ отодвинулся, и это дало Ируоку шанс напасть.

Если бы он схватил Эврарда, юноша погиб бы, его порвало бы на клочки. Но дуэлянт был достаточно быстрым, чтобы избежать атаки. Он быстро отпрянул, почти прыгнув, и Ируок задел только край левой руки. Он закричал, и Виддершинс скривилась с сочувствием. Она знала, как ранил фейри, ее кожа горела от этого. Она знала, что без помощи Ольгуна в исцелении, Эврард еще долго будет ощущать боль.

Ируок согнулся, бросил Эврарда через себя за руку. Ферранд пригнулся, но Ируок бросил его в Виддершинс, которая, пока бежала, оказалась не такой удачливой. Она извернулась, и убийственный удар оставил только пару синяков, сбив обоих на траву.

Но не боль от удара, не куча, в которой оказались они с Эврардом – его голова лежала на ее груди – беспокоили ее. Нет, дело было в ужасном ужасе, который она ощутила от напарника по заклинанию. Оттолкнув аристократа, она подняла голову и увидела, как шаги брата Ферранда замедлились, он замер так резко, что споткнулся о свои ноги. Ируок отбросил его, и лишь удача, а не магия или умения монаха, позволила посоху принять большую часть удара. Ферранд отлетел и упал, но был только оглушен, а не покалечен и убит.

Виддершинс не успела спросить себя или Ольгуна, почему Ферранд упал, почему замедлился. Она поняла ответ.

Заклинание связывало его с ней, не с Ольгуном. Он разделал ее силу, не бога. Значит, только когда Ольгун влиял своей силой, хоть и ограниченной, на Виддершинс… только тогда сам Ферранд мог получать силу божества.

Как долго Ольгун сможет направлять поток силы, не отдыхая? Пару минут? Мало, священная земля лишь немного мешала их противнику, он все равно не использовал окружение против них. Все их преимущества ускользали, обещая больше боли.

Ренард миновал ее, пока она пыталась встать, отвлек Ируока выпадами, которыми никогда не владел. Клинки вспыхивали, Ируок пошатнулся, отъехал от оружия, отбил пальцем клинок, но Ренард наступал. Это не давало ни шанса одолеть существо – это не дало бы ему даже выжить – но другие могли прийти в себя.

Пробормотав то, что она поняла – не потому что ее никто не слышал, а чтобы Ферранд вспомнил, что слышал это, благодаря их связи – Виддершинс снова побежала вперед с силой Ольгуна. Ее меч сверкал на солнце, двигаясь, но она лишь пару раз задела плащ Ируока. Ферранд смог с силой ударить существо по колену, оно хромало пару мгновений, а потом перестало.

Они вчетвером по очереди атаковали Ируока, пытаясь зажать его, надеясь ранить его и замедлить, если не уничтожить. Он избегал их усилий, то ускользал быстрее, чем они могли отреагировать, то прыгал и оказывался в паре ярдов от них. Они не могли напасть на него больше, чем парами – иногда получалось втроем – он находил способ отступить. Благодаря их нечеловеческой скорости, Виддершинс и Ферранд порой попадали, и даже Эврард хорошо ударил, когда существо отвлеклось, но раны не задерживались. Через миг Ируок становился здоровым и свежим, а люди, разделяя силу друг друга и Ольгуна, уставали.

Трава вокруг них была вытоптана, пыль поднималась облаками. Все, кто смотрел потом на землю, мог представить бой десятка солдат. Но они бегали, отбивались, бросались, и это оставалось тщетным.

Ируок и хор призрачных детей не прекращали смеяться.

Эврард ударил, существо отступило, и Виддершинс вдруг нырнула. Она прокатилась под рапирой аристократа и вскочила на ноги в дюймах от Ируока, вонзила меч в его живот. Впервые за вечность смех оборвался. На его лице мелькнула боль, но Виддершинс не успевала обрадоваться победе. Она легко пригнулась под пальцами, но они с Ольгуном не успели избежать удара коленом. Ее голова зазвенела, кровь потекла из рассеченной губы и ноздри. Виддершинс отпрянула к надгробию. Ируок хотел последовать, но Эврард и Ренард наступали, атакуя сталью, давая ей миг отдышаться.

Она растерянно подняла голову, Ферранд протянул руку.

– Я не так хорош, пока ты не в бою, – сказал он, улыбаясь с синяком на челюсти.

Моргая, чтобы прогнать точки перед глазами, Виддершинс огляделась. Два мечника отступали по шагу, едва могли замедлить Ируока. Джулиен и Игрейн перезарядили пистоли и пытались выстрелить, понимая, что это все равно не поможет. Сикар держал серебряный амулет Вечного ока перед лицом в дрожащем кулаке, выдыхал отчаянные молитвы.

Виддершинс смотрела, как в трансе, как губы епископа движутся возле иконы. А потом, словно не замечая опасность вокруг, она повернулась к надгробию, куда отлетела. Оно было похожим на другие, похожим на то, от которого Ируок резко отпрянул.

На граните были имена и даты, конечно, листья плюща… И символы разных богов, к которым относились падшие.

От связи между ними или простого понимания, но Ферранд резко кивнул.

– Этого хватит?

– Думаю, это его замедлит, – сказала она.

– Этого хватит?

– Троих должно хватить. Ольгун?

Бог точно глубоко вдохнул, готовясь к тому, сколько силы должен передать.

– На счет три, – сказала она Ферранду. – Раз.

Они сжали руками камень по сторонам, пытаясь держаться за гладкую поверхность.

– Два!

Они пылали от силы Ольгуна, сливающей плоть, мышцы и кости. Между ними тяжелый гранит раскачивался в земле.

– Три!

Надгробие вырвалось из земли, рассыпая грязь, жуков и обрывки корней. Сила Ольгуна вспыхнула в них, они бежали быстрее, чем раньше, хоть и тащили сотни пудов камня.

Виддершинс ощущала усталость Ферранда волной у ног, она подавляла свою усталость. Она взглянула на него, чуть не уронила камень. Его щеки были бледными, впавшими, лоб блестел, словно он ночами не спал, ничего не ел. Эти изменения произошли за минуту. Она не знала, выглядела ли так же, ведь ощущала себя схоже.

Ируок, конечно, увидел их. Но, когда он начал отступать, Эврард и Ренард удвоили атаку, останавливая его на пару секунд…

С двойным криком, схожим с голосом существа, Виддершинс и монах ударили тараном по существу, наверху оказался священный символ Геррона.

Кость и гранит оглушительно затрещали. Дети-призраки охнули и затихли. Ируок кричал. Виддершинс толкала, пока враг не упал, пока вес и священность камня не придавили его к земле.

– Сейчас! Пока он лежит! – она ударяла, крича, била рапирой, целясь в его лицо и шею. Остальные делали так же вокруг нее мечами и посохом, старались, молились, надеялись, что смогут убить гадкое существо раньше, чем оно придет в себя.

Они проигрывали.

Оно верещало, лицо покрыла сухая пыль, что могла быть его кровью. Ируок напрягся, подвинул локти и колени. Надгробие затрещало в центре и развалилось пополам. Одна упала на землю, фейри встал на ноги. На другой не было символов, что причиняли ему боль, и он сжал ее рукой.

– Теперь моя очередь…

Ферранд попытался зацепить руку Ируока изогнутым краем посоха Сикара, и Ируок повернулся и опустил камень, разбивая колено монаха, плоть и связки рвались, кость трещала.

С такой ужасной раной даже обычный человек поддался бы шоку. Уже под давлением чар епископа, силы чужого божества, тело Ферранда просто сдалось.

Он обмяк на окровавленной траве. Горло Виддершинс разрывалось от ее крика.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Огонь и лед бились за власть в нервах ее ноги, левая сторона тела напряглась от боли. Искры летали в ней, ее мысли жалили ее, воспоминания опаляли края разума. То, что она могла видеть за огнем внутри, было размытым, почти черным. Среди всего она видела обмякшее лицо Ферранда, знала, что чары тянут ее к смерти за ним.