Текст книги "Утес Бьёрна (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Закрой рот, – произнес сиплый мужской голос.

Вышедшая следом за мужчиной женщина оказалась Сольвейг. Окинув меня насмешливым взглядом, она молча прошла мимо, когда я увидела своего мужа. Он вышел на освещенную луной полосу песка, между огромными валунами и смотрел на меня.

– Хаки! – произнесла я.

– А вот и муженек пожаловал, – сказал державший меня мужчина.

Я увидела, как Хаки метнулся было ко мне, но раздавшийся голос разом прекратил его попытки мне помочь.

– Дернешься еще раз, и я прирежу твою женушку, – нож, пройдя сквозь плотную ткань куртки, оцарапал мою кожу.

Сольвейг рассмеялась, глядя на брата, а потом почти прорычала ему в лицо:

– Я же предупреждала тебя, что ты пожалеешь.

Я дернулась в руках незнакомца и внезапно почувствовала резкую боль. Мое расслабленное тело повисло в его руках, и я потеряла сознание.

Я не знаю, что происходило в течение последующих несколько дней. Помню только, что когда приходила в себя, мне давали выпить какую-то приторно сладкую воду, и я снова проваливалась в забытьи. Казалось, вокруг меня только тьма и она засасывала меня в себя. Я сопротивлялась, но она оказалась сильнее и каждый раз, погружаясь в сон, я вспоминала мужа. Я не знала, где я нахожусь, что со мной. Вокруг была только темнота. Пугающая, зловещая, и сны без сновидений. Когда я очнулась в очередной раз, моему удивлению не было предела. В первый раз мне не дали снотворное. Я попыталась приподняться, но не смогла. Силы в моем ослабленном организме почти не было. Мне внезапно стало любопытно, сколько дней я не пила и не ела? Потрескавшиеся губы с засохшей кровавой коркой нещадно жгло. Когда я попыталась что-то произнести, корка лопнула, и кровь тонкой струйкой стекла на подбородок. Вместе с болью в сознание стало постепенно приходить понимание произошедшего. Я вспомнила ночной берег, незнакомца и какой-то дикий, лающий смех Сольвейг. Меня передернуло. И тут в памяти возник образ Хаки, стоящего в темноте. Что с ним?

Оглядевшись, поняла, что лежу на кровати в небольшой комнате, в щель между закрытых ставень пробивается тонким лучом солнечный свет. Комната была совершенно не знакома мне.

– Воды, – прошептала я, а потом уже чуть громче повторила, – Воды!

Через какое-то время дверь со скрипом открылась. На пороге возникла молодая девушка, одетая в рабскую одежду. Ее сопровождал воин, вооруженный коротким топором на поясе. Я едва сдержала усмешку. Кто бы ни был мой похититель, он явно переоценил силы моего обессиленного голодом и отсутствием питьевой воды организма. Девушка тем временем села на край постели и поглядывая на меня не то с опаской, не то со страхом, протянула мне чашку с водой. Она помогла мне приподнять голову, и я жадно припала к кружке, но много выпить мне не дали, а потом я снова провалилась в забытье, теперь не от снотворного, а от усталости и бессилия. Когда я очнулась снова, девушка сидела на маленьком стульчике у окна. Ставни были широко распахнуты, и я увидела темнеющее за окном небо. На толе горела свеча. Я проспала до самого вечера, поняла я. Услышав шорох, рабыня повернула ко мне усталое лицо и тут же встав, подошла, прихватив со стола чашку с чем-то, пахнущим просто умопомрачительно. Оказалось, это обычный куриный бульон, но для меня он показался просто райской пищей. Девушка кормила меня с ложки. Воина, бывшего с ней ранее, я не увидела, скорее всего, он выжидал за дверью, поняв, что я не в том состоянии, чтобы быть опасной и оказывать хоть какое-то сопротивление.

– Где я? – произнесла я, с трудом узнавая собственный голос, какой-то сухой и надтреснутый. Девушка посмотрела на меня и покачала головой. Она подошла к двери, когда она неожиданно распахнулась и на пороге появилась та, кого я меньше всего ожидала и хотела бы увидеть.

– Вот мы снова и увиделись, – сказала Хельга, оглядывая меня своими светлыми глазами. Рыжие косы спадали ей на плечи, и в свете свечи ее лицо казалось золотым и от этого каким-то неестественным. Рабыня тем временем поспешила выйти, очень тихо прикрыв за собой дверь.

– Ты? – произнесла я удивленно.

– Я наконец-то добралась до тебя, – Хельга криво усмехнулась, – А ты плохо выглядишь, совсем обессилила, как я вижу. Ну, да это и к лучшему. Так ты совсем не сможешь колдовать и мне не надо тратить свои силы на блокировку твоих возможностей. Кстати, – добавила она, – Твой ребенок все еще жив. Сильное отродье, только вот жить ему, как и тебе, осталось совсем недолго.

– Хаки? – произнесла я.

– Твой муж у меня, – ответила ведьма, – Тебе определенно везет с мужиками. Сначала Бьерн, а теперь еще один, кстати, очень красивый мужчина.

– Не смей… – прохрипела я.

– Что? – Хельга насмешливо изогнула бровь, – Ты мне угрожаешь? Мне, наверное, показалось, или ты сейчас не в том положении, чтобы мне указывать.

Я попыталась встать, но не смогла. И тогда я заплакала. Хельга рассмеялась.

– Вот так мне больше нравится, – она присела на край моей кровати, – Мы все в Харанйоле скучали по тебе. Помнишь Весту? Ей пришлось умереть за тебя. Когда мы рассказали всем, что Охотники тебя убили, пришлось предоставить какое-то тело для погребения. А она предала меня, тем, что помогла тебе бежать. Я до сих пор удивляюсь, как ты смогла убить обоих Охотников Йорвана? Попались на образ наивной девочки? Или ты применила магию. Я вижу, ты теперь темная, как и я. Поздравляю!

Я закрыла глаза, чувствуя, как слезы катятся по щекам. Драгоценная влага уходила из моего тела. Меня радовала только одна мысль, несмотря на то, что я не еле и не пила, каким-то чудом мой малыш оставался жив. А значит, мне придется сделать все мыслимое и немыслимое, чтобы выжить самой.

– Я ухожу, – Хельга встала и бросила на меня еще один взгляд, от которого все мое тело пронзила острая боль. В глазах ведьмы вспыхнуло пламя. Она колдовала. Мое тело дернулось еще раз и наконец, боль прошла.

– Завтра ты умрешь, – сказала Хельга, – А пока лежи и отдыхай, если сможешь.

Она вышла из комнаты. Через несколько минут вернулась молодая рабыня. Она бросила на меня странный взгляд, выражающий сочувствие, но ничего не сказала. Я понимала ее, она боялась хозяйки. Интересно, что происходило здесь за время моего отсутствия? Но спрашивать не было смысла. Я устало закрыла глаза. Мой желудок шумно переваривал полученную впервые за несколько дней, пищу. К своему удивлению, я скоро заснула.

А проснулась я от странного шума, раздающегося со двора. Я приподняла голову и увидела, что нахожусь в комнате совершенно одна. Догоревшая свеча расползлась жирным пятном по столу. В окно лился прозрачный свет восходящего солнца. Я прислушалась. Шум нарастал. Я отчетливо слышала крики и звон стали. С усилием перевернулась на бок и сделала попытку подняться на ноги. Голова сразу закружилась, я замерла, ожидая, когда пройдет головокружение и лишь потом, когда стены перестали плавать вокруг меня, решилась спустить ноги с постели, затем, оттолкнувшись руками, встала и тут же пошатнувшись, была вынуждена прислонится к стене.

Крики тем временем словно приближались. Я увидела огненную вспышку, озарившую небо. Упираясь ногами и почти переползая по стене к двери, мне удалось сделать несколько шагов, прежде чем дверь раскрылась и на пороге появился Йорван. Я вскрикнула от ужаса. Его лицо, одежда, меч и руки были залиты кровью. Озверевшими глазами он посмотрел на меня, а потом схватил за шиворот и буквально потащил за собой. Через несколько шагов, я упала, и он продолжал волочить меня по полу, ухватив за косу. Я отчаянно сопротивлялась, насколько хватало моих сил. Ногти оставляли на деревянном полу длинные борозды, но Йорван упрямо тащил меня за собой.

Дом мы покинули через заднюю дверь. Меня швырнули в сугроб. Я приподнялась, отплевывая попавший в рот снег, и увидела перед собой Хельгу. Ведьма едва не метала от злости искры своими холодными прекрасными глазами. Она была кое-как одета, что говорило о том, что ее подняли с постели неожиданно. Тот, кто напал на Харанйоль, явно застал врасплох всех без исключения. Я почувствовала странную радость и благодарность к этому человеку, даже не зная, кем он был.

Хельга бросилась ко мне и ударила ногой. Я успела перекатиться, и удар пришелся по ребрам.

– Дрянь! – закричала ведьма, – Как ты его позвала, говори, немедленно!

Я задохнулась от боли, но как-то умудрилась сесть.

– Что ты несешь? – спросила я.

– Хватай ее, – сказала Хельга и Йорван, подняв меня со снега одним рывком, перебросил через плечо и направился вслед за Хельгой. Мы покидали Харанйоль, поняла я, значит, напавшие выигрывали. Ведьма и ее муж торопились. Мы пересекли двор и тут столкнулись с несколькими воинами, которые держали бессмысленную оборону. Наступавших было намного больше, и я, с трудом разглядев лица, узнала некоторых. Моему удивлению не было границ.

– Она здесь! – крикнул кто-то.

Я увидела, как Хельга одним движением руки убила бросившегося к нам наперерез мужчину в доспехах. Всего один взмах тонкой руки и сильный воин бездыханный упал в снег.

– За мной, – ведьма махнула Йорвану, и они побежали. Меня подбрасывало на его спине, но вырваться не было возможности, слишком силен был державший меня мужчина.

– Если нас поймают, убьешь ее, – прошипела Хельга. От быстрого бега ее дыхание сбилось. Я увидела, что она постоянно оглядывается и по взволнованному виду поняла, что нас преследуют. Мы бежали в лес. Йорван ломился вперед, словно огромный медведь, снося все препятствия. Ведьма теперь замыкала шествие. Она старалась идти след в след за мужем, но снег был слишком глубоким, и это значительно снизило их скорость. Я чувствовала, что Йорвану просто не терпится сбросить меня с плеча и, швырнув на снег, пригвоздить мое тело к промерзлой земле.

– Не отставай, – крикнул он, на мгновение, обернувшись к Хельге, и в этот момент я увидела тех, кто преследовал нас. Они были совсем близко, и я не смогла сдержать радостного возгласа, узнав среди преследователей своего мужа. Это словно придало мне сил. Я приподнялась и впилась зубами в открытую шею Йорвана. Не ожидавший от меня такой прыти, тот взвыл от боли и сбросил меня в снег. Кувыркнувшись в воздухе, я приземлилась в сугроб, значительно смягчивший падение. Йорван в мгновение ока выхватил меч и хотел шагнуть, было, ко мне, но оглянувшись, махнул рукой и рванул в лес, оставив меня лежать на снегу. Хельга побежала за ним.

Я приподнялась. Лес впереди был густой. Я вспомнила, что именно там лежала тропинка к домику на утесе, где я когда-то, казалось, вечность назад встретила Бьерна. Переплетенные ветви, засыпанные снегом, через секунду укрыли Йорвана и Хельгу. А еще через мгновение я оказалась в руках Хаки. Он поднял меня с земли, я взглянула ему в глаза. Мой муж ничего не сказал, только сильнее прижал меня к своей груди. Я почувствовала, как бьется его сердце, сильно, удар за ударом, отзываясь в моем собственном теле. И тут за его спиной возник Йорван. Я услышала крик подбегающего Атли, я почему-то совсем не удивилась, когда следом за ним возник Бьерн, но они не успевали. Йорван в прыжке вонзил свой меч в спину Хаки, причем сделал это таким изощренным образом, что лезвие прошло через лопатки параллельно груди. Я слышала только свой крик полный ужаса, когда подоспевший Атли ударом ноги опрокинул Йорвана в снег. Подхватив Хаки, я начала вместе с ним оседать на землю. Слезы заливали мое лицо. Я увидела Бьерна, он помог мне уложить мужа на снег. Я с отчаянием посмотрела в глаза оборотню, но он, не выдержав моего взгляда, отвернулся. Я вытерла слезы и склонилась к мужу, ненавидя и проклиная себя за бессилие и понимая, что он умирает.

– Хаки, – прошептала я.

Он посмотрел на меня. Мои такие любимые синие глаза затянула пелена, и я с ужасом осознала, что он меня уже не видит. Его грудь еще раз поднялась и опала в последнем вздохе.

Я услышала свой крик. Жуткий, полный боли, разрывающий сердце. Потом я увидела себя словно со стороны. Я встала и подошла к лежащему на снегу мужчине. Йорван равнодушно смотрел на меня холодными глазами. Я не увидела в них ни страха, ни сожаления, только сплошной лед. Он криво усмехнулся и ничего не сказал. Я медленно подняла руку и прикрыла глаза. Внезапно я увидела его, каким он был внутри. Приподняв пальцы, начала методично разрывать его органы. Атли в страхе воззрился на меня. Йорван закричал от боли и скорчился на снегу, выплевывая кровь, а я продолжала его убивать, медленно и расчетливо, в то же время понимая, что отдаю на эту жестокую расправу свои последние силы. Я медленно села в снег, все еще не опуская руку. Я едва дышала, когда Бьерн упал рядом со мной на колени, схватил меня за плечи и встряхнул так сильно, что моя голова откинулась назад и я очнулась.

– Дура, – только и сказал Бьерн и, поднявшись на ноги, достал короткий кинжал из голенища сапога и медленно перерезал горло Йорвану.

Я подползла к телу Хаки и легла ему на грудь. Единственное, чего мне хотелось в данный момент – это умереть. Но кто-то оторвал меня от тела мужа и, подняв на руки, понес в сторону Харанйлоя. Мои руки безвольно болтались, словно плети, запрокинутыми вверх глазами я смотрела на небо. Потом я помню, как оказалась в большой натопленной комнате, на широкой кровати. Я проснулась от собственного крика, вся в холодном поту. В комнате горел неяркий свет от нескольких свечей над камином. Подошедший ко мне человек обнял меня и прошептал что-то успокаивающее, но как я могла успокоиться, если снова и снова видела перед собой мертвые глаза Хаки? Я оттолкнула мужчину и бросила на него злой взгляд.

– Уходи, – произнесла я, узнав Бьерна, – Я не хочу никого видеть.

Он положил мне ладонь на лоб и что-то зашептал. Я, было, хотела отстраниться, но внезапная сонливость сделала мои веки невыносимо тяжелыми, и я провалилась в забытье. Когда я очнулась в следующий раз, у мой постели сидел Атли. Увидев, что я открыла глаза, он как-то неловко улыбнулся.

– Тебе надо вставать, – сказал он, – Мы сегодня будем прощаться с Хаки…

Я не дала ему договорить, отбросила одеяло и поднялась на ноги. Меня зашатало, и Атли подхватил меня под руки, но я оттолкнула его.

– Я сама, – сказала я погасшим голосом. Он молча кивнул и показал мне рукой на темное теплое платье, лежащее на лавке. Я оделась, как могла быстро, а затем вместе с Атли вышла из покоев Харальда. Только теперь я узнала комнату, в которой когда-то умер его отец.

Мы прошли узкий коридор и, миновав пустой зал, оказались во дворе. Попадавшиеся нам на пути рабы старались как можно быстрее исчезнуть из моего поля зрения. Мы прошли двор, миновали дома крестьян и вышли в ворота, ведущие на берег. Я шла как неживая, тупо переставляя ноги, словно машинально и почти не гладя себе под ноги, отчего постоянно спотыкалась и только благодаря Атли я ни разу не упала, но мне было все равно.

На берегу столпились люди. Воины Хаки и дружинники Бьерна, они смотрели на меня сочувствующими глазами, а меня охватывала странная злость от того, что они все были живы, а мой любимый, самый лучший на свете мужчина сейчас лежал мертвый в погребальной лодке.

Я не плакала. Мои глаза были красными и сухими, когда я подошла в последний раз посмотреть на лицо своего мужа. Хаки лежал словно живой, сложив руки на груди, сжимающие меч. На какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас встанет и, улыбнувшись мне, скажет, что это все шутка, что с ним все в порядке…

Атли почти оторвал меня от лодки. Я и не заметила, как вцепилась пальцами в борт.

– Пора, – сказал он и мы отошли. Лодку спустили на воду. Альрик и Бьерн взяли луки. Когда она отплыла на достаточное расстояние от берега, наконечники стрел, смоченные в масле, подожгли. Красные языки пламени взметнулись над палубой. Загорелся полосатый, расшитый золотом парус, а затем взялась и сама лодка. Я отвернулась и оказалась в объятиях Атли. Он прижал меня к себе и погладил по волосам и лишь тогда я заплакала.

Хельгу привели через два дня. Всклоченная, в разорванном платье и растрёпанными волосами. Голодная и замёрзшая, она окинула присутствующих в зале надменным взглядом и оскалилась. Я едва взглянула не нее. Первый день, покинув свою комнату, я решилась поужинать в общем зале. Я села рядом с Атли, пытаясь не смотреть на Бьерна и его брата, сидящих во главе стола. Мне было просто невыносимо видеть сочувствующие взгляды именно от них.

Бьерн встал и медленным шагом подошел к Хельге. Я посмотрела на них. Во взгляде ведьмы мелькнуло что-то, похожее на обожание, а потом она снова стала циничной и злобной. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом Бьерн махнул рукой стражникам.

– Уведите ее с глаз моих, – он махнул рукой и вернулся обратно за стол. Атли склонился ко мне и прошептал:

– Завтра ее сожгут на вершине утеса, приказ Бьерна.

Я вздрогнула и посмотрела на названного брата. Улыбка тронула кончики моих губ. Значит завтра, подумала я, и после этого я, наконец, стану свободна!

Остаток дня пролетел быстро. Я к своему удивлению, спокойно проспала всю ночь в покоях Харальда. На рассвете встала, умылась, плотно позавтракала и, когда за мной пришел Атли, чтобы сопроводить на утес, я была спокойна, собрана и холодна. Но сердце мое билось в нетерпении, когда мы вместе с ним поднимались наверх. По дороге Атли рассказал мне, как получилось, что Бьерн и Альрик оказались поблизости.

Когда утром ни я, ни Хаки не вернулись домой, Атли поднял тревогу. Первым делом он поспешил в охотничий домик, надеясь, что застанет нас там, сбежавших и уединившихся вдвоем, но когда нас там не оказалось, он поднял на ноги всех людей Хаки. После долгих, бесплодных поисков никого естественно, не нашли. Тогда Атли пришлось обратится. Ночью, в образе волка он прочесал окрестности и нашел мой свежий запах на берегу. Там же он обнаружил запахи еще множества людей, но единственный, который его заинтересовал, оказался запахом Сольвейг. Обернувшись обратно в человека, Атли сразу же поспешил домой. Не дожидаясь рассвета, он вошел в комнату Сольвейг… Дальше Атли коротко описал, что девушку пришлось припугнуть, прежде чем она рассказала, как о том, как предала брата и сдала его вместе со мной в руки Йорвана. Тогда Атли пришлось разбудить всех дружинников. Корабль снарядили в считанные минуты, Атли почувствовавший поблизоси братьев, позвал их на помощь и они пришли. Дальше они плыли несколько ночей, в основном налегая на весла, потому что ветер был не попутным, стараясь догнать корабль Йорвана, а после держаться на достаточном расстоянии, чтобы не быть замеченными. В первую же ночь после того, как они прибыли в Харанйоль на совете, созванном на берегу недалеко от поместья, было решено напасть на рассвете, что и произошло.

Я слушала рассказ Атли молча, не перебивая его, пока мы поднимались на самый высокий утес Харанйоля. Оказавшись на самом верху, я увидела высокий столб, к которому была привязана Хельга. Ее длинные распушенные волосы развевал ветер, делая их похожими на живое пламя. Вокруг ног ведьмы разложили дрова и сено, для розжига. Увидев меня, Хельга подняла глаза, и мы встретились взглядами. Она не боялась того, что должно произойти, и мне было это неприятно. Я хотела, чтобы ее черная душа металась в своей человеческой оболочке, вся в ужасе и смятении.

Повернув голову, я увидела стоящих Бьерна и Альрика. В руках Бьерн держал горящий факел. Он пристально смотрел на ведьму и мне, почему то захотелось узнать, о чем он сейчас думает. Неужели жалеет эту тварь, убившую его отца, моего мужа, Весту и судя по всему еще многих людей. Я ненавидела ее всем сердцем. Шагнув к Бьерну, я забрала из его рук факел. К моему удивлению, Бьерн отдал его без споров. Я подошла к привязанной ведьме. Хельга смерила меня презрительным взглядом и произнесла:

– Ты отняла у меня любимого человека, а я отняла любимого у тебя. Я умираю счастливой.

Я оскалилась и, наклонившись, подожгла солому. Огонь мгновенно охватил пламенем сухую траву и, взвившись вверх, подобрался сразу к платью ведьмы. Хельга стояла спокойная и даже умиротворенная, и я внезапно почувствовала поднимающуюся вокруг нее чёрную магию. Я зашвырнула факел к ногам ведьмы и, прикрыв глаза, потянулась к ней своей силой. Спасти себя Хельга не могла, но она сейчас пыталась поставить блокиратор на свои чувства, хотела умереть, не испытав боли. Я вторглась в ее сознание, сминая все блоки на своем пути и с наслаждение увидела, как Хельга задрожала. Долгожданный страх мелькнул в ее глазах. Я засмеялась, как сумасшедшая. В это самое время загорелись дрова, и жар охватил ведьму. Как она кричала! Я, наверное, никогда не слышала подобных криков, но они бальзамом легли на мою душу. Я смотрела, не отрываясь на то, как корчилась в судорогах Хельга, запах горящей плоти дурманил меня. Я заметила странный взгляд, которым одарил меня Бьерн, но мне было все равно.

Когда крики прекратились и обвисшее на столбе тело перестало дергаться, при этом все еще распространяя смрад, я спустилась с утеса. Медленно вернулась в дом и, войдя в свою комнату, упала на кровать лицом вниз. И тут меня начало трясти. Только теперь до меня дошел весь ужас ситуации. Я заплакала и скорчилась в постели, подгребая под себя одело. Как мне сейчас не хватало Хаки, его теплых, ласковых рук, его синих, любящих глаз. Я прижала руки к животу, чувствуя небольшую округлость под пальцами. Мой ребенок, только ради него мне теперь и оставалось жить. Я надеялась, что это будет сын, точная копия своего отца. Этой ночью я молилась об этом богам и я надеялась, что осталась услышана.

Я провела еще два дня в Харанйоле. На рассвете третьего, пока спал весь дом, я собрала вещи и кое-какую еду, пристегнула к поясу меч, подаренный Рунгерд, повесила за спину лук и колчан со стрелами и с первыми лучами поднимающегося над морем солнца, покинула ворота поместья. Я не сказала никому о своем уходе, даже Атли, потому что прекрасно понимала, что он попытается меня остановить. Но мне не было здесь места, я не хотела и дня оставаться в Харанйоле. Закутавшись в меховую куртку, я бодро зашагала по дороге. Мне предстояло идти очень долго, но я помнила этот путь, хотя прошло уже много времени с тех пор, как мы вот так же шли по нему вместе с Атли, только теперь с той разницей, что меня никто больше не преследовал. Но я ошибалась. Едва пройдя с несколько километров, я услышала за спиной цокот копыт. Оглянувшись, замерла на месте. Ко мне приближался всадник. Я заметила только, что он был едва одет, словно торопился опоздать. Я остановилась, ожидая, пока он подъедет.

– Зачем ты здесь? – спросила я, когда Бьерн спешившись, шагнул ко мне.

– Куда ты направляешься? – спросил он.

– Возвращаюсь в то место, которое стало для меня домом, – сказала я тихо. Бьерн подошел ближе и взял меня за плечи. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Не уходи, – произнес он.

– Ты, наверное, не понимаешь, – я осторожно высвободилась из его рук и сделала шаг назад, – Я не могу остаться. Я слишком любила Хаки. Если бы не ребенок, я легла бы с ним в ту проклятую лодку и сгорела бы живьем, потому что не могу без него.

В глазах Бьерна промелькнула боль.

– У меня есть свои дела. Осталась еще Сольвейг, – добавила я, – Но она немного подождет. Возможно, когда-нибудь, когда мы встретимся, если даст судьба, я пожалею о том, что ухожу сейчас, но пойми меня, я иначе просто не могу. Живи, Бьерн! – я схватила его за руку, – Живи и радуйся жизни. Женись и пусть твоя избранница подарит тебе много сильных и прекрасных сыновей, я желаю тебе этого. А теперь, прощай!

Я повернулась и продолжила свой путь. Но окрик Бьерна остановил меня.

– Хорошо, – сказал он и, взяв под уздцы лошадь, подвёл ее ко мне, – Возьми ее и будь осторожна, – он хотел добавить что-то еще, но передумав, отвернулся от меня и медленно пошел в сторону Харанйоля. Я не смотрела ему вслед. Забравшись в седло, я медленной рысцой поскакала в противоположном направлении.