Текст книги "Травница (СИ)"
Автор книги: Анна Йоль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Мужчина вновь засмеялся.
– Нет, но додумалась же! Четверо детей, а имена какие! – Восхищался Хеллпей, и потрепал меня по голове, словно собачонку. – Напомни!
– Не могу, это было под влиянием момента! – Я недовольно дёрнула головой, и он убрал руку.
– Я отдам тебе деньги в ближайшем городе. Тут полдня пути. – Сказал он бодро.
– Так, а что с тобой случилось?
– Долгая история. – Хеллпей недовольно поморщился. – Если кратко: выпил не с той компанией и остался в одних портках.
Говорил он спокойно, словно не в первый раз с ним такое случалось.
– А если бы я не помогла?
– Как-то выкрутился! – Жёлтоглазый пожал плечами и авторитарно забрал мою сумку. Джентльмен.
– А ты хорошенькая, когда не избитая. – Он подмигнул мне.
– Спасибо.
Мы опять замолчали и дошли до конца города. И выходя через главные ворота, я вспомнила кое-что:
– Хеллпей, можешь мне кое что объяснить?
– Без проблем. – Мужчина заинтересовано посмотрела на меня и по привычки наклонился. Вот бесит меня это! Я же не гном какой-то, а всего чуть ниже его плеча.
– Я, пока шаталась по Ведьминому Яру, услышала историю про Красавицу Гонорею. – Из-за последнего я вновь захихикала, как младшеклассница.
– Тебе понравилось?
– О, история поразила меня в самое сердце!
Альт, усмехнулся, уловив мою иронию.
– Это у нас сказка, чтобы пугать девочек!
– Пугать?
– Да, от зазнайства.
Я согласно мотнула головой.
– А вообще, это историю про одну упавшую.
– Что? – Поразилась я. – Реальная история?!
– Да, но немного приукрашена и с добавлением романтики. – Хеллпей попытался было, ещё раз потрепать мои волосы, но я успела отскочить. – Была упавшая, которая сильно зазнавалась и пыталась командовать Владетелем Речной Долины, а он был недалёким.
– И чем все закончилось?
– Никто точно не знает: лет двести назад это было.
– Ясно. – Я улыбнулась. – И ещё один вопрос.
Желтоглазый с вниманием посмотрел на меня.
– У вас гонорея что-то значит?
– Кровавый понос. – Ответил он без запинки, а я в неверении замотала головой, пытаясь сдержать истерику. – А что такое?
– У нас это тоже болезнь. – Сквозь смех сказала я. – Только ниже пояса.
– Сразу и не скажешь, что хуже. – Подытожил альт, и в секунду выскочил, прикрывая меня. – Не высовывайся!
– А? – Я по команде притихла.
Хеллпей выругался.
– Что там? – Прошептала я.
– Маара кого-то растерзал. – Напряжённо ответил Хеллпей. – Скорее всего, своего всадника, седло осталось.
Хм…
– А маара буланый? – Немного громче спросила я.
– То, что не в крови – буланое, но у него даже ладонь на морде отпечаталась.
Раздалось знакомое урчание, и оно было каким-то виноватым.
Альт немного развернулся ко мне.
– Когда я скажу – ты убеж…
Я вынырнула из-за спины мужчины и узрела Одуванчика: он был немного потрёпан, с застрявшими в гриве и рогах веточками и листиками, с окровавленной мордой и пухом вокруг неё. Царство тебе небесное, зайчик.
– Таки сожрал несчастного? Наелся? – Недовольно спросила я у «коня», на что тот понуро опустил голову и начал загребать передней ногой землю. – Что?
Одуванчик начал потихоньку подходить ко мне, но я делала вид, что не обращаю на него внимания, на что он толкнул меня мордой.
– Что ты хочешь?
Маара, вновь подтолкнул меня и завертел головой.
– Извинить тебя? – Я отодвинула ворот рубахи и начала показывать на замотанное плечо. – А кто это сделал?
«Конь» жалостливо заурчал, и начал отворачиваться, не желая смотреть на его «подарок».
– Стыдно?! – Строго спросила я и животное, словно соглашаясь, начало загребать землю ногой. Словно собаку воспитываю, ей богу. – Ладно, Одуванчик, прощаю в первый и последний раз.
Для убедительности я пригрозила ему указательным пальцем, который он может с лёгкостью откусить, но маара внял и лишь прижал уши.
Я с облегчением вздохнула и снисходительно почесала Одуванчика за рогом. Как хорошо, что мои золотые сами ко мне вернулись.
– Одуванчик? – Сзади раздался нарочито спокойный голос Хеллпея. Точно, я совсем о нем забыла. – Ты назвала маару – Одуванчиком?
– Ага. – Пожала плечами я, и полезла проверять свои сбережения: не обронило ли животное что-то? А иначе пойдёт искать…
– У тебя, что было безрадостное детство? – Язвительно спросил жёлтоглазый, качая головой.
Я злобно зыркнула на альта:
– Я сейчас скажу Одуванчику откусить тебе ногу!
* * *
Я вновь осмотрела стол, и в предвкушении зажмурилась. Горячий, ароматный суп с клецками на мясном бульоне пробуждал голод и воспоминание о поездках в деревню к бабуле. Для неё я всегда была любимой, но уж очень худой внучкой, и она старательно откармливала меня супами, кашами, мучными изделиями и конфетами. Каждый год, возвращаясь из деревни, я становилась щекастей и больше на размер. Она «ушла» девять лет назад, но оставила за собой лишь тепло.
Мне взгрустнулось, но вкусная горячая еда будет моим доктором. Когда я была в Лесной Долине, не могу сказать, что как-то ущемляла себя в питании, но не было привычных для меня изысков и гастрономического разнообразия. Каша, сухари, сезонные компоты и пироги, все, чем я могла насладиться. Но Речной Край – это совсем другое дело! Тут от еды и выпивки столы ломились: кисели, взвары, торты, различное мясо, выпечка, – не знаешь с чего начать!
И вот, когда передо мной: горячий суп, парные котлеты, гречневая лапша, пампушки с чесноком, грибная запеканка и настоящий квас, а не какая-то травяная бурда, глаза закатывались от восторга. Да еще и не за свой счет! Хеллпей решил в виде благодарности угостить меня ужином и сейчас смотрел с неким непередаваемым восторгом и интересом. Эту реакцию можно сравнить с той, когда видишь неизвестную и диковинную животинку в первый раз: удивительно, захватывающе и занятно.
Но я не обращала на него внимания, так как не знала с чего начинать: с супа или лапши?
– Вот! – Альт аккуратно придвинул ко мне мешочек. – Двадцать золотых, как и договаривались.
Я тщательно пережевывая вкуснейшую клёцку, закивала ему, и энергично спрятала деньги. Хоть я и снова богата, но от лишних монет не откажусь, мало ли когда пригодятся?
Мужчина мягко улыбнулся и подперев подбородок, принялся меня разглядывать. Он медленно постукивал пальцами по столу, словно попутно размышляя о чем-то. Покажите мне того человека, которого не нервирует, что когда он ест его задумчиво осматривают, как подопытного кролика. Ну, если и есть такие, но точно не я. Удовольствие от вкусностей, стало немного блеклым и чтобы его вернуть и отвлечь альта от созерцания меня, я неожиданно задала ему вопрос:
– Хеллпей, расскажи что-то о себе.
Жёлтоглазый вопросительно вздернул брови и хитро ухмыльнулся:
– А что мне за это будет?
– Ну… – Я замялась, придумывая, что предложить.
– Я помогу. – Он склонил голову немного в бок. – Тогда ты расскажешь о себе.
Я недовольно поморщилась, так как теребить раны не хотела. Но спустя секунду почему-то утвердительно кивнула.
– Хорошо. – Хеллпей повторил за мной кивок. – Что тебя интересует?
– Как ты оказался в Лесной Долине? – Спросила я, отодвигая от себя пустую тарелку из под супа, и придвигая лапшу. Альт в это мгновение выглядел, как умиляющийся старичок, прикармливающий голубей: трогательно и снисходительно.
– Я учился у знахарей разных то тут, то там.
– О-о-о, понятно… – Со знанием дела протянула я, накручивая на вилку лапшу. – Последний был в столице Лесной Долины?
– Ого! – Желтоглазый вскинул брови и пораженно улыбнулся. – Откуда знаешь?
– По пути одного мальчишку подготавливала для учёбы. – Немного хвастливо сказала я.
– Понятно. Так вот, я отучился на лекаря почти пять лет, а потом еще два года отработал в Лесной Столице и решил вернуться на родину.
Так пять лет, а потом ещё два года… Ничего себе!
– Хеллпей, а сколько тебе лет? – Прерываясь от поглощения пищи, спросила я.
– А сколько дашь? – Игриво ответил он вопросом.
Я сделала вид, как будто серьезно задумалась, а сама в ус не дула, сколько ему.
– Сорок? – Решила пошутить я.
– Как ты угадала? – Пораженно спросил он, а я подавилась котлеткой.
– Серьёзно?! – Чересчур бурно воскликнула я.
Он же тогда мне в отцы годится!
– Большого же ты обо мне мнения! – Засмеялся Хелппей. – Двадцать шесть мне.
– Пользуешься тем, что я ничего об альтах не знаю? Ну-ну.
– Ладно-ладно. – Хеллпей примирительно поднял руки. – А сколько тебе?
– А сколько дашь? – Спародировала я его.
– Четырнадцать?
– А вот сейчас обидно было! – Я поднесла ладонь ко рту, будто собиралась кого-то позвать: – Одуванчик.
Альт подыграл мне, сделав испуганное лицо и начав озираться по сторонам.
– Где он?! Где он?! – Мы с ним рассмеялись. – Так сколько?
– Двадцать. – Ответила я и только поняла, что мое день рождение будет чуть меньше чем через два месяца – в конце осени. Воспоминание вновь нахлынули на меня. Я любила свои дни рождения, так как всегда закатывала размашистые вечеринки и получала именно то что хотела. Не то чтобы я раскатывала губу, нет, меня всегда больше привлекали различные памятные безделушки и полезные в быту вещи. Можно сказать, что своим гостям я обходилась не дорого. Только Мика, любила выдумывать всякие излишества с шариками, надписями у подъезда и криками под окнами. Как же на меня потом косились местные пенсионерки…
Двадцатилетие я хотела отметить вместе с подругой на морях, и для этого заблаговременно откладывала деньги. Эх, знала бы я, что все так выйдет, давно бы спустила на различные «хотелки».
К глазам подступили слезы.
– Всё нормально? – Заметив мое погрустневшее настроение, спросил мужчина.
– Воспоминания накатили. – Я облокотилась на стул, и отодвинула от себя оставшиеся блюда и полезла за своим чаем.
Через пару глотков из фляги, меня начало постепенно отпускать, но я отпила еще несколько больших, чтоб уж наверняка.
– Что это?
– Унелма и Тотуус.
Хеллпей нахмурился и напряженно смотрел за флягой, пока я убирала её обратно в мой мешок-рюкзак.
– И давно ты пьешь этот отвар?
– Как только попала сюда – с весны.
– Это не хорошо. – Альт поджал губы и сложил руки в замок.
– Я чувствую себя, сейчас твоим пациентом. – Я деланно поежилась. – Так, а почему плохо?
– Если сильно привыкнуть к нему, то потом очень тяжело прекратить. Тебя будет будоражить от любой мелочи, как от шторма, в итоге такое подбрасывание может свести с ума.
– Понятно. – Просто ответила я, высматривая официантку в зале – аппетит возвращался, и мне захотелось десерта.
– Так что лучше прекрати пока не поздно. – Заметив мои манипуляции, жёлтоглазый поднял свою ручищу и тут же из другого конца послышалось задорное «сейчас!». Конечно, за этим великаном меня вообще не видно.
– Я собираюсь, но если бы не этот отвар, я бы сошла сума на второй день моего пребывания в этом мире.
– Тяжело было, да? – Сочувствие и искренность в его голосе застали меня врасплох и я лишь натянуто улыбнулась. Но меня поспешила спасти официантка:
– Что хотите? – Весело пропела грудастая смугленькая девушка – человек. – Может ещё супчика?
Она была сама сладость и вежливость, но для Хеллпея, на меня она даже не взглянула.
– Что у вас из сладкого есть? – Спросила я пытаясь привлечь к себе внимания.
– Тыквенный пирог, пирожки с творогом, плюшки с сахаром, повидло, мёд и бублики. – Она мимолетно взглянула меня и продолжила перечислять десерты, почты прижимая грудь к лицу альта. Я закатила глаза, все равно она не видит. – Карамельные леденцы, варенье и косичка.
Альт немного «вынырнул» из груди официантки и вопросительно посмотрел на меня.
– Две плюшки, леденцы и чай. – Недовольно пробубнила я.
– Это для моей сестры. – Вдруг сказал Хеллпей, а мое лицо изумленно вытянулось. – А себе, красавица, возьми что хочешь.
Он многозначительно подмигнул, и хищно улыбнулся. Девушка зарделась, понимая, на что он намекает, и обдав его пламенным взглядом, ушла. Уходя она несколько раз оглянулась.
– Сестра? – Елейно спросила я и посмотрела на него с укором. – Никакой фантазии.
– Есть предложения? – Он, смеясь, откинулся на стул.
– Внебрачная дочь?
– Хм, в следующий раз обязательно!
– А потом дойдем и до внучки, правнучки. – Зажимая пальцы, говорила я.
– Я смотрю, ты планируешь задержаться со мной? – Хеллпей хитро прищурился.
– Не-а, я могу найти работодателя и пощедрее. – Заносчиво заявила я.
– А если серьезно, то мое предложение все еще в силе.
Пока мы шли от Ведьмино Яра к соседнему городу, задумалась, а стоит ли пойти с ним? Если изначально я была категорически против, то сейчас задумалась: а может рискнуть? Ведь плюсов больше чем минусов: он сможет мне больше рассказать о мире и помочь адаптироваться, плюс комбинация из здорового альта и Одуванчика гарантирует мне почти неприкосновенность, дополнительный заработок, а если что маара или отомстит за меня или поможет удрать. Да и эти знаки от Рииг, тоже заставляли пораскинуть мозгами, не зря она заставила меня спасти его.
– Я согласна, только на половину, на меньшее я свое время тратить не буде. – Я нагло набивала себе цену и надеялась, что все получится.
Хеллпей задумчиво потер подбородок:
– Тридцать на семьдесят.
– Пятьдесят на пятьдесят.
– Тридцать пять на шестьдесят пять.
– Пятьдесят пять на сорок пять. – Я с вызовом посмотрела на мужчину, на что он усмехнулся.
– Сорок на шестьдесят? – Твердо сказал он, и это явно было его последним предложением.
– Плюс возмещение затрат на материал. – А это было моим последним словом.
– По рукам. – Он задорно улыбаясь протянул мне руку.
– По рукам. – Я пожала его лапищу и почувствовала как чувство некого трепета перед большим и сильным, на секунду ожило.
– Вот ваши плюшки и леденцы. – Как черт из табакерки появилась та симпатичная официантка и поставила передо мной вкусности.
– Спасибо.
– Не за что. – Она искренне мне улыбнулась, так как больше не чувствовала во мне конкуренции. – А это вам, кхм, тебе…
Девушка протянула ему записку, альт быстро пробежался по ней взглядом, и посмотрел на грудастую весьма пикантно.
– Четвертая. – Сказал он её, и та хихикнув быстро удалилась.
Я догадавшись, что к чему, откусила плюшку. Она была просто божественна на вкус. Нужно будет прихватить их в дорогу.
– Ладно, Лена, ты заканчивай, а я пойду, заплачу и прогуляюсь на рынок.
– На рынок?
– Нужно купить лошадь, а то недобираюсь пасти задних. – Он тяжело вздохнул. – Все еще не могу принять, то как ты назвала маару… Такое сильное и благородное животное, а имя как у хомяка.
– Ему нравится. – Защитилась я. – Его до этого Глупым называли.
Жёлтоглазый с досадой покачал головой.
– Ах, да Хеллпей! – Позвала его я, когда он уже собирался уходить.
– Ммм?
– Не забывай что я в ТРЕТЬЕЙ комнате. – Я особо выразительно выделила номер.
– И? – Альт явно не уловил мой намек.
– И не шуми…те.
Он засмеялся и подмигивая ответил:
– Я накрою её подушкой!
Фу, мужлан.
* * *
В душе горели огонь и злоба. Я с остервенением водила скребком по шерсти Одуванчика, сгоняя воду и грязь, но несмотря на все усилия которые я прикладывала, для маару это был всего лишь легкий и приятный массаж. Он урчал от удовольствия и подставлялся под руки, а я продолжала чистить его и одновременно сублимировать свой гнев.
Поспав от силы несколько часов, я была отвратительно бодрой и полной сил от злости. Позавтракав без удовольствия с первыми петухами, а может и немного раньше, так как тупо лежать и смотреть в потолок – надоело, я пошла к Одуванчику. При виде маары я почувствовала себя самой недобросовестной хозяйкой за которой вот-вот приедет отдел по защите животных: он был грязным, растрепанным и в пятнах крови. Это выглядело чересчур пугающе и владелец постоялого двора успокоился вчера лишь тогда, когда я привязала животное тремя веревками:
– А то коли он сожрет чью лошадь, то репутация моего заведения упадет. – Сказал сухопарый человек с влажными глазами пуговками. – А мне этого ненадобно.
Оправдываться я не стала, ведь встреть я маару в таком виде в первый раз, никакой гнев Рииг не заставил бы меня купить его.
Одуванчику совершенно не понравилось, что ему не доверяют и намертво связывают: он дергался, рычал, и пытался кусаться. Но после того как схлопотал по морде – притих, только обиженно посматривал на меня, мол «я же Божий цветочек, кого я смогу обидеть?». Но боль в плече и заячий пух по всей его морде говорили об обратном.
Так что утро началось не с песни, а с продолжительных банных процедур. И вот я уже второй час вычищаю его после вчерашних приключений. Понадобилось пять ведер чистой воды и пол куска моего душистого мыла, чтобы отмыть ноги, круп, морду и шею. А вот с гривой предстояло нечто намного сложнее: ветки, колтуны, сгнившие кусочки мохнатого зайчика, ну и конечно, пыль с грязью. Прикидывая с чего начать, я заметила намертво запутавшиеся репьяхи. Было решено идти за ножницами. Повезло что Одуванчик мужик и ему все равно на внешность, так что короткая стрижка для него не проблема. А вот я в свои двенадцать, после веселья с мальчишками и репьяхами во дворе, рыдала месяца три, пока обстриженные волосы отрастали.
Так немного здесь убрать, чуть срезать тут и вот там и… Ладно, я знала, что не владею мастерством парикмахерского искусства, но не настолько же все плохо… С гривой маару я конкретно оплошала: он выглядел так, будто его ночью погрызли крысы или того хуже, и из этих пейсиков даже косичку не сделаешь.
– Прости, малыш. – И со вздохом пришлось состричь все под корень. Оглядев моего Одуванчика, я поджала губы и мысленно попросила у него прощение еще раз: он выглядел еще более пугающим и страшным, когда шерсть не прикрывала рога. От греха подальше я убрала ножницы.
– Доброе утро! – Разрезал тишину знакомый низкий и очень радостный голос. Ну, вот знает же когда приходить нужно! Я же только ножницы отложила. – Погода такая чудесная, да?
Я, молча развернулась к нему корпусом и с силой сжала кулаки. Может спустить на него Одуванчика? Будет ленчем.
– Что хмурая такая? – Беззаботно спросил Хеллпей и оглядел конюшню. – О, ты почистила маару, а что с гривой случилось?
Я молча развернулась обратно к Одуванчику, и взяв щетку начала его чесать. Снова. Маара же вздернув голову, напряженно косился на альта, поклацивая челюстью. Не одному тебе он не нравится, малыш.
– Ты что злишься? – Удивился желтоглазый. – Не выспалась?
В ту же секунду я швырнула в него щетку, стерев его язвительность.
– Ты серьезно? – Зашипела я, пытаясь взять себя в руки. – Шутишь?
Альт секунду стоял с непроницаемым выражением.
– Ты о чем? – Хеллпей невинно улыбнулся, а я закатила глаза.
– Ты официантку вчера четвертовал? – Возмутилась я.
Раздражение вновь заклокотала в груди, при воспоминании ритмичного скрипа кровати и душераздирающего повизгивания болонки, которая была явно при смерти, а Хеллпей её реанимировал…
У меня было такое обессиленное состояние – не заснуть, не встать и раздолбать соседей, а просто лежишь, смотришь в потолок и слушаешь, как убивают бедную собачку. К моей бессоннице, угомонились эти двое только под утро. Отличная у него выносливость, ничего не скажешь.
Мужчина пожал плечами и улыбнулся: «эй я обворожителен и ты не в силах обижаться».
Я скептически подняла бровь.
– Так сильно шумели?
– Ты нормальный? Вы вообще мне спать не давали! – У меня готов был пар из ушей пойти, а этот как будто специально выводит из себя.
– Нужно было подушкой накрыться! – Посоветовал мне альт.
На такую наглость я не нашла, что ответить.
– Ладно. – Хеллпей сложил руки в замок. – Может ты злая, из-за того, что у тебя мужчины давно не было?
В этот раз я швырнула рядом лежащий скребок и принялась отвязывать Одуванчика. Я воспламенилась как спичка и обругала его парой крепких слов. Что он, к черту, себе позволяет?!.
– Эй, я же пошутил! – Раздался возмущенный возглас.
– Малыш, хочешь попробовать альта на вкус? – Ласково спросила я у маару. – Хочешь?
Одуванчик под мою зазывную интонацию задорно заржал.
– Женщина, успокойся. – Хеллпей сложил руки в примирительном жесте, но меня сейчас это не проймет.
– Я никуда с тобой не пойду. Удачи перетр… кхм перелюбить всех служанок. – Отчеканила я и хотела ещё что-то добавить, но альт рассмеялся. Он ополоумел?!
– А ты пламенная женщина! – Отсмеявшись протянул он. – Шумели-то с боку?
– Ты притворяешься или действительно такой дурак?! – Воскликнула я. – Конечно с боку!
– Лена, но моя комната напротив твоей.
– Что?
– Твоя третья, а моя четвертая. В этом постоялом дворе комнаты пронумерованы не в ряд, а через одну. – Хеллпей миленько улыбнулся, а я… вышла.
Молча вышла из конюшни и с пылающими щеками решила больше не возвращаться. Стыдоба какая….
Пока я шла, спотыкаясь о каждую неровность, я представляла, как Одуванчик расправляется с моим обидчиком, нет, виноватая я, но страдать должен он. Поиздевался же ещё так искусно… Тоже так уметь хочу.
Но пройдя метров сто, через пламя гнева и стыда, как обухом по голове, ко мне пробилась здравая мысль, что я забыла седло. Я как ребенок затопала ногами выпуская пар. Да, что со мной не так? Почему я так среагировала? Злость отступала так же быстро, как поднималась. Я подумала, что нужно извиниться, но пусть он первый… Извинится за что-то… Ах, Рииг, мне как будто снова пятнадцать.
Усталость накатывала, как лавина и я облокотилась на Одуванчика. Быстрая смена эмоций и ночь без сна давали о себе знать излишней раздражительностью. Я же могла просто отшутиться, а потом подмешать слабительного в отместку. Правда не за что… Эх, жизнь моя сложна и трудна.
И почему я приняла все так близко к сердцу? Чувствуя, как вздымается грудь и бьется сердце Одуванчика, апатия накатывала на меня, но нужно идти обратно. Отлепившись от маару, я почесала его за рогами:
– Ну что? Возвращаемся? – Конь резко поднял голову и напряженно затопал ногой, смотря мне за спину. Я развернулась и увидела идущего мне на встречу с серьезным лицом Хеллпея. Его один шаг был, как три моих, поэтому через полминуты он остановился в метре от меня.
– Извини, я не прав. – Сказал альт со вздохом и нагнулся, заглядывая мне в глаза. – Извини, что не отнесся с должным уважением и шутил.
Мужчина умеющий признавать свою вину и идти на мировую первым? Мика бы сказала: «ТЫ, просто обязана, выйти за него». Или как-то так.
– И я правда хочу, чтобы ты пошла со мной. – Хеллпей в напряжении покрутил шеей.
– И ты извини меня, зря вспылила и накричала. – Я робко посмотрела на желтоглазого, чувствуя себя истеричкой. – Только я должна извиняться. Много чего навалилось на меня…
– С кем не бывает. – Альт ответил мне доброй улыбкой. – Возвращаемся, пламенная женщина?
– Ага. – Я улыбнулась.
До конюшни мы шли молча, а уже у её ворот, Хеллпей заговорчески объявил:
– У меня кое-что есть для тебя! – Я в непонимании посмотрела на него и, пытаясь понять, прячет ли он что-то. – Но сначала я задам вопрос.
– Хорошо.
– Когда ты верхом – ты не испытываешь дискомфорта? – Издалека начал альт и прищурившись, оглядел Одуванчика.
– Помимо натертой пятой точки и отваливающегося копчика – ничего. – С иронией и вздохом ответила я. – Моя многострадальная пятая точка везде находит приключения.
– Понятно. – Хеллпей задумчиво закивал головой. – Проходите…
Он в джентльменском жесте пропустил меня в конюшню, и это напомнило мне нашу первую встречу: он так же уступил мне путь к Мальвам.
– Вау! – Вырвалось у меня, когда я вошла. – Какая красивая.
Внутри стояла уже осбруенная высокая и мощная лошадь: серая, почти жемчужная масть темнела ближе к сильным мускулистым ногам, а красивое и искусное плетенье на гриве и хвосте, придавали животному лоск. Лошадь явно стоит целое состояние. На фоне старенького захудалого стойла, она выглядела, как пегас или единорог. Право сказать, Одуванчик, в свое время, впечатлил меня почти так же, но у этой хоть рогов нет.
– Спасибо. – Довольно ответил Хеллпей.
– Твоя?
– Да, вчера вечером забрал. – Он направился в сторону лошади и похлопал её по шее.
– Ты теперь гол как сокол? – Скептически спросила я, произвольно отмечая ужасающий контраст между этой лошадью и моим маарой: Красавица и Чудовище, Леди и Бродяга.
– О чем ты?
– Ну, лошадь явно дорогущая! Я когда Одуванчика покупала, то там вороной красавец конь за тридцать золотых в подметки не годится этой. – Маара сильно пихнул меня мордой, словно ревновал, что я на других лошадей заглядываюсь. – Ничего, ты у меня самый красивый, Одуванчик.
Я глянула на его гриву и поджала губы – вру и не краснею.
– Нет, это моя. – Он любовно погладил животное и тут же принялся переплетать одну косичку. – Я когда на учебу отправлялся, мне друзья обещали жеребенка, вот он и дождался меня. Мой Мясник.
Я засмеялась, закатив глаза, опираясь на маару. Этот мужчина продолжает сбивать меня с ног.
– И ты мне что-то говорил про «Одуванчика»? – Я пораженно качала головой и прицыкнула языком. – Двойные стандарты.
– Это странное имя для маару. – Хеллпей пожал плечами, но нахмурился, не поняв мои последние слова. – Двойные что?
– А Мясник для кобылы – совершенно нормально?
Он окинул свою кобылу гордым взором, а меня снисходительным.
– У меня было слишком радостное детство. – Он дразнился, изобразив мой голос. – Я сейчас скажу Мяснику зализать тебя до смерти.
– Одуванчик мой единственный охранник. – Я скорчила гримасу. – Да, мой верный друг?
Маару заурчал. Ах, не хорошо, что я начинаю привыкать к нему.
– А нужен был охранник? – Спросил желтоглазый, смотря на меня в упор.
Я неловко улыбнулась и пожала плечами.
– Понятно. – Серьезно сказал он и направился в один из денников. – На счет кое-чего для тебя.
Хеллпей вынес черное кожаное седло: больше моего и явно не из дешевых.
– Это мне?
– Да. – Он спокойно подошел к Одуванчику, а тот напряженно следил за ним, так что пришлось придержать его за рог, опасаясь того, что он откусит кусок от альта. Но Хеллпея это совершенно не заботило, и он мастерски оседлал маару в минуту. – Твое седло было не по размеру и потому натирало.
– Серьезно? – Я была шокирована. – Виной моей кровавой заднице было маленькое седло?
Альт утвердительно кивнул. А я поближе рассмотрела подарок, и оказалось права: добротная кожа, крепкие швы и карманчики для всего. Последнее привело меня в восторг.
– Спасибо! – Восторженно сказала я и посмотрела на мужчину, как ребенок получивший мешок конфет.
– Не за что. – Я даже позволила ему потрепать меня как щенка. Но только в этот раз. – Ну, будем отправляться?
– Хорошо, но куда мы дальше?
– До вечера должны успеть добраться до городка Дхарни, он довольно крупный, так что можно остаться на недельку вторую: закупиться и отправится дальше? – Он вопросительно посмотрел на меня, выводя свою кобылу из конюшни. Я последовала за ним.
– А потом до столицы?
– Ну, нам, скорее всего, придется остановиться еще в трех-четырех городах, а там уже и столица. – Ответил он, мастерски запрыгивая в седло.
– Понятно.
Я же кряхтя, с усилием залезла на маару, и тут меня вновь окутал восторг: не седло, а почти кресло, настолько комфортно мне было. Как под меня делали…
Хм. Хм…
А ну-ка!
– Хеллпей! – Позвала я альта и во мне закрались льстивые сомнения.
– Что?
– А откуда ты понял, какое седло мне нужно? – По-лисьи спросила я.
– Профессиональный взор! – Не растерявшись, ответил он, но лошадь пришпорил.
Это было в какой-то степени приятно, что на меня страшненькую все же заглядываются…
* * *
– Мы можем сделать сейчас привал и приехать за полночь или ехать до упора и быть к вечеру? – Сравнявшись со мной и Одуванчиком, спросил Хеллпей. Он, отпустив поводья, хорошенько потянулся и зевнул, а я почувствовала как меня пробрала зависть. Альт замечательно сидел в верхом, не то, что я, которая словно приросла и боялась лишнего движения.
– Как ты хочешь – мне всё равно. – На самом деле мне было ой как не все равно! Хоть моя задница и находилась уже в более удобных условиях, но она все еще изнежена и гудела уже второй час.
– Ну, давай тогда до победного, а то мы и так задержались. – Хеллпей пришпорил свою кобылу и принялся наматывать круги вокруг нас с маарой. Одуванчика, впрочем как и меня, это до жути нервировало, и он постоянно дергал поводья, пытаясь ускориться, но альта это только больше раззадоривало.
– Уж извините, что плоха в верховой езде. – Ответила я угрюмо. Задержали мы именно из-за меня, так как прекрасная травница Елена может ехать только со скорость улитки, а рысь или галоп для неё что-то из рода фантастики.
– Не переживай, я тебя всему научу. – Мужчина подмигнул мне и пришпорил Мясника (Боженька, кто так называет кобылу?). – За небольшую плату.
– Я могу только натурой. – Ответила я и подмигнула ему в его манер.
Лицо Хеллпея заинтересовано вытянулось:
– Неужели? – Протянул он игриво и двусмысленно оглядел меня, задержав взгляд на губах.
– Да! – Я клацнула зубами. – Трав успокоительных сварить из Пьяного Матроса, коня почистить, комнату прибрать.
– Ты – скучная. – Хеллпей скривился и вновь начал кружить вокруг нас с Одуванчиком.
– Я – милашка.
– Не спорю. – Альт усмехнулся, а я снисходительно улыбнулась.
Подколы Хеллпея продолжались еще целый час. Я поняла, что он из тех людей, ну, альтов, которые сходят с ума в тишине и скуке, и ему нужно хоть что-то да делать, например, издеваться над своей прекрасной попутчицей. Хеллпей сейчас напоминал мне назойливого ребятенка, который достает, чтобы на него обратили внимание, но я знала как с этим справляться. Моя подруга – Мика, была точно такой же, когда становилось скучно или уныло, она моментально переключалась в режим «назойливой мухи»: Лена, смотри! Ой, Лена, а что это? Лена, я тут вспомнила историю десятилетней давности! Лена, а ты видела «то самое» у утки? И всякий подобный бред. А еще она начинала дергать меня за волосы, щипать за руки и различные подобные шутки подростков. Единственным выходом было – занять её «нормальными человеческими» разговорами. Думаю, что и с альтом это пройдет.
– Хеллпей, а что-то помимо изготовления лекарства, должна буду делать? – Спросила я у него и он тут же перестал водить хоровод и пристроился с боку.
– А ты хочешь делать что-то еще?
– Я не хочу быть балластом. – Я посмотрела на него и наши взгляды пересеклись. Несмотря на все мои усилия, я моментально перевела взор на обкоцанную гриву Одуванчика, мне до сих пор было некомфортно смотреть в жёлтые глаза альта. А Хеллпей, напротив, постоянно пытался установить зрительный контакт: то нагибался, то резко поворачивался, пытаясь застать меня врасплох, а я разглядывала свои руки, кусты, Одуванчика, Мясника, но только не альта.
– Раз ты об этом заговорила, то я еще собирался тебя, как помощника брать. Я чувствовала, что он продолжает на меня смотреть, поэтому голову держала прямо, а шея была как натянутая стрела.
– А что я должна делать?
– Может, ты, посмотришь на меня? – Не выдержал Хеллпей. – Мне так легче общаться.
