Текст книги "Тропа предела"

Автор книги: Антон Платов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Парочка в углу снова заворчала, – вероятно, им не очень понравилось, что их назвали «детьми». Я же от удивления смог лишь развести, извиняясь, руками: насколько помню, со /иной не разговаривали в подобном тоне уже лет триста. Несмотря на всю общую трагичность ситуации, сидящий в кресле у стены хранитель не смог удержаться и тихонько хихикнул, наблюдая мою растерянность.

Поставив кувшин с остатками портвейна на стол, Бабушка Горлума вновь обернулась к нам с королевским хранителем.

– Господа, я думаю, что на сегодня уже хватит всего. Если вы будете так любезны, что покажете, где бы мы могли прилечь, то мы с благодарностью отправимся немного поспать. А заодно… и освободимся, наконец, от деревянных мечей и прочего… Кажется, здесь это все не очень уместно, – она глянула на мирно сопящего у дверей старого Осипа, на коленях которого лежал пусть не очень тяжелый, но – настоящий, стальной меч.

Я слегка поклонился, отдавая дань мудрости девушки, которая, похоже, действительно умело играла роль бабушки при всех этих чародеях и эльфах.

– Одно слово, сэр! – произнес вдруг владыка Элронд, вставая из-за стола. – Вы упоминали… в самом начале… про Алую Книгу и хранителя. Мне бы очень хотелось узнать, что это такое. Просто, там, в той книге, о которой мы вам рассказывали, тоже есть своя Алая Книга. Ну, то есть… – кажется, он немного запутался во всех этих книгах, и я поспешил ему на помощь.

– Я понимаю вас, друг мой, – сказал я. – Когда-нибудь вы обязательно поведаете мне, что за двойник нашей Алой Книги описан в великом труде … э…

– Толкиена, – укоризненно подсказали из своего угла эльфы.

– Благодарю вас, в труде Толкиена, – согласился я. – Что же касается нашей Книги, то про нее практически ничего неизвестно. Она хранится в роду королей Готреда с незапамятных времен, но раскрывать ее запрещено…

– Ибо сказано, что произойдет великое, когда будет раскрыта Алая Книга, – замогильным голосом продолжил королевский хранитель. – И потому уже более тысячи лет существует должность королевского хранителя Алой Книги, в чьи обязанности входит сохранение Книги не только от повреждений, но и от любопытствующих.

– Именно так, – подтвердил я. – А теперь давайте попытаемся разбудить нашего недремлющего стража, чтобы он проводил вас в гостевые покои.

Разумеется, я так и не добрался той ночью до своего милого уютного замка. Едва не топая ногами от возмущения, вновь разбуженный старый Осип все-таки открыл три гостевые комнатки: одну – для Бабушки Горлума, одну – для юношей, и одну – для меня, пишущего ныне эти строки. Попрощавшись с Осипом и хранителем, мы отправились, наконец, отдыхать.

На следующее утро первое, что следовало сделать, – это поведать королю Ивону обо всем, что случилось, и показать ему пришельцев. Вместе с хранителем мы разбудили наших ночных гостей и собрав их в комнате моего старого друга, попытались прочесть им кратенькую лекцию о придворном этикете Готреда. Из сего благого намерения, к сожалению, почти ничего не вышло, поскольку эльфы из Лихолесья были мрачны, как грозовая туча (возможно, сказывалось их вчерашнее уединение с кувшином портвейна), а казавшаяся накануне столь выдержанной Бабушка Горлума, едва услышав, что они будут представлены коронованным особам, немедленно удалилась в отведенные ей покои, дабы что-то произвести со своей прической. Когда же она наконец вернулась, ее опускавшиеся чуть ниже плеч волосы удерживались затейливым переплетением нескольких тоненьких косичек. Это было немного необычно, но по-своему красиво.

Арсин и Леголас к тому времени мирно посапывали, умудрившись вдвоем уместиться на одном из кресел, а мы с королевским хранителем решили, что неординарность происходящего отчасти оправдывает некоторое пренебрежение придворным этикетом. Разбудив убаюканных хранительским голосом эльфов, мы повели все это общество к королевским палатам.

Король был сегодня явно не в духе, я понял это по кислым физиономиям нескольких придворных, переминавшихся с ноги на ногу в дальнем от трона конце Королевского Зала. Те из них, чье присутствие здесь не было обязательным, явно раздумывали, стоит ли им оставаться в зале или лучше будет не искушать судьбу и убраться подобру-поздорову. Войдя в зал, я оставил наших гостей под присмотром хранителя здесь же, у дверей, и прямиком отправился к королю.

Ивон был грустен. Почесывая одной рукой лысину под короной, а другой флегматично отправляя в рот маленькие пастилки, он с тоской в глазах выслушивал русского барона, вдохновенно зачитывавшего ему подробности какого-то нового проекта. Королевы не было. Принцесса, словно не замечая печали отца, подавленного тяготами королевской профессии, весело щебетала с молоденькими фрейлинами позади трона.

Я громко кашлянул, привлекая монаршее внимание.

Фон Маслякофф замолчал, бросив на меня укоризненный взгляд, король же, напротив, выказал живую радость.

– Ба, – воскликнул он, – дорогой Чародей! Рад видеть, очень рад.

– Но, Ваше Величество… – барон изобразил на лице что-то оскорбленно-преданное.

– Гвэл! – Из-за трона выпорхнула принцесса и протянула ко мне руки. – Я успела уже соскучиться по тебе!

– Здравствуй, здравствуй, девочка моя, – сказал я, обнимая Джоан и по-отечески целуя ее в лоб.

– Перерыв! – радостно заявил Его Величество, видя, что этикет все равно уже нарушен. – И вообще, барон, – добавил он, снимая корону и вешая ее на угол спинки трона, – давайте сделаем… ну, вы показывали нам недавно в заграничной газете…

– Регламент, Ваше Величество? – предположил я.

– Точно, – согласился король, – регламент.

– Но дела, касающиеся нашего проекта, не терпят отлагательства…

– Боюсь, однако, что дело, приведшее меня сюда в часы, отведенные королем для государственных дел, все же важнее, – прервал я барона. – И, кстати, фон Маслякофф, примите к сведению, что если ваш новый проект связан со ввозом в Готред автоматизированной пивоварни, то он заранее обречен на провал.

– Это почему же, позвольте спросить?

– Знаете, население Готреда – от крестьянина до самого короля – слишком любит настоящее пиво. А если вам нужна сугубо формальная причина, можете считать, что пивоварня не влезет в такой проем в магической стене, сделать какой мне по силам.

– Но она разборная! – возмутился барон. – Я только что объяснял Его Величеству…

– Ой, не надо только о пиве! – простонал король, и мы послушно смолкли. – Что там у вас за дело, Чародей?

– Ваше Величество, – я постарался придать своему голосу возможно более официальный тон, – сегодня ночью была прорвана магическая граница королевства.

– Что? – нынешний монарх Готреда отличался, может быть, несколько излишней леностью, слабохарактерностью, мягкостью, но никак не тугодумием: он сразу же разделил мою озабоченность. – Что случилось, Гвэл?

– Как и в прошлый раз, я не могу пока сказать ничего определенного. Через границу прошли пять человек. Они утверждают, что это произошло случайно, и я склонен им верить.

– Что за люди?

– Если вы позволите, я представлю вам их.

Ивон кивнул, потом нашарил рукой позади себя корону и вновь водрузил ее на блестящую лысину, отороченную венчиком седоватых уже волос. Я повернулся и отправился за нашими гостями.

Хранитель улыбался: наверняка он был рад, что мне удалось если не отстоять, то хотя бы выступить в защиту наших любимых сортов пива. Пришельцы же из-за границы пялились во все стороны, разглядывая кто короля, кто – отделку зала, кто – что-нибудь еще. Один только Элронд неподвижно стоял в какой-то довольно нелепой, романтической почти до идиотизма позе: скомкав правой рукой ткань камзола у себя на груди и чуть подавшись всем телом вперед, он, не отрываясь, широко распахнутыми глазами смотрел куда-то в сторону короля. Я не выдержал и обернулся, в очередной раз нарушая правила этикета.

Ну, разумеется! Я заставил себя сдержать улыбку: возле трона, чуть склонившись к отцу, стояла принцесса Джоан.

– Госпожа Бабушка. Господа. Его Величество Ивон Готредский изъявляет желание беседовать с вами. Дорогой Элронд, очнитесь от грез, к вам это тоже относится.

Хранитель, словно наседка цыплят, попытался собрать их в некое подобие цивилизованной группы; владыка Элронд, неожиданно засмущавшись, стянул с головы серебряный обруч с зеленым камнем, смял его в руке, так что металл лопнул в нескольких местах, и торопливо запихал в карман. Я понял его, конечно: сейчас ему хотелось быть не фальшивым повелителем фальшивых эльфов, а обыкновенным восемнадцатилетним парнем, увидевшим прелестную девушку.

Каюсь, я не смог удержаться от шутки:

– Право же, напрасно вы так, владыка Раздола, сие очелье было вам очень к лицу, – негромко сказал я, улыбаясь, но добавил, видя, что мальчишка готов покраснеть, – впрочем, прошу прощения, Элронд, я не хотел вас задеть.

– Идемте, – сказал я, обращаясь уже ко всем.

Я представил ребят королю и в нескольких словах рассказал о событиях вчерашнего вечера. Его Величество выслушал, задал несколько вопросов «нарушителям границы», потом снова обратился ко мне:

– Послушайте, Гвэл, – произнес он задумчиво, – когда-нибудь вы, конечно, разберетесь во всем этом деле и объясните мне, что происходит. Сейчас же скажите только, должны ли мы видеть в происходящем прямую опасность для королевства?

Я ответил ему в том духе, что все это действительно очень серьезно, но прямой опасности пока нет. Король кивнул, и отпустил нас, распорядившись считать пришельцев из-за границы гостями двора и обеспечить их всем необходимым. Мы удалились.

…Прожив не одну сотню лет, поневоле становишься наблюдательным; возможно, я был единственным, от чьих глаз не укрылся мимолетный – но такой выразительный! – обмен взглядами между принцессой и владыкой Раздола. Конечно, услышав о новом прорыве магической стены, все, кто был в Королевском Зале, приблизились к нам и слушали с живейшим интересом – это событие было из тех, что касаются всего Готреда в целом и каждого из подданных короля в частности. И уж конечно Джоан – легкая, тоненькая, веселая, всегда стремящаяся к новому и необычному – конечно, Джоан была впереди всех. Элронд по– прежнему самозабвенно смотрел на принцессу (оставаясь, впрочем, в рамках приличия); когда же та заметила его взгляд, владыка эльфов, вновь смутившись, опустил очи долу. Но желание видеть наследницу престола, вероятно, пересилило в нем природную скромность, и когда он вновь поднял на нее взгляд, Джоан чуть-чуть ему улыбнулась…

Ну вот, думал я, покидая Королевский зал, сердечной драмы нам только и не хватало – в придачу к другим проблемам. Хотя, конечно, они – Джоан и Элронд – могли бы, вероятно, составить неплохую пару. Как и принцесса, Элронд был строен, обладал довольно красивым лицом, которое не портили даже излишне выдающиеся скулы, и так же, как она, был, кажется, натурой легко увлекающейся…

Впрочем, спустя буквально несколько часов я называл про себя это качество совсем другими словами…

ГЛАВА 3

Готред, надобно вам сказать, весьма невелик (я имею в виду город Готред, столицу одноименного королевства). Все население его, даже если считать вместе с окраинами и предместьями, вряд ли составит три с половиной тысячи человек. Город расположен на трех холмах, разделенных сливающимися в самом его центре речушками. Постройки из желоватого камня, мосты и очень много зелени – таким, вероятно, должно быть первое впечатление путника, посетившего нашу столицу. Благодаря магической изоляции, Готред никогда не испытывал влияния быстрой смены архитектурных стилей, имевшей место в Европе, и все городские постройки – от королевского дворца, которому уже больше полутора тысячелетий, до жилых домов, выстроенных в правление Ивона, – все они, несмотря на внешние различия, обладают неким внутренним единством, что придает городу совершенно особый колорит и создает исключительный уют. Дворец, ратуша, театр, три гимназии (все выстроенные в разное время) – даже официальные здания города имеют не более трех-четырех этажей…

Позавтракав и немного отдохнув после королевской аудиенции (никак не могу понять, почему даже краткая беседа с коронованными особами вызывает у некоторых людей физическое и нервное измождение), мы с хранителем провели наших гостей по городу, не столько стремясь показать им какие-либо определенные «достопримечательности», как это называется в европейских путеводителях, ввезенных русским бароном, сколько – просто позволить им ощутить самый дух города, его характер и жизнь. На мой взгляд, нам это удалось, и ребята, если и не полюбили Готред с первого взгляда, то, по крайней мере, испытали удовольствие от прекрасной прогулки. Даже скептики Арсин и Леголас не смогли долго удерживать привычную маску равнодушия, а уж Элронд с Гэндальфом – те откровенно глазели по сторонам, радуясь каждому новому прекрасному виду, а иногда и просто узкому живописному переулку или древнему полуобрушенному валунному забору, густо заросшему плющом. Свое отношение к городу Гэндальф выразил такими словами: «здорово похоже на Севастополь, только моря, жалко, нет», и по голосу его я понял, что сравнение с этим неведомым мне городом в его устах суть выражение истинного восторга.

Единодушно решив оставить на сегодня в стороне все собственные дела и посвятить день нашим нечаянным гостям, мы с хранителем не бросили их и после возвращения во дворец. Признаюсь, помимо естественного желания помочь ребятам освоиться в Готреде, у меня была и еще одна, сугубо личная причина. Мне хотелось получше присмотреться к Гэндальфу, ибо с первой же встречи мне показалось, что мальчик обладает задатками прирожденного мага.

Мы снова посетили славную комнатку хранителя, где тот показал ребятам ведомую им хронику Готреда, и даже зачитал некоторые наиболее интересные места. Потом мой старый друг так расхвалил миниатюры древних готредских летописей, что неутомимая Бабушка Горлума потребовала немедленно их показать, и довольный хранитель, давно уже не встречавший столь благодарную аудиторию, повел общество наверх, где в донжоне замка располагалась королевская библиотека. Я же, сославшись на нежелание карабкаться по крутым древним лестницам башни, обещал дождаться их в «буфете» – так с легкой руки русского барона стала называться уютная старинная пристроечка к королевской кухне.

Моя маленькая хитрость удалась – когда все остальные удалились вослед за королевским хранителем, Гэндальф, юный «чародей» из заграничья, остался стоять у дверей комнаты.

– А.… вы не позволите, господин Гвэл, составить вам компанию?.. – он явно хотел сказать что-то еще, но смешался.

– Вам не любопытно взглянуть на старинные миниатюры лучших готредских мастеров?

– Мне любопытно, но… я хотел бы…

– Ну, конечно. Пойдемте, мой юный друг, – сказал я, избавляя его от необходимости объяснений.

Мы вполне удобно расположились в «буфете» на застеленной ковром лавке возле окна, из которого открывался чудесный вид на речку и угол королевского сада с цветущими яблонями; я попросил подбежавшего поваренка принести нам по маленькой кружечке эля.

– Не могу отказать себе в удовольствии угостить вас настоящим пивом, – сказал я своему «коллеге», – ручаюсь, что там, за пределами Готреда, в мире Масляковых и автоматизированных пивоварен вам не доводилось пробовать ничего подобного.

Гэндальф кивнул, делая глоток.

– Спасибо, господин Гвэл, пиво действительно замечательное…

Я видел, что мальчик смущается и никак не может придумать, с чего бы начать разговор. Я улыбнулся:

– Послушайте, друг мой Гэндальф, в разговоре со мной вы можете не опасаться нарушить какую-нибудь заповедь придворного этикета: за последние несколько столетий я совершенно потерял чувствительность в этом вопросе.

– Да какой я Гэндальф! – вдруг воскликнул он. – Дима я.

– Рядом с настоящим Чародеем это имя чародея-из-книги также мешает вам, как вчера – деревянные мечи рядом со старым Осипом, препоясанным настоящей сталью?

Гэндальф-Дима кивнул, и это было просто замечательно.

– Скажите, господин Гвэл, а.… вам действительно так много лет?

– Ну, пока еще не так уж и много! – засмеялся я. – Я служу королям Готреда чуть более четырех веков. Но это, поверьте, Дима, не предельный возраст для человека моей профессии, или – точнее – моего образа жизни. Что еще вам было бы интересно узнать?

– Люди, наверное, не могут жить так долго…

– Если вы хотите узнать, не было ли в моем роду эльфов или еще кого-нибудь в этом духе, то, боюсь, должен буду вас разочаровать. Просто власть над процессами старения – один из побочных эффектов овладения высокой магией.

– Ну, почему же – разочаровать… Наоборот. Значит, чтобы овладеть настоящей магией в Готреде не обязательно происходить из какого-то особого рода?

– Разумеется, нет. Но вы зря говорите «в Готреде», – за его пределами действуют те же законы, и рождаются такие же люди…

Дима не ответил, но поднял лицо и посмотрел мне в глаза. Я видел, что он готов сказать очень важные слова; но он, конечно, не сказал их, – было ещё рано. Я снова улыбнулся – мне захотелось взъерошить ему волосы, но я, разумеется, тоже этого не сделал. Однако, мне кажется, мы поняли то, что нужно было понять.

– Мне было бы очень интересно прочитать ту книгу, на которой основывается ваша «Игра», – сказал я, завершая необходимую паузу.

– «Властелина колец»?

– Да, если так называется тот труд господина Толкиена, который был вчера упомянут.

Дима кивнул.

– Понимаете, Дима, в природе не бывает ничего случайного. Вот посмотрите. Вы «играли» в эту книгу и в результате – проломили магическую ограду Готреда. Разумеется, то, что это вообще оказалось возможным, – результат каких-то странных, но мощных процессов, которых мы еще не понимаем, и к которым вы, скорее всего, не имеете ни малейшего отношения. Но, тем не менее, – это все-таки случилось именно с вами, а не с кем-то из тысяч других людей, живущих по ту сторону границы… И это означает, что в вашей любимой книге действительно есть нечто общее с реальной, настоящей магией… С другой стороны, вы, кажется, упоминали вчера, что таких, как вы, «игроков» не так уж мало по ту сторону границы. Следовательно, существует нечто настоящее, отраженное в труде господина Толкиена, что находит отклик в ваших сердцах и заставляет вас «играть». Наверное, мы должны думать, что это «нечто» и есть та самая магия, которая именно вам позволила пройти через готредскую границу…

– Вы имеете в виду, что «Властелин колец» – это что-то вроде магической книги?

– Ну что вы, нет, конечно! Речь не столько о книге, сколько о самой магии – она повсюду вокруг нас, только научись брать. Вероятно, господин Толкиен просто-напросто неплохо чувствовал это, и сумел так об этом поведать, что смогли почувствовать и другие, – поэтому мне и было бы любопытно взглянуть на его труд. И все же я не могу понять…

– Что?

– Хм… – я усмехнулся, – не могу понять, почему вы – там, за границей, – играете в магию вместо того, чтобы быть в ней… Впрочем, как показывает опыт, границу здесь можно провести далеко не всегда… И все же…

Однако, здесь нас прервали возглавляемые хранителем и Бабушкой Горлума молодые люди, вернувшиеся из королевской библиотеки. Не смогу сейчас с точностью вспомнить, какие еще развлечения мы предполагали тогда предложить нашим гостям, но – так или иначе – покончив с чудесным готредским элем мы все вместе отправились назад, в покои моего старого друга.

Уже тогда нечто, какая-то неправильность в происходящем заставила меня насторожиться, и лишь по всегдашней своей рассеянности я не придал этому значения. Но вот мы прошли к комнате хранителя, и тот принялся возиться с ключами, отпирая врезанный в дверь замок. Некоторое время и так и сяк пытался он провернуть ключ в замочной скважине, а потом рассмеялся.

– Ну вот, – сказал он, поворачиваясь к нам, – я опять забыл запереть дверь! – и с этими словами он взялся за дверную ручку, и потянул ее на себя, и дверь действительно начала открываться.

Именно – начала, потому что одновременно с этим моя настороженность мгновенно переросла в резкое чувство близкой опасности. Действуя скорее инстинктивно, нежели сознательно, я перехватил дверную ручку у хранителя, не дав двери открыться шире, чем на несколько пальцев.

– Извините, мой друг, – сказал я опешившему хранителю, – но я войду первым, – и, не совсем вежливо оттеснив его от входа, я приоткрыл дверь и шагнул в комнату.

На столе, под портретом Безымянного Рыцаря, лежала книга; ошибиться было невозможно даже при беглом на нее взгляде – это была одна из древнейших рукописных книг Готреда – Алая Книга.

И она была раскрыта.

Я резко развернулся, сделал шаг прочь из комнаты и захлопнул дверь за собой. Вероятно, выражение моего лица в этот момент могло бы навести ужас на самого бесстрашного воина.

– Что случилось, господин Гвэл? – спросил хранитель.

Я сказал.

– О боги… – хранитель посерел лицом и бессильно прислонился к стене. – Тысячу раз я забывал запереть эту дверь, и никому никогда не приходило в голову…

И тут я понял, наконец, что именно насторожило меня еще в «буфете».

– Где Элронд? – произнес я ледяным голосом, повернувшись к нашим гостям.

Они переглянулись, и было похоже, что и сами они только что заметили его отсутствие.

– Так, – сказал я.

– Может, он в комнате? – произнесла Бабушка, но мне показалось, что сама она сильно в этом сомневается.

– Туклинн, заприте дверь, – сказал я хранителю, и тот, молча кивнув, повиновался. – Все идем в мои покои. Дима, будь добр, загляни в вашу комнату, посмотри, нет ли там драгоценнейшего владыки эльфов.

Дима-Гэндальф кивнул и умчался вперед; мы же в полном молчании проследовали вслед за ним.

Он ждал нас у моих дверей; было ясно, что Элронда он не нашел. Все также не говоря ни слова, я пропустил всех в свою комнату, зашел сам и притворил дверь.

– Дурак, – громким шепотом произнес вдруг один из лихолесских эльфов; кажется, то был Арсин, – это ты виноват! – обвинительная реплика его была направлена к Леголасу.

– Сам ты дурак, – отозвался его друг. – Это ты пошутил про Книгу…

– Ага, зато ты его растравил: «великие свершения», «великие свершения»!

– Так, друзья мои, немножко подробнее, – потребовал я.

Эльфы вздохнули, как всегда – оба сразу, одновременно.

– Наверное, это мы виноваты, сэр, – сказал один из них, опустив глаза. – Элронд… ну, короче говоря, он влюбился в принцессу… а мы с Арсином стали над ним прикалываться…

– Стали что? – переспросил я.

– Ну, смеяться, – эльф шмыгнул носом совсем как провинившийся гимназист. – Мы ему говорили, что куда ему… раз он сам не принц. А Арсин сказал, что в сказке принцесса может полюбить даже простого пастуха, если тот совершит что-нибудь великое, ну там дракона убьет или еще чего-нибудь… А я тогда пошутил, что, мол, пусть Элронд раскроет Алую Книгу, и тогда уж что-нибудь великое точно случится…

Хранитель охнул и схватился (вероятно, на всякий случай) за сердце.

– Вы же не знаете всего пророчества об Алой Книге целиком, – простонал он. – В древних рукописях говорится, что Книга может быть раскрыта, только если Готред окажется в смертельной опасности…

– Вы не совсем точны, друг мой, – поправил его я. – Текст пророчества допускает и другой вариант трактовки.

– Какой же?

– Алая Книга будет раскрыта, когда Готред окажется в смертельной опасности.

– Вы хотите сказать, что сейчас…

Я пожал плечами.

– Не имею ни малейшего представления. Хотя… два прорыва магической стены за последние десять лет – признак, согласитесь, тревожный.

Хранитель печально покачал головой:

– Так что же нам делать?

– И что случилось с Элрондом, если Книгу действительно раскрыл он? – спросила Бабушка.

– Я полагаю «если» в данном случае уже не уместно, – сказал я. – А что касается Элронда… Я думаю, что он вполне может быть еще жив, но находится, скорее всего, очень и очень далеко отсюда.

– Ему можно помочь? – это был голос Димы; я повернулся к нему и прочитал на его лице не одно лишь волнение, но и испуг – испуг за пропавшего друга. Я пожал плечами.

– Все зависит от того, что именно произошло, когда он снял Алую Книгу с полки и раскрыл ее… Книга была создана древними магами во времена, последовавшие за установлением магической ограды Готреда, и с тех пор, как вы понимаете, ни у кого из нас не было возможности ее почитать. Насколько я могу судить по разного рода косвенным данным, текст книги, будучи прочитан, или изменяет окружающий мир в некоторой его области, или вообще открывает Врата в неизвестное. Возможно, впрочем, что это одно и тоже, но это уже вопрос сугубо академический…

Я помолчал, прежде чем продолжить.

– Есть только один способ узнать, что именно произошло…

– Прочитать ту страницу, которую прочитал Элронд! – воскликнул Дима.

Я кивнул.

– О, боги, – снова простонал хранитель, и снова установилось тягостное молчание.

– Господин Чародей, – заговорила Бабушка Горлума, и вид у нее был решительный. – Я понимаю, что слова сейчас не много значат по сравнению с тем, что случилось, но… нам жаль, что вышло так плохо.

– Напрасно вы так думаете, – улыбнулся я, – слова всегда значат много.

Бабушка Горлума кивнула.

– Все равно это уже случилось, и случилось по нашей вине. Два идиота насоветовали чушь третьему, а еще одна идиотка не смогла за ними всеми проследить.

– Но, право, зачем вы… – попытался встрять хранитель, но Бабушка ему слова не дала.

– Я понимаю, что говорю, и, поверьте, это не ребячество. Мы причинили этот вред, мы же должны попытаться его исправить.

Это было примерно то, что я ожидал и надеялся от них услышать. Я давно уже понял, что все это не случайно и должно, в конце концов, уложиться в некоторую волшебную закономерность событий.

– Вы хотите отправиться вслед за Элрондом?

– Я – да, – сказала Бабушка, – а Гэндальф и лихолесские…

– Я тоже, – поспешно вставил Дима и даже сделал маленький шаг в сторону Бабушки, словно боялся, что она уйдет без него.

– Ну, и мы… тоже, – сказали эльфы из Лихолесья.

Я усмехнулся.

– Вы отдаете себе отчет в том, что никому неизвестно, что происходит при раскрытии Книги? Что не исключена возможность того, что прочитавший несколько слов просто перестает быть? Совсем.

– Нам сложно отдавать себе отчет в чем-то, чего мы совсем не знаем, но это уже не важно, – ответствовала Бабушка. – Есть долги, которые нужно платить, и вещи, за которые нужно отвечать, независимо от того, какие могут получиться последствия для тебя лично.

– Ну зачем же так серьезно… – сказал я. – Мы все-таки не в реальности автоматизированных пивоварен, а в реальности Готреда – королевства, обнесенного стеной магии. Если угодно, вы можете считать это новой «Игрой»; не забывайте лишь, что она будет идти всерьез… Что же, мы приступим немедленно…

И мы снова направились к комнате хранителя. Мне стоило больших трудов уговорить моего друга отказаться от участия в сием рискованном предприятии, на что у меня были свои причины. В конце концов мне удалось убедить его в том, что кто-то должен остаться в замке. Я велел ему закрыть комнату сразу же после того, как мы войдем в нее, поставить у дверей стражу и ни в коем случае никого не впускать.

Я предполагал, что нас может ожидать нечто вроде путешествия в неведомое, и потому я захватил свой посох и распорядился приготовить для нас плащи и корзину с едой – на всякий случай. И когда все было готово, мы вошли в комнату королевского хранителя Алой Книги.

Щелкнул, поворачиваясь, ключ в дверной скважине. Стало тихо. Все взгляды устремились к столу – туда, где лежала раскрытая Алая Книга Чародеев Готреда.

– Ну что же, – произнес я и, признаюсь, голос мой в этот момент не был совершенно спокоен. – Вперед, друзья мои.

Я пошел к столу, и ребята – два эльфа, Гэндальф и Бабушка Горлума – поспешили вслед за мною. Еще не заглядывая в текст, я взял Книгу в руки, и почему-то она показалась мне неожиданно легкой. Немного волнуясь, я прочитал первые строки раскрытой страницы.

Солнце стоит высоко, и в лазоревом чистом небе ястреб кружит над зелеными холмами, и ветер несет запах осенних трав, и лес темной полосой встает далеко на горизонте…

И стало так.

ГЛАВА 4

Несмотря на то, что был ясный солнечный полдень, ветер нес прохладу. Здесь, на вершине холма, его порывы играли полами моего плаща, развевали волосы, грозили перелистнуть тяжелые страницы Алой Книги у меня в руках. Я заложил страницу вшитой в переплет узкой шелковой закладкой и захлопнул Книгу.

– Добро пожаловать в Неведомое, – сказал я своим спутникам.

Мои слова разбили сковавшее их оцепенение неожиданности; они задышали, задвигались, словно долго были связаны чарами неподвижности.

– Здесь красиво… – очень тихо сказала Бабушка.

Здесь действительно было красиво. Пейзаж немного напомнил мне северо-восточные пределы Готреда: высокие поросшие травой пологие холмы, словно вылизанные языком гигантской лошади; кое-где – россыпи валунов и гладкие каменные лбы скал. Внизу, в долине, серебрился ручей, а далеко на севере чернела темная полоска леса, над которой собирались редкие полуденные облака…

– Что будем делать? – спросил один из эльфов (к стыду своему должен признаться, что к тому времени я так и не смог запомнить, кто же из них Арсин, а кто – Леголас).

– Для начала осмотримся, – сказал я, пряча Книгу в походную сумку и забирая у Димы– Гэндальфа свой посох.

– Наверное, Элронд не мог уйти далеко, – предположил Дима, – если, конечно, он тоже попал именно на этот холм.

Я пожал плечами:

– Скорее всего, Книга перебросила нас точно в то же место, что и его, но вот сколько с тех пор прошло времени – здесь, в этом мире, – кто знает…

– Может, он уже давно состарился, да? – предположили эльфы.

– Вряд ли, – сказал я, разглядывая траву возле лежащего неподалеку валуна: несколько веточек вереска были обломаны. – Посмотрите на этот камень. Кто-то явно сидел на нем, причем, не так давно: смятые веточки завяли, но не успели еще засохнуть и пожелтеть. Кажется, здесь не очень людно… Можно предположить, что на камне отдыхал владыка Раздола, прежде чем отправиться навстречу великим свершениям…

– Может, он к ручью спустился? – сказал Дима; я кивнул, и мы отправились вниз по склону холма.

Ручей был неширок, – при желании, его можно было бы перейти вброд. Ступив на полузанесенные песком камни, я зачерпнул в ладони воды и напился. Вода была холодная, чистая и вкусная, какой и положено ей быть.

– Как вы думаете, господин Гвэл, может быть, стоит пройти по ручью в обе стороны, поискать следы? – спросила Бабушка, и я снова кивнул.

Она оказалась права – совсем рядом, не более, чем в полусотне шагов, мы нашли на прибрежном песке полуразмытые, но все еще явные следы подошв с глубокими выемками.