Текст книги "Эволюционер из трущоб. Том 11 (СИ)"

Автор книги: Антон Панарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Эволюционер из трущоб. Том 11

Глава 1

Мелодия оборвалась, бальный зал наполнился дымом и криками гостей, однако стрельбы не было. Воспользовавшись паникой, ко мне устремились десять официантов с явной целью убить. Гостей они не трогали, а были нацелены лишь на меня и – внезапно – на мою маму.

– Миша! – крикнула бабушка Маргарита Львовна, шагнув вперёд.

Она прикрыла меня грудью, плеснув официанту в лицо шампанское из бокала.

Однако жидкость не намочила убийцу, а прошила его тело во множестве мест тонкими водяными стрелами. Захрипев, официант рухнул на пол, обливаясь кровью. Из его рук выпал кинжал, сочащийся зеленоватой слизью, и покатился по мраморному полу.

– Бабуль, я сам справлюсь, – произнёс я, убирая старушку себе за спину. – Эти твари заплатят за то, что испортили праздник.

Мария и бабушка остались за моей спиной. Я же рванул вперёд, призвав из хранилища катар. Жаль, что нельзя было воспользоваться всей длиной лезвия, иначе я покрошил бы гостей, поэтому пришлось деактивировать ветряной клинок и орудовать только сталью.

Движения стали резкими, точными, смертоносными. Сместился в сторону и рубанул по горлу замахнувшегося на меня официанта. Струя крови фонтаном брызнула мне в лицо. Что-то больно ужалило в бок; не поворачивая головы, перехватил руку убийцы, а после нанёс два колющих удара в подмышечную впадину и солнечное сплетение.

Новый противник, безумно улыбаясь, прыгнул на меня спереди. Я понял, что не успеваю увернуться, но это было и не нужно. Откуда ни возьмись появился Хрюн. Правда не маленький и милый, а уже изменивший форму, то есть ставший огромной образиной! Он подпрыгнул, и вцепился острыми зубами в пах официанта. Зарычав, Хрюн стал трепать убийцу из стороны в сторону, заставляя того верещать от нестерпимой боли.

Справа возникли ещё два официанта, но эти померли уж слишком быстро. Я решил воспользоваться клинками аорт, раз уж мне пустили кровь. Алые лезвия вылетели со свистом из моих ран и врезались в животы нападавших. Секунда – и эта парочка лежит на полу, дёргаясь в конвульсиях, а их тела разъедает моя токсичная кровь.

В бой вступили наши гвардейцы, а нападающих оказалось на порядок больше, чем я первоначально подумал. Вокруг падали тела, кровь лилась ручьями. Барон Титов укрыл жену и дочь за магическим барьером, а сам зыркал по сторонам, пытаясь понять, кто друг, а кто враг.

Капитан Гаврилов, залитый кровью с ног до головы, охранял мою маму. У его ног валялись изуродованные тела, в которых лишь отдалённо можно было угадать людей. Убив очередного нападающего, я заметил странного человека, одетого в белоснежную рубашку и чёрные брюки. Он крутился около несущей колонны Дома культуры. Я подбежал к нему и рывком развернул к себе.

– Попался, ублюдок, – хищно улыбаясь произнёс я, направив острое лезвие ему в шею.

Но убийца неожиданно распахнул куртку и, безумно ухмыльнувшись, закричал:

– Бабах!

На его теле висела связка взрывчатки. Увидев её, я едва не расхохотался. Вот же кретин. Этот фокус сработал бы на ком-то другом, но только не на мне. Перерезав ему глотку, я переместил убийцу вместе с жилетом в пространственное хранилище. Судя по всему, там произошел взрыв, так как я ощутил резкую потерю маны.

Слева от меня мелькнула тень. Молодой паренёк лет двадцати подбежал к колонне, а в его руке был взрыватель. На лице парня паника, но он понимал, что уже покойник, а значит, решил забрать с собой как можно больше людей. Но я решил распорядиться его жизнью по-своему.

Каменный шип возник из земли и пронзил его ногу в районе колена. Парень закричал и потянулся к кнопке взрывателя. Но было поздно. Я резким движением отсёк ему кисть.

– А-а-а! Да будь ты проклят! – заголосил он, держась за руку, из которой струями вырывалась кровь.

После этих слов он широко распахнул глаза и попытался откусить себе язык. Хотя, что значит «попытался»? У него это вышло. Кусок плоти упал на мраморные плиты, а парень приготовился отправиться к праотцам. Но, как говорится, не в мою смену. Я схватил придурка за челюсть и с силой раскрыл её. Даже хруст послышался. Может, я перестарался и сломал ему челюсть. Не важно.

Пальцем я прикоснулся к обрубку его языка и использовал магию льда. Рана моментально покрылась инеем, а кровь перестала течь. После этого я повторил процедуру с его рукой.

– Уважаю. Ты настоящий профессионал. Решил умереть, лишь бы не называть имя нанимателя? – спросил я, слыша, что звуки боя стихли, остались лишь стоны раненых.

Парень с ненавистью и ужасом смотрел на меня. Капилляры в его глазах лопнули, а изо рта бежала красноватая слюна. За спиной послышался голос Марии.

– М-м-михаил. М-м-можно я ис-с-сцелю его? – робко спросила она, прикоснувшись к моему плечу.

Я молча кивнул. Распахнул пасть убийцы пошире, дав возможность Маше прирастить откушенный язык обратно. Оказалось, что за время нашей разлуки её дар целительства заметно усилился. Мария потянулась к мане и через её руки прокатилась зеленоватая волна энергии, сращивая повреждённые ткани и сосуды. Убийца в отчаянии застонал, задёргался, пытаясь вырваться.

– Нет, родной. Ты нам всё расскажешь и от ответственности не сбежишь, – улыбаясь, сказал я, развеивая каменный шип, пришпиливший парня.

К нам подбежал всклокоченный Барбоскин.

– Михаил Конс… – Он внезапно вспомнил о договорённости и замялся. – Вы целы?

– Да, всё впорядке. Гости пострадали?

– Незначительные ранения. Однако, мы потеряли около шестидесяти человек. Число потерь уточняется, – отчеканил Барбоскин.

– В сторону, – прорычал Гаврилов, отодвигая Барбоскина. Он жёстко скрутил пленника и прорычал ему прямо в лицо:

– Прогуляемся в пыточную камеру. Если повезёт, выйдешь оттуда живым. Но я бы на подобный исход не рассчитывал.

Гаврилов зло выкрутил руку парню за спину так, что она хрустнула в плечевом суставе, а тот закричал от боли.

– Тимофей Евстафьевич, сопроводите мою маму и бабушку в безопасное место и приставьте к ним лучших бойцов, – приказал я Барбоскину.

– Будет сделано, – кивнул тот и быстрым шагом отправился выполнять мои указания.

Я же приобнял Марию за плечи и почувствовал, что она дрожит.

– Идёмте, я отведу вас к отцу, – ласково произнёс я.

– Д-д-давайте сперва я о-о-обработаю ваши раны, – заикаясь, предложила Мария и прикоснулась к моей груди пальцами. – Как такое возможно? – прошептала она, чувствуя, что никакой раны уже и нет.

Я расстегнул пару пуговиц и показал ей место ранения.

– Всё в порядке. Я использовал исцеляющий артефакт, благодаря этому и выжил, – соврал я, даже не моргнув.

– Хвала богам, что он был у вас под рукой. Я уж было… – с облегчением выдохнула Мария и тут к нам подбежал её отец.

– Михаил, когда вы говорили, что бал будет незабываем, я рассчитывал немного на другое, – улыбнулся он, хотя было заметно, что шутит он через силу. Его же жена и вовсе была в ярости, сверлила меня недовольным взглядом.

– Признаюсь честно, и я не планировал заканчивать вечер столь рано. Но, как говорится, первый блин – комом, – попытался я шуткой ответить на шутку.

– Я бы даже сказал, фаршем, – произнёс Дмитрий Антонович, покосившись на куски тел официантов, разорванных Гавриловым.

– Я рад, что вы не пострадали. И прошу простить за то, что подверг ваши жизни риску. Не думал, что столь скоро наживу себе врагов.

– Не просто врагов. А заклятых врагов, – поправил меня Титов. – Вы видели? У одного парня был жилет с взрывчаткой. Страшно представить, что бы произошло, успей он активировать его.

– Да, я видел. Двоих таких обезвредил лично.

– Вот как, – задумчиво произнёс барон. – В таком случае я, пожалуй, заберу семью и отбуду домой ради их безопасности.

– Да, конечно, – кивнул я, пожал руку Титову и он ушел, забрав с собой Марию. Она повернулась через плечо, посмотрев на меня, и помахала рукой.

Гости стремительно убывали. Весь Кунгур был поставлен на уши. Барбоскин вместе с гвардейцами прочёсывал местность и близлежащие деревни на случай, если где-то ещё затаились вражеские силы. Но никого он так и не нашел. А знаете, что было забавно? У убийц на сгибе локтя красовалась татуировка рода Черчесовых. Вот это поворот…

Помнится, были бойцы, недовольные тем, что я принял бразды правления родом Черчесовых, а также они возмущались, что теперь ими командует Егорыч. Выходит, это мятеж? Если так, то почему их так мало? Всего лишь тридцать человек? Да и зачем воякам лезть в бой, используя жалкие кинжалы? Они могли подогнать гаубицу и жахнуть по Дому культуры издалека. Так бы никто вообще не уцелел.

Хотя нет, защитный барьер сдержал бы подобный выстрел. Огнестрел они бы пронести в город не смогли, так как повсюду бдят архаровцы, а вот заявиться вместе с гостями – запросто. И всё же, что-то тут не сходится…

– Да, Мишка, умеешь ты устраивать праздники, – проговорил Артём, держа руку у окровавленного живота. – Меня в брюхо пырнули, Серому губу разбили.

– Не знаю. Мне всё понравилось, – беззаботно сказал Леший. – Я двоих уработал, вон, ножички новые трофеями взял. – Он показал кинжалы, на которых имелось клеймо с родовым гербом Черчесовых.

– Рад, что вы живы, – сказал я, улыбнувшись.

– Ага. Живы, – усмехнулся Макар. – Я впервые захотел вернуться в офис и получать от Маргариты Львовны подзатыльник, вместо того, чтобы развлекаться. Уж больно кровавое развлечение вышло.

Серый собирался тоже что-то сказать, но затих, увидев Гаврилова. Он вернулся, вытирая окровавленные руки рубашкой официанта. Его глаза сверкали гневом и удовлетворением одновременно:

– Михаил, мы узнали, кто за всем этим стоит. Идём. Тебе лучше услышать всё собственными ушами.

Я кивнул и мы направились на подземную парковку супермаркета, который уже давно не работал и был переоборудован в склад. На нижнем же уровне мы создали тюрьму с пыточной камерой. На всякий случай. Никто не думал, что этот случай наступит так скоро.

Глава 2

Подземная парковка супермаркета была самым странным и мрачным местом для допросной, какое только можно было придумать. Тусклое освещение, гулкие звуки шагов и запах сырости создавали давящую атмосферу, в которой даже привычное дыхание становилось тяжёлым. Крики пленника эхом разносились по парковке, создавая ощущение что ты попал в ад, где пытают грешников.

Капитан Гаврилов с суровым выражением на лице молча шагал впереди. Судя по напряжению, витающему в воздухе, капитан едва сдержался, чтобы не свернуть пленнику шею. Мы подошли к стальной двери подсобки и остановились. Гаврилов повернулся ко мне и коротко спросил:

– Готов?

– Открывай, – спокойно ответил я, кивнув.

В прошлой жизни я видел тысячи смертей. Сотни тысяч пыток, казней, эпидемий и прочего непотребства. Лик смерти больше не пугал. Вряд ли капитан сумел придумать такую пытку, от которой у меня бы волосы встали дыбом.

Гаврилов распахнул дверь и шагнул в камеру, я последовал за ним. Картина, представшая передо мной, не удивляла, но определённо была неприятной.

На цепях, подвешенный к потолку, висел человек. А точнее то, что от него осталось. Тело пленника покрыто ранами, из которых сочится кровь, глаза смотрят в пустоту, будто его душу выпили без остатка. Пол под ним заляпан алыми пятнами.

Возле пленника стояли двое. Справа целитель, быстро и методично залечивающий глубокие порезы и травмы. Но едва раны закрывались, стоящий слева рослый мужчина с закатанными рукавами и густыми бровями вновь поднимал нож, продолжая свою кровавую работу.

Пыточных дел мастер, увидев нас, убрал нож в ножны и достал из кармана окровавленные плоскогубцы. Лишь сейчас я заметил, что на полу лежали белые камешки, штук десять. Это были зубы пленника. Гаврилов указал на высокого мужчину, держащего в руке клещи.

– Михаил, это Трофим. Он знает всё о боли. – Гаврилов представил мне мастера и кивнул, давая разрешение продолжать пытки.

Трофим, мужчина лет пятидесяти с мощной фигурой и суровым лицом, едва заметно улыбнулся и повернулся к пленнику, от чего тот инстинктивно дёрнулся. Засучил ногами пытаясь достать земли, но он висел слишком высоко.

Пленник заскулил и попытался заговорить, но Трофим бесцеремонно вставил клещи ему в рот и резко вырвал зуб. Пленник заорал от боли, срывая глотку, цепи зазвенели, а из его рта потекла кровавая слюна.

– Умоляю! Я уфе фсё раффкафал! – шепеляво произнёс он в отчаянии.

Трофим, небрежно замахнувшись, наотмашь ударил пленника клещами по лицу. Кожа лопнула и из раны заструилась кровь, заливая глаза жертвы.

– Рассказал, – согласился Трофим равнодушным холодным голосом. – А теперь ты повторишь всё, слово в слово, иначе мы вернёмся к самому началу нашего знакомства.

Пленник торопливо заговорил, сбиваясь от боли и ужаса:

– К нам… обратилфя один челофек. Он фказал, фто Михаил… не фын Черчефофа, а просто менталифт, запудривфий мозги гофподину Черчефофу. Мы подозрефали, но не было докозательфтф! А он, он покафал нам видео, где фот этот, – он указал взглядом в мою сторону и тут же скорчился от боли.

Огромный кулак Трофима врезался в рёбра парня, оторвав его от земли. Пленник закашлялся, выплёвывая кровавые сгустки.

– Его зовут Михаил Константинович. Будь вежлив, выродок, – ледяным тоном проговорил Трофим и за волосы приподнял голову пленника. – Продолжай.

– На… На видео была запифь, как Мифаил Конфтантиновиф взял за руку Юфупова и тот тут же фофол ф ума, – прохрипел пленник. – А потом нам предлофили… предлофили убить Мифаила за огромную фумму денег. Пообефяли, фто пофле этого наф возьмут на флужбу к близкому другу графа Черчефова. Ну мы и…

Трофим снова ударил парня, на этот раз в печень. Пленник заскулил, как раненый зверь. А я же, услышав его признание, задумался о нескольких вещал. Во-первых, очень плохо, что существует видео, доказывающее мою причастность к помешательству Юсупова. Впрочем, это не проблема. На видео мне двенадцать лет, а сейчас же я выгляжу куда старше. Доказать мою причастность будет невозможно.

– Это всё, что он знает. Лица заказчика он не видел, так как тот общался с их старшим. Увы, мы его прикончили во время нападения, – пояснил Гаврилов.

Сердце замерло в груди, дыхание стало тяжёлым. Мысли закружились, соединяя обрывки фраз в единое целое, и губы сами собой прошептали имя, которое так явно всплыло в сознании:

– Малышев… ублюдок…

Когда мы с Черчесовым приехали в гости к Малышеву, тот бросил весьма странную фразу «Доверять можно лишь тем, вместе с кем пролил кровь». А когда я пригласил его на бал, Малышев очень интересовался, где этот самый бал пройдёт и обещал мне весьма запоминающийся подарок.

Вот же тварь. Если бы у меня не было химерической регенерации, я бы однозначно умер, а о том, что это дело рук Малышева, никто никогда бы и не узнал. Утратив наследника, земли Черчесова были бы возвращены Императору, а тот распределил бы их между аристократией. Раз земли моего названного отца граничат с землями Малышева, уверен, этот выродок получил бы огромный кусок в личное пользование.

Я ощутил, как внутри закипает ярость, смешанная с чувством горького разочарования и досады. Малышев, человек, которого я надеялся видеть в рядах моих союзников, оказался коварным интриганом.

Что ж, я рад, что всё вскрылось столь рано. Никто из моих близких не пострадал. А Малышев, хоть и пытался всадить нож в спину, но этим самым он лишь раскрыл свои намерения. Чувствую, в скором времени в Империи станет на одного аристократа меньше. Я повернулся к Гаврилову и с мрачным спокойствием произнёс:

– Я услышал всё, что нужно. В расход его.

Гаврилов кивнул и я покинул пыточную камеру, чувствуя, как внутри крепнет решимость перерезать глотку Малышеву. Если бы он покушался только на меня, я бы не был столь зол. Но эта тварь хотела убить и мою маму. За это я его никогда не прощу. За спиной послышался предсмертный вопль пленника, а после зазвучали гулкие шаги армейских ботинок. Гаврилов поравнялся со мной и спросил:

– Думаешь, это Малышев?

– Не думаю. Знаю. Мне нужна вся информация, которую ты сможешь нарыть на графа Малышева. Его связи, привычки, доходы, слабые стороны и, особенно, люди, которым он доверяет. Переверни вверх дном всё, но выясни.

– Будет исполнено, Михаил Константинович, – серьёзно произнёс Гаврилов и дальше мы пошли молча.

Покинув парковку, я отправился в свою квартиру, а Гаврилов в управу, чтобы сделать пару звонков. Поднявшись на десятый этаж, я плюхнулся на диван и раздражённо сцепил пальцы в замок.

Забавно; Сергей Алексеевич Малышев был близким другом графа Черчесова, а значит, по всем понятиям он должен быть лоялен мне. Но он отправил убийц… В памяти снова всплыли слова, которые он сказал во время нашей встречи: «Доверять можно лишь тем, вместе с кем пролил кровь».

Я горько усмехнулся:

– Что ж, кровь мы с тобой не проливали, это верно. Значит, и доверия между нами быть не может. Ты сам это сказал, а я не придал значения этим словам. Ну и ладно. Проблемы я решать умею, а значит, и эту решу.

Вздохнув, я открыл ноутбук и начал листать новости, надеясь хоть краем глаза зацепиться за что-то полезное о роде Малышева. Но всё впустую: стандартные биографии, формальные отчёты, сухая статистика да статьи из желтых газетёнок. Ничего интересного.

Мельком глянув ниже, я замер. Курсор остановился на новом видео, в котором сотни людей, словно заколдованные, пустым взглядом смотрели в никуда и монотонно повторяли одну и ту же фразу:

«Грядёт новый бог… Грядёт новый бог…»

Холод пробежал по спине. Дело происходило на юге Италии. Кругом зелень, солнце и толпы безумцев, повторяющих одно и то же. Из прошлой жизни я знал одно: пришествие новых богов никогда не несло ничего хорошего. Зачастую группа обиженных и ущемлённых пытались привести в Дремору демонов или погибших богов ради того, чтобы те даровали им власть, сделали их жизнь лучше.

Но сами подумайте. Какой бог станет договариваться с низшими существами? Зачастую после пришествия первыми жертвами становились вот эти самые «верующие». Богу или демону, без разницы. Им нужна жизненная сила, которой после перерождения у них в дефиците. А прямо перед ними на коленях стоит корм и молит о благословении. Стоит ли говорить, что таковых благословляли лишь смертью?

Ниже был заголовок:

«Италия объявила о создании священной церкви Единения. Италия объявила войну Швеции».

Я нахмурился и щёлкнул по заголовку. На экране сменился кадр, показав красивого уверенного человека в пурпурных одеждах. Он поднял руки к небу, собираясь обратиться к народу.

В комнату бесшумно вошла бабушка Маргарита Львовна и присела на подлокотник, положив руку мне на плечо.

– Что смотришь? – поинтересовалась она, с любопытством заглянув в экран ноутбука. Но я не успел ей ответить. Бабушка встрепенулась и, тыча пальцем в монитор, потребовала:

– Останови видео! Быстро!

Я поспешно нажал на паузу, не понимая, что так встревожило старушку. На замершем изображении чётко выделялось лицо молодого архиепископа. Я никогда раньше его не видел, но что-то в его глазах заставляло внутренности сжиматься от тревоги. Бабушка прикрыла рот ладонью и тихо прошептала:

– Александр… Это же Александр, твой пропавший брат!

– Это тот абсолют? – спросил я, так как много о нём слышал, но никогда не видел его фотографий.

– Я бы узнала внука среди тысячи других! – с дрожью в голосе ответила она, пошатываясь, встала с дивана и направилась к двери. – Мне надо срочно поговорить с Юрием. Он должен знать, что его брат жив.

Я остался один, ошеломлённо вглядываясь в лицо человека, который, оказывается, был моим братом. Мой брат – архиепископ церкви Единения? Ха. Забавно. Если он жив и здоров, то почему не выходил на связь с семьёй? Если бы он был рядом, то Император не смог бы так просто уничтожить род Архаровых. А ещё я не понимаю, как русский парень стал главой церкви в Италии? И почему он повёл армию против Швеции?

Проклятье! Вопросов больше, чем ответов. Я почесал затылок и продолжил просмотр новостей. Следующая строка заголовка буквально пригвоздила меня к креслу, так как там рассказывалось о Китае. Да, о том самом Китае, из-за выходки которого погиб Черчесов.

«В Великой Китайской Империи скоропостижно скончалась Императрица династии Цинь. В день похорон Император Гуангли женился на загадочной темноволосой женщине, лицо которой скрыто стальной маской».

На фотографии Император сидел слева от трона, а место на самом троне занимала новая Императрица. Её лицо полностью закрыто стальной отполированной до блеска маской. Она восседала на высоком пугающем троне из остроконечных пик. Император, хоть и улыбался, но его лицо не могло скрыть первобытный, неподдельный ужас.

И следующая новость была ещё страннее:

«Китай объявляет войну всем соседям: Корее, Непалу, Лаосу, Мьянме, Монголии и Российской Империи».

Отложив ноутбук в сторону, я помассировал виски.

– Что вообще происходит? – пробормотал я вслух. – Воевать против всего мира, это же идиотизм. – Разум кольнуло одно предположение, и я, схватив ноутбук, посмотрел, какими числами датированы данные статьи. – Объявление войны Швеции произошло шестнадцатого июня, как и объявление войны Китаем… Совпадение?

Меня охватило холодное тревожное чувство, будто невидимые силы расставляли на карте свои фигуры, готовясь к грандиозной игре. В памяти тут же всплыл стишок, который цитировал шипастый:

'В руках Король червей,

Душа ночи черней' .

'Дама пик следует по пятам,

Оставляя трупы тут и там' .

'Бубнов валет прожил сотни лет,

Дал обет принести много бед' .

'Крестовый туз отрёкся от смерти,

Он жизнями вашими как хочет вертит' .

Я посмотрел на фотографию новой Императрицы Китая и улыбнулся:

– Дама пик? – спросил я в пустоту, а после пролистал вверх и посмотрел в лицо потерянного брата. – А кто же ты? Король червей, валет бубнов или же туз крестов?

Я закрыл ноутбук и, откинувшись на спинку дивана, посмотрел в потолок.

– Чёрт побери, – прошептал я. – Я понятия не имею, что именно происходит, но могу с уверенностью сказать, что это не сулит ничего хорошего.

Кулаки сами собой сжались до хруста. И тут зазвонил телефон. Кто звонит? Увы, не слон. На телефоне высветился незнакомый номер. Если будут предлагать перевести все средства на защищённый счёт, пошлю их куда подальше. Возможно, даже матом.

– Да, – раздражённо бросил я в трубку.

В ответ послышался ровный холодный голос, который явно привык, что все, кому он звонит, начинают в ту же секунду лебезить:

– Михаил Даниилович Багратионов? Или вас лучше называть по фамилии вашего отца? Графа Черчесова?

– Вижу, моё имя вы знаете. А с кем я имею честь общаться? – спросил я и услышал тяжелый вздох.

– Вас беспокоит Императорский распорядитель балов.

– Если вы о нападении, то, видят боги, я не планировал лить кровь на балу, – усмехнулся я, перебив чиновника.

– Что? Какую кровь? Что за чушь вы несёте? – недовольно пробубнил распорядитель, кашлянул и продолжил спокойнее. – Император получил донесение о том, что благодаря вашим усилиям аномальную зону удалось отбросить до самого Кунгура. Он весьма высоко оценил ваши заслуги и желает пригласить вас на летний бал, который пройдёт в Хабаровске.

– Я весьма польщён, но вынужден отказаться, так как у меня… – договорить мне не дали.

– Вы не можете отказать Императору. Ваше присутствие на балу не подлежит обсуждению, – стальным тоном отчеканил он.

– Даже смерть не является оправданием? – пошутил я, но в ответ получил какую-то уж слишком чернушную шутку.

– Ваше отсутствие может стать причиной скоропостижной смерти, – с угрозой в голосе проговорил распорядитель. – Двадцать шестого июня, в шесть вечера. Всего доброго, – коротко бросил он и положил трубку.

Просто шикарно. Император знает о моих успехах. Интересно, от кого? Нужно найти этого крота и зарыть его поглубже в землю. А ещё мне понравилось приглашение. Приезжай или умри. Именно так и должен поступать Император, близкий к народу. Пляши под мою дудку мне на потеху или отправляйся на плаху. Даже удивительно, что его ещё не свергли. Самодур.

Отложив телефон в сторону, я понял одну занятную вещь. Ближайший железнодорожный вокзал располагается в землях Малышева. Но там мне не рады. Ещё есть вокзал на землях Юсупова. Там я тоже не в фаворе, однако, род Юсуповых понятия не имеет, что я слегка повзрослел. Да и вживую никто из них меня не видел. А значит, лучше всего ехать в Хабаровск через земли Юсуповых.

Конечно, я бы мог открыть портал и переместиться в Хабаровск, избежав двухнедельной поездки. Однако в таком случае есть вероятность, что Тайная полиция узнает о моём чудесном перемещении и возникнут вопросы. Я же хочу по-быстрому разобраться с этим недоразумением и вернуться к поискам моего непутёвого дяди.

Тяжело вздохнув, я отправился раздавать указания. Приказал Ежову два дня в неделю увеличивать поголовье скота, а остальное время посвятить разведке аномальной зоны и спасению мирных жителей, которых он там встретит.

Егорыч получил задание разыскать умника, который додумался рассказать Императору о моих успехах и… Я пока не решил, стоит его угостить плетями или повесить. Для начала пусть разыщет его и отправит в темницу. Вместе с этим Егорыч должен будет провести с Черчесовскими гвардейцами полит работу. Пояснить, кто я такой и почему унаследовал род. Всех неугодных – гнать в шею.

Бабушка, как обычно, взяла на себя роль управленца. Торговые и производственные сферы легли на её хрупкие плечи. Гаврилов занимался поиском информации о Малышеве, Барбоскин командовал обороной Кунгура, а Юрий продолжал обучать архаровцев.

После пришлось наведаться к маме и сообщить ей, что я еду в Хабаровск. Она была не в восторге. Хотя, о чём это я? Даже бабушка, узнавшая, что я лезу в разинутую пасть льва, сперва начала меня отговаривать, а после попросила сломать челюсть её сестре, если я встречусь с ней. Эта идея мне понравилась, так как, судя по рассказам Маргариты Львовны, её сестра – та ещё тварь. Да и чёрт с ней.

Больше всего меня заинтересовали слова Маргариты Львовны о том, что её родная сестра Роза является матерью Императора. Если так, то выходит, что я кровный родственник Императора. Это открывает передо мной весьма заманчивые, но далёкие перспективы.

Времени до бала осталось всего ничего. Ровно хватит, чтобы прыгнуть в поезд и доехать до места. Перед тем, как отправляться, я зашел в столовую. Серый, Артём и Леший разместились в дальнем углу и что-то оживлённо обсуждали, только Макара не было, ведь бабуля его уже озадачила.

– Да я вам говорю! Хрясь по морде! Думал, кулак сломаю! – воскликнул Серый, который обычно вёл себя спокойно.

– Да видели мы, видели, – отмахнулся Артём. – Если бы Егорыч не оступился, то ты бы и кулак сломал, а ещё челюсть, нос, пару лицевых костей. И всё это сломали бы тебе, а не ему.

– Иди ты. Честный спарринг. Я что, виноват, что он на ногах не стоит? – спросил Серый и заметил меня. – О! Мишка! А я с Егорычем вчера зарубился, гля! – он показал мне распухший кулак, кожа которого была покрыта фиолетовым синяком. Удивительно. Регенерация до сих пор не восстановила это повреждение? Даже интересно что с его рукой было вчера?

– Молодец. Бить стариков не каждому дано, – усмехнулся я, подначивая друга.

– Да идите вы в задницу, – улыбнулся Серый, откинувшись на спинку стула.

– Хорошо. Но мы не пойдём, а поедем, – кивнул я и посмотрел на Артёма. – Ну что, братишка? Готов к путешествию в столицу земли русской?

– Что мы там забыли? – нахмурился Артём.

– Император желает видеть меня на балу. Вот я и решил, что ты захочешь составить мне компанию.

– Пусть дома сидит. Я с тобой поеду, – подал голос Леший, я посмотрел на него и увидел, что глаза парня загорелись.

– В другой раз Лёх. Это семейная поездка. В Хабаровске у Артёма мать живёт. Вот и…

– А ты откуда знаешь, что она там? – перебил меня Тёмыч, выпучив глаза.

– Да, так. Одна птичка нашептала. Кстати, твоя мама будет на балу.

– Тогда я еду, – решительно произнёс Артём, вскочив из-за стола.

Но я быстро остудил его пыл:

– Погоди ты, ездун. Нам нужно свести твою родовую татуировку. Иначе сразу поймут, что ты Архаров. У меня-то татуировки уже нет, – я закатал рукав и показал сгиб локтя, с девственно чистой кожей. – Мне руку оторвало, а потом выросла новая, без тату. А вот что с твоей делать? Руку-то тебе не отрубишь, – озадаченно проговорил я.

Артём, не задумываясь, рывком закатал рукав, так что пуговицы оторвались. Приложил ладонь к сгибу локтя, где была набита наша родовая татуировка. В его ладони вспыхнуло яркое пламя, послышалось шипение, а комната наполнилась запахом жжёной плоти. Артём скривился от боли и, убрав ладонь, удовлетворённо посмотрел на свой локоть.

Кожа быстро восстанавливалась, а на новом участке кожи уже не было татуировки.

– Можем ехать, – проскрежетал он и направился на выход из столовой.

– А вы реально братья, – усмехнулся Леший. – Мазахисты, блин, – он покачал головой.

– Ещё какие, – усмехнулся я и попрощался с ребятами. – Ладно, мы поехали. Вернёмся через месяц.

Впереди нас ждал бал и первый выход в свет. Надеюсь, я не забуду о том, что моё отчество для всех Даниилович. Не хотелось бы лишиться головы из-за столь незначительной детали.