Текст книги "Кровавое проклятие (ЛП)"

Автор книги: Аннетт Мари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Она была милой. Необычной. Заинтересованной, готовой по своей воле попасться ему.

Он не спал с женщинами с тех пор, как Клио прибыла в Асфодель. Для инкуба это воздержание было долгим. Его одержимость ею только выросла за это время, и отчасти виноватым было подавленное желание.

Он должен был стереть Клио из мыслей и заполнить пустоту чем-то другим… кем-то другим. Податливым телом, безликой женщиной, которая была тут и ждала, пока он предложит то, чего она хотела. Взаимное отвлечение. Он мог использовать ее, а она – его.

Десяток ответов на ее предложение возник в его голове, от сдержанных до соблазнительных, вызывающих румянец и смелых. Он вдохнул, но не мог произнести ни один из них.

Он не хотел ее. Эту красивую девушку, которая предлагала себя ему. Он не хотел ее. Не хотел коснуться ее, поцеловать, раздеть. Он мог все равно это сделать, проверить, сработает ли отвлечение, но даже представлять было неприятно.

Его ладони дрожали, он сжал кулаки, чтобы скрыть это. С вялой улыбкой он развернулся и прислонился к подоконнику.

– День был долгим, – заговорил он с красивым видом огней города. – Думаю, я пойду спать.

Она с тихим шорохом присоединилась к нему у окна, опустила охапку ткани на подоконник. Лир взглянул на девушку, удивился ее сочувствующей улыбке.

– Ты выглядишь так, словно у тебя много накопилось в голове, – она теребила сложенный шелк. – Я могу послушать, если хочешь поговорить.

– Я устал.

Она тихо рассмеялась.

– Я не просилась в твою спальню. Мне хватит двух отказов от самого красивого деймона из всех, кого я встречала.

Он скривился.

– Я предлагаю послушать, если нужно. Ты далеко от дома и заперт в цитадели. Это тяжело.

Он фыркнул.

– Все не так и плохо.

– Мм, – согласилась она, глядя в окно, словно ей больше было нечего делать. Тысячи теплых огней мелькали между каменными зданиями, много деймонов ходило по улице, радуясь прохладе ночи. На бархатном небе сияли звезды, не было ни облачка, и планета отбрасывала бледный свет на темные дюны.

Лир хотел, чтобы она ушла. Он предпочел бы терзать себя мыслями. Ему еще нужно было решить, как поговорить с Клио, как объяснить, что его влечение к ней было просто глупыми инстинктами инкуба. Она поймет? Она сможет оставить чувства к нему и…

… и что? Быть его другом?

Звук отвращения и потрясения вырвался из его горла. Лир потер лицо рукой сильнее, чем требовалось. Он пал ниже некуда.

– Можно мне хоть немного пространства? – вдруг прорычал он.

– Знаешь, – ответила грифонша, упрямо не двигаясь, – когда мой суженый так смотрел, ему становилось лучше, когда он обсуждал это.

– Ты помолвлена? – он не скрывал оскала от ее неверности.

– Была, – просто сказала она. – Он умер.

Лир подавил ругательство.

– Прости.

– У любви к солдату свои риски.

Он вспомнил грифонов, погибших в посольстве и тех, кто умер на рынке в Бринфорде, задумался, у скольких из них были возлюбленные, жены, дети. Было просто звать врагами и забывать, что они были не просто препятствиями и угрозами.

– На что это было похоже? – вопрос вылетел раньше, чем он успел подумать.

– Что?

Он хотел увильнуть, но передумал.

– Любить его. Быть любимой. Как это ощущалось?

Девушка задумчиво глядела на звезды, печаль затуманила ее глаза.

– Ты постоянно думаешь о нем. Переживаешь, когда его нет рядом. Скучаешь. Когда вы вместе, удается расслабиться. И ты не понимаешь, как был напряжен, пока вы не оказываетесь вместе, – она погладила сверток шелка и улыбнулась. – Будто часть души принадлежит ему. Когда он рядом, ты ощущаешь себя целым. Когда их нет, внутри пустота.

Лир медленно вдохнул.

– Но как понять, что эти чувства будут всегда? А если это изменится?

– Мы и не можем знать, верно? – она забрала охапку шелка и отошла от окна. – Но когда любишь кого-то по-настоящему, то кусочек души остается с ним навеки… даже после смерти.

С улыбкой и тихим прощанием она ушла. Лир проводил ее взглядом, а мысли кипели. Влечение. Одержимость. Любовь. Где была граница между ними?

В груди болело от пустоты. Когда вместе, ты ощущаешь себя целым.

Он бросился прочь от окон. Он едва видел темный коридор, пока шагал к своей комнате. С помощью скрывающих чар он миновал стражей-грифонов в начале коридора. Пара нимф стояла перед дверью Клио, и он не мог скрыться от их аспера, но они игнорировали его. Клио вернулась к себе, или они сторожили пустую комнату?

Лир замер у своей двери. Он ощущал ее на другой стороне, и пустота в груди угасала.

Инкубы не могли любить. Этот факт был точным, как его сила соблазнять. Соблазнение без связи, похоть без любви, тысячи мимолетных встреч без значимых чувств. Это был дар и проклятие инкубов.

Но если инкубы не могли любить, то что это было?

Он толкнул дверь. Комната была темной, сиял лишь кристалл на стене, но с пола, где он оставил разбросанные инструменты, убрали все, кроме стального диска. Его инструменты лежали на столе, записи были аккуратной стопкой.

Клио стояла перед столом, смотрела на него, руки свисали по бокам, словно она была там какое-то время. От звука закрывшейся двери она развернулась.

– Ох, – она сжалась при виде него и пятилась, старалась казаться меньше. – Прости. Я не должна была…

Он пошел вперед, его тянуло к ней, словно магнитом.

– Я не должна была… – бормотала она бессвязно. – Я вернусь к себе.

Она бросилась вперед, стремясь миновать его, но Лир преградил путь. Клио замерла и смотрела на пол. Каждый миг, который она отказывалась смотреть на него, причинял боль.

Он медленно потянулся к ее лицу, нежно прижал ладонь к ее щеке, отклоняя ее голову. Она смотрела на него большими глазами, красными от слез, ее синие, как летнее небо, глаза потемнели до цвета океана.

– Я идиот, – хрипло сказал Лир.

Ее глаза стали еще шире, рот приоткрылся, но она не говорила. Его резкие слова, произнесенные до этого, заставляли ее молчать. Возможно, было поздно забирать их.

– Я не знаю, – прошептал он, прижимая другую ладонь к другой ее щеке, чтобы она не склоняла голову из-за него. – Я не знаю, могу ли быть таким, каким ты хочешь меня видеть. Я не знаю, раню ли тебя.

Он склонился, их лбы соприкасались. Лир закрыл глаза, пытался подобрать слова.

– Я знаю лишь, что сейчас я одержим тобой. Я хочу быть с тобой. Я хочу быть рядом с тобой каждую минуту.

Клио судорожно вдохнула. Лир открыл газа и отклонился, чтобы увидеть ее лицо.

– Но я не буду врать, Клио, – его голос стал грубее. – Хоть я хотел бы быть одержимым тобой вот так каждый день своей жизни, я не знаю, как долго буду это чувствовать.

Ее глаза сияли, слеза покатилась по щеке, попала по его пальцам. Клио сжала его запястья и смотрела в его глаза.

– Я хочу быть с тобой, – выдохнула она, голос дрожал. – Мы же можем попробовать?

– Но инкубы никогда…

Клио коснулась пальцами его губ, чтобы он замолчал.

– Ты не просто инкуб, Лир. Как и не просто Ризалис. Ты всегда был больше этого, разве не видишь?

Эти слова пронзил его так, как еще ничто не пронзало.

Она провела пальцами от его губ к щеке.

– Если ты этого хочешь… – она посмотрела в его глаза. Ее глаза пылали внутренним огнем. – Если ты меня хочешь, бери.

Бери.

Его ладони на ее щеках напряглись.

Бери.

Одним словом она разбила его контроль. Даже если она говорила это не в том смысле. Он не мог сдержаться.

Голод обжигал его вены, но он нежно задел ее губы своими. Лир медленно прижался к ее губам, ощущая все так, словно еще ни разу ее не целовал.

Давление в груди сжало его сердце. Он неспешно исследовал ее губы, пока она не приоткрыла их для его языка. Он пробовал ее заново, нежно придерживал ее лицо ладонями, прикосновение было интимным, как сам поцелуй.

Клио дышала быстро, робко касалась ладонями его обнаженной груди. Внутри него закипало желание ускориться, но Лир целовал ее с медленной страстью, пробуя ее губы. Его сердце болело, грудь сдавило, эмоции искрились. У него был секс с женщинами, он ублажал их и использовал. Но он никогда не занимался любовью с женщиной. С каждым поцелуем и прикосновением он ощущал желание отдать ей все, что у него было, сделать ее своей во всех смыслах.

Он склонил голову, углубил поцелуй, и Клио выгнулась к нему. Лир прижал ее к груди одной рукой.

Он не думал о соблазнении, когда его ладони стали шарить по ее телу. Сотни уловок, что заводили женщин, даже не всплыли в его голове. Он касался ее, потому что было приятно, скользил ладонями по ее нежной коже, обводил изгибы под шелком наряда. Он целовал ее, потому что хотел, потому что не мог остановиться.

Она таяла, и Лир повернул ее к столу и усадил на него, встал между ее колен. Теперь ее лицо было на уровне с его, и он снова прижался к ее губам.

Каждое прикосновение ее губ ощущалось по-новому. Каждое касание ее языка было как в первый раз. Безликие женщины прошлого не имели значения. Они были ничем. Они были забыты.

Была только Клио.

У нее кончился воздух, и она оторвалась от его губ, чтобы вдохнуть, а Лир подвинул губы к ее челюсти. Она отклонила голову, и он медленно целовал ее горло до ключицы. Водя пальцами по ее бокам к талии, он притянул ее к своим бедрам. Клио тихо застонала, обвила его ногами, ее юбка задралась от движений.

Его ладонь нашла ее голую ногу, гладила ее кожу, ощущая отметины нимфы. Дрожа от его прикосновений, Клио гладила его грудь с растущей уверенностью.

Он нашел застежку ее тапы. Сняв одеяние, он отбросил его, осталась только повязка на груди. Лир опускался губами все ниже, его ладонь гладила нежные изгибы ее груди, скрытой за шелком. Его пальцы нашли самые чувственные места, и она охнула.

Его ладонь на ее бедре забралась под юбку и сжала ее попу. Он притянул ее бедра к себе сильнее, ему нужно было ощущать ее жар. Голод, который он подавлял неделями, бушевал в нем. Его пальцы скользнули по краю ее повязки на груди, потянули за шнурки, и он сорвал с нее шелк.

Отклонившись, он упивался видом ее румяных щек, ярких глаз, опухших губ, умоляющих о поцелуе. Зеленые метки были на ее плечах и руках, чуть темнее ее бледной кожи. Его взгляд скользил по всем заманчивым изгибам, по ее небольшой груди, по ее задранной юбке и ногам, обвивающим его.

Клио покраснела сильнее и смущенно закрыла грудь руками.

Он поймал ее запястья и нежно заставил убрать руки.

– Нет, – прошептал Лир. – Ты прекрасна. Ты идеальна.

Он поймал ее губы своими, целуя глубоко и страстно, чтобы стереть смущение. Он скользнул губами ниже, направил ее ладони к свои волосам, чтобы она держалась. А потом прижался губами к ее груди.

Клио выгнулась, охнув, сжала его волосы и уперлась рукой за собой для равновесия. Инструменты каскадом полетели на пол. Его записки разлетелись по мрамору, но он не знал, когда они упали, и ему было все равно.

Его пальцы скользили по ее коже, исследовали каждый изгиб, пока он дразнил ее губами и языком. Она сжала его сильнее ногами, и Лир терся об нее. Клио стонала, шумно дыша. Звук распалял огонь его похоти, и Лир ощущал, как афродизия вырывается из-под контроля.

Он так долго подавлял желание к ней, потому что боялся. Но после клуба суккубш он должен был понять, что бояться нечего. Он не навредил бы ей афродизией, как не навредил бы физическим оружием.

Он ощущал к ней не просто голод. Это было сильнее инстинктов.

Она сжимала его, словно держалась за жизнь. Лир дразнил ее груди, пока Клио не заскулила от желания, а потом просунул ладонь между ее ног. Она резко вдохнула.

Он гладил ее осторожно, исследуя, следя за ее реакцией. Когда он нашел ее ритм, Клио тихо застонала, двигая бедрами, пока его пальцы гладили ее.

– Лир, – выдохнула она со стоном. Он поймал ее губы, целуя, пока Клио дрожала. Она затряслась, и он убрал пальцы, замедлился и смягчился.

– Рано, – выдохнул он в ее губы, – еще рано.

Она вдохнула и отодвинулась, затуманенные глаза были полны упрека.

– Почему ты остановился?

Он развязал шнурки ее юбки и сорвал ткань одним движением. Клио охнула, а ткань упала на пол у его ног.

– О, Клио, – проурчал он. – Я не остановился. Я только начинаю.

Ее глаза расширились, и он невольно хрипло рассмеялся, подхватил ее на руки и понес к ждущей кровати.

Глава четырнадцатая

Вытянув руки над головой, Клио зевнула. Она обмякла, растянувшись на шелковых простынях. Полог закрывал почти всю кровать, лишь в узкую брешь лился свет.

Зевнув еще раз, Клио перекатилась на живот и вытянула ноги. Ее мышцы затекли, но даже приятно. Она не могла представить ничего неприятного. Она была удовлетворенной.

Она не знала, ощущали ли все женщины себя так после ночи – точнее, двух ночей и всего дня – в постели с инкубом. Она сомневалась в этом.

«Я бы хотел быть так одержим тобой каждый день до конца жизни».

Ее желудок перевернулся от воспоминания об этих словах. Это было не совсем признание в любви, но она не собиралась вредничать. Он не верил, что инкубы могли влюбиться, может, он был прав. Может, ему потом наскучит, и он оставит ее. Но она была готова попробовать. И она была рада, что и он хотел попробовать.

Потянувшись еще раз, она свесила ноги с кровати и села. Красный шелковый халат, который она пыталась надеть несколько раз, лежал на полу, куда его бросил Лир. Она надела его и задумалась с кривой улыбкой, сколько он продержится в этот раз. Раздев ее, Лир, похоже, поставил цель оставлять ее постоянно голой.

Завязав поясок, Клио вышла из спальни. Свет сиял в пространстве, солнца сияли вечером над песчаным горизонтом. Облака появились на небе.

Лир сидел за столом, стучал карандашом по подбородку, глядя на записи. Когда Клио появилась, он повернулся к ней, и янтарь его глаз потемнел до бронзы. Ее желудок затрепетал. Он был неутомим.

Клио была потрясена. Несмотря на все предупреждения и страхи, она отдала Лиру свой первый раз. Она не проверила, держал ли он афродизию под контролем. Но он не сорвался, ни разу не навредил ей.

После этого он ночь и весь день наверстывал упущенное. Все было размытой эйфорией и наслаждением. Его прикосновения, губы, новые ощущения, вспышки оргазмов, когда она сжимала Лира.

Он повернулся на стуле, пока Клио приближалась, и, как только она оказалась рядом, притянул ее на свои колени, чтобы она оседлала его. Его теплые ладони скользнули по ее бедрам, он стал развязывать пояс ее халата.

– Лир! – воскликнула она, смеясь. – Я только его надела.

– Зачем ты его надеваешь? – пожаловался он, раскрывая халат. – Он не нужен тебе для тепла, и он мешает.

Она не успела ответить, он прижался губами к ее губам. Ее рот тут же приоткрылся, и его язык скользнул туда. Жар собирался в ее центре. Ладони Лира скользнули по ее бокам, погладили грудь.

Клио с трудом оторвалась от его губ.

– Лир, – выдохнула она. – Может, я сначала поем?

– Мм, – он не смог дотянуться до ее губ и поцеловал ее горло. – Это можно.

– Как великодушно.

Он сжал ладонями ее попу, опустил ее, приподнял свои бедра. Она охнула, забыла о еде. Запустив пальцы в его волосы, Клио направила его голову ниже. Его губы ласкали ее грудь.

– Я могу поесть позже, – сказала она, едва дыша.

– Все зависит от того, насколько ты голодна.

Он встал, и Клио скользнула по его полуобнаженному телу. Несмотря на его желание раздеть ее, он снова был в штанах, хоть это могло быть связано с едой, которую периодически приносили. Он не хотел отвлекать служанок.

Развернув ее, Лир усадил Клио на свой стул, опустился между ее колен. Его пылающие глаза ласкали ее тело, он распахнул ее халат. Клио подавила смущение. Он уже видел каждый ее дюйм, но она не могла сдержаться.

Он водил ладонями по ее бедрам, развел ее ноги. Склонившись, он влажно целовал ее живот и спускался ниже.

– Лир, – охнула Клио.

– Мм, – он сунул руки под ее колени, поднял ее ноги, чтобы ступни не касались пола. – Ты возражаешь?

Она смогла лишь сжать спинку стула, пока его губы скользили ниже. Она не сразу отыскала голос.

– Не возражаю.

Он скользнул губами по чувствительной внутренней стороне ее бедра.

– Ты не голодна?

– Нет.

– Мм, – его язык дразнил ее кожу. – Если ты точно…

Стук в дверь перебил их. Он вскинул голову и огляделся, повернулся к ней.

– Ты не ответишь? – осторожно спросила Клио.

– Нет, конечно.

Стук повторился громче. В его темных глазах мелькнуло раздражение, он отпустил ее ноги и встал. Она спешно прикрылась и спряталась за штору спальни. Скрывшись, Клио слушала, как щелкнула ручка двери.

Лир что-то буркнул, и мужской голос ответил. Через миг дверь закрылась. Тихими шагами Лир вернулся к ней. Он прошел в спальню, притянул Клио к себе и пылко поцеловал. Она прижалась к нему, обвила руками его шею.

Он отодвинулся и вздохнул.

– Послание было для тебя. Ровин и его сопровождение прибудут на закате.

Она покраснела. Она оставила свою комнату тридцать шесть часов назад, и Майсис – и ее стражи-нимфы – поняли, где она… и что она делала все это время в спальне с инкубом.

– У тебя есть два часа на подготовку, – сказал Лир. – Тебя ждут среди встречающих.

– О, конечно.

Он рассмеялся от ее неохотного тона, хриплый звук вызвал в ней жар. Клио удерживала руками его шею, притянула его губы к себе.

– Думаю, – выдохнула она после долгого поцелуя, – пару минут я могу и помедлить.

– Пару минут, – согласился Лир, голос стал урчанием. Дрожь бежала по ее коже. – Или немного больше.

В этот раз, когда он развязал ее халат, она сама его сняла и отбросила. Он был прав. Халат только мешался.

* * *

Клио смотрела на горизонт за вратами, надеялась, что ее мечтательный вид не был так заметен. Она думала о Лире, не могла сосредоточиться на другом. Она хотела убежать в его комнату.

Майсис рядом с ней стоял, сцепив руки за спиной, сложив крылья, и было видно, что он был воином. Он впечатлял, как и тогда, когда она прибыла на площадь, его красно-золотой наряд выделялся даже среди ярких красок.

В этот раз встречающие выглядели не так грозно. Солдат было много, но они были в нарядах, а принц не привел с собой опинари. Солдаты и представители города ждали в стороне, а ее солдаты – с другой.

Длинные тени тянулись на площади, небо темнело. Ветер резко подул, потянул за слои ткани на Клио, белые облака, что она уже видела вечером, стали больше, на них падал оранжевый свет заката.

Облако пыли на горизонте росло. Клио переминалась, думала о двух последних ночах.

Майсис тихо кашлянул.

– Клио, могу я на минутку забыть о своем ранге?

Она моргнула. Он просил простого разговора?

– Да, конечно.

Он окинул ее взглядом с нейтральным выражением лица.

– У тебя новая роль – новая жизнь – а опыта мало. Простолюдины, прости за слово, привыкли к скрытности их жизней, но для аристократов такое – редкость.

Она осторожно кивнула.

– Скоро ты поймешь, что ничто не остается в тайне долго. Надеюсь, ты примешь этот совет: думай о каждом решении, даже личном, как о том, что придется защищать публично.

Она покраснела. Майсис намекал на две ее ночи в комнате Лира, и она подавляла смущение. Она снова была в наряде аристократки, но не в маске, так что ее румянец видели все неподалеку.

Майсис разглядывал площадь.

– Мои стражи и гонцы не будут рассказывать ничего, что видели. И я не пускал к тебе посетителей, но…

– Посетители? – выпалила она. – Что за посетители?

Он взглянул на нее краем глаза.

– Аристократы. Хотели узнать о тебе, попасть в твой круг, понять, какую выгоду им может дать связь с тобой. Им любопытно узнать загадочную новую Нереиду, и они жадные, но это касается всех аристократов.

Она сжала губы, обдумывая это.

– Как я и сказал, мои подданные ничего не скажут, я убедился в этом. Аристократов я не пускал. Но я советую тебе поговорить со своей стражей как можно скорее.

– Поговорить с ними? – пробубнила она.

– Попроси – или потребуй – молчания, иначе они расскажут слугам короля Ровина, а там… – он пожал плечами. – Слухи не остановить.

Ее пребывание в постели деймона по прибытию в Алдендахар было уже немыслимым, но стражи видели Лира. Они знали, что он был не нимфом и не грифоном. Они узнали в нем инкуба?

– Спасибо за совет, – вяло сказала она.

Майсис посмотрел на открытые врата, облако пыли стало тридцатью всадниками и тремя низкими каретами, которые везли группы тачи.

– Я добавлю еще предупреждение, – прошептал он еще тише. – Я не знаю о твоих намерениях, но если хочешь взять Лира с собой… знай, что все будут смотреть на новую принцессу Нереиду. Скрыть его в Ириде будет невозможно.

Солдат крикнул команду, и все грифоны на площади выпрямились. С грохотом копыт король и его свита миновали врата, и Клио не успела ответить на предупреждение Майсиса.

Глава пятнадцатая

Группы тачи втащили кареты на площадь, и доски, которые хорошо скользили по песку, заскрежетали по камням. Клио напряглась, солдаты остановили тачи. Существа вскинули головы, длинные рога сияли. Солдаты Ириды окружили три кареты, и кучер центральной открыл дверцу.

Король Ровин вышел, его худое тело было в слоях белой, зеленой и синей ткани. Еще четыре нимфы в схожей одежде и в масках вышли из других карет.

Майсис пошел встретить короля, но Клио стояла на месте, думала о словах принца.

Он был прав. Скрыть лира не выйдет. Он временно скрывал Лира, но управлял солдатами и стражей цитадели, так что управлял всем, что знали о загадочном госте. У нее не было такой власти. Она уже вызвала десятки неловких вопросов, позволив стражам понять, что она спала с неизвестным деймоном.

Она не думала дальше желания быть с Лиром, но брать его в Ириду… было слишком рискованно? Даже если она придумает ему новую сущность, не скрыть того, что он – инкуб. Если слухи об инкубе на территории нимф достигнут Асфодели, семья Лира поймет, где его искать.

И принцесса Нереида с любовником-инкубом была скандалом, что затмил бы даже тайную связь короля Ровина с матерью Клио.

Она пришла в себя, когда Майсис и Ровин подошли к ней, и опустилась в реверансе.

– Я рад, что ты прибыла невредимой, – Ровин с теплом сжал ее ладонь. – И что ты так быстро доставила мое послание.

– Я старалась, – прошептала она.

– Вернемся в цитадель, – Майсис взглянул на небо. – Погода меняется, ночью будет буря.

– Это первая буря в сезоне? – спросил мирно Ровин, пока они вдвоем пошли по площади. Клио последовала, четыре советника-нимфы – за ней.

– Да, и зрелище будет поразительным. В этом году было суше обычного, и я ожидаю, что буря будет особенно жестокой.

Они обсуждали погоду, пока шли по городу, и попали цитадель. Клио кусала нижнюю губу, не зная, что делать. Королевичи прошли внутрь, Клио пропустила вперед четырех советников, чтобы идти за ними.

Пропустив церемонии, Майсис повел Ровина в комнату на первом этаже. Вместо кресел, там были кожаные скамьи у низкого круглого стола, уже полного напитков, фруктов и закусок. Клио шла в конце группы, так что оказалась на скамье далеко от королевичей – хоть она была даже рада не попадаться на глаза.

Король нимф и принц-грифон сразу перешли к делу. Ровин описывал, что уже предпринял, чтобы найти и остановить Бастиана, сообщил, что назвал при дворе Бастиана предателем короны.

Майсис серьезно слушал, пока Ровин не закончил, а потом рассказал о своих попытках найти Бастиана и подготовке отмеченных городов Ра к защите. Их обсуждение продолжалось два часа, Клио внимала каждому слову. Между строк она поняла, что Майсис хотел немедленно заключить мир между Ра и Иридой, но не был уверен в поддержке королевы.

Гром раздался вдали, Майсис потягивал напиток.

– С вашей помощью, Ваше величество, мы решим эту проблему. Может, это укрепит связь между нашими королевствами.

– Я был бы рад такому исходу, ваше высочество.

– В будущем я хотел бы познакомить свою младшую сестру с вашей юной дочерью. Они близки по возрасту. Может, им понравится встреча.

– Хорошая идея, – согласился Ровин.

Майсис с уважением поклонился Ровину.

– Хоть советники Алдендахара хотят устроить вам приветственный пир, я уверен, что путь утомил вас. Комната готова.

– Спасибо. Путь был долгим для этих старых костей.

Гром прозвучал снова, и Майсис взглянул на окна.

– Думаю, ночью будет праздник молнии. Можете присоединяться к нам.

– Праздник молнии? – Ровин рассмеялся. – Что это?

– Мы редко упускаем шанс попраздновать, – объяснил Майсис с улыбкой. – И, боюсь, с бурей спать сложно. Потому ночью мы празднуем, а на следующий день ленимся.

– Очаровательно. Может, я присоединюсь, немного отдохнув.

Попрощавшись, принц и его свита ушли, оставив Ровина, Клио и четырех советников-нимф с несколькими слугами, готовыми показать их покои. Советников увели на другой этаж, а Ровина повели с Клио и четырьмя телохранителями короля мимо ее комнаты к дальней двери в коридоре. На этом этаже грифоны принимали важных гостей.

Стражи заняли места у двери, и Ровин вошел в свои покои, а слуга отвел Клио в сторону.

– Леди Нереида, – тихо прошептал он. – Его высочество сообщает, что его… другой гость переведен в новую комнату, которая лучше скрыта от глаз.

– Ох, – в этом был смысл, особенно после совета принца. Коридор будет полон советников, слуг и стражи, пока тут был Ровин. – Где его новая комната?

– Его высочество отметил, что скрытность важнее всего.

Клио прищурилась, но молчала. Если Ровин пойдет на праздник молний Майсиса, то пойдет и она. А потом найдет минутку, чтобы выведать у принца, где он спрятал Лира.

Слуга поклонился и ушел. Клио замерла на миг, думая, вернуться ли к себе, но повернулась к открытой двери покоев короля. Она миновала стражу и заглянула внутрь.

Ровин стоял у открытых окон, что формировали стену в комнате. Она постучала по двери, привлекая его внимание, и он поманил ее к себе.

– Тут мило, да? Я давно не посещал город Ра, – он посмотрел, когда она попыталась опуститься в реверансе. – Не нужно, милая. Давай присядем. Я не шел, но и ехать в тех каретах – не самое удобное занятие.

Он опустился у стола, Клио налила им воды со льдом. Ей нужно было узнать у Майсиса, откуда лед. У него была особая команда деймонов, что носила лед через лей-линию из земель с холодным климатом?

Она потягивала воду.

– Я рада, что вы здесь. Ожидание было тревожным.

– Ты отлично поработала. И помогает то, что юный принц Ра стремится к миру. Я не ожидал такого из-за его репутации или военного ранга.

– Его репутации? – с любопытством повторила она.

Ровин попробовал кусочек фрукта.

– Он известен среди аристократов других каст, включая нашу, как змей-искуситель. Он всегда получает свое, что бы ни думал его оппонент… и как бы ни был силен.

– Он не показался мне беспощадным.

– Думаю, нам повезло, что наши с ним цели совпали. Иначе он был бы опасным противником.

– Принц Майсис очень помог, – пробормотала она. – Он дал мне хороший совет после того, что я узнала, что вы написали в письме… обо мне.

Он посерьезнел. Ровин сложил руки на столе.

– Клио, твоя мама говорила обо мне или о нашей с ней встрече?

– Нет, – Клио заерзала. – Она предупреждала, что любовь делает глупыми.

Ровин скривился.

– Мы с твоей мамой встретились через пару лет после того, как я занял престол. Мой брак с покойной королевой был устроен, и наши отношения были теплыми, но без любви. Когда родился Бастиан, жена посвятила себя его воспитанию, забыв обо всем, включая меня.

Клио смотрела на него, такое открытие о его прошлом удивляло ее.

– Время было тяжелым. Я был одинок, часто уходил в свой сад и бывал там часами, – Ровин посмотрел в окно, взгляд был далеким. – Там я впервые встретил твою маму. Она заменяла садовника. Все началось невинно. Она напевала, пока работала, а я сидел и слушал. А потом мы заговорили. И стали близки… даже слишком.

Ровин посмотрел на Клио.

– Я не могу оправдать свою неверность жене или свой эгоизм, который обрек Ариадну на такую судьбу. Могу лишь сказать, что только она во всем замке, а то и королевстве, была той, с кем я мог быть собой. Она была мне очень дорога.

Он медленно вдохнул.

– После почти года с нашей встречи она сказала, что беременна. Я скрывал наши отношения, но как мог скрыть беременность? Я был в ужасе, как юный король, видящий свой крах. В панике я обратился к верному советнику. Я рассказал ему все, – он притих на миг, опустив голову с напряженным видом. – Следующим утром Ариадна пропала. Советник обещал, что она в безопасности и, что важно, далеко от меня.

Тишина в комнате была тяжелой от призраков их общего прошлого.

Ровин утомленно улыбнулся.

– Поразительно, Клио, как можно врать себе, когда тяжело терпеть правду. Я убеждал себя, что Адриадне лучше без меня, что она или возненавидела меня, или забыла, и что мне стоит держаться в стороне. Это была глупая и трусливая ложь, но я повторял ее, пока не поверил в это, – он опустил плечи. – Я не знал о смерти Ариадны, пока ты не прибыла с Бастианом. Я не знал, что у нее была дочь. Я не знал твоего имени, пока Бастиан не представил тебя.

Клио помнила ту жуткую первую встречу. Уже ошеломленная после пути по Ириде и первого визита в столицу, она оказалась на коленях перед королем, чье лицо было каменным, пока Бастиан объяснял, кем она была, и как будет теперь жить в замке.

Ровин сцепил пальцы.

– Я – упрямый старик и горделивый трус. Моя потерянная дочь стояла передо мной с испуганными глазами – такими, как у Ариадны. Я должен был обнять тебя. Вместо этого мною управляли стыд и страх. Я дал тебе жить в моем доме как чужой, а не как моей дочери. Я был жесток с тобой, как с Ариадной, когда бросил ее, когда она была уязвимой, – его едва слышный шепот дрогнул. – Я не научился на прошлых ошибках.

Клио сглотнула. Горло сдавило, глаза жалили непролитые слезы.

– Но твоя смелость проявила мои слабости. Ариадна вырастила дочь, что была лучше, чем мой сын, – он посмотрел в ее глаза, полные слез. – Пора исправить ошибки прошлого.

Ее ладони дрожали, она прижала их к коленям, быстро моргая.

– Я не знаю, что сказать.

– Я понимаю, что принятие в семью сейчас – это мало и поздно, но я сделаю все, что смогу, чтобы восстановить ущерб. Петрина ждет твоего возвращения, – его слабая улыбка была печальной. – Боюсь, она уже готовит для тебя уроки принцессы.

– Что готовит? – Клио чуть встревожилась. Она покачала головой. – Есть проблемы важнее… как Бастиан.

– Точно, – согласился Ровин. – Но так она отвлекается от брата. И это меня утешает.

– Но раскрыть, что я – ваша дочь… это плохо на вас скажется.

– Не важно, – просто сказал он. – Ты – моя дочь, и вся Ирида должна гордиться, что ты – Нереида. Я не буду больше скрывать правду.

Ее горло сжалось. Клио встала со стула и прошла к отцу, крепко обняла его. Он обнял ее в ответ, нежно прижал ладонь к ее волосам.

Она отошла и вытерла слезу, опустилась на стул.

– Я годами мечтала стать частью семьи. Я не могу описать, как для меня это важно, но…

Ровин, хоть напрягся, терпеливо ждал, пока она собиралась с мыслями.