Текст книги "Нахалка (СИ)"
Автор книги: Ардмир Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
– Благодарю.
– А как я рад. – Он потянулся за бутылкой. – Мое любимое Altura. По вкусу интенсивный, насыщенный, с изящным танином благодаря редкому балансу ежевики, сливы и французского дуба.
– Макс, я не пью.
– Совсем? – он отложил неизвестно откуда возникший штопор.
– Совсем.
– Давно?
– Достаточно.
Вместо избитых мужских наездов – Да что ты жеманничаешь? Не пропадать же добру? Много не выпьешь, я прослежу? Почему раньше не сказала? Он ответил настолько иначе, что тут же заработал пять баллов по шкале мужских добродетелей.
– Знал, в тебе нет отрицательных сторон!
– В смысле?
– В отношении спиртного ты по максимуму экономична. Обойдемся водой. – И продолжил совсем другим тоном, – дорогая, подайте бокалы.
Придерживаться игривой беседы в светском тоне XIX века не составило труда. Передавала я два пластиковых одноразовых стакана, напомнив, что маменька просила с ее хрусталем быть особенно осторожными.
Мои слова он встретил с удивлением, затем рассмеялся. В последующем он важно следил за разогревом сосисок, наливал в «бокалы» воду, вспоминал о том, как подстрелил перепела, а я в свою очередь восхищалась его знаниями и умениями, накладывала ветчину на ломтики фитнес хлеба.
В какой-то момент он оказался рядом, обдав знакомым запахом, приник к моей щеке губами и медленно спустился к подбородку.
Мечтала ли я об этом? Тлеющие угли костра, лес, ночь, рядом мужчина, который мне приятен и он совершенно невинно целует меня, без напора и агрессии. Нет, не мечтала, я давно запретила себе так мечтать. Но слыша его слова и ощущая близость губ, я чуть было не подставила ему шею для дальнейшего эксперимента…
Эксперимента, напомнила себе я. И вовремя отодвинулась, заставив себя сесть прямее. Я знаю, что будет дальше. Я знаю, как это отразится на мне. И не хочу проходить через месяцы почти физической боли от расставания. В мыслях возникли произнесенные кем-то слова: Отдавая тело, впускаем в душу. Услышав их слишком поздно, я не переставала помнить, что они для меня значат.
– Кажется, пикник окончен. – Внимательный взгляд МЧ вернул меня на землю. Мое прошлое не дает мне жить даже в игровом настоящем. Но оно научило отделять реальность от игры.
– Да, на сегодня достаточно.
Не сговариваясь, собрали все, что осталось и раскладывать по пакетам, потом закинули в сумку. Молчание прервал он.
– Полина, ты молодая привлекательная женщина, неужели тебе не хочется свободы?
– Макс, ты молодой привлекательный мужчина в расцвете лет, неужели тебе не хочется найти более сговорчивую? Не трать время. – Он застыл как от удара. Напряжение разрядила шуткой. – Между прочим, деморализующие фразы такого порядка вас совсем не красят.
Его тяжелый взгляд, направленный на меня, не остался незамеченным, однако он сдержался и поддержал в том же шутливом тоне.
– Едко. А от произнесенных шепотом ты не отказалась. Слушала.
– Проводила аналогию, удостоверяющую первое мнение. – И с еще большей важностью пояснила. – Да, этим меня уже не пронять. Методы, знаешь ли, слишком юные. Они скорее для неподготовленных ушей.
– Все впустую?!
– Не совсем, теперь я знаю и эту сторону твоей личности. Могу дать несколько дельных советов, чтобы квалификация обольщения не уступала твоему статусу.
Он закрыл сумку и принялся вытряхивать плед, я собрала подушки.
– Ты уверена, в необходимости?
– Да! Если конечно мне будет позволено.
В сумраке ночи его лицо было неразличимо, но что-то подсказывало – он улыбается. – Не стану же я без спроса лезть со своим уставом в чужой монастырь.
– Не станешь.
– Вот и я о том же.
Молчим. Молча идем к машине, молча ее открываем, ставим в багажник сумку с пледом и две подушки. Посадив меня на пассажирское место, он заметил. – Ты первая против.
– Ну что ты, я – за!
Пока он обходил авто придумала продолжение. – Деморализующие фразы из твоих уст более чем льстят. Ах, эти милые мелочи позволяют мне вернуться в наивную молодость, когда я верила каждому слову.
Сев за руль, он воззрился на меня с отрешенным немигающим взглядом.
– В смысле?
– Понимаешь ли, тогда для меня фраза: «Мужчина сказал, мужчина сделал» – была законом. А нынче, даже если он и обещал раздеть, то не всегда руководствуется физическими постулатами.
– То есть? – МЧ завел двигатель, и его улыбка поплыла вправо.
– То есть раздеть-то он раздел, – я в деталях вспомнила развод и отогнала видения в прошлое подальше от глаз, – но материально…
– И оставил неудовлетворенной? – теперь МЧ был заинтересован.
– Да. Разоренной и неудовлетворенной. – Почему-то решила пояснить я.
– Алекс мне не говорил.
Вот и как с таким разговаривать? Пытаешься шутить, а он докапывается к истинным истокам. Кажется, мои мысли этот индивид научился читать на расстоянии.
– Ты не пояснишь? – спросил он, выезжая на улицу маленького селения.
– Алекса… Саню я просила не распространяться о «разводе» во время развода. Поэтому он обе темы обходит стороной.
Он сдержанно кивнул.
Постепенно я впала в грустные размышления.
– Не молчи, иначе мне хочется сделать сеппуку.
– Это акробатический прыжок?
– Ты не знаешь что такое сеппуку?! – удивился он, больше всего сейчас напоминая мальчишку.
– Нет.
– Это ритуальное самоубийство самураев.
– Харакири другими словами.
– Нет! Они пишутся двумя одинаковыми иероглифами…
– Есть разница?
– Конечно, есть! Во-первых: иероглифы пишутся в разной последовательности. Харакири и сеппуку – это два совершенно разных вида самоубийства. Харакири стало обыденным и получило в последствие бытовой оттенок, к сеппуку…
– А может не надо? – попыталась я противостоять потоку не совсем приятной информации.
Но он был неугомонен. Глаза горят, энергия так и растекается. А самое главное нужно сделать в памяти зарубку, рассказывать о древних культурах и боевых искусствах МЧ очень любит.
– Думаю, в этом японская культура тебе понравится. – Продолжал Макс.
– Думаю, вряд ли. – Подумала я и промолчала.
– Слушай, харакири – это…
Чтобы не проецировать в сознании кровавые эпизоды с харакири и сеппуку, временно отключила свое воображение. Сидя в теплой машине, прекрасным воскресным вечером я наслаждалась его компанией без утайки и улыбалась, внимательно разглядывая МЧ.
Сейчас он предстал в ином обличье – увлеченного мальчишки. Так мне нравятся такие, как он, или нет? Всматриваясь в его черты лица, непроизвольно начала сопоставлять с прошлыми знакомыми, в ход пошли и обрывки из статей. По кусочкам собрался нецелостный психологический портрет и его соответствие внешнему облику. Он улыбнулся. И все мои домыслы стали нереальностью и такой глупостью, что я просто забыла, о чем размышляла, глядя на него. Единственной проносящейся в мозгу мыслью оказалась. – Он такой… хорошенький!
И как не странно для определения человека. – Живой!
Стоило лишь улыбнуться и этот твердый камешек с непростым прошлым, в которое нет допуска, начинает играть совсем другими красками.
– А сеппуку… – продолжил Макс.
Я не знаю, нравится ли мне японская культура с этой стороны. Но нравится то, каким он становится, рассказывая о ней. Очень нравится. Мы приехали к дому родителей, и за все время пути я не обронила почти ни слова.
В довершение МЧ помог выбраться мне и зажал в своих руках, глядя сверху вниз на притихшую меня.
– Мне понравилось. – Отрапортовал он.
– Говорить без умолку? – не удержалась я.
– И это тоже.
– Мне тоже понравилось и не только слушать. – Заметила не без лукавства.
– Я рад.
Стоим. Я решилась пошевелить руками и обнять его за талию.
* * *
Когда-то давно увидев красивую незнакомку в холодных объятиях будущего мужа, он пожалел, что не встретился с ней раньше. Они стояли, прижавшись друг к другу, так же, как он и Полина. Она улыбалась с какой-то потаенной опаской. Он безразлично смотрел поверх ее головы на людей, гуляющих по площади перед Мариинским дворцом.
Ему удалось найти Солнце Грэга.
Неделя ушла на пробивку номера, который несколько раз перепродали, и регистрацию на него в интернете каких-либо блогов, сайтов, страничек. Новые номера телефонов она более не отмечала в интернет сети, поэтому, выжидая на нескольких форумах ее сообщения, он столкнулся с первым несговорчивым посредником девушки.
Затем со вторым, менее упрямым. Дальше проще, и вот спустя два дня он получил информацию о том, кто она, чем занимается, откуда приехала, к чему стремится… словом все кроме объяснения, как она познакомилась с Грэгом.
– Это не имеет значения, – рассудил он, набирая его номер. – Люди из разных слоев общества. Что между ними может быть общего или остаться? Она здесь, он там. И если вопрос в расстоянии столь важен и остается актуальным сейчас, это кому-то нужно.
Его размышления прервал настойчивый голос Грэга.
– Что ты нашел?
– Я нашел ее.
– И? – его интонация немного изменилась.
– Она переехала, сменила трудовую деятельность, на днях выходит замуж. Ждут ребенка.
В трубке повисло гробовое молчание, длившееся от силы несколько секунд.
– Как она?
– Выглядит прекрасно, но судя по документам, сменила имя.
– И фамилию, как я полагаю. – Заметил севшим голосом Грэг.
– Нет, фамилию мужа не взяла, имя сменила.
– Алевтины больше нет. – Подвел он черту и повременил, прежде чем задать вопрос. – Кто есть?
Макс назвал полные имя, фамилию и отчество девушки, которую с трудом нашел спустя десять дней после инцидента.
– Аполлинария? – Грэг промолчал и затем тихо продолжил, – прекрасный выбор, ей подходит. И замужем.
Далее он как бы между делом поинтересовался. – Макс, Элиза связывалась с тобой?
– Да. Интересовалась результатом моей поездки.
– И какой результат?
– Я никого не нашел. Больше вопросов не было.
– И не будет. – Ответил Грэг. – Я рад за нее.
Но голос его говорил об обратном. Даже смешок не развеял сомнений второго абонента, и по спине Макса пополз холодок. Он еще раз посмотрел на пару. Девушка изо всех сил старалась быть счастливой, а парень – небезразличным.
– Поэтому у меня к тебе маленькая просьба.
Грэга он знал давно. Они познакомились еще до появления этого человека в Киеве, а затем в Лондоне, где он обосновался и жил и Элиза их познакомила. Точно зная, что следующая его просьба будет неприятна Солнцу. Он все же ответил. – Слушаю.
– Отправь сорок один черный тюльпан молодоженам в день бракосочетания. – Еще один смешок дополнил его слова, окрасив негативом. – Лучше всего в ЗАГС без визиток и карточек, она поймет от кого. На этом закончим…
– Макс, когда возвращаешься?
– Через четыре дня…
* * *
– Ау, – с третьего раза мой голос прорвался сквозь его воспоминания, руками ущипнула сквозь куртку. – Очнитесь, сударь, отреагируйте.
Он выплыл из неприятных грез и лоб МЧ разгладился.
– Смелая, думал, не решишься.
– Много думаешь, дорогой мой.
– Я тоже так считаю, дорогая.
Тепло, доверие и то чувство необходимости, что он подарил поцелуем, захватило меня настолько, что я в легком опьянении согласилась дождаться его через неделю и отправиться в Лондон на какое-то важное мероприятие.
Странная улыбка мамы поутру весь следующий день не давала покоя. И хуже всего то, что опьянение не прошло ни в понедельник, ни даже во вторник. Среда отличилась неожиданной встречей. Во второй половине дня глаза чесались от компьютера, а руки стремились порвать только что распечатанные листы. И все благодаря Бестужевой и новой выдумке ее ученого Ухарева.
Закончив внесение поправок, я мысленно сосчитала до десяти и вызвала Алику по телефону. Секретарь отозвалась бодрым голосом.
– Алика, что с назначенной встречей?
– Госпожа Радваньски уже здесь. Ожидает в приемной.
Я посмотрела на часы. Дама не соизволила задержаться, примчавшись на десять минут раньше. Приятно иметь дело с такими людьми. Жаль, что вначале она помотала море нервов, и чуть было не довела до очередного срыва моего помощника.
– Я буду свободна через пять минут, проведешь ее ко мне.
Отпущенное время на восстановление сил пролетело мгновенно. Ко мне постучались, и в проеме обрисовалась Алика, а за ней дама, одетая в брючный костюм пепельного цвета, который дополняла шляпка неординарного решения. Такие одевают на сафари. Хищников здесь нет, значит – охотится на мужчин. Кольцо, блеснувшее на правой руке гостьи, опровергло первую догадку.
Обручальное, констатировала я и подумала, что оно ничего не значит.
– Добрый день. – Поприветствовала я.
– Добрый день. – Прозвучало в ответ.
– Алика, пришли Анатолия с чертежами.
Секретарь кивнула в знак согласия, все еще косясь на госпожу Радваньски, затем скрылась в приемной.
Дама чопорно и медленно прошла к моему столу, заняла кресло для посетителей и жеманно опустила дорогой клатч из кожи на свои колени. Приняв хладнокровную и вызывающую позу, медленно вздохнула и только после этого соизволила поднять на меня глаза.
Я уже оправилась от шока неожиданной встречи, поэтому смотрела на нее не иначе как лукаво.
– Надеюсь, узнаешь? – прокомментировала я ее взгляд, который от неуверенного мгновенно стал удивленным.
– Алевтинка, ты?!
– Привет, Машик!
Я обошла стол и обняла свою одногруппницу из ВУЗа.
– П-привет. Но почему Полина?
– А, долгая история. Ты в документах Марией тоже не значишься.
– Муж зовет на совершенно неподражаемый лад – Мериэль. Меня не раз Мюриэлем назвали его родные, пока не пообтесались. А ты как?!I! Вижу кабинет и должность есть, пошла по стопам вузовского образования, а дети, муж, дом?
Они грациозно присела и вернула клатч на колени.
– Всего понемногу. – Ответила я. – Вы как познакомились с господином Радваньски, госпожа Радваньски?
– О! Ты себе не представляешь! Я съехала тогда, помнишь. Конечно, помнишь! Именно тебе была уготована роль в моем отправлении с насиженных мест.
– У тебя была возможность и сестренка за пределами нашего маленького государства. И понятное дело поддержать тебя в переселении из тихой гавани мне лично ничего не стоило.
– Да, я помню до сих пор твои слова: «Хочешь? Действуй!».
– Нет, без аллегорий и отступлений: Хочешь, делай, давай!
– В любом случае, пригодилось.
– Машик! Моей заслуги нуль. Что там с мужем? Отвлекаешь от главного.
– Мой третий и на этот раз единственный… – Рябцева в девичестве закатила глаза и уставилась в потолок. Потом немного сдвинув брови и не опуская головы, добавила, – … я думаю.
– Третий?!
– Ох, только не начинай о моногамии и …
– Равнополии… – закончила я свою старую глупую поговорку. – Не начну. И как?
– Замминистра культуры в Польше! Ему скоро сорок, катаемся по миру, посещаем выставки, концерты. Он часто на пресловутых собраниях, поэтому отправляет меня по магазинам. А ты знаешь, как я хожу по магазинам!
– Да, по книжным исключительно!
– Там мы с ним и познакомились и…
Нас прервал стук в дверь, затем в проеме обрисовался Анатолий.
– Чертежи. – Напомнил он и галантно поздоровался с госпожой Радваньски.
Я взяла наш проект в руки и торжественно провозгласила, – итак, загородный дом для супруги замминистра!
Глаза Маши сверкнули триумфом. – Это именно то, что я хотела!
Еще бы над этим проектом мы бились два месяца, перекраивая и увеличивая по первому зову ее сердца. Ивакин боялся потерять такого клиента, всячески прогибая персонал под требования оных, не позволял вступать в дискуссии. Пусть только попробует что-то сейчас сказать.
Наманикюренным пальчиком она прошлась по планам, затем просмотрела разрезы и довольно улыбаясь, попросила интерьеры.
Анатолий удалился за файлами.
Глава 11
Здравствуй, прошлое, как неожиданно ты подкралось ко мне.
Мария подалась чуть вперед, внимательно рассматривая мое лицо. Я поняла, что сейчас последуют те вопросы, которые я избегала почти четыре года. И те, на которые отработала прекрасную схему ответов.
– Почему ты переехала? – ее искусно подведенные глаза выжидательно смотрят на меня. – Ксения звонила мне в Брест.
Я молчу.
– Она говорила о том, что с тобой творится что-то совсем неладное. И ты ничего не хочешь ей рассказать, и помочь тебе она не может. И ты молчишь, словно в рот воды набравшая. А потом исчезаешь и еще через полгода увозишь своих родителей. И от тебя ни слова почти четыре года.
– История, мягко скажем, интригующая, – ответила я медленно, – и давняя к тому же.
– И что в ней?
– Я влюбилась, забыла обо всем и вся, вышла замуж, переехала в Киев, затем еще раз в Москву. И теперь я здесь с родителями, которые следят за моей девочкой. Сейчас я в разводе. Счастлива. – Искренняя улыбка как завершающий штрих.
– Я бы так и решила, не знай я тебя. А так же не знай я, что не прошло и полугода, как тебя очень обстоятельно искали не только на малой родине.
– Четыре месяца, плюс минус неделя. – Ответила я.
– Что?
– Прошло четыре месяца, и мой старый друг меня нашел. Точнее отпустил, если это можно было так назвать. Он прислал в ЗАГС на наше бракосочетание корзину черных тюльпанов.
– Ты все-таки пряталась. – Заключила Маша.
– Нет. Я всего лишь попрощалась с прошлым.
– Это было жестоко, не находишь? Ты исчезла, ни слова не сказав. – Она прищурилась и чуть-чуть скривилась.
– Мария, о чем ты говоришь? Все, кто был со мной на связи, остаются на связи до сих пор.
Она опустила глаза, рассматривая маникюр или кольцо на своей правой руке. Правильно. То, что ты не отличилась долгой памятью и коммуникабельностью на расстоянии, ты вспомнила только после того, как основательно наехала на меня.
– Единственное мое упущение – Ксюша. Но она сама отказалась от каких-либо связей даже по старой дружбе.
– Вы поссорились? – спросила Маша, отбросив тонкий локон со лба.
– Очнись, какая ссора? Она переехала, вначале сюда, затем в Италию к этому… который!
– К Димитрасу?
– Да, к нему. По-простому, к Диме. И на этом все закончилось.
Я перевела дыхание. Будь я осведомлена тогда о тщательных поисках моей персоны, скрылась бы где-нибудь в приграничном селе, а не в Киеве.
– Маш, ты надолго сюда.
– В Москву? – уточнила она.
– В нее самую.
– Дня на два, может меньше. Вынуждена равняться на мужа. Не хочу от него отстать.
– Ясно. Встретимся?
– Я посмотрю в расписании и свяжусь с тобой. – На полном серьезе сообщила она и вернулась к светской беседе, как только вошел Анатолий.
Завершения рабочего дня я ждала с растущей тревогой. Неприятное чувство, оставшееся после встречи с цветущей Мериэль Радваньски не оставило меня до последнего момента, наполняя неясным волнением. Я вспомнила один из самых страшных дней своей жизни до рождения Сони. После история с черными тюльпанами, упрекающими мою верность когда-то данному слову, казалась бы ничтожной. В периоды болезни малышки мне было плевать и на прошлое, и на настоящее, все мои молитвы и мысли устремлялись на то, чтобы кроха осталась жива и невредима.
Но тогда… Тогда мне умышленно сделали больно. И ведь я прекрасно знала, что женат и доволен своей судьбой, жизнью, молодой женой голубых кровей, бизнесом. И все же позволила пробить хрупкий барьер собственной защиты. Не напоминанием о клятве верности нечестивцу, а фактом моего обнаружения.
Срыв произошел после церемонии, нависла угроза выкидыша на четвертом месяце. Кирилл особого значения этому не придал и редко появлялся рядом. Мягко держал за руку, рассказывая о работе, смотрел в окно. Но только не Саня. Интерактивно он был рядом всегда, а в реальности чаще, чем муж. Разрешал пожаловаться и поплакаться, поддерживал по мере сил и скорости печати sms на телефоне. Заваливал палату цветами, слал открытки и фрукты. Постоянно настаивал на своем положении крестного и требовал соответствующего обещания. То есть выйти из больницы и по печальному поводу в нее больше не попадать.
Я отогнала отрицательные мысли, собралась, закрыла кабинет. Алика собралась домой чуть более часа назад, поэтому нужные папки для Владимировны я решила отнести самостоятельно. В свои шестьдесят два года она остается одним из лучших специалистов инженерии и, не смотря на слухи, уходить в консультанты не собирается.
В этой фирме многому я научилась именно у нее, поэтому знаю, что раньше девяти вечера свой кабинет она не покидает. Я прошла вдоль по коридору, и остановившись у ее двери, постучала.
Владимировна говорила по телефону через громкую связь и раскладывала документы с чертежами по папкам. Обернувшись ко мне, знаком дала понять, чтобы я проходила в кабинет и присаживалась. А неизвестному собеседнику сообщила о присутствии третьего лишнего.
– Я не буду тебя отключать. – Пояснила она. – Иначе забуду, как включается.
– Не забудете, я вас знаю. – Ответил голос и, словно не слыша предупреждения, продолжил. – Мы полгода спим вместе открыто, аппетиты умеренные, но нескупые. И вы хотите сказать, что проблемы нет? На шалфей и дюфастон со дня на день жду аллергии. Бесит не только вкус, но и вид!
Узнать голос Ольги не составило труда, я вскочила и ретировалась за дверь, забыв оставить документы.
Выходит, она планирует ребенка с Кириллом. С Кириллом, о, идиотка! S! Я смотрю на стены коридора. И казалось, они смотрят на меня сквозь выставленные на обозрения фото и сертификаты.
Может намекнуть ей? Или в лоб сказать правду? Да, неужели она поверит бывшей жене? Остынь. – Отругала я себя. – Прими верное решение. Сейчас ты можешь сделать вид, что ничего не слышала. И когда все станет на свои места, лукаво ей улыбаться. Или же ты можешь открыть ей глаза более действенно и обоснованно, не вступая в дискуссию. Я вытащила визитницу из сумки, постучалась и вошла в кабинет главного инженера.
– Валентина Владимировна, я документы не оставила.
Принесенные мной папки передала ей и, не решаясь сесть, остановилась. Ее телефон безмолвствовал и не мигал кнопкой вызова. Выходит теперь мы тет-а-тет.
– Присаживайся. – Она уже убрала все папки со стола, заняла свое кресло, где медленно покачиваясь, разминала кисти рук. – Мне жаль, что так получилось, и ты теперь в курсе ее проблем.
– Вы сказали ей?
– Нет, надеюсь, и ты не выдашь меня.
– Это не в моих правилах, вы же знаете.
Она выжидательно посмотрела в мои глаза и через мгновение, довольная, кивнула. – Спасибо. Пусть все останется как есть. Мне стоило многих усилий не отговаривать ее от поспешных решений и оставить Кирилла на его личное попечение.
– Почему?
– Она действует наперекор, необдуманно и бессознательно. Там где просят отпустить, цепляется сильнее.
– Давно вы ее знаете?
– С тех пор как погибли ее родители. Почти с семнадцати лет.
– То есть… то есть вы являетесь первым доверенным лицом еще со студенческой скамьи.
– Можно сказать и так.
Мы встретились взглядами, и ее глаза вежливо попросили открыть карты без утайки.
– Владимировна, я не хочу навязываться и мне плевать, что с Кириллом. Но я знаю несколько схожих историй с положительным решением проблемы, – я указала на безмолвный телефон и протянула визитку, – хороший специалист.
Она взяла визитку.
– До завтра.
– До завтра, Полина.
МЧ в последние два дня не звонил и sms-ок не посылал. Кажется, мое обещание ждать его неделю отрицательно сказалось на романтическом настрое. А я уже привыкла к цветам и шоколаду, к звонкам и sms-кам. И мне грустно осознавать, что этим вечером я одна, хотя раньше подобным не тяготилась. Эта мысль в довершение событий дня радости не принесла.
На пути к машине, мысленно пришла к решению с двумя вариантами.
– Звонить или не звонить? Так позвонить или не нужно? Он может быть занят, а может быть и свободен.
Глаза столкнулись с вывеской фильмов, идущих в ближайшем кинотеатре. Реклама продвигала в народные массы фантастику, ужасы, а в ближайшее время обещала порадовать мультфильмом. Раньше я бы пошла домой или позвонила Алене или Кире, а сейчас? А сейчас, как личность, поддерживающая статус любовницы, буду независимой любимой женщиной. Пальцы сами по себе набрали номер Вадима.
– Вечер добрый! Поход в кино осилишь?
– Добрый вечер. Сегодня?
– Сейчас. Фильмы на любой выбор! «Запретная зона», «Люди в черном 3», «Братва из джунглей», если уснем на ужастике, может быть попадем на римейк «Белоснежка и охотник».
– Решила проставиться раньше, чем через неделю?
– Не люблю откладывать.
– Я тоже, – согласился он, – но вот-вот сейчас никак.
– Да? Ну…
– В смысле не сейчас, сиюсекундно. Через час, может больше.
– Хорошо. Забыла спросить, ты не слишком занят?
– Не слишком. Куда идем?
Назвала кинотеатр и отключилась. Вечер занят. Нужно об этом намекнуть МЧ, вдруг искать будет, а на телефоне короткое сообщение «Не ищи меня сегодня. Занята». Нет, лучше коротко: «Я в кино. Буду поздно». Отправив sms-ку, решила поднять себе настроение в ближайшей кафешке. Шоколадный торт, крепкий кофе и хорошая компания в кино, что может быть лучше?
Входящий от МЧ прогремел через полчаса, поймав меня за поеданием торта.
– А что крутят? – без приветствия начал он.
– Дорогой, обо мне вспомнили?
– О тебе не забывали. Ты дома была?
– Нет.
– Появишься дома, поймешь.
Ух, и что он придумал, интересно. – Меня ждет сюрприз?
– Возможно.
– Уклончиво, ты не находишь?
– Нахожу, и до сих пор жду не дождусь твоего ответа.
– «Запретная зона», «Люди в черном 3». Даже не знаю, что выбрать. В общем, мы еще думаем.
– Кто – мы?
Жаль не могу определить – это его роль так хорошо играется или настоящее чувство? А какая собственно разница? На данный момент и роль не столь обременительна, главное не принимать близко к сердцу и получать позитив от происходящего. А когда все это закончится… Кстати, а когда все это закончится?
Из размышления вывел его смешок. – Так кто «мы»?
– Я и Вадим.
– Тот же?
– А ты запомнил? Очень приятно слышать, что ты не только слушаешь, но и слышишь.
– И во сколько заканчивается сеанс?
– Не знаю. – Честно призналась я. – Так как мы еще не решили, на какой пойдем.
– Долго решаете.
– Еще бы, тут такой выбор.
– И что бы ты предпочла?
– Тебя. И подходящий к случаю фильм «Время». Впечатляющая картина, как думаешь? Главной героине совсем не к лицу парик, но Justin вполне справился с ролью.
Такую белиберду сморозить – надо уметь. Никакой логики в размышлениях, кроме подтекста в первом предложении. Молчание второго абонента стало интригующим. Нужно как-то разрядить обстановку. Появление напарника по кинопросмотру стало хорошим предлогом.
– А вот и Вадим! – пропела я, – кажется, мы сейчас быстро решим, что именно будем делать.
– Ты о фильме? – глухо спросил МЧ.
– Да.
– Закончится сеанс, позвонишь мне, да?
Хорошая комбинация: приказ и просьба. Вроде бы и не обидно и в то же время сродни настоятельной рекомендации – не хочешь проблем, позвони.
– Ну, да. Хорошо, как скажешь.
Оставить в покое и не подразнить, нет, я так не умею. – А ты не будешь спать? Вдруг он закончится поздно?
– Не волнуйся, я дождусь. – Его ледяное спокойствие, не оставило меня равнодушной.
– До связи!
– До связи.
