Текст книги "Самец (ЛП)"
Автор книги: Арен Сандерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Она перегибается через стол и тычет мне в лицо запястьем. Это действительно прекрасно. Гейл проделала потрясающую работу.
– Мне нравится, – честно признаюсь я.
– Сколько тебе времени надо? – спрашивает Шоу, глядя на свои часы.
– Минут тридцать на карты, потом несколько быстрых прощаний. Я уже поговорила с большей частью персонала.
– Ладно, я спущусь вниз, где будет более уединенно. Это время для меня, чтобы позвонить.
– Удачи, – я наклоняюсь и быстро целую его.
– Что это значит? – спрашивает Клэр, когда он входит в лифт.
– Он пытается звонить Саше каждый день примерно в это время.
– Как дела?
– Ну, кроме того, что она пишет ему, по крайней мере, десять раз в день и звонит в любое время с кучей личных вопросов, все в порядке. Мы убеждены, что она знает, что он со мной, но он отказывается вступать с ней в споры.
– Если она звонит весь день, почему он звонит ей?
– Он поддерживает мир. Это его способ показать, что он думает о ребенке и хочет проверить его состояние. Она может звонить ему все время, но это не значит, что он отвечает. Бо́льшую часть времени он переводит звонок на голосовую почту. Хочешь верь, хочешь нет, но у него полно работы, так что он может честно сказать ей, что занят.
– Какой ужас.
– Да, но он делает это. Я сдаюсь. У нас есть еще около тринадцати недель до рождения ребенка, а затем наступает новый раунд проблем.
– Как ты себя чувствуешь? И не вешай мне лапшу на уши.
Я оглядываюсь по сторонам и замечаю нескольких медсестер, но поблизости никого нет. Она выходит из-за стола и прислоняется к стойке, лицом ко мне. Ее взгляд блуждает по моему лицу, и на лице отражается беспокойство.
– Я бы солгала, если бы не испытывала некоторого беспокойства по поводу того, с чем мы столкнемся, когда вернемся в Майами, но я счастливее, чем когда-либо в своей жизни. Мы должны найти способ двигаться вперед. Я давно знала, что, если останусь с Шоу, наши с Сашей жизни будут связаны. С моей стороны было некоторое негодование, но теперь оно прошло. Правда, есть правда. Я могу презирать ее, но я люблю этого маленького мальчика.
– Неужели?
– Да, это трудно объяснить, но он часть Шоу, и он любит его, так что я тоже. Трудно удержаться. Нельзя отрицать, что нам придется все уладить. Она, скорее всего, сойдет с ума, но мои вещи перевезут в квартиру на следующей неделе. Мы поженимся. Мы влюблены. Она не может этого изменить, так что нам придется найти способ договориться.
– Почему, черт возьми, ты так спокойна?
– Потому что Шоу не позволяет мне обсуждать последствия. Он поговорил с Колдуэллом и готов разобраться со всем, с чем нам придется столкнуться. Он планирует продолжать все занятия с ней, посещать все встречи и участвовать во всем, что касается ребенка. Он даже согласился посетить один детский праздник с ее семьей. Мы надеемся, что она придет в себя, когда узнает о нашей помолвке. Я не задерживаю дыхание, но он готов.
– Как ты собираешься ей сказать?
– Понятия не имею, – я пожимаю плечами и смотрю на кольцо на пальце. – Трудно не заметить кольцо.
– Ни хрена в этом не сомневаюсь, – она хихикает.
– Впервые с тех пор, как все это началось, я думаю, что все будет хорошо. Он позаботится обо мне, а я позабочусь о нем. Вместе мы пройдем через это, и в конце концов, у нас будет прекрасный мальчик, которого мы будем любить.
– Я всегда к вашим услугам, в любое время.
– Я знаю, и ты будешь дома через две недели.
– Шоу знает, что если ты переезжаешь к нему, это не значит, что он получит тебя, верно?
– Он хорошо знает о наших ритуалах и позволяет мне украсить комнату для гостей так, как я хочу. У тебя будут приемлемые условия проживания, – я подмигиваю ей.
Несколько медсестер и работников толпятся вокруг, заканчивая наш разговор. Клэр спрашивает об их Рождестве, когда я начинаю свою документацию. Поскольку я передала почти все постоянному персоналу, делать особо нечего. Когда я заканчиваю, то хватаю свою сумку из-под станции и снова прощаюсь.
Мы с Клэр идем к лифту, и прежняя грусть начинает улетучиваться. Было трудно, когда я отказалась от возможности остаться и еще труднее сказать «прощай». Но моя жизнь в Майами, и завтра я вернусь домой.
– Всего пять часов, Шоу.
– Я все еще не в восторге от этого. Если бы не Ник, мы бы до сих пор сидели дома и смотрели эту игру по телевизору, – ворчит он, крепче сжимая мою руку.
Я останавливаюсь перед его офисом и отступаю в сторону, чтобы не мешать прохожим.
– Послушай, я пропустила восемь недель игр. Мы обещали, что будем здесь. Сегодня Новый год, и наши семьи за этой дверью. Ты можешь перестать дуться достаточно долго, чтобы повеселиться?
– Я не дуюсь. Я в бешенстве. Это огромная разница.
– Ну, смирись с этим. Для меня? – я приподнимаюсь на цыпочки, касаюсь губами его губ и поворачиваюсь, чтобы открыть дверь.
– Сюрприз! – толпа перед нами кричит, и Шоу тянет меня к себе, защищая.
Мария бросается к нам и обнимает.
– Отпусти ее! Она у тебя уже целую неделю!
Он не слушает ее и прижимает меня к себе. Моя мама добирается до нас следующей, и каким-то образом умудряется вклиниться между Шоу и мной. Она целует нас обоих, вырывает мою руку из руки Шоу и громко ахает, увидев мое кольцо.
Мария сияет от гордости и хлопает в ладоши, глядя на нас. Я оглядываюсь и вижу, что весь номер украшен воздушными шарами и бутылками шампанского, охлаждающимися в баре. Подносы с элегантно выставленными блюдами и десертами, включая мою любимую клубнику в шоколаде. Это не похоже на наш обычный воскресный люкс с обычной едой и напитками.
Не нужно много времени, чтобы понять почему. Гейл стоит рядом с мужем с широкой улыбкой на лице. Она организовала это.
Следующие полчаса пролетают как в тумане. Когда Шоу и я оказываемся в бесчисленных объятиях и поздравлениях. Папе и Сету удается оттащить меня от Шоу, и они обнимают меня чуть дольше, чем обычно.
Бокал за бокалом подается шампанское, и я узнаю, что это сочетание приветствия дома и празднования помолвки. Мария обязательно говорит мне, что настоящая помолвка будет, когда Ники не будет на поле, потому что он убьет ее.
Матис подходит и поднимает меня на руки, кружа нас по кругу, пока я визжу. Когда он опускает меня, то целует в лоб.
– Поздравляю, Биз. Хотя, какого черта ты согласилась выйти замуж за моего брата, если есть я?
– Если честно, он меня не спрашивал.
– Похоже на него.
– Похоже на кого? – руки Шоу скользят по моей талии, и он толкает Матиса, который все еще обнимает меня.
Матис отступает на шаг, и я пытаюсь скрыть смешок.
– Я собирался сказать нашей милой Биззи, что ты, должно быть, промыл ей мозги, чтобы она вышла за тебя замуж.
Шоу не находит это смешным и издает гортанный рык.
Мы с Матисом расхохотались, когда я потащила Шоу на поиски Гейл. Она, ее муж и я выпьем по бокалу шампанского, когда доберемся до них.
– С Новым годом, добро пожаловать, и поздравляю вас обоих, – Гейл поднимает бокал.
– Ты все это устроила, не так ли? На этом всем твой отпечаток, – я вожу рукой по комнате.
– Возможно, я сделала несколько особых запросов, когда Мария подтвердила, что ты будешь здесь сегодня.
– Это чудесно. Спасибо!
За моей спиной раздается громкий рев, команда выходит на поле, и мы все занимаем места.
Игроки намного ближе друг к другу, чем любого из нас устраивает, и звездный приемник Ники получает травму во второй четверти. К тому времени, когда наступает перерыв, Ники бросает три перехвата и покидает поле, не сказав ни слова, ни одному из ожидающих репортеров.
Настроение в коробке меняется, поскольку мы все беспокоимся о том, что это сделает с психическим состоянием Ника во второй половине. У него были плохие игры всю его жизнь, но никогда не было трех перехватов в одной четверти. Он будет в бешенстве.
Я пробираюсь к десертному столу и пытаюсь съесть клубнику, но нервы не выдерживают. Шоу расхаживает по телефону в другом конце комнаты, лая на кого-то. Через несколько секунд он поднимает голову и одаривает меня самодовольной улыбкой, затем заканчивает разговор и подходит ко мне.
– У тебя шоколад на губе, – он наклоняется и облизывает уголок моего рта.
Даже при всей тревоге дрожь желания пробегает по мне.
– Шоу...
Он прерывает меня, поднося еще одну клубнику к моим губам.
– Надкуси.
Я делаю, как он говорит, и вижу, как его глаза начинают светиться медовым орехом, от которого у меня тают внутренности.
– Мы заберем некоторые из них домой, – говорит он так тихо, что слышу только я.
Я киваю, в трансе от его соблазнительного тона, беспокойство полностью исчезло.
– Как ты это делаешь? Тридцать секунд назад ты был невероятно раздражен, а теперь ты стоишь здесь и заводишь меня.
– Мне не понравилось беспокойство и напряжение на твоем лице, поэтому я решил тебя расслабить.
– Ты слишком самоуверен.
– А ты прекрасна. Теперь пошли. Мы идем на поле. Я получил три пропуска. Пытался попасть в раздевалку, но это было невозможно.
– Так вот почему ты разговаривал по телефону?
– Да, мне нужно спуститься и поговорить с Ником. Я думаю, что встреча с Матисом тоже поможет. Ты – дополнительный бонус.
Я улыбаюсь, радуясь, что решила надеть новый свитер, который Ники подарил мне на Рождество. Но он был изменен. По требованию Шоу перед «Беннеттом» была вышита буква «Ш».
– Пойдем.
Шоу делает знак Матису, который уже стоит на ногах и ждет. По пути к двери он говорит родителям, где мы будем, и тащит меня за собой, торопясь пройти через туннель до того, как Ники вернется на поле. Сотрудник встречает нас у входа с ограниченным доступом, чтобы вручить нам наши пропуска и сопроводить нас на поле.
Атмосфера наэлектризована, когда мы оказываемся в стороне. Празднование Нового года в самом разгаре, даже при плохом исполнении. Мы смотрим, как команда возвращается через туннель, и Шоу отводит нас в сторону.
– Матис, не своди с нее глаз, – он указывает на меня и бросает на брата свирепый взгляд. – Я сейчас вернусь.
– В этом не было никакой необходимости, – кажется, я бормочу эти слова про себя, пока Матис не начинает хихикать.
– Привыкай к этому. Он очень заботится о тебе. Посмотри на всех этих людей вокруг нас. Я был бы таким же.
– Это потому, что вы все варвары! Я много раз была на поле, могу постоять за себя.
Он поджимает губы и делает ужасную попытку, пытаясь скрыть свое веселье.
– Что? Что тут смешного?
– Я почти уверен, что каждый раз, когда ты бываешь на этом поле или на любом другом, кто-то следит за тобой.
– Варвары, шайка варваров! – я скрещиваю руки на груди и поворачиваюсь к Шоу и Ники.
Они отошли в сторону, и Шоу говорит прямо в ухо Ники. Квотербек – тренер с ними – внимательно слушает. Через несколько минут я вижу, как Ники приподнимает уголок рта и похлопывает Шоу по спине. Шоу говорит что-то еще, и голова Ники резко поворачивается в сторону, его глаза останавливаются на мне.
Его ухмылка превращается в улыбку, и он подбегает. Толпа над нами начинает сходить с ума, думая, что они направляются к ним. Матис кладет руку мне на поясницу и ведет вперед, чтобы мы не были так близко к бушующим фанатам.
– Эй! – он быстро целует меня в щеку и хлопает Матиса по плечу.
– Ты в порядке? – я ищу признаки беспокойства или напряжения.
– Да, сделал кое-какие изменения в раздевалке. Мы просмотрели несколько вариаций, нам удобнее с другим приемником. Он доберется туда. Шоу и меня поправил.
– Хорошо, я готова увидеть, как ты засветишься, как на прошлой неделе.
Он надевает шлем и высокомерно подмигивает мне.
– Не волнуйся, скоро это произойдет.
Он трусцой возвращается к команде, и Шоу снова присоединяется к нам.
Что бы они ни сделали, это сработало, потому что вторая половина – совершенно другая игра. Ники и его приемники синхронизированы и находят свой ритм. Шоу и Матис анализируют каждую игру, пока я присоединяюсь к толпе, не отрывая глаз от поля.
– Какого хрена? – Шоу шипит, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как он смотрит на свой телефон.
– Что случилось?
– Саша и ее семья появились в нашем номере. Очевидно, Клод получил свое приглашение в отдельный номер, и они решили заглянуть к нам, чтобы посмотреть игру. Папа прислал мне сообщение, чтобы предупредить нас.
Меня охватывает ужас. Она последний человек на земле, которого я хочу видеть сегодня.
– Откуда она вообще знает, что ты здесь?
– Не знаю, знает ли она. Когда я позвонил ей вчера на обратном пути, у меня были смутные планы. Она никогда не упоминала, что пришла на игру.
– Ну, я остаюсь здесь. Она не испортит мне день.
– Согласен, она не собирается портить и мой. Я буду вежлив, а потом избавлюсь от нее.
– Я остаюсь с Биззи. Мне неинтересно видеть эту женщину или ее семью, – с ненавистью заявляет Матис.
– У тебя нет выбора. Я не оставлю ее здесь одну, – Шоу смотрит на брата как на идиота.
– Я скоро вернусь, – он быстро целует меня и наклоняется к уху. – Не думай ни о чем и пообещай нашим семьям, что мы потусуемся после игры. Как только я доставлю тебя домой, мы отпразднуем Новый год голышом с клубникой и большим количеством шампанского.
Все мое тело дрожит, когда я смотрю, как он уходит, и Матис ругается рядом со мной.
– Что случилось? – невинно спрашиваю я, пытаясь скрыть ухмылку.
– Это дерьмо должно прекратиться, – он с отвращением щурится.
С трибун доносится оглушительный рев, и мы все смотрим, как мимо нас по полю к конечной зоне проплывает форвард, волнение и энергия игры возвращаются.
К середине четвертой четверти мы ничего не слышали о Шоу, и он не вернулся на поле. В любое другое время я бы забеспокоилась, но я знаю, что он заботится о вещах самым политкорректным образом, каким только может.
Ники держит мяч и выкрикивает свои игровые вызовы, затем смотрит на меня и встречается со мной взглядом. Я наблюдаю за дерзкой мальчишеской ухмылкой на его лице через маску и скобки. Матис тоже это видит и подходит ближе, кладя руку мне на локоть.
Я задерживаю дыхание, когда Ники падает назад и ищет форварда, и тут открывается идеальная дыра. Он бежит за ним. Его товарищи по команде блокируют с каждой стороны, когда Ники спешит вниз по полю и в конечную зону для приземления.
В воздухе раздается пронзительный крик, ревущий снова и снова, и я, наконец, понимаю, что это я. Я кричу, подпрыгиваю и размахиваю руками, как сумасшедшая. Матис рядом со мной делает то же самое. Я начинаю хрипеть, когда бегу вдоль боковой линии позади репортеров в угол, чтобы получше разглядеть Ника, празднующего в конечной зоне.
Он видит меня и бросается ко мне, поднимая в воздух и размахивая кулаком. Он и Матис дают несколько высоких пятерок, когда я бью по его шлему в момент празднования. Толпа безумна, и это подпитывает наше возбуждение. Кажется, что это длится вечно, но на самом деле, это всего лишь около десяти секунд.
Но за эти десять секунд я все забываю.
Я забыла, что на моей майке написано «Ш. Беннетт».
Я забыла, что ношу обручальное кольцо размером с Техас.
Я забываю о камерах и прямом эфире.
Я также забываю, кто смотрит и как сильно она меня ненавидит.
Глава 31
Шоу
– Чувак, мне очень жаль. Оно выскользнуло. Энергия была чертовски нереальной. Это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал.
– Ник, вчера ты укрепил свое положение квотербека номер один в Лиге. Мой телефон начал сходить с ума, как только мы вернулись домой прошлой ночью. Ты скоро станешь великим, брат, так что приготовься.
– Серьезно?
– Серьезно. Я попрошу свою пиар-команду начать принимать предложения, и мы сядем поговорить в конце недели. А до тех пор, толкай любого, кто свяжется с тобой в мой офис. Мы должны сделать так, чтобы твоя популярность росла через плей-офф. Если мы поедем на Суперкубок, это будет огромный шанс в маркетинге.
– Нет никакого «если», это когда мы едем на Суперкубок.
– Продолжай в том же духе, надери задницу и скачи на высоте. Я разберусь с остальным.
– Серьезно, мне жаль, что я объявил всему миру о твоей помолвке. Как я уже сказал, это вырвалось.
– Не беспокойся об этом. Это не секрет.
– Да, но Биззи, наверное, хочет меня убить.
Я хихикаю и беру спортивный раздел, лежащий на сиденье рядом со мной. Все истории ссылаются на вчерашнее выступление Ника.
– Нет, она не хочет тебя убивать. Она может быть немного смущена, так как видео с вами двумя освещается на каждой местной новостной станции и на повторяющемся повторе в «SportCenter». Она не привыкла видеть себя по телевизору, не говоря уже о заголовках в сегодняшней газете.
– Я сегодня даже газет не взял. Что там написано?
Я просматриваю рассказы и выбираю свой любимый.
– Я цитирую: «Во время критической игры в четвертом квартале Ник Беннетт огляделся в поисках приемника, и когда он увидел отверстие, он побежал к нему. Его команда сдерживала защиту, когда он плыл в конечную зону, эффективно давая Майами выигрышный тачдаун. Но именно то, что произошло после спектакля, оставило нацию с жгучим вопросом. Кто та женщина, к которой он бежал? Нельзя было отрицать, что они любят друг друга, и по мере того, как они праздновали, в воздухе витали слухи. С его именем на спине и огромным сверкающим бриллиантом, нам оставалось только гадать, был ли холостяк квотербек вне рынка. Когда его спросили об этой загадочной женщине, Ник ответил следующим замечанием: – Это мой лучший друг и мое вдохновение! Она была моей скалой так долго и преодолела так много препятствий, особенно в последнее время. Я не могу точно объяснить. У меня в голове крутилась игра, но, прежде чем мяч сорвался, я оглянулся и увидел, что она улыбается мне, и я понял, что должен сделать тачдаун. Когда все было сделано, я подошел к ней. Самое приятное, что она согласилась выйти замуж за моего брата, так что, в некотором смысле, это было для них обоих. Конец цитаты.»
– Черт возьми, я ловкий.
– Ты везучий, вот кто ты. Я должен убить тебя, брат ты или нет, я все еще ревнивый ублюдок. К счастью, она загладила свою вину.
– Черт! Ты должен прекратить это дерьмо. Я принял это, но мне не нужны визуальные эффекты.
– Научись держать руки при себе.
– Где Биззи сегодня утром?
– Я просто оставил ее в квартире после того, как мы встретились с Пакерс. За мной приехал водитель и отвез меня в офис, чтобы она могла забрать мою машину.
– Через некоторое время я отправлюсь туда, чтобы узнать, не нужно ли ей чего-нибудь.
– Буду очень признателен. Ее мама собирается, но мне будет удобнее с тобой.
– Хорошо, пусть они обе скажут мне, какой я крутой.
Я хихикаю и начинаю отвечать, но мое внимание застревает на зрелище передо мной. Водитель останавливается перед моим домом, и Саша прислоняется к стене с телефоном в руке.
– Черт!
– Что случилось? – настроение Ника меняется.
– Саша здесь.
– Еще нет половины восьмого.
– Это означает, что мой офис официально закрыт, так что она ждет меня, чтобы устроить засаду.
– Какого хрена?
– Я могу думать только об одном.
– Сукин сын! Я даже не думал о ней. Шоу, прости меня. Я не хотел создавать проблем.
– Это не твоя проблема. Я не собиралась это скрывать. Позволь мне разобраться с этим. Позвоню позже, – я отключаюсь, благодарю водителя и беру ноутбук.
Она выпрямляется и сердито смотрит на меня. Даже на расстоянии я чувствую исходящий от нее гнев.
– Доброе утро, Саша, – я холодно приветствую ее. – Дважды за два дня ты появляешься, чтобы удивить меня.
– Нам нужно поговорить.
– С ребенком все в порядке? – мой взгляд падает на ее живот.
– Да, с ним все в порядке.
Я листаю календарь и ничего не вижу в расписании на день.
– Я что-то пропустил? В моем календаре ничего нет.
– Нет, Рен, сегодня у нас нет никаких планов. Я здесь, чтобы обсудить кое-что совершенно другое. Уверена, ты знаешь, что именно.
– Саша...
– Я бы предпочла уединение общественному тротуару. Займись чем-нибудь, – отрезает она.
– Хочешь подняться ко мне в кабинет?
– Где твоя любопытная секретарша все видит и слышит? Ни в коем случае.
– Ну, так зачем ты здесь?
– Сегодня вечером после работы, я хотела бы встретиться.
– Где?
– Твоя квартира. Я буду там к шести.
– Моя квартира не вариант, если ты не будешь вежлива с Биззи.
Ее глаза вспыхивают неприкрытой ненавистью.
– Это никогда не случится.
– Как насчет ресторана?
– Моя квартира. Шесть часов. Не опаздывай.
– Это действительно необходимо, Саша? Ты прямо здесь. Я здесь. Мы можем пройти в один из моих конференц-залов, если тебе будет удобнее. Не вижу необходимости затягивать. Говори, что пришла сказать, и пойдем дальше.
– Пойдем дальше? – она указывает пальцем мне в лицо, почти шипя. – Ты смутил меня в последний раз. Сегодня вечером. Шесть часов.
Не говоря больше ни слова, она поворачивается на каблуках и уходит, оставляя в воздухе запах своих духов.
Я пишу Биззи по дороге в офис, кратко объясняя встречу и сообщая, что буду дома позже, чем ожидалось. Я знаю, что она захочет это обсудить, но сейчас не время, когда ее мама дома.
Я влетаю в свой кабинет, помахав Гейл. Она говорит по телефону и неодобрительно грозит мне пальцем, что необычно, учитывая, что она до сих пор понятия не имеет о моем утре. Мой телефон звонит в сотый раз, но я не обращаю на него внимания, зная, что через пять минут буду полностью погружена в работу.
Как только я снимаю куртку и сажусь, в комнату вбегает Гейл с суровым выражением лица.
– Ты игнорируешь свои письма?
– Нет, я был занят. Мое утро пошло прахом минут десять назад. Саша ждала меня внизу. Думаю, моего игнорирования вчера в номере было недостаточно, чтобы отговорить ее. Она настаивает, чтобы мы встретились сегодня у нее дома. Похоже, мир закончился.
– Я так понимаю, она видела новости?
– Не знаю, какой выход она видела. Возможно, дело было в том, что Биззи прыгнула в объятия Ника, сверкнув кольцом на весь мир.
– Это кольцо трудно не заметить.
Я ухмыляюсь этой маленькой шутке.
– Как бы то ни было, нам нужно работать. Ты можешь привезти пиар команду сюда к десяти? Мне нужно, чтобы они проверили запросы и посмотрели, с кем мы будем работать. Кроме того, я велел Нику передавать все звонки в офис.
– Считайте, что дело сделано. Я также очистила большинство писем с общими ответами. Остались ваши личные сообщения от клиентов и поставщиков.
– Спасибо.
– Шоу, у меня не было возможности сказать тебе вчера, но я очень рада за тебя и Лизбет. Вы идеально подходите друг другу, и вы оба заслуживаете счастья на всю жизнь.
– Это много значит, – искренне говорю я.
– Саша расстроится, но пора всем вести себя как взрослые. Не позволяй ей омрачить твою помолвку.
– Вовсе нет. Я наконец-то нашел баланс моей любви к Биззи и сыну. Саша больше не играет в этом роли. Я уступил ей в слабости, но больше никогда этого не сделаю.
– Ну что же, думаю, я сказала достаточно, – она уходит, закрыв за собой дверь, одобрительно улыбаясь мне через стекло.
Я настраиваю компьютер и принимаюсь за работу, совершенно забыв о Саше.
Когда после второго стука никто не отвечает, я чувствую небольшое облегчение. Может, она застряла на работе и не написала мне, чтобы я знал, просто чтобы быть сукой. В любом случае, я рад, что сорвался с крючка.
Я решаю уйти, когда дверь за мной открывается. Мое сердце падает к ногам, когда мой взгляд останавливается на ней. Она превзошла саму себя, даже больше чем обычно. Ее волосы и макияж безупречны, а шелковое платье, которое она носит, кричит об обольщении.
– Что происходит? – я сразу заподозрил неладное.
– Входи, – она отступает в сторону и жестом приглашает меня войти.
Мои подозрения достигли уровня красной тревоги, когда я заметил несколько свечей, зажженных вокруг ее гостиной.
– Что происходит? – повторяю я, поворачиваясь к ней. Прежде чем я успеваю остановить ее, она хватает мою руку и кладет ее себе на живот.
Мой сын выбирает эту секунду для удара, и я подхожу ближе, желая, чтобы он сделал это снова. Я так потерян в этом мгновении, что застигнут врасплох, когда губы Саши касаются моих, ее свободная рука сжимает мои волосы.
Мой желудок переворачивается, когда я вырываюсь и откидываюсь назад, почти падая на ее диван.
– Какого черта ты делаешь? – я вытираю рот тыльной стороной ладони и сплевываю, пытаясь избавиться от вкуса ее блеска для губ.
Отказ захлестывает ее, быстро переходя в ярость. Ее глаза сужаются, когда она скрещивает руки на груди и смотрит на меня.
– Не изображай отвращения. Не то чтобы ты не целовал меня раньше.
– Что я здесь делаю, Саша? Почему ты настаивала, чтобы я приехал сюда? Чтобы попытаться соблазнить меня?
– Пожалуйста, не льсти себе. Мы потерялись в этом моменте.
– Нет никакого «мы»! У меня нет моментов с тобой.
– Чушь собачья! У нас будет ребенок, а ты решил осквернить мою репутацию. Я предупреждала тебя, Рен! Я была более чем согласна с твоими плейбоевскими манерами и настояла, чтобы мы сделали это отдельно, но я провожу черту, когда ты делаешь предложение другой женщине, пока я беременна. Особенно Лизбет Гастингс! Она подлиза, она из тех, кто одурачил всю твою семью. Посмотри на нее, ради бога! Не заставляй меня начинать с ее публичного проявления любви к твоему брату вчера по национальному телевидению. Это было жалко. Если ты не проснешься и не увидишь этого, я покажу тебе. Она не будет рядом с моим ребенком.
– Ты не имеешь права решать, на ком я женюсь, и не имеешь права судить о ее отношениях с Ником. Это не имеет к тебе никакого отношения. И никогда больше не оскорбляй ее. Твоя мерзкая ревность преследует за ней на протяжении всей жизни. Мне повезло, что она со мной. Если это то, что было так важно, что ты потребовала от нас встретиться, зря потратила время и продолжила бесить меня по-королевски. Это была ошибка, Саша.
– Ревновать к ней? Ты бредишь.
– Тогда я предлагаю тебе найти способ преодолеть свою мелочную обиду на нее со школы. Мы уже взрослые, пора взрослеть и двигаться дальше.
Ее лицо краснеет, и в комнате снова становится холодно.
– Она всегда будет раковой девочкой, которая использовала свою болезнь, чтобы завоевать симпатию. Это отвратительно. Я не буду опускать своего ребенка до ее уровня.
С меня хватит. Это была огромная ошибка, и я должен уйти, прежде чем скажу то, что нельзя отрицать. Эта женщина нацелена на боеприпасы, чтобы использовать против меня, и это близко к работе. Я направляюсь к двери, но она хватает меня за руку и впивается ногтями. Даже сквозь ткань рубашки я чувствую, как пощипывает кожу.
– У нас все было хорошо, у нас все шло хорошо. Я видела, как ты приходишь в себя, чтобы принять это и даже открыть глаза на возможность того, что мы все уладим.
– Ты неправильно истолковала мою доброту и почтительность. Я люблю своего сына и поэтому сделаю для него все, даже если для этого придется подчиниться твоим требованиям. Это все для него. Не обманывай себя, думая, что это что-то большее.
– Это абсолютная чушь! Все шло точно по плану. С ее уходом мы двигались вперед, создавая фундамент, который в конечном итоге сработал бы. Я видела, как ты на меня смотрел. Она должна была согласиться на эту чертову работу и остаться в Северной Каролине.
Мое тело становится твердым, изо всех сил пытаясь увидеть сквозь красную дымку, как ее слова оседают.
– Что ты сказала?
Она слишком поздно осознает свою ошибку.
– А что было в точности по плану? И что ты знаешь о предложении Биззи?
– Я сделала то, что должна была сделать, чтобы заставить тебя образумиться. Ты вел себя глупо, следуя за ней в Шарлотт, как дурак. Оставив позади свою жизнь и ответственность. Я знала, что как только ты узнаешь, что у нас будет мальчик, ты изменишь свое мнение.
– Пол этого ребенка не имел значения. Я всегда любил его.
– Ну, к счастью для меня, как только я узнала, что это мальчик, у меня появилось больше рычагов воздействия, и это сработало в мою пользу. Доставить тебя домой оказалось проще, чем я думала.
«Когда я узнала, что это был мальчик...»
Слова прокручивается в моей голове, и я начинаю дрожать.
– Саша, как ты узнала, что это мальчик? И что ты имеешь в виду словами «доставить меня домой»?
Мы так близко, что я вижу, как ее зрачки вспыхивают от резкости моего тона.
– Это не имеет значения, Рен, потому что я даю тебе последний шанс. Прими решение здесь и сейчас.
– Биззи будет моей женой, и ты должна научиться с этим справляться!
– Ты бы предпочел ее собственному сыну, потому что, по сути, именно это ты и делаешь.
– Выбора нет. Это был период слабости, я думал, что не смогу иметь и то, и другое, но я могу и буду. Этот ребенок никогда не будет чувствовать себя нелюбимым, потому что я этого не позволю. Он вырастет в среде, где, надеюсь, его родители смогут найти в себе силы скрыть свое презрение друг к другу и забыть о своих различиях. Я позабочусь об этом.
Я разжимаю ее пальцы и, наконец, добираюсь до двери. Больше никаких слов, пока я оттаскиваю от нее задницу.
На этот раз она зашла слишком далеко и связалась не с тем мужчиной. Ее манипуляции закончены, она больше не контролирует меня. И лучше держаться подальше от Биззи.
Глава 32
Биззи
Я оглядываю квартиру и замечаю, что дверь на балкон открыта. Вот где я нахожу Шоу, сидящего с полупустой бутылкой в одной руке и полным стаканом в другой. Он смотрит в темное небо, все еще одетый в костюм и рубашку с утра. У меня весь день было ноющее чувство, что что-то не так, зная, что у него была еще одна встреча с Сашей.
За пять недель, прошедших с тех пор, как он покинул ее дом, она изменила свое отношение к нему. Ее звонки и сообщения прекратились. Новостей нет, и она отказывается отвечать на его запросы. Он должен был привлечь Колдуэлла, чтобы узнать новости. Даже тогда это было письмо из пяти слов.
«Ребенок в порядке. Все хорошо».
Она поменяла место встречи, не предупредив его заранее. Саша отменила все занятия и отменила приглашение его и его матери на вечеринку, по случаю рождения ребенка. В принципе, все связи обрезаются. Часть меня хочет радоваться, но Шоу больно пропустить так много в этот момент.
– Привет, милый, – я быстро иду к нему.
Он раздвигает руки, предоставляя возможность для меня, чтобы я села. Я обернула свои руки вокруг его шеи и ответила на его поцелуй.
– Детка, – только и отвечает он.
– Что случилось? Она снова сменила встречу, не сказав тебе?
– Не в этот раз. На этот раз она попала прямо в яремную вену, ударив меня туда, где, как она знала, будет больно. Она попросила убрать меня из комнаты, утверждая, что моя невеста работает с раковыми больными, и она боялась, что я могу принести микробы в комнату. Она устроила хороший спектакль для медсестры и узиста, даже пролила несколько слезинок. Когда я расспрашивал медсестер о том, как продвигается дела у ребенка, я узнал, что она все еще не подписала разрешение на доступ. Я пытался объяснить, что это мои деньги оплачивают все эти дополнительные УЗИ и добавочные тесты, которые Саша просила, но ничего не получилось.
