Текст книги "Кровавое проклятие (ЛП)"

Автор книги: Аннетт Мари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Но ее часть узнала его, и ее тут же стало притягивать к нему. Она поднесла кубок к губам, надеясь, что ледяная вода подавит румянец.

– Это была не моя идея, – он вскинул бровь и развел руки. – Как тебе? Майсис думает, что я горяч.

Вода вылетела из ее рта. Клио быстро вытерла рот, опустила кубок на стул Майсиса.

– Он… – она кашлянула. – Он так сказал?

– Не сказал, но явно думал.

– Откуда ты знаешь?

Он ухмыльнулся.

– Я – инкуб.

– Но он… – Клио покачала головой, решив не лезть в эту тему. – Тебе идет.

Это было преуменьшением. Лир уже был прекрасен, но в наряде грифона, открывающем часть его туловища, подчеркивающем его мышцы чернилами, которые были и на предплечьях, с бирюзовыми акцентами под его янтарными глазами он был неописуем. На Майсисе наряд был необычным. На Лире он был эротичным – потрясающим, ужасно сексуальным.

– Ах, – выдохнул Лир. – Так тебе нравится.

Она подняла голову, темные глаза смотрели на нее с усиливающимся голодом. Ее легкие сжались, от его вида она не могла дышать.

Она не успела прийти в себя, а его ладонь оказалась в ее волосах, Лир склонился.

Он накрыл ее рот своим. Пол провалился под ней, и Клио сжала его плечи, пока ее уносило потоком пылающего жара от прикосновения его губ.

Лир целовал ее пылко, жадно двигался губами поверх ее губ. Он опустился на колени перед кушеткой, притянул Клио к своей груди, все еще целуя ее. Она обвила руками его шею, разум опустел, она знала лишь тягу к Лиру. Он сжал ее еще крепче, почти раздавливая, но Клио не возражала.

В его поцелуе и прикосновении было отчаяние. Она тоже это ощущала. Желание коснуться его, поцеловать, слиться с ним после разлуки. Чувствовать на всех уровнях, каждым нервом в теле, что он был тут, что он был в безопасности…

…что он был ее.

Он отодвинулся, глубоко вдохнул, глаза потемнели, а зрачки расширились. Клио задыхалась, голова кружилась, она сжимала его. Лир легонько провел пальцами по ее челюсти и нижней губе, прикосновение было нежным… медленным… интимным.

Ее сердце колотилось, будто увеличилось вдвое. Она воображала это, или его прикосновение было не просто влечением, а чем-то глубже?

– Я скучал, – его тихий шепот дрогнул, будто он колебался, не знал, что сказать… или никогда раньше не говорил эти слова. Не давая ей шанса ответить, Лир подхватил Клио на руки и встал.

Она удивлённо вскрикнула:

– Что ты делаешь?

– Тебе нужно отдохнуть. Хоть на твоих щеках милый румянец, ты бледная как луна.

– Я всегда бледная.

– Ты слишком бледная, – уточнил он и понес ее к стене штор, подвинул ткань. За ней оказалась большая кровать в тени полога. Там было заметно прохладнее.

Лир стал опускать ее на шелковые простыни, но Клио сжала его плечи.

– Не так! Я вся в песке и пыли.

– Можно потом поменять простыни.

Он устроил Клио на кровати. Она попробовала вскочить, но он уложил ее.

– Не заставляй тебя связывать, – бодро пригрозил он. – Я не хочу тратить доступ к путам без веселья.

– Доступ? – пролепетала Клио, снова краснея.

Он ухмыльнулся и пропал за шторами, вернулся через миг с кубком и графином. Клио устала и не поняла, что закрыла глаза, пока не ощутила, как за ногу тянут. Она вяло приоткрыла глаза и увидела Лира на краю кровати. Он снимал ее зеленые сапоги.

– Я могу сама, – пробормотала она.

– Ты можешь расслабиться, – он снял второй сапог и бросил на пол. – Тебе нужно набраться сил перед вычурным ужином.

– Точно, – Клио закрыла глаза. – Почему я не могу поужинать с тобой?

– Ты теперь посол. Это часть работы.

Она застонала от мысли.

– Мне нужно, чтобы Майсис перестал называть меня «леди». Я не…

Ее тело похолодело, Клио вскочила так быстро, что Лир отпрянул от кровати, готовый защищать их от незримой угрозы. Она дышала, хрипя от паники.

– Он… он… он…

– Что такое? – лицо Лира появилось перед ней. – Что?

– Он… назвал меня леди Нереидой, – Клио сжала его руку. – Откуда он знает? Как он понял? Никто не может знать, особенно Ра!

Лир спокойно сел рядом, отцепил ее пальцы от своей руки и сжал ее ладонь своими.

– Ты не знаешь, что было в том письме, да?

– Нет, но…

– Король Ровин назвал тебя, своего официального посла, членом семьи Нереид.

– Он… да? Уверен?

– Майсис показывал письмо, – Лир сжал ее ладонь. – Твой отец не уточнял твой ранг, но это выглядит официально. Теперь ты – настоящая Нереида.

Эмоции кипели в ней, и Клио не могла дышать. Она вдохнула, чтобы заговорить… и расплакалась. Лир обвил ее руками, и она постаралась подавить эмоции.

Ее отец назвал ее Нереидой. Это уже не было тайной.

Лир помог ей лечь, его улыбка успокаивала.

– Спи, Клио. Тебя ждет долгий вечер.

Устав еще сильнее, чем раньше, Клио закрыла глаза.

– Ты останешься со мной?

– Я буду тут, – его голос стал веселее. – И даже если я не здесь, моя комната по соседству. Я не буду далеко.

Она слепо протянула руку в сторону его голоса. Его пальцы сомкнулись на ее ладони, теплые и успокаивающие.

– Останься, – прошептала Клио. – Я хочу, чтобы ты остался со мной.

Она уже засыпала, мысли были бессвязными. Когда он ответил, она не знала, был ли его тихий безнадежный шепот настоящим или сном.

– Хотелось бы, чтобы я мог.

Глава двенадцатая

От политики у нее болела голова. За два года, которые Клио провела на Земле, она забыла об этом аспекте жизни в замке. Ее ужин с Майсисом Ра и небольшой группой элиты Алдендахара утомил ее не меньше похода по пустыне, но это хотя бы закончилось.

Она утомленно брела, пытаясь не оглядываться слишком часто на свое сопровождение. Айсис шагал медленно, не выказывая нетерпения от ее медленной скорости. Когда Клио только встретила его, она была в ужасе. Теперь она боялась меньше, но все равно робела при нем. И, может, испытывала восхищение.

Принц-грифон был вежливым, величавым и умным. Без его едва заметной помощи в отвлечении аристократов от расспросов ужин превратился бы в часы унижения для Клио.

– Понравилась еда? – спросил он, само воплощение манер, пока вел ее по большой прихожей цитадели. Пара стражей-грифонов и пара низких стражей-нимф следовали чуть поодаль.

– Было вкусно, – она все равно похвалила бы ужин, но врать не пришлось. Экзотичные блюда таяли на языке. По сравнению с этой едой продукты людей были опилками.

– Надеюсь, ты смогла насладиться, – он понимающе улыбнулся. – Такие ужины бывают неприятными. Насколько я понимаю, ты к такому еще не привыкла, но ты быстро научишься.

– Хм, – отозвалась Клио. Он представил ее за ужином как леди Нереиду, так что ее секрет был лужей в пустыне.

– Я хочу узнать о тебе больше, – продолжил Майсис. – Близкие отношения с Нереидами пойдут на пользу обеим семьям.

– Это возможно? – она скрестила руки, сжала пальцы. – После того, что сделал Бастиан?

– Думаю, возможно, если мы удержим родителей от резких движений.

– Король Ровин не… – она замолкла, поняв свою ошибку, и утомленно вздохнула. – Вы несправедливы, принц Майсис.

– Прошу прощения, леди Нереида.

Клио вздохнула еще раз. Ровин не раскрыл ее отношения с семьей Нереид, но из-за хитрой фразы Майсиса она только что выдала правду. Лир предупреждал ее быть осторожной с принцем, а она расслабилась. Майсису Ра было легко доверять.

– Я уже подозревал, – добавил он, они добрались до вершины мраморной лестницы. – Я пытался узнать у Лира, но он бывает ужасно уклончивым, когда ему нужно.

Из ее спины пропала часть напряжения. Лир раскрыл важную информацию об Ириде Майсису, но сохранил ее тайну.

– А вы с ним подружились, – осторожно отметила она.

– Он не уважает власть. Меня это бодрит, хотя некоторых такое задевает, – желто-зеленые глаза Майсиса окинули ее взглядом. – Он явно был полезен в Хризалиде. Как его начальство отреагировало на его отбытие?

В этот раз она была внимательна и не стала отвечать. Она замерла в коридоре и повернулась к принцу Ра, отклонила голову, чтобы видеть его глаза.

– Прошу, не спрашивай меня о Лире. Если хочешь узнать больше, спроси у него.

Майсис разглядывал ее лицо.

– Хм.

– Что? – настороженно спросила она.

– Я догадывался, что у тебя есть стержень под пассивностью нимфы. Иначе ты бы так не нравилась Лиру.

Ее сердце сделало сальто под ребрами. Клио зашагала, чтобы не дать ему увидеть румянец.

– Лир – инкуб. Ему нравятся все женщины.

– Правда? – Майсис следовал в половине шага за ней. – Когда я послал двух красавиц развлечь его, он почти не обращал на них внимания. Они сильно расстроились.

– Да? – зачем Майсис рассказывал ей это? Пора сменить тему. – Ты решил, что ответишь на письмо короля Ровина? Я могу отправиться в Ириду с ответом с первыми лучами.

Майсис поравнялся с ней.

– Я уже подготовил ответ. Ночью с ним отправится мой крылатый гонец, и утром послание прибудет в Ириду.

Они добрались до ее двери, и Клио кашлянула.

– Простите за смелость, Ваше высочество, но могу я узнать, как вы ответили?

Кристалл в подставке на стене за ним бросал на его лицо тень.

– Я дал королю Ровину позволение пройти нашу границу и попросил прибыть в Алдендахар как можно скорее.

Ее плечи опустились от облегчения.

– Спасибо.

– Я, как и ты, не хочу конфликта с Иридой. Нам нужно скорее сделать королевства союзниками, пока принц Бастиан не ударил снова, – он посмотрел на коридор, взгляд был далеким. – Если король Ровин отправится утром, он прибудет сюда послезавтра.

Было еще два дня до того, как семьи сосредоточатся на поиске Бастиана.

– А если он нападет до этого?

– В Ильванаде и Шаллаисе уже идут приготовления, – сказал Майсис, упоминая два других города, которые изучал Бастиан. Ровин в письме предупредил о потенциальных мишенях сына.

– Алдендахар защищен лучше всех городов, да? – спросила Клио.

– Его удобнее защищать, – исправил он. – Ильванад и Шаллаиса сильнее открыты, они больше и богаче, но глубже в территории. Сложно сказать, где ударит принц Бастиан, учитывая, что его силы малы.

Его отряд был небольшим, но теневые чары делали его очень сильным. Уголки ее губ опустились.

– Неподалеку есть лей-линия?

– В половине мили за стенами. Она известна для транспортировки в и из Алдендахара, – он отступил на шаг и поклонился. – У меня есть дела, так что я желаю приятной ночи, миледи.

Она быстро опустилась в реверансе.

– Спасибо, ваше высочество.

Он пошел прочь, прижимая крылья к спине, а Клио юркнула в свою комнату, закрыла дверь, затерявшись в мыслях. Лей-линия была прямо у города, Бастиан не посмеет обрушить теневые чары на Алдендахар. Она на это надеялась. По этой причине Ильванад и Шаллаиса казались более вероятными мишенями.

Мягкий свет падал от кристалла на стене, тяжелые шторы закрывали окна, а полог вокруг ее кровати был открыт. Шелковые простыни были заправлены, несколько одеяний для сна ждали ее выбора. Кто-то оставил на столе новый графин с ледяной водой и угощениями.

Комната была роскошнее всего в замке Ириды, кроме королевских покоев, но Клио предпочитала простоту нимф. Грифоны любили роскошь. Она обошла комнату вдоль ванны. Теперь она понимала, зачем ванна была там, но это все равно было странно. Ванны должны быть в отдельной комнате или купальне.

Незнакомый вид комнаты терзал ее. Или это была пустота? Клио вернулась к двери и приоткрыла ее. У порога стояли два стража-нимфы, другие отдыхали в комнате напротив. Грифоны стояли по концам коридора, отвернувшись от гостевых покоев.

– Почему бы вам не сделать перерыв? – предложила она стражам тихим голосом. – Вы выглядите уставшими.

Они хмуро переглянулись.

– Вы уверены, леди Клио?

– Абсолютно, – убедила она их. – Отдохните. Я не буду далеко.

Усталость заставила их с неохотой пройти к двери напротив.

– Кто-нибудь заменит нас через минуту, миледи.

– Хорошо, – согласилась она.

Как только дверь закрылась за ними, Клио скользнула к соседней комнате. Не желая стучать и привлекать внимание грифонов, она потянулась к ручке.

Волоски на ее руке встали дыбом, дрожь пробежала по коже предупреждением.

Клио моргнула и активировала аспер. Чары замка оплетали всю дверь, мерцая золотом. Они не были убийственными, но и не были обычными. Они могли взорвать дверь, чтобы грифоны не попали в комнату без разрешения.

Клио стукнула пальцем по дереву, отключая чары, а потом тихо повернула ручку и скользнула внутрь. В комнате Лира было тускло, как у нее, сиял мягкий желтый свет. Шторы закрывали вид города за окнами.

Он сидел, скрестив ноги, посреди пола, плел чары, оставшись только в свободных штанах. Его голый торс был украшен узорами из чернил. По сторонам от него валялись бумаги, покрытые беспорядочным почерком, письменные принадлежности, измерительные инструменты, астролябии, компасы и прочие приборы.

Перед ним был круглый лист стали в два фута диаметром, сияющий, как зеркало. На нем были мягко сияющие золотые линии, тянущиеся кругом вдоль края.

Ладони были подняты перед ним, свет плясал на пальцах. Лир плел спокойно, как дышал, добавлял мерцающую магию к изящной конструкции.

Клио беззвучно закрыла дверь и включила чары замка. Он поступил умно, запершись. Вмешательство в плетение могло или разозлить его, или уничтожить его творение, если прервать не в тот миг.

Клио тихо опустилась у двери, прислонилась спиной к стене и смотрела на него. Прикрыв глаза с необычным спокойствием на лице, он не показывал концентрации или усилий, хоть плетение было сложным, из рун, печатей и нитей. Лир не сверялся с записями. Не мешкал. Его ладони двигались без ошибок, нити спускались от пальцев, следуя идеальной карте, которую Лир создал в голове перед началом.

Она пока что не понимала, что он плел, какими были чары. Клио перевела взгляд на лицо Лира, на то, как золотой свет падал на его черты, выделяя скулы, челюсть, рот. Ее взгляд двигался к его плечам, груди, мышцам рук, что двигались от его действий.

Плетение было его призванием. В этот миг Лир был в гармонии с собой. И это было до боли красиво, хоть даже не было связано с его внешним видом.

Свет мигнул на его лице, выражение лица Лира изменилось – он чуть сдвинул брови. Клио посмотрела на чары, и из сплетения линий и рун она уловила форму. Ей стало холодно, словно ее облили их графина с ледяной водой.

Форма, строение – паутина смерти, сплетенная из поразительной золотой магии.

Нити дрожали и спутывались. Ритм сбился, Лир взмахнул рукой и погрузил пальцы в центр плетения. Нити порвались, сила током взбежала по его руке, и Лир втянул магию в свое тело.

Плетение разорвалось. Его бумаги и инструменты разлетелись, Лир отдернулся от удара магией, хрипло ругаясь.

Клио бросилась к нему.

– Лир, ты в порядке?

Он вздрогнул, повернул голову к ней.

– Ого, – он прижал ладонь к груди. – У меня чуть сердце не остановилось.

– Нельзя так втягивать магию, – возмутилась Клио, переступая его разбросанные инструменты и приседая рядом с ним. – Ты не ранен?

Он поднял ладонь. Красные линии тянулись по его предплечью, где сила обожгла его.

– Или так, или взрыв. Так ущерба куда меньше.

Шипя с сочувствием, Клио взяла его за руку и подняла. Она отвела его к столу, сунула его обожженную руку в графин воды.

Он вскрикнул.

– Холодно!

– В том и смысл, – она сжала его локоть, чтобы он не вытащил руку. – Как часто ты так с собой делаешь?

– В Хризалиде я чаще всего использовал щиты, – он пожал плечом. – Но тут я не хотел громкие взрывы, которые привлекли бы внимание. И Майсис не был бы рад, если бы я взорвал комнату.

– Что пошло не так с плетением?

– Раз ты смотрела, я надеюсь, что ты и подскажешь.

– Эм, – Клио отвела взгляд, вдруг ощутив желание рассмотреть шторы. – Я… кхм, не обращала внимания.

– Ты ждала там. Спала, что ли?

– Задумалась, наверное, – она подавила румянец и вытащила его руку из воды, повела его к кушетке. – Садись. Я исцелю твою руку.

– Тебе не нужно…

Она усадила его и опустилась рядом. Обхватив его холодную руку своими ладонями, Клио послала нить исцеляющей магии под его кожу.

– Клио…

– Тише, я работаю.

Он притих, и она быстро восстановила поврежденную кожу и мышцы там, где магия, нестабильная от плетения, прожгла путь к центру.

– Вот, – выдохнула Клио, снова ощущая физический мир. Едва заметные розовые линии отмечали его кожу, где минуты назад были ожоги. – Как ощущения?

– Хм…

Она в смятении подняла голову, а Лир скользил взглядом от ее лица все ниже, добрался до ее ног и стал подниматься взглядом, янтарные глаза потемнели до бронзы.

– Ты прекрасна, – хрипло прошептал он.

Клио смущенно опустила голову. Грифонам нравилось наряжать гостей, и перед ужином две милые девушки прибыли подготовить ее. Волосы Клио были замысловато заплетены, а глаза – подведены темными чернилами. Изящная тапа прикрывала шелковую грудную повязку, завязанную на боку, и полоска живота оставалась голой над юбками сиреневого и серого цвета. Грифонши подумывали раскрасить ее, но решили оставить ее кожу нимфы с зелеными вкраплениями на виду.

– Что ты плел? – быстро спросила Клио, надеясь отвлечь его. Хотя ей нравилось, что он смотрел на нее с голодом в глазах, даже слишком… – Я не все смогла понять… но выглядело…

Его похотливый взгляд пропал. Лир посмотрел на лист стали на полу.

– Я не могу скрываться тут вечно, и я хочу быть готовым к возвращению.

– Готовым к чему? – спросила Клио, зловещая дрожь пробежала по ней.

– К моему отцу.

Она тоже посмотрела на инструменты на полу. Паутина смерти.

– Разве у тебя нет боевых чар против него?

– Простыми боевыми чарами его даже не замедлить, – мышцы его предплечья напряглись под ее ладонями. – Каждый глава Ризалисов собирает все знания поколений до него и передает следующему. У моего отца доступ к творениям тысячи лет рода чародеев Ризалис.

Он посмотрел на нее темными глазами.

– Пойми, Клио. Нас с пеленок растят в борьбе за статус лучшего. Мы все хотим однажды превзойти – и сместить – отца. Лицеус пережил семерых братьев, убил своего отца и правил семьей сорок лет.

– Сорок, – поразилась Клио. – Но он выглядел лишь чуть старше тебя.

– Инкубы перестают стареть, когда им за двадцать. Возраст становится видно лишь в последние пять-шесть лет жизни.

Ее глаза расширились.

– Сколько тогда тебе лет.

– Немного за двадцать.

– Ох.

– Лицеус… – он убрал руку от ее ладоней, сжал кулак. – Когда он стал главой семьи, он убил своих дядь, чтобы они не убили его позже. Он убил всех братьев, бросивших ему вызов, множество кузенов, а еще двух старших сыновей.

– Я думала, Анданте был старшим… – пробормотала Клио.

– Анданте старший из выживших. Те двое умерли до моего рождения.

Она покачала головой.

– Сколько сыновей было у Лицеуса?

– Двенадцать. Выжило шесть, – Лир притих на миг. – Ты видишь проблему. Отец убивал мастеров-чародеев еще до моего рождения. Он – самый сильный, умелый, и у него доступ к накопленным знаниям нашего рода. Никто его не побеждал.

– Думаешь, эти новые чары убьют его?

– Не знаю, – Лир провел рукой по волосам. – Я даже сплести их толком не могу, так что шансов нет.

– Я могу помочь, если хочешь.

– Если я не могу сплести что-нибудь стабильное, твое астральное восприятие нам не поможет. Я не могу удержать его. Я не знаю даже, будет ли теория… – его взгляд стал рассеянным, он думал о строении чар. – Мне приходится сплести одну половину чар до того, как я начну плести другую, но первая половина сама по себе нестабильна.

– О чем ты?

– Симметрия, – пробормотал он, стуча пальцами по колену. – Чары, что отражают себя, как соединенные чары поиска, которые мы использовали, но они не могут существовать порознь. Две половины связаны, зависят друг от друга. Если я и могу сделать часть стабильной, она не будет работать так, как мне нужно… но…

Лир выдохнул, взгляд стал сосредоточенным.

– Это невозможно. Рид всегда говорил, что я больше вижу, чем ощущаю. Но даже с ним мы бы не смогли это сделать. Две половины должны быть идентичными, и я не знаю, смог бы сделать идеальное отражение, даже если бы наблюдал за собой в проклятое…

Он умолк, взгляд снова стал рассеянным.

Клио выждала миг и спросила:

– Проклятое что?

– Зеркало, – выдохнул Лир и вдруг пристально посмотрел на нее. – Идеальное отражение моей магии, как зеркало. Как подражание. Клио, как близко к оригиналу ты копируешь сложное плетение?

– Я могу сделать идеальную копию, если не собьюсь в спешке.

– Как близко за мной ты можешь повторять моей плетение?

– С разницей в секунду или две?

– Этого должно хватить. Тебе придется повторить мою ауру. Наша магия сможет быть идентичной? Или нет… – его восторг угасал, глаза темнели. – Но я не могу просить тебя помочь сплести смертельные чары.

– Лир, просто скажи, что нужно сделать.

После еще одного взгляда в ее глаза Лир подвел ее к стальному диску на полу, где сияло плетение чар. Лир вернулся на свое место, Клио опустилась напротив него. Глубоко дыша, она активировала аспер, и ее зеленая аура стала тепло-золотой, как у него.

Лир поднял ладони над диском между ними. Он не говорил, ему и не нужно было.

Клио подняла ладони, и они замерли в паре дюймов от его рук. Она ждала, сосредоточив на нем все внимание, как еще никогда не сосредотачивалась. Никаких ошибок. Если что-то пойдет не так, разбитые кости и дымящаяся дыра в полу будут лучшим исходом.

Золотой свет искрился на его пальцах, Лир начал плести. Такой же свет окутал ее пальцы, Клио повторяла за ним.

Его ладони двигались медленно, она повторяла каждое движение, пока они не стали двигаться почти в идеальном унисоне. Шипящая магия спускалась с их ладоней, одинаковые сплетения золотой и повторенной магии появлялись бок о бок.

Его пальцы двигались, ее плясали по тем же шагам. Клио не думала, разум опустел, ее инстинкты стали спокойным течением силы, Лир направлял плетение. Время улетало, и Клио знала лишь движение его рук и своих в заданном ритме.

А потом он остановился. Сложная конструкция, два зеркальных плетения, связанные симметрией, зависла в воздухе между ней и Лиром, их ладони были в центре их половин чар. Магия шипела на ее коже, предупреждая об убийственной силе.

Лир свободной рукой вытащил флакон из кармана и убрал пробку зубами. Глядя на их параллельные плетения, он перевернул флакон над металлическим диском между ними.

Полилась серебристая жидкость. Ртуть не брызгала, а ровно лилась на металл, покрывала сияющее плетение, уже внедренное в диск. Жидкость добралась до края и остановилась, словно линия магии была физическим барьером. Гладкая поверхность отражала чары идеальным зеркалом.

Лир посмотрел в глаза Клио сквозь магию между ними и направил их творение вниз. Оно коснулось зеркала из ртути, вспыхнул золотой свет. Лир толкнул чары в жидкость. Плетение слилось с ртутью, руны и линии двигались в жидкости, принимая новый облик.

Глаза Клио расширились, истинный облик чар открылся ее асперу.

Когда чары замерли, Лир опустил пустой флакон в центре лужицы, искра магии пробежала по стеклу. Плетение в диске стало ярче, а потом ртуть зашевелилась, как живая, забралась по стенкам флакона, вливаясь внутрь. Все капли заползли в сосуд, диск остался чистым.

Лир закупорил флакон и убрал его в карман, усталость ударила по Клио волной. Она позволила своей ауре стать зеленой, застонала и размяла затекшие мышцы. Как долго они плели? Пустая боль в голове показывала, что она использовала значительные запасы магии.

– Сработало, – тихо сказал Лир. – Но без тебя это было бы невозможно.

– Я рада, что смогла помочь, – она замешкалась. – Лир, то плетение выглядело как…

– Оно еще не закончено. Это первая часть.

Она думала выведать больше информации, но слишком устала.

Они поднялись с пола и утомленно рухнули на кушетку. Лир не пытался убирать бардак после плетения, и Клио решила тоже не переживать об этом. Она рухнула на груду подушек.

– Вот это ночь.

– И не говори. Я успел взорвать себя несколько раз до твоего появления, – он склонил голову к ней. – Как прошел твой ужин?

– Неплохо, – она скривилась, вспомнив. – Куда важнее то, что Майсис разрешил королю Ровину прийти сюда. Он отправит гонца ночью.

– Хорошо. Если они все уладят, это помешает планам Бастиана.

– Отец сказал… что отказывается от Бастиана, – она взглянула на Лира, но он не был удивлен. – Петрина станет кронпринцессой.

– У Ровина нет выбора. Он не может простить измену, – он отклонился и улегся на подлокотник кушетки, голова свисала, и он закрыл глаза. – Петрина будет рада, что ее сестра станет принцессой?

– Не знаю. Наверное? – она сцепила ладони. – Я не успела подумать о…

В голову пришло слово «последствия», что удивило ее. Она так долго хотела просто стать частью семьи Нереид, но теперь это произошло, и она переживала, а не радовалась из-за того, что это означало для нее. Теперь она лишится анонимности, которая так ей нравилась. От нее будут ожидать, что она присоединиться к их элитному обществу и станет исполнять долг принцессы?

– Клио? – спросил Лир и привстал. – Что такое?

Она поняла, как напряженно лежала на подушках. Она села и рассеянно теребила заплетенные волосы.

– Просто не знаю, что чувствовать к… становлению Нереидой.

– Разве ты не этого хотела?

– Да… я думала так, но… – она сорвала ленту с волос и стала расплетать косу, чтобы чем-то занять руки. – Если бы Ровин сначала спросил меня, я даже не знаю, что я сказала бы.

Он ошеломленно нахмурился.

– Ты могла бы отказать?

Она годами хотела быть частью семьи. Она посвятила себя Бастиану и Петрине, ничего не прося взамен.

– Я хотела только этого, – прошептала Клио, – пока не встретила тебя.

Его глаза расширились.

– Когда я взяла КЛОК, чтобы спасти тебя, это было мое первое настоящее решение, меняющее жизнь и не связанное с Нереидами, – она убрала расплетенные волосы за плечи. – Встретив тебя, я многое поняла.

Он застыл, смотрел на нее неожиданно пристально. Не думая, Клио коснулась его лица, обвела татуировку, что была скрыта мороком.

– Я всегда думала, что семья и кровные узы важнее всего в мире, но теперь есть то, что для меня куда важнее, – она вдохнула, и дрожь в этом звуке выдала быстрое биение ее сердца. – Как ты. Особенно ты.

Что-то вспыхнуло в его глазах, и это напоминало панику.

Клио лепетала, но не могла остановиться.

– Лир, я не знаю, что ждет нас в будущем, но я… мы не можем просто пойти своими путями после этого. Мы… я хочу быть с тобой.

Он отвел взгляд, стиснул зубы с нечитаемым выражением лица.

– Ты тоже это чувствуешь? – спросила она со странным отчаянием, что возникло от его молчания. – Лир, я… люблю…

Он вскочил на ноги и, шатаясь, отошел от нее на два шага.

– Не говори это мне, – слова были сухими, а его спина и плечи перед ней – напряженными.

Боль пронзила Клио резко и сильно.

– Но, Лир…

– Не говори, – прорычал он, – эти слова. Знаешь, сколько женщин говорили так мне? Кричали их, плакали, умоляли ответить тем же? Эти слова ничего не значат для инкуба.

Ее голос пропал под волной страданий.

Лир не обернулся, оставался спиной к ней.

– Я не могу ответить на твои чувства. Инкубы не умеют. Прости.

Тишина была такой тяжелой, что воздух ощущался как вода в ее легких, давил на ее сердце.

– Прости, – повторил он, его голос дрогнул. – Я хотел лишь…

Он резко зашагал по комнате, не оглядываясь, убрал чары замка и пропал в коридоре. Дверь захлопнулась за ним, и этот грохот разбил тишину.

Клио застыла на кушетке, смотрела на дверь. Слезы катились по ее щекам.

Годами она не преследовала ни одного эгоистичного желания, кроме желания быть с семьей. И теперь она нашла то, чего хотела, того, ради кого была готова бороться, но он не хотел ее.

Ее грудь сдавило, она не могла дышать. «Прости. Я хотел лишь…». Он хотел не ее любовь. Он не хотел слышать эти слова, но его отказ не менял ее чувства.

– Я люблю тебя, – прошептала Клио в пустой комнате.

Плотина в ней сломалась, из легких вырвался всхлип. Она сжала подушку, уткнулась в нее лицом и зарыдала.

Глава тринадцатая

Трус. Он был жалким трусом.

Он мчался по пустому коридору, в котором выстроились ряды оконных арок, он мог уйти только так далеко от своей комнаты, не покидая этаж. Но он хотел бы уйти. Убежать.

Трус. Слово звенело в голове. Он должен был посмотреть на нее. Он должен был повернуться к ней, пока разбивал ее сердце, но при виде ее лица, ее красивых глаз, полных боли, которую он причинил… он не смог бы это сделать.

Лир расхаживал по коридору. Почему он такое допустил? Он должен был вести себя гадко. Должен был… что? Что он мог сделать? Женщины постоянно влюблялись в инкубов, как бы очаровательно, гадко или жалко они себя ни вели. Разве Клио не знала, что инкубы не могли любить?

Он застыл и закрыл глаза. Не любовь. Но слепое увлечение?

Он не был идиотом. Он знал, что его влекло к ней. Он заботился о ней, хотел ее, она ему снилась. Он хотел ее с момента их встречи, и одержимость росла, чем дольше они были вместе.

И все. Он хотел ее, потому что не мог получить. Так всегда было у инкубов. Как бы они ни хотели остаться с одной женщиной, после пары дней или недель они начинали скучать, отвлекаться, а потом оказывались в постели с другой. Он не мог так поступить с Клио.

Лир зажал переносицу, отошел к колонне между окон и опустился на пол. Он уже навредил ей. Он не мог сделать хуже, изобразив, что любит ее, а потом потеряв интерес.

А потом он пропадет, как делал со всеми женщинами, с которыми спал… с каждой, которая признавалась ему в любви.

Скрестив руки на коленях, опустив голову, Лир остался в углу, затерявшись в мрачных мыслях. Холод наполнял его. Он знал это чувство. Некоторые инкубы были рады сменяющимся встречам, но для остальных одиночество было постоянным спутником, дырой, которую они пытались заполнить парадом любовниц. Они не могли оставаться верными, даже когда пытались.

Но теперь он понимал, что в последние недели этой холодной боли было немного меньше – с тех пор, как он встретил Клио.

Тихий шорох зазвучал по мраморному полу, и он вскочил на ноги, не сразу опознав звук. На миг он подумал, что женские шаги принадлежали Клио, но темп был не тот.

Девушка с охапкой шелка тихо напевала, пока неспешно шла по коридору. Она заметила его у открытого окна и застыла.

– О! – охнула девушка. – Ты меня напугал.

Он запоздало узнал ее и заставил себя расслабиться. Она была одной из художниц по телу, но он не помнил ее имя.

– Что ты тут делаешь в такое время? – с любопытством спросила она, перехватив охапку одной рукой.

Лир пожал плечами, понимая, как подозрительно выглядел в коридоре посреди ночи. Он не был даже одет пристойной, оставил тапу где-то в комнате. Она заметила, что он с голым торсом, ее восхищенный взгляд скользил по ее узору чернил на его мышцах живота.

– Я разминаю ноги, – бесстрастно ответил он. – Не могу уснуть.

– Ночь слишком красивая для сна, – прошептала она, взгляд неспешно поднимался к его лицу. – Может, чье-нибудь общество успокоит тебя.

Он заставил себя посмотреть на нее. Роскошные светлые волосы двумя косами ниспадали за ее плечами, соблазнительная фигура в бежевом шелке с лиловым узором, зеленые глаза были подведены темными чернилами, придающим взгляду страсть. Она прижимала крылья к спине, хвост лениво покачивался за ней.