Текст книги "Возмездие (СИ)"

Автор книги: Антон Шелипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Стой, дура! – Пришлось повиснуть на рыбине. – Мы даже не знаем, кто это! Будешь бросаться на каждого встречного-поперечного, вали домой!

Кое-как мне удалось заставить дикарку убрать меч в ножны. Пока мы боролись, повозка, запряжённая двойкой лошадей, приблизилась.

– Здравствуйте, дамы. – Сидевший на облучке старичок изобразил подобие поклона. – Вы здесь по делу иль с вами зло приключилось какое?

[Говорить буду я, а ты… ты просто заткнись! Даже если к тебе обратятся, молчи. Твои часы – переводчик, не хватало ещё, чтобы люди честные ахинею рыбью слушали! С этой секунды ты – моя тень, без команды и пальцем двинуть не смей], – выпалила я телепатией.

Представление началось, на сцену выходит артистичная волшебница! Я сотворила тусклого «светлячка» и пустила фальшивую слезу.

– Д-дедушка…! На наш дилижанс напали! Мы еле ноги унесли! – Голосок тоненький, дрожит, слёзки бегут, носиком шмыгаю. Прекрасное исполнение! Быть маленькой и хрупкой – очень выгодно!

– Эка беда! – Извозчик вытянул морщинистые губы, сочувствующе цокая. – Дальше по тракту Альбергар, подвезу, коли не побрезгуете.

Сама знаю, дед, специально здесь сошли. Тебя встретить не ожидали, но спасибо, что подвернулся. Под прикрытием старика мы попадём в город, как говорится: «без шуму и пыли».

«Погрузив» рыбину в телегу, я села на облучок рядом с извозчиком.

– Скверно с вами судьба обошлась, – причмокнул дед, тронув повозку. Зубы давно покинули его рот.

– Гадкие бандиты! Я так испугалась!

– Вы, барышня, чьих будете?

– Почему ты решил, что я из знатных?

Специально вопросом на вопрос ответила, пусть Хокори учится.

– Манеры видно за версту, а на холопе и корона криво сидит. Взять хотя бы компаньонку вашу, и красота, и стать при ней, а платье будто первый раз надела. Простите, если резко вышло.

– Ничего-ничего, ты почти угадал, – хихикнула я, услышав, как Селёдка скребёт дно телеги от злости.

Ух! Я прям расцветаю. Как же приятно снова оказаться в своей тарелке: госпожой среди слуг, где все хвалят, да комплименты делают. Блаженство!

– Зови меня Росса, просто Росса.

– Красивое имя. Не редкое, правда, однако ж породистое.

Ты чего несёшь старик? Я тебе гончая, что ли?

– Не серчайте, молодая госпожа, – дед откашлялся, глядя на мои надутые щёчки. – Слово колкое подобрал, но не со зла, старым совсем становлюсь. Комплимент задумывал, мол: чем меньше в имени твёрдого, тем оно роскошнее. А у вас ещё и звонкая «Р» во главе!

– Будет тебе, старче.

Я даже немного покраснела. Знает ведь, шельмец, как польстить леди.

– Ты сам-то в такую рань разъезжать не боишься?

– Страх, он только по молодости острый. Своё я отжил, смертью меня пугать, что кота сметаной. Да и привычка есть – в ночь путь держать. Лошадки мои дорогу знают, покемарю слегка, а уже доехал.

Телега, скрипя, огибала холм, справа лениво проплывали деревья, скоро должен был показаться город. Хокори кряхтела на каждой кочке. Оно и понятно, это её первая поездка.

– К слову, дозвольте поинтересоваться, почему вы посвятили меня лишь в часть вашего имени? Благородные дамы, по своему обыкновению, горазды всю родословную до седьмого колена выпаливать. Заранее извиняюсь, коли прозвучало грубо.

А старичок-то прав. Именно так я и поступала, пока моё имя не смыли из фамильного древа…

– Ваша компаньонка чего молчит-то, как рыба? Даже не поздоровалась, – заметив, что я поникла, извозчик сменил тему. – Иль стыдно ей, что не смогла защитить хозяйку?

Про рыбу это он точно подметил.

– Дело в том, что Хокори…

– Как ты посмела⁈

Я услышала самый плохой звук… звук извлекаемого из ножен меча. Зря я, наверное, её пожалела, с собой позвала. В грязи ей самое место.

Усиление тела помогло мне, подобно хищной птице, прыгнуть в телегу, повалить рыбину на лопатки и зажать ей рот руками. Чего она вообще взбесилась⁈ Ых! Как же сложно с другими расами! Всё им не так, всё им не эдак! Задолбали! И зачем я, вообще, в магию пошла…? Вышла бы замуж, горя бы не знала… Может, и мама бы жива осталась…

[Мощность антигравитационного поля снижена], – поддержал мой план Железка.

Сама по себе вешу я немного, другое дело – мой костюм. Дно повозки заскрипело, акула взвыла, а моя спина чуть пополам не треснула! Ха-ха, «подружка», будь ты хоть десять раз сильной, спецметалл тебе не поднять!

[Имя дал мне папа! Грязные людишки его знать недостойны!] – прошипела воительница в открытый канал телепатии.

[Мало ли чего ты там себе навыдумывала! Выпендриваться дома будешь! Мне и без тебя проблем хватает!]

Хокори обиженно отвела взгляд, однако сопротивляться перестала. Поднявшись на ноги, я потёрла ноющую поясницу. Лучше этот трюк не повторять.

Вернувшись на облучок, я виновато посмотрела на дедушку-извозчика. Ума не приложу, как теперь объясняться. Эм… он спит? Нет, Эфия говорит – старичок притворяется. Что же, умно с его стороны. Хах, он даже пузырь носом пустил для достоверности.

Впереди показались городские врата. Впервые за долгое время я настолько отчаялась, что сложила ладони в молитве. Всевышний, помоги нам попасть внутрь…

[Эфия, а как молятся дзе?]

[Искренне.]

[Хватит шутить! Раз уж я сменила веру, должна и об обрядах узнать!]

[Офицер], – профессор вздохнул. – [Слышали фразу: «Господь создал человека по образу и подобию своему»?]

[Допустим, и что?]

[Он от вас ничем не отличается. Те же душа, тело и разум, только лучше. Вот вам нужны молитвы смертных?]

[Плевать, абсолютно… Хочешь сказать, Создателю чхать на меня, да и вообще на всех?]

[Нет. Всевышний любит каждое своё чадо. Будьте уверены: Его любовь – безгранична. Но требовать песнопений и соблюдения ритуалов, приютив на ладони вселенную? Я вас умоляю.]

Значит, жизнь можно считать робкой порослью на заднем дворе Создателя? Зря я спросила… Небеса над головой словно стали ниже, давят. На уроках духовенства нам говорили нечто похожее, но… Одно дело – проповеди несведущих смертных, и совсем другое – слова квантового компьютера расы ангелов. Аж холодок по спине пробежал…

* * *

Астра:

– Вы где таких прекрасных цветов нарвали? – Остановивший повозку стражник средних лет, расплылся в улыбке.

Это он про нас? Весьма неуклюжий комплимент. Не поднимаясь, я вытянула вперёд кисть. Благо о каком-никаком этикете вояка слыхал: стянул перчатку и подал мне руку. Он хотел и Хокори помочь, но та в один прыжок оказалась позади меня. У солдата аж челюсть отвисла.

– Благородная леди попала в негодную ситуацию, – глядя мимо стража, небрежно бросила я. – Ей требуется комната в хорошей гостинице, где она в тишине и покое сможет написать письмо своему папеньке.

– Кхм… – Солдат поправил чёрные усы с проблесками седины. – Прежде, чем требовать, мисс, прошу, подтвердите своё происхождение. В ином случае, нам необходимо будет проверить вас на наличие опасных предметов и запрещённых веществ.

Хих, серьёзную речь толкает, а сам то и дело в сторону Селёдки косится. Поза у неё, конечно… Руки за спину убрала, плечи расправила, ноги на ширине плеч, нос задрала, ещё и Мессер на поясе.

– Проверка? Разве не видно, что у меня при себе осталась лишь честь?

– Вы не ослышались. Из Лофоса пришло донесение: от инквизиции сбежала ведьма, примерно двенадцати лет отроду, красные волосы…

Я выдала нервный смешок, душу объял липкий страх, а в живот будто упала гиря.

– Нел-лепица какая-то. – Мой голос предательски дрогнул. Проклятье! А я-то думала, это Хокори всё испортит. – Всем известно, что волосы волшебниц краснеют. По твоим приметам можно девиц целый ворох собрать.

– Вы правы, и всё же приказ есть приказ. – Лицо стражника было непроницаемо. – Пройдёмте со мной, уверяю, придворный маг досмотрит вас и вашу спутницу со всем надлежащим уважением.

– Да как ты смеешь⁈ – собравшись с духом, крикнула я. – Стоит моему папеньке прознать о твой дерзости, тебя и всю твою семью вздёрнут!

Вроде и ножкой топнула, и пальцем пригрозила, как мама, толку ноль. Вояке, что в лоб, что по лбу. Перед моими глазами сверкнули подавляющие магию наручники.

Как быть⁈ Попробовать сбежать? Селёдка злобно сопит позади, того и гляди начнётся мясорубка. Кто в здравом уме будет с целым гарнизоном сражаться⁈

– Извините, ради Бога, – подал голос дед-извозчик. – Я когда этих прекрасных дев спасал, видел недалече дилижанс горящий с гербом рода имперского.

Солдат открыл рот. Ха-ха, что за тупое выражение лица!

– Ничего-ничего, пусть ведёт, куда надобно, – подыграла я своему спасителю, протягивая вояке запястья. – Уж там, надеюсь, во мне признают невесту наследного принца?

Смерд, скалой надо мной нависавший, отпрянул, сделал шаг назад и поспешил убрать наручники за спину. Да, так работает Лампара: имя здесь решает всё.

– П-прошу прощения. – Страж отвесил нижайший поклон.

– Твоя преданность делу попадёт на страницы письма к моему папеньке, – произнесла я, гордо шагая к воротам.

– Премного благодарен, госпожа! – не поднимая головы, отчеканил солдат.

* * *

Астра:

Альбергар спал, как большой зверь: натужно дыша и похрапывая. Когда по его узким улочкам пробегал редкий путник, он ворочался, чесал за ухом, но не просыпался. Город ждал зари.

Меж каменных домиков раздался перестук колёс дедушкиной телеги и цоканье копыт его лошадок.

– Здесь воняет, – пожаловалась Хокори.

Естественно, чай не в саду гуляем, чтобы розами пахло.

– В следующий раз головой думай, вместо того места, на котором сидишь! – неожиданно резко бросил старик.

Чего это он? Откуда в голосе столько льда? Обернувшись, я увидела: радужка извозчика сияет.

– Папа! – воскликнула акула, бросившись тому в объятья.

– Протей? Какими судьбами? – Я заломила бровь и подбоченилась.

– Тебя и на секунду без присмотра оставить нельзя, чуть рыбку мою не угробила!

– А…а сам-то! В смертного вселился! Это табу! Не боишься, что Эфия Верховному Командованию нажалуется⁈

– Не ори. Законы Андропонии точны. Запрещено в голову лезть и мысли менять, – гладя подопечную, пустился в объяснения седьмой. – Этот человек крепко спит. Я взял под контроль его моторные функции, управляю, как марионеткой. В мыслительную деятельность не вмешиваюсь.

– Ц, мог и не помогать, у меня всё под контролем!

– Ну-ну, – усмехнулся Протей, глаза старца погасли. Рыбина едва отскочить успела.

– А? Глядите-ка, въезд проспал, – извозчик пришёл в норму. – Что же, дамы, за сим позвольте откланяться.

– Спасибо дедушка! – крикнула я в спину уходящему восвояси старику.

Отличненько, все раздражители самоликвидировались, можно вернуться к гениальному плану великой волшебницы. Внешность досталась мне от мамы, я не хотела её менять, но похоже, придётся, хотя бы немного.

Я тряхнула головой и мои алые пряди начали обретать тёмно-каштановый оттенок. Теперь мы с Хокори на сестёр похожи, пусть я и намного симпатичнее этой грубой дикарки.

[Окрашивание завершено. Желаете изменить что-то ещё?] – уточнил Железка.

[Посмотрим по обстоятельствам.]

Жестом позвав Селёдку следовать за собой, я отправилась в район верфей. Почему туда? Недавний случай дал понять: знати и страже лучше на глаза не показываться. Скроемся среди черни.

* * *

Астра:

Альбергар лежит на холме, лениво съезжая задом в море. Наверху, среди пышных садов и зданий белого камня живут благородные, а внизу, ближе к пристани – все остальные. Мы же помним, что в Лампаре «маг» и «дворянин» синонимы? Помним.

Чем дальше мы спускались, тем сильнее преображался город. В худшую сторону. Каменные постройки сменялись деревянными, а на узких улочках попадалось всё больше мусорных куч.

Справа что-то хрустнуло и на плечо Хокори легла массивная рука.

– Девчонки, вам, это… проводник не нужен? – хрипло протянул пьянчуга, приблизив вонючую, небритую морду к лицу моей спутницы.

Жизнь свою, он, похоже, ни в грош не ставит. Рыбина крутанулась на месте, звякнула сталь, и горе-ловелас рухнул с рассечённой яремной веной. Ей-богу, если бы люди не плодились, как кролики, давно бы вымерли.

Тяжело вздохнув, я присела на корточки рядом с мужчиной. Вокруг него расползалась лужа густой, тёмной крови.

– Лечить его будешь? – брезгливо фыркнула Селёдка.

– Маны жалко, а придётся… – Я снова вздохнула.

– Но зачем⁈ Разве он нам нужен?

– Что произойдёт, когда горожане найдут на улице труп?

– Отнесут своей иве? – Не задумываясь, выдала Хокори.

– Они будут искать убийцу. Люди похожи на костяшки домино: урони одну, за ней повалятся другие. В час опасности человечество переходит в режим «один за всех и все за одного». Сплачивается под градом невзгод. Убьёшь одного, придёт десяток, сотня, тысяча… Всех ты не осилишь.

Рана зарастала медленно. Чёртов алкоголь! Клетки не хотели нормально делиться!

– Пойми, дорогая, с местным людом меня мало, что связывает, пусть хоть вся империя вымрет. Миссия проще будет. Главное, чтобы нас за это не выпотрошили. Смекаешь?

– Вроде… – задумчиво протянула Селёдка. – Ты впервые так спокойно что-то объясняешь.

От такой наглости меня ажно перекосило.

– За истеричку меня держишь⁈ Не моя вина, что твои рыбьи мозги без криков шевелиться отказываются!

Разрез на шее пьянчуги превратился в тонкую розовую полоску, и я встала. Хватит с него. Жить будет.

– Слушай, расскажешь, что ему было нужно? – спросила Хокори, когда мы прошли очередной перекрёсток.

– Мужику? – Я искоса глянула на Селёдку.

– Угу, чего он пристал? Кушать хотел?

Девушка действительно была в растерянности. У них в деревне нет такого понятия, как «похоть»? Неудобненько. Леди на такие темы не разговаривают.

– Он хотел… размножаться.

Лицо рыбины озарило неподдельное удивление:

– Самец человека влюбился в меня с первого взгляда⁈

Заметив, как моя челюсть укатилась в канаву, она добавила:

– Размножаются только те, кто любит друг друга, иначе не бывает!

Уровню моего шока сложно было подобрать цензурное описание. Наивный лепет Хокори граничил с бредом блаженного прихожанина какой-нибудь Богом забытой церквушки.

[Эфия, включай ускорение разума и объясняй.]

[Ничего нового вы не услышите, офицер. Акулины – потомки драконов. Их тела страдают от недостатка маны. Помните, что Энтинус говорил про лишние траты?]

[Что я не вырасту, если транжирить энергию буду.]

[Правильно. Живые клетки умирают без маны, она нужна им больше, чем огню дрова. Если энергии мало, организм отключает периферийные функции, чтобы спасти себе жизнь. Проще говоря, пусть подопечные Протея довольно сильны и выносливы, все они, поголовно, импотенты.]

[Откуда тогда в деревне дети?]

[Ива. Дерево, что посадил седьмой в останках древнего монстра. Пожирая тела мёртвых акулин, оно цветёт. Вы и сами это видели. Собрав лепестки, верховная жрица варит зелье, временно повышающее энергетические показатели своих сородичей.]

[И на «Пляже Протея» начинается оргия скумбрий], – закончила я за Железку.

[В целом – да, за одним исключением: Хомарико выдаёт зелье только состоявшимся парам.]

Понятненько. Хокори уже за двадцатку, а возбуждения до смены тела она вообще не чувствовала. Святая праведница! Была.

– Значит, слушай, Селёдка. Люди, в отличие от вас, могут размножаться, когда захотят, в любое время дня и ночи. Гормоны бушуют в нас, дай Боже, порой затмевая рассудок.

– Так вот, почему, думая об отце, я становлюсь сама не своя… Внизу живота всё сжимается, а сердце, кажется, вот-вот разорвётся…

– Да-да, сумасшедшее чувство. Гляди в оба. Будешь ворон считать, на тебя без всякой «любви» набросятся. Подожди, закончим дело – получишь столько Протеевой ласки, сколько в тебя, хех, влезет.

Окинув ехидным взглядом зардевшуюся рыбину, я свернула на рыночную площадь. Надо присмотреть ей обувь, все ноги уже сбила о мостовую.

12. Худший друг

Астра:

Лавочники гудели, сладкими речами приманивая немногочисленных прохожих. Чувствую, скоро здесь будет не протолкнуться. Быстро сделаем то, зачем пришли и завалимся спать. Меня ноги едва держат…

– Смотри-смотри! – Акула прилипла к первой попавшейся стойке с оружием.

И откуда в ней силы берутся? Ночь ведь не спали…

– Сверка-ает! – Млела спутница, разглядывая меч, отливающий серебром в лучах всходящего солнца. Сорока, блин, а не рыба.

– О-о! Вижу, мисс, глаз у вас намётан! – «Включился» торгаш. – Сей клинок был выкован много веков назад. Говорят, им владел ещё первый магистр-инквизитор!

Что несёт этот пройдоха? Детектор лжи, встроенный в Эфию, кричит-заливается, но мне и без него понятно, что всё сказанное лавочником – ложь. Замануха для тупиц.

– Благодаря напылению из освящённого серебра, в руках умелого воина это оружие станет ночным кошмаром для любой нечисти! – продолжил квакать жулик. – И не забудьте про рукоять, покрытую мягчайшей кожей! Ну же, попробуйте им взмахнуть, уверен, даже ваши нежные ручки оценят этот невероятный комфорт!

«Нежные», ага. Видел бы ты, как Хокори чуть мужику голову не снесла, язык бы проглотил. Думаешь, мы подарок для знакомого рыцаря выбираем? Да-да, в Лампаре девушки оружием не пользуются.

– Замри! – рыкнула я, стоило рыбине потянуться к мечу.

Спасибо, Протей, научил. Подчинять моторные функции в обход сознания неоправданно дорого и сложно, однако куда изящнее, чем сбивать Селёдку с ног своей тушкой. Леди я или кто?

[Убери руки и молчи. Всё, что я сейчас скажу вслух – блеф, не реагируй], – мысленно передала я.

– Здесь такой большой выбор, легко ошибиться. Подождём моего учителя, магистра магии, он скоро подойдёт.

Торговец побледнел, улыбку, как ветром сдуло. Впопыхах натянув плотную перчатку, он поспешил убрать серебряный меч под прилавок.

– Что-то не так, уважаемый? – Я слегка приподняла брови, с трудом сдерживая наползающую ухмылку.

– П-прошу прос-стить, госпожа… кхм, каюсь, совсем забыл… Я уже пообещал продать его другому ч-человеку. Тысяча извинений! У меня есть другие, ничуть не хуже…

Разочарованно покачав головой, я взяла Хокори за локоть и повела прочь.

– П-подождите, куда же вы⁈ Я дам вам хорошую скидку!

Кричи-кричи, «умник», эта партия осталась за восхитительной волшебницей!

[В чём я ошиблась?] – вырвавшись, спросила рыбина.

[Никогда, ни при каких обстоятельствах не прикасайся к зачарованным предметам. Для человека без магического образования – это равносильно самоубийству], – как можно спокойнее объяснила я.

[И как их от обычных отличить?]

[Проведи над ними рукой, и ты почувствуешь – они пульсируют маной. Видела, торгаш перчатку надел прежде, чем коснуться меча? Ковырялка проклята заклятьем «Купи меня».]

[Это как?]

[А «так»: возьмёшься за рукоять и тебя охватит необоримое желание его купить. С любой суммой готова будешь расстаться.]

[У меня нет ваших денег.] – Селёдка прищурилась. Поняла, да?

[Неважно. Продавец нарочно заломит цену в сотни тысяч аур, захлопнув капкан. Жертва станет рабом проклятья, будет убивать, грабить, торговать своим телом, лишь бы отработать. В конце концов бедолага просто свихнётся от непосильных задач и ужасного отношения.]

Хокори оскалилась, волосы на загривке встали дыбом. Стиснув рукоять Мессера, она вопросительно посмотрела на меня. Я отрицательно покачала головой.

[Убийство одного торговца не изменит мир. Давай лучше тебе обувь присмотрим.]

[Проклятые работорговцы! Как их земля носит⁈]

Мы подошли к прилавку кожевника, и я начала изучать ассортимент. Селёдка встала позади меня, убрав руки за спину. Молодец, учится.

[Это ещё мелочь, «Купи меня» можно рассеять. Помню, сотник один, шлем себе купил, роскошный, с перьями, а как надел, голова в фарш превратилась. С дяди тогда семь потов сошло, бегал, виновного искал. Большое дело было.]

[Кто создаёт такие мерзопакостные штуки?]

[Подмастерья в Академии магии], – ответила я, ковыряя очередной ботинок. – [Надо же новичкам тренироваться, вот и зачаровывают всё подряд. По закону ученики должны уничтожать свои поделки, но некоторые их продают.]

[Морды бы им набила!]

– Сколько за эти? – обратилась я к продавцу.

– Пятьдесят аур.

– Сколько⁈

– Сколько слышали, мисс, – торгаш скрестил руки на груди. – Вы, вижу, разбираетесь, лучший товар выбрали. Только стоимость этим сапогам соответствующая. Оленья кожа, каучуковая подошва, двойной льняной шов. Высшее качество. За такую обувь, вы уж меня извините, торговаться грешно.

– Хм, а покажи-ка мне во-он те грязно-бежевые ботинки! – Я ткнула пальцем в нижнюю полку позади торговца. Говорила я нарочито громко, не прям, чтобы визжала, однако внимание парочки стражей привлекла.

Опять та же картина: мужичок сжался, глазки забегали, губы вытянулись в тонкую линию… На этом рынке каждого первого можно за жабры взять, коли знаешь, с какой стороны ухватиться.

– Ну, чего встал⁈ Мы торопимся! Кожа там не ахти, морщинистая, будто с челове…

Кожевник грубо прервал меня, стукнув «оленьими» сапогами по прилавку.

– Тридцать…

– Сколько-сколько⁈

– Десять аур, крохоборка, – выдавил сквозь зубы торгаш.

– Чудненько. – Я высыпала перед собой половину кошелёчка.

И нет, сбивать цену в пять раз мне совсем не стыдно. Кожа у «лучшей обуви» коровья, подошва деревянная. Из правды здесь льняной шов только.

– Носочки найдутся?

– Ц, такой роскоши не держим. – Кожевник протянул мне портянки. Он явно хотел, чтобы мы поскорее ушли. – Извольте ещё аур, мисс.

Бросив торгашу монетку, я потащила спутницу в глухой переулок.

* * *

Астра:

– Здесь воняет ещё хуже, – пожаловалась Хокори, разглядывая поросшее зеленью дно небольшого фонтанчика.

– Зато никто не пялится. Я поколдовать хотела.

Мои пальцы коснулись купленных сапог, окрашивая их в чёрный.

– Вот, теперь к платью подходят… – Перед глазами резко потемнело.

– Эй-эй, ты чего⁈ – поймав меня за плечи, засуетилась акула.

– Маны маловато… Похоже, хех, я всё же… Не вырасту…

– Молчи, глупая! Несёшь дурь всякую!

Селёдка села на землю со мной на руках. Дрожит вся, неужто беспокоится? Миленько.

– Ты… неправильно меня поняла…

– Сказала же, захлопнись! Говорить буду я, а ты лежи и отдыхай, усекла⁈ Отец рассказывал мне много историй о людях, разное, но на деле вы оказались ещё отвратительнее. Обманываете и убиваете себе подобных, делаете из друг друга обувь! Тьфу!

Я так устала, маны почти не осталось… Причитания спутницы плохо укладывались в моей голове.

– Слушай… – Убрав руки Хокори я, кряхтя, поднялась и села на край фонтана. – Нам нельзя останавливаться. Давай, сполосни ноги, и я научу тебя, как портянки мотать.

– На тебе лица нет.

– Ничего. Эфия говорит – таверна рядом. Там и посплю.

* * *

Астра:

На первом этаже таверны царил душный полумрак. Круглые столики, парочка снующих туда-сюда молоденьких официанток и укрытые тенями, усердно чавкающие завсегдатаи, напомнили мне деревенский свинарник.

– Одну комнату на два дня, – натужно произнесла я, тяжело опершись на барную стойку.

– Десять аур. – Хозяин расплылся в улыбке, демонстрируя ряды золотых зубов.

– Чего⁈ Какого рожна у тебя ценник, как в столичной гостинице⁈

Именно столько заплатил Энтинус за мой номер в Лофосе, когда мы отдыхали после экзамена.

– Хорошо-хорошо, двадцать аур. Добавочка за спор с хозяином.

– Издеваешься, смерд⁈ Радуйся, что вообще в твою дыру зашли!

– Хм, – мужчина почесал бороду, – оскорбление заведения обойдётся вам ещё в сто аур.

Бах!

Терпение воительницы лопнуло, она схватила хозяина таверны за волосы и приложила его лицом о барную стойку.

– Жалкий червяк! – крикнула акула. – Не видишь, как она устала⁈

За растворяющимся эхом последовал скрежет извлекаемых из ножен мечей.

– Эт вы, девчата, зря… Шуток не понимаете? – держась за размозжённый нос, сказал хозяин таверны.

Нас обступили десяток тел. Будь я бодра, всех бы разобрала на запчасти… Акула одна не справится: размахивать Мессером в ограниченном пространстве – дело неблагодарное. Да, её платье лучше любого доспеха. Спецметалл твердеет при ударе – ни нож, ни булава не возьмёт, но… голова-то у Селёдки открыта! Навалятся всем скопом – заломают.

Входная дверь с грохотом распахнулась. В неё, пригибаясь, вошёл дородный муж. Он был высок, как акулин, изрядная мускулатура перекатывалась под одеждой при каждом движении. Бандиты, готовые совершить с беззащитными юными дамами невесть какие паскудства, обернулись.

На плече гиганта лежал другой мужчина, поменьше.

– Мать моя женщина… – прошептала я, заметив на шее великана… след от меча Хокори!

Как он вообще здесь оказался⁈ В стельку ведь пьян был… ДУРА! Дура-дура-дура! Голова два уха! Я ж ему кровь почистила, чтобы лечить проще было! Ну-с, госпожа волшебница, «хорошо постаралась»! Теперь нам точно конец…

– Врачевать могёте, пигалицы? – хриплым басом спросил мужчина, аккуратно укладывая своего приятеля на пол.

…или судьба подкинула нам спасительный ключик?

– В-вообще да, но ситуация, как видишь, не располагает, – издав идиотский смешок, пискнула я, выглядывая из-за спины Селёдки.

– Поможете ему – никто вас не тронет. Даю слово.

– Командовать на своём районе будешь! – выкрикнул ближайший к верзиле бандит, едва достававший макушкой тому до груди, за что получил по лицу увесистым кулачищем.

– Ч-что стряслось с твоим другом? – спросила я, чувствуя, как ситуация оборачивается в мою сторону.

За пришельцем с «чужого района» заведение наполняли его дружки. Местные, оказавшись в меньшинстве, убрали оружие.

– Рыбак он. Пару дней назад наступил на ядовитую рыбу у побережья и слёг. Наш знахарь пытался помочь, да всё тщетно.

– Понятно… постараюсь…

На негнущихся ногах, я поплелась к пациенту. Сил у меня почти не осталось, а подпитываться от костюма… Если после этого меня ударят и заряд упадёт ниже десяти процентов, Эфия принудительно отзовёт облачение. Добровольно раздеться в окружении стольких мужчин… Я ещё не настолько отчаялась!

[Помогаешь моим кровным врагам?] – хмыкнула Хокори. Благо хоть не вслух.

[Надо же как-то вытаскивать наши по горло увязшие задницы из этой передряги. Стоит рыбаку умереть…] – Я сглотнула. – [И рожать тебе придётся далеко не от Протея. Злись, сколько душе угодно, но я собираюсь проявить эгоизм и спасти нас.]

Усевшись рядом с пострадавшим, я вскинула руки в магическом жесте:

[Эфия, анализ!]

[Отравление нейротоксином. Зелья замедлили действие яда, однако этого мало. Его сердце вот-вот остановится.]

Информация полилась в мой отключающийся мозг, что-то про мембранные связи… Проклятье, Железка, попроще нельзя⁈

[Лечи давай, умничать будешь потом! Используй всё, что есть!] – рыкнула я.

Из моих рук полился лазурно-зелёный свет. Наблюдавшие это миряне издали удивлённое «О-о-о!». Дыхание рыбака выровнялось, он начал обильно потеть. Мои последние крупицы маны вмиг улетучились.

[На этом всё. Энергия закончилась], – объявил профессор.

[Как же так⁈ Больше ничего нельзя сделать?]

Паникую! Как же я паникую!

[Я копил ману на ритуал Зеос-опос…]

[Давай сюда, всю!]

Стану полноценной дзе как-нибудь позже…

[Этого тоже мало.] – Вбил очередной гвоздь в мой гроб профессор. – [Пациенту требуется переливание крови, хотя бы плазма. Воссоздать её мы не в силах.]

Нужен донор! Но кто? Брать пробы у присутствующих… Я даже встать не могу! Здоровый… с нулевым резус-фактором… чистая мана…

[Хокори, подойди!] – Моё сознание пронзила блестящая мысль. Седьмой подарил возлюбленной возвышенное тело! Золотая кровь ангелов послужит делу праведному!

[Отказываюсь.]

[Что же… хех, упрямься дальше. Стоит мне отключиться и ты останешься одна с толпой головорезов.]

[С тебя причитается.] – Акула поморщилась. Вот ведь… Протеева дочка.

[Дай свою руку. После сделаю всё, что пожелаешь.]

[Получаю ману и телесные жидкости…] – успела услышать я, после чего потеряла сознание.

* * *

Норенс:

Астра… то есть офицер Росса – пропала. Ускользнула от инквизиции и легиона, сбежала от магов, как сквозь землю провалилась. Для обычной маленькой девочки подобный трюк – чудо. Не будь на её руке Эфии, я бы поверил в пересуды крестьян о когтистой лапе нечистого.

Лофос принял блудного сына с распростёртыми объятьями. Воздух, пронизанный тысячей запахов, такой знакомый, наполнил моё сердце решимостью.

Как найти одну вредную конопатую волшебницу в огромной стране? Легко. Правильных людей надо знать. Хотя… с точки зрения закона правильными их не назовёшь.

Среди преступных группировок есть одна, особая. Они не грабят торговцев, не занимаются контрабандой или продажей людей, нет. Их хлеб – информация. «Где, когда, у кого, зачем», ответы на эти и многие другие вопросы можно приобрести у них за звонкую монету.

– Давненько тебя в столице видно не было, – сказал связной гильдии информаторов, наливая мне горячего вина. Ночка выдалась морозной.

Комната, в которую меня любезно пригласили, слабо походила на место встречи с преступной организацией. Уж больше на обеденную залу дорогой гостиницы.

Выгляжу я нынче скверно. По пути сюда меня попытались ограбить. Отбиться я смог, но лицо теперь украшает шрам: кривой росчерк, рассёкший бровь, висок и лишивший меня половины уха. После конфликта с Энтинусом я и так на мертвеца смахиваю. Видимо, он не сильно старался, когда лечил. Правая щека с каждым днём отвисает всё больше, теперь ещё и это…

– Я к вам с той же просьбой.

– Вновь сбежала твоя красавица?

Связной был одет в объёмную длиннополую мантию, из-за чего казался бесформенным. Его лицо закрывала карнавальная маска, а руки – чёрные перчатки. Говорил информатор шёпотом, оттого невозможно было сказать – молодой он или старый. Завтра по улице без маскировки пойдёт – никто не признает.

– Инквизиция арестовала.

– Слышал-слышал, беда одна с этой леди. Верха гудят, как пасека. Где оно видано, чтобы из когтей церкви выскальзывали? Она у тебя салом намазанная?

– Найти бы её теперь…

– Правила ты знаешь. Нужна личная вещь, которую цель недавно трогала.

– Гребень подойдёт? Недели не прошло.

– Приемлемо. – Связной сел за стол напротив меня и упёр подбородок в основание ладоней. – Буду с тобой откровенен, не один ты хочешь знать, где сидит фазан. За сведения о беглянке, любые, инквизиция пять тысяч аур обещает. А за неё саму, живую или мёртвую, и того больше.

Чёрные глазницы маски насмешливо смотрели мне прямо в душу.

– Намекаете, что поможете не только мне?

– Прямо говорю. Я не за идею работаю, моя религия – деньги.

– Отсрочку дадите?

– Максимум три дня. Как этот срок выйдет, вся империя узнает, где искать красновласую ведьму.

Путешествие с Астрой сделало меня мягче. Я начал забывать, какого это – жить в волчьей стае. Самое страшное, придя сюда, я фактически преподнёс свою спасительницу врагу на блюдечке с голубой каёмочкой. За дверью караулят наёмники гильдии информаторов. Либо я покину комнату на своих двоих, заключив сделку, либо меня вынесут в ковре.

Скрепя сердце, я достал из внутреннего кармана аккуратно завёрнутый в платочек гребень, и меня попросили подождать снаружи.

Время тянулось мучительно, я места себе не находил! Когда моё терпение было на исходе, мимо прошёл какой-то бродяга, сунув мне мятую бумажку с одной единственной надписью: «Альбергар».