Текст книги "Последний путь (СИ)"

Автор книги: Антон Ярыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 2

Ещё как-то ни разу не пожалел о том, что нашёл этот крамольный экземпляр Библии. Вернее, как нашёл? После очередной вахты по охранному периметру (до того, как у Коляна открылась способность к поиску разных вещей) шёл я по улице нашего города. Который некоторые фанатики называли Вавилоном. Проходя мимо очередного закоулка, слышу слабый голос:

– Мило-о-ок, подойди-и-и! Бога ради прошу… Ох!

Это ко мне? Хм, вроде больше никого нет вокруг. Ладно, иду. Прогулка у меня была практически по городской окраине. Оно и не удивительно было встретить здесь лачуги – некое подобие домиков из всякого хлама. Сюда обычно перебирались те, кто не мог снимать жильё. Да, моя квартира хоть и досталась мне в наследство, но, тем не менее, тоже считается не моей. В плане жилья – эти лачуги иногда полицейские рушили. Потому что как их контролировать? При условии, что для их постройки используют самый разный мусор. Который иногда знатно так фонит. Город эти окраины не любит только за то, что там живут те, от кого они решили избавиться. И не просто живут, а довольно неплохо живут. И ни казну не пополняют, ни работу никакую не выполняют.

– Это вы меня звали? – говорю в сторону хибары, в которую захожу.

– Да, – передо мной лежал старый сухой мужчина. У него была большая седая борода, огромная плешь на голове. Он лежал на какой-то лежанке голый, укрытый каким-то куском ткани. Рядом был костёр, на котором, очевидно, иногда что-то готовили.

– Я могу чем-то помочь? – смотрю ему в глаза.

– Я умираю, – спокойно так ответил старик.

– Давайте я врача вызову? – предлагаю помощь.

– Не надо, – отмахнулся он. – Я своё уже прожил – и Советы видел, и девяностые, и даже спецоперацию. И становление монархии у нас тоже застал, как видишь. Жаль, что планету в итоге погубили. Кха-кха, прости. Врачи мне уже не помогут. Да и не захотят.

– Тогда чего вы от меня хотите? – смотрю на него с явным непониманием ситуации.

– Держи! – сказал он.

И он достал из-под подушки книгу. «Библия», её название. Открыл – это что за прикол? Современное издание!

– А зачем она мне? Я сам могу такую распечатать? – говорю ему.

– Эта книга непростая, – говорит он. – Держи, чуть не забыл.

Он дал мне какой-то продолговатый цилиндр. И зачем он мне?

– Сбоку кнопочка, кха-кха! – закашлял он в кулак.

Хм, вот она. Нажал. Не понял – это типа ультрафиолет? Ну-ка! Серьёзно? Те буквы, которые видно без фонаря, исчезли! На их месте другой текст, другим шрифтом!

– Прикольно! – не нашёл ничего более умного сказать.

– То, что не видно без засветки, это канонический текст! – пояснил он. – Ты такую книгу можешь таскать с собой везде. Только на людях старайся не читать! Кха-кха!

И он обмяк. Точнее – умер: я его тряс, звал, даже ущипнул – без толку. Хорошо, дедушка, я её сохраню. Вернее, сохранил – уже прочёл пару раз. И, знаете – сравнил. И сделал вывод: неспроста они «Библию» так переписали. Потому как разрешённая версия выглядит, как бы сказать? Кастрировано, наверное? И если та часть, которая видна в ультрафиолете, способна грешника сделать верующим, а верующего – атеистом, то кастрированная версия – только верующим. Но не в Бога, а в тех, которые типа «наместники» его на земле.

Почему я ни разу не пожалел об этой случайной находке? Не, дело не в старике и памяти о нём. Мне просто стало ясно, как мы дошли до жизни такой. Мне почему-то казалось, что если человечество не поменяется, то вымрет. И почему-то в каноническом тексте об этом спокойно пишут. Тогда как «наместники» упорно твердят, что светлое будущее уже не за горами. Какие горы оно должно было преодолеть? Или что они подразумевают под светлым будущим?

* * *

Месяц дома. Мы с Леной первую неделю наслаждались друг другом. Колян просто отдыхал, набирался сил. После одного выходного дня мы выходили патрулировать улицы. Следили за порядком. А что порядок? Средний возраст горожанина – сорок пять – пятьдесят лет. Детей мало, а также подростков. Жёсткий контроль всего и вся сделали своё дело – человечество, в попытке выжить, практически зомбированно выполняют волю правителей. Иногда это доходит до безумия. И от этого страшно. Нету тех лихих людей, романтиков, которых хлебом не корми – дай подвиг совершить. Освоение Антарктиды? Так точно! Арктика? Легко! Космос? Пожалуйста!

Сейчас всё меряется рисками и выгодой. Если есть хоть какой-то риск, который невозможно минимизировать до нуля (даже просто испугаться – риск!), идея небезопасна. И, соответственно, невыгодна. Поэтому нас с Коляном не очень любят – мы и так сильно рискуем, уходя в рейды. А когда идём на «мародёрку» (хотя для этого есть специально обученные люди – сталкеры), мы вообще рискуем жизнью. Наш начальник и подельники на КПП тоже. Однако, когда мы привозим добычу, все забывают о тех рисках, которые возможны. Все видят лишь выгоду. И никого совершенно не волнует, что мы однажды можем не вернуться. Кроме Лены – ради неё одной лишь есть резон возвращаться. Вот за эту «выгоду» нас и ненавидят – боятся также рисковать. Их просто научили бояться.

Дети невыгодны городу. Какую пользу они могут ему принести? Да, когда вырастут, то очень большую. Но ведь пока они вырастут, от стольких опасностей их надо защищать. Поэтому те пары, у которых есть дети, им приходится платить налог. А почему, в таком случае, за различные половые перверзии могут и казнить? Дело в том, что правители понимают важность подрастающего поколения. Вот только растят их в специальной среде. Эдакие «Хомо постапокалиптик». И те дети, которые воспитываются в семье, за них и платят. А те, от которых родители отказались в пользу государства, плату вносят в общем налоге наравне со всеми. Мы с Леной хотим семью по старым канонам. Дом, дети, большая собака. Дерево посадил, сына родил, дом построил. Но нынешние реалии таковы, что это неосуществимо.

Вот и подходит конец свободной вахты. Начинается подготовка – чистка оружия, добор боеприпасов, заправка автомобиля… Всё было как обычно, как вдруг: сирена! Прорыв периметра!

– Граждане! – заговорили динамики оповещения женским голосом. – Займите свои места в убежищах! Включён защитный протокол «Меч, уберечь, защитить».

– «Всем патрульным!» – прошипела рация. – «Направляйтесь на Московское направление! Турели не справляются!»

Вот так всегда – от того, что мы останемся живы после прорыва или нет, выгода минимальна. Тогда как если в результате прорыва город пострадает – всё, убытки выше стоимости наших жизней. Ладно, вперёд! Мимо ехал броневик, меня подобрали. Поэтому на месте я был меньше, чем за пять минут. Там нам выдали оружие посерьёзнее, чем наши дубинки. Далее мы выдвинулись к месту прорыва. И что я там увидел? Люди, самые обычные люди, которым нужна помощь. Беженцы или ещё кто – неважно. Они просили нас помочь им, слёзно умоляли. Там были в основном женщины и дети. Иногда были старики и мужчины. Но их было мало – обычно они погибали под обстрелами турелей, спасая свои семьи. Если бы у меня была возможность, я бы их нашёл куда разместить, кого-то удалось бы вылечить. Но приказ правительства «Посторонних в город не пускать!», а также тот факт, что большая часть патрульных те самые «постапокалиптик», поставило на них крест. Их никто не щадил – экономно, короткими очередями патрульные доделывали работу турелей. Те беженцы, которые поняли, что им не жить, пытались затеряться на улицах. Однако там затеряться было негде – никаких переулков, закоулков, на улицах чисто, мусорные баки отсутствуют. Их попытка отсрочить неизбежное показывало истинную тягу к жизни. А не вот вся эта декорация в виде города. Часть из них побежала обратно, под огонь от турелей в спину. Те, кто убежал обратно, ещё имели некоторый шанс выжить. Те, кто остался в городе, рискует быть похороненным здесь навсегда.

Прорыв удалось ликвидировать. Те техники, которые отвечают за исправное состояние периметра на этом участке, если сумеют доказать, что это – форс-мажор, будут жить. Сирена наконец-то заткнулась. Люди начали выползать из убежищ. Они, видя ещё не убранные трупы тех, от кого прятались, были рады. Патрульные, как будто ничего не произошло, вернулись обратно к своей работе. От осознания увиденного меня тошнило – что такое происходит в этом мире, если под словами «Объединить человечество» мы казним таких же людей, только с другой стороны периметра? А эти, которые повылазили, чему радуются? Неужели страх перед «суперпупермегаопасными мутантами из-за периметра» у них въелся в подкорку сознания? Иначе чем ещё объяснить их нежелание думать?

Так как мой рабочий день уже закончился, то решил пройтись по городской окраине. Немного развеяться – хоть и не застрелил никого, но и не спас… Да, это не мой участок. Поэтому я тут как турист. Здесь видна жизнь. Да, эти люди когда-то раньше жили в городских районах. Теперь вынуждены тут существовать – все помнят, что раньше была пенсия. И почти половина этой пенсии уходила на оплату коммуналки. Теперь пенсии нет – раньше тоже было невыгодно государству содержать пенсионеров. Теперь же – не справляешься? Уходи на покой. А как ты там дальше – никого не волнует. Неважно – возраст, пострадал на производстве. Пенсий нет, но коммуналку платить обязан. Так вот: в городских районах люди как зомби – монотонная работа, дома – взял жрачки, завалился на диван и смотри телевизор. Можешь поспать, сходить в душ. Но в душ – недолго! Иначе помывка вылезет в такую сумму, что проще уйти на окраину города. Или, что делают совершенно отчаявшиеся люди, уйти за периметр. Вот только уйти, я так понимаю, у них не получится. А здесь же люди общаются друг с другом простым языком, не с помощью гаджетов. Помогают друг другу кто чем может. Да, жить в этом районе очень сложно. Без взаимовыручки нельзя.

– Пожалуйста, не убивайте меня! – крикнула кто-то.

Гляжу в сторону, откуда был крик. На асфальте сидела какая-то женщина с ребёнком на руках. Она вроде как пыталась меня оттолкнуть. Именно она обратилась ко мне. В её глазах был ужас. Ой, точно, я ведь дома ещё не был – иду, одетый по форме. Хм, новенькая?

– С чего вы решили, что я вас буду убивать? – спокойно спрашиваю её.

– Сегодня люди, одетые как вы, расстреляли многих моих односельчан, – ужас в её глазах говорил сам за себя. – Мы лишь хотели попросить вас о помощи!

А ведь точно – присмотревшись повнимательнее вижу, что она одета не так, как большинство городских нищих. Грязное в пыли платье когда-то было с цветами. Изначальный цвет сейчас не выяснишь. Далее: платье по типу сарафана, верхняя часть тела в кофте. На голове – косынка, руки чёрные, да и лицо далёкое от белизны. На ногах некое подобие сапог. Хм, а ведь городские нищие, по сравнению с ней, реально нищие: ходят в рванье, которое одёжный принтер выдавал сначала как нормальный прикид. А здесь – та одежда, которую обычно мы с Коляном привозим после мародёрки.

– Откуда вы? – спрашиваю её, присаживаясь возле неё.

– Пожалуйста! Не убивайте! – пытается она от меня отползти, при этом левой рукой как будто отталкивает.

– Да не буду я… – встаю.

– Маш, я его знаю – он беспредельничать не будет, – говорит какой-то мужик. В отличие от остальных, он одет весьма неплохо: те же лохмотья, но чуть свежее.

– Вы уверены? – женщина, которую тот назвал Машей, оборачивается к нему.

– Да, – спокойно заявил он.

– А вы – типа местная власть? – обращаюсь к нему.

– Негласный староста, – моргнул он, подтверждая слова. – Так что случилось-то? Чего она тебя боится?

Женщина поднялась. Если бы не её нездоровая чернота, то была бы очень красивой.

– Сегодня был прорыв, – говорю ему без прикрас.

– Это они, значит, прорвались? – он кивнул в сторону женщины.

– Да, – спокойно отвечаю ему. – Ну и, как сам понимаешь, прорыв ликвидировали.

– Ой! А-а-а-а… – женщина постепенно затихала, сопровождая своё падение на асфальт. Её глаза оставались открытыми.

– Умерла… – констатирую очевидное.

– Она, всё-таки, хапнула много радиации, – пояснил староста.

Староста поднял её ребёнка, который лежал в рядом стоя́щей хибаре. Это был мальчик. Примерно полугодовалый. И, в отличие от матери, он был светлый. Мужчина с любовью глянул на него, погладил его по голове, а затем прижал к груди.

– На их поселение напали. Стая волков и одичавших собак, – начал рассказывать староста. – Их было много. Кто мог отбиться – отбивался. Кого-то они растерзали. В основном – мужчин. Которые кинулись защищать. И в этой неравной битве они проиграли – волки и собаки заняли улицы. О восстановлении поселения не могло быть и речи, поэтому они решили бежать. Они надеялись получить здесь помощь от волков. А вместо этого они получили смерть…

Эх, как бы ни хотелось, чтобы его слова не были правдой. Но это факт. Он ещё раз посмотрел на малыша, с нежностью потёрся своим носом о его крохотный носик, прижал к себе с улыбкой, а потом глянул на меня.

– Помоги ему, – приказал он.

– Как? – а действительно – как?

– В этом крохотном возрасте ему не выжить в трущобах. Прошу тебя – спаси мальца! – он с мольбой смотрит на меня.

Вот это поворот! И как мне с ним быть?

– Хорошо, я постараюсь, – как-то сжато и сухо произношу.

Мужчина передал мне свёрток со счастливой улыбкой на лице. Я взял его в руки – на меня оттуда смотрела маленькая пухленькая мордашка, которая тоже пыталась улыбнуться. Не, ну невозможно не улыбнуться в ответ – он ещё не знает всего того, через что ему придётся пройти. Молча киваю старосте и ухожу. Надо попасть в больницу, легализовать оттуда будет проще.

Уже находясь в холле регистратуры пытаюсь зарегистрироваться к педиатру. Однако это было практически невозможно: нейросеть отказывала по той причине, что мы с Леной были бездетными. Пришлось регистрироваться к терапевту. Так как мы с ним были хорошими знакомыми, то договорился с ним о легализации малыша быстро. Решил назвать Мишей. Хотя правильно Мойшей – в честь пророка Моисея, которого тоже спасли. Вот только обстоятельства всё же различались.

Итак, меня дома будет ждать серьёзный разговор. Но бросать малыша на произвол судьбы не собираюсь. Равно как и отдавать в детский дом. Потому как видел бывших воспитанников. В том числе и сегодня. Поэтому не хотел бы, чтобы этот малец вёл себя, как они. Итак, стою возле двери в квартиру. Открываю дверь – Лена стоит в прихожей, куда захожу.

– Ой, Антоша, а это кто? – спросила супруга, открывая свёрток с нашим сыном.

– Эх, Лен, знакомься – это Миша, – говорю ей. – И он теперь мой сын.

– Не поняла? – она уставилась мне в глаза.

– Короче: в Трущобах нашёл, – с тяжёлым сердцем говорю ей. – И староста их, трущобный, попросил его взять себе. Типа он в Трущобах не выживет.

– Точно? Не нагулял от кого? – строго посмотрела она.

– Нет, – честно говорю ей.

– А если честно? – в её глазах стала появляться ревность.

– Выживший после прорыва, – поясняю ей.

– Ах! И у него что, родителей нет? – воскликнула она, округлив зрачки глаз.

– Погибли, – отвечаю ей.

– Ну… – задумалась она. После чего выдала: – Ты, конечно, меня поразил. Хоть бы предупредил. Ну хорошо, пусть остаётся.

Уже в постели задумался над тем, что хочу ли я здесь дальше жить? Нет, пожалуй. Тем более та женщина, Маша, сын которой теперь у нас, где-то жила раньше. Где уровень радиации ниже. Не, надо Коляна на это агитировать. Потому как кончать свою жизнь в Трущобах не хочется. Да, я в этом городе прижился и работаю теперь. Да, как-то раньше не думал о других местах. Но, тем не менее, после посещения Подсолнечного мне кажется, что таких поселений, где возможно осесть, много. Где ты – сам себе хозяин. Сделал забор помощнее, повыше – всё, с наскоку не сметут те же собаки. Не, думать хорошо, но уже как бы и спать пора.

Наутро Лена ушла на работу. Мне тоже надо было собираться. И надо было бы какую-нибудь няню для Миши. Поэтому позвонил родителям жены, и они вроде согласны посидеть с ним. Пока Лена на работе. А мне пора собираться в рейд. На месяц из города.

Быстро заправив оба бака и погрузив провизию мы с Коляном поехали. Первую неделю мы проверяли наш сектор турелей. Там, где это требовалось, проводили ремонт. Далее проверили следы зверей, людей и других существ, которые крутятся возле периметра. С этой стороны, пока, вроде без изменений. По ходу работы мы опять съездили в Подсолнечное, там набрали полную машину всего и всякого, и потом наша вахта кончилась. И вот опять мы дома.

И уже находясь дома опять начал думать: хорошо, допустим, если бы толпа пришла к центральным воротам, её помиловали бы? Сомневаюсь.

– О чём думаешь? – спросила меня Лена, когда мы сидели возле Мишиной кроватки.

– Ты знаешь, вот его мама же жила где-то, – говорю ей, смотря в потолок. – До того, как им пришлось бежать.

– И что, хочешь туда съездить? – она повернулась ко мне.

– Не совсем, – отвечаю ей.

– То есть? – не поняла она.

Мишка в кровати чего-то заёрзал. Пошёл проверить – вроде нормально. Лёг обратно в кровать.

– Тебе не кажется, что здесь всё как-то не так? На тебя город не давит? Нет ощущения, что тебя банально притесняют? – спрашиваю Лену, глядя ей в глаза.

Она аж чуть не подпрыгнула от возмущения. В её глазах читался гнев.

– Ты что, хочешь сбежать отсюда? А как же я? Как же теперь вот этот вот мальчишка, которого ты припёр? Ты только о себе думаешь! – опять…

– Только о себе? – меня эти слова каждый раз коробят. – Вот только о себе?

Короче: скандал, как обычно, начался с того, что поделился мыслью. Если не нравится – зачем спросила? Или ей надо было просто поскандалить? Не, с такими нравами лучше быть одному. Хоть это и неправильно.

И вот, в один прекрасный день это желание сбылось. Как обычно – вкривь и вкось. Поехали мы с Коляном закупаться на очередную вахту. Всё, наши приготовления завершены, завтра выезжаем. Однако Коляну срочно понадобилось зайти ещё в один магазин. Я остался ждать в машине. Как вдруг:

– «Внимание! Граждане! Оставайтесь дома – синий уровень угрозы!» – заорала женским голосом сирена.

Это означало, что что-то летит. И, наиболее вероятно, что пролетит мимо, если не потревожить. То есть на улицах никого не должно быть.

– Дяденька! Можно я у вас отсижусь? – в машину запрыгнула девочка лет четырнадцати.

– Ну садись, пережди, – спокойно отвечаю ей.

И тут же в машину запрыгивает Колян. Только он закрыл дверь, как мимо нас полетел огромный рой пчёл-убийц.

– О, а это кто? – спрашивает он меня.

– Попросила посидеть, переждать, – пожав плечами, говорю ему.

– Ничего себе! Посидеть, переждать? А кто она такая? В этом мире всё за отдельную плату! – Колян начал возмущаться.

– Эй, Колян! – я попытался его остановить. – Человек нашей помощи попросил! И машина не твоя!

– Да неважно! Денег нет – пусть платит натурой! – разошёлся он не на шутку.

Он тут же начал расстёгивать ремень. Не, ну тут он конкретно не прав! За что получил в ухо от меня. Далее он попытался мне ответить. Но ввиду ограниченного пространства наша драка не состоялась. Поэтому мы пытались бороться. Но тут случилось то, что стало для меня неожиданностью – он вырубился.

– Ты что с ним сделала? – смотрю с ужасом на девочку.

– Дяденька, не бойтесь. Он спит, – спокойно говорит она, откидываясь на спинку кресла сзади.

Хм, действительно спит. Аж из открытой пасти слюни текут. Фу! Закрою ему рот и отверну его от себя. Блин, вот туша тяжёлая!

– И долго он так? – спрашиваю её, глядя на напарника.

– Примерно на полчаса – час. Спасибо, – ответила она совершенно спокойно.

За это время рой пчёл-убийц пролетел. Небо стало ясным. О, а это ещё кто такие? И почему бегут сюда? Так – за нашей юной пассажиркой? Не понял – она их боится? Её действительно трясёт.

– Дяденька! Увезите меня отсюда! Они меня хотят убить! – повисла она на мне.

Поворот ключа – движок завёлся с пол-оборота. Первая передача – погнали! Крузер резко стартовал – неожиданная прыть от него. Машина аж присела, а бегущие за нами начали махать. Позже в дело пошло оружие – они открыли по нам стрельбу. Не тормозим – пробуем оторваться! Так, оторвались, однако за нами погнался чёрный электромобиль без каких-либо опознавательных знаков. А вот с этим сложнее. Потому как моя машина предназначена для бездорожья. А не для гонок.

Понятное дело – электромобиль был шустрее. На прямой не оторваться. Оп-па! Поворот во дворы! Практически без тормозов поворачиваю внутрь. Машина опасно кренится, шины скользят с противным визгом, двигатель тоже начинает реветь, дополнительно прокручивая колёса. Есть! Правда чуть левый борт не замял об стенку, но чуть – не считается. Даже боковое зеркало заднего вида не пострадало. Тапку в пол – есть шансы. Но не тут-то было: преследователи сумели то ли развернуться, то ли просто войти, однако с хвоста не упали. И опять начали пальбу. Что же это за люди, если их не волнуют возможные потери среди гражданских? Явно не из наших – полицейских или ремонтников. Хотя какая-нибудь служба внутренней безопасности… Да что вы творите? Очередное попадание по машине напомнило мне, что надо что-то с ними делать.

Единственный вариант, который приходил в голову – валить из города. Вот только куда? Вокруг – радиационная пустыня. Что творится в оазисах – тоже непонятно. Но если вспомнить историю нашего с Леной Миши, то, возможно, удастся жить спокойно. О, Лена! Надо её предупредить. Открываем инфолинк – довольно удобная приспособа, которая, по сути, тебе вживлена в голову. Сообщения приходят очень оперативно. Точно так же и уходят. А самое главное – тот момент, пока ты работаешь с ним, никто не увидит.

«Лена, нашей семье угрожает опасность! Подробнее расскажу позже. Ты со мной, или как?»

Всё, отправил! Не, вы что, совсем – теперь машин две! Одна спереди! И не стоит рассчитывать на силовой бампер – у них, скорее всего, броня круче нашей. Поэтому надо схитрить. О, точно!

* * *

В это же время оперативники службы безопасности.

– Этот тип на крузере совсем {с головой потерял связь}? – спросил один другого.

– Не думаю! Стреляй по ним, она не должна сбежать! – ответил ему его напарник.

Те пируэты, которые творил перед ними Тоха на своей машине, вызывали ужас и восхищение его мастерством. Девочка была нужна им живой, тогда как с остальными они могли не церемониться. Им на инфолинк пришла информация по машине, хозяину и ближайшему окружению. Он умудрился сделать так, что две машины преследователей ехали за ним. Азарт стал застилать глаза. И вот – джип стал тормозить. Тогда как преследователи скорость не сбрасывали.

– Ой, блин! А-а-а-а! – закричал тот, что был за рулём.

Опер, ведший машину, начал тормозить, но было поздно – улица, по которой они ехали, начала резко сужаться. И, если бы джип, ехавший спереди, ехал с той же скоростью, то они могли бы перестроиться. А так, получилось, что два электромобиля своими корпусами закупорили улицу. И самостоятельно не могли поехать ни вперёд, ни назад. Джип умчался.

– Босс, он ушёл! – связался стрелок с начальником по инфолинку.

– Зря сообщил, – сказал вслух водитель.

– Почему? Думаешь, не узнает? Он по-любому уже в курсе! – в сердцах тот хлопнул рукой по торпеде.