Текст книги "Проклятые ключи (СИ)"
Автор книги: Анна Ведышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Жизнь потихоньку налаживалась. Теплых дней становилось все больше. Солнце чаще и чаще дарила свои улыбки, озаряя землю. Распустились первые цветы, черемуха наливалась в цвет. Знать ждут нас холода.
Работала в поле (скоро пшеницу сеять), когда тень промелькнула. Высоко в небе резвился странный зверь. Для ворона большой, как и для любой дикой птицы. Но подняв голову, увидела чистое весеннее небо. Солнце слепило, забравшись совсем высоко. Следовало заканчивать и отправляться на обед.
Дорога к дому пролегала через небольшой перелесок. Именно там поджидал черный маг.
– Давно не виделись, – проговорил он безэмоционально. – Вижу, выскользнула из лап старухи с косой.
А я не могла пошевелиться, страх сковал тело. Кажется, дышать перестала, боясь спровоцировать мага на злое деяние.
– Боишься проклятого? – С грустью произнес колдун. – А я ведь отблагодарить пришел. Потом обернулся огромным вороном и взмыл в небо.
Со всех ног рванула к дому, сбивая прохожих. Словно безумная, неслась к верному спасению. Пару раз падала, раздирая ладони с коленями в кровь. Чумазая и растрепанная тарабанила в дверь Агафьи. А когда женщина открыла, просто упала ей в руки, вся в слезах. Тетушка охала да мага проклинала. С тех пор деревенские стали считать меня блаженной.
Обезумела, – говорили, – девчонка после затяжной болезни.
Сторонились. А я, проходя мимо, не поднимала глаз, боялась, что полетят в спину камни. Ведь люди жестоки с теми, кто слабее.
На мой четырнадцатый день рождения стояла изнуряющая жара. Работать не хотелось, потому деревенские отдыхали по избам, а их неугомонные дети купались в неглубоком болотце, что расположилось прямо за домом Агафьи. Черемоново болото носило нехорошую славу, много заблудших душ тут покой нашли. Но детей никакие запреты и байки на пути к веселью не останавливали.
С памятного дня меня не брали в свои игры, а вот Владлена резвилась с малышней. Я завистливо в пол глаза смотрела из-за калитки. Но стоило отвернуться, как золотая коса осталась на поверхности воды, а сама сестра погрузилась вглубь Черемоново болота. Рванула, споткнулась, запуталась в подоле и кубарем полетела вперед. Пока вставала на ноги, Влади, не умеющую плавать, спасли да не абы кто, а сам черный колдун. Он нежно прижимал сестру к голому торсу. В солнечном свете письмена на теле горели огнем. Капли воды переливались и скатывались с мокрых коротко остриженных волос. Никто и никогда не признал бы в мужчине темного мага.
Я задохнулась от возмущения и обиды. Меня пугал, а среди деревенских детей героем будет. Проклятый! С криками и кулаками налетела на спасителя сестры, отчего слава безумной только усилилась. Он спиной повернулся, чтобы Влади не выронить и удары, молча, принимать стал. Мальчишки обступили нас и злобно, на все лады, чесали языками, обзывая меня и хваля колдуна. Тот в ответ только шикнул на них.
Владлену из рук не выпустил до самого дома. На пороге стояла тетушка Агафья и внимательно смотрела на меня, лающую как собака, и мага, усмехающегося над моим криком.
– Явился?! Ну, заходи! – Без церемоний пригласила в дом гостя знахарка. Потом обратилась ко мне:
– Катерина, сходи до колодца. И принеси два ведра ледяной водицы.
Надулась, но поручение отправилась выполнять. Именно там поджидали мальчишки во главе с тем, что недавно заставлял краснеть в его присутствии. Пока набирала воды, под ноги полетели камни. Парочка больно впечаталась в щиколотку. Я заплакала, присев и начав растирать ушиб, а ребята развеселились и пуще прежнего стали забрасывать блаженную камнями. Боль пронзила плечо и правый весок.
– А ну пошли вон! – Раздался голос позади жестокой толпы. Черный маг, словно коршун, навис над одним из деревенских мальчишек. Другого – схватил и начал трепать за шкирку.
Сердце мое наполнилось радостью, но до тех пор, пока мужчина не обратился ко мне:
– Что расселась? Воду Агафье неси! – Голос его был полон злобы.
В дела тетушки и колдуна не вмешивалась, мала еще. Но вот истории от мага послушала. Агафья затянула трубку на мужской лад. В деревне привыкли к эксцентричной знахарке, главное, чтоб помогала. Вокруг запахло жжеными травами. А в небо потянулся белый дымок.
И казалось в этом сладком мареве, что и колдун вовсе не колдун, а князь заколдованный. И сказ его ладный убаюкивал да дарил надежду на новую встречу. Страх перед черным магом куда– то спрятался до самого утра. А с пением петухов охватил деревню пожар. Практически все дома потушили, сгорели только избы тех, кто меня у колодца камнями закидывал. Вот и подарок ко дню рождения от черного мага.
В следующий раз с колдуном встретились через год. На меня начали засматриваться парни, кое-кто свататься приходил, оттого в голове царила пустота. Мнила себя первой красавицей на деревне. Оно и не мудрено. Таких золотых волос в наших краях не водилось, да и голубые глаза редкость. Но я и Владлена не местные, нам простительно. Был только один человек, которого не волновала моя прекрасная внешность – черный маг. Мне казалось, он тянулся к Влади. Отчего в душе закипали негодование, зависть и злоба.
Я наслаждалась теплым летним вечером, лежа на траве и раскинув в стороны руки. Звезды будто шептались со мной, а месяц притворялся вторым солнцем, озаряя округу.
Впервые маг назвал свое имя, незаметно подкравшись ко мне. Имя красивое, ладное и непохожее на имя, принадлежавшее носителю черного дара.
Ростислав за год похорошел, возмужал и набрал вес, став настоящим мужчиной. Залюбовавшись и ругая себя, вспомнила, кто украл мой первый поцелуй. А маг подарил второй.
Я растерялась, опасаясь мужчину, и в тоже время не в силах оттолкнуть колдуна. Связь с черным магом перестала казаться опасной, наоборот она будоражила кровь, заставляя чаще биться сердце. Ох, сколько же ветра гуляло в юной голове.
Мягкие губы, закрытые глаза и ладони у меня лице, которые нежно гладили бархатную кожу. Я таяла, словно лед на жарком солнце, не в состоянии оторваться. Так никто и никогда не целовал меня.
А потом Ростислав поведал о том, почему был столь ласков. Задохнулась от злости, грубо оттолкнула мужчину и рванула к Агафье в дом. Закрыв за собой дверь, не смогла унять бешено стучащего сердца. Потом пошла в чулан, нашла там старые ржавые ножницы и перед зеркалом срезала седую прядь, что так долго лелеяла. Больше седина не возвращалась, ждала старости.
Одновременно со мной злилась и погода. За несколько минут налетел темно-синие тучи, раздался гром, и молния разделила небо на несколько частей. А может, то колдун разбушевался, да нагнал грозовых облаков. Всю ночь дождь шумел. Только к утру успокоился.
Мой рассказ неожиданно прервал Лис. Мужчина был поражен и озадачен.
– Как ты сказала, звали мага?
– Ростислав, – недоумевая, проговорила в ответ.
– А знаешь, кем он был? – Спросил Лис и, увидев отрицательное качание головой, продолжил. – Главный и любимый помощником Верховной ведьмы Марьяны. Знаю, выполнял он ее самые странные прихоти: хоть сапоги с ног самого черта достать, хоть молодость у невинных дев украсть. Опасный и могущественный маг, проклятие сыпал налево и направо, не задумываясь о последствиях. Поговаривали, что раньше он в храме молитвы читал.
Лис немного порассуждал о силе Ростислава, а потом велел продолжить рассказ. Да чтоб правду не утаивала, почует обман. Что ему с моей жизни?! Или вправду влюбился?! Воспоминания прочитать сам не желает или сил недостаточно?!
Подумала и сама себе улыбнулась. Бродить мне по свету с чужой личиной вечно, а настоящая Катерина никому не приглянется после этакой красавицы.
Сопротивляться наведенной магии не получалось, язык не слушался. Слова сами собой вылетали изо рта. А сознание медленно погружалось в прошлое, заставляя снова переживать спрятанные глубоко внутри чувства.
Приход мага выпал на праздник. Жгли костры. Пелись песни. Всю ночь напролет гуляла молодежь. В эту самую ночь можно было выбрать себя милого, и никто против слова не мог сказать, традиция. Владлена к огню не пошла, мала считалась. А вот я весело одна прыгала через костер, руки никому не подавала. И не видела, как за мной наблюдают несколько пар девичьих глаз. Смотрели они, ненавистью питая округу да злобой наполняя собственные души. А в полночь, когда разбежалась молодежь в веселом крике в разные стороны, последовали три красавицы за мной, единственной, кто в сторону деревне побрел. Мне игры такие не нравились, да не люб был никто.
– Остановись, Кати! – Словно псу цепному, приказали красные девицы. А девчонки, действительно, были прекрасны, каждая по-своему.
Ростислав появился в тот момент, когда косу растрепали, лицо поцарапали да синяков понаделали озлобленные девицы. Не по нраву им соперница оказалась, да вот только я и не знала, что дорогу кому-то перешла.
– По какому праву? – Закричал маг.
– А ты пришлый иди куда шел, покуда сам цел, – дочь пасечника всегда грубостью отличалась и неприветливостью. Но ругать и пугать мага, пусть даже и не предполагала она кто он, не следовало. В самом внешнем виде Ростислава было что-то загадочное темное, отпугивающее окружающих.
Раскинул мужчина руки, повылазили черные перья, сорвались с рукавов и устремились к обидчикам. Словно пчелы начали жалить лица да руки с ногами.
На меня с тоской посмотрел Ростислав, покачал головой и скрылся в темноте ночной.
В ту ночь снилось, что вместе с ним прыгаем через огонь. Маг улыбается, да в лесок ведет. А на утро деревенских красавиц хватила проказа, несколько месяцев по домам люди сидели, опасаясь, заразиться, только я расцвета пуще прежнего, словно вся красота ко мне ушла.
И не было сердцу больше покоя. В каждом прохожем видела мага силуэт, уж и позабыла, что колдун он. Вот только повстречалась с ним через две весны. Снова с раненым и истощенным.
Агафья занималась подбором трав на лечебные мази, а мы с Влади перетирали их в порошок. Работа нетяжелая, но монотонная. Тетушка за последние несколько лет сильно сдала, даже передвигалась с клюкой. Оттого элементарные порошки не могла приготовить без нашей помощи. А на улице бушевала стихия, дождь и первый гром с грозой разрывали небо. Создавалось впечатление, что не лекарство готовим, а ведьмовское зелье.
Я с Влади хохотала, а тетушка на нас покрикивала и злилась, боялась, что беду накликаем. Так и вышло.
Дверь захрустела, будто оперся кто снаружи. Агафья велела нам подождать, а сама проследовала к порогу. Открыв деревянную защитницу, обнаружила Ростислава в крови с разбитой головой. Сидел маг на ступенях, голову к перилам прислонив, и не шевелился. Отросшие и собранные в высокий хвост волосы мага покрылись желтой пыльцой, словно ударили его золотым шаром. Вся одежда порвалась и висела клочьями, будто собаки гнали до самого нашего дома.
Я замерла в ужасе, не в силах и шагу ступить. Подумала, что умер колдун на знахарском пороге. А вот Влади сориентировалась быстро. Помогла тетушке втащить мужчину в дом да побежала за водой. Я истуканом стояла посреди избы, а у ног моих лежал черный маг. Дышал мужчина тяжело, периодически отхаркиваясь кровью. Знать дело совсем плохо. Ростислав открыл глаза и посмотрел на меня. Взгляда он не отрывал, будто не было никого в комнате, кроме нас двоих.
Перед очами разворачивалась картина, в которой сестра с тетушкой помогали магу, а я не могла с места сдвинуться. Около печки мужчину усадили, а я глаз отвести не смела. Казалось, посмотри налево, и перестанет Ростислав дышать. В какой-то момент ноги подкосились. Мир поплыл в белом тумане. Рухнула на колени, все также смотря в глаза черного колдуна. Сердце колотилось, как безумное. А дыхание сбилось. Я жадно глотала воздух и не могла насытиться.
– Полно тебе, – зашипела Агафья, – всю жизнь из девчонки исчерпаешь, ирод!
Мужчина нахмурился, но отпустил невидимую нить, которой держал мою душу и пил жизнь ради спасения собственной, и отвернулся. Мое тело обмякло, как после тяжелой работы. А потом хлынули слезы. Они сами собой лились из глаз. Страх, обида и невыносимая боль охватили душу.
Тетушка бросила мага в луже крови и начала успокаивать. Неведомо было Агафьи, что реву не от физической боли, а от душевной. Сколько лет ждать прихода колдуна, надеяться на его нечаянный взгляд, и быть им выпитой до дна, не будь рядом знахарки лежать бездыханной на деревянном полу.
В доме погасли огни, пол намытый блестел чистотой. А мы с Владленой пили мятный чай и слушали сказки тетушки. Ох и много она их знала. Под монотонный голос да теплый напиток стало клонить в сон. Жаль комнату родную да перину пуховую занял Ростислав. А на чердак еще забраться нужно. И лестницу с улицы тащить. Одни проблемы от этого проклятого мага. Играет с девичьим сердцем, ранит душу, теперь ему жизнь понадобилась. Так рассуждая и злясь на себя доверчивую, не заметила, как оказалась возле сеновала. Как раз за ним расположилась калитка, которая вела к Черемонову болоту. Говорят, в нем раньше обитали водяные с русалками. А по берегам росла черемуха, невидаль, что любила одна из утопленниц. Оттого и название пошло. Ныне место это пустое, без всякого волшебства.
Пока смотрела на болото, к калитке дома приблизился человек в длинном, на подобии мешка, одеянии. Присмотревшись, я разглядела в мужчине белого праведника. Культ, что несет божье слово в глухие деревни. У нас у каждого свой бог был, но у большинства – магия, а праведники рассказывали и призывали верить в Единого, что велик и могуществен.
– Здравствуй, красавица! О чем горюешь? – По-отечески спросил мужчина.
Совсем душу отчаялась, раз постороннему человеку о горе своем поведать решилась. И кому рассказать?! Агафья засмеет, а Влади не поймет, четыре года между нами – целая пропасть.
Внимательно выслушав, Дарен предложил помощь. Обещал попросить своего бога разрешить все мои беды. Необходимо только принести маленькую жертву. Пару капель девичьей крови сгодились, чтоб ублажить высшее создание. Я согласилась, призывая большую беду.
Пару дней ничего не происходило, а потом Агафья резко собралась и ушла в лес, повелев нам с Влади никого не впускать и Ростислава не выпускать из избы. Вот только у сестры голова пустая, хуже моей. Как только тетушка за порог вышла, Владлена переплела косу да юркнула за дверь. Слово сказать не успела. За ней вслед захотел уйти колдун. Только я дорогу перегородила.
– Уйди, – зло рявкнул черный маг, размахивая руками и пугая. Но не боялась раненого мужчины, ибо знала, что магии у того, как ловкости у новорожденного котенка. Но вот про физическую силу не подумала, оттого полетела на пол от не сильного толчка. Головой ударилась о бревенчатую стену и окрасила ее в красный цвет. Словно почуяв запах крови, Ростислав растерялся, не ведая толи догонять Влади, толи мне оказывать помощь. Он сделал несколько шагов к выходу, а я залилась слезами. Да так горько стало, что ни сразу поняла, кто успокаивает. Голос звучал тихий спокойный и ко всему прочему заботливый.
Ростислав ловко расплел мою длинную косу. Теперь я могла укрыть ею нас двоих. Маг запустил руку в золотые волосы, зарываясь в них и ощупывая место удара. Его лицо находилось так близко, что наши дыхания переплетались и путались. Сердце застучало быстрее.
Свет озарил комнату и погас. Ростислав отдал остатки своей магии, дабы излечить меня. Но вот сам подняться не смог. Я остановила его, потянув за рукав.
– Ты играешь с огнем, Катерина, – внимательно разглядывая алые губы, прошептал колдун.
– Я в нем давно горю, – прошептала в ответ и потянулась за поцелуем.
Но мужчина остановил смелый порыв, отодвинулся. Стыд, словно река, вышедшая из берегов, затопил сознание. Хотелось отвернуться, убежать, скрыться с глаз мага, но он продолжал крепко держать за плечи и, молча, рассматривать.
А потом наклонился и слегка коснулся пересохших от волнения губ. Весь мир перевернулся в этот момент. Не могла больше здраво рассуждать, я принадлежала колдуну. И если бы он пожелал забрать наивное сердце или душу, то получил их без каких-либо препятствий.
Ростислав гладил волосы, плавно опуская ладони на талию. Его руки ласкали спину, а губы шею. Жаркая волна охватила все тело, что отказывалось слушаться разум. Я таяла в объятиях мужчины, позволяя целовать руки, ноги, живот. Сама не заметила, как платье оказалось смятым на полу, а я под тяжестью тела мага.
Его прикосновения кружили голову. Я дрожала, боясь прикоснуться к мужчине.
– Не бойся меня, – попросил Ростислав, приподнимаясь и целуя вспотевшие от волнения ладони.
Письмена на его теле светились приятным золотым светом, завораживая. Провела пальцами по ярким точкам, маг застонал. Впился в мягкие губы горячим поцелуем и крепко обнял, причиняя легкую боль, словно боялся, что исчезну. Деревянный пол казался периной, а свет месяца от окна самым ярким солнцем. Я поддалась искушению и отдала тело и душу в руки мага, больше ничего не боясь и веря каждому его движению.
Золотые распущенные волосы укрывали нас обоих. Я, как котенок, свернулась калачиком и уперлась в бок Ростислава. Так и уснула. Очнулась в собственной кровати… одна.
С кухни доносился приятный запах свежезаваренных трав и румяных блинов. Агафья напевала, разливая напиток, какую-то не очень приличную песню. Услышь ее деревенский люд, ходить тетушки с позором, но только до тех пор, пока не найдется новая причина языками почесать.
Мой выход из собственной комнаты был эпичный. Владлена широко раскрыла рот и выронила из рук блинчик, который расплескал чай в большой кружке, а Агафья пролила кипяток на пол и выругалась пуще прежнего. Глаза ее налились краской, а лицо исказила злая гримаса. Тетушка рванула в комнату, отталкивая с криком. Но, не обнаружив гостя, удивленно уставилась на меня. Потом плюнула под ноги и произнесла:
– Знать ушел ночью, ирод! А ты на радостях в свою комнату вернулась, – прищурилась Агафья, ожидая моего ответа.
– А что мне на колючем сене ночевать, коль больной выздоровел и дом покинул.
Ответ лукавый, но достаточно правдивый. Оттого сердце знахарки успокоилось, да вот только до первого гостя.
В дверь не стучали, в нее тарабанили, и пока Агафья сердилась, направляясь к порогу, меня позвала Владлена. С ней укрылись от гнева тетушки в соседней комнате. У Влади всегда был беспорядок: куча нарядов, каждый ношен (ох, и не бережливая девка растет); тут же не застеленная постель, да петушок-леденец на простыни; а уж про немытые полы и говорить не стоит. Сколько Агафья не боролась, не смогла к порядку приучить сестру, такая уж у нее натура.
Владлена взяла меня за руку, больно стиснув запястье. В глазах пропали зрачки, один белок остался. Но испугаться я не успела, увидела перед собою картину прошедшего вечера.
Ростислав стоял на пороге, подпирая косяк и держась за бок, сквозь тряпье проступила алая кровь. Раны не желали затягиваться без магии. К нам мужчина явился практически выпитым. Даже часть его жизни затронули те, кто ловушку в лесной чаще устроили.
– Не о том думаешь, колдун. Тебе сил набираться надо, а не на девчонку заглядываться, – прошипела, как испуганная кошка Агафья.
– А что мне помешает косу ей расплести, – голос мага, наполненный желчью, дразнил тетушку.
Агафья зарычала, выражая недовольство. Она так часто делала, когда слов приличных не находила.
– Давно ли ты глуп, стал, Ростислав? Ведь не судьба в этой жизни тебе счастье найти али не помнишь Марьяны гадание?
Черный маг глянул со злостью на тетушку, но промолчал.
– Да и в любви ли дело. Попробовал жизни молодой, когда на полу у меня умирал. От Катерины кусок сладок оказался. Быстро сила человеческая вернулась, дни отнятые восстановились. И рана твоя затянулась бы, не будь она проклятием. Но через пару часов отпустит, ночь осталось пережить. Магии в тебе с гулькин нос осталось, только царапины лечить да ушибы.
– А тебе ли, ведьма, стыдить меня? Сколько лет красотой да молодостью девичьей питаешься? И у племянниц своих кусок откусила, наверное?
Рассердилась Агафья, зарычала, будто пес цепной на прохожего. А колдуну смех один. Вот только следующие теткины слова заставили Ростислава замолчать и опустить голову. А мои глаза наполниться слезами.
Начала тетушка свой рассказ, от которого дрожь по телу.
– Трое нас в семье было. Марьяна старшая, силушкой наделенная огромной да обидой на целый мир, но на то свои причины. Я средняя больше к природе тянулась, так и служу земле. И младший Михай сорванец, озорной парень и магия его такая же непредсказуемая. Вот только кровь одна текла в нас с Марьяной, пусть и от матерей разных, а брата отец из-за моря привез. Мальчик с глазами цвета неба и светлыми волосами. Открытый и ласковый. Он единственный смог найти подход к замкнутой Марьяне, оттого любила брата сестра любовью крепкою. Даже после смерти отца опекала и никуда от своего подола не отпускала, будто дитя малое. Хотя, что таить, в сыновья он ей годился, почти шестнадцать лет между ними пролегло.
Но настал момент, когда разругались они. Уж с чего началось и не помню, а закончилось закрытой дверью. Выгнала Марьяна брата в надежде, что покается да вернется с повинной головой. Но в Михае упрямства больше оказалось. Вернулся он через пару лет и ни один. С женою заморскою. Ох и непростая барышня попалась, характерная. Сразу невзлюбила ее Марьяна за высоко поднятую голову, за упругий девичий стан и за волосы золотые, будто лучи солнца утреннего. Боролась сестра с ней словами, да не вразумила брата. Любил шибко жену молодую. Потом Марьяна словно обезумела, помешалась на мысли развести Михая с Наталиной. Что только она не делала. Дошло и до ворожбы черной, отчего сердце Марьяны темным пороком покрылось. Колдовство ведь манит своей простотой и силой, только забирает многое взамен.
Да, что говорить и я не лучше. Выполняла поручения Марьяны, да радовалась неудачам Наталины. Сама ей подклады приносила, а та с улыбкой и благодарностью принимала. Всю силу свою Михай истратил, чтобы заглушить действие проклятий, но где-то не хватило магии, и сожрало его черное пламя, одна голова осталась.
Агафья поморщилась от воспоминаний и продолжила.
– Девчонок я себе забрала. Сестра спасла жизни их от бушующего пламени, но внешность, что так любимого брата напоминала, выдержать не смогла. Отправить ко мне повелела. Память малышек пришлось почистить. Несколько лет замок держать еще будет, а уж потом…
– Вон оно как было. – Задумчиво произнес маг. – Решила, что лучший способ спрятать, выставить напоказ да скрыть силу Владлены. Умна мать! Сколько раз я в гости наведывался, а девочек не учуял. Спрашивать у ведьмы, что душой леса заведует да землю силой питает, не стану о том, как от колдуна укрыла племянниц. Вот только идет за мной темная душа в белом обличие. Сразу увидит истину.
– Увидит, коли крови изопьет.
Ростислав вздохнул и предложил Агафье отправиться к ее сестре Марьяне да в ноги кланяться, дабы вместе решить, как от белого праведника защититься. Ведь он угроза всем колдунам и ведьмам.
Я вынырнула из воспоминания Влади, словно из проруби, вся дрожа от ужаса. Кинулась вещи собирать, да уж поздно было. Собирался на улице, возле центрального колодца огромный костер. А жертвой к столбу сам черный маг привязан был.
Лис слушал внимательно. В его глазах попеременно вспыхивали то грусть, то ненависть, то надежда, от чего они словно меняли свой цвет от карего при печальных словах до ярко-зеленого при озорном возгласе.
Вот только я продолжала говорить и сама себе удивлялась, ведь рассказала постороннему очень личные вещи. Да так легко на душе становилось, будто снова с Агафьей страхами и переживаниями своими делюсь, как в детстве.
Лис необыкновенный человек, маг, совершенно неприметный, за исключением его взъерошенных рыжих волос и конопатого лица. Отвернешься и уже забыл, как он выглядит, остался только легкий след в памяти из веснушек и рыжей копны волос. Магия. Она повсюду, но только для тех, кто способен ее овладеть. Я к таковым не относилась. Лис скрывает свою внешность, легко трансформируется в оборотня (думаю, ему подвластны и другие маски), и откровенность моя неспроста разыгралась. Видимо, начерченный магический круг язык развязал.
– Зачем ты позволила прикоснуться к губам? – Спросил мужчина неожиданно. А я замерла в удивлении, не зная, что ответить. Жгучий стыд терзал душу. Раньше мужчины повиновались моим желаниям, не задавая вопросов и не применяя магию. Пришлось продолжить свою историю.
– Я и Влади нашли защитные амулеты, печати и пару свитков для побега, словно кто-то специально припас это богатство в случаи опасности. Нарисовали синие розы на плечах, которые пустили корни, обвивая предплечье. Мы обернулись детьми. К сожалению, я не смогла четко перевести рисунок с картинки, и Владлена стала мальчишкой. Меня не смутило и не напугало это недоразумение, а должно было.
За порог вышли смело. Агафья так и не вернулась.
Утреннее солнце только начало припекать, лениво проглядывая между белоснежных облаков. Роса практически испарилась, только в низинах даря путникам свою влагу. Птицы давно завели неспешный разговор, а жуки и стрекозы стремились к Черемонову болоту на охоту. Вся эта красота глаз радовала, а слух резали отдаленные крики.
Стоило ступить за калитку, как глазу открылась другая картина. Костер посреди площади. Пламя только начало охватывать ноги мужчины. По всей деревни разносился его отчаянный крик боли, но народ не трогали страдания черного мага, они хотели увидеть яркую смерть. Толпа беспощадна в своей глупости и жестокости.
Я замерла не в силах оторвать взгляд от происходящего. Алое пламя пожирало тело черного мага. А люди радостно приплясывали вокруг, словно приносили жертву прожорливому злобному богу. От костра вверх клубился темный дым, небо посерело, готовое заплакать. Оглушающий крик давил на голову, заставляя от ужаса открывать и закрывать рот. Мне не хватало воздуха.
Влади трепала меня за рукав, ткань трещала, но я продолжала стоять как вкопанная. Ростислав поднял голову. По щекам его скатывались слезы, все лицо было испачкано в крови и грязи. А глаза наполнились темнотой. Мужчина закричал проклятия, те обернулись смерчами и заметались по толпе, разгоняя озлобленный народ. Кого касалась чернота, тот падал на землю с проказой. Вот один вихрь долетел до нас и остановился. В нем будто душа мага находилась. Тело горело на костре, а дух наблюдал за нами, не давая сдвинуться. Губы шептали слова, что я не могла разобрать. Влади махнула рукой, касаясь смерча, тем самым пытаясь его прогнать, и закричала. Словно змея окутала ее руку магия. Прошлась по всему телу волною, да исчезла, будто и не бывало ее. Чуть позже я поняла, что проклял ее Ростислав. Обрек вечно ходить в детском мальчишечьем теле.
Вихри стихли, как и гогот толпы, начались рыдание и хаос. Люди обезумели от страха, что подарил им предсмертный возглас колдуна. А к нам, со стороны колодца, приближалась Агафья. Ведьма, что приютила сирот, дабы молодость свою продлить. Знахарка по пути призывала убить мага, подбросить еще хвороста в костер, чтоб пламя выше поднялось и поглотило черную плоть. Тем самым избавиться от проклятий Ростислава.
Я испугалась, отступила и, калитку прикрывая, оглянулась. Черного мага огонь пожирал с головой. На секунду пламя расступилось, показывая мне последний взгляд колдуна. А в руке у меня вдруг ключ волшебный засветился. Ни выкинуть, ни отодрать его от ладони не получилось.
Закрыла калитку с последним подарком Ростислава и словно в другой мир попала. Криков почти не было слышно, небо чистое с золотым солнцем во главе. Птицы поют и радуются новому дню. Нет и намека на совершенный деревенскими жителями грех.
Магия Агафьи сильная. Боялась я запутаться в ее сладкой неге, как в паутине, оттого что есть мочи рванула к другому выходу, который к Черемонову болоту ведет.
Вода бурлила тут, словно кипела. Где-то показывались пузыри, лопались, разгоняя всех насекомых на поверхности. А у самой кромки воды стояла девушка в белом платье. Красивая только бледная и с сырыми серыми волосами. Утопленница, сразу поняла я. Вот и чешуя от хвоста русалочьего на берегу. Знать много черной магии маг, погибая, выплеснул. Раз поднялись те, кто вечным сном спят и в белый день на глаза не кажутся. А уж в Черемоновом болоте несколько десятков лет магии, говорят, нет. Исчезла, как только Агафья поселилась в покосившемся домике.
Девушка обернулась. На шее алый след от ладоней.
– Не смотри с отвращением. Твоей названной тетки дело рук.
Я вздрогнула, услышав оклик позади. Знахарка охала, спускаясь по тропе к болоту. Да не одна была. Сам белый праведник ей компанию составил. Только вот маска доброго человека с лица стерлась. Видимо пары водные все правду оголяют.
Русалка поманила за собою в воду. Пока сомневалась, Владлена за руку бледную схватилась и намочила ноги. Но живая осталась, знать, действительно помочь хочет утопленница.
Не раздумывая больше, взяла за вторую руку и также вступила в Черемоново болото. Водица теплая оказалась, не смотря на утро раннее. А вот от подошедшей Агафьи холодом и смертью веяло. Белый праведник остался стоять в стороне, будто опасаясь силы русалки.
– Отпусти девочек, Кассандра, – взмолилась знахарка. – Не будет тебе от них проку, пустые они.
Русалка только крепче нас за руки взяла и рассмеялась.
– Вижу, что всю силу до капли выпила ты, ведьма. Вот только, почему жизнь оставила?! Со мной ты столь добра не была.
– Привязалась я к детям с годами, – искренне ответила тетушка.
Дальше Кассандра слушать не стала, резко потянула нас за руки на глубину, по пути рассказывая свою простую историю.
Цыганкой бродила женщина по свету, гадала, пакостила по мелочам плохим людям, сказания о силе разной собирала да в книги записывала. Именно ей принадлежали вещи из кладовки Агафьи.
Но в наших краях приболела. В деревни нашла приют и любовь. А муж умер следующей весной от мора неизвестного. Кассандра осталась людей лечить, покуда сама не поправится и сил не наберется. Осела в доме рядом с озером, по берегам которого черемуха росла.
Но однажды постучалась в дом старуха, помощи попросила. А к утру всю молодость женщины съела. Когда Кассандра пыталась в своих книгах отыскать заклинание, которое вернет ей нормальную жизнь, Агафья задушила ее. Да в чистых водах утопила. Озеро злобинушкой наполнилось, потому в болото превратилось.
– Зачем ты помогаешь нам? – Спросила, прерывая печальную историю русалки.
Пузырьки воздуха устремились вверх, не причиняя мне никакого дискомфорта. Чудеса!
– Хочу отомстить ведьме земляной да поблагодарить сестру твою за подарки ежегодные. Ведь в черемухе любовь моя. Поцеловала мужа своего под ней впервые. Он берег деревьями и засадил. Народ смеялся, а после смерти его деревья прижились да цвести стали, будто каждым цветком целуя мои руки, щеки и губы. Коли не Агафья, которая под корень черемуху вырубила, даже после смерти я счастлива была бы.
