Текст книги "Травница (СИ)"
Автор книги: Анна Йоль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
– Что?
– Это серьёзный вопрос и я не знаю, готова ли ты к нему…
– О, Господи, чувствую я, что это ещё одна фигня… – Бормочу я.
– А как ты в туалет ходишь? У тебя же нога в гипсе! Ты доползаешь на корячках или тебя относят на руках? Или, о Боги, утка?
Я закатываю глаза.
– Прекрати.
– А представь, что появляется горячий сексуальный медбрат! – Всё, Остапа понесло.
– Ага, с распахнутым халатом, он как бы случайно оголяет свои восемь кубиков? – С той интонацией, обычно с какой доктора говорят с душевно больными, спрашиваю я подругу.
– Точно! И при движении, невольно оголяется его накаченная правая грудь!
– А левая?
– Или она. Без разницы! – Мика пытается говорить серьёзно, но я вижу, что у неё скоро лицо треснет от сдерживаемой улыбки. – Он берет тебя на руки как принцессу, ты чувствуешь его накаченные руки, его бугрящиеся мышцы и…
Подруга делает пауза, и если бы она могла, то включила бы на смартфоне «барабанную дробь».
– Ну, Мика? Что он? Порази меня! – Драматично шепчу я, наигранно округляю глаза.
– И он такой страстно шепчет тебе на ухо: Дорогая Елена, не пора ли вам на утку? – Она заливается хохотом, а я вновь закатываю глаза.
– Долго терпела?
– Все две недели! – С жаром отвечает она, все ещё смеясь. – Ты была такая угрюмая, что я не рискнула!
– Ну-ну.
Мика всегда была такой – мастер странных и неуместных шуток. Ты или понимаешь или нет. Я понимаю. Будь я в форме получше, то обязательно отшутилась, чем пожёстче. Но сейчас ничего на ум не приходит.
– И был бы этот медбрат строгим и серьёзным, как ты любишь.
– Я не люблю строгих. – Я скривилась. – С чего ты, вообще, так решила?
– Тебе всегда они нравились. – Мика пожимает плечами. – Вкусы поменялись?
– Возможно… – Уклончиво отвечаю я, чувствуя, что разговор направляется не в то русло.
– Ну? – Шатенка складывает руки на груди. Её решительная поза – мне не отвертеться. – Продолжайте сударыня.
Я вздыхаю, обдумывая ответ.
– Мне нравятся лёгкие, весёлые и в тоже время не предсказуемые. Он может шутить, подкалывать, но в секунду становится серьёзным. С ним чувствуешь себя комфортно и безопасно, как за стеной. Он в меру ревнив и когда делает это, ты не чувствуешь раздражения, а хочешь, чтобы он продолжал, ведь в этот момент он такой милый… – Я прикрываю глаза и сглатываю. – Он заботлив, постоянно хочет касаться тебя, иногда, кажется, что он просто одержим тобой, дышит и живёт тобой. Если вы ссоритесь, то быстро миритесь, и ты не понимаешь, почему так легко прощаешь его, ведь он был так виноват. А всё просто он хитрый и умный, знает, как крутить тобой, но никогда не использует это тебе во вред, а только чтобы лучше тебя понимать.
Я замолчала. Воспоминания или фантазии начали заполнять меня…
– А мне нравится Том Хиддлстон. – Прорезала тишину Мика.
Я широко улыбаюсь и смотрю на неё с нежность. Она поняла меня и не задаст лишних вопросов, и больше эта тема никогда не поднимется. Ну, может только через год… под вино…
– Мика?
– Что?
– Позови медсестру…
– Я тебя расстроила?
– Нет, просто лопатка разболелась.
В этот раз – я не соврала. Почти.
* * *
В больнице я пробыла полтора месяца. Врачи говорили, что я быстро иду на поправку, и восстановления тоже не будет продолжительным.
Выглядела я вполне сносно: гематомы почти сошли, рука и нога болели уже не так сильно и меня отпустили домой. Но каждую неделю мне нужно было заезжать на процедуры и на обследования…
Ладно, скорее мама хотела, чтобы я так часто показывалась докторам. Она сейчас была в режиме курочка-наседка: что?! Моё дитё отошло от меня дальше, чем на два метра? Тревога! Тревога!
Но я её понимаю – сколько ночей она за мной проплакала, потому я смиренно принимала чрезмерную опеку.
Папа же был не настолько эмоционален, но свою заботу он показывал делами. Он уже составил подробный план где и когда я буду проходить реабилитацию, где я отдохну, что делать с университетом и тд. Самым апогеем было то, что он где-то достал мне РОЗОВОЕ инвалидное кресло. Я бы предпочла ползать на животе, но отца расстраивать не хотелось и пришлось «радоваться» и изображать восторг.
Сколько же подколок я выслушала от Мики…
– Может, приклеим тебе пони? – Язвила подруга – Для полноты картины.
– Как на счёт камней Сваровски по периметру?
– Точно! А литые диски здесь предусмотрены?
– Можно ещё мотор от запорожца. – Я задумчиво покачала головой.
– Что там! Мелко мыслишь! – Засмеялась шатенка. – Надо что-то изысканное…
– О! Я придумала. – Я повернула к ней голову, сверкнув глаза.
В этот раз Мика вызвалась «прокатить» меня до больницы. Она единственная, кому мама доверяла моей обездвиженное бренное тельце, даже папа был в чёрном списке. Мика умеет нравиться нужным людям.
– Что? – С предвкушением отозвалась она.
– Упряжка сексуальных рабов! – Воскликнула я, а Мика засмеялась в экстазе.
– Облачим их в кожаные трусы!
– С вышитым моим именем!
– О, моя Лена возвращается! – Мика хихикнула и резко затормозила коляску, играясь.
– Думаешь? – Неуверенно спросила я. Возможно, мне действительно стало легче – я больше не гонюсь за несуществующими вещами. Сейчас редко вспоминаются выдуманные приключения, существа и… альты. Теперь они мне сняться реже – через день. Прогресс!
– Ну, ты стала улыбаться и поддерживаешь мои глупые шутки. – Шатенка «ввезла» меня в железные ворота больницы. – Славу Богу, твой посттравматический синдром не так серьёзен.
– Ого! Мика, что за умные словечки? – Деланно удивилась я. – Пост…что?
– Прекрати. – Меня хлопнули по здоровому плечу. – Я действительно переживала за тебя.
– Спасибо и извини. – Нежно сказала я. – Я постараюсь больше не сбивать машины.
Мика засмеялась и дёрнула меня за волосы.
– У тебя и шанса не будет.
– Почему?
– Твоя мама, ещё лет десять не разрешит тебе подходить даже к незаведённой. Будешь до тридцати пешком ходить.
– Зато ноги прокачаю!
– Везде свои плюсы.
Меня вкатили в здание и повезли по прохладным и просторным коридорам больницы. Ещё пару недель и дорогу к нужному кабинету я смогу найти вслепую. А через месяц госпиталь – дом отчий. Я тяжко вздохнула.
– Что? Болит? – Всполошилась подруга.
– Нет, просто скоро меня тошнить будет от этих стен. – Пожаловалась я, разглядывая встречных медсестёр и братьев по несчастью. Да, моё розовое кресло производит фурор.
– Ничего не поделаешь. – Мика потрепала меня по голове, тем самым испортив мне причёску. Я закатила глаза от досады – тяжело укладывать волосы, когда у тебя всего одна рабочая рука. – Ты лучше скажи мне кое-что!
– Опять твой бред?
– Конечно! – С задором ответила шатенку, сворачивая в нужную сторону.
– Давай.
– Я читала, что после гипса твоя нога будет худее здоровой, правда?
– Что, хочешь себе гипс на все тело перед летом?
– Сплюнь ты! – Притворно оскорбилась Мика. – Хотя, этот вариант полегче некоторый диет.
– Во-о-т! – Протянула я. – Подруга дурного не посоветует!
– Ну-ну. – Иронично ответили мне. А мы тем временем приехали к нужно кабинету. Сегодня быстро и очередь небольшая.
– Будешь ждать на улице?
– Да, наберёшь меня.
– Хорошо.
* * *
Наберёшь меня, если опоздаю. Бла бла бла. Ох уж эта Мика! Где её черти носят?
Шляется где-то, а подруга с одной рукой и одной ногой в розовом инвалидном кресле ждёт уже тридцать минут.
А ещё я с горочки не могу спуститься. Медсестра выкатила меня и любезно бросила в не самом удобном месте. С одной рукой я могу попытаться проползти дальше, но десять к десяти, что это закончится переломом ещё чего-то.
– Вам помочь? – Одновременно с этим вопросом, заданным хриплым голосом, меня медленно покатили с горки.
Я осторожно оглянулась назад и увидел высокого брюнета в медицинской маске и халате.
– Вы же не похищаете меня? – Нервно спросила я, вжимаясь в кресло.
– Ох, нет, что вы! – Смущённо отозвался мужчина. – Вы выглядели так беспомощно и одиноко, что я не смог пройти мимо.
– Вот как. – Я натянуто улыбнулась. – Рыцарь не смог бросить леди в беде?
– Мне далеко до рыцаря.
– А мне до леди.
– Вы на себя наговариваете. – Уверил меня мужчина.
– Спасибо. – Краснея поблагодарила я, отмечая комичность ситуации.
– За правду не благодарят. – Хрипло ответили мне. – Где вас припарковать?
– Возле скамейки, если можно.
– Конечно. – Меня галантно подвезли к месту назначения.
– Вы здесь работаете? – Спросила я, разглядывая моего «водителя». Высокий.
– Нет. – В хриплом голосе появились весёлые нотки. – Я нерадивый больной, который сбежал, чтобы покурить.
– И в каком отделении вы лежите? – Вежливо спросила я. – Надеюсь не в инфекционном?
Мужчина хрипло засмеялся.
– Ваша тактичность – очаровывает.
Я пожала плечами, улыбаясь.
– Я под прикрытием. – Заговорчески сообщил шатен. – Здешняя медсестра очень сурова и если она увидит, что я со своими воспалёнными голосовыми связками курю – мне их вырвут.
– Сурово.
– Сёстры – они такие. – Мужчина обернулся в сторону больницы. – Ну что ж я поду. Было приятно познакомится.
– До свидания.
Шатен кивнул мне головой и удалился.
Это было мило, но где Мика?
* * *
– Ещё раз! – Я вздохнула, прижимая телефон к уху. – Почему я должна идти на эту встречу.
– Потому! – Ответила Мика.
– Отличный аргумент! – Я закатила глаза и сгримасничала. Хорошо, что она это не видит, а то получила бы полбу.
– Лена, что тебе стоит пойти?
– Ничего, но я не думаю, что мне нужен психолог! – Огрызнулась.
– Вот, скрытая агрессия на невинную подругу. – На той «стороне» картинно уязвились. – Поговоришь об этом с доктором.
– А почему в ресторане? – Предъявила новый аргумент я, неумолимо приближаясь к месту икс.
– Неформальная обстановка позволяет лучше расслабиться. – Менторским голосом ответили мне. – Ты на месте?
– Да, у входа.
– Пока. – Мира резко бросила трубку, а я почти зарычала.
После моего пробуждения прошло полгода. Можно сказать, что физически я почти восстановилась: переломы хорошо срослись, косметические дефекты посходили, розовое кресло продано. Но вот почему-то все кроме меня, конечно, считали, что мне нужна помощь «духовного лекаря», что морально я не восстановилась. Мама каждый день повторяет, что посттравматический синдром не отпускает меня, а папа ей поддакивает.
Мика же, говорит, что я стала угрюмей, молчаливей и мрачней. Я, конечно, шучу и веселюсь, но не так, как раньше. Она уверена, что меня гложет нерешённая проблема. Да, меня убивают выдуманные воспоминания.
Я зашла в ресторан. Он был в моем вкусе – простой, но со стильный, без вычурных деталей. Меня встретил официант и, назвав моё имя, чем удивил меня, провёл к пустующему столику.
– Что-то закажете, пока ожидаете вашего спутника? – Вежливо спросил официант, убирая табличку «Reserved».
– Латте? – Не открывая меню, ответила я.
Парень любезно улыбнулся и откланялся.
Я недовольно барабанила пальцами по столу. Какой психолог опаздывает? Пятнадцать минут и ухожу.
Чтобы унять подкатившее напряжение я принялась внимательнее разглядывать ресторан. Меня посадили за отличный столик – дальнего у окна. Приятная приглушённая французская музыка, хорошее освещение, милый декор. Здесь уютно и весьма уединённо…
– Извините за опоздание! – Сказали мне низким голосом, а его обладатель сел напротив. – Пробки.
– Понимаю. – Я медленно кивнула мужчине, не отводя от него взгляда.
– Вы долго ждали?
– Нет.
– Заказали что-то?
– Да, не беспокойтесь.
Мне улыбнулись, а я не нашлась, что ответить. Господи.
– Прекрасно выглядите. – Мне сделали комплимент, поправляя воротник темно-синей рубашки.
– Спасибо. – Выдохнула я, чувствую жар на щеках. – А Вы…
Меня прервал подошедший официант.
– Американо без молока. – Ответил мой спутник, жестом отказываясь от меню.
Он не сводил с меня взгляда, как и я от него. Смущённый официант удалился.
– Лена, я должен признаться, что… – Мужчина замялся, явно подбирая слова.
– Вы не психолог? – Спросила я.
– Нет, я именно он. – Ответили мне нежно. – Просто это не консультация.
– А что?
– Свидание. – Мужчина широко улыбнулся, скрывая смущение.
– Вот как.
– Да, я очень жалею, что тогда не взял ваш телефон. – Признался шатен. – Но думаю, вы бы не дали его неизвестному мужчине в медицинской маске.
Так это был он? Я усмехнулась.
– А ещё я бы подумал, что вы извращенец, которому нравятся покалеченные девушки.
– Точно. – Мужчина засмеялся. – После этого я увидел Вас лишь спустя четыре месяца. Признаюсь, что ваша подруга крепкий орешек – я долго её уговаривал.
Я покачала головой, улыбаясь. Ах, эта чертовка Мика.
Мы замолчали, когда нам принесли наши заказы – американо и латте. Каждый думал о своём, подбирал слова в эту небольшую передышку.
– Вы хотите что-то спросить? А то я все говорю и говорю. – Шатен отпил свой кофе и не поморщился. А я уверена, что он как минимум обжёг язык, от его американо – пар идёт. Что ж, ему свойственно красоваться передо мной. Впрочем, ему и не нужно, но меньше знает – крепче спит.
– Ваше имя? – Спросила я, нежно улыбаясь.
– Точно, извините. – Мой собеседник неловко пожал плечами. – Но предупрежу вас сразу – оно довольно странное…
– Да? – Я знаю.
– Оно созвучно с финским словом «весёлый». – Мужчина забавно поиграл бровями. – У меня дед фин.
– Я думаю, мне оно понравится. – Лукаво протянула я.
– Уверены?
– Ставлю на это десять золотых.
В янтарных глазах появился, знакомый игривый блеск. Как же я скучала.
– Хеллпей. Моё имя Хеллпей. – Мужчина лукаво улыбнулся. – У меня такое чувство, что мы с вами очень давно знакомы…
* * *
А где-то там, на другом конце мира или вселенной, красивая синеглазая женщина усмехалась, отпивая свой напиток.
– Ах, как же я хороша и великодушна! – Игриво протянула она, поглаживая свое прекрасное золотое колье. – А она не верила, что всё у неё будет хорошо.
