Текст книги "Возмездие (СИ)"

Автор книги: Антон Шелипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Ясно, помощи ждать неоткуда. Зорн тоже отказал, когда я попросила воскресить лису-мать. Ангелы бесполезны.

Считаете, я зря полезла в бутылку? Вы абсолютно правы. Дзе – отлично контролируют ману, моё волшебное зрение видит чёрные, едва различимые силуэты. Мне всегда было интересно посмотреть, как выглядит душа истинного мага… Очередное желание, которому лучше не исполняться. Всего на миг утратив самообладание, Протей дал волю ауре. Этого хватило, чтобы я, закрывшись руками, повалилась на пол и, заливаясь слезами, сжалась в комочек. Секундой больше, и от меня бы горстка пепла осталась! Необоримая мощь!

– Слушай сюда, недоразумение. Это ты бесполезна, ясно? – Седьмой стукнул кулаком по столу. – Тупая прихоть главкома в человеческой оболочке. Тебе дали терминал? Дали. Прояви ответственность вместо того, чтобы ныть и клянчить!

Плакать меня заставил, а теперь говорит: «Не ной», гад!

– Кхм… позвольте перевести, – послышался из наруча голос Эфии. – Протей, с несвойственным ему, члену Проповеднического Отряда, косноязычием, пытается сказать: предоставьте все заботы мне, квантовому компьютеру. От себя добавлю: вы стараетесь всё делать сами, это похвально, однако не эффективно. Я прав, офицер?

– Ага, отлично. – Седьмой откинулся на спинку, вытащил зубами сигарету и закурил, уставившись в стену.

Так же себя чувствовала, когда меня ректор Академии отчитывал… Поднявшись с пола, я отряхнулась.

– С-спасибо, что уделили мне время. – Мой голос дрожал.

Дзе на меня даже не посмотрел. Нужно было уйти до того, как вновь польются слёзы. Я потянулась к ручке, но та выскользнула из моих пальцев: дверь открыли с той стороны. Потеряв равновесие, я упала в объятия Хокори.

– Смотри, куда прёшь, человека! – рыкнула девушка.

Опять хамит… Повезло тебе, что электрическое поле выключено! Их с детства учат разговаривать на повышенных тонах? Хотя… при таком-то «отце».

– Стучать не пробовала? Здесь вообще-то старшие разговаривают! – обретя равновесие, выпалила я в ответ.

– Пф! Малёк желтопёрый. – Акула обнажила острые, как бритва, зубы.

– Каланчой вымахала, а толку, коли голова – кость сплошная? – Я ткнула рыбину пальцем в живот. Не стоило…

Хокори перехватила моё запястье и попыталась вывернуть мне руку. Благо Железка успел включить боевой режим и «Медузью защиту». Что, не ожидала, Селёдка…? Стоп, почему она не отпускает⁈ Держит дурниной, несмотря на жалящие разряды! Нет, её хватка становится всё сильнее!

Чешуйки на теле рыбины вздыбились, мышцы набухли, белки глаз почернели, а руки… стали похожи на драконьи лапищи с длинными когтями. Плечо сломаешь!

– Эфия, максимум напряжения!

Верно. Я поклялась не сдерживаться! Желает кто жареной рыбки?

– Хокори, отставить! Эфия, выруби магию девки! – Протей подскочил со своего места.

Во дела…! Кхм, сейчас объясню. Дело в том, что профессор исполнил мой приказ, а не седьмого! Диво дивное! Это нормально?

Рыбина продолжала напирать, наплевав на прожигающие плоть разряды. Протею пришлось вмешаться. Подбежав, он влепил подопечной такую пощёчину – весь дом содрогнулся. Можно ли считать это пощёчиной? Наверное, нет. Дзе ей шею не сломал? Не то, чтобы мне было дело до этой рыбины…

Хокори разжала лапу, и я упала на пятую точку.

– Приди в себя! Так, правильно, милая, дыши глубже, отпусти гнев.

Ярость, бушующая в Селёдке, пошла на спад, её внешний вид начал приходить в норму.

– Прости, – одними губами произнёс седьмой, стиснув акулу в объятьях. Он что, плачет? Вот те на… Какие мы чувствительные.

Я рассмеялась. Нет, не над ними, нервишки шалят. Обернувшись, дзе одарил меня уничижительным взглядом. Он понял смех превратно? Сам дурак…

– Ты ведь меня на ужин хотела позвать? – спросил седьмой офицер своё творение.

– Е-если в-вы не возражаете разделить с нами дары М-Матери Природы, – заливаясь краской, пролепетала Хокори, не в силах поднять глаза на создателя.

– Не возражаю. Иди, я догоню, – Протей погладил подопечную. Эй-эй, ловелас, завязывай, она ведь сейчас перегреется!

Акула ушла, мы остались одни. Дзе, скрестив руки на груди, обдал меня немым презрением. Пусть кричит, ногами топает. Побоку вообще. Я так устала, по телу растекается блаженное чувство немощи.

– Ну вы устроили… – Седьмой покачал головой.

Погодите, мне послышалось или он сказал «вы»? То есть, Протей признаёт, что вина не только моя?

– Пропитание теперь ищи сама, мои рыбки тебя кормить не станут.

Утю-тю, аха-ха-ха, напугал мёртвого виселицей. В ответ на его грозную моську, я смогла лишь глупо хихикнуть.

4. Плакучая ива

Астра:

Сумерки близ полуночи. Подобно утопающему, рьяно борющемуся за жизнь, солнце, не скрываясь в океане, плывёт вдоль горизонта, показывая из-под воды краешек своего бронзового диска. Ночь без темноты, темнота в присутствии солнца… «Пляж Протея» – странное место.

Волны подо мной диким, ревущим скопом обрушиваются на прибрежные скалы. Шипят, обращаются в пену и, признав поражение, сбегают в океан, где, набравшись сил, вновь идут в атаку, на прочные стены из чёрных камней.

Среди этой бесконечной войны стихий, в воде пляшет поплавок моей удочки. Сама я – почти сплю, лишь изредка сжимая кисть, чтобы проверить клёв. Вокруг, оглушительно визжа, бегают акульи ребятёнки. Рыбы не следят за потомством? Оставили судьбу мальков на откуп своему могучему создателю? Мне без разницы.

Клевать носом под убаюкивающее шипение волн и предаваться фантазиям – лучший подарок, после насыщенного дня. Сегодня я прям себя превзошла, и дом построила, и удочку смастерила… Как мне удалось всё успеть? Хе-хе, усаживайтесь поудобнее, расскажу:

Обычно я всяких зануд не слушаю, стараюсь наоборот сделать, назло. К сожалению, обстоятельства вынудили меня пойти на поводу у Протея. Да, леди фон За… нет, юная и прекрасная леди Росса обещала справляться сама, не полагаясь на Эфию. Внимание! Все слышат? Эти дни прошли. Впереди сдача офицерского экзамена, и так зашиваюсь. Отдала профессору посредственные вещи: сбор маны в источник, поддержание комфортной температуры и наблюдение за моим здоровьем. Нововведением стало внедрение проактивной защиты. Теперь Железка будет решать, когда включать защитное поле, электрический покров и так далее. Он педант, сдюжит.

Помните, как я конспектировала лекции Эфии в блокнотик? Тоже забудьте. Даже самые необходимые чары триста страниц займут. Буду пользоваться нейроинтерфейсом, иного не дано. Такое вот преображение. Чем я займусь сама? Учиться буду!

Покинув бунгало Протея, я отправилась в бамбуковый лес. Ночевать под открытым небом мне не хотелось. Увеличенный в несколько раз скальпель легко справился с толстыми стеблями. Гибкость магии – это так здорово! Заготовив материал, я приказала профессору построить дом. Да, небольшой, два на два метра, почти гроб, зато мой. Справился Железка на отлично! Сама неделю бы потела!

С удочкой та же кухня: взяла два длинных стебля, добавила щепотку Эфии и вуаля, один стебель стал удилищем, а другой – тонкой верёвочкой. И как я раньше без профессора обходилась⁈

Такие вот пироги. Закончив с делами, я уселась рыбачить… что? Думаете, поймать рыбу с высокого берега в бурной воде не выйдет? Я вас умоляю! Терминал и этот вопрос решает на раз. Вон какой рядом со мной тунец лежит, полметра, минимум. Ух, поем сегодня!

Выловив вторую рыбу, я взялась за разделку. Волшебный скальпель снова в деле! Вдаваться в детали не буду, а то опять выйдет история про потроха. Лучше послушайте о том, что было после постройки дома:

Гуляя по пляжу, я услышала тихий, лишённый ритма звон и гул, похожий на песню кита. Звук привёл меня в поистине фантастическое место. Песок обрывался, уступая место стеклянной пустоши. Пористые скалы, укрытые гладким чёрным стеклом, рассказали мне свою историю. Много веков назад могучий левиафан выбросился здесь на берег. Колоссальное тело билось в агонии, изрыгая пламя из разорванных жил. Ныне от него остались пожелтевшие рёбра размером с замок, окольцовывающие пустошь. Зрелище непередаваемое.

Вездесущий ветер поднимал пыль. Струясь меж чёрных скал, звучал он тихо, певуче, словно скорбя о прошлом. Чем сильнее становился ветер, тем громче пела картина, раскинувшаяся пред моим взором. Вид природного орга́на завораживал, заставляя восхититься мощью природы, задуматься о вечном.

В центре пустоши я обнаружила иву. Что она здесь делает? Специально посадили? Но… зачем? Чёрное стекло у корней дерева было усыпано чешуйками акулин. Вокруг ивы стояли… сушильни для рыбы? На тоненьких жёрдочках болтались ожерелья из всякой всячины, как у Хокори. Странно, Селёдка за свои побрякушки убить была готова, а эти… висят неприкаянные.

Рука невольно коснулась браслета, который мне сделал Норенс. Да, я его ношу! Парнишка меня грудью заслонил…

Почему звон навевает такую грусть? Сердце болит…

– Ладно, профессор, говори, задолбал жужжать!

– С вашего позволения, офицер. Это место – владения Протея Дзе, дать вам доступ к его данным я не могу, увы, однако ничто не мешает нам использовать сканеры, для сбора информации. Заранее предупрежу: это очень энергозатратно.

– Хорошо, начни с этих украшений, хочу знать, почему так тяжело на душе.

Экран терминала вспыхнул, тонкая лазурная ткань накрыла побрякушки. Железка не соврал, ману сосёт он знатно.

– С точки зрения ценностей имперцев, большинство этих ожерелий – просто хлам. Все они имеют следы долгого ношения биологическими существами, схожими с Хокори. На некоторых следы крови.

Угум… у людей тоже есть места, где оставляют старые, бесхозные вещи. Кладбище…

– Уйди с дороги. – Мои думы оборвал глубокий бас, я аж вздрогнула.

Обернуться на голос я не успела: возникший из ниоткуда акулин-гигант, грубо толкнул меня бедром в плечо, проходя мимо…

А-а-а! Какой кошмар! Отбежав подальше, я села, прикрыв лицо ладонями. Стыдный стыд! Погодите… Сейчас объясню, дайте отдышаться…

В общем, вы когда-нибудь видели напольные часы с маятником? Больши-им таким… Эти развратники, мужчины акулин… не носят одежду! Бог с ним, что пихнул, к грубости я привыкла, но вот его «маятник»… Мои глаза потеряли девственность!

[Офицер, если угодно, я могу замазывать ваше зрение в интимных местах, накладывать цензуру], – услужливо предложил Эфия.

[Н-нет, не нужно. Сам же говорил о том, как важно погружение в другие культуры…]

[Как угодно, мисс.] – В голосе профессора проскользнула ирония.

[Ты всё неправильно понял! Мне совсем не интересно, чем они там размахивают!]

[Так и запишем.]

Грубиян, посмевший вогнать леди в краску, нёс на плече рулон красной ткани. За ним шли другие акулины: мужчины, женщины, дети. Они все такие разные, кто-то больше «акула», а кто-то «дракон». Двое молодых самцов несли на носилках бездыханное тело. Похороны?

Фух, вроде отошла от шока. Не ожидала увидеть мужчин, думала, Протей организовал здесь личный гарем. Селёдку вон, чуть в объятьях не задушил. Гадость…

Пока я украдкой наблюдала за обрядом, на моё плечо легла когтистая лапа. Меня всю ажно передёрнуло от страха! Хотите вслед за покойником на Небеса отправить⁈ Задрав голову, я увидела горящие янтарём глаза-щёлки.

– Х-хокори?

Акула приложила палец к губам. Правильно, на похоронах, благочестивой мисс полагается носить маску всепоглощающей грусти. Это нелегко, особенно в присутствии обнажённых красавцев. Мне бы тоже пригодились такие крепкие, мускулистые воины. Для защиты моих свобод, разумеется. Да, именно для этого.

Химеры развернули у корней красную ткань, возложили на неё тело усопшего и отошли. Все, кроме самки, укутанной в пожелтевшую парусину. На спине девушки было потёртое временем лучистое солнце, герб Лампары. Понятно, это тоже «Трофей». В руках акулина держала корзинку с цветами. Перетирая лепестки меж ладоней, она склонилась, произнося молитву.

– Это моя младшая сестра, Хома́рико. Сам отец назначил её главной жрицей, – шепнула Селёдка мне на ухо.

Я пропустила мамины похороны, даже могилы не видела. Чувство общего горя подстегнуло мою печаль, глаза наполнились слезами. Надо сходить к маме, попрощаться. Когда просветлеет небо.

Главная жрица продолжала петь, иначе эту молитву не назвать: акулья песнь. Она выглядела такой хрупкой, тоненькой. «Драконья кровь – удивительна» – говорил Эфия. Вижу-вижу. Хокори, вон, какая высокая, сильная, настоящая воительница, а эта… неизвестно в чём душа держится. А ещё, из-под капюшона Хомарико выглядывает акулья морда. Они точно сёстры?

Акулины сидели полукругом у дерева, их хвосты качались в такт песне. Я попросила профессора сделать фото с помощью моих глаз. Скорбящее племя, окроплённое алым светом солнца, выглядывающего из-за кромки горизонта, под безразличным взором двух лун и мириадами звёзд… Полотно, достойное тронного зала Императора Вселенной!

– Ты к ним не пойдёшь? – меня вдруг осенило: всё это время Селёдка стояла позади меня, словно прячась.

Девушка отрицательно покачала головой. На её глазах тоже проступили слёзы, и она постаралась их как можно быстрее вытереть.

– Провожая ро́дных к Великой Матери, мы улыбаемся. Они уйдут в лучший мир, чтобы плавать там в бескрайних Небесных морях.

Похоже, Селёдка не врёт. Среди собравшихся нет ни одного печального лица.

– Погибший… твой друг?

– Угум… течением на скалы бросило… сильный был воин…

Голос акулы дрожал… Понимаю. Даже если скорбеть не принято, это не умаляет грусть.

Хм, опять распутье. Жизнь научила меня не лезть, куда не просят… Тело на красной ткани умерло не от столкновения с рифами. Медицинские сканеры Эфии рисуют совсем другую картину. Рассказать или промолчать? Хокори обманули и не абы кто…

Стоило мне открыть рот, как послышался громкий треск. Ствол ивы раскололся надвое, из него потянулись тонкие, похожие на змей, ветви. Ветви оплели мёртвого акулина и потащили к древу. Пожрав останки, ива сомкнулась, будто ничего не было. Кошмар… хоть бы не приснилось!

– Мать Природа приняла его! – всхлипнула Селёдка.

Ну… главное, что она довольна. Оставим расследование на потом. Профессор помнит всё.

Приняв «дар», дерево расцвело: каждая веточка вспыхнула розовым, сияющим изнутри, бархатным цветком. Странненько, у ив же серёжки должны быть, как у тополя, нет?

Ветер стих, пустошь замолкла. Затухая, бутоны распускались и опадали, осыпая чёрное стекло своим цветом. Акулины все, как один, вставали и шли собирать лепестки в корзинку жрицы.

– Эм, ну… не буду мешать.

Я хотела уйти, но Хокори, крепко сжав моё плечо, не позволила.

– Отец приказал быть с тобой мягче, подтвердил, что ты – небожитель.

– Пусти! – пискнула я. Не помогло.

Хватка акулы была весьма болезненной. Благо Эфия бдит, защитное поле накинул, иначе… Чего она вообще добивается? Молний отведать захотела⁈

[Железка, рассчитай! Как убрать руку Селёдки и не обидеть?]

Включилось ускорение разума.

[Есть поговорка, офицер: «Поступай так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой». Значит, шанс того, что вы обидите юную Хокори, повторяя её действия, стремится к нулю.]

Мудрость от профессора, с пылу с жару. Сначала я не поняла, а потом ка-ак поняла! «Поступай с ней так, как она поступает с тобой», инверсия! Усилив тело маной, я наотмашь ударила акулу по руке и крикнула:

– Не прикасайся!

Кисть Селёдки разжалась, её взгляд просветлел.

– Хах, сильная, точно не человека! – девушка упёрла руки в бока, ощерившись во все тридцать два… Нет, у неё гораздо больше зубов!

Она меня проверяла⁈ Вот же ж… Тупая рыбина. При поддержке компьютера Андропонии я, пожалуй, сильнее среднего мага Лампары… Считать меня «нечеловечески сильной» – перебор. Хокори, явно, не достаёт опыта.

– Прости за прошлое. – Акула виновато почесала затылок. – От тебя разит людьми, не сдержалась.

– Почему ты ненавидишь имперцев?

– А ты подумай, – прищурившись, фыркнула Селёдка.

Хах, она намекает, что я должна всё знать о Лампаре и отвечать за грехи соотечественников? Понимаю, такой же была. Будто в зеркало смотрюсь. Тоже гребла всех мужчин под одну гребёнку. Эфия меня тогда отчитал. Неприятненько…

Хотя-я, если задуматься… Норенс рассказывал о химере, девушке-коралле, которую в бочке держали, как вещь. Среди рабов есть и акулины, я уверена. Получается, Хокори ненавидит людей за рыбный промысел? М-да, и как их мирить прикажете? Развесить на каждой пристани плакаты: «Это разумные существа, сохраните им жизнь!»? Ага, щас, будто моряки читать умеют…

В общем, моя миссия обрастает сложностями. Размышляя о тяготах бытия, я неспешно поплелась в сторону своего домика…

– Эй, ты обронила! – Акула подняла с земли браслет Норенса. Видимо слетел, когда я ударила. – М-м-м, обручальный!

– Ещё чего! Хорош выдумать дурь всякую!

– Мой нюх не обманешь. Браслет пропитан мужской кровью. Такие вещи кому попало не дарят. Дурная самка, самец расстарался, а ты на других заглядываешься.

Она заметила куда я смотрела…? Вот ведь… Чувствую, как заливаюсь краской… Кончики ушей пылают. Выхватить у неё браслет и распылить на ману? Нет, это только подтвердит догадку рыбины. Думай, девочка, что бы предпринял Энтинус? Правильно! Сначала удивлённо поднять брови, затем разочарованно вздохнуть и:

– Свои трофеи трогай! – забрав подарок Норенса, я, как можно небрежней, сунула его в карман. И зачем мальчишка его сделал вообще⁈ Проблемы одни…

– Тро…фей?

– Именно, с трупа сняла. Мне всего тринадцать, рано о детях думать.

На лице Хокори застыло удивление вперемешку с недоверием.

– Другое дело ты, так мило обнималась с Проте-е-ем!

Ха-ха-ха! Её очередь краснеть! Нервно озираясь по сторонам, Селёдка выдала нечто невразумительное. Получила? То-то же.

Вот такая история вышла. За полдня на Пляже Протея я, кажется, повидала больше, чем за всю жизнь. Город гномов меня тоже впечатлил, однако там, под крылом Энтинуса, можно было расслабиться, плыть по течению. Покидала кратер я и вовсе, как в зад ужаленная. Некогда было глазеть.

Так-с, рыбка разделана, я уже чувствую её вкус! Надеваю мясо на палочку, ставлю у костра, слышу детский крик…

– Да вы издеваетесь! – выпалила я вслух, краем глаза заметив, как один из бегавших неподалёку акулят, заигравшись, сорвался с обрыва.

Эфия сразу понял, что делать: запустил боевой режим и ускорение разума. Рванув с места не хуже Грегора, я нырнула вслед за ребятёнком навстречу торчащим скалам.

Мой первый полёт… Ничего, сдюжу! Должна сдюжить!

Переливающаяся ткань защитного поля стала моими крыльями, а магия воздуха – двигателем! Я – самолёт!

– Эфия, взлетаем! – крикнула преисполненная героизмом волшебница, сжав малька в объятьях. Да-да, я просто умница. Надо будет глянуть запись!

Ветер свистел в ушах, мы продолжали неумолимо снижаться. Сколько бы маны я ни подавала, перегрев рос, а набрать высоту не получалось. Откуда же мне было знать, что это чадо весит как пони⁈ Ускорение сознания превратило падение в медленно сменяющиеся картинки. А толку-то⁈ Проклятье! Думаете я сдамся? Вот кукиш!

– Санкционирую Принцип Эдикис!

Гулять так гулять! Потом спрошу у профессора, как восстановить душу.

Кхек…

Меня схватили за шиворот. Задрав голову, я увидела Протея. Для настоящего дзе, наш с акулёнком вес – ничто. Кх, сейчас задохнусь!

– Совсем тупая? – взлетая, спросил ангел.

Мне кажется или после знакомства с Энтинусом я слышу этот вопрос слишком часто? В замке дяди меня только хвалили: за красоту, за память, за талант к магии, да и просто так. Что изменилось-то⁈

Швырнув нас на землю, Протей скрестил руки на груди и неодобрительно покачал головой. Оплошала, признаю. Опять поучать будешь?

– Эфия, доклад.

– Показатели в пределах нормы, офицер. У обоих.

Дзе вздохнул, потирая брови.

– Хватит идти на поводу у девчонки! Ты искусственный интеллект, помнишь? Ключевое слово – «ин-тел-лект»! Ладно у неё труха вместо мозгов, но ты-то куда⁈ Дефрагментацию давно не делал или что⁈

– Седьмой офицер Андропонии Протей Дзе, – слова с металлическим звоном посыпались из профессора, словно перевернули ведро гвоздей. – Я – система поддержки пилота. Моё предназначение – служить инструментарием магов, а не разводить отвлечённые, пространные сентенции. Воля носителя – первостепенна. Если вам необходимо внести правки в моё поведение, обратитесь лично к Главкому. Надеюсь, мы поняли друг друга. Желаю приятного вечера.

Вот те на! Мне показалось или Эфия только что послал Протея⁈

Дзе сжал кулаки и перевёл тяжёлый взгляд со своего терминала на меня.

– Ты «Договор с конечным пользователем» читала? – Седьмой хрустнул костяшками.

Я кивнула в ответ.

– Вот это видела⁈ – Он сунул мне под нос голографическую страницу. – Здесь чёрным по белому написано: «Внимание! Протокол прекратит ваше существование!»

– Д-да… но…

– Никаких «но», сопля! Эдикис полезла, куда голова не пролазит и сдохла! Следом за ней отправиться хочешь⁈

– Н-нет… я ведь…

Под давлением дзе слова застревали в горле.

– Я немножко потратить хотела…

На лбу седьмого вспухла пульсирующая жилка. Зажмурившись, он тряхнул головой, а затем присел рядом со мной на корточки.

– Ты пойми, распад души – дорога в один конец, – уже спокойнее продолжил Протей. – Не буду грузить подробностями, захочешь – у Эфии спросишь. Поверь на слово, ладно?

– Угум…

Зачем делать свою ауру такой страшной⁈ Силу показываешь⁈ Иди, равным показывай! Ишь, чего удумал, девочек пугать, геройчик!

– Пойдём, думаю, тебе найдётся место у костра акулин.

Моё лицо скривила недовольная гримаса. Поднявшись, я отыскала рыбу на палочке, что упала в песок, когда я бросилась спасать акулёнка.

– Вот это, – я показала Протею свою находку, – МОЙ ужин, его и БУДУ есть! Подачек мне не надо.

– Прекрати строить из себя обиженку. Ты спасла члена племени, раздели трапезу…

– Ребёнка спас ты. Раз считаешь меня безответственной, не мешай исправляться!

Вычурно поклонившись, я пошла в сторону своего домика, размахивая над головой грязным рыбьим филе.

Вот она, моя гордость: один раз отказал – не предлагай больше помощь! Не приму! Умирать буду, не приму! Больше на каприз похоже? Пусть так. Зато это МОЙ каприз!

* * *

Ночь. Под крики неведомых имперцам птиц, в домике, сложенном из бамбука, обняв колени, сидела девочка. Её взгляд был направлен в никуда. Воспоминания о прошедшем дне тяжкой ношей легли на сердце Астры.

[Офицер, вам нужно поспать], – прозвучал в телепатическом канале голос терминала.

– Слушай, Эфия, можно с тобой поговорить, по секрету? – робко поинтересовалась волшебница.

– Данные пользователей…

– Нет-нет, давай без «пользователей» и прочего… поговорим, ну просто…

– Хм. – Домик накрыла тень скрадывающего звуки барьера. – Слушаю тебя, дитя.

– Ты никому не расскажешь, точно?

– Даю слово дзе.

– Я… дважды чуть не… покончила с собой?

– Да, но к счастью, худшего удалось избежать.

Девочка поджала губы, ей захотелось себя ударить. Погибнуть на поле брани во имя идеалов Андропонии… За справедливость – это одно… Однако умереть просто так, по глупости…

– Энтинус однажды коснулся твоего источника, правильно?

– Да… это было отвратительно. Будто оголённый нерв дёрнули.

– Тогда представь, что будет, если душа вспыхнет, растает в ревущем пламени. Я видел это тысячи раз, мучения носителей прошли сквозь меня, оставили след. Такова война.

– Соболезную.

– Душа – источник маны и проводник воли. Распад лишил бы тебя и того и другого. «Пожертвовать кусочек» – не получится.

– Даже ангелы бессильны?

– На этот вопрос сложно дать однозначный ответ. Душа состоит из астрального вещества, не материя и не энергия. Жители небесной твердыни ищут способ его производства с момента основания города. В мире магии нет ничего невозможного. Кто знает, что притаилось за горизонтом.

– Слушай, будь со мной построже, ладненько? Током меня стукни, если снова зарвусь, или…

– Мудрый выбор, так и поступим.

На нейроинтерфейсе маленькой волшебницы появилась надпись: «Личные настройки установлены».

– А ещё, эм…

– Отбрось беспокойство. Доступ к личным данным дзе имеет только Верховный Главнокомандующий. Этот закон – крепче брони Зорна.

– Помнишь то тело мёртвого акулина, оно ведь… Нужно ли обо всём рассказать? Если да, то кому?

– Я всё записал. Как поступить с информацией – решать тебе.

Астра нахмурилась. Единственное имя, которое ей приходило в голову: «Энтинус». Однако она не представляла, как до него достучаться.

5. Офицер Астра

Крики легионеров тонули в гвалте возмущённой толпы. Руины старой церкви, где «злобная, продавшая душу дьяволу ведьма, забрала жизни двух инквизиторов», обступили зеваки. Настоящих магических битв не видали в империи уже много лет. Всем хотелось поглазеть на место сражения.

Преторианская когорта, телохранители самого императора, взяли место происшествия в кольцо. Владыка Лампары лично распорядился отправить лучших из своих людей. Такая щедрость со стороны правителя, несомненно, подчёркивала бы высокое доверие престола к делам гильдии магов… Если бы император видел в волшебниках нечто большее, чем инструмент. Широкий жест был лишь поводом вмешаться в дела Обозревающего Небеса.

– Гранд-мастер, сэр, зачистка окончена. Останки и найденные предметы рассортированы согласно вашему предписанию, – доложил командир когорты.

Солдаты личной гвардии императора носили сверкающие латы, покрытые мягчайшими шёлковыми тогами. Их шлемы украшали пестрые гребни из перьев Южных птиц. На поясе воинов висели искусно отделанные ножны. Весь их образ демонстрировал несравненную роскошь и зависимость Лампары от магии.

– Как жаль, как жаль. Плохо, очень плохо… – бурчал себе под нос глава гильдии, раздражённо ковыряя кожу на ладони. Преторианца он упорно не замечал.

– Сэр? – Легионер имел право уйти, только убедившись, что был услышан и понят.

– Не маячь перед глазами! – Обозревающий Небеса ударил командира когорты по лицу. Щека преторианца вспухла: шлем, способный выдержать попадание баллисты – оказался бесполезен против своего создателя.

– С уважением к вашим приказам, сэр! – Не меняясь в лице, легионер стукнул себя кулаком в грудь и удалился.

– Я найду тебя, внучка, не сомневайся. Ты откроешь мне путь на север, – прошептал гранд-мастер, наблюдая, как из его ладони, вместо крови, вытекает чёрная жижа.

Раздражение древнего мага империи было безмерным. Столица душила Обозревающего Небеса. Престол не гнушался любыми средствами, лишь бы сунуть нос в его работу. Стол главы гильдии ломился от докладов: похищения чародеев бандитами, пожары в лабораториях… Он знал виновного в лицо, однако бросать перчатку к ногам преступника не спешил. Открытый конфликт с императором мог закончиться только победой одной из сторон и полным поражением другой. Сесть на трон – последнее, чего хотел гранд-мастер. Обозревающий Небеса лелеял мечту – сбежать, покинуть Лампару, скрыться. Найти место, где никто бы не мешал его исследованиям.

Твёрдый каблук закона всё сильнее давил на горло магам. Месяцем ранее, император издал указ, согласно которому, его люди могут проникнуть в любое помещение гильдии, наблюдать за ходом всех, даже самых тонких экспериментов. Древнему чародею пришлось ответить ударом на удар. Он телепортировался в сокровищницу короны и разбил там склянку волшебного пламени. Столб чёрного дыма взвился до небес. Пожар тушили неделю. Его Величество был вне себя от ярости, рвал и метал, однако сделать ничего не мог. Злоумышленник не оставил следов.

«Как вы знаете, наш славный город пронизывает бесчисленное количество труб, что несут добрым жителям Лофоса свет волшебных каминов, тёплую воду и прочие радости жизни. Невежественные стражи, допущенные в лаборатории, приносили с собой еду и спиртные напитки, приводили женщин. Наши механизмы не терпят попустительского отношения. Выражаем искренние соболезнования вашей утрате», – такой отчёт составили специалисты гильдии магов, прибывшие на место в качестве экспертов.

– Сгорели ценнейшие артефакты, не говоря о драгоценностях! – беспомощно кричал император, оставшись наедине с собой. – Трубу прорвало⁈ Из-за моих людей⁈ Клевета! Видит Бог, только дайте повод, каждого обезглавлю!

Обозревающий Небеса терпел налёты, закрывал глаза, когда его людей калёным железом пытали в казематах инквизиции, но всему есть предел. Гранд-мастер провёл черту, указал на ошибку.

* * *

В погоне за Астрой, Норенс и компания добрались к предместьям Лофоса. Дальше он планировал идти один. Если Грегора можно было представить страже, как ручную химеру, то рисковать Алерой юноша не смел. Малейшие подозрения могли обернуться для лесной красавицы смертью.

Без Эфии парень столкнулся с проблемой. Языка лисы он не знал, а младший дракон, и вовсе, понимал одну лишь телепатию. Пытаясь объясниться жестами, Норенс напоминал неумелого клоуна-мима. Убедившись, что спутники спрячутся, дождутся, юноша смешался с толпой, окружившей руины старой церкви.

Крестьяне гудели, их пересуды с каждой секундой обрастали всё новыми и новыми небылицами. Одни потирали руки в ожидании зрелища, свято веря: ведьму поймали. Другие утверждали, что видели над полем когтистую лапу нечистого, предвещающую конец света. Сын Запада смог понять главное – девочки там давно нет.

Пусть Норенс вернул долг волшебнице, однако сердце подсказывало: его место – подле избранницы ангелов. О другом он не мог и помыслить. Чтобы найти маленькую девочку в огромной империи, юноше пришлось вспомнить бандитское прошлое.

* * *

Астра:

Утро наступило внезапно. Вчера я так распереживалась, что не заметила, как уснула. Пахло солью, пели птички… Ночь на жёстком бамбуке, без перины и подушки… Неудобненько, руку отлежала.

[Доброе утро, офицер], – поздоровался профессор. – [Проверка систем: здоровье носителя – удовлетворительно; запас маны – семьдесят процентов; вся энергия сокрыта в источнике души; проактивная защита – функционирует.]

Подобный отчёт я слышу каждое утро с тех пор, как надела Эфию. В нём становится всё больше пунктов.

– Доброе… Ух! – Я сладко потянулась.

[Снаружи ясно, двадцать пять градусов, влажность девяносто процентов. Учитывая вышесказанное, включаю охлаждение], – продолжал вещать терминал.

Ночной дождик услужливо наполнил чашу, которую слепил для меня Железка. Хорошо, смогу смыть соль, а то кожа вся сморщилась.

– Ай! – Пытаясь разобрать куль на голове, я выдернула несколько волос.

[Вам помочь?]

– Пожалуй, и… ты же можешь меня всю почистить? Воняю как…

[Нет ничего проще.]

По коже, сметая грязь, рябью побежали волны… Бр-р! Щекотно. Особенно в… чувствительных местах. Волосы распутались, аккуратными, блестящими прядями упав на плечи. Красота!

Эфия такой удобный! С ним мне не нужен дом, везде будет сухо и тепло.

[Офицер, боюсь, мне придётся провести сеанс синхронизации.]

Я невольно сжалась: процесс не из приятных.

– Делай… чего уж…

[Это в последний раз. Поздравляю, офицер.]