Текст книги "Нахалка (СИ)"
Автор книги: Ардмир Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 26
Попали в безвыходную ситуацию? Помните: вход в нее может стать выходом…
В Москву я возвращалась одна, несолоно хлебавши. И это притом, что могла гордиться собой и подписала договор с Monndarin Oriental на разработку интерьерных решений пятизвездочного гостиничного комплекса! Мое ликование отразилось вежливой улыбкой. Не верилось, и в то же время ожидалось. Чертовски повезло с МЧ, он выступал как переводчик, союзник и юрист одновременно, чем удивил и меня и представителей второй стороны.
Прекрасный выбор переговорщика! Так профи я или как? Но настроение все же медленно и верно скатывалось к нулю. Спектакль окончен, а как целовал ночью. Сволочь!
Правда, напоследок он уже не был пылким поклонником, а как добрый друг позволил себя обнять и нежно сжал мою руку. Он остается в Лондоне, я возвращаюсь сама.
– Да-да, я понимаю, ты занят. Дела.
И про себя, – остаешься здесь и в нашей игре более не нуждаешься. А на его слова о звонке, обычной формулировкой ответила. – Конечно, дорогой, как скажешь.
– Я позвоню тебе, – повторил он. Отчего захотелось горько рассмеяться и треснуть его чем-то тяжелым. – Конечно, звони, буду рада услышать твой голос.
Сидя в бизнес классе, дала себе обещание обстоятельно поговорить с Саней, хотя видит Бог не то, что видеть, слышать его не хотела, наверное, как и любого другого мужчину в радиусе метра. После этих выходных в глубине души засела смутная тревога. Что-то произошло, произошло что-то очень важное, но что? Я еще раз прокрутила перед собой события последних восьми часов, стараясь не вспоминать момент расставания с Максом, произошедший сразу же после переговоров. Он отчаянно спешил отчалить и скрыться из виду.
Утром не пытался ни объясниться, ни разуверить в ненормальности происходящего. За завтраком он напряженно молчал, разделываясь с едой. Подал голос, чтобы уточнить время встречи с представителями Monndarin Oriental и пообещал закончить свои вопросы к этому моменту. В те два часа свободы я позвонила домой, затем Сане, просто чтобы сказать, что у меня все в порядке и сегодня к вечеру вернусь. И еще раз просмотрела материалы, которые представлю потенциальному клиенту. Хотя, почему потенциальному? Учитывая мое вчерашнее везение, они точно будут в числе первых крупных заказчиков и не иначе.
Еще бы, я теперь «играть» могу и под дулом пистолета, и под пристальным взглядом спрута. Как говорит герой из кинофильма «особенности национальной охоты», «Захочешь жить, не так раскорячишься». Грубо, зато в тему.
Мысли о ночи активно гнала прочь. На носу было более важное мероприятие, и нечего себе душу травить ненужными мыслями. Мои вещи к моменту отъезда в сити были тщательно пересмотрены на предмет ползучих и ядовитых, затем перестираны, уложены в чемодан и сразу же загружены в авто.
Когда мы заняли места в зале переговоров, Макс посматривал на меня точно так же как Ричардс тридцатью минутами ранее. Внимательно и настороженно, словно в следующую секунду я могу выкинуть что-то из ряда вон выходящее. Водитель после вчерашнего не знал, куда глаза деть. Еще бы, такое шоу я устроила впервые, да и неизвестно, как Макс это объяснил.
Но почему на меня так смотрит сам МЧ?
А впрочем, зачем забивать голову ненужными подробностями. Как бы ни объяснил он это себе или Ричардсу, их обоих я вряд ли еще раз увижу. Уверенность в этом, больно раня, росла с каждой минутой. Вплоть до того как Макс пообещал позвонить. И с этого момента она стала каменной и почему-то тяжелой, припечатывающей к грешной земле. Иллюзии имеют свойство растворяться и развеиваться, оно и к лучшему.
Ведь главным было договориться на выгодных для моей фирмы условиях и приняться за работу. Мы и договорились, дело осталось за малым – работать и ничего не вспоминать. В аэропорт меня привез Ричардс. Провел к стойке регистрации и, опустив чемодан рядом, мужчина передал маленькую синюю коробочку. Неловко улыбнулся, сжал мою ладошку теплыми и руками и протяжно сказал на русском, – спасибо.
– Вымучено улыбнувшись, кивнула.
– Good luck! – пожелал он.
– И вам. Удачи.
* * *
В кабинет сэра Рождера Аттвуда вошли представители Брайса. Трое мужчин, среднего возраста заняли места напротив. Если не присматриваться к чертам лиц, все они в данный момент казались одинаковыми. Словно выдрессированные псы, заставшие в напряженной позе и готовые сорваться с места в любую секунду.
– Мистер Чадов, Мисс Уотсон, мы можем приступить. – Подал голос центральный.
– В таком случае начну я. – Ребекка передала Максу бумаги и легко коснулась пальцев.
В голове наперекор всем установкам возник образ Полины. Нежной, теплой, эмоционально сдержанной, пока ее не коснешься. Он улыбнулся, вспоминая, как она двадцать минут подряд заваливала удивленных и заинтригованных представителей сети гостиничных комплексов идеями, не переставая сыпать предложениями по оформлению, приводить существующие примеры, предъявляла фотографии и экономические отчеты о возрастании посетительского потока в том или ином случае и в подтверждение всего вышесказанного.
Ему оставалось лишь с такой же скоростью переводить, по возможности поддержать ее и проверить договор на юридические лазейки, что он сделал с большим удовольствием. Так что переговоры были конструктивными и основывались на необходимости договориться и приступить к исполнению, а не урвать еще более жирный кусок, как это происходило сейчас.
Ребекка Уотсон партнерша по переговорам как всегда была на высоте. Милая, стройная, ухоженная, она лишь казалась мягкой, хотя таковой не была. И в поддержке такая никогда не нуждалась, легко выдерживала атаки оппонентов, давала объемные ответы на вопросы, и задавала не менее насущные со своей стороны. Она легко уходила от психологического прессинга и не чуралась использовать столь же действенные приемы.
Макс отстраненно следил за ходом переговоров, не вступая в обсуждение. Брайс уже не мог уклониться от возложенных старым договором обязанностей, однако и сейчас в ситуации 50/50 пытался занять более выгодные позиции.
Ребекка предложила МЧ предъявить заранее заготовленные бумаги. Им хватило только просмотреть договора, чтобы понять, что далее урвать ничего не получится. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что с этого момента: сильный навязывает свою волю слабому.
Слабый кивок, и Ребекка пошла в наступление. Через три часа поле боя оппонентов было оставлено с подписанием «мирного» договора, на год связавшего руки Брайса. Он найдет лазейку и выпутается – что непременно. Однако за это время слишком многое изменится, и обесценив бумаги, навеки сотрет дочернюю компанию, которой он руководит.
Пожимая руки переговорщикам, он все еще не мог просчитать, как прошлой ночью люди Брайса засекли машину. Лимузин забрал Джимму из салона, в бар он приехал на такси из сити, а уезжали они с его водителем, но на новом лимузине. Вечеринка у Эверета не входила в список его дел и нигде в электронной почте не отразилась. Мог ли его подставить Грэг? Или же слежка велась от дома Эверета? И все же вопрос оставался открытым. Три пули, всаженные в его машину, не говорили о том, что его пытались просто напугать. Это была попытка временно выбить из седла и чем дольше продлится это время, тем лучше. Если бы не Полина…
Он вспомнил момент их расставания и мысленно чертыхнулся.
Все продолжает лететь в тартарары, а впереди еще три недели неизвестности и игр вслепую.
– Ты напряжен. – Заметила Ребекка стоя рядом с ним в лифте. – Выдалась тяжелая неделя?
– Да.
– Помочь развеяться? – улыбнулась она. – Я бы сейчас не отказалась от поездки заграницу, например на Бали. Что скажешь?
– Скажу, нет. Спасибо за предложение, Бекки, у меня дела.
Далее спускались в тишине. В подземном гараже она протянула руку и пожала его кисть. – Что ж была рада тебя видеть Макс, в полном здравии.
– Предполагалось, что мы не увидим тебя сегодня. Мистер Аттвуд дал распоряжения ввести в курс дела Адама в случае непредвиденных…
– Интересно, спасибо за информацию Бек.
– Но твой утренний звонок не подтвердил поступившие сведения.
– Брайс? Звонок был ночью?
– Ты даже знаешь, кто это мог быть! – Ребекка улыбнулась, – Так и есть, он собственной персоной. – Она помахала ручкой и пошла к своей машине. – Счастливо.
Когда огни ее авто скрылись за поворотом, МЧ некоторое время все еще стоял, переваривая поступившую информацию. В целом, они завершили это дело, и теперь опасаться нечего. Отныне Брайс находится в упряжке и в выбивании колеса он более не заинтересован.
Но как они нашли его? Как узнали о возвращении в город? Он набрал начальника службы охраны. – Дэвид, мне нужно, чтобы ты кое-что проверил.
Глава 27
Алика принесла документы и удивленно на меня покосилась. Прекрасно понимаю, что за вопросы роятся в ее голове. Но отвечать на молчаливое восклицание «В чем дело?!» – не буду. Взяла документы и углубилась в них с головой. Мой боевой секретарь лишь покачала головой и вышла.
То, что ужасно выгляжу – это и так понятно. Три почти бессонные ночи бесследными не остаются. Я несдержанно себя веду и в данный момент основательно взвинчена. А еще меня не радует бронзовая статуэтка Гермеса, пять с лишним кило швейцарских конфет и одинокая бугенвиллия, стоящая на тумбе в кабинете. Не отвечаю на звонки Савельева, который Саня, хотя успела чистосердечно заверить, что буду рада его услышать по приезду. Хм, а это не ранее чем через неделю.
А еще я не хочу ни видеть, ни слышать Макса. Он оставил несколько сообщений на автоответчик, пару писем прислал по электронной почте и вот сегодня окончательно замолчал, не подавая признаков интереса. Мое состояние офис благополучно списал на ссору с МЧ, хотя букеты от него все еще приходили раз в два дня.
Когда я перестала спать? Наверное, с того момента, когда неожиданно встретила Эверетта в Москве во вторник, на следующий день после перелета. И в мою душу закралось страшное подозрение.
Весь день сам по себе был ужасен. Я подала заявление об увольнении, от чего вызвала приступ слюно-плевательства со стороны Ивакина. А когда сообщила, что на замену готовлю Люду из другого отдела, у него появился и приступ мата. Ведь Анатолия готовить не имело смысла, так как он уходил со мной. О чем так же без обиняков пришлось сообщить.
Потом был сугубо «вежливый» звонок от Дмитриевича. Мне пожелали тихо в ближайшие две недели закрыть все дела и катиться куда попало, а лучше, чтобы совсем пропала и более не возникала.
Обещала исполнить в точности с указаниями.
Чтож, понедельник с ночными бдениями по улицам красных фонарей Лондона задал тон всей неделе. В офисе то и дело слышался треск от наэлектризованного начальства и бедственное искрение попавших под напряжение сотрудников, а в моей квартире стали возникать раздражающие молчаливые звонки. Отрубила домашний телефон и вздохнула спокойно, все кому я понадоблюсь, найдут меня иначе.
Пятница, конец рабочего дня. В кабинет вошел Вадим. Вот кто мне нужен! Непредвзятый слушатель! После обсуждения проблем насущных, он без вступления сообщил. – Ты после поездки сама не своя. Что-то случилось?
– Вадим, новое кафе-кондитерская еще в силе?
– Да.
– Когда ты будешь свободен?
– Для тебя хоть сейчас.
– Прекрасно. Пошли.
Выходя, мы поймали на рабочем месте Алику, которая удивленным взглядом проводила нас до дверей. Затем так же удивили еще пару человек из офиса, встреченных в коридоре. Я уходила раньше обычного и с другим мужчиной – удивительно! Еще бы, это с моей-то привычкой задерживаться допоздна и радеть за общее дело.
Мы молчали всю дорогу к кафе-кондитерской, и даже когда я вела свое авто в направлении оного. Рассказывать ему что-либо не хотелось. Я и маме, в общем-то, ничего не объяснила, оставила подарки, поговорила с моей кнопкой и поутру отправилась на работу.
Мы заняли столики и сделали заказ. Вадим что-то рассказывал о работах, произведенных на новом объекте, а я отстраненно слушала. Он дал мне еще несколько минут на пирожное, потом перегнулся через стол и потрепал по руке.
– Ты так и будешь молчать?
– Еще не решила.
– Так у тебя что-то стряслось?
– Возможно.
– И что это значит? Ты не уверена?
– Чувствую, что вляпалась. Вляпалась по самые уши и неизвестно во что. А еще меня ко всему прочему без предупреждения использовали. – Он искренне улыбнулся моим бестолковым пояснениям, но промолчал. – Гадкое ощущение на самом деле. И я не знаю, как от него избавиться.
– От ощущения?
– От него.
– Нет ничего что может быть проще! – он придвинул ко мне тарелку с мороженым в шоколаде и орешках. – Используй нарушителей твоего спокойствия без их ведома и без их на то разрешения.
– Правда?
– Почему – нет? Ход конем.
– Я не знаю…
– Придет время, ты найдешь выход. Уж кто-кто, а ты точно его найдешь. – Он выхватил вишенку из своего пирожного и прикусил. – По тебе видно, что уже что-то начала.
– Есть такое.
– И чтобы это могло значить?
– Для начала, – я придвинулась к нему и прошептала, – у меня есть подряд. Хочешь принять участие?
– Что за объект, объемы, работы?
– Ммм, тебе понравится. Только представь себе белые песочные пляжи, раскидистые пальмы и теплое море.
– Так прямо и скажи, что буду лепить песчаные куличики и отдавать приказы по укреплению их стенок. – Предложил он.
– Ой, зришь в суть проблемы. С песком навозитесь от и до, его там много!
В этот вечер я возвращалась домой в приподнятом настроении. Мы прекрасно посидели в кафе, затем погуляли в парке и даже посетили планетарий. Никогда раньше не была, а тут столько положительных эмоций от космических съемок Хаббла, что думаю стоит повторить. Обнаружив в почтовом ящике пятидневную путевку на одного взрослого и ребенка до 4-х лет в сторону Сейшел, удивилась. Билеты прилагались. И короткое сообщение на карточке гласило:
«Небольшая благодарность. Встречу в аэропорту Пуант-Ларю. МЧ».
Еще раз посмотрела на билеты, вылет в следующую субботу утром, а размещаемся в одноэтажной гостинице Anse Soleil Beachcomber, как оказалось у самой кромки воды. Почему-то из всех мыслей возникла лишь одна «Ивакин будет против». И это при том, что к тому моменту, я уже выйду из их штата сотрудников.
Еще раз посмотрела на фото гостиницы в интернете, затем на свой отключенный домашний телефон и поняла, что дальше не спать я не смогу. Пора решать вопросы, оставшиеся незавершенными, чтобы более никакой Эверетт, Ж или другая мразь не коробили своим присутствием.
Диалог с Вадимом подтолкнул к мысли, что я могу использовать МЧ в своих целях без его на то согласия. Трудно сказать, зрел ли этот план ранее и каким образом его волос оказался у меня. Точнее даже два с той самой комбинации, не прошедшей масштабную стирку. Но раз уж мы с ним любовники и эта история вписывается в мое прошлое, почему бы не использовать такую возможность?
Это раз и навсегда решит тревожащую меня проблему.
Номер Сани набрался сам собой. Альтернативная запись автоответчика послала абонента к дьяволу. А затем мирным голосом Александра предложила говорить в случае крайней надобности, то есть после звукового сигнала.
Для сообщения у меня не хватило слов. Ха! Ну и ну, не в первый раз звоню после 22:00 и вдруг нарываюсь на собственную идею, когда-то озвученную при нем. Кажется, мои откровения возымели действие. И он теперь как примерный муж в вечернее время свободен только для нее – супруги.
А мне что делать?
Идите к дьяволу! – вспомнила я его посыл и улыбнулась. А он прав!
К дому Владислава Яковлевича я попала спустя полчаса. Визит будет не только поздним, но и дерзким. После долгого звонка в домофон и представления, он «несказанно» мне обрадовался.
– Полина? Что вы здесь делаете?
Честность в данном случае лучшее оружие. – Ваш племянник прямым текстом послал меня к дьяволу.
– И вы пришли ко мне?
– Скажите, что не по адресу. – Предложила я.
Его смешок в домофоне сопроводил щелчок открываемой двери. – Поднимайтесь.
– Сию секунду.
В разговорах с Саней мы не раз нарекали Владислава Яковлевича кровожадными прозвищами. Дьявол – стало у нас общепринятым после суда по финансовым махинациям, где он защищал права Сани, как истца и после моего долговременного развода. Бракоразводный процесс завершился, как только он взял в документы в свои руки.
Галантный и аккуратный не только в суде, но даже в домашней обстановке, он встретил меня в холле, помог снять тонкую куртку и пригласил в квартиру. Обстановка передних комнат апартаментов в стиле ампир весьма впечатлила.
– У вас уютно.
– Ярослав. Это его работа.
– Сплоховали. – Не удержалась я от колкости в сторону автора дизайна. – Их фирменный броский сумрак не читается.
– Можно добавить. Или ты подкорректируешь?
– Я могу добавить лишь горечь утраты, но она явно вам не подходит.
– Предположим. Кофе?
– Мне бы яду. – Мой черный юмор он не оценил.
– Ты не по адресу.
– Жаль, я настраивалась.
– Выпить яду? Все так плохо?
– Нет, что вы, взять с собой. Подлить кое-кому… Но вы не захотите становиться соучастником, так что воздержусь. На самом деле все хуже некуда и мне нужна ваша помощь. – Заняла предложенное место. – Хотя, что это я?! Если будет хуже, с собой брать не обязательно, можно и здесь пригубить.
– Полина перестаньте говорить загадками.
– Владислава Яковлевич, вы ведь знакомы с Рыжим Кириллом Алексеевичем.
– С твоим мужем знаком.
– Как вам известно, он не мой.
Что-то его смутило, но он с добродушным лицом сказал. – Разреши поздравить тебя с полученной свободой.
– И вы разрешите мне поздравить вас с приобретением работы. Если возьметесь.
– Вопрос об опеке?
– Именно.
– Когда слушание?
– Еще не назначили, мне пока лишь угрожают расправой.
Нужно подбить Кирилла на судебное разбирательство, и пусть мы оба знаем, что Соня не его, тест должен проходить по всей строгости. Осталось сыграть на ущемленном самолюбии. Пусть вспомнит полупьяную ночь, когда уснул в день нашей встречи, так и не добравшись до главного. И попытается заявить права на ребенка.
– Почему обратились только сейчас? – его взгляд стал более цепким.
– Вы лучший! – памятуя, что разобраться с этим стоит в ближайшее время, добавляю. – Самый лучший!
– Из-за племянника.
– Вы светоч юриспруденции, в руках которого не один крупный козырь. И по возможности, я не хочу проводить экспертизу на отцовство. – И уже про себя, – или подменить анализы.
– Интересно. – Он откинулся в кресле, внимательно на меня поглядывая.
– К тому же, если не ошибаюсь, именно вы ранее вели мое дело. И поэтому я здесь.
– Не понял.
Я отложила чашку, стараясь не сцепить свободные руки и уж тем более не сжать в кулаки.
– Владислав Яковлевич, мне известно, что документы по моему разводу вы видели, и сразу же после этого процесс был завершен. Чего я лично не ожидала спустя полгода тяжбы.
Что-то в его выражении лица меня не то чтобы насторожило, а напугало. Кажется, сейчас я узнаю нечто новое.
– Полина, меня ознакомили с документами. Однако я не успел что-либо предпринять, в виду отбоя. Со мной связался известный вам племянник и сообщил о скором решении дела. Что до остального, в процесс я не вмешивался ни под каким предлогом. И как вы заметили, о скором решении не предполагал. – Он криво улыбнулся, забавляясь ситуацией. – С чем и поздравил.
– То есть вы не…
– Не участвовал.
Воцарилось гнетущее молчание. Вот так поворот, неожиданный крюк. А не обратись я к нему лично, чтобы мне напел Саня?
– Удивлены? – дьявол воплоти внимательно смотрит на меня, подмечая все эмоциональные всплески. Я знаю, что он это может. Саня не раз говорил о его сверхспособности распознавать чужие мысли и умении манипулировать людьми.
– Более чем… И лица, решившие все, вам неизвестны.
– Почему же. Одно известно и мне, и вам.
– Благодарю. – Я встала, все еще не в силах разложить все по полочкам. Что происходит? Он провел меня в холл, помог одеться.
– Простите за поздний визит.
– Ничего, мне было приятно узнать, что у вас все хорошо.
– Почти хорошо. Еще раз спасибо. И… позвольте мне. – Я замешкалась, не зная как выпутаться из сложившейся ситуации. В общем, мне же нужна помощь? Нужна. Значит, прошу о помощи.
– В общем, если я в ближайшие три дня не решу данного вопроса, надеюсь, вы сможете меня проконсультировать.
– Обращайтесь. – Яковлевич улыбнулся, напоминая чеширского кота. – Ваши условия меня заинтриговали.
Теперь мне известно, что именно его привлекло в этом деле.
Входящий от лукавого Александра прозвенел, когда я завела свое авто и направилась к дому родителей. Вот теперь о себе решил заявить так называемый друг. Он начал говорить без приветствия, явно обеспокоенный моим звонком.
– Ты звонила, что у тебя.
– Уже ничего. Ты ложишься?
– Да, перед сном решил проверить автоответчик. И вот, я здесь.
На разбор полетов у меня сейчас нет ни сил, ни желания. Я буду готова к нему завтра, тогда и поговорим.
– Завтра будешь свободен, мне нужно кое-что обсудить с тобой?
– Хорошо. Я выкрою время. Полчаса тебя устроит? – На заднем фоне послышался довольный голос крохи. Кажется, он только из киевской поездки прибыл, пора завязывать разговор.
– Вполне. Спасибо. До завтра.
– До завтра.
Вернувшись на минутку в квартиру, взяла с собой ноутбук и вещи на уикенд, чтобы сбежать к родным, в теплое гнездо из опостылевшего места для ночлега. Квартиру в городе никак иначе назвать не получалось – жердочка, стойло, берлога, лежбище. Здесь за неимением людей эмоциональный фон значительно снижен, стены не умеют радоваться моему прибытию, кухонные шкафы расспрашивать, как прошел день. И тапочки не прибегают, зажатые в чьей-то пасти, не говоря уже о кровати, в которой кроме одеяла более никто не греет и куда сон не стремится прийти, даже не смотря на тяжелое чтиво.
Мне нужно все обдумать и взвесить, а еще поработать и наметить план действий. И лучшего места для размышлений, чем дом родных у меня нет. В Химки приехала далеко за полночь. Мама удивилась позднему визиту, хотя судя по всему – это не было большим сюрпризом. Ее проницательности мне еще учиться и учиться.
– Хочешь поговорить?
Я отрицательно покачала головой и поцеловала ее. – Мне нужно время.
– Хорошо. В крайнем случае, ты знаешь…
– От входа третья дверь налево, – повторила за ней я месторасположение родительской спальни.
– Спокойной ночи, родная.
– Спокойной ночи.
С безмерной любовью и чувством вины я наблюдала, как спит моя малышка. Захотелось забыться таким же крепким сном и перестать по сотому кругу прокручивать болезненное прошлое. Слишком много в нем глупости и наивности, слез и слишком мало понимания происходящего. Но одно я знаю точно – я не отдам своего ребенка что бы ни случилось, когда бы ни случилось.
– Сонечка, прости меня, но ради твоего блага с твоим настоящим отцом я тебя никогда не познакомлю.
