Текст книги "Нахалка (СИ)"
Автор книги: Ардмир Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Глава 31
О чем гласит народная мудрость «Не было печали, черти накачали» я не раз вспомнила с того момента как направила МЧ sms. Нет, небо на землю не рухнуло, мир не перевернулся с ног на голову, земля не начала вращаться в другую сторону и реки не поплыли вспять, просто в моем еще не совсем налаженном деле появились те вопросы, о возникновении которых я догадывалась, но в ближайшем времени не предполагала.
Еще не совсем разобравшись с последствиями утечки информации на сторонний ресурс, пришлось искать причину их возникновения. Крот был найден оперативно, пробоина заделана, урок получен. Разделила группы сотрудников между специалистами, а пригласив с внешки знакомого администратора, мы ввели офисные флешки, организовали доступ на сервер специалистов, и уволили крота. «Мы», потому что Саня негласно был рядом и все же поддерживал связь через сеть.
Дала себе зарок быть осмотрительнее, но от чувства неизвестности избавиться не могла. Этот день ничем не отличался от предыдущих относительно спокойных, с тех пор как я распрощалась с девушкой по имени Анна, чьи глаза до последнего уверяли меня в своей невиновности, а слова в своей непричастности. Поразительно было видеть, как изменились черты милого личика, когда ее взлом наглядно продемонстрировал администратор Сева. Поразительным был и ее уход с громко хлопающей дверью, хотя c трудом сдержалась и не вызвала охрану.
Возможно, стоило обломать крылья дальней родственнице Лебедева Егора Дмитриевича, что так ловко пристроил ее к нам. Но мне казалось, холодная война – это лучший метод против таких. К тому же слухи разнесли «добрые вести», этот старый партнер Ивакина (который теперь оказался бывшим), в крайние сроки вывел свои активы из компании и оставил сотоварища на дне с парой крупных и уже неподъемных заказов и парой кредитов. При этом сделал щедрое предложение: забрать лучшие заказы, в виду финансовой несостоятельности бывшего партнера.
Раскол подорвал и без того слабое здоровье Ивакина, состарив его на десять лет. Сегодня я впервые за два месяца столкнулась с ним лицом к лицу в фойе офисного центра, где арендовала помещения. Как и я, он спешил на встречу, короткое приветствие и кивок головы, это все чем мы обменялись. Мое впечатление осталось неизгладимым. Он медленно сгорал изнутри, навсегда теряя образ всесильного зверя и любвеобильного кота. Особенно это отражалось в потерявших блеск глазах и неуверенной зажатости, появившейся в некогда резкой пружинящей походке.
«Постарел, но продолжает бороться», – мысленно повторила я про себя.
Входящий с неизвестным номером развеял мои думы, застав на подступах к личному кабинету.
Близилось время обеда, на который я не попаду и время сдачи проекта, файлы которого необходимо просмотреть, прежде чем с чистой совестью предъявить заказчику сегодня. О делегации обязанностей я подумаю тогда, когда буду уверенна в слаженной работе механизма «PolinDes». А пока, стараясь координировать дела срочные и насущные, коротко отзываюсь на звонки и предпочитаю не терять времени даром.
– Полина Баева, слушаю.
– Полина. Это Адам. – Я открыла двери и замерла на пороге. Странно, но услышав его голос, я почувствовала привкус металла во рту, и знакомое чувство безысходности. Неизвестно от чего до боли стало трудно дышать. Пройдя внутрь кабинета, я рухнула на ближайший стул.
Он молчал несколько мгновений, подбирая слова, или же давая время прийти в себя, что мне сейчас было действительно необходимо. В последние дни я отчаянно ждала развязки, предчувствуя встречу с Максом, и в то же время с усмешкой иронизировала сама над собой.
Хотелось не быть для него безразличной. Хотелось проявлением интереса объяснить тайную помощь, неоднократно спасавшую меня. Хотелось надеяться на истинные чувства, а не двойной просчет, что так проскальзывал сквозь разыгрываемые «страсти» в тот уикенд. Хотелось…
Как многого оказывается, мне хотелось на его счет. Мне хотелось – это точно, и я неизвестно чего дождалась.
– Я не буду долго распинаться. – Прервал тишину помощник МЧ. – Он в больнице, просил привезти вас. Вы прилететь можете?
Да, более короткой формулировки я не встречала. И ожидая его слов, не заметила как голос сел, – давно… он там?
– Два дня, сегодня третий, он просил…
– Я буду. – Мыслей о том чтобы задержаться в виду сложного периода в фирме или назначенных встреч не возникло. Макс позвал, значит нужна. Просчитывая, кем и где заполнить пробелы моего отсутствия на ближайшие три четыре дня, задала волнующий вопрос. – Что с ним?
– Как было сказано мне: «все в норме», не волнуйтесь. – На словах «в норме» помощник Макса сделал запинку. Уточнять, что считается нормой у неосведомленного бессмысленно. Жив – этого достаточно.
– Просил, чтобы вы прилетели. Срочно. – Здесь Адам сделал ударение, выжидая мою реакцию. Было странно слышать, как этот сдержанный молодой человек повторяется, словно сбитый с мысли вновь и вновь произносит: «он просил…». Заверила, что вылечу сегодня. Он озвучил время следующих рейсов Москва – Лондон, позволил выбрать подходящее и заказал билеты. Как выяснилось, он был здесь в столице, узнал о случившемся несколько минут назад и тут же получил задание связаться со мной и сопроводить.
Это было неожиданно. Хотела, чтобы МЧ мне позвонил, мысленно готовила себя к предстоящему разговору, но… но не предполагала, что звонить он будет из больницы! До вылета у меня оставалось два часа, ровно столько чтобы по почти свободным улицам добраться к родителям, взять вещи и направиться в аэропорт. Я собиралась быстро, что-то слетело со стола, на полу послышался звон и звук рассыпающихся осколков. Кажется, я только что уничтожила стеклянное пресс-папье.
Не удержавшись, чертыхнулась и в кабинет, как по заказу, вбежала Мила. – Полина, что случилось?
– Воды принеси.
– Я… да сейчас. – произнесла девушка, выбегая за двери, вернулась быстро.
– Что-то еще?
– Напомни, что у меня намечено на следующие три дня. – Она повторила мои раскладки в точности. По крайней мере, в форс мажорных обстоятельствах память моя не отключается. – Вызови Анатолия.
Через минуту появился мой помощник.
– Ужасно выглядишь, – прямолинейно констатировал он. – Что-то случилось?
– Все в норме, слушай. Мы закрыли вопросы по отделке, тебе предстоит узнать следующие пункты и подать по ним заявки. Я выдрала лист из ежедневника и протянула ему. Привычка фиксировать все совершенные и предстоящие работы в ежедневнике сейчас была кстати. Передала ему флешку с непроверенным проектом, и попросила еще раз просмотреть. – Возникнут сложности – я на телефоне.
– Зная тебя, сложностей не будет, – ответил он. – Полин, сообщи, куда звонить в случае пожара.
– На мой. В сети буду постоянно, в случае надобности скину телефон гостиницы в Лондоне.
– Лондон? У нас нерешенный вопрос с сетевиками, – встревожился он.
– Нет. Личное. Буду дня через три, в случае увеличения срока – сообщу… – Мой зам кивнул, вышел.
Еще минута и я дозвонилась домой к родителям, объяснила все маме и попросила к телефону малышку. На это ушло еще несколько минут. Мысленно дала себе оплеуху: «Я отвратительная мать, с ребенком и пяти минут поговорить не могу», – и пообещала заскочить, если будет возможность.
В этот момент в дверях появился один из самых лучших прорабов в мире. Совсем забыла, как договаривалась с ним о встрече и теперь сама же нарушаю данные обязательства.
– Я встретил Анатолия, ты уезжаешь? – Вадим оттолкнулся от косяка и медленно прошел в помещение. Глядя на мои поспешные сборы, он добродушно улыбнулся.
– Да, вызвали срочно. Ты извини… – Уронила ключи от машины, резко за ними нагнулась, а разогнувшись, оступилась слегка. Так слегка, что доверенному прорабу пришлось меня придержать.
– В таком состоянии ты никуда не поедешь.
– Я полечу.
– Полина, мой водитель подвезет тебя. Вначале доставит домой, а потом в аэропорт.
– Вадим, спасибо, но… – в этот момент прозвенел звонок от Адама.
– Билеты готовы, вас ждут внизу. – Отчитался он.
– Ясно. Спускаюсь.
Сжала руку Вадима, который не отпускал, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Машина ждет внизу.
– Я проведу тебя. – Все еще пребывая в тумане, пришлось согласиться. Он сбросил папку с документами на стол, просунув мою руку под сгиб локтя, повел к лифту. Когда двери кабины за нами закрылись, тихо поинтересовался, – это он, МЧ? Он вызывает тебя в Лондон?
– Да.
– И ты летишь на всех парах. – Как бы про себя заметил мой новый друг.
– Он в больнице. – Отчитываться не хотелось, я и не пыталась, просто посвятила его в происходящее.
– Тяжелый случай?
– Я не знаю.
В молчании мы пересекли холл, тамбур, спустились по ступеням к ожидающему меня авто. Выскочивший навстречу водитель тут же галантно открыл дверь.
– Оперативно, – заметил провожатый, не желая меня отпускать.
– Вадим, спасибо. – Я сжала его локоть и на мгновение приникла лбом к теплому плечу, прежде чем окончательно отстраниться. Он помог мне сесть, напомнив случай, когда нес на руках по офису Ивакина и так же бережно усаживал в авто.
– Береги себя.
– И ты.
Домой я все же попала. Обняла малышку, расцеловала родителей и, прихватив вещи, направилась в аэропорт. Да, теперь я жила с ними, хотя жизнью это не назовешь. Уезжала, когда все еще спали, приезжала, когда уже спали. Стандартная ситуация для многих в столице постепенно стала стандартной и для меня. В выходные «отсыпалась», урвав на два часа больше, из-за чего мой ребенок видел мать лишь в двух состояниях: уткнувшейся в ноутбук или в подушку. Зато кредит под квартиру и сдача жилплощади в аренду, позволили снять офисные помещения и купить надлежащую оргтехнику и что-то еще оставить на непредвиденные обстоятельства.
К слову о непредвиденных, мои сборы в спешке и срочный вылет вновь подтвердили необходимость зама с более крепкими позициями, чем у Анатолия. Однако думать о работе сейчас и логически расставить все по своим местам мне так и не удалось.
Аэропорт, таможенный контроль, регистрация… Я ничего не замечала, выпав из реальности, и мысленно уже была рядом с ним. Воображение детально разрисовывало самые страшные картины его состояния и не стремилось остановиться. Мы не виделись два месяца, но раз в неделю я все еще получала цветы. Изящный жест истинного джентльмена стал для меня тонкой связью с этим человеком, и подпитывал бережно хранимые воспоминания и впечатления, от которых я не была в силах отказаться.
И вот сейчас на голову обрушилось небо. А рассудить насколько он мне дорог не представлялось возможным. Возможно, достаточно одного лишь определения – дорог.
Внутренний голос с издевкой ответил, что будь он просто дорог, я не рвалась бы с низкого старта в аэропорт. Хотя о чем судить, в такой ситуация я в первый и надеюсь в последний раз. Может это простая эмпатия, и он мне не так близок, как кажется, а может я вновь создала идола и поклоняюсь ему?
Адам сидел рядом, более бледный и более сдержанный, чем в нашу первую встречу. Говорить не хотелось и как-то даже не моглось.
Нас встречал неизвестный с табличкой в руках, как вышколенный до автоматизма персонал, забрал сумки и помог занять свои места в глубине салона. Так я узнала, что водитель МЧ в коме. Сцепила руки, чтобы удержать подступившие слезы и мысленно готовилась увидеть парализованного Макса или как минимум подключенным к аппаратуре искусственного дыхания и прочим аппаратам, удерживающим смертных на земле.
Телефон Адама разрывался, на последний прозвучавший при мне звонок, он ответил коротко: да здесь. Вот так спустя почти пять часов после первого звонка Адам оставил меня в холле Лондон Бридж Госпиталя, напутствовав напоследок.
– Пятый этаж, двадцать четвертая палата.
Лифт показался камерой пыток, коридор – тоннелем ужаса, в котором я встретилась с главным героем пятичасовых кошмаров и видений лицом к лицу. Живой, на ногах и за исключением перевязки левой руки более никаких видимых повреждений. Разве что совесть пострадала. Напугав меня до чертиков неосведомленным Адамом и собственным молчанием, он посмел улыбнуться.
– Господи! – В мгновение ока мы преодолели разделяющие нас метры. В эту минуту мне не хватало слов. Впервые в жизни я просто повисла на мужчине, крепко уцепившись за него, и беззвучно глотала слезы. Он увел меня в комнату отдыха, где крепко обнял и не отпускал, пока я не успокоилась.
– Адам ничего не сказал тебе, да?
– Мерзавец! Как ты мог меня подвергнуть таким мучениям, я же передумать успела, а … а ты.
– Шшшш, я не мог. Прости.
– Неа, – я еще сильнее уцепилась за него стараясь сдержать всхрипы-вздохи. – Господи, ситуация «атас», ты… ты даже не… – На смену счастливым слезам внутренняя злость поднялась не на шутку. – Какого дьявола ты заставил меня беспокоиться?! Нельзя было все нормально сообщить!? Я летела лишь с одной мыслью, что что-то случилось. А ты жив и даже, даже ни царапины! Ты…
– Шш, – он крепче меня сжал и мир стал ярче в сотню раз.
– Живой! Живооой, как так можно было?
– Хочешь, чтобы я был побит с парой сломанных ребер и сотрясением мозга?
– Было бы не плохо. Но знаешь, я, наверное, сейчас тебе эти увечья устрою. – Вытираю глаза. – А потом по сценарию: посижу рядом, повздыхаю, пожалею, за руку подержу…
– Легкое сотрясение есть, признаюсь, остальное можешь добавить. – Серьезно сказал он с каким-то непонятным чувством раскаяния. Тон, этот его тон насторожил и встревожил не на шутку. Всматриваюсь в его лицо и понимаю, что я здесь не просто так, и опасения мои не беспочвенны.
– Дай мне минуту… – отошла, чтобы отдышалась. Подмечаю, что по всем статьям вид у него виноватого, раскаявшегося, готового ко всем наказаниям и обвинениям.
«Даже не так, он из-за чего-то не в своей тарелке. И это что-то не дает ему покоя. Но… откуда чувство вины по отношению ко мне?», – перед моими глазами калейдоскопом пронеслись все несостыковки и «случайности» с Ж.
«Нет-нет-нет, и еще раз нет, быть такого не может! Я спешу с выводами, я основательно спешу с выводами. – Еще мгновение он смотрит в мои глаза, а затем отворачивается. – Твою мать! Макс!»
– В чем дело?
– Я работаю на семью Браунов, это тебе ни о чем не говорит. – Добавляет он, вглядываясь в меня словно видит в последний раз и пытается запомнить здесь и сейчас.
– Но по женской линии у них есть ответвление – Гончарук.
В комнате резко перестало хватать воздуха. Все поплыло перед глазами, превратившись в безрадостную серую массу, я рухнула на стул, не совладав с шоком. И ведь предполагала между ними связь, подобную простому знакомству в его кругах. Но не такую же!
– Ч-ч– чтоо– о?!
– Ты здесь по этой причине. – Тихо пояснил он.
– Ты сказал… Гончарук? Макс!?
– Да, он.
– Я поэтому здесь? – мое тошнотворное состояние стало еще более гадким от догадки, которую я тут же озвучила. – Этот ублюдок попал в госпиталь, поэтому я здесь? Ты что… спятил?
– Да.
– На какой вопрос этот ответ?! – меня встряхнуло со стула, – подожди… Ты не можешь быть адвокатом Евгения. Это бессмысленно, ты не можешь быть его адвокатом!
Он виновато потупился, затем поднял на меня настороженный взгляд и ответил. – Могу.
– Ты адвокат Гончарук Евгения?
– Гончарук Григория, это одно и то же, здесь его зовут Грэг, лучше, чтобы ты знала.
– Боже…
– Мне жаль, что ты так обо всем этом узнаешь… – глухо где-то на дальнем фоне говорил МЧ. – Я не хотел, чтобы так произошло… – а на мою голову как из рога изобилия сыпятся вопросы, вопросы, вопросы, вопросы, вопросы… вопросы, ответы на которые были очевидны, но как оказалось, только не для меня.
– Связаться со мной и представить в виде любовницы – это его идея?
– Нет, моя.
– Помочь с домом для родителей?
Он настороженно посмотрел на меня прежде, чем ответить. – Моя.
– … с разводом?
– Тоже я.
– Этот… этот о твоих идеях… о твоей помощи знает?
– Нет. – На мой немой вопрос: «Почему нет?», прозвучал риторический ответ. – На то были причины.
– Ну, конечно же, как без них!
– После этого… после уикенда я отправил тебя домой в надежде, что все утрясется. А он вас с Соней видел на островах и… – Макс сглотнул, нервно проведя целой рукой по волосам. – Он в тяжелом состоянии. Начал требовать фактов, установления отцовства и прочего. И тут… еще их брачный договор. Так получилось, что пришлось вызывать тебя.
Терпеть подобное я не могла, направилась в сторону двери. – Да пошел ты! И он пошел! Идите вы оба!
– Куда ты?!
– К дьяволу!
– Полина! Стой.
Он слишком быстро для больного оказался рядом, рванул меня на себя, и я с размаху врезалась в его грудь. – Я должен ввести тебя в курс дела.
– Никуда ты меня вводить не будешь! – уперлась в его грудь. – Я его… этого знать не знаю. В глаза не видела, никогда в жизни с ним не встречалась и нежных речей не вела. Я ему никто, он мне никто! Мы незнакомцы! А тебя я ненавижу…
– Совершенно с тобой согласен. Я тоже себя ненавижу. – Он крепко обнял меня, чуть сжал как самое дорогое и отпустил. – Папка перед тобой. Ознакомься.
Медленно обойдя стол с другой стороны МЧ сел уставившись бессмысленным взглядом в пол. Я коснулась черной папки в кожаном переплете. Ж отличался фетишизмом в вещах, так что сомнений в том кому она принадлежит, не было.
«Вот и наступил день, которого я боялась с момента появления Сони», – думала я открывая черный ящик Пандоры. Это была наша с Ж распечатанная переписка. Вся за те семь месяцев словесного общения, ссылки на сайты и на мои фото в соцсетях, даже пара фотографий распечатанных на глянце из тех, что я отправляла почтой.
Я не успела просмотреть все свои глупости, спросила о главном. – Расшифровка сообщений по skype есть?
– Нет.
Удержала вздох облегчения, обернулась к неподвижному Максу. – Когда он исчез, я уничтожила всю переписку, свой профиль, свою почту, skype. Словом все что нас когда-то связывало… Откуда данные?
– Через четыре месяца… после он озаботился этим вопросом. Все это, – он кивнул в сторону папки, – хранилось на сервере сайта, где вы встретились…
Глава 32
Пролистав половину содержимого папки, с трудом удержала себя на краю обрыва, не дав погрузиться в воспоминания. Слишком долго от них избавлялась, чтобы вновь нырнуть в пучину с головой. Я сглупила тогда, но это подтверждает лишь то, что в моей жизни было время для глупостей. И сожалеть об этом, как о прошлом в целом не имеет смысла.
В этот момент в комнату отдыха вошла молоденькая медсестра, обращаясь к МЧ, что-то тихо и настойчиво пролепетала, посмотрела на часы и дала нам пять минут.
– Он хочет тебя увидеть. – Сообщил МЧ.
– Пусть захлебнется собственной кровью.
– Полина… – с досадой протяжно выдохнул.
– Да?
– Он действительно в тяжелом состоянии.
– Мне все равно. Пусть издохнет, мир станет лучше.
– Ты так не думаешь. – Произнес он уверенно.
– Да, а как я должна думать? Скажи мне. Как, по-твоему, я должна думать? Как должна думать идиотка, которую пытаются использовать, наплевав на все? Как?! – с шумом захлопнула папку. – Твою мать! Он Соню увидел и поэтому я здесь.
– Что, проснулся, сукин сын, в госпитале и стало страшно без наследников… – хотелось сказать что-то еще, много чего хотелось сказать. Сдерживая прерывистое дыхание нарастающей паники, медленно взяла себя в руки. Ясно одно, если дам сейчас слабину, проиграю по всем статьям. Постаралась рассудить здраво.
Итак, что нового я узнала, и что мне еще не известно? Нового много.
МЧ поднялся со своего места, чтобы затем упереться руками в стол и выжидательно смотреть на меня. Глядя на его осунувшееся лицо, поняла, что неизвестного больше.
– Что ты имел в виду, говоря о брачном договоре? Как я поняла – Брауны развестись пытаются вот уже несколько месяцев. Я зачем здесь?
– Брачный договор, Все свободные средства Грэга переходят супруге, если у него есть дети на стороне.
– Ты был подослан ко мне, чтобы убрать любое соответствие. – Макс кивнул. – А придуманная нами сказка вписалась в систему?
– Да.
– Теперь поясни в роли кого я сейчас выступаю, находясь здесь, в качестве твоей любовницы или его старой знакомой?
– Трудно сказать.
– Говори как есть.
– Элиза навела справки, она получила сведения о вашей встрече. А три дня назад он сообщил ей, что у него есть дочь. – В этот момент в моей голове что-то щелкнуло. Щелкнуло и закрутилось с поразительной ясностью, выстраивая цепочку эпизодов. – Но имени ребенка не назвал, – Добавил Макс.
– Она в курсе, что я для тебя никто? – Он несколько мгновений медлил с ответом.
– Нет… я сохранил свою позицию. – Кивнула, чтобы он дал уточнения, что он и сделал. – Мы встретились четыре года назад осенью в Киеве, после бурного романа у нас остались теплые отношения и о Соне я не знал.
– Сколько длилась твоя командировка?
– В сентябре пять недель и…, – немного помедлив, он тише добавил, – и десять дней в декабре.
– Сходится, – мысленно поздравила себя за везение, все же медлила со следующим вопросом. – Макс, почему ты присутствуешь в моей жизни более четырех лет? Только не говори, что на то были причины. – Он невесело улыбнулся, что с болью откликнулось во мне.
– Наверное, чтобы сейчас все сошлось, и наша история была правдоподобной.
– А ты бы этого хотел? – ответом стала еще одна невеселая улыбка.
– Полин, извини меня, – прошептал он.
– Ты тоже меня извини.
– За что?
– Чтобы выпутаться, я использую тебя по-полной.
– В смысле? – Приняв решение, я перегнулась через стол и поцеловала его, исполнив мечту двухмесячной давности. Чувства, не смотря на ступор МЧ, теплой волной прошли сквозь меня. И подтвердили то, что я гнала прочь последние месяцы. Вопрос: «Что стало отправной точкой в новую бездну разбитого сердца: цветы, острова или бабочки?» все еще оставался открытым.
Я успела отстраниться, прежде чем он взял инициативу в свои руки. – Сейчас поймешь, – за руку вывела его в коридор. – Показывай, где он.
Палата без цветов и других мелочей, отражающих поддержку близких и знакомых, встретила холодностью и отрешенностью, под стать своему обитателю. Подключенный к системе жизнеобеспечения Ж попытался улыбнуться. Сердце кольнуло, не смотря на острое желание выдать злобную ухмылку.
Лицо по сути чужого человека, сейчас напоминало восковую маску, немного оплывшую от жара со следами кровоподтеков, выглядывающих из-под повязки и лихорадочно блестящими глазами в глубине темных кругов.
– Если бы не глаза, он был бы похож на подопытный труп. – Произнесла я вместо приветствия. Удерживаемая мною рука Макса дернулась. Дур я умею играть правдоподобно. А вот с ролью дуры, которая не хочет сталкивать настоящего любовника с прошлым, и сделает все, чтобы не узнать второго, исполняю впервые.
– Это и есть тот друг, о котором ты мне рассказывал?
– Полина… – протянул МЧ, сжимая мою руку. Кажется, его стоило предупредить о моей инсценировке, его роли и моей цели.
– Что? – робко подхожу к Ж. – Привет, я Полина, Макс мне многое рассказывал о вас. Как себя чувствуете?
Подмигнула ему и улыбнулась, делая пространные намеки из разряда, «Не выдай меня мил человек!», но его игра не впечатлила. А, впрочем, чего ждать от эгоиста с его-то стажем.
– Алевтинка, тебя не зря «Нахалкой» в школе называли. – Он ответил, одним махом надавив на два мозоля моей юности: ненавистную форму имени и кличку, от которой я с трудом избавилась в школе. Перевел взгляд на Макса и прохрипел. – Ребенка доставили?
– Какого ребенка?
– Моего.
– Ты не говорил при встрече, что стал отцом! – не дав ему поймать мой взгляд, успела возмутиться, обернуться в сторону Макса и прикрыть рот рукой, словно сказала лишнее. Лицо МЧ окаменело: челюсти сжаты, желваки напряжены, глубокие морщины меж бровями и тяжелый взгляд, сверлящий меня. Его вид мог быть трактован по-разному, я использовала подходящий нашему случаю.
– Прости, милый… – подошла, взяла его за руку, – я не знала, как сказать, что мы с ним были когда-то знакомы… Встретились на островах, куда ты меня отправил и не прилетел сам, – добавила с обидой. И как ни в чем не бывало, продолжила. – А когда ты рассказал о друге, а это оказался Женя, я…
– Аля, – позвал этот упырь. – Он работает на меня. И запомни, меня зовут Грэг.
– А меня Полина. Но не переживай, это не мешает… нам, – и с надеждой в голосе обратилась к МЧ. – Ведь так? Ты же не будешь из-за старого знакомства… – Я не договорила, поймав его задумчивый взгляд, почувствовала, как он большим пальцем руки проводит по тыльной стороне моей ладошки.
Он понял, к чему весь этот цирк, поддерживает! – в ответ просияла нежной улыбкой.
– Потом к тебе? – задала я невинный вопрос шепотом, который в палате был отчетливо слышен. Получив медленный, почти незаметный кивок Макса, еще раз улыбнулась.
– Але… – послышалось со стороны кровати, – хм, Полина… Я хотел, чтобы наша встреча прошла иначе, – выдохнул Ж примирительно.
– Странное у тебя представление о встречах, – с трудом оторвалась от созерцания Макса, – если учитывать, как ты попрощался и как напомнил о себе.
– Ты…
– Спасибо за цветы. Сорок один черный тюльпан, в ЗАГСе, в день моего бракосочетания… это было потрясающе.
– Ты выполнил мое желание?! – Ж или Грэг, словом урод каких мало посмотрел на МЧ торжествующе. – Я дал ему задание тебя найти…
Вздрогнула, Макс крепко сжал мою руку. Когда наши взгляды встретились, выражение вины на его лице объяснило его участие в моем давнем прошлом. Четыре года прошло, до мелочей помню тюльпаны и озадаченное лицо Кирилла, а вот свое падение и курьера нет. Я обернулась к Ж, пытливо выжидающему мою реакцию, а затем вновь к Максу, который не знал куда глаза деть.
Да, все верно, он увидел, какой эффект произвели на меня цветы, посчитал себя причастным к моим невзгодам и взял под крыло. В голове прозвучали его слова: «На то были причины». Он хоть представляет, что сделал для меня?
Немую сцену больной решил прервать, повторив для закрепления следующий материал. – Я дал ему задание тебя найти… С чем он в течение долгих десяти дней все же справился.
«А вот и причина второй командировки Макса в Киев», – я мысленно улыбнулась: «история складывается удачно, осталось лишь правильно разыграть. Мне известна часть приемов Ж, не зря я слушала все, чем он хвастал. И в данный момент он бил по мне, отсекая привязанность к Максу».
– Я дал ему задание привезти тебя и Соню сейчас, не говоря уже о вашем совместном спектакле.
«Задело, что МЧ для меня что-то значит. Ж – сволочь!» – поняла я, прочистила горло и невинно поинтересовалась. – Зачем?
– У тебя моя дочь… – Начал этот гад, что я тут же пресекла.
– У меня моя дочь. – И уже тише, – Макс прости, что ты об этом так узнаешь, но Соня мне не племянница.
МЧ кивнул.
– Это нужно проверить. – Как бы между делом продолжил Ж.
– Мне плевать, чего ты хочешь проверить.
– Значит, ты не будешь против, если мы проведем анализы на отцовство.
– Не буду. – Отмахнулась, как от назойливой мухи. И с тревогой, как подобает даме, чей бесценный любовник только что узнал о наличии у нее ребенка, всматриваюсь в хмурое лицо Макса. – На этом все?
– Да, – прозвучало сухо, – я устал.
– По тебе видно.
Когда мы вышли, я не отпускала руки своего злодея и ангела спасителя. Мне захотелось сбежать отсюда и срочно вернуться домой. Но… останавливало то, что он может найти Сонечку, провести тест и забрать ее. Именно этого мне сейчас предстоит избежать, а для следующих действий нужна информация.
Войдя в комнату для отдыха, я вновь как в доме Эверетта неизвестным образом оказалась в руках МЧ.
– Прости меня, Полина, прости меня…
– Шшш, – мягко освободилась из его рук. – Об этом после, ты должен мне кое-что прояснить, садись.
Он занял то же место, где сидел менее десяти минут назад…
* * *
Странным образом тревожный звонок от родного дяди совпал со срочным вылетом Полины в Лондон. Александр не стремился делать поспешных выводов, однако стойкое ощущение надвигающихся неприятностей возникло и сейчас. Его внутренний страж, проявил свою бесценность еще в юности, когда он чуть не попал под машину. Первое появление зябкого холодка сковывающего затылок появилось в старших классах перед уличными потасовками. Но зарекомендовало себя на пешеходном переходе, где он чуть было не попал под колеса авто незадачливого водителя. Зацепив парня, тот чуть-чуть сбавил ход, но заметив, как Савельев, временно распластавшийся на асфальте, поднимается на четвереньки, на всех порах умчался вдаль. Саня отделался испугом, ушибами, парой впечатляющих синяков, множеством ссадин и укрепил интуицию на неприятности. Сам он пару раз шел наперекор подсказчику, вновь и вновь убеждаясь в его правоте, которой неоднократно восхищалась Полина.
Возможно, сейчас она бы вновь восхваляла его интуицию или же впала в бешенство, так как он уже знал – дело пахнет жареным и касается ее.
Пойманный дядей на полпути в аэропорт, он предупредил принимающую сторону о задержке и поспешил прямиком к дьяволу.
Дьявол был временно занят, отчего Саня вот уже пятнадцать минут занимал кресло для посетителей, явно ощущая холод, прокладывающий дорожку вниз по позвоночнику.
Дверь хлопнула, взвинченный Владислав Яковлевич прошествовал на свое место и с неслышным вздохом занял его. Опустив обряд приветствия, он подался вперед, внимательно вглядываясь в лицо племянника.
– Я сорвал твой вылет. – Он скорее утверждал, проводя констатацию факта.
– Его сорвала информация, которая не создана для телефонного разговора. – Ответил Саня и их взгляды встретились.
– Забавно. Твоя подруга знает, насколько дорога тебе?
– Мы оцениваем друг друга одинаково. – Александр невольно сцепил руки. – Можно ближе к делу?
– Приятное заблуждение, – прокомментировал Владислав, – однако разубеждать тебя не собираюсь. Теперь о деле, – он потянулся к тумбе, – учитывая интригу, закрученную на малышке, я не удержал своего любопытства…
Дьявол во плоти выудил тонкую папку из внутренних недр стола.
– И копнул глубже, – продолжил Саня, уже предполагая продолжение.
– Интересные знакомые у твоей подруги.
– Да, они мне тоже не нравятся.
– Ты в курсе кто есть кто?
– Хотя Полина не стремится к полной открытости. Все очевидное рано или поздно становится явным. – Не кривя душой, ответил Александр.
– Полина, – протянул Владислав, – имя выбрано подходящее, впрочем, как и профессия.
– Не говоря уже о месте обитания, крупных приобретениях и длительном разводе… Дядя, я не в курсе ее давнего прошлого. Однако на протяжении последних четырех лет мы знакомы достаточно близко.
Стоило заметить, что именно в эти четыре года жизнь Полины неоднократно переворачивалась с ног на голову, чему он лично был свидетелем, но Александр промолчал.
– Тогда для тебя не станет сюрпризом, что результатами теста заинтересовались весьма пронырливые личности, – Владислав Яковлевич заметив, как вздрогнул племянник, будничным тоном продолжил, – более того простых бумаг им было недостаточно, искали образцы.
