Текст книги "Нахалка (СИ)"
Автор книги: Ардмир Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Глава 5
К дверям переговорного зала я шла уверенно, но с каждым шагом уверенность летела в тартарары. Тишина в коридоре несколько раз прерывалась зычными замечаниями Бестужевой Ольги Павловны, в целом ничего не разобрать и в суть вопроса не вникнуть, однако интонации невозможно назвать безобидными.
Я почти подошла, крепко прижимая папку к груди, когда двери неожиданно открылись. Нашего тихого дизайнера в сей миг я бы ни за какие деньги не признала. Бледный, со странным огненным дробленым румянцем на щеках, взмокший, он казался еще более худым и несчастным. В довершение изможденного и взвинченного вида его глаза подчеркнули темные круги.
– Агата! Полина здесь?! – рявкнул Анатолий на переминавшуюся с ноги на ногу секретаршу шефа.
– Здесь. – Подала я голос и скомандовала. – Выйди ко мне и дверь закрой.
– Какого хре… – Начал он неожиданно для меня, но его тут же вытолкнул в коридор крупный Лехов. Лехов умчался в неизвестном направлении с образцами тканей, а за ним в коридор вылетел мой начальник. Оглядев нас, не на шутку разозленный Ивакин Георгий Сергеевич процедил. – В зал, живо.
– Минуту… – Попросила я, кивнув на Анатолия с явно пониженным давлением.
– Минута. – Шеф взял мою папку, вошел в зал и плотно закрыл двери.
Анатолия я за шиворот ввела в рядом расположенный кабинет шефа и усадила на кушетку.
– Каким моральным уродом нужно быть, чтобы довести себя до такого. – Начала выговаривать, расстегивая на нем рубашку и ремень. – Ложись.
– Я… – Попытался он возразить и запнулся, встретившись с моим взглядом.
– Угу… – ответила я и обратилась к Агате. – Чай крепкий, сладкий плюс пару капель радиолы розовой или женьшеня, знаю, у тебя с прошлого раза есть. Укрыть и… – Я посмотрела на своего помощника. – Давай скорую к нам. Алику к нему, пусть приглядит, ты занята пока мы не закончим, и скорую все-таки…
– А ты рассказывай вкратце, где бомба заложена.
Агата принесла плед, и мы его аккуратно укрыли.
– Бассейн… – Он подвинулся, занимая более удобное положение.
– Покрытие?
– Нет, чаша. Форму меняют и выводят в трюм. Трюм переоборудовать в кафетерий и накрыть светопрозрачным куполом. Детский бассейн тоже под купол, раздевалки в сторону тренажерного. Туда же трюм. Ра... рассчитывать старый будет и его команда. Ко… ко… команда, чтоб ты знала – Рыжего.
Он следил за моей реакцией на эту информацию и не мог взять в толк, почему я спокойна, как удав. А я скажу – потому что сама в шоке и такого кота в мешке нам еще не подкладывали. Я не хочу работать с бывшим мужем в одной связке! Не хочу!
– Интересно… Ладно лежи здесь, за тобой присмотрят. – Бумаги в зале?
– Да.
– А что по срокам?
– Не изменились.
Вот теперь мне стало очень-очень хорошо. Да что там с отделкой, если проект варят на ходу и нашу часть оставят догорать по срокам. А Кирилл так и сделает, он же не расквитался еще.
Глава 6
Спустя пять часов переговоров я вышла на негнущихся. Да что там бывший муж, этот Ухарев хуже Рыжего раз в сто и все-таки нам удалось договориться.
– Молодец, – тихо поддержал шеф и, похлопав по плечу, поспешил проводить визитеров.
– Угу, молодец…
Прохлада женского санузла на втором этаже манила в ней остаться. Я положила сумку с документами и перед глазами замаячили серые и радужные пятна. Ой, что-то мне «хорошо», аж лечь хочется. Номер Сани в телефоне, быстро теряющем заряд, нашла мгновенно.
– Алло, малыш, ну как ты там? – начал он жизнерадостно.
– Извини что отрываю, Саня… help! Машину срочно ко мне можешь, с водилой и чтоб тихо…
– Что случилось?
– Ноги не несут… Пока не отключилась, если что, я в женском на втором этаже. Знаешь где это?
– Знаю, подожди секунду. – Прошло секунд тридцать или около того, когда он вернулся на связь. – Машина с водилой будет через пять максимум семь минут. Водила МЧ рядом с вами где-то крутится, сейчас пришлет.
– НО…
– Не возражай, я в Киеве, мой водила на больничном совместно с машиной.
– Спасибо! – я отключилась. Последнее что помню, так это то, что прежде, чем осесть на кафель, положила телефон на подоконник.
Очнулась… уже на полу. Ни рукой, ни ногой пошевелить не могу.
О господи, когда за мной машина приедет с водителем?
Полулежу и молюсь, как помешанная. Пусть только никто еще хоть пару минут не входит, ну пожалуйста, чтоб никому не приспичило!
Блин! И сил подняться нет. И сама себя успокаиваю. – Успокойся ты! Лежишь вполне прилично на чистом кафеле в углу под зеркалами, у Эвлады с этим строго, санузлы должны быть вылизаны и не иначе! На бомжика не смахиваю, а вот на помешанную точно, потому что документы из сумки как ворох листьев посыпались. Как белая осень разлетелась по белому кафелю.
А что будет, если меня застукают вот в таком неприглядном виде? Стыдно будет народу в глаза смотреть. Ну и пусть, мне хреново, так что пусть подавятся собственными мыслями. Человек я, в конце-то концов, или не человек? То есть, слабая женщина!
И вообще меня понять можно. Тяжелая неделя, маленький нервный срыв и полная опустошенность в довершение. Я окончательно сползла вниз.
– Вот блин! Почему не позвать на помощь? Батарея на телефоне еще не совсем села, стоит только дотянуться и…
– Девочки, даю две минуты и вхожу. – Услышала я голос из-за двери. – Ау, здесь есть кто-нибудь?
– Ну, я, – прошептала я и продолжила валяться. Меня, понятное дело, не услышали.
– Так значит, никого? – спросил голос.
– Угу, никого. – Ответила тихо я.
Послышался звук открываемой двери в разделительный тамбур, затем открылась и ведущая в мою обитель.
Трудно сказать, у кого глаза были более удивленные – у Вадима – прораба или у парня, что стоял рядом.
– Здрасте. – Сказал Вадим. И я моргнула. Посмотрели мы друг на друга, от чего у меня явно произошло 100 % покраснение. А он продолжил будничным тоном. – Лежим? Хорошо лежим, не холодно?
– Ууу… – простонала я, видя его приближение, и как он старается не наступить на мои документы.
– Жива.
– Хмык. – Снова я. Но мне уже все равно, меня застукали и теперь неизвестно, что будут делать. Может тут оставят?
– Идти не можешь, разговаривать тоже. Нервное, да?
Я снова моргнула.
– А раз ты здесь не для занятий со стояком, то, Коль, ты принимайся, – обратился он к парню, – а я сейчас вернусь.
Смутно помню, как очутилась в кабинете прораба. Кажется, шла я самостоятельно, а вот поддерживать меня и нести мои вещи пришлось Вадиму. Меня усадили на софу с длинной историей, что ее, как антиквариат индийского происхождения, красило. В руки дали большой стакан воды и порекомендовали выпить.
В голове постепенно стало проясняться.
– Столько событий за один день. – Начал говорить Вадим, внимательно поглядывая на меня. – Неудивительно…
– Что, голова пошла кругом?
Он кивнул и опустился на стул рядом.
– Чай, кофе, коньяк, водка, текила, мартини?
– Ты уже предлагал. Я отказалась и за последние пять минут все еще не передумала.
– Это не предложение, а перечень.
– Того, что в наличии? – я отложила стакан и легла, с трудом подтянув ноги. Будь проклята моя неустойчивость к стрессам. Теперь я обессилела и ослабла.
– Нет, недостающего. Может, мне девочек позвать? Посидят рядом до тех пор, пока машина приедет.
– Я девочками не увлекаюсь.
Вадим не привык к моим шуткам, поэтому некоторое время внимательно на меня смотрел.
– Не нужно. Не хочу предстать в подобном виде. Руководитель должен быть в форме.
– Даже если он не в форме.
– Или без формы…
– Шутишь, – улыбнулся он – Полегчало?
– Нет, еще знобит, но на этой кушетке не может не полегчать. Поговаривают, ты ее из Индии привез разбитую в хлам, да так от хлама избавиться и не можешь.
– Я ее восстановил.
– Лежу на «восстании из пепла».
– Вполне живописно лежишь.
– О, да! Представляю этот видок. Заостренный нос, бледная кожа, помятая одежда и волосы, сбившиеся в гриву.
– Огромные лихорадочно блестящие глаза, нездоровый румянец, аристократическая бледность и романтическая дрожь. Что может быть прекрасней?
– Прекраснее романтической дрожи? Не знаю… лихорадочная или эпилептическая дрожь?
– Дрожь при бешенстве. – Предложил Вадим. – Это не дело, ты вообще что-то пьешь?
Я подумала и ответила. – Давай коньяк.
– Другое дело. Коньяк – это хорошо.
– А на пустой желудок? – спросила я недоверчиво.
– А желудок пустой? – уточнил он.
– Есть немного.
– С обеда – немного?
– С ужина.
– Неплохое «немного». С ужина прошлого или позапрошлого.
– Я не мазохистка.
– Так сразу и не скажешь. – Он спрятался за открытой дверцей шкафа, немного повозился и вынырнул с большим бутербродом и такой же большой чашкой. – Уверена?
– Да. Так же сильно, как и в то, что ты садист. Тут же холестерина немеряно, а если я на диете.
– В процессе изготовления «докторской» стада свиней, коз, коров и кошек потерь не понесли. Ешь спокойно.
– Ага! Химией травишь.
– Угощаю. Ты от трапезы не отвлекайся, остынет – кофе с коньяком превратятся в гадость.
– Вот, теперь ты точно дал определение угощению.
Уютную атмосферу в маленькой комнатенке нарушила телефонная трель.
– Охрана звонит, кажется это за тобой. – Ответил он на мой вопросительный взгляд. И уже в трубку. – Да? Нет, она у меня. – Ответил Вадим. – Пошли их к правому крылу, там от лифта недалеко. – Прослушав вопрос, ответил. – Нет. Я сам ее спущу.
– Меня с лестницы?
– Кубарем и пну пару раз на поворотах.
– Садист.
– Скоро им стану.
Мою сумку и чертежи в папке он передал все еще сидящей мне, затем накинул на меня плед и под возмущенное – Вадим, что ты делаешь? – Поднял на руки и вынес.
В коридоре, понятное дело, смолкла. Давно меня на руках не носили. Праведную речь, взывающую к его самообладанию, я не высказала даже в лифте. Когда меня усадили на заднее сидение машины с водителем и аккуратно поставили сумки, я непреднамеренно следила за руками нашего прораба.
Странно, а раньше я не замечала, что руки у Вадима с длинными пальцами. Ладонь впечатляющих размеров. Можно предположить, что человек с такими руками знает тяжелую работу, но и руководит, не «пуская вожжей». По работе я его знаю хорошо, и как человек, он вполне приличный.
А вот с этой стороны он мне был неизвестен. Правду говорят, в старых знакомых нередко встречаешь незнакомца. Что ж, «встреча» стала приятным событием.
– Согрелась? – заметил он, отвлекая меня от мыслей.
– Есть немного…
– Ну, на этом я могу откланяться.
– Спасибо.
– Не за что.
– И все равно спасибо.
– Ладно, – он улыбнулся, – я выставлю счет за бутерброды.
– Там всего-то был один!
– Но был. – Серьезным тоном заявил Вадим, закрыл дверцу и, махнув рукой на прощание, ушел наверх.
Оказавшись дома, нормально поела, позвонила родным и приняла таблетки. Спать потянуло почти мгновенно, как я еще на руках Вадима не отключилась, неизвестно. В ванную идти не рискнула. Кто меня оттуда, случись чего, вынимать будет? Саня, который в Киеве, МЧ, который в Париже или Вадим? Рассмеявшись своим мыслям, я пошла спать. Спустя пять минут прозвенел звонок мобильного.
– Как самочувствие?
МЧ я узнала не сразу, поэтому ответила на второй его вопрос.
– Полина, ты здесь?
– Да, здесь. Нормально. Завтра буду как новенькая.
– На завтра я ввиду сегодня все отменил. – Продолжил он спокойно и еще более ровным тоном спросил. – Кто это был?
– Где?
– К машине тебя доставили?
– Вадим, он мне помог.
Без уточнений, кто такой Вадим, МЧ продолжил вопрос совсем неожиданно.
– Почему?
Ну вот, и что тут скажешь? Нас водитель видел. Наверное, именно от него и информация, а вот и шило в мешке, что не утаишь.
– Я не могла идти.
– Как «не могла»?
– Ну… долго рассказывать.
– И где вы столкнулись? – продолжил МЧ.
– В комнате кафельной.
– Хоть не в мужской? – улыбнулся МЧ.
– В женской.
– У вас извращенцы работают. – Невесело заметил МЧ.
– Да, они своими извращенными умами, руками и инструментами шли ремонтировать стояк. – Я зевнула.
– Ладно, ты почти спишь, мне уже пора, так что целую.
– Угу, давай. – Я отключилась, не придавая значения его затянувшемуся молчанию. Если он и ждал чего-нибудь, то… блин, забыла! Я набрала номер и бодро поздоровалась.
– Привет, милый. – Начала я, не обратив внимания на его напряженное «да?».
– Забыла сказать тебе, что машинка была очень комфортабельной, водитель очень учтивым, и домчали они меня домой в считанные минуты. Огромное тебе спасибо, я не останусь в долгу. – Добавила я кокетливо.
– Не останешься. – Заверил он. – Высыпайся.
– Постараюсь. – И с томным вздохом, – до встречи?
– До встречи.
Вот теперь услышав его сдержанный смешок, я отключилась. С этих пор на «ты».
И почему я себе не позволяла этого флирта долгие годы? Может было не с кем?
А муж как же? А Кирилл как был, так и остался замкнутым или… Так! О бывших не вспоминать. Счастья ему большого неподъемного. Вот на этой позитивной ноте я отключилась. Где-то на задворках сознания вспыхнуло, что кроху свою я у родителей не забрала и даже не позвонила.
– Алло, мам.
– О, а вот и наша пропажа. – Рассмеялся папа. – Как дела твои, доча? Или маму дать?
– Привет. Ты тоже ничего, пап. Сойдешь. Дела нормально, если не вспоминать вторую часть дня, и очень даже продуктивно, если вспомнить первую.
– По голосу слышу, уставшая. Оставишь ее у нас?
– Да, если можно. До завтра, завтра заберу.
– Можно. Подожди, она тебе пару слов сказать хочет.
– Мамочка… я так скучала!
Господи, как же я люблю мое солнышко! Моя радость. Мое чудо. Мою маленькую заиньку!
Глава 7
Пятница, утро. За три часа до работы. Голова гудит, тело ломит, а самое обидное – не ревела, а глаза красные и выпученные – вареному раку под стать. И не могу понять: я звонила родителям или мне это приснилось. Набираю еще раз. Рань, конечно, но точно знаю, мама уже на ногах.
– Алло, мам?
– Доброе утро. Твоя еще спит.
– Я вам вчера звонила?
– Звонила. Хорошо, что ты сейчас позвонила. Я хотела с тобой поговорить.
– Слушаю.
– Кирилл заезжал вначале в детский садик. А потом уж к нам. Спрашивал, как кроху твою увидеть?
Ох, нехорошо как. Сердце екнуло, переполняясь возмущением.
– Увидел?
– Нет, там группа. Ты же знаешь, оттуда без разрешения не забирают, и видеться не дают. Не дождался, заехал к нам.
– Чего хотел? Полгода ни слуху, ни духу, а тут такая новость.
– У него сама спросишь. – Мама вздохнула и тихо так, певуче, – милая, сама ты как?
– Хря… хорошо. А будет лучше! Точно будет лучше! – оптимизм спасает.
– Все с тобой понятно. Приедешь, расскажешь?
– Да, но приеду уже на выходных. Сегодня день будет сумасшедшим.
– Каким бы ни был это твой день. Держись.
– Держусь. Ну, я пошла?
– Иди-иди! Тебе еще собираться, добираться.
– Я позвоню.
– Хорошо, до вечера.
– До вечера.
Глава 8
События развиваются… не было печали, черти накачали.
Накаркала. День был не просто сумасшедшим, а сверх меры. Принятые вчера решения уже сегодня требовали исполнения. Я засела за чертежами, вспоминая условия соглашения и новые задачи. Все решилось бы в ближайшие пять-шесть часов, но телефон не умолкал до обеда. А потом кабинет стал похож на операторскую горячей линии, и дело встало на месте. В это время заходил Вадим, в счет моей крайней благодарности договорились встретиться в пиццерии на следующей неделе. Угощаю я. Сопротивляться такому решению он не смог, у меня опять зазвонил телефон. Вадим, махнув на прощание, удалился.
В конечном счете – Алика получила спецполномочия по телефонным звонкам. Теперь и ей стало не продохнуть.
В семь отпустила сотрудников по домам. Звонил МЧ, справлялся о моем самочувствии. Около десяти вечера мой рабочий день тоже можно было считать закрытым. Я начала собираться, когда в приемной скрипнула дверь, и раздался голос.
– Пятница закончилась. – С этими словами в дверном проеме возник шеф. – Не спешишь?
Намек на МЧ. Ждут меня или не ждут?
– Спешу.
Ивакин двинулся в мою сторону. Медленно обошел зону для посетителей и приблизился ко мне. Вот тебе и затишье. Я лихорадочно просчитываю пути скорейшего отступления. Попутно снимаю тонкий плащ с вешалки и очень стараюсь унять дрожь в руках.
– Можно? – он взял плащ из моих рук и помог надеть.
Стою, не двигаюсь. Одновременно убеждаю себя, что это простая галантность и ничего предосудительного. Ничего не было, нечего бояться, ничего не будет. Плевать, что офис пуст, охрана на нижнем этаже и помощи, в крайнем случае, я не дождусь. Стойко выдерживаю его цепкий взгляд и быстрыми движениями поправляю воротник.
Итак, вернемся к делу.
– Вы успели просмотреть отправленные документы?
Взяла в руки сумку, шарф, ключи от кабинета. Я готова выходить, а он с места не сдвинулся. Судя по виду, он только что со званого ужина. Глаза блестят от выпитого, но все в пределах нормы.
– Разве ты мне что-то отправляла? – отмер шеф.
– Да.
Отмереть он отмер, но с места не сдвинулся. Ладно, не буду провоцировать. Никаких «пропустите меня», «дайте пройти» или «прекратите, я вам не игрушка…»
– А можно я вас попрошу проверить окно. Вы посмотрите первое от входа.
– Что не так? – нахмурился шеф.
– Мне не удалось его закрыть плотно, как положено. Может быть, вам удастся. Понимаете, там такой сложный механизм…
Он обернулся, взглянул на окно, потом на смирную меня и после минутной задержки все-таки пошел закрывать. Путь открыт! В эти самые мгновения я тихо преодолела расстояние до двери и вышла в приемную.
Окно было закрыто наглухо, но он его все же открыл и перепроверил. Затем медленно повернулся к столу, мое отсутствие там его озадачило. Еще чуть-чуть задержавшись, он все же вышел. Два щелчка и кабинет закрыт.
– Я уже слегка опаздываю. – Пояснила я, выскакивая впереди него из приемной. И готовясь закрыть последнюю дверь.
– Ужин? – спросил он.
– Да. – И совсем наивно. – Вы уже уходите? Подождать, пока соберетесь?
– Нет, Полина, можете идти.
Успела достичь лифта, когда услышала его слова.
– Могу подвезти.
– Не стоит, за мной направили машину.
– А ну да, ну да… Что ж, до понедельника.
– До понедельника.
Такси, квартира, ужин, звонок родным. Я позволила себе расслабиться и заснула во время просмотра фильма, забыв о душе и о постели. Около половины двенадцатого ночи в дверь позвонили. Прошла на кухню умылась, соображая, кто это может быть. Под второй протяжный звонок, сообразила. Ринулась к зеркалу, причесалась и как школьница бросилась открывать дверь для МЧ! Он ведь из аэропорта, вдруг решил заскочить проведать!
Счастливым голосом, открывая замок поинтересовалась. – Кто там?!
– Я.
Кирилл… крылья за плечами растворились сиюсекундно. Ключ застыл в моих руках после первого щелчка.
Не хочу открывать, что ему нужно в полночь?
Мог позвонить и вообще!
– Открывай, – что-то в его голосе заставило насторожиться. – Я тебя слышу, Поля… – Раздалось из-за двери. – Поля, я не уйду!
– Ненавижу, эту Полю! – вот собственно с этим молчаливым воплем я открыла двери.
Не зря не хотелось открывать. Он еле-еле стоял на ногах и в данный момент опирался на косяк, с трудом фокусируя взгляд мутных карих глаз. В руке бывший крепко держит плюшевого медведя, очевидно, того самого, что хотел подарить Соне. Да уж… образцовый папашка. Вид нетрезвого Кирилла вернул в прошлое: обвинений и разборок в пьяном угаре.
– Зачем приехал?
– Глупый… вопрос.
– Не глупее поступка, ну.
– Тебя повидать. Раньше… не пришлось.
– Работа.
– Раабоота. – Согласился он. Качнулся в сторону и опять прилип к косяку.
Пьян. Не просто пьян, а основательно. В квартиру не пущу, перебьется. Увести бы его. Господи, за что мне это «счастье»?
– Стой здесь. – Скомандовала я.
– Почему? Я… я дома.
– Да-да, ты у меня еще квартиру отними и будешь дома. – Подумала и промолчала. Спорить бессмысленно. Вернулась в прихожую, взяла куртку, сумку, ключи, влезла в кроссы и вышла.
– Зачем? – повторил Кирилл. – Зачем… выходишь?
– Пошли, узнаешь. – Брать под руку или не брать? Не брать, как-то ведь он сюда поднялся, на третий этаж, спустится. – Водителя отпустил?
– Я на такси, – глухо ответил Кирилл, и немного задержавшись наверху, все же начал спускаться. – Там вечер закатили, я с него к тебе… вспомнил твои глаза, твои… а ты! Я приехал… к тебе.
– Теперь ясно, что тебя сюда привело. Глаза. Мои. Вот уж не думала… – По сердцу резануло, вспомнилось, как он эти самые глаза лживыми серыми лужами называл. Сколько презрения он на меня вылил. Сколько боли было, сколько времени и сил на развод потрачено, и на тебе!
– Так, где ты сейчас живешь?
– Это не важно! – огрызнулся Кирилл.
– Что важно?
– Хотел тебя увидеть, и Соню… Сонечку.
– Медведь ей.
– У них одинаковая улыбка, – сентиментально начал Кирилл. Если так, то моя кроха из депрессии не выходит.
– Она у родителей.
– Почему?
– У них спокойнее. Сейчас тепло, зачем в четырех стенах сидеть? После садика побегать есть где. Там и сил наберется.
– Ты… всегда была такой… Рассудительной. Рядом с рассудительной…
Опять упрек, я повернулась и встретилась с ним взглядом.
– О, да. А еще я была холодной, грубой, нелюбящей тварью.
– Не – еет. – Протянул он.
– Да, а еще я была непроходимой мерзавкой, тратящей деньги на чужого тебе ребенка.
– Неет, ты врешь… – Он остановился на ступеньке. – Потому что…
– Ах, да точно. Я всегда вру, вру, и вру… точно.
– Она моя дочь… – Огорошил он меня своим признанием, которого я ждала в первые месяцы совместной жизни. Ждала и не дождалась.
– Ну, конечно же. Я не была в положении, когда познакомилась с тобой, не была на сохранении сразу же после бракосочетания. И не рожала чужого тебе ребенка.
Он молчит. Впереди остался один пролет и, наконец двери подъезда.
– И когда она плакала по ночам, ты не срывался и не орал. Был превосходным отцом – несуществующим.
Преодолев пролет под его молчание, я толкнула дверь и вышла на свежий воздух.
Если он не выйдет, сяду в вызванное такси и уеду. Решение было принято окончательно. Именно этому качеству меня и научил бывший. Принимать решения и не сожалеть. Что ж о разводе я никогда не сожалела, даже будучи прижатой шефом к стене.
Дверь со скрипом открылась.
– Она не может иметь детей… – Выдал он, подойдя ближе.
– Кто?
– Ты знаешь, Оля. – Отмахнулся он. – Вы ее жестокой называете… и потом, она добрейшей души человек… женщина! Такой специалист в своей области…
Вот теперь мне стало совсем хорошо.
– Ты о Бестужевой? Ты сейчас живешь с Бестужевой?! Кирилл?
– Да! И что? Тебе какое дело?
– Твою ж…! – досказать не дало спешно появившееся такси. Я вновь поздравила себя со связями в службе перевозки, одна «горячая» sms и машина у ваших дверей в считанные минуты.
– Что это?
– Такси. Не узнаешь?
– Ты не можешь… – начал он.
– Мы можем! Садишься впереди. Я щелкнула замком. Он еще думал, потом сник и сел впереди.
– Куда? – спросил водитель.
– Улица Валовая, дом 8/18. – Назвала я адрес Бестужевой. Давно дело было, а запомнился.
В молчании ехали недолго. И я еще раз оценила выдержку таксистов. Кирилл не стеснялся водителя, продолжал говорить. Точнее обвинять. Все это я слышала не в первый раз и научилась не замечать. За два с половиной года выживания под одной крышей и не такому научишься. Это была не жизнь – это был кошмар. Вначале кошмар полнометражного типа, а затем сериального.
И кошмар, и хорошая школа для меня.
Мы достигли Валовой, когда Кирилл от обвинений вновь обратился к вопросам.
– Поля, поговори со мной. Что я такого сделал? Скажи. Да не молчи ты!
– Сказать?! Что ж слушай. Ты надрался в стельку и приполз ко мне. Не просто так, а разбираться. Напомнил мне, кто я есть в твоих глазах. Сказал, что Соня твоя дочь.
– Моя!
– Да ну… а ты документы смотрел?
– Зачем? Чтобы ты не написала в этих писульках, я ее растил!
– Дааа, растил… Довольно, Кирилл, приехали, ты можешь идти.
– Поль… Я…
– Иди. Иначе не выдержу, и спрошу, что она сказала моему руководству, и так что мне жить не захотелось, не то, чтобы работать.
На него это странным образом подействовало.
– Поля… – Он выбрался с трудом. Торопливо обернулся и, постучав в стекло с моей стороны, гадко проблеял, – я отсужу ее.
– Ты отсудил достаточно. Так что слушай внимательно, Кирюша. Еще раз заявишься, я прослежу, чтобы твои ребра были сломаны.
На этой ноте водитель рванул с места, забрызгав брюки Кирилла грязью.
– Читаете мысли? – заметила я.
– Нет, исполнил свое заветное желание. Куда дальше?
– Назад.
– Ясно.
