Текст книги "Тропа предела"

Автор книги: Антон Платов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Уже начало темнеть, когда мы покончили с едой. Дэн улегся возле костра, заложив руки за голову и глядя на первые появляющиеся звезды. Я сидел рядом, слушая, как шуршат в зарослях какие-то ночные зверушки. Мы долго молчали.

– Что ты будешь делать теперь, Дэни? – спросил, наконец, я.

Он приподнялся с земли, оперся на локоть.

– Не знаю. Мне сейчас главное – не попасться снова людям Мелиаса.

Я снова – в который уже раз – не стал спрашивать, за что, за какую вину ищут его люди восточного короля.

– У тебя есть, где скрыться?

Он покачал головой:

– Нет. Придется уходить подальше от Мели– аса, а может и вообще убраться из Летней Страны…

Я подумал, что могу предложить ему отправиться вместе со мной – на юг, в Лотабери. Но я не знал, хочет ли и он того же, чего хочу я – идти вместе. И я боялся ошибиться…

Я боялся? Я, сын вождя, наследник клана на– Вран? Да, я боялся тогда…

Дэни вдруг засмеялся – негромко и необидно. Я посмотрел на него с удивлением.

– У вас на Севере все такие – много думают и мало говорят? У тебя все твои сомнения на лице написаны: ты думаешь, не позвать ли меня с собой. Неправда?

– Правда, – я почувствовал, что могу покраснеть, как девушка, которую родители впервые отпустили на праздник Середины Лета.

Дэн притворно вздохнул:

– Я невыгодный попутчик – у меня нет ни своей еды, ни денег…

– Ну, разве это главное? – сказал я…

…На следующий день мы вместе отправились по тракту на юг. Я рассчитывал купить пару плохоньких деревенских лошадок в ближайшем торговом поселке; пока же мы двигались пешком. По моим подсчетам, я уже тогда опаздывал на две– три недели…

…Беда случилась, когда мы подходили к южной границе Летней Страны, так и не встретив в этом диком краю места, где можно было бы не очень дорого купить лошадей. Мы остановились тогда на ночлег на склоне обращенного к тракту каменистого холма, заросшего соснами, и рассчитывали на следующий день уже выйти к переправе через Аверн, великую реку Юга…

Ночью к нашему огоньку вышел человек. Он был приземист и невысок, хотя и довольно широк в плечах. Капюшон поношенной черной хламиды почти скрывал его лицо, но когда свет костра осветил его, мне вдруг показалось это лицо знакомым.

Он назвался бродячим шутом и менестрелем, и попросился переночевать у нашего огня. Мы, конечно, позволили ему, и он долго развлекал нас веселыми историями из жизни местных баронов и солдатскими байками. Потом он достал из своей котомки большую кожаную флягу, и предложил нам выпить дорогого заморского вина, полученного им в награду за представление в каком-то замке. Мы согласились и сделали по глотку, пустив флягу по кругу…

Мне сложно точно вспомнить сейчас, как все было. Из темноты, из-за стволов деревьев, на которых плясали отсветы костра, вышли двое человек. Шут встал и приветствовал их. Втроем они подняли на ноги Дэна – голова его упала на грудь, и волосы закрывали лицо, – и принялись вязать ему руки. Один отстегнул от его пояса меч.

«Нет, Дэни, нет!» – кричал я, но лишь глухое сдавленное мычание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Я до боли напрягал мускулы, пытаясь порвать сеть колдовской дремы, и не мог шелохнуться, лишь пальцы скребли мох на холодном камне.

Они увели моего друга в ночь.

Остался лишь шут, и в свете костра мне казалось, что глаза его пышут огнем – как глаза Владыки Павших, когда тот вел Дикую Охоту над башнями нашего замка.

Он подошел к огню и распрямил спину – я вдруг увидел, что он высок ростом. Он отбросил капюшон – и снова лицо его показалось мне знакомым. Он усмехнулся – губами» глазами, каждой черточкой лица…

– Ведь говорили тебе: никому не верь на своем пути, сэр Арадар из Каэр-на-Вран, – сказал он.

И, рассмеявшись, он ушел в темноту – туда, куда увели Дэна…

… Солнце уже совсем село, и сумерки опустились на реку и лес. Тихо журчала вода у моих ног. Где-то далеко робко и коротко запел первый ночной соловей.

Я бы заплакал сейчас, если бы отец мой научил меня этому. Но он, Утэр из Каэр-на-Вран, вождь клана Ворона, не плакал никогда. Даже когда умирала мать, даже когда погиб в последней войне с западными кланами его единственный за всю жизнь друг – Конал-с-Холмов.

И я лишь сильнее, до боли, стиснул обтянутую серебром рукоять Яррана, лежащего на моих коленях.

ГЛАВА 3

СОВЕТ ГЮНДЕБАЛЬДА

В ту ночь чары черного шута продержали меня в неподвижности почти до утра. Вот об этом мне вспоминать не хотелось совсем…

…Тогда, едва освободившись от чар, я остановил на большой дороге первый встречный купеческий обоз. Это было не очень-то благородно, но я успокаиваю себя тем, что расплатился честно и с лихвой…

Я тогда просто встал посреди тракта и обнажил меч – древняя харалужная сталь багрово запламенела в рассветных лучах. Возница переднего фургона натянул вожжи, громко ругаясь; за ним встал и второй фургон. Спрыгнули на землю двое не продравших с ночи глаза охранников, вылез сам торговец. Я потребовал лошадь.

Купец был немолод и, наверное, многое видел, странствуя по большим дорогам. Он глянул на меня молча и, кажется, понял, что я легко могу справиться с его охраной, предназначенной для защиты от дорожных разбойников, а не от воинов. Впрочем, такие, как он, всегда держат где-нибудь наготове заряженный арбалет – а арбалетный болт с нескольких шагов прошил бы меня насквозь, не взирая даже на отличную кольчугу.

Я сказал, что заплачу вдвое.

Все-таки он решил не связываться, хотя запасная лошадь, шедшая под седлом на поводу за вторым фургоном, была, наверное, нужна и ему самому. Я сунул ему горсть монет, убрал Ярран в ножны, и поскакал по широкой лесной тропе в ту сторону, куда увели Дэна.

Результатом стала еще одна потерянная неделя и знакомство с одним из шерифов короля Мелиаса, стоившее мне неглубокой раны на левом предплечье…

…Отчаявшись, я вернулся к тракту, и сидел теперь на берегу одной из многочисленных речушек Летней Страны. Здесь было красиво – даже сейчас, когда солнце уже зашло…

Я так и не решил, что мне делать. Наверное, следовало бы продолжить свой путь в Лотабери, чтобы вернуться в клан хотя бы в начале зимы. Но я не мог себе представить, как я покидаю пределы Страны Лета, оставляя позади все, что случилось, оставляя Лэна…

И вновь, в который уже раз за последний год, пришло ко мне то странное нетерпение тронуться в путь, в дорогу. Куда?

Я чувствовал в этом нетерпении Силу – не ту ярую магическую мощь, которой пользовался наш колдун Рату, разгоняя над полями несущие град облака, или изгоняя болезнь из тела мальчишки, провалившегося однажды зимой под лед, – нет, эта Сила тоже была волшебной, но совсем другой – трепетной и чуть печальной, как ночная дорога, как ожидание друга или любимой…

Я не стал противиться ей, но поднялся в седло и выехал на тракт. Почему-то я отправился на север, пустив лошадь шагом и глядя, как поднимается из-за леса огромная полная луна… Дорога, уже залитая лунным светом, была пустынна; где– то позади, у реки, вовсю уже пели соловьи.

Я проехал совсем немного, когда заметил чуть в стороне от дороги огонь костерка, мелькающий меж стволов деревьев, и вспомнил советы Черного Рыцаря – или Черного Шута: я был уверен, что это один и тот же человек. «Большая Дорога – странная штука. Не отказывайся от того, что встретишь на ней»… Я встретил на Большой Дороге Дэна и не отказался…

Поравнявшись с костром, я спешился и, петляя меж деревьев и ведя лошадь в поводу, прошел к огню.

Путников у огня оказалось двое: немолодой уже рыцарь с русыми волосами, завернувшийся в белый плащ, и мальчишка, сидевший на бревнышке, притянув ноги к подбородку и обхватив их руками, – наверняка оруженосец. Рядом на дереве висел щит – чисто белый, безо всяких изображений – а под ним стоял тяжелый шлем. Я вышел на свет, не зная еще, что скажу, и просто приветствовал их.

Мальчишка вскинул на меня глаза, а рыцарь поднялся с земли и, взглянув, шагнул мне навстречу.

– Добро и тебе, сэр рыцарь, – казалось, он совсем не был удивлен моим появлением. – Если ночь застала тебя на большой дороге, раздели с нами трапезу и ночлег.

Он приветливо улыбнулся, наклоняя голову в полупоклоне. Мне понравилось его лицо – открытое и сильное, с добрыми морщинками у глаз.

– Благодарю тебя, сэр рыцарь, – сказал я, отвечая на его поклон. – Благодарю и с радостью принимаю твое приглашение. Я – Арадар из Каэр-на-Вран.

– А мое имя – Риг из Лайосбери, хотя чаще меня называют Белым Рыцарем – по цвету доспехов. Со мною – мой оруженосец, Арни, – мальчишка поднялся и поклонился вслед за своим господином.

Я бросил поводья на сук дерева, снял сумку и притороченный к седлу плащ, уселся, следуя приглашению, возле огня. Мальчишка принялся ломать свежий хлеб на расстеленный на земле плат, потом поднял с углей толстый прут с куском копченой грудинки, разрезал его на три части. Я тоже достал что-то из остатков своей провизии и положил на плат рядом с наломанным хлебушком.

Мы поели в молчании, которое не было скованным, как то бывает при встрече с незнакомцем, когда не знаешь, о чем говорить. Многие думают, что есть искусство беседы, и нет искусства молчания. Напрасно: молчать так, чтобы не повисали в воздухе напряжение и неловкость, бывает сложнее, чем болтать без умолку. У нас на Севере знатоки рун говорят: в работе Мастера пустые места всегда исполнены большего смысла, чем те, которых коснулся резец…

Сэр Риг, Белый Рыцарь из Лайосбери, владел этим искусством в совершенстве: молчать вместе с ним было легко, как со старым другом.

Когда мы покончили с трапезой, сэр Риг спросил меня, куда я направляюсь.

– Я вижу в тебе чужестранца, добрый рыцарь, – сказал он, – быть может, мой совет поможет тебе сократить путь: я хорошо знаю эти места, коими странствую с тех пор, как сам был оруженосцем.

Вопрос его застал меня врасплох: я не знал, куда лежит мой путь, и сказал об этом. Белый Рыцарь кивнул, словно это было естественным для него – странствовать, не зная своей цели.

– У меня пропал друг, – сказал я и вдруг, неожиданно для себя самого, коротко поведал обо всем, что приключилось со мной этим летом – не только о Дэни и Черном Рыцаре, но и о мече и явлениях странного в землях нашего клана.

– Могу ли я просить у тебя позволения взглянуть на этот клинок? – спросил Риг, молча выслушавший мой рассказ.

Я отстегнул ножны от пояса, обнажил Ярран и на двух ладонях протянул его рыцарю. Но тот не коснулся чужого клинка, лишь долго и пристально разглядывал древнюю сталь, возрожденную лучшим оружейником нашего клана.

– Благодарю тебя, сэр Арадар, – сказал он наконец, отводя взгляд от меча. – Это большое удовольствие – видеть клинок столь древний и благородный. И, поверь моему возрасту и опыту, колдун твоего отца был прав: с этим клинком благословение Отца Живых.

Я удивился, услышав столь редко произносимое имя Владыки Павших, но не подал виду и просто убрал Ярран в ножны.

Сэр Риг носком сапога придвинул к огню выкатившуюся из костра головешку и заговорил снова:

– И твой пропавший друг, когда говорил, что король Мелиас может не ведать о том, что делают его люди, тоже был прав. Знаешь ли ты, что Черный Рыцарь – сенешаль Мелиаса?

– Нет. Я впервые в Летней Стране и не знаю здесь ничего.

Белый Рыцарь кивнул.

– Логи из Свартбери – почти негласный король Восточных Земель и делает то, что считает нужным, не ставя Мелиаса в известность. Но зачем ему твой друг?..

Да, я тоже очень хотел бы тогда узнать это.

– Мы направляемся сейчас ко двору Этельберта, Короля Запада, – сказал рыцарь после паузы.

Если есть на то твое желание, сэр Арадар, пойдем вместе с нами. Там, в Кэдбери, столице нашего короля, обретается Гюндебальд, великий маг. Быть может, он даст тебе совет.

Я задумался.

– Сэр Логи, Черный Рыцарь, при первой встрече тоже советовал мне посетить Гюндебальда, если я не смогу добраться до Бастиана Лотаберийского…

Сэр Риг взглянул на меня, но промолчал.

На следующее утро я отправился в Кэдбери ко двору Этельберта вместе с сэром Ригом и его оруженосцем. Быть может, мне просто ничего иного не оставалось в той ситуации, в которой я оказался, а быть может, меня поразило то, что два человека, столь разных, как Риг и Логи, не сговариваясь, дали мне один и тот же совет. Так или иначе, но по прошествии двух дней мы подъехали к воротам Кэдбери, города короля Этельберта.

Я и раньше знал, конечно, что здесь, на Юге, все не так, как у нас. На Севере все просто: вожди и их лорды живут в замках, крестьяне – в деревнях, горожане – в городах. А здесь, в Стране Лета, все перемешалось: в столице Этельберта жили сразу все. В центре города, на пологом холме, возвышался окруженный древними каменными стенами королевский замок. Вокруг замка, стиснутые городской оградой и рекой, располагались городские дома. А с внешней стороны лепились к ограде хижины крестьян, чьи поля и огороды тянулись от города до недалекого леса.

…Я понял, что ошибся, посчитав сэра Рига владетелем какого-нибудь маленького, затерянного в глуши поместья, едва мы въехали в город. Скромность его одежд и вооружения и почти неприличная бедность его оруженосца подсказали мне такой вывод при первом знакомстве; теперь же, глядя, как расступаются перед его конем люди на главной улице города, и встречные рыцари и верховые приветствуют его поклоном, я понял, что сэр Риг – один из могущественнейших баронов королевства Этельберта.

Кэдбери, город Этельберта, был довольно велик; сэр Риг рассказывал мне о нем, пока добирались мы до его дома прямо у ворот королевского замка. Домочадцы, предупрежденные уже о возвращении хозяина, встречали нас у дверей. Сэр Риг приветствовал их, отвечая на поклоны управителя и его семьи; мы спешились, передав поводья слугам и вошли в дом…

…Сэр Риг привел меня в дом к Гюндебальду на второй день нашего пребывания в Кэдбери.

Гюндебальд оказался совсем не так стар, как я представлял себе великих магов, служащих королям. Нет, конечно, он был старше меня втрое, а то и вчетверо, но стариком отнюдь не выглядел. В темно-синих домашних одеждах, с густой седой шевелюрой и седой же коротко остриженной бородой, он казался скорее рыцарем на отдыхе, чем мудрецом, всю свою жизнь посвятившим изучению древних книг. И самое удивительное – я не смог тогда, при первой встрече, прочитать его по лицу. Лицо его казалось веселым (да и было таким), но где-то глубже таилась, мне кажется, печаль; однако и она не была еще дном его существа. Были у этого человека еще какие-то глубины души, которые так и не смог я прочитать с его лица…

Сэр Риг представил меня и просил старого мага помочь мне, если это окажется возможным; Гюндебальд кивнул, улыбаясь, с вежеством приветствовал меня легким поклоном. Потом перекинулись они несколькими фразами, помянув каких-то общих знакомых и события, мне неизвестные. А собираясь уже оставить нас наедине, сэр Риг вдруг долго посмотрел на меня и произнес, обращаясь к Гюндебальду, так, словно и не было меня в той зале:

– И снова прошу тебя, друг Гюндебальд: помоги этому юноше. И скажи мне, прав ли я в отношении…

И Гюндебальд мягко кивнул, чуть прикрывая глаза:

– Ты прав, старый друг. Красный. И что будет… ведает Тот, Кто Ведет.

Я мало знал тогда обычаи Летней Страны, но уважение к старшим – закон не только на моей северной родине; и будь я даже не наследником клана, а… Я ничего не спросил у них, хотя речь явно шла обо мне.

И с тем сэр Риг оставил нас вдвоем, и я поведал Гюндебальду историю о своем мече из стали, капнувшей со звезд, и обо всем, что было связано с ним.

Гюндебальд помолчал, глядя на собственные руки, лежащие на темного дуба столе, потом поднял, наконец, взгляд на меня. Спросил:

– И какого совета хочешь ты от меня, благородный Арадар из Каэр-на-Вран?

Я удивился.

– Мой отец… – произнес я, но так и не смог выговорить слово «боится». – Мой отец, вождь клана, не знает, что делать со всем этим…

– Были ли от «всего этого» беды вашему клану?

– Нет…

Гюндебальд пожал плечами.

– Это только твое дело, Арадар из Каэр-на– Вран. Твой клан и вождь твоего клана здесь не при чем. Им мой совет не нужен. Я спросил тебя – какого совета просишь ты?..

Я снова удивился и долго молчал, не понимая, что хочет сказать седовласый маг.

– Отец твой был прав, отправив тебя в странствие, – продолжил Гюндебальд. – Меч принадлежит тебе, и ты должен понимать, что такие дары не даются Владыкой просто так. Чего Он ждет от тебя – этого не скажет тебе никто. Узнать это – вот настоящая цель твоего пути. Так что же ты хочешь спросить?

– Я не думал об этом так, как говоришь ты, господин мой Гюндебальд, – сказал я, теряясь. – Я просто не знаю теперь, что делать.

– Делай, что должен, и будь, что будет, – ответил маг поговоркой древней, как северные горы. Из уст его эти простые слова прозвучали, как прорицание истины.

Я промолчал. Но Гюндебальд, кажется, понял невысказанный мною вопрос. Он посмотрел на меня, чуть улыбнувшись.

– У этой старой поговорки есть второй смысл, – сказал он. – На древних языках она звучала чуть иначе: «следуй судьбе, и будь, что будет». А знаешь ли ты, благородный Арадар, как называли судьбу маги древности?

– Нет. Не знаю, господин мой Гюндебальд.

– Сила. Просто – Сила, сэр Арадар. Говоря иначе – То, Что Ведет.

– Ты говоришь о силе Владыки Павших?

Гюндебальд пожал плечами:

– Трактуй, как хочешь. Мне кажется, ты уже познакомился с Силой, Которая Ведет.

Мы снова надолго замолчали.

– Так что же я могу передать своему отцу? – спросил, наконец, я.

– А ты отправишься из Кэдбери на Север, в Земли Кланов?

– Не знаю.

Гюндебальд улыбнулся.

– Мне кажется, Арадар, твоему отцу не дождаться от тебя желаемого совета. Это не дело клана, и отец твой все равно не сможет здесь ничего предпринять. Я уже говорил тебе: это дело – твое.

– А что же делать мне?

– Уже ближе к настоящему вопросу, Арадар. Что делать тебе? Просто следуй Силе, раз уж оказался вовлеченным в ее Игру.

Я кивнул, думая о том, что бесполезно противиться воле богов.

– Но как? – спросил я старого мага.

Тот пожал плечами:

– Путь Силы – это путь, который можно видеть сердцем.

– Но как? – повторил я. – Как это сделать?

– А незачем что-то делать, Арадар. Просто послушай свое сердце. И все.

– Так просто? – я совсем запутался и даже помотал головой, пытаясь прогнать сумятицу мыслей.

– И что же? – спросил Гюндебальд. – Поедешь ли ты домой сейчас?

– Не знаю… Нет. Может быть, это и будет проступком против клана, но сердце мое сейчас не в горах Севера. Мой друг в беде.

– Так, – кивнул Гюндебальд. – Белый Рыцарь сказал мне об этом. Ты хочешь помочь своему другу, благородный Арадар?

– Да, господин мой Гюндебальд, – сказал я. —

И я прошу у тебя совета, как мне сделать это…..Старый маг снова пригласил меня к себе на следующий день. На сей раз я отправился к нему один, ведомый мальчишкой-посыльным, принесшим записку с приглашением. Гюндебальд ждал меня в той же зале, где мы говорили с ним при первой встрече.

Он приветствовал меня и усадил на лавку у окна; сам налил вина в два небольших серебряных кубка, и опустился в кресло напротив. Я молчал, ожидая когда он заговорит первым.

– Могу и порадовать тебя, и огорчить, благородный Арадар из Каэр-на-Вран, – сказал маг, отставляя свой кубок в сторону. – Я нашел твоего друга, используя свою магию, но нашел его далеко отсюда.

– Он жив? – спросил я.

– Да, – кивнул Гюндебальд. – Он жив и в полном порядке. Я не знаю, где держит его Черный Рыцарь, но так или иначе это связано с Потаенным Замком…

– Где это?

– Далеко. Можно сказать – у самой южной границы Страны Лета.

– Это земля Мелиаса или земля Этельберта?

– Ни то, ни другое. Потаенный Замок стоит на Ничейной Земле. На Большой Дороге… – как и Черный Рыцарь две недели тому назад, он произнес это так, словно говорил не о простом тракте. Не только о нем.

– Но ведь Замок принадлежит кому-то?

Гюндебальд пожал плечами.

– Вряд ли, сэр Арадар. На то это и Ничейные Земли.

Я задумался, а потом задал еще один вопрос:

– Но узнал ли ты, зачем Дэни нужен Черному Рыцарю?

Гюндебальд долго молчал, глядя куда-то за окно, и лишь спустя некое время ответил:

– Ты поймешь сам, когда придет тому время. Сейчас же, если хочешь отправиться на помощь своему другу, тебе следует снова идти на юг. Потаенный Замок стоит где-то там, где большая дорога подходит к великой реке Аверн. Говорят, что каждый ищущий его, находит Замок иным и в ином месте. Я сам отправляюсь на юг послезавтра, и буду рад составить тебе компанию до переправы через Аск, северный приток Аверна. Кроме того, сегодня утром я говорил с сэром Ригом – король посылает его по своим делам в один из южных замков. Риг обещал встретить нас на тракте у переправы и проводить тебя на юг сколько сможет, но искать Замок тебе придется самому: по-другому в него не войти.

– Но сэр Риг и без того много помог мне, – удивился я, – мне не хотелось бы утруждать его…

– Не думай об этом, – усмехнулся Гюндебальд. – Не тебе судить, что трудно, а что нет для Белого Рыцаря. У него свои счеты с благородным Логи из Свартбери, и их счеты куда крупнее, чем история с твоим другом… чем все дела Арадара из Каэр-на-Вран, только что вступившего на Большую Дорогу.

Я мало что понял из слов Гюндебальда, но склонил голову, соглашаясь с его правотой старшего.

ГЛАВА 4

КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

Как и обещал Гюндебальд, мы покинули Кэбдери через день. Я вовсе не привык путешествовать в компании великих магов, и несколько опасался: более всего – того, что старику будет тяжело проводить в седле много времени каждый день, и это сильно задержит нас. Однако, если он и уставал, то не показывал виду, и почтенный его возраст никак не сказывался на количестве миль, покрываемых нами за день.

Он не был ни высокомерен, ни молчалив, и мы много беседовали с ним в те дни, что вместе провели на полупустынной большой дороге. Я больше слушал: мне почти нечего было рассказать ему; Гюндебальд же много говорил мне о Стране Лета, и о тех землях, что лежат к югу от великой реки, и о людях, живущих по обе стороны от большой дороги. Я спрашивал его о Потаенном Замке, пытаясь узнать, как связан он с моим пропавшим другом и с самим Черным Рыцарем. Но каждый раз, когда я заикался о Замке, Гюндебальд умело уводил разговор в сторону.

Зато о Черном Рыцаре он рассказал мне многое, и я никак не мог понять его чувств к Логи из Свартбери. Гюндебальд говорил о совершенных этим рыцарем злых делах – говорил с сожалением, но я не слышал в его голосе прямого осуждения. И нередко рассказ его оборачивался так, что нельзя было понять, чем же было совершенное этим рыцарем – настоящим злом или мрачной шуткой, закончившейся не так и печально, а может быть – и с явной пользой для всех…

…На привалах Гюндебальд движением руки воспламенял собранный мною хворост, избавляя нас от необходимости возиться с трутом и огнивом. Я первый раз видел такие чудеса – Рату, колдун моего отца, хотя и считался сильным, на такое был неспособен. Однажды Гюндебальд, заметив мой интерес, кивнул мне, словно приглашая к расспросам. Я смутился, ибо не знал, что я могу спросить у него, и все же сказал:

– Как ты делаешь это, господин мой Гюндебальд?

– Хочешь научиться сам?

– Разве я смогу? – я удивился.

– Разумеется, нет, – отвечал Гюндебальд, – ты не сможешь сейчас. Но ведь все имеет свое начало, не так ли?

И он принялся объяснять мне, как Сила, уже знакомая мне, может быть трансформирована в магический жар, наливающий тело; и как собирать этот жар и даже извлекать его из себя. Он заставил меня много упражняться в этом искусстве, и я понял, что оно не так уж сложно, но требует сосредоточенности и сильно выматывает. На следующий день, когда маг решил, вероятно, что я достаточно поднаторел в этом деле, он показал мне, как наполнять магическим жаром боевое оружие, делая его неуязвимым для магии и для стали…

А вечером следующего дня мы вышли к переправе через Аск. Вернее, мы не дошли до самой переправы около мили, лишь увидели с гребня холма, как тракт полого спускается в широкую долину, по которой, привольно извиваясь, течет Аск – река, за которой начинаются почти незаселенные земли между Страной Лета и Южными Странами. Здесь, на холме, встретил нас сэр Риг со своим оруженосцем, и на прутьях над огнем их костра уже шипела, издавая восхитительный аромат, копченая грудинка.

На том же холме Гюндебальд покинул нас, и я продолжил свой путь на юг уже в сопровождении Белого Рыцаря. Он ничего не говорил мне о своих делах в этом диком краю, и я не решался спросить у него, следует ли он какой-то своей цели, или действительно путешествует лишь с тем, чтобы проводить меня. Был сэр Риг неразговорчив, и даже казался мне печальным; большую часть времени мы ехали молча, и лишь иногда коротали время в беседах. На третий или четвертый день нашего пути, то ли заражаясь его настроением, то ли поддаваясь мрачности пустынных лесов, через которые вела нас большая дорога, я стал вдруг тревожиться и ждать беды.

Беда случилась, когда мы свернули с тракта на запад, – сэр Риг сказал, что мы достаточно удалились от границ Летней Страны и теперь путь в Ничейные Земли лежит в закатной стороне. Мы покинули тракт, и несколько часов уже двигались по едва приметной тропинке, когда лес расступился, открывая небольшую поляну.

Нас уже ждали. Благородный Логи из Свартбери стоял посреди поляны, облаченный в полный боевой доспех и покрытый черным плащом. Руки его в латных рукавицах лежали на рукояти воткнутого в землю меча. Рядом с Черным Рыцарем полукругом стояли его люди: оруженосцы и несколько рыцарей.

– Приветствие благородным путникам, – произнес Логи.

– Приветствие и тебе, – спокойно отвечал ему Риг. Я молчал.

Сэр Риг спешился и пошел к Черному Рыцарю. Словно окаменев, смотрел я на встречу двух воинов. Слова вызова прозвучали без угрозы, без неприязни, как ритуальные фразы:

– Тебе не пройти, Рыцарь Света.

– Тебе не сдержать меня, Рыцарь Тьмы.

Они готовились к бою так, как готовятся к священнодействию: спокойно, без спешки, с торжественностью на лицах. Мне вдруг показалось даже, что они похожи друг на друга…

Я тоже сошел с коня и, положив ладонь на рукоять меча, шагнул к Белому Рыцарю, Рыцарю Света.

– Сэр Риг, – сказал я. – Противников твоих много, а ты один. Позволь мне обнажить меч вместе с тобой.

Он покачал головой.

Тогда заговорил Логи:

– Уйди, сэр Арадар, Красный Рыцарь. Это лишь наш бой – время твоей битвы придет, когда ты узнаешь твоего противника.

– Логи прав, – сказал Риг. – Твое время в этой Игре еще не пришло. Уйди прочь, сэр Арадар, Рыцарь Дороги.

Я сделал шаг назад.

– Тьма против Света, Дорога против Мертвой Головы! – воскликнул Логи, поднимая меч. – Во славу Владыки Павших!

– Во славу Отца Живых! – Риг назвал другое имя того же бога, освобождая свой клинок от ножен.

Я отступил еще на шаг, чувствуя, как наливается Силой пространство вокруг двух рыцарей, и только тут понял, что они наградили меня именем, и сделали это вместе. Красный Рыцарь, Рыцарь Дороги…

Первый удар стали о сталь звонким громом раздался над лесной поляной. Они дрались на равных, и я восхитился бы их искусством, если б не был так заворожен сражением.

Оно было недолгим. Я услышал, как рядом со мной судорожно втянул воздух оруженосец Рига, когда меч Черного Рыцаря проломил шлем Рыцаря Света, и увидел, как оружие Рига перерубает ключицу Логи и наискось, от основания шеи, рассекает его грудь…

…И все стихло. Тишина пала такая, что я вдруг услышал, как звенит Сила, освобожденная смертью двух воинов. Воздух словно загустел и давил на виски; это было почти… почти больно… Сила сковала меня, в струну вытянув каждый мускул, и я лишь молча наблюдал, как люди из свиты Логи г уносят его мертвое тело…

Прошло какое-то время, и вдруг откуда-то извне поля моего зрения, скованного Силой, вышел мальчишка, оруженосец сэра Рига. Весь какой-то ломкий, с длинными светлыми волосами, в легкой, грубой работы кольчужке и с боевым ножом у бедра, он выглядел пародией на рыцаря. Но на лице у него было горе, и слезы дрожали в глазах, готовые пролиться от неосторожного движения головы…

С трудом раздвигая налитый Силой воздух, я сделал шаг и повернулся к нему.

Мальчишка подошел ко мне, и вдруг упал на колени.

– Сэр Арадар… – он все-таки не сдержался, зажмурился на мгновение, и слезы выкатились из глаз, проложив две влажные дорожки по его щекам. – Сэр Риг… он… так хотел… Сэр Арадар из Каэр-на-Вран, я, Арни из Ховарда, прошу посвящения.

Я удивился бы, если бы звон Силы вокруг и внутри меня не заглушал бы все остальное. Мальчишка просил посвящения в рыцари – его учитель погиб только что, на наших глазах. Я подумал, что не имею никакого права провести этот обряд – у нас, на Севере, все совсем иначе; я сам не был посвящен в рыцари по обычаям Летней Страны…

И вдруг я подумал, что Риг и Логи вместе нарекли меня Красным Рыцарем, Рыцарем Дороги… Я понял тогда: они знали, что погибнут оба…

«Обряд суть лишь внешнее отражение того, что происходит на самом деле», – вспомнил я вдруг слова колдуна Рату.

– Да, Арни, – сказал я мальчишке.

Я повернулся и медленно пошел, преодолевая напряжение Силы, к месту боя. Я нагнулся и взял из мертвых рук Рига его меч. Я вернулся назад.

Мальчишка по-прежнему стоял на коленях.

Я всмотрелся в его лицо: он был совсем молод, на несколько лет моложе Дэна, но та печаль и то благородство, что видел я на лице сэра Рига, уже коснулись его.

– Арни-оруженосец, – сказал я, поднимая меч Рига над его головой, – готов ли ты принять тяготы, что сулит рыцарский меч? – я импровизировал на ходу, не зная подробностей настоящего ритуала посвящения.

– Готов, – шепотом ответил мальчишка.

– Тогда, во имя Того, Кто Ведет, встань, сэр Арни из Ховарда… Белый Рыцарь.

И я коснулся мечом Рига его плеча. Арни вздрогнул, и я сам почувствовал, как по клинку стекает в мальчишку разлитая в воздухе Сила.

Звон прекратился. Сила ушла.

…Новый Белый Рыцарь поднялся на ноги, пошатнулся на миг, выпрямился, взглянул мне в глаза.

Коротким движением я перебросил меч Рига так, что клинок оказался лежащим на двух моих ладонях. Я протянул его мальчику. Нет, не мальчику – Рыцарю Света.

Он принял меч двумя руками, поцеловал клинок и поклонился мне, коснувшись руками с мечом земли…

Он ушел в лес по дороге, которой пришел вместе с Ригом; ушел, не обернувшись – быть может, боялся расплакаться, быть может – потерять решимость.

…А потом мне показалось, что мир поворачивается, что самое время ломается, рвется пополам, обращаясь в собственное отражение, и Сила вновь наполняет пространство – Сила, отраженная в себе самой. Из-за деревьев с противоположного конца поляны вышел другой мальчишка – с черными, как смоль, волосами, в черных сапогах, штанах и куртке. На вытянутых руках он нес перед собой меч. Я замер.