Текст книги "1940hr (СИ)"
Автор книги: Аноним Bandileros
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Annotation
Графомания 80 уровня. Не предназначено для чтения!
Bandileros
Bandileros
1940hr
Начальник цеха процедил сквозь зубы:
– Ладно, с этим разобрались. Спасибо.
Такое ощущение, что он мне одолжение сделал. Не очень то я и рвался ему помогать, но что поделаешь, план нужно выполнять. И я его выполнил – балки были сварены на пять сплюсом. Тут даже придраться не к чему – всё сделал на совесть так, что строго по науке и даже более того.
Я всё понимаю, индустриализация в самом разгаре, планы стоят явно завышенные. И надо же было мне на спор отправиться сюда... что ж, назвался груздём – полезай в кузов. Хорошо ещё, выход на собственную корпорацию был, да прихватил свой сварочный аппаратт.
Качество сварки не оставляло сомнения – балки фермы крыши цеха хотели стягивать болтами, но я предложил сварить. Сварной шов получился гладким, плюс грунт, крыша словно монолитная, так и не скажешь, что это не отливка, а сварка из кучи разнообразных балок. Начцеха посмотрел на балки под потолком и не стал проверять, хотя справедливости ради, я их даже отполировал. Об этом знали все, хотя чесали затылки.
* * * *
Утром своего единственного выходного дня поднялся с дивана в омерзительнейшем настроении. Ну и эксплуататоры же эти коммунисты, пашут люди как рабы на галерах. И главное – над всем этим витает дух коммунизма, который похоже вселился в партактив. Людей, которые вместо работы чешут языками про преимущество соцстроя и вообще, по мнению большинства заводчан, дармоедов. Неслучайно – им, партийным, и привилегии, и возможности карьерного роста, тогда как обычный пролетарий упирается в глухую стену – даже начцеха должен быть членом партии, иначе... могло быть иначе, но шансы на это исчезающе малы. Если только талант какой.
Машина, на которой я ездил на работу, была неброской – старенький фордик модели "А". Можно сказать, развалюха. Ну, конечно, под капотом у неё было восемьдесят лошадок, да и ходовая поприличней, чем у форда, но, тем не менее, этот ретро мне был чужд. Машина стояла под окном, поскольку жил я на первом этаже – прямо рядом с кроватью, можно сказать. Встал, потянулся, огляделся – всего одна комната, зато сколько удобств. Жаль только, что жить приходилось в рабочем общежитии, но зато по договорённости с местной администрацией – один в четырёхместной комнате. Я сделал ремонт, поверхностный – паркет, стены оклеил новенькими обоями с розочками и сердечками, кровать вместо металлического ужаса – классическая, с балдахином... ну и пластиковые окна, конечно же. Уютно, что ни говори. Ещё бы интернет провести – и можно жить. Вещей у меня практически не было, с собой.
Я задумался и начал общаться:
– Берси, как внедрение?
– На данный момент я внедрил семьдесят восемь тысяч МП в разные отрасли производства.
– Ты поподробнее скажи, а лучше скинь мыслеобраз.
Ох, Берси кинул. Отлично кинул – я узнал образ типичного рабочего «из наших». Это мужчина средних или даже юных лет, который устроился на какой-либо завод, тут смазано воспоминание. Мои рабочие фактически работали идеально. Это были МП, в основном – работали токарями, сварщиками, прочими рабочими. И работали, надо отметить, хорошо, честно и правильно, за что были любимы начальством. Есть им практически не нужно было, жильё... бросали кости где попало, большинство ночевало прямо на заводе без какого-либо вреда для себя, многие работали сверхурочно, тратя на «сон» четыре часа в сутки – собачью вахту. Или наоборот, работали круглосуточно, «спали» по четыре часа раз в два дня.
Благодаря такой работе деньги у нас были. Многим из моих пролетариев уже пришло предложение вступить в партию – те предложение быстро отклонили, им работать нужно, а не слушать на партсобраниях про неизбежную победу коммунизма. Группировка Берси, безусловно, потратила огромное количество сил и средств на то, чтобы интегрироваться в советскую промышленность – уже четыре месяца как мы арбайтен по стахановски делаем. Год на дворе сороковой, некоторых из моих людей даже пытались расстрелять. Но те внезапно исчезали, так никого и не поймали. Хотя слежку за органами НКВД это не отменяло.
Я задумался. Зачем я вообще в это ввязался? Зарекался же лазить по мультивселенной – толку с этого себе я не получу, разве что в плане соцэксперимента или дауншифтинга... Ладно, вечер утра мудренее. Я потянулся и решил, что раз сегодня выходной, пора выходить. Из тени. В мою комнату постучали.
– Войдите.
Заглянул сосед. Соседом был Василий Холщов, умный мужик, он осмотрелся:
– Богато живёшь, сосед, – присвистнул.
– Как работаю, так и живу, – в тон ему ответил, – что хотел?
– Тут мужики собираются пивка попить, ты с нами?
– Не, у меня сегодня ещё дел невпроворот, – отказался я, – хотя пивка... я подошёл к высокому, стоящему у стены холодильнику, открыл обе дверцы, которые поддались с тихим звуком и посмотрел, – у меня для вас кое-что найдётся. Держите, – достал литровую бутылку без этикетки, – пивко. И вот ещё... – пакет с мелкой засушенной рыбкой, килограмм, наверное, не меньше, выпьете за меня, если не забудете.
– О, спасибо, – Вася взял бутылку и пакет, – может всё-таки с нами? – он с подозрением посмотрел на холодильник, всё-таки такие в СССР точно не выпускали.
– Не, работа, вот вечером освобожусь.
– Вечером нельзя, нам завтра к семи, обещал же Николаич уши оборвать, если будем во хмелю.
– Тогда да, не судьба, – развожу руками.
Нда. В голодный год я иногда подкармливал своих соседей. Кому тушёнки полкило, кому вон, пивка с рыбкой. Я собирался начать активную деятельность фаза интегрирования уже прошла, теперь пошла фаза поднятия наверх. Да, мы рассчитали всё, сначала нужно интегрироваться в советское общество, потом – подняться наверх, сделать это можно и быстро, по производственной линии. Мои люди, МП Берси, уже поднимались по карьерной лестнице благодаря своему трудолюбию. Благодаря исключительной трудоспособности и дисциплине им удалось добиться многого и сейчас, фактически, пришла пора из сварщиков прыгнуть в директора завода. Предприятие, на котором я тружусь, абсолютно не подходит – свой собственный завод я собирался строить сам, естественно, под бдительным оком местных товарищей. Главное теперь – правильно выбрать местоположение своего заводика. Ну и выбиться в директора – это сложнее, чем можно подумать.
Путь мне представляется только один – выйти на прямой контакт с верхушкой страны советов и обрисовать ситуацию. И этим займётся... Берси. Да, я хоть и обладаю своеобразными талантами, лично в пасть ко льву не полезу, лучше, если это будет МП. Для начала – просто МП.
Какая интрига сейчас разворачивается в кремле – я не знал, лишь догадывался. Берси позвонил Сталину, лично, используя устройство-коммутатор на проводе телефона. Естественно, одноразовое и самоуничтожающееся, но факт остаётся фактом. К линии подключиться было несложно, сложнее – организовать всё...
* * *
В кабинете первого секретаря партии, товарища Сталина, великого и ужасного одновременно, снова зазвонил телефон.
– Алло? – сказал он с чётким грузинским акцентом.
– Товарищ Сталин, вечер добрый. Вам удобно сейчас говорить?
– А кто это?
– Меня зовут Иван Иванович, не обращайте внимания. Я по очень важному вопросу и у меня есть очень важная информация...
* * *
На улицах Москвы было необычайно свободно. Серьёзно, улицы построили такие, словно пассажиропоток двадцать первого века вот-вот хлынет, вместо этого – пустые улицы. Люди непуганые ходят по дорогам, по крайней мере, у обочины, и плевать хотели на легковые автомобили, которые здесь должны ездить. Кошмар? Нет, реальность. Больше всего на дороге мне встречалось грузовиков – собственно, за всё время, пока я ехал, мне на пути встретилось две легковые машины и десятков пять грузовых. Поэтому моя машина, кстати, выглядела несколько необычно на полупустых московских улицах – это был мощный паккард, сделанный по последней американской моде, естественно, переделанный. Под капотом прятался турбодизель в восемьсот лошадиных сил, который легко разгоняет полуторатонную машину до двух сотен. Но я ехал медленней, всего сто двадцать, что по местным меркам уже может считаться лихачеством. Приехать в кремль меня, после сессии переговоров с Берси, уговаривал Сталин. Что-что, а выходить на контакт Берси умеет и уже через несколько дней переговоров лично, персонально с вождём, мы установили более-менее плотный контакт. Я знал, что Берси не подведёт, но всё равно, он не идеальный переговорщик. Нужна Сила, чтобы понять...
Из-за вызова к Сталину пришлось оформлять отгул на работе, что негативно сказалось на отношениях с моим непосредственным начальником, который хоть и был недоволен, но вынужден был дать отгул – я отрабатываю и так по две-три нормы, числюсь лучшим работником и настойчиво приглашают в партию.
Что я знаю про установленный контакт? Берси начал с того, что переговорил по телефону, потом дважды встречался со Сталиным, в первый раз – натурно продемонстрировал наше происхождение, во второй раз – выдал ему пару книжек для лёгкого чтения. История второй мировой войны, официальная версия. Со всеми правками и изменениями грядущего. От настоящего там почти половина, но всё же, убедительно сказано было.
Несколько дней товарищ первый секретарь переваривал полученную информацию, после чего второй раз встретился с Берси, обсудили информацию. Сталин попытался взять Берси на понт, не получилось. Москва довоенная меня удивляла и огорчала одновременно. Экономически неразвитая, столица по сути, аграрной страны, кое-как натянувшей промышленный сюртук, но оставшейся аграрной. В подобном настроении я и ехал. Хотя... это как сказать, я, я ехал в сопровождении охраны, в целях собственной безопасности и во избежание всяких неприятностей, которые мне могли устроить местные. Кортеж состоял из трёх машин ЗИС-115. Большой лимузин с мощной защитой, в передней машине была укреплена броня и установлен миноискатель, в обеих – передняя и задняя, по два бойца и ещё один пулемёт вместо заднего места – в случае опасности он поднимался наверх и мог отстреливаться от вероятного агрессора. Поэтому мы ехали как танковая колонна, защищённые от всего.
Однако, Сталин решил сделать свой ход – а именно, кортежу преградил путь кордон из НКВДшников, преградили не просто так – два грузовых автомобиля ЗИС-5, стоящие впритык друг к другу перегородили дорогу. Я их сразу не видел, сидел на пассажирском сидении и наслаждался атмосферой. К слову, атмосфера была очень уютная. Салон по образу лимузинов двадцать первого века, если быть точным – копия салона моего любимого майбаха шестьдесят второй модели. Белый салон, матово-белый потолок с подсветкой, три монитора – два персональных и один по центру. В таком салоне я расслабился и ленно поглядывал за окно машины. Камеры показывали на монитор преградившие путь машины. Берси разогнал кортеж до восьмидесяти и мы протаранили два захара, между ними ещё и цепь была. Однако, результат предсказуемый – восемь тонн бронелимузина против пары тонн веса захара, цепь выдержала, а вот рама нет – захары отлетели вбок, вслед за ментами, что преградили путь кортежу, стрелять мы не стали.
Решили показать себя? Или понты кинуть, или поставить на место? Что ж, пусть теперь сами знают своё, а я своё знаю, мне и на нём хорошо. Кортеж продолжил плавно двигаться в сторону кремля. По меркам сорокового года машины образца сорок седьмого, да ещё и с тонировкой, тихие и быстрые, выглядели франтовато. Ещё более, чем ныне находящиеся в ходу и привычные в стенах кремля ЗИСы. Мы подъехали к заднему ходу – через ворота, парадный вход, въезжать – моветон. Хорошо, что я протестировал свои машины на предмет царапиноустойчивости и столкновение не покорёжило головной автомобиль. Думаю, Сталину уже доложили о произошедшем. Первыми из сопровождающих машин вышли МП моей охраны. Несмотря на стоящую жару, они были в обычных костюмах, но вот дела – при оружии. АК-9 с бесшумными патронами, смотрелись в руках охраны очень гармонично. Поэтому когда пять мужиков с автоматами рассредоточились, заметно было, как напряглись люди при оружии, находящиеся тут же, и видимо, встречавшие меня. Учитывая провокацию во время перемещения в кремль, можно было ожидать чего угодно, Берси проделал хорошую работу, вот только чётко поставить себя ещё нужно. Поэтому вышел я, только будучи спокойным за свою безопасность и главное – за то, что в кремле не решатся устраивать провокации или ставить меня на место отрядом НКВД. Устраивать перестрелку они вряд ли решатся. Я пошёл чуть позади, в клещах своей охраны, которая держалась на порядочном удалении, метра два-три, но всё же, было заметно, что это они следуют за мной, а не я за ними.
Однако, вскоре перед нами выросла охрана Сталина и начался типичный конфликт, они потребовали сдать оружие, Берси ответил тем же... пришлось мне вмешаться:
– Берс, возвращайся в машины, я сам разберусь дальше, – хлопнул одну из МП по плечу, – не нужно сопровождать меня.
– Как скажешь, – охрана развернулась и пошла на выход. Ох, ну и безопасность – ни обыска, ни металлоискателей... колхоз, да и только. Дальнейший путь я проделал уже с людьми из охраны Сталина, которые сопроводили меня до кабинета. Охрана была в обычной форме НКВД, без каких-либо особых отличий от остальных чекистов. Они остановились перед проходной, пропустив меня. Тут сидело несколько человек, которые ожидали приёма у вождя народов. Э, нет, так дело не пойдёт, я что, буду ждать в числе прочих? А, знаю. Берси? Подь сюды!
Через пять минут в приёмную ввалился мужчина в строгом костюме и с автоматом в руках, за ним его брат-близнец, слегка только отличающийся по телосложению от шварцнеггера. И так восемь раз, вся моя охрана на выезде, кроме снайперов.
– Были проблемы? – спросил я мысленно.
– Да, небольшие. Никого не убивал, спят.
– Отлично. Посмотрим, как дальше будут реагировать.
Восемь мужиков с автоматами, да ещё и непонятного происхождения, при полностью вырубленной охране ведомства Власика заставили товарищей малость поторопиться и уже через три минуты невзрачный секретарь пригласил меня в кабинет, из которого вышел, держась за сердце, какой-то человек в костюме. Я зашёл, осмотрелся, улыбнулся хозяину кабинета:
– День добрый. Вы хотели со мной пообщаться? – спросил я.
Что можно сказать о великом и ужасном? Пожилой грузин, правда, прокуренный кабинет и правда, меня немного мутило от запаха местного табака. Сталин на это внимание не обращал, пришлось помочь себе справиться с головокружением от ароматов и удерживать позитивную мину. Сталин посмотрел на меня молча, после чего, с отчётливым акцентом, спросил:
– И что здэсь происходит? Кто эти люди за двэрью кабинета, о которых мне жалуются уже?
– А, не обращайте внимания, – отмахнулся я, – решили посидеть со мной, чтобы мне не было так скучно. Я так понимаю, вы уже связывались с моим секретарём, верно? – не дав ему ответить, – отлично, значит вводную часть можно опустить. Вы хотели встретиться со мной лично, верно?
– Вэрно, – немного раздражённо ответил грузин, – вы наглый человек, знаете?
– Знаю. Такое уж у меня положение, что приходится игнорировать мелкие неудобства окружающих.
– Присаживайтэсь, – он махнул рукой на стул, – я так понимаю, вы подчёркнуто игнорируетэ политику...
– Не то чтобы игнорирую... – я задумался, – просто я человек иного государства и иной системы. Поэтому не хочу устраивать взаимные споры и претензии, тем более, что плюрализм, принятый у нас, в вашем государстве не одобряется. Всё, что мне могли бы сказать коммунисты уже давно опробовано, изучено и проанализировано моими людьми, сделаны выводы. Не вижу смысла впустую спорить о теориях.
– Хорошо, очень хорошо, – не стал возмущаться Сталин, – я и не собирался агитировать вас вступать в партию, в ней такому человеку, как вы – не мэсто. Нэ обижайтесь.
– Не обижаюсь. Тем более, что регулярно отклоняю предложения вступить в партию, – я улыбнулся.
– Предложения? – Сталин был слегка удивлён.
– Я так понимаю, информацию о моей личности мой секретарь вам не передал? Уже три месяца я работаю сварщиком на заводе на окраине Москвы. Ударник, лучший работник, местный партактив меня уже задолбал приглашениями в партию.
– Хорошо, изучим, – мягко сказал Сталин, словно спокойный перед рывком тигр, – насколько я понимаю, вас здесь человек сто?
– Двадцать восемь, включая мою охрану и меня, – без тени сомнения соврал я.
– Хорошо, и что же вы хотели, путешествуя сюда?
– Просто развеяться, посмотреть, что здесь да как... не буду вам парить мозг теорией мультивселенной и прочим... да, в качестве развлечения для меня. Давайте перейдём к делу, товарищ Сталин, лично поболтать можно будет и потом.
– Вэрно, – Сталин поднялся, – нам нужно много чего, мы готовы заплатить золотом за большинство ваших тэхнологий...
– Боюсь, об этом речи не идёт, – развёл я руками, – не в обиду вам, но на местном оборудовании и с местными рабочими создавать что-то уровня моей корпорации – это абсолютная фантастика, причём, ненаучная.
Сталин вздохнул, видимо, и не ожидал, что будет легко.
– И что же вы хотите?
– Я прибыл чтобы развлечься, в какой-то мере. Естественно, моё предложение вам простое как три рубля – я буду директором какого-нибудь заводика. Как вы посмотрите на такую идею?
Сталин подумал:
– Что вы хотите от нас?
– Территорию и свободу от различных проблем с НКВД и партией. Мне не нужны православные коммунисты, рабочих я смогу набрать сам, поскребу по сусекам... Я в свою очередь готов оказать вам некоторую техническую помощь. Стоить это вам ничего не будет, обычный советский завод.
– И что вы хотите производить?
– Что-нибудь. Мы занимаемся всем. Я бы предложил авиационный завод, вместе с соответствующим конструкторским бюро.
Сталин подумал, посмотрел на трубку и ответил:
– Так и быть. Я выделю вам место, если от вас будет толк – можете считать, что вам оказано доверие. Задание партии и правительства выполнять обязуетесь?
– Кхм. Какие именно задания?
– Скажем, выпуск обязательного количества продукции.
* * *
Началось всё не с самолётов, а с строительной техники. Авиазавод решено было поставить на юге от Москвы, в районе Домодедово-Люберцы. Где-то как раз между этими двумя пунктами. Когда я приехал впервые на территорию, которую нам отвели под авиазавод, даже сплюнул от досады – это было даже не чисто поле, а холмы какие-то с остатками леса. Место на берегу реки Пехорки, было очень симпатичным для отдыха, но никак не для установки завода. Когда я приехал на место на военном внедорожнике, то заметил место – Берси оперативно огородил стройку – площадка три на три километра. Площадка была занята тяжёлой и сверхтяжёлой техникой моей компании. Я насчитал восемь бульдозеров Т-1000, пять тяжёлых экскаваторов, восемнадцать сверхтяжёлых самосвалов...
Остановлюсь на них поподробнее – это были Белазы, длиннобазные и глубококузовные. Изначально мы взяли БелАЗ-75710, удлиннили его на девять метров и вместо сброса назад сделали боковую разгрузку. Так что из сверхтяжа он превратился в супертяжеловеса – грузоподъёмность восемьсот тонн, а глубокий кузов как нельзя лучше подходит для перевозки вынутого из земли грунта. Именно эти самосвалы, снабжённые мощными электродвигателями и прожекторами на кабине, вывозили грунт со сносимых нами холмиков и обслуживали не менее скромные экскаваторы. Площадка строительства уже была перепахана, её постепенно срывали и готовились сделать из неё настоящий завод Абстерго. По договорённости со Сталиным, я выполню определённый план по производству самолётов, соответственно, чем быстрее будет создан завод, тем лучше. Поэтому Берси, понимая срочность, торопился и не терял зря времени – МП работали круглосуточно, как и техника, уже два дня не прекращалась гигантская стройка.
Мало кто ожидал настолько быстрого начала работ, но препятствовать не стали – находился наш заводик рядом с небольшой деревенькой и вряд ли местные были рады тому, что под носом у них постоянно жужжит и шумит техника. И тем не менее, один вид гигантского самосвала заставляет задуматься многих и многих. Монструозные белазы сплошным потоком вывозили грунт – тут всего пара километров до ближайшего лесочка, где его и сваливали прямо на траву – года не пройдёт, грунт устаканится и там будет новый холм. Меняем ландшафт, что ни говори.
Машина объехала стройку, после чего я, не вылезая, решил не рисковать и поехал обратно. С завода я ушёл, вернее, официально уже не работал. Зато товарищ Сталин и чекисты прикладывали все силы, чтобы узнать, кто я и на кого работаю, не удивлюсь, если по старой памяти начнут шпионаж мне вешать.
* * *
Пока суд да дело, я окунулся в жизнь советского союза, Москвы тридцатых годов. И надо сказать, понимаю, почему фотохроники этого времени очень редки – не потому, что фотоплёнки не хватало – просто не фотографировали. Нечего. Москва тридцатых это такое захолустье, что только держись. Честно, уж на что я не скромный человек, и то умерил аппетиты. И заодно – начал планирование и постройку жилых комплексов под рабочих моего завода. Рабочие от Берси могут занимать только один завод из промзоны, на остальные логично было бы поставить местных, чтобы НКВДшники не создавали проблем. Опять же, мне проще организовать жильё, чем...
В общем, дело встало так – жить людям было просто негде. И я начал рыть различные варианты, которые могли бы решить главную проблему. Тут было проще не придумаешь – на заводе планировалось три тысячи рабочих мест, я исходил из числа в десять тысяч, значит строить нужно было на пятнадцать. Тут очень помог опыт советского строительства и проектирования ЖК, микрорайонов в целом, а не отдельного здания. По сути, комплекс состоящий из десятков домов. Проектов было много, честно говоря, у меня глаза разбегались, поэтому без лишних слов я выбрал проект ЖК. Девятиэтажные здания с угловатой крышей, и таких вот зданий было нужно под сотню. Согласовывать строительство оказалось несложно. Помнится, читал я как-то рассказ ильфа и петрова о том, как американец, приехав в СССР, захотел построить небоскрёб. И построил, вот только рабочие и крестьяне не оценили и быстро разобрали здание себе на дрова и материалы. Мораль сей басни была очевидна, мы от неё отталкивались – любое наше начинание не оценят по достоинству и сделают из него фарс, а то и вовсе захотят разобрать весь завод по винтику себе на гаражи. Образно выражаясь.
Но хлебнув горя с рабочими общежитиями, где люди живут чуть ли не на головах друг у друга, плотнее, чем в казармах, я решил просто – нужно строить ЖК. С его постройки и должно начинаться строительство завода.
* * *
Первой ласточкой был директор электромеханического завода. Ближе к полудню к КПП большой стройки подъехал автомобиль. Кстати, дорогу мы уже проложили из бетонных плит, поэтому подъехать по дороге, по которой шли самосвалы, труда не составило. Директор подождал меня на КПП, что было уже нонсенсом, по моему скромному мнению. Когда мимо проезжал кортеж гружёных самосвалов – он даже вылез из машины и выматерился, смотря, как гигантские машины, в три человеческих роста, с характерным звуком мощного электромотора проезжают мимо. Да, тут не в бирюльки играем! За КПП директор краем глаза увидел всю работающую технику, и было этой техники – дофига, мягко говоря. Экскаваторы, огромный бульдозер, который сносил завалы земли и расчищал путь для новой дороги... Забор, которым огородили стройку, был железобетонным, самостоящим, щелястым, так что посмотреть между секций забора труда не составило. Увиденное заставило его надолго потерять дар речи.
Поэтому, когда я подошёл к директору, он был, что называется, уже разогрет и готов ко всему.
– Добрый день, – обратился я к мужчине. Был он одет в пальто и шляпу, последний писк американской моды. Щегловато, по меркам СССР. Значит, вырядился ко мне приехать посмотреть.
– Добрый, – он резко обернулся, – а вы...
– Иванов, директор пока ещё не созданного завода гражданской авиации. А вы...
– Рулев, – мужчина активно пожал мне руку, – директор электромеханического завода. Железнодорожники мы, здесь, недалеко. А я как услышал, что рядом завод строится – сразу к вам. С соседями, так сказать, познакомиться...
Я кивнул:
– Хорошо, Виктор Михалыч, будем знакомы. Я пока ещё строюсь, – кивнул на большой проём, за которым шумела тяжёлая техника, – планирую построиться к зиме.
– К зиме? Эк вас угораздило, – он улыбнулся, – до зимы не успеете. Зима близко.
– Успеем, – отказался я, – у нас уже всё есть, здания поставить какие-никакие, да станочный парк... и можно будет работать. А у вас как работа, идёт?
Пока я говорил, вышел Берси и вынес две чашки горячего шоколада, я взял одну и протянул Рулеву.
– Извините, что на площадку не приглашаю, там шумно и грязно.
– Ничего. Спасибо, – он взял в руки чашку с логотипом уже "Московского Завода Гражданской Авиации" – МЗГА. Отхлебнул, улыбнулся: – сосед, у тебя же стройка в самом разгаре, верно? Не подсобишь рабочими. А то у меня ремонт нужен, крыша кое-где протекает... мы в долгу не останемся, обещаю.
– Отчего же нет, – задумался я, – выделю бригаду. Что там сделать то нужно?
Минут пять я выслушивал его жалобы на плачевное состояние собственного завода, свежепостроенного, наспех, с тройным опережением. Сэкономили, суки, на всём – на бетоне, кирпичах, кровле, короче, тут капремонт нужен, а не по мелочи... Я задумался и решил удовлетворить просьбу. Пока мы говорили, отдал распоряжение Берси и через двадцать минут мы подошли к грузовику.
Вернее, к пяти грузовикам, что стояли в ряд. Два из них имели кузова-кунги, два – крытые тентом кузова, ещё один вёз в кузове всяческие стройматериалы, трубы, доски, тонны три швеллеров... Это были небезызвестные автомобили краз, лаптёжники, тяжёлые грузовики-десятитонники. Перед ними выстроились строго по-военному рабочие. Выглядели МП одинаково – синий комбинезон, морда кирпичом. Я обратился к ним и Берси одновременно:
– Собрали всё?
– Так точно!
– Когда можете приступать?
– Немедленно!
– В таком случае... – покосился на директора электромеханического, – приступайте к работе. И да, возьмите побольше металлоконструкций и два-три сварочных аппарата, и ещё одну машину с дизель-электростанцией. И цистерну топлива. Переходите в подчинение товарища Рулева, до окончания работ. Постарайтесь пошустрее там.
Кортеж машин выехал – Кразы ехали за Газиком директора завода и без труда тащили всё необходимое. Я решил сделать ещё больше и поехал сам, взяв дополнительно две машины. Одну нагрузил металлическими швеллерами – по опыту сварщика я знал, что лучший способ исправить чьи-то косяки – это приварить что надо куда надо. Чтобы потом не было претензий. Вторую машину забил МП, платформами-рабочими. Рабочих рук набилось в кузов целых сорок рыл, так что когда разгружали, директор электромеханического не мог поверить в такое счастье.
Здание заводика у него было новым, но и правда, нуждалось если не в ремонте, то полной перестройке.
* * * *
Оставалось только поражаться, насколько быстро всё было сделано. Казалось бы, я лично мотался по всем соседним предприятиям и даже в Москву, делал ремонты и подкидывал соседним предприятиям станки, оборудование, металлопрокат... всего за три месяца, пока строился мой завод и жилищные комплексы – целый заводской город из восьмидесяти крупных ЖК, за эти три месяца я раздал больше ста станков серии ДИП, сотню тонн различного проката, и даже две легковые машины ГАЗ-АА. И всё это – абсолютно бесплатно, чем привлёк внимание на самом верху и не только – на завод уже приезжали НКВДшники, которые получили отлуп ещё на КПП. Их попросту не впустили. Злые как черти, они начали махать наганами под носом у охраны – пришлось товарищам из Москвы их лично приезжать и забирать из изолятора.
МЗГА вырос как гриб после дождя осенью – огромные здания новостроек по пятнадцать-двадцать этажей привлекали внимание всех в округе – не заметить их было сложно, даже в Москве высотных зданий по пальцам пересчитать. А тут такие мощные, высоченные и главное – весьма симпатичные. Дороги сделаны аккуратно, асфальтированное бетонное покрытие, с подогревом на зиму. Забор – три метра, бетонный, глухой, огородил и жилые комплексы, и заводские здания. Сам завод... сам завод удивлял даже меня. Шесть высоченных ангароподобных зданий длинной под двести пятьдесят метров – сборочные цеха, проектируемые сразу под размерность тяжёлого транспортника или авиалайнера. Пять зданий поменьше, вернее, приземистей – три этажа, внутри – просто таки царство чистоты и уюта. Когда я осматривал готовый объект он напоминал мне операционную. Здесь располагались в три этажа станки – мощные бетонные столбы удерживали динамические нагрузки. Отдельно был прокат и штамповка, отдельно – металлорежущий цех, в котором были установлены самые разные станки, токарные, винторезные, прецензионные... нужно отметить особо, что в станках я не был ограничен никак, поэтому масштаб производства заблаговременно запланировал тройной по сравнению с изначальным планом работ – больше трёх тысяч рабочих мест только на резке металла. И на каждом станке, если работа по-военному, в четыре смены, по четыре человека или робота-Берси.
Да, от ЧПУ я частично отказался. Стояло два токарных центра с ЧПУ, высокороботизированных, но больше всего робототехники было в первом сборочном цеху. По сути, там и было царствие роботов.
Привычная по любому заводу Абстерго картина – огромные роботы, маленькие роботы, средние роботы-манипуляторы, роботы-краны под крышей, на рельсовом ходу, которые могли перемещаться по всему цеху и перемещать тяжёлые заготовки между рабочими местами... четыре конвейера вдоль всего цеха, рядом с каждым с двух сторон – роботы и рабочие места для их снабжения материалами.
Робототехника обеспечивала феноменально быструю и точную сборку сложных механизмов. В частности, это был цех механической сборки, и предназначен он был для сборки двигателей для авиации.
Всё. Финиш. Тут был собственный аэродром с одной полосой и вертолётные площадки. Всё, больше мне ничего не надо. Берси спросил:
– Шеф, ты не думал, какой самолёт мы можем выпускать в таких вот условиях?
– Любой, берс, абсолютно любой...
– Ну... да. Точно. Но нам нужно выпустить что-то, Сталин дал задание. Нужно его оправдать. Лично я проработал различные варианты советского и иностранного авиастроения и уверен, что сейчас нам нужно что-то вроде ИЛ-12 или ИЛ-14 в пассажирских перевозках и АН-12 в транспортном варианте...
