Текст книги "Мой дикий сводный (СИ)"

Автор книги: Аня Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

42. Забава

Я сижу за столом и пью ароматный кофе, поглядывая на Мирона из-за чашки. Он сидит напротив и тоже то и дело бросает на меня короткие хмурые взгляды.

После еще одного раза в душевой, мы выбились из сил и решили никуда не ехать, а подать заявление онлайн. Успели поссориться из-за даты свадьбы.

Мирон настаивал на ближайшей дате, а я просила отложить до лета, чтобы мама успела спокойно родить и немного прийти в себя. Мне очень не хочется ее волновать.

– Март. – бросает Мирон и сверлит меня взглядом.

Вздыхаю.

– А если мама родит нам на свадьбе?

– Отлично. Будем в один день праздновать день рождения брата и день бракосочетания.

– Смешно. – отвечаю без тени улыбки.

– Тогда апрель.

– Мама только родит.

– Главное – не на свадьбе. – усмехается Мирон.

– Ребенок совсем еще маленький будет.

– В июне он своими ногами в ЗАГС все равно не придет. – Мирон закатывает глаза.

Вздыхаю. Логично.

– Так что, апрель оставляем? – он сверлит меня взглядом.

– Да.

– Начало или конец?

– Конец. – пожимаю плечами.

– Мне кажется, или ты специально оттягиваешь? – недовольно щурится Мирон.

– Тебе кажется, – хмурюсь.

– Тогда почему конец?

– Потому что пост! – злая встаю из-за стола. – Не положено.

Мирон тут же встает следом и притягивает меня к себе. Обнимает крепко и шумно дышит в волосы.

Пару секунд брыкаюсь, потом все же обнимаю его в ответ, хоть и дуюсь.

– Завтра новый год. Давай не будем ссориться? А то мне снова придется везти тебя в деревню, – шепчет Мирон и целует меня в макушку.

Усмехаюсь.

Потом внезапно осознаю, что, действительно, Новый год уже завтра, а у меня даже нет для него подарка. Еще несколько дней назад я не рассчитывала поздравлять Мирона с праздником, так что купила какие-то новогодние носки с придурошными оленями ради соблюдения формальностей.

– Мне надо домой, – вздыхаю. – До вечера.

– Зачем? – чувствую, как тело Мирона напрягается. В голове проносятся разные мысли о том, что сказать, чтобы он не догадался про подарок.

– Вещи собрать, – смотрю на него снизу вверх. – Я же не буду праздновать Новый год в твоей футболке?

– Да можешь и в футболке. Или мы к ребятам заедем? – смотрит Мирон на меня с ожиданием. – Хотя бы на пару часиков?

На самом деле, мне совершенно не хочется встречать Новый год с друзьями Мирона, но я понимаю, что он уже заранее договорился, и мне нужно проявить всего капельку гибкости, чтобы не портить нашу идиллию.

– Можно, – пожимаю плечами. – Только сначала побудем с родителями, хорошо?

– Договорились, – усмехается он. – Так что, свадьба в конце апреля?

– В конце апреля, – киваю.

Мирон подхватывает меня на руки и молча глядит в глаза.

– Что? – смущаюсь.

– Я тебя люблю, – серьёзно отзывается он. – Ты же вернёшься?

Растерянно улыбаюсь и, обхватив его за шею крепче, прижимаюсь к мощной груди. Чувствую, как сильно бьется его сердце.

Я понимаю его чувства, потому что мне и самой кажется, что, как только мы расстанемся, волшебство тут же рассеется.

– Конечно, я вернусь, – шепчу ему на ухо. – Я не упущу возможность испортить жизнь сводному, который пил мою кровь несколько месяцев. Будешь мучиться до старости.

Мирон усмехается и несёт меня в комнату.

– Давай я с тобой зайду? – уточняет он, когда мы подъезжаем к дому родителей. – Алиса Олеговна все равно спросит за вещи. А так я скажу, что позвал тебя с собой к друзьям.

Кошусь на него.

С одной стороны, мне будет спокойнее, если он будет рядом, а с другой – я боюсь, что мы начнем путаться в показаниях. И все же, мне одной страшно. С подарком только вот накладка выходит. Но с этим я что-нибудь придумаю.

Поднимаемся с Мироном на лифте, достаю ключи и открываю дверь. Мы живём в этой квартире совсем недавно, поэтому после трех дней отсутствия всё в ней кажется новым и непривычным. Отвыкла.

– Забава! – выбегает из комнаты Злата. – Мироша! – добавляет она, увидев за моей спиной Мирона.

Они с сестрой быстро нашли общий язык, когда он два дня караулил нас по приказу отца.

Тут же из комнаты появляются и отчим, и мама. И мне уже хочется вытолкать Мирона из квартиры, и сбежать...

– Приехали? – радушно улыбается мама и идёт к нам смешной утиной походкой, которой ходят все беременные женщины на последних сроках. – Как отдохнули?

– Отлично, мам, – улыбаюсь ей, бросив короткий взгляд на хмурого отчима за её спиной, и вижу, как он расслабляется.

– Голодные? – обнимает она меня и Мирона по очереди. – А мы как раз обедать собираемся. Идите мойте руки и за стол.

Смотрю в ее улыбчивое лицо и внезапно осознаю, что я благодарна Рэму Алиевичу за ее улыбку. Наверное, мой отчим – это тот единственный человек, которому под силу сделать мою маму счастливой.

Она слишком сильная женщина, чтобы ее мог осчастливить кто-то другой, менее сильный и властный.

Моем с Мироном руки молча и также молча идём на кухню. В душе – странное ощущение неловкости. Будто мы накосячили и понимаем, что скрыть это вряд ли получится, и всё придётся рассказать родителям, но все равно страшно.

Помогаю маме разлить по тарелкам суп с фрикадельками и сажусь за стол рядом с Мироном.

– Понравилось в парк-отеле? – восторженно смотрит она то на меня, то на Мирона.

– Очень, – кошусь на отчима. – Воздух такой свежий. И тихо.

– А какие там процедуры были? – не унимается она, а я замечаю, что Рэм Алиевич перестаёт жевать.

– Баня, – отзывается Мирон тут же. – Закаливание.

– А какие-нибудь развлекательные программы были? Дискотека, клуб?

– Квесты были, – невозмутимо отвечает Мирон, дернув бровями, а я усмехаюсь.

Ну, уж точно – не убавить, не прибавить. Квесты.

После обеда Злата утягивает Мирона в комнату с просьбой помочь в игре. Отчим уходит с ними, а я помогаю маме загрузить посудомойку.

– Ссориться-то перестали? – шёпотом уточняет она, явно намекая на Мирона. – Не обижал тебя?

Смотрю на неё пристально и кусаю губу, раздумывая, как ответить.

– Я нравлюсь Мирону, мам, – наконец решаюсь немного приблизить нас к важному разговору.

– Да это и так было понятно, – отмахивается она, коротко улыбнувшись, и берёт меня за руку. – А он тебе?

– А он мне… – собираюсь с духом и вдруг вижу, как мама бросает взгляд на мою руку и ахает, заметив кольцо. – Предложение сделал. И я согласилась. Только не роди сейчас, пожалуйста.

43. Забава

– Боже мой, – выдыхает мама и поднимает на меня ошарашенный взгляд. – Надо Рэму как-то аккуратно сообщить. Ему нельзя волноваться.

Как будто почувствовав, что речь о нём, на кухню возвращается отчим и, остановившись в дверях, молча смотрит на нас.

– Похвасталась? – хмуро бросает он, окинув нас быстрым взглядом.

– Ты что, знал? – тут же реагирует мама, отпуская мою руку и глядя на него так, что мне хочется испариться.

– Да я сам только что узнал, – фыркает он, скрещивая руки на груди.

Врун.

Сердито смотрю на него. В кухню заходит Мирон, и мы замолкаем. Он быстро оценивает ситуацию и, протиснувшись мимо отца, подходит ко мне и обнимает меня за плечо.

– Алиса Олеговна, мы не могли сообщить раньше – связи не было, – смотрит он на маму таким невинным взглядом, что хочется его ущипнуть. – Я люблю вашу дочь. Я буду её беречь.

– Ага, – усмехается отчим.

– Я же сказал, я всё исправлю, – оборачивается к нему Мирон.

– Что исправишь? – выдыхает мама, прикладывая руки к груди и снова глядя то на Мирона, то на Рэма Алиевича.

– Алиса Олеговна, вы главное не волнуйтесь, – вздыхает Мирон. – Просто я случайно сжёг дом в деревне.

Толкаю Мирона в бок, и он замолкает. Отчим закрывает лицо ладонью и тяжело вздыхает.

– Вы же в парк-отеле были? – смотрит на меня мама, медленно прикладывая ладонь к губам, а потом снова смотрит на отчима. – Рэм?

– Лапуль, они меня задрали ссориться. Я им устроил небольшое… приключение.

– Вы что, одни в деревне жили? – ошарашенно смотрит на меня мама.

– Ну… – пожимаю плечами, – недалеко егерь живёт. С собаками. Всё было очень хорошо, мам. Нам очень понравилось.

– “А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо”, да, Рэм? – шагает мама к нему, сжимая кулаки. – А если бы с ними что-то случилось?

– Ну, не сердись, лапуль, – миролюбиво поднимает он руки. – Мы не хотели тебя волновать. Самое страшное уже случилось. Максимум – бабкой станешь через девять месяцев.

– Ты беременна? – ахает мама с какой-то новой для меня интонацией и опускается на стул.

Я вижу в её глазах испуг, но в то же время в её голосе сквозит что-то трогательное и сентиментальное.

– Нет, мам, – присаживаюсь перед ней на корточки и беру за руки. – Нет. Мы пока не планируем детей.

– Девочка моя… – вдруг всхлипывает мама и обнимает меня. – Прости, пожалуйста. Я очень рада. Просто как-то неожиданно. Ты же для меня всё ещё маленькая.

– Не плачь, пожалуйста, – прошу её виновато. – Тебе нельзя волноваться.

– А узнавать последней о свадьбе дочери можно? – укоризненно всхлипывает она, всплеснув руками.

– О какой свадьбе? – на кухню заходит Злата.

– Ну вот, видишь, лапуль, не последняя, – притягивает к себе сестру Рэм Алиевич и смотрит на неё. – Мирон женится.

– На ком? – серьёзно уточняет Злата.

– На Забаве.

– Ого. – Растерянно смотрит она на меня. – Ты же его ненавидишь?

Усмехаюсь.

– Знаешь, есть такая хорошая поговорка: “От любви до ненависти один шаг”? – вздыхает отчим. – Вот у Забавы и Мирона – наоборот.

– Как-то не очень звучит, – корчит она кислую мордочку.

– Лет через десять с тобой на эту тему поговорим, – кивает ей Рэм Алиевич. – Тогда всё поймёшь.

– Мирош, – встаёт мама и тянется, чтобы обнять Мирона. Он послушно склоняется к ней. – Ты только не обижай её, пожалуйста.

– Не обижу, – коротко улыбается Мир и аккуратно обнимает ее в ответ.

– Надо это как-то отпраздновать, – растерянно оборачивается она к Рэму. – Сходишь за тортом?

– Только если ты обещаешь, что после чаепития голову мне не откусишь, – смотрит он на неё пристально.

Мама закатывает глаза и качает головой.

– А это как так получается, что Мирон мне брат, а Забаве нет? Она что, приемная?

Давлюсь чаем и смотрю на Злату.

– Нет, Забава просто взрослая, поэтому я уже не могу ее удочерить, – приподнимает бровь отчим и строго смотрит на сестру.

– А, ну ладно, – пожимает она плечами.

– А вы заявление уже подали? – мама смотрит на меня пытливо, будто все еще не может до конца поверить в происходящее.

Киваю.

– На апрель. Ты успеешь родить до свадьбы.

– Да мне бы завтра не родить с такими темпами! – закатывает она глаза и вдруг ахает, схватившись за живот.

Мы с отчимом одновременно подпрыгиваем из-за стола.

44. Забава

– Нормально, нормально всё, – выдыхает мама и отрицательно машет рукой. – Пнул под ребро просто.

– Да вы меня с ума сведёте! – тихо рычит Рэм Алиевич и падает обратно на стул.

– Так тебе и надо, – обиженно отзывается мама, потирая живот, но потом все же берет его руку и сжимает в своей.

Я тоже обессиленно опускаюсь обратно. Мирон тут же притягивает меня к себе и, обняв, поглаживает по плечу.

Мне уже хочется сбежать как можно скорее.

– А вы с Мироном здесь будете жить? – смотрит на нас Злата, запихивая огромный кусок торта в рот.

– Нет, у меня, – улыбается ей Мирон.

– Тогда я перееду в комнату Забавы, можно? Там места больше.

– Можно, – улыбаюсь.

– Нет, комната Забавы останется её комнатой, – перебивает меня отчим. – Вдруг… им с Мироном захочется приехать к нам в гости.

Понимаю, что он имел ввиду совершенно другое: что я могу вернуться домой в любое время, если что-то пойдёт не так. И от этого внезапно мне становится очень тепло на душе. А Мирон лишь скептически вздыхает, тоже явно поняв, о чём речь.

После чая мы вместе с Мироном собираем мои вещи на первое время.

К нам в комнату то и дело забегает Злата. Дарю ей безделушки, которые не планирую забирать с собой. И она, довольная, утаскивает к себе в комнату всякие блокнотики, сувенирчики, бижутерию.

Как только она уходит, Мирон притягивает меня к себе и крепко обнимает. Таю в его руках. Только встаю на цыпочки, чтобы поцеловать, как дверь распахивается, и в комнату заходит мама.

– Ой, простите, – смущённо отворачивается она, и мы тоже резко отстраняемся друг от друга, будто пойманные на чём-то постыдном.

– Всё хорошо, мам, – улыбаюсь и чувствую, как щёки начинают краснеть.

– Я тут подумала… может быть, вы хотите жить с нами? – виновато разводит она руками. – Квартира большая.

Я прямо чувствую, как напрягается Мирон, крепче сжимая мою руку. Но молчит, давая мне возможность самой сделать выбор.

– Нет, мам, всё же мы лучше будем приезжать к вам в гости, – вздыхаю, и она понимающе кивает. – Не волнуйся, мы справимся. Завтра днем заедем, поможем накрыть на стол.

Мирон выносит пакеты на улицу и возвращается обратно в тот самый момент, когда я прощаюсь с родными. Мама всхлипывает, обнимая меня.

– Как же ты так быстро выросла? – отстраняется она и гладит меня по волосам.

Сглатываю ком в горле. В носу начинает пощипывать.

– Так, Олеговна, – тянет её к себе отчим, – прекрати сырость разводить. Можно подумать, они на другую планету переезжают.

Быстро прощаемся и уходим. Молча спускаемся с Мироном по лестнице, выходим на улицу и садимся в машину. Смотрим друг на друга и одновременно облегченно выдыхаем.

– Капец, – усмехаюсь.

– Ага, – соглашается он. – Я как представил, что мы будем жить все вместе, мне аж поплохело.

Смеюсь, а Мирон притягивает меня к себе.

– Наконец-то мы вдвоём, – шепчет, поглаживаясь губами о мои и втягивая меня в медленный, страстный поцелуй. – Я соскучился. Хочу тебя.

– Мир, нет, – рычу ему в губы сердито, потому что он тянет меня за руку и кладет мою ладонь себе на пах, но пальцы сами сжимаются на оттопыривающейся ширинке. – Я здесь не буду. Мне надо в магазин. Прекрати.

– Зачем тебе в магазин?

– Надо.

– Зачем? – не унимается он, сжимая мою ладонь и сильнее толкаясь в нее.

– Тебе за подарком, – сдаюсь.

– Ммм, – улыбается Мирон, отстраняясь, – можно это будет эротическое белье?

– Носки с оленями, – бурчу сердито, а он громко хохочет, выворачивая руль.

В торговом центре мы разделяемся. Я не хочу чтобы Мирон видел свой подарок раньше времени. Решаю купить что-то памятное. Нахожу отдел с украшениями и выбираю понравившийся массивный браслет из кожи и серебра. Прогуливаясь мимо многочисленных витрин в поиске чего-нибудь интересненького, замечаю магазин белья и, притормозив, закусываю губу.

Намек был понятен. И мне хочется сделать Мирону приятно, однако как-то неловко при консультантах выбирать себе очень откровенные вещи. Я бы лучше заказала с примеркой, просто времени уже в обрез. С другой стороны: не я первая, наверное? В экстренном случае, можно просто больше не приходить в этот магазин, да и все.

Созваниваемся с Мироном, когда заканчиваю с подарками. Встречаемся на парковке. Он первым делом крепко обнимает меня, но я замечаю, как краем глаза пытается разглядеть, что в пакетах.

– Эй, так не честно! – прячу от него покупки, а он настырно тянет мою руку обратно. – Я сейчас обижусь!

Возимся возле машины, глупо хихикая.

– Мирон! – топаю ногой, когда он все же отбирает у меня пакеты.

– Да я просто в машину уберу, – вздыхает он страдальчески и правда убирает пакеты на заднее сидение.

Интересно, а мне он что-то подарит? Интересно, что?

– Что делал, пока меня не было? – как бы невзначай уточняю, когда трогаемся обратно.

– В машине ковырялся, – отмахивается он, и я замолкаю.

Не, ну даже если ничего не приготовил, я переживу. Мужчины, они же не очень внимательные в этом плане. Хотелось бы, конечно, какой-нибудь сюрприз, но это не главное.

Вернувшись домой, первым делом раскладываем мои вещи. Мирон мне освобождает часть полок в шкафу, а я тут же заполняю их своими пожитками.

– Ммм, – тянет он игриво, доставая из пакета мою розовую пижаму, – как зефирка. Мне нравится.

– Дай сюда, – забираю ее у него из рук и, пока убираю, слышу смешок. Оборачиваюсь.

Мирон уже разглядывает охапку моих трусов, сжимая их в кулаке.

– Блин, даже с сердечками есть?

– Мирон! – тяну руку, но он не отдает мне белье, продолжая разглядывать его. – Отдай.

– Неа, я еще не все рассмотрел. Мне с бантиком на заднице понравились. Это мои фавориты пока.

Закатываю глаза.

– Детский сад. – достаю из пакета другие вещи и отворачиваюсь, а когда поворачиваюсь, мои трусы с сердечками уже у Мирона на голове. – Да блин!

Пытаюсь отнять их, но Мирон ловко уворачивается. Безрезультатно прыгаю под его комментарии. Валю дурака на кровать, а он будто этого и добивался.Тут же переворачивается вместе со мной, подминая под себя. Позволяет стянуть несчастные трусы и молча разглядывает, как я бешусь.

– Тебе нравится, да? – рычу.

– Что? – улыбается он невинно и пытается меня поцеловать, но я уворачиваюсь. – Ладно, нравится. Ты такая красивая, когда злишься.

– А если я с тобой разговаривать не буду, тебе понравится? – фыркаю.

– Только если в этот момент мы будем целоваться, – шепчет Мирон, устраиваясь поудобнее у меня между бедер и толкается, давая прочувствовать свое желание.

– Мирон, – выдыхаю, – утром все было.

– Уже вечер, – мурлычит он и все-таки ловит мои губы своими. – Я, конечно, могу потерпеть до ночи, если ты мне покажешь мой подарок.

– Нет, это сюрприз. – ворчу.

– Ну пожалуйста, – шепчет он, поддразнивая меня поцелуями, – я завтра сделаю вид, что ничего не видел.

– Так не интересно, – возмущаюсь и взвизгиваю, потому что он кусает меня за жилку на шее. – Ладно!

– Только обязательно с примеркой, – добавляет он быстро и отстраняется.

Усмехаюсь и встаю с кровати. Я была к этому готова.

– Хорошо, – лезу в пакет и достаю коробку, кидаю Мирону в руки. – Сам напросился.

Мир подозрительно косится на меня и приподнимает бровь. Закусываю губу, чтобы не засмеяться, потому что ради шутки купила мужское эротическое белье. Он же не уточнял, какое именно нужно, когда загадывал желание.

– Да ну нет! – выдыхает он растерянно, доставая из упаковки сетчатые трусы-боксеры и такую же прозрачную майку.

– Обязательно с примеркой. Там еще бабочка и манжеты. – подмигиваю ему.

45. Забава

– Да блин, Забава! – встает Мирон с кровати, сжимая в руках подарок. – Так не честно.

– Честно-честно, – усмехаюсь и глажу его по груди, пристально глядя в глаза. – Иди, примеряй. А я, так уж и быть, тоже надену что-нибудь… ммм, интересное.

– Так у тебя еще что-то есть? – глаза Мирона вспыхивают возбужденным блеском.

– Есть, – шепчу и, встав на цыпочки, коротко целую его в губы. – Иди в ванную. Переодевайся.

– Ооо, другое дело, – Мирон прижимает меня к себе за талию, но я выкручиваюсь, потому что иначе он не уйдет.

Когда дверь ванной закрывается, я бегом вытаскиваю из пакетов белье и переодеваюсь. Достаю бигуди и быстро накручиваю несколько штук себе на волосы. Надеваю большую хлопковую ночнушку из ситца и один необычный аксессуар под нее. Я умею удивлять, при желании. И фантазии у меня не занимать.

Слышу из ванной сдавленный смех. Смотрю на себя в зеркальную дверцу шкафа и тоже глупо хихикаю. Закрываю дверь в комнату и сажусь на кровать в ожидании.

Наконец, щелкает замок и раздается стук.

– Забава, – выдыхает Мирон из коридора. Судя по голосу, он близок к истерике. – Ты готова?

– Готова, – включаю на телефоне медленную, горячую композицию.

Дверь открывается. Мирон заходит в комнату.

Костюмчик оказался ему маловат. Трусы, кажется, вот-вот треснут по швам, а майка натянулась на груди и оголила пресс.

Закрываю рот ладонью, давясь смехом. Мирон делает пару шагов и с диким ржачем оседает на пол.

– Что это? – шепчет в истерике, тыкая пальцем в ночнушку. – Я не могу.

– Тебе что, не нравится? – закидываю ногу на ногу и из-под одежды игриво выглядывают панталоны.

В песне начинается припев.

Мирон подползает ко мне на четвереньках и утыкается лбом в мои колени. Рыдает от смеха, сжимая руки на моих бедрах.

Обнимаю его за голову. Сидим и ржем как два идиота, до слез.

– Я, – поднимает он взгляд на меня, но снова утыкается лбом в мои ноги и сдавленно хохочет.

– Что? – обнимаю его лицо ладонями и вытираю влажные от слез щеки.

– Люблю тебя, – выдыхает Мирон со стоном, шмыгая носом. – Я с детского сада не рыдал.

Снова хохочем, обнимаясь.

– И такой тоже любишь? – шепчу, вытирая мокрый нос.

– Любой, – сжимает он меня в объятиях, забираясь руками под ночнушку и срывая ее. – Но без этого лучше.

Замечает черный, прозрачный, очень открытый бюстик и тут же прекращает хохотать. Пристально разглядывает его, облизнув пересохшие губы.

– Так мне больше нравится, – возбужденно ухмыляется и притягивает меня к себе за талию, покрывает поцелуями кожу груди вдоль кружева.

Оттянув пальцем мягкую чашку, накрывает губами сосок и я, с тихим вздохом, зарываюсь пальцами в его мягкие волосы на затылке.

Чувствую, как по телу, будто легкие разряды электричества, пробегают предвестники удовольствия.

Губы Мирона жадно сдавливают чувствительную плоть, заставляя шипеть от удовольствия.

Вдоволь наигравшись с моей грудью, он мягко давит мне на плечо и я падаю спиной на кровать. Мирон ловко стаскивает с меня панталоны и разглядывает открытые трусики, поглаживая их ладонью.

– Нравятся? – шепчу, закрывая глаза от смущения, но не мешаю ему.

– Очень, – отзывается Мирон хрипловатым голосом. – Особенно вот эта часть.

Он проводит пальцами вдоль разреза на самом интимном месте, раскрывая мои влажные от возбуждения половые губы. Медленно поглаживает, распаляя желание и заставляя сжиматься от предвкушения. Все тело выкручивает от его ласк.

Вздрагиваю от неожиданно теплого прикосновения к клитору и ахаю, сжимая в кулаках плед.

– Мирон, – шепчу дрожащим голосом и приподнимаю голову, чтобы понять, что мне не показалось.

Падаю обратно, закусывая кулак и жмурясь, потому что Мирон нагло втягивает мой пульсирующий бугорок в рот и сжимает его языком так сладко, что вырывает из моей груди стон.

Мозг требует прекратить это безобразие, и я даже тянусь к голове возлюбленного, чтобы отстранить его, но вместо этого лишь слабо поглаживаю волосы, улетая от нежных движений его языка.

Стыдно, но невероятно хорошо. Гораздо сильнее хорошо, чем стыдно.

Мычу, стиснув зубы от того, насколько мне приятно. Напрягаюсь всем телом, вздрагиваю и после обмякаю. Чувствую, как поцелуи поднимаются выше, по моему животу, талии – и вот уже довольное лицо Мирона появляется в поле моего зрения.

– Упрямый, – шепчу, обессиленно улыбнувшись, и тут же получаю страстный поцелуй, отчего жар снова разливается по телу.

– Мы как кролики, – стону, отрываясь от губ Мирона, когда он коленом раздвигает мои ноги и плавным толчком погружается во влагалище.

– Я бы с тобой вообще из кровати не вылезал. – усмехается он, нависая сверху и жадно разглядывая меня.

Стаскиваю с желанного тела дурацкую сетчатую майку, покрываю поцелуями напряженные плиты груди и твердые соски.

Я бы тоже. Только вслух это озвучивать опасно. Так и новый год можно пропустить.

И, несмотря на то, что я не говорю ничего, мы ложимся спать только глубокой ночью. Потому что после нескольких горячих, быстрых и не очень, подходов, обнаруживаем запутавшиеся в моих волосах бигуди, и Мирон спасает мою шевелюру от незапланированного похода в парикмахерскую.