Текст книги "Последний путь (СИ)"

Автор книги: Антон Ярыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

Англоязычный пилот немного удивился:

– Энд хау йеар хэв ю олд?

– Фоти, – отвечаю ему. Затем обращаюсь к рускоговорящему: – Если что – я в салоне.

И ушёл. Кто-то даже освободил мне место. Наконец-то можно спокойно вздремнуть.

* * *

– Дорогие Леонид и Ирина! В этот знаменательный день мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать рождение вашей семьи, – говорила с улыбкой женщина-регистратор в ЗАГСе. – От лица всего Союза Советских Социалистических Республик, властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой!

После чего мой будущий отец поцеловал мою будущую мать. Дальше пошли росписи, гулянка… Шёл январь 1989 года. В стране начиналась перестройка. Никто не знал о том, что ждёт страну в ближайшие годы. Вернее почти никто. Всё, как обычно – женятся, замуж выходят, детей рожают, планы строят.

Вот также и мои родители: через год, примерно за полтора года до развала Союза, появился я. Потом Союз развалился. Появилось СНГ, куча мелких самостоятельных стран. В 1993 родился мой младший брат. Первая чеченская, гиперинфляция, разгул бандитизма, засилие всего американского. Массовая миграция, «импортное лучше отечественного», вторая чеченская, Путин – президент. Девальвация, дефолт. И тогда непонятное, но страшное слово «сокращение» в ЗАО «Алроса». Потом 2000-е: уже чуть полегче, жизнь начала налаживаться.

Потом 2010-е – окончание института, устройство на работу, Крым наш, Зимняя Олимпиада в Сочи (а летнюю в Анадыре не провели почему-то. Хотя, наверное, и хорошо), моя уже свадьба… 2020-е – пандемия коронавируса, больше похожая на зомбиапокалипсис в масках, СВО, вторжение ВСУ на территорию РФ… Которое закончилось применением ядерного оружия.

– Тоха! – Колян меня теребил, вырывая из объятий Морфея. – Тебя пилоты хотят видеть.

Ох, ну что же это за напасть? Со следами недосыпа на лице иду к ним в кабину. Уже там вижу их озадаченные лица.

– Что случилось? – спрашиваю русскоговорящего.

– Вижу базу, но, боюсь, не дотянем – топлива мало, – говорит он.

– Насколько мало? – уточняю у него. – Поближе к полосе удасться грохнуться?

– Может, лучше сейчас посадим? – спросил он.

– Не стоит – высокий радиационный фон и, возможно, минное поле, – говорю ему. – Попробуй его завести на полосу. Там вроде меньший фон.

Пилоты немного между собой пошептались, после чего направили самолёт на глиссаду. Плохо, очень плохо – кончится топливо в воздухе, и машина будет настолько же управляемой, как бумажный листок. Потому и был предложен вариант до полосы дотянуть. Потому что один конец полосы – забор, а второй – озеро. Но сейчас – зима. Потому в озере не искупаемся, если плюхнемся. Но там, по крайней мере, низкий фон и отстутствие мин.

– Опускайте погрузочную рампу! – командую беглецам. – Приготовьтесь к экстренной эвакуации из самолёта.

– Что случилось? – с настороженностью спросила одна женщина.

– У самолёта мало топлива, – говорю ей.

А сам понимаю, что сейчас будет паника. Однако среди нас оказался тот, который смог её предотвратить. Надо будет похвалить. Но – чуть позже.

– Выпрыгивая из самолёта бегите так, как будто на него пытаетесь успеть, – даю им последние инструкции. – И ни в коем случае не пытайтесь остановиться кувырками! Кости переломаете. Все поняли?

Кто-то сказал «Да», кто-то молча кивнул. Заработала механика рампы, за ней – шасси и механизация крыла.

– Мы над полосой! – кто-то радостно закричал.

Ну, думаю, пронесло. Но только стоило так подумать, как один за другим начали глохнуть моторы. Самолёт какое-то время летел по инерции, а потом – грохнулся на шасси. К счастью – ничего не сломалось. Он просто катился. И его ничего не могло остановить.

– Прыгайте! – ору пассажирам.

Стоит отдать должное Михалычу и Николаичу: они грамотно организовали «выброску десанта». Одни – через переднюю дверь, другие – с рампы. Большая часть людей бежала. Но делали они это с нереальной для человека скоростью. И всё равно падали. Но не все – кто-то умудрялся остановиться. Оно неудивительно – самолёт ехал со скоростью порядка 180 километров в час!

– Катя! – зову её.

Но она настолько была вымотанной, что мне проще было её взять на руки и прыгнуть с ней. В самолёте, не считая пилотов, остались мы с ней. Пошёл к ним.

– Ребята! Гайс! Гет аут хер! – говорю им.

– Ноу! Мы должны его сохранить! – со стоящими дыбом волосами говорит русскоговорящий.

– Бросайте его! Времени мало! Полтора километра сейчас ни о чём!!! – пытаюсь достучаться до них.

– Ноу! Ю хэв ливин! Гет аут хер! – говорит второй.

– Сэр, йес сэр, – с грустью отвечаю ему.

Ухожу в салон, беру на руки Катю, бегу с ней к рампе и выпрыгиваю. В воздухе разворачиваюсь лицом к самолёту, приземляюсь на полусогнутых и… Через три секунды такого бега готов был выплюнуть лёгкие. Сердце билось как отбойный молоток. Самолёт же пробил забор. Он вынес плиту, которая, упав на мины, вызвала взрыв таковых. От взрывов она поднялась, тормозя заехавшие на неё останки самолёта.

– Дядя Антон, это вы? – слабым голосом спросонья говорит Катя.

– Да, – тяжело дыша говорю ей.

– Антошка!!! – со слезами радости подбегает к нам Лена.

* * *

Ночь, когда предатели угнали самолёт…

После остановки нашего табора на бывшей базе натовцев никто не мог и подумать, что среди нас будут предатели. Поэтому гул в ангаре заставил всех напрячься.

– Что это? – спрашивает один часовой у другого.

– Понятия не имею, – пожимает плечами второй.

Дежурный свободной смены тоже ничего не понял. И пошёл в ангар. Однако открывающиеся ворота весьма однозначно намекнули на то, что происходит за его стенами. Выезжающий самолёт только подтвердил – в лагере диверсанты.

– Не дайте ему взлететь! – командует в рацию дежурный.

– Понял! – отвечает рация.

Были потом ещё подтверждения. Все начали стрелять. Но что способны сделать винтовки и автоматы калибра 7,62 или 5,56 НАТО против брони, способной сопротивляться снарядам калибра 30 мм? Правильно – быть салютом.

– Его не достать! – говорит один из командиров по рации.

– Вот дерьмо! – ругается дежурный.

И всё же он зашёл в ангар. Внутри воняло выхлопом от четырех моторов самолёта. Возле ворот валялись пара трупов. Как вдруг дежурный слышит – кто-то заходит в ангар, надо быстро спрятаться за ближайшим инструментальным ящиком. Дежурному не было видно, кто вошёл. Но он понимал, что этот кто-то вряд ли мимо проходил. «Предатель? Опоздал что ли?» – думает он. И тут же его мысли подтвердились. Ибо предатель заорал:

– {Противные}!!! Меня забыли!!!

Он промчался мимо дежурного. Но дежурный – парень не промах – других в ГРУ не берут. Незаметно выскочив, подбежал и обездвижил его. На всякий случай лишил сознания. После чего, найдя проволоку, связал нехорошего парня.

– Пуля, выдели пару ребят – пусть ангар закроют, – передаёт он по рации. – Штырь, в допросную.

Те, кому он сказал, ответили «Есть», после чего он начал обыскивать предателя. Вытащил у него из кармана пистолет, нож и гранату. «Серьёзно подготовились, козлятушки». Переложил к себе, а затем повалил того на плечо и пошёл в допросную.

Там его уже дожидался Штырь.

– Приветствую, Гор! Его, что ли, допрашивать? – спрашивает он.

– Да, – отвечает дежурный.

Они зашли в комнату, усадили допрашиваемого на стул. Привязали к нему, а потом окатили водой.

– А! Где я? – очнулся подозреваемый в предательстве.

– Здравствуй, Илья, – начал «Гор». – А сам как думаешь, где ты?

Илья начал дёргаться, понимая, что связан.

– Развяжите меня! – возмутился пленник. – Вам это зачтётся, когда силы Города придут сюда!

– О, понятно, – махнул на него «Штырь».

– Что тебе понятно, Тимоха? – начал Илья.

– Я для тебя теперь не Тимоха, – со сталью в голосе говорит «Штырь». – Я сейчас для тебя буду «Пожалуйста, не надо!», говнюк. Понял???

Затем пошёл жёсткий допрос. Илья вместе со стулом летал по комнате. В него вливали разные жидкости, крутили суставы, и постоянно спрашивали. Не давали подумать над ответом… В общем – парень быстро сломался. В результате стало известно, что их было тринадцать человек. Восемь улетели, двое убиты после открытия ворот. Ещё двое ходят по базе. Но их поймать – вопрос времени. Далее: бойцы, которые ехали с Петренко, дали им конкретное задание – обязательно погрузить в самолёт Антона Мягкова, Николая Красикова и Екатерину Красикову. А также вояк – они городу будут нужнее. Также до кучи решили нагрузить ещё людей. Зачем – им Петрович уже не пояснил. И, пока Илье приспичило в туалете посидеть, самолёт благополучно улетел.

Он также сдал своих оставшихся дружков. А на вопрос «Зачем?» ответил, что ему надоело вот это мотаться. Хотел спокойствия. Гор и Штырь оставили его в живых, а сами снарядили группу на поиски оставшихся предателей. Одного нашли сразу. А вот второй успел пробраться в гараж. Он успел открыть ворота и уже садился за руль джипа Ивеко. Именно в этот момент бойцы Гора и Штыря закрыли ворота. А в гараж вломились сами командиры.

– Вышел из машины! – приказывает ему Гор.

– Оставьте меня в покое! Или они будут мертвы! – огрызается предатель и стреляет в воздух.

В салоне завизжали заложники. Однако Гор одним выстрелом его убил. После чего открыл дверь и вытащил гранату из руки убитого. Ему повезло – чека валялась рядом.

– А если бы она взорвалась? – начала выносить мозг одна из заложниц.

– Не взорвалась же, – спокойно отвечает Гор, заправляя чеку в запал.

– Ну а всё же? – не успокаивалась она.

– Не взорвалась бы. Я вам это гарантирую, – спокойно отвечает он, после чего забирает гранату и уходит.

Бойцы, которые закрывали ворота, вытащили труп из машины. После чего помогли заложникам выйти и вывели всех из гаража и закрыли его. Гор и Штырь возвращались в допросную.

– Ты знал, что у него будет граната? – спросил Штырь Гора.

– Да, – коротко ответил Гор, глядя вперёд.

– А почему выстрелил? – спросил Штырь.

– Потому что его надо было прикончить, – сухо ответил Гор. Затем пояснил, обрывая лишние вопросы: – Есть у человека такая точка, попадая в которую он не просто умирает, но и оказывается неспособным передать последний нервный импульс.

– Ясно, – не стал задавать дальнейшие вопросы Штырь.

* * *

– Они предали наш микрорайон, – начал боец с позывным «Пуля».

Предатели сознались в своих грехах. И сейчас оба стояли, глядя себе под ноги. Все, кто остался на базе – порядка тридцати человек, сейчас стояли вокруг них. Сами парни сожалели о содеянном. Но им было ясно, что их никто не простит. Им не хотелось умирать.

– Они продали наших друзей за пиво и телевизор! – кричит Пуля.

Толпа и до него была возбуждена – угон самолёта со значительной частью людей. Вдобавок каких – весь командный состав и сенсов. И кто, вдобавок, это сделал? Те, на кого никто никогда не подумал бы.

– Что вы скажете в своё оправдание? – спрашивает их Пуля.

– Не верьте им! – начал тот, которого недавно поймали. – Они сами не знают, куда ехать!

– Придурок, молчал бы! – пытается вразумить того первый.

– Это всё, что вы хотите сказать в своё оправдание? – спрашивает Пуля.

– Вы – рабы системы! – орёт тот, который начал первым.

– Понятно, – спокойно говорит Пуля.

– Простите меня, смалодушничал, – кается тот, которого поймали и допросили первым.

– Что скажете? – обращается Пуля к толпе.

– Расстрелять их без вот этих расшаркиваний! – крикнул кто-то.

– Смерть предателям!!! – крикнул кто-то ещё.

– Смерть им! – заведённо кричит толпа.

Пара бойцов, стоявших за спинами предателей, молча выстрелила каждому в затылок. На этом показательная казнь кончилась.

* * *

После того случая парочка бойцов собиралась мчаться за Михалычем в Город. Однако где крепким пинком, а где – незлым тихим матерком удалось им вправить мозги. Пояснили, что никто не знает куда ехать. И поиски почти ста человек – верх безрассудства.

– И что теперь, будем сидеть, сложа ручки? – с возмущением спрашивает один из желающих отправиться на поиски.

– Не знаю, – отвечает Гор, который взял на себя командование базой. – Пока будем ждать. И надо быть готовым ко всему.

* * *

После всего этого база мобилизовалась. Запасы еды и воды пополнили по максимуму. Бойцы тренировались ежедневно, кроме тех, кто был на дежурстве. Среди оставшихся людей нашёлся тот, который вызвался контролировать связь.

Прошёл день, за ним – другой. Третий. Всё было хорошо. На четвёртый день с базой связались. Связному на земле хватило знаний английского, чтобы понять, что угнанный «Геркулес» возвращается. О чём было немедленно доложено Гору.

Самолёт аварийно сел. Радости на базе не было предела. Хотя и грусти добавилось – не все, кого похитили, вернулись. Позже стало ясно, что появление в рядах беглецов майора Желябова с его людьми, усилило табор. Но и осложнило переезд.

* * *

Я был рад встретиться со своей женушкой. Мы все были на полосе живыми. Правда – не все здоровыми. Кого-то всё же растянуло по полосе. Кто-то ногу повредил. Пилоты погибли в самолёте. Это сообщили часовые, которые сбежали со стенки прежде, чем её пробило. Они без опаски зашли внутрь.

– Сидят такие, упёршиеся лбами в рули. Не дышат, – пояснил один.

– Понятно, – отвечает ему Гор.

Боец ушёл, мы же остались втроём. Гор сначала хотел рассказать что да как, но именно в этот момент к нам подошёл лысый мужик с седыми усами.

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться, – начал он, обращаясь к Гору. Потом повернулся ко мне: – Или теперь вы за старшего?

– Говори, – говорю ему с усмешкой. – Я вообще гражданский.

– Говори, Морзе, – с улыбкой произносит Гор.

– В нашу сторону движется поисковый отряд, – сообщает Морзе.

– Что? – спрашиваю его.

– Далеко они? – интересуется Гор.

– Сомневаюсь, – ответил Морзе. – Насколько знаю, данная радиостанция способна связаться с бортом в радиусе трёхсот двадцати километров.

– Что вообще ни о чём, – подвёл итог Гор.

– А если по земле? – пытаюсь развить эту мысль.

– Загоризонтная связь возможна где-то километров на тридцать, – говорит Морзе. – Вряд ли больше без репитера*.

– А репитер там вряд ли присутствует, – развивает мысль Гор. – Это уже постоянный пост.

– Тридцать километров, – думаю вслух. – Вряд ли они будут идти пешком.

– А автомобилю это час езды. Два – максимум, – говорит Гор.

– Что будем делать, господа командиры? – подошёл Михалыч.

– По идее вы должны знать, – говорю ему. – Вы – военный. Я бы на вашем месте подготовился к встрече.

– То есть? – не понял подошедший Желябов.

– Моё мнение – пусть приходят, – выдаю свой результат мыслей. – Мы им окажем отпор, тем самым добавив себе где-то ещё с полчаса-час на эвакуацию.

– Что? Опять бега? – с разочарованием спрашивает Морзе.

– Почему? – спрашивает Гор.

– Они её наверняка будут уничтожать, – говорит Михалыч. – Если группа пропадёт.

– Да. К сожалению, – подытожил Николаич. – Час-два, говоришь, в запасе? Действуйте!

* * *

Наш совместный анализ оказался верным: примерно через час появились пара джипов. На этот раз – американские «Хэмви». Мы собрали с базы всё, что могло представлять хоть какую-либо ценность в пути. Вся еда, запасы воды, чистых и стираных вещей. Оружие. Было даже желание отбить «Хэмви», но передумали – слишком сложно будет у них отключить следящую электронику в полевых условиях. Хотя как транспортные единицы они были бы очень кстати. Но лучше «в тесноте, да не в обиде», чем в комфорте, но с осознанием того, что тебя видят.

– Говорит Морзе, – прошипела рация. – Они опять запрашивают позывные базы.

– Не боись, – отвечает рация голосом Гора. – Пусть идут.

Где-то через пятнадцать минут первый «Хэмви» въехал во двор базы. Ещё через минуту – второй. Солдаты оперативно выпрыгнули из машин, заняв вокруг них круговую оборону. Никто в них не стрелял. Все лишь ожидали дальнейших действий. Морзе, находившийся до этого в радиорубке, благополучно добрался до машины через технические тоннели.

Прошла минута. Ситуация была подозрительно спокойной. Из второй машины вальяжно вылез какой-то мужик с офицерскими погонами. Видимо, считал себя хозяином ситуации. Остальные бойцы тоже расслабились и разошлись по базе.

– Странные они, – шепчу на ухо Коляну.

– Чего так? – также шёпотом спрашивает он.

– Я бы на их месте при подобном раскладе уже бы начал лупить ракетами, – говорю ему. – Что-то тут нечисто.

– Ладно тебе! – махнул он.

В это время двое наших бойцов прокрались к машинам. Залезли в них и запустили моторы. После чего решили отогнать их. Включили передачу, чуть добавили газу… И тем самым они выдали себя! Враг начал по ним стрелять. Но, к счастью, ни одна пуля не задела наших бойцов. Поняв, что можно гнать, они лихо выгнали «Хэмви» за пределы базы. Тогда как стрелков ликвидировали наши бойцы. Тихо так, по одному, из-за угла. Офицера они захватили очень быстро. Сначала он что-то возмущался про то, что нам всем крышка. И что сюда идёт ещё несколько групп солдат. Но мастера допросов сильно не церемонились с ним. И он очень быстро сдулся.

Дальнейший допрос подтвердил, что если они не выйдут через пять минут на связь, то по базе через полчаса прилетит ракетный удар. Его убили, а мы, убедившись, что «Хэмви» требуют к себе довольно много внимания для отключения аппаратуры слежения, бросили их. Наши машины завелись с первого раза. Первым выехали мы с Коляном на «Крузере», за нами – тесть на «Патрике» с прицепом. А потом – все остальные. Прощай, чужая база, ты хорошо помогла нам.

А дальше произошло то, о чём говорил пленный натовский офицер. Примерно через полчаса беспрерывной езды в небе появились дымные следы ракет. А затем – до нас дошли толчки. Всё, база была разрушена. Как бы печально это не звучало. Мы едем дальше…

* * *

– Слушай, Тох, – начал Колян, – ты знаешь, а я ведь понимаю тех, кто нас предал.

– Слышь, Колян, ты внатуре Колян? – опешив отвечаю ему. – Ты разделяешь их мнение???

– Да подожди… – начал он, но меня уже понесло.

– Мы должны были остаться в городе, по твоему? – спрашиваю его, не отрываясь от дороги.

– Да ты не понял, – начал он. А потом пояснил: – народ устал ехать. Нам бы передышку серьёзную…

– Передышку? – говорю ему. – А ведь мысль. Если повезёт как примерно с базой…

И поехали дальше молча. Еду и думаю: по сути, это мы – кто в «Крузере» или в «Патрике», едем довольно долго. И, быть может, устали. Но вот те, кто с Челябинска или недавно из города, те-то с чего устали? Но, наверное, Колян прав.

– Ищи топливо, – говорю ему.

– Я что – собака? – беззлобно отозвался он.

– Нет, ты – сенс, – говорю ему. – Твоё чутьё круче, чем у собак, – поясняю ему.

– Ладно, – говорит он.

Мы едем молча полчаса. Час, два. Наконец, Колян находит заброшенную базу. И, что самое удивительное, с топливом в виде солярки и бензина. Кое-как найдя дорогу мы туда добрались. На территории были несколько казарм, пара больших гаражей, несколько построек типа «сарай». И, судя по количеству снега, она была заброшена давно. Но народ воодушевился – нашли лопаты, мётлы. И начали чистить базу от снега. Позже, буквально через пару часов интенсивной чистки, уже были затоплены печки. В казармах стало тепло, на кухне вкусно пахнуть, а мужики дальше валили лес и плавили снег. Они нашли баню.

– Знаешь, Колян, – говорю своему другу, товарищу и почти что брату, – а ведь это почти новогодний подарок для них.

– Почему? – спрашивает меня он, глядя также, как и я, на спешащих и снующих по базе людей.

– Сейчас конец декабря, – говорю ему. – Как раз, считай, пару недель здесь проторчим. А потом – ехать дальше.

После этого тяжело вздыхаю. Колян тоже. А затем говорит:

– Может, не стоит отсюда дальше? Смотри – еда есть, судя по растениям – земля плодоносная. Наверняка есть также чистые водоёмы. Чем не земля обетованная?

Эх, как же тяжко вам всем объяснять это. Особенно, когда даже не знаешь – зачем мы бежим? И куда? Но попробую.

– Я с тобой соглашусь. Но… Понимаешь, я не могу тебе сказать, почему нам надо будет уезжать отсюда. Вот… Вот я чувствую, что нельзя оставаться. Но почему – не знаю…

– А когда узнаешь? – спрашивает меня Колян, глядя мне в глаза.

– Чувствую, что скоро, – говорю ему. – Скоро мы узнаем ответы на все вопросы.

* * *

Это был славный день! Что для счастья надо? Тёплая кровать, которая, пусть и не очень удобная, но стоит. И её собирать не надо из всякого хлама. Горячая банька и радость от осознания, что никуда больше ехать не надо. Пока что. И даже на лицах парней, идущих в караул, была улыбка. Какая радость! Мне самому было очень приятно видеть их счастливыми.

Иду обратно в ту казарму, в которой мы с Леной обосновались. Однако тут мне навстречу приковылял Колян с какой-то женщиной.

– О, Коля, ты подругу себе нашёл? – говорю ему. – Надоела холостяцкая жизнь.

– Тоха! – в его голосе и взгляде читалась укоризна. – Мы с ней ещё в Челябинске познакомились.

И тут меня осенило! На каждой стоянке Колян шёл именно к ней. Видел же их иногда прогуливающимися. Но не придал этому значения. А оно вот как…

– Ну молодцы! Искренне рад за вас! – с радостной улыбкой отвечаю им.

– В общем… – начала она.

– Тоха, – поддержал её Коля. – Ты здесь – власть. Поженишь нас?

А вот тут мои глаза стали почти как колёса моего джипа.

– С чего это я вдруг власть? – спрашиваю его.

– Ну… – теперь Колян встал в тупик.

– Все идут за вами, – говорит его подруга.

– Кстати! А вас как зовут? – спрашиваю подругу Коляна.

– Нина, – ответила она.

– И вы решили, что если я веду весь этот караван, то я – власть? – тычу в себя пальцем. – Колян, ты такая же власть. И, быть может, даже больше: эту базу нашёл, предыдущую.

– Тоха, – начал он, но я ему не дал.

– Мне путь указала Катя, – говорю ему. – По идее – она власть! Она указывает, куда ехать.

– Антон! – возмутилась Нина.

– Вот мы оказались в городе. Кто власть – Гор? Штырь? – задаю ему вопрос.

– Ну эта… – потерялся Колян.

– А ведь действительно, – задумалась Нина, – у нас как-то так получается, что лидера как такового нет.

– Ну а я о чём? – хоть до кого-то дошло.

– Надо бы устроить голосование, – говорит она.

– Ага, надо найти сначала Владимир Владимировича, – не удержался от смеха. – И тогда все выборы – его.

– Тоха! – возмутился Колян.

– Ладно, я шучу, – отмахиваюсь от него. – Но доля правды в этом есть.

* * *

Этим же вечером, чуть позже, собрали весь лагерь. Для освещения места собрания зажгли несколько костров. Помимо них светила луна, поэтому мы все друг друга видели.

– Итак, друзья, – друзья ли? – Нет, пожалуй, братья и сестры.

Всё внимание переключилось на меня.

– Сегодня мы все собрались здесь для того, чтобы путём голосования выбрать лидера.

– Чё за фигню толкаешь? – говорит один из толпы. – Ты и есть наш лидер.

– Да! – поддержало его несколько человек.

– Подождите! – вожу перед собой выставленной ладонью правой руки. – Помимо меня здесь присутствуют Алексей Михайлович Молчанов, который собрал вас всех в Челябинске. А также Геннадий Николаевич Желябов, который в Городе был старостой Трущоб. Далее: за время нашего отсутствия Сергей Петрович Звягин организовал вас всех. Как видите, помимо меня есть ещё кандидатуры. Потому я свою кандидатуру снимаю с голосования.

– Э, не, – возмутился кто-то в толпе, – так не пойдёт!

– Почему? – спрашиваю его.

– Ты нас всех ведёшь, и ты, типа, не лидер? – ответил тот.

– Я лишь проводник, – говорю ему. – Лидер по ситуации. А власть – вы сами должны решить, кто вам командир.

После чего, немного подумав, добавляю:

– И кого вы согласны слушаться беспрекословно!

______

* репитер – устройство, улавливающее определённые типы сигналов, повторяющее их форму и отправляющее дальше. Проще – повторитель сигнала с последующим усилением.