Текст книги "Утес Бьёрна (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Часть 2. ЧЕРНАЯ

Пригнувшись к самой земле, я медленно и неслышно продвигалась вперед, стараясь скользить по сырой траве подобно змее, бесшумно и быстро. Моя рука извлекла из колчана стрелу. Я приложила ее к тетиве, натянула, прицелилась. С такого близкого расстояния промахнуться было просто невозможно. Отпустив тетиву, услышала тонкий свист, стрела взвилась вперед и исчезла среди зелени листьев. Через мгновение раздался звук падающего тела. Я распрямила спину и, раздвинув ветви склоненного дерева, вышла на опушку леса. Быстрым взглядом окинула пространство и, наконец, глаза мои остановились на тушке молодого оленя. Животное повалилось на бок, и в последний раз дернув ногами в предсмертной судороге, испустило дух. Я повернулась к чаще и свистнула. Спустя минуту, из-за деревьев вышел Атли. Он увидел мою добычу и довольно кивнул.

За зимние месяцы Атли очень изменился. Повзрослел, возмужал. Тренировки со Скалли во дворе поместья Рунгерд превратили моего маленького пастушонка в настоящего мужчину. Он стал выше ростом и шире в плечах, его волосы отрасли и длинными вьющимися локонами, которым позавидовала бы не одна красавица, сбегали по плечам почти до самых лопаток. Мои волосы тоже изрядно отрасли и на манер Рунгерд я стала заплетать их в две толстых косы, но сегодня на охоте, я подвязала их, чтобы не мешали.

Переглянувшись с Атли, я направилась к своей добыче. Вытащив стрелу из оленя, я вытерла ее от крови и вернула обратно в колчан.

– Пора возвращаться, – сказал Атли.

Я согласно кивнула и, отложив оружие, достала нож, висящий на поясе, и быстрыми ловкими движениями, как учил Скалли, освежевала добычу. Вырезав для себя самые лучшие куски, остальное оставили диким животным. Атли сложил все в свой заплечный мешок, и мы покинули поляну.

Шагая через лес в сторону поместья Рунгерд, я с удивлением думала, как неожиданно быстро пролетело время. Вот уже закончилась зима, и весна во всю властвует в лесу. Деревья покрылись нежной зеленью, даже сосны выпустили молодую салатовую хвою. Птицы поют, пригревает солнышко, пробиваясь сквозь переплетение ветвей, под ногами шуршит прошлогодняя листва, чуть подмокшая от росы. Миновав тонкий ручей, шумно пробегающий меж камней, мы, наконец, вышли на едва заметную тропинку, ведущую в сторону поместья. Завидев нас еще издали, две большие собаки с шумным лаем бросились нам на встречу. Они радостно прыгали вокруг и старались лизнуть мне лицо, я решительно присмирила их, и ласково погладив обеих по очереди, вместе с Атли прошла в дом. Рунгерд сидела за столом опять рукодельничала. Она вышивала очередную картину, которая вскоре украсит зал или одну из немногочисленных комнат в доме. Завидев нас, она улыбнулась. Атли поспешил отнести мясо, добытое мной и кроликов, которых он достал из силок, на кухню, а я села рядом с хозяйкой дома и, вытянув ноги, покосилась на ее рукоделие. В этот раз Рунгерд вышивала море и плывущую по нему ладью. Мое сердце сжалось от тоски по красотам бескрайней синей глади и, конечно же, по Бьерну, но я заставила себя улыбнуться и сказала женщине:

– Скоро мне придется уйти, ты это чувствуешь? – я показала взглядом на море, оживающее с каждым новым стежком.

– Зима давно закончилась, – сказала она в ответ, – Ты научилась всему, что знаю я. И я могу отпустить тебя со спокойным сердцем. Я ведь знаю, как ты томишься здесь и почему хочешь поскорее уйти.

Рунгерд отложила вышивание и посмотрела мне в глаза.

– Всегда помни только одно, не позволяй тьме поселится в твоей душе, иначе ты пропадешь, и все мои старания пойдут прахом, – произнесла она.

За месяцы жизни под одной крышей, мы сблизились. Теперь Рунгерд была мне такой же родной, как Атли. Я была искренне благодарна ей за все то добро и все уроки, которые она мне преподала. Она научила меня находить свет в своей душе, она научила меня колдовать, но так, чтобы это не причиняло вреда. Тьма во мне была еще сильна, и мне следовало аккуратно использовать свои способности, если я не хотела превратиться в подобие Хельги.

– Когда вы выходите? – спросила колдунья.

– Завтра на рассвете, – ответила я.

Рунгерд встала. Я понимала, что ей тяжело слышать это. Мы за несколько зимних месяцев так привыкли друг к другу, и вот теперь совсем скоро нам придется расстаться.

– Скалли вас проводит через лес, – сказала Рунгерд и, увидев, что я пытаюсь возразить, резко произнесла, – И это не обсуждается. Я хочу быть уверена, что с вами все будет в полном порядке на моих землях. Я также соберу вам съестных припасов, на первое время хватит, – она подняла глаза и посмотрела на меня, – Возможно, я снова повторюсь, но хочу сказать тебе это еще раз, держись за то, что согревает твое сердце, и ты никогда не совершишь непоправимого.

Я кивнула. Рунгерд подошла ко мне и порывисто обняла.

– Утром я не выйду вас провожать, – сказала она, отстраняясь, – Всегда не любила прощаться.

За ужином, когда мы все собрались в последний раз за столом в Асбьйолле, мы все делали вид, словно ничего не произошло и завтра день будет в точности таким, каким был накануне даже без нас. Но я чувствовала, что буду тосковать по Рунгерд и ее урокам. Колдунья вела себя вполне естественно, но иногда я замечала, как она грустно вздыхая, бросает мимолетные взгляды то на меня, то на Атли. Я знала, что у нее никогда не было детей и не может быть из-за какой-то болезни, перенесенной в детстве. Мне иногда казалось, что она представляет себе, что я и Атли – ее дети, о которых она всегда мечтала и которых не смогла подарить своему любимому мужу. Она мало что рассказывала о себе, о Скалли, иногда после занятий, когда на него находила словоохотливость, рассказывал о Рунгерд и ее муже, о том, как сильно они любили друг друга, и как она переживала, когда он умер.

Ужин так и прошел в напряженном молчании. Так же молча мы разошлись по своим комнатам. К своему удивлению, устром я проснулась бодрой и свежей. Мы с Атли встали на заре и наспех перекусив, покинули дом Рунгерд. Уходя под заунывный вой собак, словно чувствующих, что мы покидаем Асбьйолль навсегда, я не смогла заставить себя обернуться, считая, что так будет легче. Но я знала, даже чувствовала, что Рунгерд, вопреки своему обещанию, стоит у окна и смотрит нам вслед.

Скалли вел нас через лес. Ни одной тропинки, только густая чаща и непреодолимый бурелом. Несколько дней ушло на то, чтобы выйти из леса. Уже находясь на его кромке, я внезапно услышала странно знакомый сиплый птичий крик и, подняв голову к небу, радостно толкнула Атли в бок.

– Чайка! – сказала я. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Море было совсем близко. Мне даже на какое-то мгновение показалось, что я слышу шум прибоя и вдыхаю его солоноватый с горечью воздух, пропитанный морской влагой. Ноги сами понесли меня вперед. Где-то там за этим морем был Бьерн. Как же мне хотелось увидеть его. Душа ликовала от предвкушения нашей встречи. Я знала, что совсем скоро мы с ним увидимся.

Мы прощались со Скалли на маленькой опушке. Бородач обнял поочередно меня и Атли и наказав беречь друг друга, исчез среди густой листвы. Я еще некоторое время стояла молча прощаясь с лесом, а потом мы с Атли вышли на широкое пространство, заросшее высокой сочной травой. Небо над нами простиралось до горизонта. Чистое, синее, бездонное. Я шагнула вслед за Атли в траву, чувствуя, как она ласково щекочет мои ладони, когда я провожу по ней рукой. Где-то впереди было море.

Буквально через час вдали показалась синяя гладь. Она так неожиданно появилась вдалеке, что было ощущение, словно море переливается сквозь зелёные травы. Оно было таким, каким я запомнила его, когда увидела впервые с борта корабля Сингурда. Яркое, аквамаринового цвета, насыщенное и шумное. Его плеск мы услышали еще до того, как вышли на высокий обрыв, у подножья которого плескались волны.

Мы спустились к самой воде. Я подошла ближе и, склонившись, позволила волнам прикоснуться своим мокрым языком к коже моих рук. Вода была по-весеннему холодной. Я засмеялась и, набрав пригоршню, швырнула ее в Атли. Мой названный братец-пастушонок напустил на себя самый обиженный вид и бросился прямо на меня, шутливо угрожая расправой. Мы побежали по берегу, когда внезапно, прямо перед нами, из-за невысокого скалистого мыса выплыл огромный корабль с фигурой змея на носу. Я остановилась как вкопанная, Атли со всего разгону налетел на меня и мы вместе едва не упали в воду, просто чудом устояв на ногах. На палубе ладьи нас уже заметили и повернули к берегу. Мне хватило только одного взгляда на тех, кто находился на борту, чтобы понять, кто это. Я приготовилась бежать, когда чей-то окрик остановил меня. Голос показался знакомым. Я замерла и повернулась назад.

– Сингурд? – удивилась я. Что купец мог делать на военной ладье?

Корабль уткнулся носом в песок и из него выпрыгнули несколько одетых в легкие доспехи мужчин. Сингурд был одним из них. Он поспешил к нам с Атли. Я стояла не шевелясь, и просто смотрела, как он приближается.

– Откуда вы здесь? – спросил купец.

– То же самое я хотела спросить у вас! – сказала я.

Сингурд обернулся к шедшему за ним высокому воину с длинными цвета пшеницы волосами.

– Хаки, я знаю этих людей, – сказал Сингурд, и снова повернувшись к нам, добавил, – Атли, мы все думали, что тебя нет в живых. Тебя искали. Хельга хотела сделать тебя наследником после смерти Харальда и того трагического случая с Альриком.

– Что? – теперь уже настала очередь удивляться пастушонку.

Я тем временем рассматривала воина, названного Сингурдом как Хаки. Он в ответ с наглой улыбкой смотрел на меня. Он был очень привлекателен, даже красив, но какой-то грубой красотой. Черты его лица были крупными, но, несмотря на это, его внешность привлекала настолько, что она казалась мне просто идеальной. Голубые, яркие, как море по утру, глаза усмехнулись.

– Куда вы направляетесь? – продолжал свой опрос Сингурд, пока я играла в гляделки с его молодым другом.

– Я оставил свой корабль у Бьерна, – сказал купец, – Неудачно налетели на риф, и нам просто несказанно повезло, что его поместье оказалось рядом. А с Хаки мы плавали по делам в соседний город, я собираюсь покупать себе еще одно судно…

Я не знаю, что там продолжал говорить Сингурд про свои выгодные вложения и расширения дела, я перестала смотреть на Хаки и слышала только, как сильно забилось мое сердце. Наверное, в моем лице что-то изменилось, потому что Атли взволнованно взял меня за руку и тихо спросил:

– С тобой все в порядке?

Я кивнула, чувствуя, как лицо заливает краска. Надо же, как повезло. Едва вышли к морю, как тут же столкнулись с Сингурдом и он отправляется не куда-нибудь, а к Бьерну. Я не могла поверить своему счастью и едва сдерживалась, чтобы не засмеяться и не запрыгать от радости, полностью заполнившей меня. Когда я пришла в себя, то оказалось, что все, включая Хаки и несколько его подошедших людей, смотрят на меня с интересом и несколько настороженно.

– Мы можем отправиться с вами? – спросил Атли, прекрасно понимая мое теперешнее состояние.

Сингурд повернулся к Хаки. Воин согласно кивнул, все еще не сводя с меня любопытного взгляда. Мы поднялись на корабль. Воины Хаки посматривали на нас с интересом, но никто ничего не говорил. Оттолкнувшись от берега длинными баграми, корабль взял прежний курс. Ветер дул слабый и поэтому люди Хаки сели на весла. Я невольно вспомнила, как плыла когда-то с Сингурдом. Также как и сейчас тогда была весна, и даже небо казалось мне похожим.

Атли стоял рядом с купцом и расспрашивал его о делах в Харанйоле. Я краем уха слушала их разговор, из которого поняла, что Хельга вышла замуж за Йорвана и теперь он является хозяином всех земель, ранее принадлежавших роду отца Атли. Что ж, подумала я, именно этого он и добивался. Я только не понимала, зачем это все было Хельге? Убить одного нелюбимого мужа только для того, чтобы вскоре обзавестись вторым, таким же нелюбимым? В том, что у Хельги были какие-то чувства к Йорвану, я сильно сомневалась. Как бы я не ненавидела ее, но одно у нас было общим – любовь к Бьерну.

Корабль медленно плыл мимо высоких берегов. Над нами пролетали чайки. Время тянулось для меня так медленно, словно вязкий мед. Я вся извелась в ожидании встречи. Несколько раз меня посетили глупые мысли, не забыл ли он меня, будет ли рад моему неожиданному появлению? Я успокаивала себя и все твердила, что не стоит придумывать всякие глупости. Скоро я увижу его и все узнаю.

Ближе к вечеру корабль Хаки вошел в широкий фьорд. Еще вдалеке я увидела крыши домов и темнеющие поля. Причалив к высокой каменной пристани, мы сошли на берег. Первым шли Хаки и Сингурд, а за ними уже мы и его дружина.

Поселение еще отстраивалось. Высокую крышу хозяйского дома я увидела, едва мы прошли в распахнутые ворота. К моему удивлению, вокруг царило веселье. То и дело я слышала смех и веселые голоса. Крестьяне ходили нарядные. Дома были украшены праздничными лентами и венками из цветов. Из дома Бьерна лилась музыка, и доносились голоса.

– У них что, пир? Или праздник какой? – спросила я, догнав Сингурда у самых дверей.

– Сейчас увидишь! – сказал купец радостно, – Вам повезло, появится здесь в такой день!

Он прошел вслед за Хаки в дом. Выскочившая нам на встречу наряженная рабыня, при виде гостей, почтительно склонила голову и побежала вероятнее всего на кухню за медом или едой. Мы прошли в широкую дверь и оказались в просторном украшенном зале. Внутри была масса народа, стоял галдеж, звучал смех. Мужчины-воины, уже порядком под хмельком, их жены и, конечно же, рабы, снующие между бесчисленными столами. Я огляделась в поисках Бьерна, Сингурд тем временем прошел вперед, когда я, наконец, увидела ЕГО. Увидела и обомлела. Все внутри меня взорвалось нестерпимой болью. Я не верила своим глазам и пошатнулась, но Атли ловко подхватил меня не давая упасть. Он побледнел и крепко сжал мою руку. Это внезапно отрезвило меня. Оттолкнув Атли, я шагнула вперед, уже вполне осознавая, что то, что я вижу перед собой, это не видение.

Во главе стола был Бьерн. Рядом с ним в свадебном наряде, сияя от счастья, сидела молодая, очень красивая девушка с белоснежной кожей и светлыми, золотистыми волосами. Она смотрела на Бьерна, и в ее взгляде было столько любви и обожания, что мое сердце тут же отозвалось острой болью. Так вот, что это за праздник, подумала я. Ярость во мне стала разрастаться, заполняя меня темной злой силой. Все то, чему учила меня Рунгерд, было в миг забыто. Еще никогда я не испытывала подобного чувства. Меня предали, меня обманули, и мое сердце умирало, отравленное ядом ненависти.

– Бьерн! – крикнула я так громко, что все удивленно стихли.

Он отвел глаза от раскрасневшегося личика своей невесты и увидел меня. Его лицо тут же исказилось. Он вскочил и, рванулся было ко мне, но я внезапным движением извлекла из-за пояса острый нож и Бьерн замер. В зале смолкли все голоса. Взгляды присутствующих остановились на мне. Все произошло в считанные секунды. Я схватила свою длинную черную косу и ловким движением отсекла волосы и швырнула их на стол. Еще не долетев до поверхности, она превратились в огромную черную змею, которая упала между тарелок с едой и, зашипев, собралась для броска. Мгновение и она прыгнула, целясь прямо в грудь застывшей невесты. Многие гости повыскакивали из-за стола. Атли схватил меня за плечи и встряхнул, но я оттолкнула его. Еще доля секунды, и ядовитая гадина вонзит свои зубы в белую девичью шею, когда внезапный окрик Бьерна заставил меня резко выбросить руку вперед и змея остановилась.

– Дара, нет! – в его голосе было столько боли, что я остановилась. Змея зависла прямо у лица девушки. Я повернулась к Бьерну. Не знаю, что такое было в моих глазах, но он словно окаменел. Я вложила в свой взгляд, брошенный ему, все свое разочарование и сердечную боль, а потом сжала пальцы в кулак и потерла ими, словно растирая в пыль сухую травинку и поднеся к губам ладонь, распрямила пальцы и легко дунула на поверхность. В тот же миг черная змея рассыпалась пеплом в воздухе, обдав им наряженную невесту. Она закричала от ужаса и только теперь, сбросив оцепенение, выскочила из-за стола прямо в объятия Бьерна.

Я развернулась на ватных ногах и вышла из зала. Одна.

Я не помню, как покинула дом, не помню, как оказалась на берегу. Корабль Хаки качался на волнах, рядом с кораблем Бьерна. Я бросила взгляд на черную воду и села прямо на песок, поджав по привычке под себя ноги. Гнев все еще был внутри меня, но сейчас он начал отступать, постепенно отползая в затаенные уголки моего сознания. Я подняла руку и коснулась рассыпавшихся по плечам густых волос. Теперь они едва прикрывали мои лопатки и совсем перестали походить на волосы Рунгерд. Но мне не было жаль их, еще отрастут. Мне было жаль мое сердце, которое болело и все еще любило.

Когда за спиной хрустнул песок под чьими-то сапогами, я, даже не оборачиваясь, почувствовала, что это Атли. Только он мог пойти за мной. Я спиной ощущала его звериную сущность. Приблизившись, он замер, а потом присел рядом и обнял меня за плечи.

– Зря мы пришли сюда, – произнес он.

Я промолчала. Я просто не знала, что мне ему ответить и, честно говоря, даже не хотела говорить. Атли внезапно напрягся и повернулся в сторону поселения, вглядываясь в темноту.

– Кто-то идет, – сказал он. Я равнодушно пожала плечами, когда к нам вышел Хаки. Он окинул взглядом меня и Атли, а потом неожиданно произнес:

– Что будете делать дальше? Я так понимаю, вы вряд ли захотите здесь остаться.

– Завтра мы уйдем, – сказал за нас обоих Атли.

– Куда? – Хаки сузил глаза, с любопытством разглядывая мое лицо.

Атли равнодушно пожал плечами.

– Тогда у меня есть для вас предложение, – воин протянул мне руку и помог подняться на ноги, – Если хотите, можете пожить в моем поместье. Я живу достаточно далеко отсюда. Атли может пойти ко мне в дружину…

Мне было все равно, и я просто согласно кивнула. Сейчас мне хотелось только одного, убраться как можно дальше от Бьерна и чем раньше, тем лучше. Я позволила Атли решать нашу судьбы и переговорить с Хаки, а сама отошла к воде. Свет звезд отражался в черной глади моря. Налетевший порыв ветра заставил воду всколыхнуться легкой, золотистой от отражения звезд, рябью. Мужчины разговаривали не долго, а потом разошлись. Хаки вернулся в поместье, а Атли ко мне.

– На рассвете отплываем с людьми Хаки, – сказал он, – Кстати, оказывается он – брат невесты.

Я вздрогнула. Как только я раньше не заметила их явную схожесть. По идее, он должен был обозлиться на меня за то, что я пыталась сделать с его сестрой, но вопреки всему, предложил нам помощь. Возможно, была причина? Хотя, если честно, мне было сейчас не до родства Хаки и, уже жены Бьерна. Я даже плакать не могла. Глаза были необычайно сухими, и когда я потерла их пальцами, то почувствовала резкую боль.

– Пойдем, устроимся где-нибудь на ночлег, – Атли взял меня за руку. Я не сопротивлялась. Все что угодно, лишь бы только не возвращаться в дом Бьерна. Я была согласна спать и в хлеву и даже в курятнике, хотя не думала, что мне удастся заснуть сегодня. Голова на удивление стала совсем пустая и какая-то легкая.

Мы устроились на ночь в доме на краю поселения. Атли сказал, что мы от Хаки и нас пустили спать, устроив на длинной лавке около очага. Атли уснул быстро, а я всю ночь провела, глядя на огонь и подбрасывая в него сухие поленья. На рассвете за нами пришел молодой воин из дружины Хаки, разбудила Атли и мы, даже не позавтракав, поспешили во двор. Моему удивлению не было границ, когда я увидела под дверью Бьерна. Он явно ждал там меня. Наверное, это он от Хаки узнал, где мы остановились на ночь. Наши глаза встретились, и я сжала зубы, стараясь сдержать зарождающуюся во мне ярость. Атли шагнул было к Бьерну, но я остановила его. Мы переглянулись, и он все понял по моим глазам.

– Я буду ждать тебя на берегу, – сказал мой названный брат и, смерив Бьерна недобрым взглядом, пошел вслед за человеком Хаки.

Я подождала, пока они скроются из виду, и повернулась к Бьерну. Я молчала, он тоже. Казалось, он не решался приблизиться, но взгляд его был таким изучающим, словно он пытался запомнить каждую черту моего лица. Честно говоря, я не совсем понимала, зачем он пришел сюда. Между нами все и так было понятно. Зачем лишний раз бередить друг другу сердце?

– Поздравляю, – сказала я, первой нарушив молчание, – Со свадьбой.

Бьерн подошел ближе. Я с трудом сдержалась, чтобы не отскочить, когда его рука прикоснулась к моему лицу. То, что я почувствовала при этом прикосновении просто невозможно описать словами. Я задержала дыхание и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь этими ощущениями, растворяясь в них.

– Дара, – он произнес мое имя с такой нежностью, что мое сердце затрепетало, но внезапно я осадила себя. Так нельзя, что я творю? Мои чувства выходят из-под контроля. Он предал, обманул, а я тут стою и млею от каждого прикосновения!

Когда я открыла глаза, чернота в них заставила Бьерна убрать руку.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Что? – вскрикнула я. Вот уж чего я не ожидала от него, так это подобного признания, особенно если учесть то, что он только вчера вечером женился на прелестной юной девушке, которая, как я видела сама, была от него просто без ума.

– Ты должна понять, почему я так поступил, – сказал он торопливо, – Я думал, ты умерла!

Я скривила губы и вскинула руки.

– Я что, похожа на труп? – зашипела я, и резко развернувшись, быстрыми шагами направилась в сторону моря. Бьерн в несколько прыжков догнал меня, схватил за плечи и, притянув к себе, поцеловал. Я попыталась его оттолкнуть, но безрезультатно. Он целовал меня до тех пор, пока я не сдалась и, обвив руками его шею, ответила на поцелуй. Когда мы, тяжело дыша, отстранились, я взглянула ему в лицо и заставила себя произнести:

– Больше никогда так не делай, – я постаралась, чтобы в мой голос звучал твердо, несмотря на то, что сердце мое молило об обратном.

– Возвращайся к жене, – бросила я и ушла. В этот раз он остался стоять на месте и смотреть мне в след. Я почти побежала к морю, так и не решившись, обернутся. На берег выскочила раскрасневшаяся, с растрепанными волосами. Атли, ожидавший меня на причале, сразу понял мое состояние, но ничего не сказал и только обнял за плечи.

На корабле уже подняли парус и когда мы поднялись на борт, я увидела Хаки. Он стоял и смотрел на меня так подозрительно, что мне сразу же стало как-то не по себе. Он явно подозревал, что я виделась с Бьерном и если судить по выражению моего лица и яркому румянцу на щеках, встреча эта прошла более чем бурно. Я прошла на корму, чувствуя на себе взгляды людей Хаки. Они с любопытством и без утайки рассматривали меня, но мне было все равно. Пусть себе смотрят, от меня не убудет, подумала я.

Постепенно мы отдалялись от берега. Ветер был попутный. Я стояла на корме и, перегнувшись через борт, смотрела на волны. Глаза я подняла только тогда, когда мы обогнули мыс, закрывший от нас вид на поселение. Я надеялась, что больше никогда не вернусь сюда, но понимала, что обманываю себя.

К вечеру мы достигли живописного берега. Поросший молодыми лиственницами, он возвышался над водой на добрых два метра. В ветвях пели птицы, казалось, появление ладьи их нисколько не встревожило. Когда корабль обогнул мыс, я увидела вдали большое поселение и каменную пристань. Там же на берегу расположился док, и маленькие фигурки рыбаков сновали вдоль песчаного берега, суетясь вокруг лодок и развешенных снастей. Когда корабль причалил к пристани и по сброшенному трапу мы вслед за Хаки и его воинами, спустились на берег, я огляделась. От берега к поместью вела широкая дорога, напомнившая мне дорогу в Харанйоль, по которой я не один месяц бегала к Отте. Маленький рыбацкий поселок отличался от деревушки в Харанйоле добротными домиками и вполне опрятным видом жителей. Даже здесь во всем чувствовалась твердая рука хозяина.

Хаки переговорил с кем-то из дока, прежде чем мы отправились в поселение. До него идти было от силы несколько минут. Вдоль дорог раскинулись широкие поля, уже вспаханные и засеянные зерном. Несколько крестьян копались в земле, но увидев проходящего мимо хозяина, они радостно приветствовали его громкими криками. Само поселение было ограждено внушительного вида забором, но ворота оказались распахнутыми. Навстречу нам уже бежали дети, они еще издали увидели причаливший корабль. Хаки подхватил одного на руки и посадил себе на плечи. Я невольно улыбнулась, увидев это.

Мы прошли вдоль аккуратных домов и остановились около хозяйского, у порога которого нас уже поджидала богато одетая женщина, лет сорока. Хаки снял мальчика с плеч и, поставив на землю, ласково взъерошил ему волосы и поднял глаза на свою мать. Она порывисто шагнула к нему и крепко обняла, потом, отстранившись, кивнула сопровождавшим сына воинам. Когда ее проницательный взгляд остановился на мне, она в удивлении изогнула тонкую черную бровь, а потом перевела взгляд на сына и улыбнулась.

– Мой дорогой, я так рада, что Боги хранили тебя, и ты вернулся живой и невредимый, – произнесла она, – Пойдемте в дом, столы уже накрыты, я хочу послушать твой рассказ о том, как прошла свадьбы нашей Сольвейг и Бьерна.

Я похолодела. Атли толкнул меня к двери и вслед за людьми Хаки мы прошли в дом. Сразу за порогом открылась широкая прихожая, а за ней зал, где несколько столов буквально ломились от обилия яств. Несколько рабынь поспешно сновали между гостями. Мужчины расселись за столами, мы с Атли устроились с краю. Хаки и его мать – во главе. Я наклонилась к Атли, мои перехваченные лентой в тугой хвост волосы упали ему на лицо. Я небрежно отбросила их назад.

– Не стоило нам соглашаться и ехать сюда, – сказала я ему на ухо, – Если мать Хаки узнает, что я пыталась убить ее дочь, как думаешь, что она со мной сделает?

Атли пригубил пиво и ответил:

– Если бы Хаки хотел мести за то, что ты сделала, не думаю, что он вез бы тебя сюда специально для этого.

Я пожала плечами. Возможно, в словах Атли была доля правды. Но и без Хаки кто-нибудь из его людей может проболтаться. Следовало быть внимательной и навострить уши.

Я положила себе в тарелку каши и кусок прожаренной свинины и бросила мимолетный взгляд на хозяина и его мать. Они довольно мирно беседовали, но как мне показалось, женщина несколько раз косилась в нашу с Атли сторону. Но угрозы от нее я не ощущала. Постепенно успокоившись, продолжила трапезу.

Пир в честь возвращения Хаки длился до самого вечера. Когда гости стали расходится, как оказалось у каждого воина здесь был дом и небольшой земельный надел, подаренные вождем за хорошую службу, ко мне подошла рабыня, неказистая, полноватая девушка с рыжей косой и с поклоном попросила следовать за ней. Я взглянула на Атли. Он кивнул мне и ободряюще улыбнулся. Тогда я встала и пошла за рабыней.

Мы вышли из зала и очутились в широком коридоре, освещённом светом факелов, бросающих на стены причудливые тени. И вскоре подошли к какой-то комнате. Рабыня открыла передо мной двери и сказала, что я буду спать здесь. Она прошла вперед и зажгла свечи на каминной полке, а после с поклоном удалилась. Я осталась одна в незнакомом доме, в небольшой, но довольно уютной комнате. Но едва я сбросила верхнюю одежду и собралась ложиться спать, как в двери постучали, и вошла мать Хаки. Она кивнула мне и, окинув быстрым взглядом с головы до пят, села на короткую лавку, стоящую у вычищенного камина. Я с недоумением посмотрела на нее. Неужели она все узнала, подумала я. Но страха почему-то не почувствовала.

– Тебя зовут Дара? – спросила женщина.

– Да, госпожа, – сказала я.

– Ты не из наших мест, – произнесла она скорее утвердительно, – Наверное, с юга? Там в ходу подобные имена. Что означает твое?

– То, что боги подарили меня моим родителям, как благо, – ответила я, не задумываясь.

– Хорошее значение, – кивнула женщина, – А меня зовут Астрид.

Она некоторое время молчала, потом продолжила:

– Знаешь, почему я пришла?

Я покачала головой.

– Просто впервые за многие годы я увидела, что мой сын привез с собой девушку, которая, как мне показалось, ему нравится.

Я едва сдержала смех. Я и нравлюсь Хаки?! Но, кажется, Астрид верила в то, что сейчас говорила.

– Он мало что рассказал мне о тебе, поэтому я хочу спросить прямо, между вами что-то есть?

Я покачала головой.

– Нет, – ответила я, – Мы только недавно познакомились.

– Значит, будет, – Астрид встала и окинула взглядом сброшенную мной одежду. Заметив ножны с клинком, она удивленно приподняла брови, но к моему удивлению, промолчала и, пожелав мне доброй ночи, покинула комнату. Я села на постель. Мать Хаки показалась мне очень странной. И что за нелепые подозрения? Я и Хаки? Что она могла видеть? За весь вечер мы даже ни разу не посмотрела друг на друга?

Я откинулась на подушки и, накрывшись до самого подбородка одеялом, закрыла глаза и тут же вздрогнула, внезапно вспомнив Бьерна. Застонав, я накрылась одеялом с головой и сдавила виски пальцами, пытаясь прогнать его образ из мыслей, но воспоминание о нашем поцелуе заставило мое сердце забиться сильнее. Что мне Хаки, подумала я, если в сердце по-прежнему только Бьерн. Я должна была бы ненавидеть его, но не могла и не понимала почему. Я не должна была его любить, но любила. Все смешалось в моей голове, чувства, мысли, поступки.

Закрыв глаза, прочитала заклинание, призывающее сон. Иначе не заснуть, понимала я. Как хорошо, что Рунгерд научила меня этим маленьким, но таким полезным вещам. Вспомнив колдунью, я поняла, что отчаянно скучаю за ней и за Скалли. Так в воспоминаниях о проведенных в поместье Рунгерд днях, я не заметила, как мои веки сомкнулись и я заснула.

Первый день в поместье Хаки выдался не по-весеннему теплым и удивительно солнечным. Я вышла во двор, одетая в свой старый видавший виды костюм, теплые брюки и мужскую тунику, доходившую мне до колен. Свои волосы я заплела в короткую косу. Голова после того, как я срезала волосы, казалась непривычно легкой. Я искала Атли. Старая служанка на кухне сказала мне, что видела молодого господина, и он ушел вместе с вождем еще с утра.

Я обогнула господский дом и, внезапно услышав звон мечей, доносившийся неподалеку, поспешила туда. Миновав кузницу, вышла на огромное обнесенное невысокой изгородью тренировочное поле. Несколько воинов дрались на мечах, двое метали по мишеням ножи. Хаки стоял вместе с Атли и что-то обсуждал. Я перемахнула через изгородь и подошла к ним.

– Во, гляди, воин в юбке, – рассмеялся один из людей Хаки. Он опустил меч и вместе с другом посмотрели на меня. Я проигнорировала насмешки и подошла к Атли. Хаки немного удивился моему внезапному появлению. Не многие женщины отваживались ступить на эту исконно мужскую территорию.