Текст книги "Цветы для Риты (СИ)"
Автор книги: Анна Филатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Глава 11. Наняли – терпите
«Знай свое место». В смысле, знай свой объект. Ярослав всегда был уверен, что это просто вопрос желания и усердия: насколько досконально ты знаешь здание и его проблемы. Оказалось, бывает и по-другому. Иногда здание принципиально непознаваемо, на поэтажных планах нет примерно трети имеющихся помещений, пометки об их свойствах читаются, но ясности совершенно не вносят, а те, кто должны бы эту ясность внести, отмахиваются и говорят «по ходу разберешься, ничего страшного».
Они как это себе представляют, вообще? Впрочем, он знал ответ: вообще никак не представляют. Это же не их проблема, а его. Ему и решать. Он и решал, попутно осваивая новые методы. Например, истерики.
Вторую рабочую истерику он закатил Ему, когда пытался докопаться, сколько все-таки в «Магии» подземных этажей. На планах было два, но Ярослав к этому моменту уже точно знал, что реально их больше. Он (его все так и звали: «Он», с явно слышимой большой буквы, как будто это было имя, причем, возможно, имя бога какого-нибудь) нахмурился, задумался и сказал: «Слушай, я сам не знаю». Ага, конечно. Так Ярослав ему и поверил. Это Он, наверное, просто не захотел повторения первой истерики. Но это Его, разумеется, не спасло, просто тема истерики теперь была другая.
А первую рабочую истерику Ярослав закатил, когда ему сказали, что планов этажей четыре тире восемь не существует. То есть вообще. Вот те, которые всем видны, – да, пожалуйста, хотя на них нанесено не все, но это нерешаемая проблема, многослойные чертежи они делать не умеют.
– С фига ли не умеете? – возмутился тогда Ярослав. – Если вы всю эту многомерность можете воплотить в реальности, воплотите теперь на бумаге. Наверняка это не сложнее, просто вам никогда не было нужно. А мне – нужны – планы, я не могу так работать, будьте добры сделать, если уж я, по-вашему, сам с замерами не справлюсь. И невидимых этажей, пожалуйста, тоже. Пять этажей с разными потенциальными проблемами, с какой-то (теоретически!) проводкой, трубами, канализацией, сигнализацией, вентиляцией – как можно на это все просто взять и забить?.. Если оно у вас там все такое особенное и волшебное и с видимыми этажами не связано, обозначьте, где заканчивается зона моей ответственности. А если…
Короче, он тогда своего добился. Кто-то (Ярослав хотел бы знать, кто, ну так, на всякий случай, чтобы понимать, кто теперь его кровный враг) сделал ему план четвертого и пятого этажа, а остальные обещал предоставить в течение двух недель. И теперь Ярослав сильно подозревал, что Он сейчас валяет дурака исключительно для того, чтобы не нагружать этого чертежника-кудесника еще и нижними этажами.
– На черта вам, интересно, нужен живой человеческий инженер, если давать ему нормально работать вы не хотите? – уже более спокойно поинтересовался Ярослав, закончив экспрессивную часть.
– Ярослав, ну хочешь, я тебе поклянусь, что нижние этажи – сколько бы их там ни было – вообще не влияют на остальное здание? Нет там никаких коммуникаций, все заканчивается на минус втором.
– Хочу! – оживился Ярослав. – Очень хочу посмотреть, как ты будешь в этом клясться, когда я сам, вот этими ушами слышал, как кто-то на минус третьем парковался. Парковался! А парковка – это отопление, вентиляция, автоматические двери и сказать тебе, сколько всего еще?
Всяческий пиетет по отношению к Нему он растерял еще в первые три дня, когда понял, что продуктивной работы по-другому не получится. А вот до таких тонкостей, как разница между настоящей клятвой и фразой «хочешь, я поклянусь», которая на самом деле просто мистическая разводка для мистических лохов, пришлось доходить чуть дольше. Но теперь его и этим было не провести.
– Это был мираж, – неуверенно сказал Он. – Готов поклясться, это был мираж, – ну вот, опять. Как-то даже обидно!
– Готов – клянись.
– Я в этом почти уверен…
– Почти. Понятно. Тогда скажи, на сколько часов блужданий мне рассчитывать, если я захочу обойти все нижние этажи?
– Ярослав, ты вовсе не обязан это делать. Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал вовсе.
– Сам нанял – сам терпи. Там опасно?
Он вздохнул, сдаваясь:
– Для тебя – точно нет. Если что, покажешь свой рабочий бейдж. Лучше просто его не снимай. И я правда не знаю, сколько этажей там будет лично для тебя. Надеюсь, меньше десяти.
Час от часу не легче. А ведь когда-нибудь надо будет и на технический этаж под крышей залезть. Причем не на тот, который после третьего, а на тот, который после восьмого. И не рехнуться после этого.
Эта работа нравилась Ярославу все больше.
* * *
– Рита о тебе спрашивала, – сказал Адам, и Ярослав вздрогнул от неожиданности. Он, конечно, понимал, что Адам это не в рамках светской беседы упомянул. Это был жест утопающего шулера, выбрасывающего из рукавов последние козыри: вдруг на каком-нибудь из них можно будет доплыть до берега? Со второго же дня работы, как только Ярослав осознал, что прилагающаяся к нему команда мастеров всем хороша, но знает только про видимую часть торгового центра, он начал долбать Адама на эту тему. Либо этих надо в курс дела вводить, либо новых набирать!
– Ну где я их тебе наберу? – каждый раз вздыхал Адам. – Люди видят только то, что способны увидеть, если бы эти могли, они давно бы уже все поняли, а они не могут. И новые вовсе не факт, что увидят.
– Тогда отряди мне отряд чертей, ангелов, духов, кто тут у вас есть, мне все равно. Чтобы руки были и мозги, остальное не критично. В руки я им отвертки дам, в мозги знаний немножко, мастеров не заменят, но хоть по-быстрому подлатать…
– Ярослав, здесь другие методы! – повышал голос Адам. – Это на видимых этажах нужны отвертки, а здесь всё само…
– Ах само, – вкрадчиво сказал Ярослав в тот раз, когда ему окончательно надоело так бодаться. – Само, да? Иди, чего покажу.
– Куда?
– Пойдем, сейчас увидишь.
Они были в тот момент на седьмом этаже, который, как и восьмой, был скорее похож на офисный центр, чем на торговый. Двери, двери, коридоры, местная столовочка, зачем-то одинокий копировальный аппарат посреди коридора, автомат с напитками, снова двери…
– Иди-иди сюда. Видишь? – Ярослав ткнул пальцем в потолок, показывая на перегоревшую лампочку. – Она тут не горит, сейчас скажу… ну, дня три точно. И кто, интересно, должен ее менять? Я тебе сейчас не буду рассказывать, что у вас унитаз засорился на пятом, а то ты же скажешь, что там Ктулху живет. И про отопление не буду пока, поберегу твои нервы. Но лампочка, Адам?
– Ну, надо просто сказать Ему… это же его этажи…
– Зачем Ему, когда есть Я?! Вы что, дергаете Его по каждой такой фигне? – изумился Ярослав.
– Нет, обычно просто ждем, пока само пройдет. Да и не замечает особенно никто. Это ты на такие вещи глазастый…
– Короче, Адам. Гони мне сюда любую мистическую тварь с лестницей или табуреткой. Лампочка у меня с собой есть, радуйся. Я заменю.
– А может, так и будем поступать? Ты просто сам будешь это чинить?
– Ну уж нет, – рассмеялся Ярослав. – Назначили меня большим начальником – давайте тех, кем я распоряжаюсь. Я, конечно, везде залезу сам, но не для того, чтобы больше всех упахаться, а чтобы знать, что, где и как. Ну что, где моя лестница?
И вот когда он с триумфом слез с лестницы, понимая, что этот раунд за ним, и что Адам это тоже понимает, и практически уже изготовился повторить свое требование про нормальную рабочую бригаду из хоть кого, Адам сказал:
– Рита о тебе спрашивала, – и моментально выбил его из колеи.
Ярослав не был у Риты с тех пор, как… собственно, с тех пор, как пришел к пустой стене вместо «Каприччо». А потом посмотрел занимательный фильм с ритиным участием. Не то чтобы он про нее забыл, отнюдь. Для того, чтобы избегать определенного места, надо очень хорошо о нем помнить. А Ярослав его избегал, хотя осознавал, что рано или поздно надо будет дойти и туда. Как минимум с проверкой работы оборудования. Рано… или лучше, все-таки, поздно.
Честно говоря, он просто боялся. Вот в подземные этажи идти не боялся. С Ним бодаться не боялся. А дойти до «Каприччо» и увидеть Риту – боялся, хотя сам не смог бы сказать, чего именно. Того, что она его вот так же употребит в пищу? Того, что он не сможет теперь относиться к ней по-прежнему, без брезгливости какой-то? Или наоборот? Того, что для него она все равно будет прекрасным ангельским созданием (а это уже ни в какие ворота)? В общем, он обходил «Каприччо» десятой дорогой и старательно не думал о Рите. И надеялся, что этого достаточно. Ан нет. Оказывается, Рита могла думать о нем. А Адам мог думать о них обоих и использовать это как козырь.
– Да? И что же спрашивала? – как можно ровнее спросил он.
– Интересовалась, почему ты не заходишь.
– Так дел по горло, а мастеров нет, – стремительно соскочил с темы Ярослав.
– Ладно, ладно, – рассмеялся Адам. – Я понял, ты с меня не слезешь. Я не знаю, что можно сделать, но я подумаю. Может, и придумаю что-нибудь. Ты в выходные здесь?
– Здесь. Но поскольку собираюсь спуститься на нижние этажи, не знаю, насколько буду доступен.
– На нижние этажи? На черта?!
– План составить. Хотя бы приблизительный. Или хотя бы этажи сосчитать.
– Ну ты даешь, – ухмыльнулся Адам. Потом вдруг посерьезнел. – Знал бы ты, как я тебе завидую.
– Чему? – слегка обалдел Ярослав.
– Тому. Чудесам, которые с тобой происходят и будут происходить.
– Это говорит человек, который в этом шапито эйчаром работает?
– Да какая разница, кем я здесь работаю, – отмахнулся Адам. – Важно, что я здесь работаю, спокойно и размеренно, год за годом. Принимаю людей, эти люди отращивают крылья и сваливают к ангелам на стажировку; обретают новые сердца взамен разбитых, трансформируются в сновидения, джиннов и драконов, да что угодно с ними может твориться. И вокруг тебя, я чую, скоро такое закрутится – только успевай уворачиваться! А я… что я. Я работаю эйчаром. И даже знаю, почему.
– Почему? – заинтересовался Ярослав.
– Потому что. Почти все, кого я сюда приглашал, шли сюда за интересом. Шли к чуду прикоснуться, потому что им ужасно хотелось в него верить и быть причастными. А я… я, когда узнал, что «Магия» – волшебное место, знаешь, о чем подумал первым делом?
– О чем?
– О том, что здесь у меня будет приличная зарплата. И не прогадал. Зарплата действительно очень даже. Мистических бонусов по минимуму, только рубли.
Ярослав подумал пару секунд, потом спросил:
– Адам, а пойдешь со мной на подземные этажи?
Адам сначала вроде обрадовался, потом будто бы что-то вспомнил, некоторое время колебался, потом помрачнел окончательно.
– Не могу. Мне техническому директору мастеров подбирать.
Глава 12. Магические существа
Рита ждала и недоумевала. Сначала она ждала Ярослава с опаской. Представляла, как он успел себя накрутить за то время, что они не виделись. Вот он пришел, не нашел ни ее, ни пиццерии, потом пережил знакомство с Ним, потом узнал, кто она такая… конечно, он перенервничал, конечно, у него к ней наверняка претензии, и вот он их копит, копит, как у таких спокойных людей заведено, холит-лелеет, а потом, как накопится уже совсем много, придет и выскажет. И будет сначала Рите неприятно, а потом ему самому, что он себя так некрасиво вел, будет он туда-сюда метаться, мяться и страдать…
Но он не шел. Тогда она подумала: может, он мнит себя сокровищем? Наказать ее решил своим невниманием? Вот ходит-ходит он по торговому центру, а к ней не заходит, и ему приятно. Считает себя хозяином положения. И, честно говоря, им и является. Гад. Она-то не может пойти куда ей вздумается, то есть, теоретически, может, но если она будет тратить свои накопившиеся часы на беготню по "Магии" в поисках Ярослава, это будет однозначный проигрыш.
Она думала: если так, то рано или поздно он придет – удостовериться, что она тут, сидит и ждет, никуда не делась. Но он по-прежнему не шел.
Тут было самое время решить, что он просто о ней забыл, но он не забыл, и Рита об этом знала. Он думал о ней. Ей не было от этого красно, скорее, слегка сиренево, дымчато, с большим уклоном в синеву, и это тоже был совершенно новый тон, очень тревожный. Она начала нервничать. Может быть, с ним что-то случилось? Может быть, он не идет к ней не по своей воле? И самое главное: если он так и не придет, ей-то что делать? В конце концов она до того извелась, что даже спросила Адама о Ярославе. Тот, как ни в чем не бывало, сообщил, что все нормально, мол, работает человек, осваивается. Нормально?! Что в этом нормального? Как может быть нормальным, просто пропасть – это при том, что она точно ему нравится, и нравится сильно, уж такие-то вещи она в состоянии видеть! После того, как он полез в эту нелепую драку, чтобы ее защитить, после того, как он принес ей цветы!
Дело, конечно, было именно в цветах. Именно поэтому ее так волновало, зайдет он или нет. Ярослав – это цветы, а цветы – это… свобода – или что? В последние дни она все пыталась вспомнить, как на самом деле звучала формулировка условий ее освобождения. Если белые цветы не сработали, значит, было что-то еще, она и сама чувствовала, что должно быть что-то еще. Но единственное, что она смогла вспомнить, – это фразу: «Не раньше, чем тебе подарят белые цветы». В ту пору это вообще прозвучало для нее издевательством, дальше она почти и не слушала – и теперь очень об этом жалела. Где-то дальше, кажется, было и про то, что «только тот, кто их принес, может помочь тебе на твоем пути к свободе». Сейчас ей казалось, что это звучит несколько… двусмысленно. Но это она за последнее время сама стала посложнее. А раньше Р-рит-та понимала все очень просто: путь к свободе – это отсюда до границы волшебного места; помочь на пути – помочь выйти отсюда; не раньше, чем подарят цветы, – как только подарят, сразу и пойдем. Но все оказалось не так. А все почему – потому что слушать надо было. И думать. С этим у Риты и сейчас, прямо скажем, не всегда было хорошо, а раньше так и совсем плохо.
Раньше – это до той поры, когда она оказалась в том месте, которое позже стало торговым центром «Магия». Тогда она уже была суккубом (так для простоты назвал ее Он, и Рита с этим названием согласилась), но суккубом очень молодым, начинающим, можно сказать. Это не значит, что тогда ей было мало лет. Это значит, что до суккуба она была другим существом. Именно поэтому тогда ей частенько бывало тошно от того, чем она питается. Она не привыкла брать у людей так мало. Не привыкла вызывать у них эмоции, чтобы добиться своего и получить обед. Раньше все было гораздо проще: подошла сзади, оглушила, выпила крови и пошла дальше. Но потом этот период закончился, Рита до сих пор не вполне понимала, почему. Ознакомившись с Его теорией эволюции магических существ, она предполагала, что случайно совершила какой-нибудь бессмысленный поступок, формально считающийся добрым, например, побрезговала есть детей, а может быть, даже помогла кому-то под хорошее настроение (такое вполне могло быть, если она была сыта), но точно вспомнить не могла.
Она тогда вообще частенько не запоминала события, поскольку в этом не было необходимости. Ей нужно было знать конкретные вещи: где еду получить легко, а где опасно; какие охотничьи приемы работают, а какие нет; как добраться до своих и как, при необходимости, от них спрятаться. Все, что помогало ей в этих вопросах, она запоминала, остальное – как получится. Это был опыт, а остальное – нет. Став другой, Рита еще некоторое время не понимала, насколько все усложнилось в ее жизни. Если бы понимала – не сидела бы теперь здесь, в «Магии». В этом чертовом «Каприччо». Или хотя бы понимала, что ей делать дальше, теперь, когда белые цветы уже получены.
Она понимала, что они важны, всем сердцем чувствовала это, всей собой. Она смотрела на них – и мир прояснялся, становился белее и прозрачнее. Белый цвет значил что-то, как значил красный, как значил серый, как значили все цвета, которые она когда-либо пробовала на вкус. Но если красный ей доводилось пробовать, хоть и нечасто, то белого цветка она не получала ни разу, ни из одного мужчины. Даже не думала, что такое возможно. Не то чтобы считала невероятным, просто если чего-то никогда не случалось, то этого, наверное, не бывает. Белых цветов в ее жизни не бывало, поэтому она не знала, что они означают, хотя, так ей теперь казалось, это наверняка было подсказкой.
В конце концов она не выдержала и вместо обеда в свой положенный свободный час пошла к Нему – сама, впервые за все это время. Он, кажется, удивился, хотя с Ним никогда нельзя сказать наверняка.
* * *
– Если ты думаешь, что я сейчас расплачусь от жалости и отменю свою просьбу, то ты ошибаешься, – мрачно сказал Адаму Ярослав.
– Да нет, не думаю, но попытаться-то я мог, – пожал плечами тот. – Вдруг получилось бы?
– Ну извини, заняться моими проблемами все равно придется. Но не обязательно же в выходные! Отложи до понедельника, а в субботу давай со мной.
– Ярослав, ты не обижайся, но у меня, вообще-то, кроме твоих проблем и другие дела имеются.
– Слушай, ну что ты как маленький. Ты в отпуске когда был в последний раз? За время работы в «Магии», я имею в виду.
– Кажется, не был еще, но…
– А работаешь ты тут сколько?
– Лет пять, но…
– А в договоре у тебя что написано?
Адам чуть просветлел лицом, потом сразу помрачнел обратно:
– Не могу я Его подвести, вдруг мы там надолго встрянем?
– Вот поэтому с тобой до сих пор ничего не случилось, – назидательно сказал Ярослав. Вообще-то, это было довольно комично: он тут без году неделя, еще полный курс техники магбезопасности не прошел, не все магазины с двойным дном навестил, из мистической части коллектива видел от силы человек пять – и это включая Его и Риту! – а уже что-то вещает человеку, который тут годами торчит. Но с другой-то стороны, это же было очевидно, прямо в глаза бросалось!
– И почему же?
– Да потому что ты ведешь себя, как обычный человек на обычной работе. Как будто если тебе платят в рублях, то больше ни на что ты права не имеешь, «прыжок на месте расценивается как попытка улететь».
– Смех смехом, но улететь-то здесь действительно можно, – сказал Адам. – Ладно, я подумаю над этим. Как соберешься – найди меня, ладно? Или позвони.
– Хорошо, – в этот миг в кармане Ярослава забился в истерике рабочий телефон. Ярослав не раз замечал, что срочные вызовы вибрируют совсем не так, как обычные. И вот этот по шкале срочности был примерно восемь из десяти. Если не девять. Он поспешно принял вызов, и незнакомый мужской голос зачастил в трубку:
– Ярослав Викторович, у нас тут на втором этаже скоро дракон родится, надо бы территорию огородить, чтобы никто не наткнулся!
– Иду. А вы пока объясните. В каком смысле – родится? А почему не в каком-нибудь укромном месте? – не сказать, чтобы Ярослав все понял и проникся глубиной проблемы, но решил разбираться по ходу, как ему тут обычно и советовали, и бодрым шагом пошел к лифту. Адам увязался следом, видимо, почуяв проблемы.
– Мы и хотели – в укромном. А она решила погулять, а времени осталось меньше двадцати минут.
– Кто «она»? Дракониха?
На том конце трубки запнулись от неожиданности, потом продолжили еще быстрее, видимо, поняв, что объяснять придется много.
– Не дракониха, а та женщина, которая дракон! Она так удачно сидела в кофейне, мы думали, закроем на учет ненадолго – и все, никто не сунется. А она после оповещения решила пойти погулять…
– Опять не понял, – покаялся Ярослав. – Женщина должна родить дракона? Или как?
– Нет, она должна им стать! И мы пришли ей сообщить, потому что надо же уладить дела перед тем, как… А она…
– А почему нельзя было не оповещать? И почему вы просто не задержите ее в кофейне?
– Просто нельзя. Кодекс. Нельзя не дать дракону хотя бы час на улаживание дел. И препятствовать тоже нельзя. А она вместо того, чтобы завещание писать… вы скоро придете? – жалобно спросил голос и сразу стал очень молодым и мальчишеским.
– Уже из лифта выхожу. Какую зону огораживать?
– Площадку перед часами, – немного виновато сказал парень. Ну да, было, с чего быть виноватым. – Долли сказала, что сделает всё там.
– Да вы издеваетесь, – вздохнул Ярослав, отложив на потом вопрос, кто такая Долли, и прочие милые риторические вопросы.
– К сожалению…
– Я знаю, что нет, это просто такая фигура речи. Я уже на месте, я вас понял, если осталось, что сказать, перезвоните позже, сейчас мне нужен телефон.
Следующие пять минут Ярослав отключал на профилактику эскалаторы, которые, собственно, вели на площадку перед часами, в том и заключалась основная подлость выбранного места. Вот так вот на голубом глазу звонил и велел отключать. Да, в середине дня. Ничего страшного, сходят в обход. Нет, чинить ничего не надо. Ленту принесите, все огородить. С запасом берите.
Потом он стоял на такой же площадке (но без часов) этажом выше и наблюдал, как из бокового коридора выходит молодая девочка – то ли анимешница, то ли косплейщица, кто их разберет. Юбка пышная и короткая, корсет, блузка, все черное и готичное просто до жути. А за ней с рассеянным видом идет женщина лет сорока, в каком-то темном пуховике, как сейчас многие носят, полная, усталая, унылая. Обыкновенная. Она остановилась при виде ограждения, но девочка поманила ее за собой и провела на площадку перед часами.
– Неужели их никто не увидит? – спросил Ярослав Адама, который так и не ушел, сказал: «Сколько тут работаю, только в записи такое видел, хочу посмотреть».
– С трех шагов – нет. А три шага ты им уж точно обеспечил, – это да, он им все десять обеспечил с любой стороны. С запасом.
Женщина встала, оперлась руками о перила, осмотрелась. Что-то сказала – не было слышно, что именно. Девочка в черном подошла поближе, обняла ее, и женщина как-то обмякла и начала оседать.
– Ты уверен, что мы не должны как-то этому мешать, а должны способствовать? – встревоженно уточнил Ярослав. – У меня лично ощущение такое, что ее там убивают.
– Это отчасти так, но мешать не надо, сейчас все поймешь.
Девочка в черном аккуратно усадила женщину на пол и, продолжая бережно поддерживать одной рукой, другой достала откуда-то кинжал. Коротко замахнулась, ударила женщину в висок. Ярослав выругался и бросился к эскалатору, но Адам удержал его:
– Поверь мне, так надо, все в порядке, смотри!
– Какое, нахрен, в порядке? Вы тут человеческие жертвы, блин, приносите, или что?
– Мы тут, блин, рождение дракона наблюдаем, – в тон ему отозвался Адам. – И ты мне мешаешь. Смотри!
Девочка сделала широкое движение кинжалом, будто разрезала кожуру плода, чтобы добраться до мякоти, и то, что было женским телом, опало на пол. Скрывавшийся под ним черный дракон расправлял смятые крылья и ошалело вертел головой. Девочка встала и стала что-то говорить дракону, бережно гладя его тонкую шею. Так они стояли с минуту, а потом развернулись и пошли в ту сторону, откуда пришли. И чем дальше они шли, тем прозрачнее становился дракон. В конце концов остался только смутный силуэт – то ли крылатая тень, то ли просто игра огней в витринах.
– Круто, да? – выдохнул рядом Адам. – До чего они красивые! Хорошо, что я за тобой увязался, видео ни черта не передает.
– Я всегда думал, что драконы рождаются из яиц, отложенных другими драконами, – сказал Ярослав, глядя, как тело женщины – вернее, какое к черту тело, просто какая-то странная оболочка – становится неопознаваемой трухой. Надо уборщицу вызвать. И ограждение убрать.
– Так и есть. Но некоторые из них каким-то образом оказываются в человеческих телах, чтобы… а кстати, не знаю, чтобы что. Надо спросить. И в какой-то момент, то ли когда задача выполнена, то ли когда просто срок приходит, они вылупляются и снова становятся драконами. Но специалисты зовут это «рождаются», поскольку дракон, побывавший человеком, – это, строго говоря, уже не совсем тот же дракон. Ну что, звони, пусть эскалаторы запускают.
– Нет уж, профилактика так профилактика. Пусть теперь проверят по-нормальному, лишним не будет.
– Тиран и деспот, – фыркнул Адам. – И самодур.
– Сами наняли – сами терпите, – в который уже раз парировал Ярослав. – А девочка – кто? Тоже дракон?
– Нет, ангел смерти. Вернее, перерождения через смерть.
– Убиться веником, многопрофильная у вас тут контора.
– Не «у вас», а «у нас». А знаешь, что особенно круто?
– Что?
– В месте рождения дракона еще некоторое время остается повышенная концентрация удачи. Собственно, ради этого мы и согласились, чтобы рождения время от времени проходили у нас. Так что давай, снимай ограждение. Я туда хочу. А тебе туда просто-таки надо.
