Текст книги "Долгая дорога домой (СИ)"

Автор книги: Аноним Vombat13

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Иди, помоги Зубу, постучи там самым тупым – в печень. И уводи всех умеющих верхом оттуда. Как будешь готов – отходи без особого знака. Я к вам подойду позже.

Корень – побежал вниз. Белый не стал смотреть, как они будут сбивать с увлёкшихся кровавой жатвой людей помутнение рассудков. Надо было жевнуть чего-нибудь. Получив по носу, Змеи теперь будут ждать пехоту. А вот как подойдут сотни Неприкасаемых – станет не до еды.

– Как ты? – спросила Синька, видя, как Белый, с отсутствующим видом, жуёт распаренное мясо с чёрствой краюхой хлеба.

– Нормально, – ответил Белый, скосив глаза на девушку, но даже не пошевелившись.

– Ты прости меня, дуру, – пылко прошептала Синька.

– Простил уже, – повёл плечами Белый, – и ты меня прости. Попала под горячую руку. Зудит эта ментальная связь с Пятым. Ну и сука же этот Мастер Боли! Пытает его, чтобы мне досадить! Это надо же таким злоумышленником быть, чтобы установить между нами, бездарями, Метальный Мост! Ох, и силён же этот бывший Настоятель.

– Искусен, – кивнула Синька, – как жаль Стрелка!

– А нечего было одному по Пустошам носиться! Тебя – тоже касаемо! Поняла?! Если ещё и через тебя будут меня пытать – вскроюсь!

– Тебя – тоже касаемо, – девушка положила свою ладонь на наруч Белого, – всё норовишь от Стражи сбежать. Той же болячкой страдаешь – считаешь, что именно с тобой – ничего не случиться. Считаешь себя самым-самым? Забыл – на каждую хитрую рыбу...

– Найдётся рыба хитрее и крупнее, – кивнул Белый, – Старик, правда, говорил чуть иначе.

– Старый – то ещё сквернослов, хоть и Бог. Но, и на него нашлась своя рыба. Будь осторожен, Белик, хорошо? Очень тебя прошу. Я не смогу жить без тебя. Обещай мне.

– Обещаю, – кивнул Белый, поднимаясь, нервно поведя плечами, пошёл.

Синеглазка осталась одна. Она поправила волосы и стала одевать шлем. Когда бармица перекрыла свет, девушка, вдруг, поняла, что он – слишком легко дал ей обещание. Слишком. Зная, что не сможет его выполнить. И не желая его выполнять. Не желая останавливаться на полпути. Слёзы – помогли узкому подшлемнику проскочить по лицу.

*****

– Красиво идут, – вздохнул Командир, глядя на ровный прямоугольник коричневой черепахи, топающий по дороге.

Неприкасаемые, прямо с марша – пошли в атаку, на ходу выставили копья, закрылись щитами, образовав сплошную корку из щитов.

– Вот! – ткнул пальцем Гадкий Утёнок, – это – "черепаха"! Видишь, Зуб? А что ты прошлый раз сделал?

Сбитый Зуб, молча, нахлобучил шлем, натянул на ладони боевые перчатки, подхватил топор и большой щит, пошёл к Стене Щитов, выстроенной за вторым рвом.

Стрелы самострелов били в обшитые бурой кожей щиты Неприкасаемых, застревали. Большие стрелы стреломётов ударяли в панцирь щитов со звонким грохотом, пробивая щиты, больше чем наполовину погружаясь внутрь. Кто-то из Неприкасаемых при этом – спотыкался, но недолгая брешь в щитах тут же закрывалась и "черепаха" продолжала накатываться по дороге, как Рок Неизбежности.

И этот вид накатывающегося бурого прямоугольника вызывал трепет. И Мага Разума – нет. Некому поддержать, некому изгнать страх из сердца.

– Стрелковые расчёты! – закричал Командир, – Залпом!

Разом четыре длинных стрелы ударили в строй Неприкасаемых. Разом четыре прорехи в их щитах. На несколько секунд только. Но, за это время и самострельщики разрядились в эти прорехи, раня, убивая Неприкасаемых.

Строй бурых щитов – восстановился. Новые Неприкасаемые быстро перестраивались, занимая места павших и раненных. Но, тут – ещё четыре стрелы ударяют в щиты, пробивая и щиты, и – щитоносцев. В бреши – опять ныряют стрелы.

Пока коробка Неприкасаемых дошла до первого рва и трупов коней и всадников – успели дать пять залпов. А вот на рву стрелы собрали богатый урожай. Первый ряд Неприкасаемых спрыгнул в ров, подставив спины другим бурым воинам. Но, это вызвало временное расстройство сплошного щитового панциря. В щели тут же устремились стрелы, ранения бурых вызывали цепную реакцию волнения щитов и проникновения в бреши стрел.

Но, коробка Неприкасаемых продолжала накатывать на тонкую линию защитников чёрного стяга.

Первый ряд Неприкасаемых накатил на двойной лес пик. Отклоняя наконечники щитами, руками, телами. И тут же – продавливая строй Безликих. Крестоносцы били секирами в щиты, умирали, пронзённые стразу 3-4 копьями. Стрелы, выпущенные в упор, в открывшиеся лица Неприкасаемых, никак не сдерживали их напора.

Их не сдержал даже удар Магией Земли – десяток Неприкасаемых взлетел над землёй, поднятый на Клыки Скал, десяток был покалечен. Но, следующие ряды бурых – ломал узкие каменные пики, рвался в бой, топча павших Неприкасаемых.

Зуб скомандовал отход. Но, как отходить, когда Стена Щитов плотно увязла в схватке с Неприкасаемыми, когда умирали Безликие, беззащитные и бессильные против выучки бурых. И как отходить спиной вперёд по перекопанной ямами дороге? Конечно же отход превратился в беспорядочное бегство. Бежали стрелковые расчёты, бежали Крестоносцы, бежали Безликие. Под стрелами Змей, метаемыми через головы Неприкасаемых, поражаемые в спины.

– Сейчас! – крикнул Командир, – а то их строй – рассыплется!

Комок опять вырастил узкие каменные пики прямо под ногами Неприкасаемых. Шёпот дождался, когда между плотным строем бурых и бегущими союзниками появится разрыв и ударил Шаровой Молнией. Белый искрящийся шар резво влетел в самую середину бурой коробки, взорвался ветвистыми молниями, с треском и грохотом. Неприкасаемые – тряслись, сгорая заживо, сердцевина их строя – рухнула на землю. Резко завоняло предгрозовым небом, горелой шерстью и палённым мясом.

Казалось – ещё один шарик молнии – не останется ни одного Неприкасаемого в живых, но Маги – отошли в самый тыл, опять улеглись под дощатый навес, усиленный свежеснятой конской шкурой.

– Зуб! – взревел Белый, – Строй!

Стрелы били в расстроенные порядки Неприкасаемых, Зуб пытался собрать воинов в ударный кулак. Но, и Неприкасаемые – собирали ударный кулак, несмотря на потери, усиливающиеся с каждой минутой. Чем меньше их оставалось – тем эффективнее был обстрел. И идти им теперь приходилось по телам павших, проваливаясь ногами в ямки. Само это действие не приносило им вреда. Но, наступающий в яму Неприкасаемый, ожидаемо – нырял вниз, раскрываясь сам, открывая брешь в строю. И стрелы тут же находили себе жертвы.

Зуб, наконец, смог организовать какое-то подобие строя, но атаковать было бессмысленно. И крестоносцы продолжили пятиться вверх по склону, выжидая момента, давая растерявшимся бойцам время одуматься, вернуться в строй.

И вот настал нужный момент. Бурой коробки больше не было. Её не из чего Неприкасаемым было строить. Они, продолжая падать под постоянным обстрелом, перестраивались в Стену Щитов.

– А-а-а! – кричали Крестоносцы, набирая разбег вниз по склону, беспорядочной лавой накатывая на ровные бурые ряды.

Стрелковые расчёты перестали посылать стрелы в бурые фигуры, боясь застрелить своих же. С грохотом, два строя столкнулись. Белый увидел высокий взмах топора Зуба, его удар, проламывающий щит Неприкасаемого. Тут же Зуб, всей массой и силой разгона, набранного со склона, бьёт плечом в этот щит, вбивая щит и щитоносца в глубь строя. В образовавшуюся щель ныряют, рыбкой, сразу двое мечников. И, как подрубленные деревья, Неприкасаемые – валятся.

– Два – ноль, – сказал Белый, перенося своё внимание с места схватки, где уже всё решилось, туда, вдаль. Где по дороге пылили остальные Неприкасаемые.

Первая бурая коробка уже была близко – шагах в тысяче. Показалась и вторая. Конница Змей откатывалась от узилища схватки к коробкам Неприкасаемых. Но, Неприкасаемые не ускорились, не спешили на помощь гибнущей сотне. Наоборот – замедлялись, видимо, решив накопить силы для удара. Значит, у них есть передышка.

Белый повернулся к укреплению. Бегали дети и женщины с подоткнутыми за пояса подолами, сверкая голыми, грязными ногами. Разносили связки стрел, уносили раненных на тот склон высотки, где Матери Милосердия и Синеглазка оказывали им помощь.

Белый сжал кулаки – потери оказались больше, чем он рассчитывал. И – намного больше. Он рассчитывал ещё раз встретить Неприкасаемых на склоне высотки. Но, встречать уже было некем.

Неприкасаемые оказались даже более сильным войском, чем он боялся. Они шли напролом, невзирая на потери. Равнодушные к стрелам и неудобствам перекопанной дороги. И выучка их, стойкость, храбрость – были выше, чем можно ожидать от тщедушных подростков.

Ведь, как оказалось, это были всего лишь дети. Подростки. Дети, захваченные Змеями в плен в порабощённых городах. Их собирали в отдельных местах. Как-то обрабатывали, учили, готовили из них воинов. Воинов, каких ещё не знал этот Мир. Используя приёмы порабощения разума из практики Чёрных Обителей, детей превращали из людей в бездушное оружие. Неприкасаемых невозможно было победить. Их невозможно было обратить в бегство, они не могли признать себя поражёнными и сложить оружие. Неприкасаемых можно было только убить.

На землях Змей готовилось какое-то новое, совершенно иное войско. Войско захватнической войны. Войско из людей, или – уже не людей, которые не смогли бы заниматься ничем, кроме битв. Не способные жить вне войны. И Белый Хвост отчётливо это понимал. И осознавал, что именно это – главная угроза для Империи, а не людоеды. И даже – не массовое сумасшествие. Тысячи таких неудержимых, бесстрашных воинов, подчинённые единой воле, неспособные на невыполнение приказа – сметут любое разношёрстное воинство любого Владыки. Даже Имперские полки не смогут противопоставить Неприкасаемым ничего.

Через несколько лет эти подростки в бурой одежде станут матёрыми убийцами и весь Мир – падёт к их ногам. Марш их ровных коробок не смогут остановить малочисленные дружины. Даже если собрать все войска всех Знаменосцев Императора в одном месте – это не сделает из этого сборища полноценное войско. Разный уровень подготовки Наёмников, разное снаряжение, отсутствие привычки биться строем, отсутствие привычки подчиняться. Выучка и управляемость бурых перетрёт в кровавую пыль любое количество ватаг Наёмников. А невозможность быстрого пополнения войск делает любую крупную битву – решающей. И – проигранной.

Вот, взять хотя бы Крестоносцев, что добивали этих одурманенных детей. Умение биться в них возрастало с годами и напрямую зависело от количества проведённых битв. Никто же никогда не готовил воинов нарочно. Подготовка, умение Наёмника было личным делом самого Наёмника. Потому в Мире довольно ограниченное число умелых бойцов. И их уровень – разительно отличается. Зуб на поле боя – как волк в загоне для овец. И он такой – один во всём отряде Белого. Конечно, каждый бурый, что щенок перед Зубом или Белым. Но, точно так же и Безликие и вчерашние ремесленники – щенки перед Неприкасаемыми. А их – тысячи. Зуб убьёт их десяток. Белый – сотню. А их – тысяча в каждом городище, если верить познаниям Тола. И каждый разорённый город увеличивает численность Неприкасаемых.

Через пару-тройку лет от поступи бурого войска содрогнётся Мир. И будет уничтожен. Мир, каким его знал Белый Хвост – перестанет существовать. Если не перебить их сейчас, в зародыше. Пока это – дети. Пока этот гнойник не созрел и не залил коричневым гноем Империю.

Мимо застывшего стальным изваянием Белого бегали люди. Носили раненных, трофеи. Брели уставшие бойцы. Зуб уводил выживших к повозкам.

– Нет, Зуб, – покачал головой Белый, – мы должны их ещё раз встретить в узилище. И дать Магам возможность со всей возможной пользой израсходовать Силу.

Зуб поклонился, опустив глаза. Стал разворачивать людей. У многих бойцов, у слишком многих, Белый увидел обречённость в глазах. Они – подчинились, пошли на дорогу. Но, шли, как на смерть. Да, так оно и было. На смерть. Если сотня Неприкасаемых растерзала их строй, пробила их ряды, как стрела пробивает льняную рубаху, то – что они смогут противопоставить трём коробкам бурых убийц?

А три маршевых коробки Неприкасаемых слились в одну ударную колонну. И, пока, стояли вне досягаемости самострелов.

– Два и три, – считал шёпотом Белохвост, – и ещё пять. Если я не ошибся в расчётах.

Эту строенную коробку они, может, и перебьют, с помощью Магов. А вот как, и главное – кем, отбиваться от ещё пяти сотен бурых и конницы?

Зуб уже не смог перекрыть всё узилище Стеной Щитов. Сдвоенный ряд щитоносцев стоял лишь в самом центре, прямо на дороге.

Белый остановил Госша, что возвращался из тыла, залитый кровью.

– Что там случилось у тебя? – спросил Командир.

– Часть Безликих перед лицом страха отказалось принять искупление. И побежали, – поклонился Госш, пряча глаза.

– Это они тебя?

– Да, Каратель.

– Значит, дело не в страхе, – Белый сокрушённо покачал головой, – они повернули своё оружие против нас же. А ты – скрываешь это от меня.

– Это мой позор, Каратель. Все малодушные – убиты.

– Из страха смерти не идут на смерть, – покачал головой Белый, – не от страха они повернулись и напали на тебя и на моих людей.

– Из страха люди идут на гораздо худшее, чем смерть, о, Великий. Самые ужасные, самые мерзкие дела человек и совершает из страха смерти. Боясь смерти можно сделать своих же детей и внуков – людоедами и грешниками. И убийцами детей. Прости меня, Каратель, мне надо выжечь в себе страх. Надо болью искупить Грех.

Госш поклонился и побрёл вниз, к Стене Щитов. Слышавшие этот разговор Безликие бросали стрелы и самострелы, брали копья и бурые щиты, плелись за ним. Стрелки было начали возмущаться, но видя, что Белый никак не реагирует на эту выходку Безликих из расчётов, вернулись к своим самострелам и стреломётам, перераспределяя оставшихся помощников и заряжающих.

Белый вздохнул воздуха побольше и начал кричать:

– Какая разница когда и где кто из нас умрёт? Сегодняшней ночи никто из нас не увидит. Безликие падут первые. Потом – падут и остальные. Удара восьми сотен Неприкасаемых нам – не сдержать! И от них – не убежать! И куда бежать? Уже сколько дней пути – разорённые, сожжённые, мёртвые города. В которых двигаются – только Бродяги. И, кажется уже весь Мир – разорён и сожжён. Во всём Мире – только людоеды и Бродяги. И – мы! И куда бы мы ни пришли – это безумие придёт следом. Тогда – зачем идти? Чтобы умереть – уставшим? Чтобы съесть лишний кусок безвкусной конины? Выпить лишний глоток солёной воды?

Белый осмотрел слушающих его людей.

– Тогда – зачем бежать? Не зачем! Я – не побегу! Я – тут встану! Я тут – останусь! На этой безымянной дороге, на этом – безымянном пригорке. Но, и эта зараза – через меня не пройдёт! Вы со мной, люди свободного Мира? Вы со мной?

– Да! – дружный рёв был ему ответом.

Белый прошёл к Стене Щитов, встав позади женщины, плечи которой ходили верх-вниз от страха и рыданий, но свой щит и копьё – она держала крепко. Лишь наконечник копья – плясал в такт её рыданиям. По бокам Белого встали Маги. Белый посмотрел в их лица. Комок – подмигнул ему.

Белый усмехнулся самыми краешками губ. Прав был Старый – нельзя побороть страх. Страх – сильнее. Его надо – принять. Сжиться с ним, как со старым, мерзким, противным, но – другом. И только тогда ты увидишь выход там, где других – ждёт смерть. Смерть от страха. А вот тогда – и посмотрим, кто будет смеяться последним!

*****

Грозный бурый строй Неприкасаемых разом, в полной тишине, опустил копья и все разом – шагнули. От их шагов – дрожала земля. Чувствуя, как холодеет где-то под желудком, Белый стал говорить, так громко, как смог:

– Мне – тоже страшно. Посмотрите на них. Это – наша смерть. Но, это – не только наша смерть. Это – смерть всего! Всего Мира!

Белый помолчал, набирая воздуха, давая людям проникнуться осознанием неизбежного.

– Посмотрите на Неприкасаемых пристально. Это – дети. Это – ваши дети. Из детей сделали – Тварей. Бездушных Тварей. И если мы их не остановим – тысячи и тысячи детей оденут бурое! Тысячи и тысячи женщин – лягут на жертвенный камень под жертвенный нож Мастеров Боли. Чтобы прокормить этих вчерашних детей человеческим мясом.

Белый ещё помолчал.

– Таким ли мы видим будущее Мира? Такой ли судьбы мы хотим своим детям?

И после недолгого молчания закричал:

– Нет! Не бывать такому! Это – мерзость! И Боги – против этого! Именно поэтому мы с вами – здесь и сейчас! Триединый в лике Старца и Матери привёл нас сюда, чтобы в нас с вами Триединый воплотился в лике Воителя. В лике – Карателя! Чувствуете, как Сила Триединого наполняет ваши сердца? Боги с нами! Кто против нас? Стреляй! Бей! Рви эту мерзость!

Щёлчки самострелов и стреломётов потонули в рёве сотни глоток. Белый видел восхищённые и удивлённые взгляды Магов, Зуба.

– Стоять! Стоять! – ревел Зуб, – Держать строй!

Только что, едва стоящие на ногах, едва не роняющие копья из потных, слабых пальцев, люди едва не побежали в атаку на ровные бурые ряды, шагающие в лад, от чего земля дрожала и гудела.

– Молодец, – прошептал Комок, наклонившись к Белому.

– Сплюнь, сглазишь, – сказал с другой стороны Шёпот.

– Не отвлекаться! – рявкнул на них Белый.

Стрелы били в бурый строй без какого-либо урона. Стреломёты так же исправно пробивали щиты, но их удары напоминали камушки, бросаемые в набегающую морскую волну. Бурый строй щитов смыкался над павшими, продолжал накатываться лавиной на тонкую цепочку людей Белого.

– Я готов, – пророкотал Комок.

– Давай, вломи им! – закричал Белый, которого вал бурых щитов тоже давил, – Стрелки! Готовсь!

Хорошо освоенные, горячо любимые Комком, Клыки Скал – выскочили из земли на всём протяжении перешейка, круша, ломая, пронзая, убивая, калеча бурых подростков. Многоголосый вой боли столкнулся с рёвом торжества. Стрелы жадно впивались в открывшиеся цели, пронзая тонкие кожаные доспехи Неприкасаемых. Стрелки вскидывали заряженные самострелы, передавая разряженные помощникам. Ещё залп, ещё.

Бурая толпа, осыпаемая стрелами и проклятиями, просочилась сквозь Клыки Скал, опять собиралась в строй. Комок, тяжело дыша, исподлобья, смотрел на них. Крупные капли пота текли по его носу и щекам.

– Давайте, давайте, собирайтесь кучнее, твари! – бормотал он, баюкая на пальцах заготовку заклинания.

Шёпот бросил короткий взгляд на Мага Земли.

– Моя очередь, – усмехнулся он, бросая в бурый строй, один за другим, четыре шара, с грохотом лопающиеся в бурой толпе ветвистыми молниями. С треском, белые разряды прыгали по плотным рядам, пробивая целые просеки в бурой коробке построения Неприкасаемых. Опять завоняло грозой, палёной шерстью и мясом. От близкого буйства стихий воздух стал кислым. Несколько бурых фигур – горели.

Но, выжившие Неприкасаемые – упорно смыкали ряды, перейдя на бег, набирая разгон для неотразимого удара. Многочисленные ряды поглощали промежуток между противниками, легко перепрыгнули первый ров с водой, почти доверху забитый трупами.

Комок ещё раз применил Клыки Скал, опять поднимая десятки тел над землёй, калеча ещё десятки, но бурая волна протекла сквозь каменные пики, на жидкий навоз. Молнии били в эту толпу, унося десятки жизней, но Неприкасаемые всё равно бежали в атаку.

– Последний удар, – прохрипел Комок.

Маг Земли взмахнул руками, будто стряхивая заклинание с пальцев – в бурую волну. Лавина бурых щитов резко встала, проваливаясь в землю, провалившиеся во вдруг превратившуюся в топь землю – падали. Задние ряды с прежним упорством ломились вперёд, затаптывая уже завязших, увязая сами, тоже падали в жижу.

– И чем они отличаются от Освежёванных Бродяг? – крикнул Командир, – безмозглые животные!

Хорошо заметно было глазу, как широкий и глубокий строй Неприкасаемых резко теряет свою глубину, затаптывая самих себя в безразмерную топь заклинания Комка.

– Всё! – просипел бледный Комок, закатывая глаза и оседая на землю. Его тут же подхватили и понесли наверх.

Дорога под ногами Неприкасаемых вновь стала твёрдой, похоронив в себе больше сотни этих зомби, ещё несколько десятков напрасно дёргались, заключённые в ловушку, растаптываемые соратниками, спешащими в атаку. Шёпот стал бросать в бурую толпу Шаровые Молнии, выбивая широкие проплешины в строе Неприкасаемых. Не знающие усталости стрелки продолжали засыпать бурых врагов стрелами. Разбитый строй Неприкасаемых, не способный полностью закрыться щитами – был уязвим к стрелам, собравшим свою богатую кровавую жатву. На глазах скукожившееся бурое воинство с безумной решимостью рвалось вперёд.

– Отходим! Быстро! – рявкнул Белый.

Удивлённый Сбитый Зуб на целую секунду опоздал повторить приказ. Потому Командир проревел вновь:

– Бежим! Быстро! Наверх! Все! Бросайте щиты!

Полетели большие щиты наземь, люди разворачивались и неслись вверх по склону. Некоторые утыкались в землю, словив в открытую спину стрелу от конных стрелков Змей, но остальные очень резво карабкались на укрепления, спеша укрыться за их толстыми щитами, сколоченными из разобранных повозок, подсаживая друг друга, передавая друг другу оружие, затягивая друг друга за воротники, за пояса, за ремни перевязи.

Белый повернулся к Шёпоту, сказал ему:

– Пошли!

Но, Маг, с отрешённым видом, с бегающими в глазах белыми молниями – не слышал его, продолжал творить свои заклинания.

.........

........

Продолжение можно будет увидеть тут:

1. http://libstation.ru/Detail/BookView/Hramov_VI/_Dolgaya_doroga_domoj/10558/?ref=12801

2. http://libstation.ru/?ref=12801

3. https://zelluloza.ru/register/41705/

4. https://zelluloza.ru/search/details/41705/