Текст книги "Последний путь (СИ)"

Автор книги: Антон Ярыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Нас выгрузили в какое-то здание, больше похожее на хлев. Только бетонный. В нём было как-то грязно, темно и воняло. Но, хотя бы тепло. Помимо нас были ещё люди. Только их я не знаю. Уф, голова болит, и тело всё какое-то вялое. Непослушное. Но надо подниматься – хотя бы осмотреться.

– О, гляди, баб привезли! – раздался сбоку чей-то прокуренный голос.

– О, ща развлечёмся! – похотливо как-то ответил другой. И тут же заржали в пять глоток: – Гы-гы-гы!!!

– Отойдите!!! Не трогайте меня!!! – истошно завопила одна.

– Мужики! Не надо! – завопил кто-то из другого угла.

– Заткнись! Зашкваренным голос не положен! – кто-то из насильников.

Пытаюсь встать – перед глазами зелёные круги и ощущение, что вчера всё же перепил. Изображение – рассинхрон левого и правого глаза, плывёт. Других мужиков, смотрю – тоже мутит. Гляжу в сторону, где собирается произойти надругательство – женщин больше. Они от страха жмутся друг к другу. Оставив одну из них на произвол судьбы. Они чувствуют, что им сейчас никто не поможет – у всех, даже у них самих, жёсткий отходняк. Попали… Что можно сделать? Как вдруг, из каких-то тайных уголков сознания, выплывает:

– Бабы! Бейте их! – кричу.

Ох, что тут началось… Уж простите, мужики, но вы сами напросились. Женщины, как будто по щелчку, активизировались. В их глазах загорелся злой огонёк. Да, это не мужики – они будут драться до смерти. Чаще – вашей. Они сразу, с криком, воплем, толпой кинулись на мужиков. Те оторопели, но тут же вклинились в схватку. Один из них одну просто откинул. Но появилась другая, пока он был повёрнут к ней спиной, и прыгнула ему на закорки. Одной рукой держалась за его шею, а второй дубасила по голове. Он попытался её сбросить, однако пропустил другую. Которая тоже на нём повисла. Мужик упал, они продолжили его дубасить. Именно дубасить, не бить – они лупили по нему своими кулачками как молотками. К ним подсоединилась третья, которая начала пинать по паху. У других четверых дела обстояли не лучше: один из оставшихся попытался ударить одну тёмненькую. Но она его прямым контрударом отправила в нокаут. Его начали тут же методично запинывать четверо. На ещё одного кинулась истерично вопящая дамочка с когтями. Он хотел её оттолкнуть, однако та была выше. И руки, соответственно, длиннее. Поэтому она ему с лёгкостью расцарапала лицо. При этом умудрилась повредить глаз. Мужик потерял контроль, вследствие чего пропустил нехилую плюху с ноги в ухо от тёмненькой. Он пошатнулся, и на него та женщина, которая расцарапала морду, села. Она его просто задрала насмерть. Как дикая кошка. На неё было страшно смотреть: растрёпанные волосы, лицо в крови, на лице – гримаса злости. Валькирия, одним словом. Бр-р-р, меня аж передёрнуло! Крики, ор, кровь – чувствую, мне становится не по себе. Чую по запаху – кто-то не удержался… Последний из неудавшихся насильников достал заточку.

– Ха, а так слабо? – он ухмылялся.

Крутится перед ними, красуется. Женщины, не скрывая своей злости, похожие больше на фурий, стояли полукругом, не решаясь подойти. Однако исход дела решила та самая тёмненькая. Она лёгким движением левой ноги по правой руке неудавшегося насильника выбила нож.

– Девочки, он мой! – сказала она так, что меня аж передёрнуло.

Мне было достаточно посмотреть на её технику и движения, чтобы понять – тому хана. Но она нас всех удивила: она не стала ему выдирать волосы, выцарапывать глаза. Или, что ещё хуже, рвать на части. Нет – она ему позволила ударить… воздух рядом с собой! Зарядив на уходе от удара в незащищённое ухо. Это долго рассказывать, на деле она делала это всё молниеносно. Пока тот соображал, что делать дальше, она провела ему целую серию ударов. Печень, солнечное, гортань… Прям как-то фаталити в «Мортал Комбат»! Она отошла от него, но мужик ещё стоял… Пару секунд. После чего рухнул мешком, не подавая признаков жизни.

– А-а-а-а!!! Помогите!!! Спасите!!! – кричал один, отбившийся.

Один сначала прикинулся дохлым опоссумом. А затем, когда женщины были заняты его «друзьями», резко встал и побежал. Но недолго. Он споткнулся на ровном месте и упал. И всё внимание женщины переключили на него. Потому как больше никого не осталось. Ну ладно, дам тебе шанс. Тем более меня, кажись, отпустило. Женщины закончили со своими жертвами, теперь на этого решили кинуться.

– Так, девочки! Девочки! ДЕВОЧКИ!!! {Дорогие женщины, ну ё-моё}, стойте!!! – кричу на них, сам заводясь от злости и адреналина.

Кажется, толпу мегер остановил. Две секунды передышка, закрепляем результат:

– Слушайте, ну вы же девочки! Чистюли! А тут, – показываю пальцем на неудавшегося насильника. Судя по запаху, он от страха туалет со своими штанами перепутал. Лужа под ним – подтверждение: – сплошная антисанитария! Я понимаю, что вам не привыкать с биомассами работать, но то ваша родная биомасса. А это – фу! Дизентерия! И руки помыть негде!

– Ты {берега попутал}? – начал смелеть этот… – Ты кого…

– Заткнись, чмо!!! – ору на него, пиная ботинком в нос. – Опозорился??? Лежи и не вякай! Пока не разрешу.

– Ты чего его защищаешь? – вышла одна из толпы.

– Куда нам трупы лишние девать? – смотрю ей в глаза.

– Да, насчёт трупов можете не переживать, – ответил тот, что призывал к благоразумию. – Их скоро уберут чистильщики. И вам «спасибо» скажут.

– Ясно, – оставляю в покое лежащего, который всё же решил подняться.

Подхожу к тому, которого «зашкваренным» обозвали. Вижу – забитый мужичок, которого очень долго и методично «опускали». От него явно несло мочой.

– Они? – показываю пальцем на трупы.

– Да, – ответил тот, чуть не плача.

– За что? – смотрю на него, скрестив руки на груди.

– Я раньше был при Союзе Правителей, но потом… – начал он, но я его перебиваю.

– Конкретнее! – гляжу на его реакцию – зрачки не бегают, не суетится. Значит, скорее всего, правду говорит.

Его обидчик решил всё же, что я не столь опасен, как женщины. Которых кое-как успокоил.

– Они просто толпой подошли ко мне, – ещё чуть-чуть и зарыдает бывший чиновник, – заломали, нагнули и…

Тут он заплакал. Но мне и так оно понятно – общался когда-то с подобными выродками. С криком «Ах ты {выродок} помоечный!!!» кидаюсь на выжившего. Что для того стало полной неожиданностью. Сам не понял как – хватаю его за ноги. После чего поднимаю вверх, переворачиваю вниз головой и вколачиваю в бетонный пол. Слышен треск ломающихся костей – треснул череп и свернуло шею. С головы потекла кровь – лопнула кожа. Отпускаю труп и чувствую, что испачкался. Как раз в тех субстанциях, от которых женщин предостерегал.

– Какие-то двойные стандарты у вас, мужчина, – говорит другая уже, та самая тёмненькая, сложив руки на груди, и с улыбкой на лице. – То трупы девать некуда, то дизентерия… А сами-то… Идите, руки хоть помойте.

– Был неправ, – цыкнув, говорю ей. – Он не заслуживал жить. Эх…

– Ну вот, – расплылась та в улыбке. Если можно этот кровавый оскал так назвать. – А то я думала, что вы – ханжа.

– Возможно, – спокойно отвечаю, пожав плечами.

Осматриваю выживших. И тут моё внимание привлекает группка парней. Не могу понять, что, но направляюсь к ним. И, пока дохожу, до меня доходит – они не на отходняках. А почему? Предатели – сотрудничали. Хватаю ближайшего:

– Что, {подлец}, предал нас???

У того от страха глаза расширились:

– Ты чего, Антон? Ты чего?

Смотрю – ко мне идут мужики, которых ещё не отпустило. Тогда как другие не рискнули заступиться за товарища.

– Тоха, ну ты чего? – спрашивает Колян.

А он каким образом здесь?

– Они, – показываю пальцем на остальных, – предатели!

Те сжались. Мужики напряглись. Женщины – тоже.

– П-почему вы так решили? – попытался возмутиться один из них. Однако голос дал петуха.

– А как вы ещё объясните, что у вас нет отходняка? А? – спрашиваю вопрошавшего, встряхнув. Отчего тот ещё сильнее сжался.

– А ведь он прав, – сказал кто-то из мужиков, кивая в мою сторону.

– Так! – предупреждаю всех. – Без резких движений.

Затем обращаюсь к тому, которого держу:

– И чем же вас соблазнили? Лёгкой жизнью? Вкусными яствами? А???

– Да!!! – резко ответил он, пытаясь меня оттолкнуть. Аж слюни изо рта полетели. А глаза сузились в щёлочку. – Да!!! Нам надоело вот это – ехать куда-то!!! Вот только захватили базу, вроде жизнь наладилась!!! И что?!!! «Нам надо валить, потому что следующий отряд натовцев мы не выдержим»!!! – коверкая, повторил мои слова. – Мы хоть куда едем-то??? Я хочу после работы прийти домой, принять душ и лечь на диван перед телеком и пить пиво!!!

– А я-то думал, в моём отряде отличные ребята, – с горечью сказал Михалыч. – А ты – за тарелку пельменей продался.

– Так, народ! – отпускаю его, а затем оборачиваюсь к людям. – Есть ещё желающие остаться в городе? Нет? А сомневающиеся? Ага, вижу. Слушайте сюда, Колян не даст соврать. Готовы?

Поворачиваюсь обратно к предателям:

– Вы тоже слушайте! – отпускаю того паренька.

После чего, отвернувшись от них, начинаю рассказывать:

– Вы много животных в лесах видели? Нет? Вот то-то и оно – их тупо нет!!! Они все сдохли! А нормальную растительность? Нет? А знаете почему? Потому что почва отравлена! А еда здесь есть! А знаете откуда??? Человечина! Трупы! Их перерабатывают для пищевых принтеров!

Все охнули, кроме чиновника в углу. Это было ожидаемо. Оборачиваюсь к предателям:

– Вот ты! – указываю пальцем на того, с которого начал. У того от страха глаза расширились, и он попытался вжаться в стенку. – Да-да, ты! Ты готов её сожрать? – показываю на девушку, которая была среди предателей. – Нет? А почему? Ах, ты брезгуешь! А как же бифштексы, пельмени и прочие сказки? Ах, ты не знал? Но уже поздно! Ладно – пиво! Ты же пивка хотел? А? – оборачиваюсь обратно ко всем. – Так вот – здесь с водой тоже плохо! Очищенная – дорогая! Изначально чистой – нет! А пиво – спирт в подкрашенной воде! И спирт здесь из дерьма!

Смотрю – среди нежелавших остаться кого-то вывернуло наизнанку. Кажется, спич дошёл до адресатов.

– Видишь вот ту жёлтую лужу? – обращаюсь к тому парню, указывая на «след испуга» неудавшегося насильника. – Пивка хотел? Иди хлебай! Что, брезгуешь??? А, может, свеженького хочешь???

– Э! Ну совсем-то не надо, – возмутился Михалыч.

– Что с ними будем делать? – спросил меня Колян.

– Пускай мёртвые хоронят своих мертвецов, – не оглядываясь, машу на них рукой.

После чего иду к бывшему чиновнику. А за моей спиной Михалыч командует «В расход их!». К имеющимся пяти трупам добавилось ещё восемь. Подхожу к чиновнику ближе.

– Так, вы, говорите, раньше на Союз Правителей работали? – смотрю в глаза чиновнику, присев рядом.

– Да, – говорит тот, не отрывая от меня взгляд.

– Расскажите, что в городе происходит? – смотрю на его поведение.

– Так, – закатил он в потолок глаза. – Что происходит… Вы ведь Антон Мягков? – он глядит на меня.

– Да, – удивляюсь.

– Значит, их план удался, – говорит он, опустив глаза в пол.

– Какой план? – кладу ему руку на плечо.

– А вы что – не в курсе? – теперь его черёд удивляться.

– Нет, – честно говорю ему.

– Ну тогда слушайте… – и он начал свой рассказ.

* * *

Когда город ещё только начинал строиться, была практически война. Как раз те солдаты, которая личная гвардия Союза, устанавливали власть Правителей. Но долго держать власть одной лишь силой невозможно. Ведь людей надо кормить, одевать, обувать, лечить, устроить им ночлег. Но самое главное – занять их умы. И если с абсолютным большинством требований понятно, то вот с едой – проблема. Потому что охотиться не на кого. И из земли ничего не растёт. Водоёмы – грязные. Ни воды, ни рыбы, ни водорослей. Была пара решений. Один из вариантов – сталкинг. Однако дальше, чем очищенная зона вокруг Города, бо́льшая часть сталкеров идти не могла. Поэтому использовали другое решение – переработка белковых или жировых отходов. Иначе говоря – каннибализм. В общем, всё то, что я рассказал только что. На время проблема была решена. И мы ещё мы с Коляном контрабанду таскали. В общем – удалось. Однако у всего есть обратная сторона: никто не был застрахован от истощения ресурсов. Хоть Правители и ввели квоту на рождаемость, всё равно еды на всех не хватало. И это была проблема. Правители ещё до кучи стали стареть.

– Сенсы – они были дарованы Богом как спасение людям, – говорит дальше чиновник. – Вот только Союз искал в этом свою выгоду. Поэтому у них в планах было захватить вас. А именно: вас, Антон, Николая и Екатерину. Ваша троица способна спасти Город от вымирания. Поэтому и был отправлен Петренко с компанией. И, как раз на тот случай, если он передумает выполнять приказ, истинным командиром был «Петрович». И, видимо, он справился на отлично.

– Замечательно… – говорю задумчиво своему собеседнику. – Ладно, допустим, я понял про Петренко и Петровича. Мы где?

– Вы в Колизее, – честно ответил он.

– В смысле? – вот сейчас я не понял.

– Помнишь, был огромный стадион? – говорит он. – Теперь здесь устраивают расправы над преступниками. Ну как преступники? Где-то кто-то что-то не так сделал, косо посмотрел…

– И? – кажется, я начинаю понимать, о чём он.

– Здесь им, ну… – замялся он. Что-то, значит, здесь нечисто… – Им тут как бы предоставляется шанс победить в поединке.

– Поединке? – вот теперь точно – хлеба и зрелищ.

– Ну да, – говорит он. – Десять человек, вооружённые битами или арматурой, например, против троих элитных бойцов. Правда, бойцы вооружены до зубов.

– То есть, по сути, людей отправляют на убой… – подвожу итог я.

– Да, – как-то спокойно говорит он. – Видите ли, Антон, городу нужна еда. А сейчас с этим – напряжёнка.

– Понятно… – говорю ему и ухожу.

– Подождите! – кричит он мне. – Я вам ещё главного не сказал.

– И что же? – чем ещё ошарашит.

– Эта пятёрка, – он показал на трупы, – наши посаженцы.

– То есть, – говорю ему, – их задача была разъединить жертв?

– Да, – ответил он.

– Это всё? – спрашиваю его, повернув в его сторону голову через плечо.

– Нет, – ответил он. – Я создатель Колизея. И я раскаиваюсь в этом.

А вот это было неожиданно. К нам подтянулся Михалыч – его, очевидно, тоже заинтересовал этот момент.

– И что теперь? – поворачиваюсь в его сторону полностью.

– Вы ведь всё равно попробуете бежать отсюда? – с надеждой глянул он на меня. – Можно я с вами?

Вот что мне с тобой теперь делать? Хотя, если ты – устроитель вот этого, то почему бы и нет? Хотя бы сделать вид?

– Посмотрим, – не обещаю, но и не говорю чёткого нет.

Ну что я могу сказать – прекрасный план! Двух зайцев одним выстрелом. Кого двух? Круче – трёх! И количество голодных сократить, и накормить остальных, и развлечение! Зачем-то опустил руки в карманы куртки – иногда помогает думать. Но не в этот раз – нащупал в кармане записку, которую мне отдала Катя после её освобождения. Надо прочесть – достаю. Да… Жаль, что раньше не прочёл… Это было предсмертное послание от капитана Петренко.

«Антон, Николай – неважно кто будет читать. Сильно моим подчинённым не доверяйте – они опаснее, чем кажутся. Жаль, что мне приходится так уходить. Я не хочу в Город, он умирает. Но и вы меня не примите. Я это знаю. Вы не в курсе – городу нужны вы втроём: Антон Мягков, Николай Красиков и девочка, Катя. И я горд тем, что вы сумели выскользнуть из его мёртвой хватки. Я ухожу на своих условиях! С уважением, капитан Службы Безопасности Союза Правителей Города Петренко Владимир».

– О чём читаешь? – спросил меня Колян.

– Михалыч, можно вас? – говорю ему.

Он подошёл. Передаю Коляну и ему письмо от капитана. Те прочли, а затем с вопросами ко мне:

– И что теперь? – сложив записку, говорит генерал.

– И какие наши действия? – говорит Колян.

– Надо как-то бежать, – говорит Михалыч.

– Поддерживаю, – говорю обоим. – Но надо подготовиться к этому. Михалыч, потренируешь?

– Куда я денусь? – ответил он. – Всё равно нас обезоружили, голыми руками много не навоюешь.

– Поэтому надо бы порасспрашивать нашего соседа по камере, – говорю ему.

* * *

За трупами так никто и не пришёл. Поэтому мы их убрали в один угол. Понятное дело, что это действие вопрос гигиены не решит совершенно. Зато так хотя бы мешать ходить не будут.

После разговора с бывшим чиновником было понятно, что нас примерно ожидает. А именно: каждую пятницу они выводят десять человек. Которые сломлены сначала обвинением, а потом – вот этой кодлой. С провиантом особо не заморачиваются. Проще говоря – здесь не кормят. Который сейчас день – неизвестно. Время теряется. Свет, который идёт из окна – искусственный. Горит постоянно.

Так как воля к сопротивлению обычно сломлена, охраны очень мало. Обычно приходят пять человек с дубинками, хватают десять человек. А затем – уходят. После расстрела первой партии идут за второй. И так далее, пока не кончатся люди в камере.

Мы сделали вывод, что единственный момент, когда можно перехватить инициативу в свои руки – забор первой десятки. Для этого мы всей толпой готовились к массовой драке. Отрабатывали самые разные ситуации. Чиновник присоединился к нам. Как ученик он показал себя неплохо.

Внезапно к нам в камеру завели ещё несколько мужиков. Все как один – оборванцы. Да ладно? Они Трущобы закрыли, что ли? Ладно, позже узна́ю. И кто-то из них обратил на нас внимание:

– О! Тут ещё люди!

После ещё заметил:

– У них бабы есть!

– Мальчик, – говорит рыжая с напускным спокойствием. – Держи своего дружка в штанах, пока цел.

– Мужики, – говорю оборванцам. – Это – Челябинск.

– Тоха! Ты, что ли? – удивлённо прозвучал голос майора Желябова.

– Так точно, Николаич, – говорю ему.

– Мужики! Это свои, – скомандовал Желябов.

Потом подошёл ко мне:

– Ты как здесь оказался? А где Колян?

– Я тут, – откликнулся он.

– Ну… – даже не знаю, с чего начать. – В общем: за нами погоня, и вот под конец вроде бы оторвались. Но они похитили девчонку.

– А тут-то как? – спросил Желябов.

– Нас предали, – отвечаю ему.

Он замолчал. В этот момент ко мне подошёл Михалыч:

– Ты их знаешь, что ли?

– Да, – кивком головы подтверждаю. – Это были обитатели Трущоб. А это – их староста. Майор сухопутных войск в отставке Геннадий Николаевич Желябов.

Михалыч резко изменился – посерьёзнел и говорит Желябову.

– Здравия желаю, товарищ майор. Генерал-полковник ФСБ в отставке Молчанов Алексей Михайлович.

Затем, немного подумав, добавляет:

– Для своих – Михалыч.

– А я для своих – Николаич, – ответил Желябов.

После чего обменялись рукопожатиями.

* * *

Со слов Николаича стало понятно, как удалось сломить такой район, как Трущобы. Их просто задавили тяжёлым вооружением. Если кто не погиб, то либо здесь, либо удалось сбежать. Но вторых крайне мало. Почему так резко изменилось отношение к нищим? Голод, который был не за горами.

Михалыч же рассказал, что нас привезли самолётом. На это Николаич ответил, что самолёт ещё цел. И зачем он им – непонятно.

– Если только самим как-то сбежать на нём, – говорит Михалыч.

И вдруг мне то ли показалось, то ли нет, что присутствует иноязычная речь. Пойду погляжу на источник. Подхожу и вижу двух мужиков в натовской форме. Судя по нашивкам – пилоты. Они смотрят на меня с вопросом типа «Что тебе?».

– Хай, пайлотс, ве нид ёр хелп, – говорю им.

– Говори по-русски, – просит меня один с акцентом. Второй, очевидно, не понимает по-нашему. – Я могу на нём говорить.

– Короче, гаврики, – присаживаюсь к ним. – Расклад такой: либо мы валим отсюда, либо нас валят здесь.

Они чего-то пошушукались, а затем:

– А нам-то что с того? – говорит русскоговорящий пилот.

– А то, что после смерти вас сожрут, – объясняю ему ситуацию.

– Ну и ладно, – разводит он руками. – Мы умрём, всяко разно. А так ещё пользу кому-то принесём.

Так… Меняем тактику.

– Ребят, – смотрю проникновенно этому в глаза. – У них – ваш самолёт.

– Ну и что? – усмехнулся понимающий.

– А то, что мы его угоним, – с улыбкой заговорщика смотрю ему в глаза. – И вот тут-то вы нам понадобитесь.

– А если мы не хотим? – теперь мне такая же улыбка. – Нам и здесь неплохо.

– А то, – а вот сейчас – всерьёз, – что поднять его в воздух я смогу. Потому что на борту есть РЛЭ (руководство лётной эксплуатации. Проще – инструкция к самолёту). Я имею некоторое представление о том, как должен вести себя самолёт в воздухе. Знаете, вот эти игры, леталки – симуляторы, очень хорошая тема в этом смысле. Так что, думаю, даже посадить смогу.

– Ну так дерзай! – говорит мне русскоговорящий, с явным весельем в глазах.

– Вот только ты сам понимаешь, – ложу руку ему на плечо. – Одно дело я – ни разу штурвала в руках не державший. И совсем другое ты – профи, ас!

– Льстишь? – смотрит он на меня.

– Ни в коем случае, – поднимаю руки. – Думаешь, что я – не прав? Обоснуй!

Тот немного завис. После чего обратился к своему товарищу. О чём они беседовали – не знаю. Беседа была недолгой, но, судя по всему, содержательной. Потом один другому кивнул, и тот, с которым до этого шло общение, обращается ко мне:

– Вы гарантируете нашу безопасность?

– Да, – кивком головы подтверждаю.

– Мы согласны. Когда? – во, сразу бы так.

– Пока ждём, – говорю ему, смотря на дверь. – Но уже скоро.

После чего подхожу к нашим воякам.

– Хорошая новость! – говорю им. – Пилоты согласны.

– Отлично, – говорит Николаич.

– Замечательно, – потирая руки, говорит Михалыч.

– Кстати, – спрашивает майор, – возьмёте нас с собой?

– Да, вот только как быть с самолётом? – говорит Михалыч.

– Чего вдруг? – спрашиваю его.

– Перегруженным будет, – ответил он.

И я задумался: а ведь это ещё не всё. Прилетим – куда их размещать? Вода, еда, одежда? Хотя… Ладно – нам ещё долететь надо.

– Сначала добраться до него надо, – прекращаю демагогию на корню. – Решаем проблемы по мере их поступления.

Мужчины кивнули, одобряя мои слова.

* * *

Теперь осталось самое неприятное – ждать. Была бы хотя бы смена ночи и дня – так бы было хоть чуток, но проще. Вояки нас тренировали, возле дверей всегда дежурили по двое. В общем – мы готовились. И, наконец, этот день настал.

Во время отработки очередного приёма дежурные заставили нас всех прекратить тренировки. Потому как они услышали, что кто-то идёт за дверью. И он – не один. В этот момент все встали на свои места: несколько человек возле двери с одной стороны, несколько – с другой. До этого мы перетащили все трупы на середину камеры. Как раз, чтобы бросились в глаза вошедшим. Всё, все на позициях.

Дверь открылась, в камеру вошли десять человек охраны. Немного больше, чем мы ожидали. Однако эффект неожиданности от увиденных трупов сработал:

– О! Допрыгались, придурки! – сказал один из охраны, глядя на трупы.

Для нас это был как сигнал к нападению – сначала начали те, что были впереди. Охранники отвлеклись на них. И именно в этот момент чуть ли не двадцать человек, стоявших возле двери, начали их месить. Две минуты – ещё пять трупов и пять дубин.

– Отлично, – командует Михалыч. – На выход!

Первыми вышли те, что были с дубинами. После чего последний вооружённый показал знаком, что всё чисто. И мы покинули камеру. Ну что же, Город, мы уходим. И этот уход будет громким! Обещаю!