Текст книги "Продаться демону-2"

Автор книги: Анна Водолей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

 Я на него не смотрела, меня занимал белый квадрат света от окна. Но останавливать разговор не стала, все равно, рано или поздно, нам придется к нему вернуться. Если не иссякнет желание двигаться вперед вместе.

-Потом появились сомнения, что Мира Ларье действительно имела отношение к убийствам, ведь ты ее дочь, и она не должна была рисковать твоей жизнью. Следствие сбилось со следа.

 Я внутренне усмехнулась, внешне все так же оставаясь отрешенной, возможно, лишь глаза выдали искорку безумия.

-А потом ты подумал, что я все же в курсе?

-У каждого есть свои секреты, – не отводит взгляда, не шевелится, следит за моей реакцией, четко дозируя слова.

Он не скажет многого, я его уже немного знаю. Но с сегодняшнего дня он начнет рассказывать, по капле раскрывая прошлое. Айтарин не из тех, кто охотно делится воспоминаниями, возможно, они ему доставили не мало страданий. Я не буду настаивать. Я такая же. Мы похожи.

-Я хотел, чтобы ты сама рассказала. Я думал, что ты могла бы знать, догадываться.

 Во всей этой истории меня не смутила его версия. Да, я могла бы догадываться, почему нет? Все-таки мать и дочь. Подозрения если не обоснованы, то хотя бы продиктованы объективностью суждений.

 Меня удивило иное. Эл заботился обо мне, обнимал, целовал, смотрел с глубокой нежностью, заставляющей сжиматься сердце. О таком сложно забыть или вытравить из памяти, его поступки дарили нескончаемое чувство радости, заставляли меня верить ему. Однако теперь казалось, что счастливые мгновения имеют все шансы поблекнуть, их затопчут грязными ногами лжецов.

-И я стала тебе дорога? Я, которая могла знать, кто чуть не убил близкого тебе человека и скрывать?

 Я все же посмотрела в его бледное лицо. Уставший, невымытые утром волосы убраны в хвост. Хмурится. Напряжен до предела, крылья носа подрагивают, а глаза такие темные, что можно не выплыть на поверхность.

-Как ты смог принять меня? – спросила тихо-тихо о его чувствах, впервые.

-Я уже говорил: я выбрал тебя. С ошибками, со сложностями. Даже мой демон не хочет никого, кроме тебя и твоих эмоций. Понимаешь?

-Это же не выбор, – вяло заметила я. –Если сущность демона диктует условия.

-Никто ничего не диктует, – Эл все же улыбнулся и коснулся рукой моего лица. –Ты имеешь право на свои секреты, а я их принимаю. Я тебя принимаю и понимаю. Мое решение не результат одного дня и не слова, сказанные под воздействием эмоций. Однажды я чуть тебя не потерял, а в такие моменты, знаешь ли, мир переворачивается с ног на голову, и очевидное уже не скрыть. Я хочу тебя рядом, смотреть, как ты взрослеешь, меняешься, учишься новому. Следить, как меняется твой взгляд в мою сторону.

 То чувство, когда думаешь, что можешь больше его не увидеть, а потом судорожно глотаешь слезы, рассматривая залитую кровью голову – я помнила его слишком отчетливо, оно все еще свежо и морозит жилы. Мир действительно переворачивается с ног на голову, и очевидное уже не скрыть.

  Судорожно вздохнула, соглашаясь со сказанным. Эл снова улыбнулся, на этот раз очень тепло, потому что вдыхал мои чувства, как свои, и прекрасно понимал, что меня топит в ласке и благодарности.

 А мне больше не требовалось объяснений, что произошло в ванной. Никто бы в здравом уме не согласился принять в свое тело сущность, зная о последствиях. Эл испугался за меня и усомнился, ведь я могла бы пойти на поводу у…мамы?

-А если мама виновна?

-Сначала нужны доказательства, – мягко уклонился, улыбка померкла.

-И если они есть?..

 Эл осторожно взял мои ладони в свои руки.

-Будет сложно, – серьезно сказал он. –Но ты не отвечаешь за чужие поступки. Усвой этот урок в первую очередь.

 Полезный урок, хороший. И мне даже казалось, что я часто ему следую. Однако, тяжелее всего такой урок применять на практике именно в семье. Особенно в семье.

 «Летучка» Ларра застигла врасплох. И сколько бы я ни готовилась и ни ждала ее, она выбила пол из-под ног и сбила дыхание. На нервной почве скрутило желудок, так что мне пришлось экстренно вспоминать простейшие целительские заклинания со второго курса. Эл не торопил, но пару раз ненавязчиво предложил вызвать дежурного из лечебницы. Одно хорошо, при таком эмоциональном напряжении, мне искренне было наплевать, что для девушки ситуация с желудком предполагается конфузной.

-Сначала мы встретимся с Ларром, он нас проводит, – подготовил меня Эл.

 Я коротко кивнула. Ларра мы не обсуждали, оба прекрасно понимая, что тема тупиковая. Светловолосый демон в отличие от Эла, находился рядом с мамой отнюдь не из прекрасных чувств, в этом можно не сомневаться. Я, конечно, задам ему вопрос ради уточнения, но ответ ожидаем.

 Все в порядке, он же демон. Просто Эл другой.

 

 Я думала, маму приведут в некую переговорную комнату с двумя стульями, пусть и с эритом для надзора. Но стражи порядка считали иначе, предоставив нам аудиенцию через решетку камеры, куда ее определили до вынесения приговора. Камера соседствовала еще с двумя такими же, сейчас пустующими. Условия содержания выглядели вполне прилично: освещенное помещение с едва желтыми стенами, плиточный пол, за небольшой перегородкой виднеется край кровати с коричневым одеялом, огороженное помещение, видимо, с душем, столик со стулом.

 На запястье у мамы появился тонкий серебряный браслет, в его плетении магия демонов переливалась радугой.

 Она подошла к самой решетке, рассматривая мое лицо. А я рассматривала ее, каждую черточку. Каждое движение мышцы, ловила любое изменение в мимике. Дурнота во мне боролась с сочувствием.

-Мама, мне сказали, что ты дала свое согласие на подселение души в мое тело. -«Это правда?» – так я должна продолжить, но вместо нужной фразы из нутра вырвалось жалкое: -Это же неправда?

-Детка, я все объясню, – прозвучало приговором и ударило по голове весом не ниже общей энциклопедии. Из центра тела выбило сноп мурашек и отдало в позвонках, заставляя выпрямить ссутуленные плечи.

 Что тут можно объяснить? Разве хоть одно объяснение может сработать? Интонация, взгляд, поза – они громче слов.

-Милая, давай поговорим? – она испугалась моего шага назад и потянула навстречу руку.

 Голос отдалялся, доносился словно из-под толщи воды при стремительном погружении, давление в ушах сжимало голову в тисках глухоты и дезориентировало.

 Я хотела поговорить. Именно с таким намерением шла сюда, готовила вопросы, но все они застряли горчащим комом в горле. Рот не открывался, губы налились тяжестью, и стало понятно – я ничего не смогу спросить, у меня просто не хватит сил на вопрос и ее ответ. Не осилю ее версию событий, не смогу принять никаких оправданий и не хочу слышать очередную ложь.

 Тьма укрывала, я погружалась на дно, физически ощущая, как немеют ноги, и кружится голова. Освещение у камер все так же работало исправно, но я видела свет сквозь туман. Если сейчас пошевелюсь, то упаду.

 Спустя несколько секунд мир обрел прежние мрачные краски. Мама все так же смотрела на меня сквозь частое плетение решетки с протянутой вперед рукой. Не знаю, говорила ли она что-нибудь, не слышала.

 Нет, не смогу. Я развернулась и пошла на выход. Я не смогу услышать правду.

-Не всем нужно рожать детей, – проговорила она тихо. -Но разве хоть одна женщина допустит мысль, что она может стать плохой матерью?

 Слова ударили наотмашь, по самому больному, выстраданному. Я резко крутанулась на пятках, втыкая в нее тысячи игл моего напряжения.

-Я не просила тебя быть лучшей матерью, – изо рта рвалось хриплое шипение, голос не слушался. -У меня никогда не было и не будет претензий и лишних ожиданий. Мне всегда было достаточно знать, что ты есть. Я не желала большего! – и резко, без перехода, пока не передумала и не осипла вконец, – Так это правда? Ты тоже участвовала?!

-Ты же уже знаешь.

-Я хочу услышать правду от тебя, я поверю тебе.

  Плевать, что минуту назад считала иначе. Плевать, если сейчас соврет.

-Демоны уникальные существа, не правда ли? – тепло улыбнулась мама, присаживаясь на корточки. –Сильно отличаются от иных рас. Невероятно сильные, с потрясающе развитой мозговой активностью, их магия неповторима и недосягаема. Убить или спасти – им подвластно решать. Высшая форма жизни. Многие бы отдали все ради того, чтобы прикоснуться к их тайнам, постичь хоть что-то. Разве ты не понимаешь, как тебе повезло? Ты одна из тех, кому удалось прикоснуться к неизведанному, закрытому миру. Ты сможешь помочь людям, открыть новую страницу эпохи.

-Я стала твоим экспериментом, – печально заключила я, рассматривая ее мечтательную улыбку.

-Нет, – она покачала головой. – Я подарила тебе потрясающую жизнь. Пусть сейчас сложно, но это пройдет, ты адаптируешься. С твоим умом, образованием, стойким духом, ты достигнешь таких высот, о каких я и мечтать не могла!

-Каких? – перебила сухо. –Организовывать убийства?

 Мама поморщилась.

-Иногда с демонами сложно вести работу, их суть вносит коррективы. Но когда перед тобой стоит цель спасти миллионы жизней в будущем, оградить людей от посягательств на их энергию, несколько жертв возможно.

-Ты знала, что очередной жертвой была я?

 Мама рывком поднялась и ухватилась за прутья.

-Не может такого быть!

-О, и про Ри ты тоже не знала? Ты не знала, что минувшей весной Эл чудом спас меня от вашего алтаря? Не знала, что погибшая эрит является твоим соратником и выступала на стороне того урода? Ты не знала, что меня по кусочкам собирали после нападения Ри? Правда не знала?!

-Лика, я не знала! Ты ничего мне не рассказывала!

-Да как же? А что же с целью в миллион жизней? А что же ваше сотрудничество?!

-Лика, я не знала, – слезы бежали по щекам очень быстро, тянули ее вниз, на пол. Она осела, судорожно всхлипывая.

 Ей было больно, а я от всей души хотела причинить еще больше страданий, чтобы она почувствовала хотя бы малую часть моих. И неважно, что сегодня утром я десятки раз повторяла: «Не знала», а мне не верили.

-Не представляю, какую «потрясающую» жизнь ты мне подарила, но если бы не Эл, похороны состоялись бы уже весной. Мне совершенно нечего добавить к сказанному.

-Лика, прошу тебя, выслушай. Я правда не знала!

-Тогда ты чертовски хреновый организатор.

-Я не… – она замолчала, оборвав фразу, но я увидела ответ в ее виноватых мокрых глазах. Организатор не она.  

На мгновение подумалось: «А где облегчение?». Вместо него наступила новая волна злости. Порог злости, как порог в воде с жестким захлестом, переходящим в ужас. Во что она вляпалась?

-Тогда кто?

 Мама отрицательно помотала головой – не скажет.

-Милая, прости меня, – сдерживая рыдания, попросила мама.

-А такое можно простить? – удивилась я, отстраненно поражаясь жестокости фразы.

 Мама не раздумывала, не мялась. Она молча опустилась на колени, тут же вновь ухватившись за прутья.

-Прости меня, – губы и подбородок дрожали, голос изменился: она говорила в заложенный от слез нос.

 Я присела, ровняясь с ее лицом, рассматривая глаза с опухшими веками. В груди разливался холод, морозящий самое сердце до крохотного кусочка бесчувственного, хрупкого льда.

-Ты моя мама, это не изменится, соверши ты хоть сотню злодеяний. Но простить я тебя не могу. Никакой высшей целью не оправдать убийства и причиненные страдания, нет такой высшей цели. За мир не воюют. Я справлюсь с твоим «подарком», научусь им пользоваться. Возможно, он доставит хлопоты и проблемы со здоровьем, но это пустяки, я хотя бы жива в отличие от других жертв, – грустно, с надрывом, ухмыльнулась я, прикусывая язык, чтобы не сорваться на истерику.

 Не такую, в которой слезы мешаются с воем, другую, тихую, из которой сложнее выбраться, потому что эмоции остаются запертыми в теле.

-Ты можешь исправить часть моих ошибок, – после некоторой заминки предложила мама.

 И я почувствовала душный ореол стыда и смирения, заполнивших камеру. Напряглась, впервые после отделения сущности так явственно почуяв эмоции.

-Как? – осторожно спросила, заранее страшась ответа.

-Закончи мое задание. Без жертв, без алтаря. Найди для демонов другой способ питания. Ты сможешь.

 Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я с ужасом, она со стыдом.

-Смешнее только просьба посотрудничать с Ри. Он, кстати, умер, знаешь?

-Я не знала, что он примкнул к группе, -снова проговорила она, оправдываясь.

 Как же глупо звучит это «я не знала», надо завтра сказать следователю что-то другое.

-Не втягивай меня, – отрицательно помотала головой.

-Милая, это не моя прихоть. Это то, что нужно и людям, и демонам. Пожалуйста, соглашайся.

-Нет.

 Ее глаза забегали, она тяжело вздохнула. Эмоциональное состояние рухнуло вниз, но я не могла распознать привкус. Нечто темное и душное, не такое жгучее, как страх.

-Лика, пожалуйста. Тебя, так или иначе, заставят найти способ, я боюсь, что тебе могут причинить боль.

-Что, бывает еще больнее? – съязвила в ответ, не сдержавшись. Возможно, довлеющая эмоция – это отчаяние, но мама старается не показывать его. Ее просьбы пропитаны заботой. -И кто меня будет заставлять? Расскажи, наконец, во что ты ввязалась?

-Ну, разве же она может рассказать? – за спиной послышалась усмешка.

 Я обернулась, рассматривая преобразившуюся Яйю. Дорогое узкое темно-синее платье, в глубоком декольте ажурное сапфировое ожерелье, рыжие волосы лежат волнами на одном плече, легкий макияж, подчеркивающий белизну кожи, туфли на устойчивом каблуке. Красивая и ухоженная. Только ухмылка делает лицо хищным, звериным.

-Привет, – поздоровалась я с сущностью, машинально складывая на груди руки.

-И тебе «привет», – улыбнулась она. –Ты как будто зла? Расстроена, что я немного соврала? Понимаешь, иногда необходимо скрыть правду. Ты же понимаешь? – прищурилась, сверкая глазами.

 О да, она-то прекрасно знала, что скрывать правду я умела, и сейчас мягко направляла меня в нужную для нее сторону диалога.

-Ей лучше ничего не знать, – мамин голос прозвучал резко.

 Яйя театрально развела руками, как бы говоря: «Да, вот такая позиция у твоей матери».

-Я не скажу. Не беспокойся, – в ее тоне отнюдь не обещание и попытка успокоить, а презрение и холод, от которого дернуло по плечам. –Лика мне нравится. И думаю, она не откажется нам помочь. Правда, малышка? – она медленно, бесшумно подошла ко мне и провела холодной рукой по щеке. –Я вижу, ты изменилась.

-Не без твоей помощи, – шаг назад вышел нервным.

-Верно, – снова улыбнулась. –Что, и техника секса наладилась? – бесстыдно подмигнула, явно провоцируя.

-Ты как сюда попала? – я решила сменить глупую тему. Если у сущности нереализованные сексуальные фантазии, то это ее проблемы, пусть обсуждает их наедине с целителем по душевым расстройствам. 

-Ножками пришла.

 Я покосилась в сторону коридора, замыкающегося дверью. За ней должен был быть Эл. Грудь остро кольнуло.

 В десять шагов пересекла пространство и дернула за круглую ручку. Демон, до этого подпирающий стену, подобрался.

-Поговорили? Что? – он нахмурился, глядя на меня. –Тебе плохо? Ты сильно побледнела. – Подошел, заглядывая за мое плечо.

 Я медленно, рывками выдыхала. Я подумала, что Яйя могла избавиться от Эла так же, как от своего брата. Ведь, наверняка, убийство ее рук дело.

-Что за черт, – выругался айтарин, очевидно, увидев сущность. –Стены не являются препятствием?

 Так, она не проходила мимо него?

-Надо быть внимательнее, – пожурила его Яйя сладким голосом. –Я хочу поговорить с Ликой, когда еще будет возможность? Оставишь нас на минуту?

-Я поговорю с ней, – прервала собиравшегося в грубой форме отказать Эла. –Все нормально. Правда.

 Повернулась лицом к сущности, еще раз убеждаясь, что смертельных намерений у нее пока нет. Та подняла правую ладонь и кокетливо поиграла пальчиками, прощаясь с демоном.

-Ты убила этого психа? – спросила я первым делом, когда подошла ближе.

 Яйя небрежно покрутила кистью, как будто она у нее затекла. И над нами раскинулся купол тишины, отливающий сиреневыми бликами.

-Давай кое-что проясним сразу. Я не виновна, мое сознание при допросе останется кристально чистым. Во время отсутствия души в теле, воспоминания не сохраняются на физический носитель в голове. А ты показания можешь давать только устно. И слова твои ничем не подтвердятся.

-Хорошее начало.

-Предупреждение от необдуманных поступков, – поправила она. -Ты же не забыла, кто помог тебе вызвать помощь? Кто вернул тело без участия ритуала брата? Чем скорее ты поймешь, что я не желаю тебе зла, тем скорее мы договоримся.

-О чем?

-О том, что и тебе, и мне нужно восстановить репутацию. Я сестра сумасшедшего ученого, который уничтожал людей и демонов ради достижения своих целей. Ты дочь ученого, которая помогала моему брату с разработкой. Мы родственники убийц. Неужели ты думаешь, что с таким клеймом будет легко жить? Его не спрячешь под глухой рубашкой, как твой шрам. Единственная возможность реабилитироваться – закончить начатое, но, как верно сказала Мира, без жертв.

-Лучше я поживу с очередным клеймом.

-Милая, она права.

-Гордость редко бывает уместна. Я свой план не изменю. Завтра же прочитаешь в газетах, что возвращенная к жизни сестра пришла в ужас от злодеяний своего убитого брата и решила направить все свои силы и многомиллионное состояние на покрытие ущерба семьям жертв. А так же в оправдание ужасным преступлениям станет спонсором того, кто все же решит задачу с питанием демонов эмоциями гуманно.

-Отличный план, – скупо похвалила я.

-Да, неплохой. Лучше твоего. А кем проснешься завтра ты? Твою мать не только обвинят в убийстве моего брата, своего соратника ученого, но и обольют грязью за них двоих.

-Она его не убивала, – четко процедила я, точно зная, что на такое она не может быть способна.

-А где доказательства? – вскинула брови Яйя. –Ее сознание не прочитают, мое будет чистым.

-На момент убийства ты уже находилась в своем теле, – я ожидала подвоха, он точно есть.

-Я же сказала: будет чистым.

-Интересно получается, ты и сквозь стены ходишь, и сознание подчищаешь?

-Чему только не научишься, живя бестелесно. Потрясающий опыт. Но пробовать не советую.

 Яйя говорила с высокомерием, растягивая гласные. Губы кривились, брови двигались в такт ухмылкам, изредка она добавляла легкие жесты правой рукой, акцентируя внимание на конкретном предложении. Ее звериной сутью можно было бы любоваться, если забыть о том, что она может проглотить меня и не подавиться.

-Так ты сама его убила?

-Да. Но об этом никто и никогда не узнает. Мира прибыла в дом очень вовремя. Как раз к моменту убийства. Она, конечно, заметно нервничала и некоторое время не попадалась на глазам эритам. Но след от ее телепортационного амулета имелся, его время возникновения с радостью снял Главный следователь со стороны демонов. Красивое совпадение. Как думаешь, какой вывод будет сделан?

-Но организатор не она.

-Ой, да брось. Ты взрослая девочка. Как думаешь, насколько высоко может находиться реальный организатор для плана такого масштаба, да еще и часто покрывающий происходящее? Ответ: очень высоко. Так высоко, что падать оттуда люди не привыкли. Мира начальника не сдаст, а признания при явной вине не требуется. Дело закрыто.

 Мама молчала, рассматривала пол под нашими ногами. Слезы все еще текли по лицу. Мне захотелось обнять ее и пожалеть, глупую, обычно щебечущую, как птичку, а сейчас невозможно подавленную.

Я зажмурилась, глубоко втягивая спертый воздух. Яйя права. Черт бы ее побрал с логичностью суждений и простотой изложения. Все так и будет. И организатор никогда не выйдет из тени, только вычеркнет имя Миры Ларье из действующих сотрудников и будет жить дальше, с новыми грандиозными идеями по улучшению мира, в которых количество жертв не имеет значения. Ради высшей цели.

  И Яйя будет жить дальше. Воплотит в жизнь свою задумку и для всех станет жертвой обстоятельств, принявшей ответственность за злодеяния брата на хрупкие женские плечи.

 Будет ли она вспоминать о нем? Плакать? Она хотела его спасти, красивые слова мне говорила о родственных узах. Да и чувства ее я помнила, она была рада встрече с братом, она скучала.

 И убила. Потому что есть, что скрывать? Им всем есть, что скрывать. Что-то такое, ради чего можно убить. Или ради кого? Кто может сидеть настолько «высоко, что падать не привык»?

 Я себе не могла представить фигуру подобного масштаба.  Я слишком аполитична и замкнута на себе, чтобы вообразить подходящего персонажа. Кому, кроме ученых, выгодно оборвать связку человек-демон?

-Лика, обещай подумать. Ты должна согласиться.

 Я посмотрела на говорившую маму. Потом на демонессу. И спокойно, по слогам произнесла:

-Я. Не. Хочу.

 Произнесла, зная, что соглашусь. Не под их дудку, а когда все выясню и поговорю с Элом. Не потому что просит мама, и не потому что манипулирует Яйя. Во-первых, мне стало интересно, кто стоит за всем этим дурдомом. Во-вторых, я хотела, чтобы с мамы сняли обвинение в убийстве. Быть ученым и участником группы под надзором власть имущих – это совсем другая статья и обвинение.

 И, в -третьих, мне просто стало любопытно, до азарта. И вот в последнем я бы никому не смогла признаться, потому что именно любопытство и азарт приводят порой к не лучшему итогу.

-Что за дура, – процедила Яйя сквозь зубы.

 Мама судорожно сглотнула, ее глаза снова намокли.

 Я, не прощаясь, пошла на выход. Пожалуй, именно сейчас я бы хотела увидеть Ларра.

 

 Сегодня я узнала о себе нечто новое. Познакомилась с другой стороной личности. Она не хотела терпеть и ждать, ей не нравилось чувствовать себя в западне и зависеть от обстоятельств. Не представляю, в каких потемках она раньше блуждала, а, может, ее и вовсе не существовало до сего дня, но, сливаясь с ней в единое целое, я чувствовала невиданную уверенность и очень четко видела цели, к которым собиралась идти напролом.

 Разговор у камеры получился показательным. Яйя слишком самонадеянна. Безусловно, ее сила позволяет пренебрегать правилами, а излишняя искренность призвана перетянуть меня на ее сторону. Я далеко не козырь в игре, это тоже стоило понимать, а полезная карта. Выиграть она может как со мной, так и без меня. Но мама меня удивила в который раз. Она молчала. Несколько брошенных фраз не в счет. Она ставила демонов слишком высоко над собой, чтобы противиться их воле? Мне очень хотелось найти маломальское для нее оправдание, чтобы самой успокоиться.

 Ладно, личное потом. Сначала дела.

-Устройте им очную ставку на троих, – попросила я в кабинете Главного следователя, имея в виду маму, Лилу и Яйю, о которых мы говорили ранее.

 Зурн поджидал нас с Элом у лестницы, куда мы направлялись, чтобы подняться этажом выше и найти Ларра. Окатив нас хмурым взглядом, отвернулся и запоздалым жестом большой руки поманил за собой.

 Мужчина не производил впечатление интеллектуала, скорее закаленного бойца, не вылезающего из тренировочного зала. Как и все демоны, он был очень привлекателен, не спорю, однако вид имел угрожающий и пугающий. На него девицы вряд ли вешаются.

-Удивлен, что ты сама предложила, -следователь Зурн крутил в пальцах маленький металлический шарик. На его столе, на специальной бархатной подставке, их лежало с десяток.

-Перекрестный допрос? – переспросил Ларр. –Тогда надо делать на четверых, с твоим, Лика, участием.

 Я кивнула и задумалась.

-Подождите, – подняла палец вверх, внезапно вспомнив очень важную деталь. –Надо устроить перекрестный допрос со всеми студентами-практикантами.

-Рассказывай, – Зурн лишних слов явно не любил.

-Каждый студент имеет контракт с демоном. И то ли убитый переоформил контракт на себя, то ли тут есть некая связь.

-Один из студентов говорил об этом. Соник, кажется. – Зурн взял еще один шарик в ладонь. –Не знаю, версия сомнительна. Ну, контракт, ну, переоформил. За уши притянуто. Но проверим, может, еще кого побочного накроем. Такие твари одни не работают.

-Сначала надо Яйю расколоть, – заметил Эл.

-Ясное дело, – хмыкнул Главный следователь. –А что, уже идеи есть, как заставить стены дать показания?

-Почему запрещено просматривать сознание человека? Я бы дала доступ к своим воспоминаниям, – вмешалась я с давно интересующим вопросом.

-Нельзя, – меланхолично ответил следователь, он точно сожалел об этом. –Сознание людей не выдерживает вмешательства извне.

-Но мое сознание изменилось после подселения сущности.

-Все равно нельзя, – Эл ответил резче следователя. Злится, что мои предложения опасны.

-Вообще, конкретно такой случай не запрещен, – приободрился следователь. –Потому что их почти не бывает. Но надо получить разрешение и заключение целителей.

-Да вы в своем уме?! – взвыл красноволосый. -Она пострадает.

-Об этом нам целители скажут, – не согласился Зурн. –Оставим, как вариант на крайний случай. Но ты должна все обдумать. Если вмешательство в сознание происходит насильно, даже если других ограничений не будет, ты можешь не очнуться Дело, правда, будет все равно раскрыто, – хохотнул следователь, но тут же замолк под нашими ощутимым даже в воздухе сомнением.

-А. Кх-м. – Эл собирался возразить, поэтому пришлось спешно перетягивать внимание на себя. -Мне завтра все еще нужно приходить на допрос утром?

-Да, – кивнул Ларр, уголком губ усмехаясь очевидности поспешности вопроса. –Запрос подавали люди, и от них аннулирования не поступало.

-Тогда, – протянула я, зацепившись глазами за стрелки часов – начало восьмого вечера, – мне нужно возвращаться в часть, чтобы успеть отдохнуть.

 До утра достаточно времени на сон. Жалко только, что сон не лечит за одну ночь. Жалко, что весь сегодняшний день превратился в кошмар.

 Мы спустились на первый этаж, откуда официально и магически было разрешено перемещаться в пространстве. Я так и не спросила Ларра про их с мамой отношения, но явно уловила, что мою защиту он оставлять не планировал. Ну, как защиту, пока что его защита себя никак не проявляла. И кто знает, может быть, это тоже такая часть плана, как роман. Видимость, фикция.

 Вопреки ожиданиям, Эл доставил меня вовсе не в часть, где проходила практика, а в свою темную квартиру. Ее очертания ясно угадывались от уличного освещения, проникающего в комнату. Гостиная. Диван.

-Почему сюда?

-Я не хочу оставлять тебя сегодня одну, – заверил Эл, минуя небольшую паузу.

 Пауза дала понять, что ответ не совсем искренен.

-Все уже знают, да? – раздосадовано хмыкнула я, догадываясь о причинах заботы.

 Эл не стал отпираться.

-В вечерней газете дали статью о задержании. Пока ничего конкретного, но газетчики любят строить предположения и подливать масла в огонь.

-Меня точно отчислят.

 Гостиная в квартире Эла не такая большая, поэтому пары шагов хватило, чтобы добраться до дивана и рухнуть, обхватывая ладонями голову.

 Демон тяжело вздохнул и сел рядом, сцепил руки в замок, оперся локтями на колени.

-Я больше волнуюсь о том, что в части может случиться конфликт.

 Сначала, по привычке, захотелось возразить: «Подумаешь, конфликт!», а потом я вспомнила улыбающуюся Бриту, зануду гнома, Соника, Дацума и даже нашего Командира. Раньше мне и правда было плевать, что общение с сокурсниками не складывалось, но что-то изменилось. Я вдруг поняла, что дорожу небольшими воспоминаниями, от них становилось тепло. А следом подступил к горлу холод. Они отвернутся от меня?

-Пусть сегодня приведут мысли в порядок, а завтра поговорите.

Да уж, поговорим…

 В лицо подул знакомый теплый ветерок, и передо мной после короткой белой вспышки возникла «летучка». Я уставилась на нее с ужасом, прекрасно представляя текст записки, от кого бы она ни была. А следом снова вспышка и снова, снова. «Летучки» заполоняли пространство невероятно быстро, словно плотину прорвало.

-Черт! – глухо выругался Эл. –В Следственном управлении у тебя не было доступа к летучкам, они зависли в ожидании.

-Да, получите и распишитесь, – попыталась пошутить сквозь нервный, неуверенный смех.

 Эл включил свет.

 Газеты, вырезки из нее, сложенные листки бумаги, клочки записок зависли в воздухе, рассредоточившись по комнате, но стремясь занять место поближе ко мне. Их не меньше десяти.

 Я протянула руку и взяла первую «летучку».

 Сухое извещение из Университета о визите декана в часть на Ро Су, куда были направлены на прохождение практики студенты. Еще раз посмотрела на пропечатанную дату, уточнила у Эла, какое сегодня число, потому что совершенно запуталась в днях. Значит, завтра прибудет, в полдень.

-Странно, что раньше не соизволил, – резонно заметил демон, закидывая ногу на ногу.

-О, а это от Соника, – пробежалась по короткому тексту. –Волнуется.

 Эл от комментариев воздержался, но точно скосил глаза в сторону записки. Я скрывать бумажку не стала, подождала, пока ревнивец прочтет безобидное сообщение, после чего позволила ему раствориться в голубых искорках.

 Ари накидала всего несколько слов: «Брось все и напиши, что с тобой все в порядке!». Тита мыслила в том же направлении. Девочек не волновали детали, они хотели знать, что я на связи.

-Я им сразу отвечу, дашь бумагу и ручку?

-Сейчас, – Эл легко поднялся и направился в сторону коридора, на верхней полке комодика всегда лежали письменные принадлежности.