Текст книги "Проклятые ключи (СИ)"
Автор книги: Анна Ведышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Внутри, как и снаружи, изба заставляла понурить голову в печали. Давно не видела столь неухоженного и необжитого жилища. Сразу вспомнился фанатик Назим и дом лесной ведьмы.
Стол без скатерти и гниющая еда, которую давно пора было выбросить, расположились у окна, на котором отсутствовали занавески. Зато на подоконнике лежал старый ржавый меч. Помниться, им мужчина отбивался от нападков приспешников ткачихи Матрены. Рыжий металл так увлек мое внимание, что остальное убранство и вопрос Прохоровича я проигнорировала.
– Катерина! – повторил настойчиво мужчина, краснея от злости и досады. Помощь мне могла обернуться для него лишением головы.
Стоило перевести взгляд на Прохоровича, как он начал оправдываться, рассказывая историю о том, как ему удалось выжить.
– Но огонь, который охватил ткачиху, стал перекидываться на темный лес. Я испугался, расправился с неопытными бойцами и стал помогать ведьме, чем заслужил ее благодарность.
Так просто?! Я посмотрела на мужчину с подозрением, потому что не верила, что Матрена может быть столь благоразумна. Подлая и опасная, настоящая ведьма, а не женщина!
– Я помогу тебе при одном условии, – Прохорович тяжело вздохнул и посмотрел в окно, которое в грязном стекле отображало серую улицу с серой травой и небом.
Он молчал, а я нервничала, ведь время бежало стремительно. Потом мужчина вынул из внутреннего кармана неказистой куртки сверток и передал мне.
– Отнесешь в Заболотистый край в деревню Ольхово к болоту Поганому. Там дочка моя покой нашла. Это подарок, который обещал ей, когда замуж выходила.
По телу пробежались мурашки. В руки подарок взяла, да обещание давать выполнить не смела, поскольку не знала, отпустить ли Вершитель грешную душу, когда поймет, что не получить ему ключей заветных.
– Взяла – значит, отказывать не смеешь! – ехидно прищурился старик, отчего лицо стало еще страшнее. Безобразная маска пугала.
– Друзья твои: Ростислав да Роин в подвале заперты, сестрица по ту сторону в заколдованном зазеркалье – ее вызволить только служитель храма мертвых может, поскольку только он способен через грань перейти. А обе тетушки на дне колодцев: Марьяна с мертвой водой, Агафья – с живой. Не знаю можно ли спасти жизнь старшей сестре, поскольку сильно она перед богом провинилась, а вот лесную ведьму выручим.
Ты пойдешь к колодцу с живой водой, веревку бросишь, но тянуть сама не смей. Намочишь руки – помолодеешь так, что пеленать нужно будет.
Мужчина уловил мое удивление и пояснил:
– Агафья, как ведьма, молодостью питалась, оттого вода на время обратила свойства и на себя приняла. Как только старуха выберется из колодца, все нормализуется.
– А вы куда отправитесь? – спросила мужчину.
– Служителя искать…
Ох, если бы знала я каким образом Прохорович с Даркирием разговор вести собрался, не отпустила старика.
В доме Прохоровича мы пробыли до заката. Дождались, когда лихая пирушка и гогот разбойников затихнут, да отправились за ворота. Сделали это с легкостью, потому что никто не мог видеть за домом мужчины часть частокола. Прохорович вырубил нижнюю часть древна, что потребовало немалых усилий. Мужчина вспотел, со лба стекали соленые капли, рубаха пропиталась водой, образуя на подмышках и груди влажные места. Ко всему прочему, когда Прохорович бросил топор, обожженные руки, которые покрылись лопнувшими мозолями, кровоточили.
– Иди! – велел Прохорович, но на душе у меня было не спокойно. Нехорошее предчувствие не отпускало. Я постоянно возвращалась к дару, что мужчина велел оставить у болота, в котором утопилась дочь Настасья.
Покачала отрицательно головой и протянула мужчине руку. С неохотой тот схватился за ладонь, пачкая и окрашивая мою кожу в красный цвет.
Мы добрались до колодца с живой водой без приключений, что настораживало. Попытка дозваться тетушку, перегнувшись через бортик колодца, не удалась – никто не отозвался. Из колодца слышалась журчание воды, будто кто-то бултыхается на дне. Я предусмотрительно отпрянула, давая возможность Прохоровичу закинуть во внутрь веревку.
Долгое время за плетеную веревку, конец которой привязали к ближайшему дереву, никто не хватался. Потом она натянулась, а я услышала старческое ворчание.
Прохор не позволил подойти ближе, чем на три шага. А, когда седая голова Агафьи показалась из колодца, я онемела. Распущенные растрепанные волосы, словно змеи, закрывали лицо и ложились на плечи. Часть прядей торчало в разные стороны. Морщинистые рябые руки хватались за край колодца, но соскальзывали.
– Милая, помоги! – взмолилась Агафья. Не раздумывая, я ринулась на выручку, но мужчина перехватил поперек талии, ругаясь на все лады.
– Глупая, приглядись! Не она это! Неужели не чуешь рыбным духом пахнет!!!
"Кассандра!" – промелькнуло в моей голове!
– Обезумела русалка от долгого времени, которое провела в заточении, без воды, а тут живая вода напитала плоть…
Дальше не слушала, в груди разрастался комок боли. Мне было безумно жаль эту женщину, на долю которой выпало столько испытаний. В отчаянии я обронила одинокую слезу на землю, та тут же впиталась. Кассандра запищала, подняла крик, словно ее кипятком обожгло.
– Прекрати! Достаточно жалости! – попросила русалка. Ей причиняло боль мое сострадание.
– Агафью верни! – грубым безжалостным голосом приказал Прохорович.
– Не тебе мне указывать! Загубил собственную дочь Настасью, до сих пор за грань уйти не может. Сидит на берегу, отца с подарком поджидает.
От слов русалки мужчина схватился за сердце, упал на колени, задыхаясь. Я кинулась к нему. А смех Кассандры разнесся по округе, пугая зверей и птиц. Зря, пожалела цыганку, за годы в настоящее чудовище она превратилась.
– Если поможешь ему, отдам тебе ключ! Сломаешь запрет и вернешься к жизни! – предложила сделку утопленной. Она смеяться перестала, лицо скривила в удивлении. Потом покачала головой и сказала:
– Добрая ты душа, не для того человека ключами разбрасываешься. Придет время и пригодятся тебе все семь заветных ключей. Но помни, открыть ими ничего нельзя, поскольку они уже открыли магические замки, теперь только закрыть могут запреты, что нарушил Вершитель.
Потом Кассандра перевела взгляд на мужчину и велела дать ему живой воды, от одного глотка которой Прохор пришел в себя и задышал ровно. Мужчина, молча, сидел на холодной земле. В глазах отражалась пустота и боль утраты, а еще горела сизым пламенем вина.
– Оставь его! – вдруг повелела Кассандра, когда я попыталась коснуться плеча мужчины. – Он давно не живет, существует. Не мешай делать задуманное. Все равно не сможешь переубедить.
Намека не поняла, но горький осадок, от злых слов, остался. Выместила свое негодование вопросом грубым.
– Куда тетушку дела, рассказывай!
Русалка улыбнулась, показывая ряд острых маленький зубов. И от оскала этого внутри все сжалось, затянулось в тугой комок. Поняла, что не отпустит Агафью Кассандра, больно много лесная ведьма ей задолжала.
– Знаю, о чем просить станешь, но тетушка твоя передо мной долг черный имеет. Одно только может жизнь ей спасти – мое освобождение. Коли по ту сторону уйти смогу, к миру мертвых присоединиться, то без надобности мне старая ведьма!
А вот Марьяну излечить помогу. Не виновата она ни в чем. Свою семью защищала, как могла, как умела, потому и пострадала. Хотя, с Наталиной поступила по-черному, как настоящая ведьма, но то натура женская.
Я подивилась, как легко русалка о матери рассуждает, оправдывает одну тетку и ненавидит другую, а ведь они обе виноваты, по – своему. Но за то пусть боги спрашивают.
Глава 10. Спасение и погибель
– Пару капель своей крови добавь, оботри со всех сторон и в колодец брось! Только отойди подальше.
Сказала с усмешкой Кассандра, затем сорвала чешуйку с хвоста, бросила Прохоровичу да велела вперед идти, к колодцу с мертвой водой, который расположился по другую сторону частокола. Но он прежде попросил живой воды из колодца, для чего, спрашивать не стала.
Я последовала за мужчиной, а русалка словами остановила:
– Обещание, что мужчине дала, не забывай! В нем твое спасение!
Ни сказав больше ни слова, она крутанулась в воздухе, как диковинная птица, и скрывалась в глубине колодца.
Вздохнув, я отправилась следом за Прохоровичем, который, пребывая в своих мыслях, даже не заметил моего недолгого отсутствия.
Сделав, как повелела Кассандра, увидели настоящее чудо. Ведьма верхом на разросшейся чешуйке, величиной с сидушку табурета, вылетела из колодца, словно ядро из пушки. Ей не хватало горящего белого хвоста, чтобы назваться падающей звездой.
Прохорович шутку русалки оценил по достоинству, распугал хохотом всю живность в округе, и ведь не побоялся, что друзья лиходеи услышат.
Словно прочитав мои мысли, мужчина успокоил:
– Разбойники напились спиртного и спят мертвым сном, о творящимся безобразии и не подозревают.
Марьяна выглядела скверно. Старая разбитая старуха, которая вместо помощи, будет обузой. Я вздохнула с горечью, которую почувствовала ведьма.
– Не спеши с выводами! – рассердилась тетушка, в потом обратилась к Прохоровичу. – Живой воды принес?
Мужчина достал флягу и протянул женщине. Стоило той сделать пару глотков, как молодость и красота наполнили внешний облик. Временный эффект слетел через пару минут, пришлось пригубить еще пару раз напиток жизни, боялась ведьма переборщить, потому и пила с осторожностью.
– Даркирия они увели в разрушенную церковь, там подвал остался, где некогда служители припасы хранили. Ох и богатый народ был. Всех Вершитель в порыве гнева загубил, – Марьяна вспоминала прежние годы с горечью и тоской, скучая по былым временам и нравам.
Она отвлеклась от собственных мыслей и, переведя взгляд на меня, сказала:
– Вершитель не сразу учует, что я выбралась из плена. Пока глотки делаю, живая вода будет защищать от божественного взгляда. Но долго губы мочить не смогу, да и дна совсем скоро покажется, потому одна надежда на тебя, Ктерина! Ты хранительница ключей! Смотрю и живу, что все они тебе переданы. Напутствовать не стану, потому что сама не знаю, как лучше с богом разговаривать. Двадцать пять лет пролетели быстро, потому договоров со сроком не заключай. На искушение не поддавайся!
Марьяна говорила и говорила, а в душе рождалась тревога. Только сейчас поняла, что одно мое слово может стоит жизни дорогим и близким людям. Я зацепилась ухом за имя Дарка и вернулась в реальность из собственных мыслей.
– Служитель много о Вершителе знает, любимый сын, как никак. Гнев бога на Матрену обрушиться, когда узнает тот, что пленила да заперла Даркирия ткачиха. Раньше Верш спокойно наблюдал за приемышем, в судьбе не вмешивался. Но переплелись нити, жизни в узел завязались, не распутать, не порвав.
Страшно стало от слов и тона Марьяны. Но одно ясно – спасать в первую очередь нужно служителя, который может с богом разговор вести.
Тетушка отхлебнула знатный глоток, поежилась, плечами передернула и смела вперед пошла. По пути подобрала сухую ветку, поразмахивала, как мечом, хмыкнула удовлетворенно и двинулась дальше. А у меня зародилось нехорошее предчувствие.
Смело вышли на бой с бывшими друзьями лиходеями да преспешниками Марьяна да Прохорович. Силы неравные смелостью компенсировать хотели и страхом перед ведьмой могущественной, а что сила магическая покинула тетушку, о том разбойникам знать не следовало.
Я продолжала стоять, как велено, у самых ворот, прячась за высокой телегой. С ужасом наблюдала, как пролилась первая кровь, как трава не смогла впитать предложенный объем и покрылась красной краской. Прохорович продолжал одинокую битву против четырех бывших соратников, остальные с опаской наблюдали за доброй хозяйкой, которая прищурила левый глаз, а правым “стреляла” и наводила панику. Но как только мужчины поймут, что ведьма бессильна, убьют, не раздумывая.
– В чем дело? Что за шум? – услышала знакомый голос. На пороге ближайшей избы показался Демид, заспанный и помятый, в неправильно застегнутой рубашке, один край которой висел ниже другого. Штану небрежно заправленные в сапоги имели грязные пятна. Сейчас он не выглядел, как аристократ, а был одним из местных лиходеев.
Во мне закипела злость! Хотелось ринуться вперед, вцепиться в волосы и повыдергивать, застлав порог белым пухом. Но в плечо, словно толкнул кто-то. Я наклонилась и увидела кулон Марты. А стоило его коснуться, как девушка появилась рядом. От неожиданности чуть не закричала, пришлось закрыть рот ладонями.
Призрак протянул руку и поманил за собой.
Прежде чем подать руку, я оглянулась и увидела, как Прохорович заваливается навзничь на землю, но отпрянуть от призрака не получилось, Марта крепко сжала запястье, словно живая, а не бестелесный дух.
– Он искал смерти! Отпусти его! Знаешь, что воспоминания Ростислава и ненависть в блуждающей душе, держат в между мирами живых и мертвых созданий. Я устала и готова простить. Но Росток не позволяет.
Перебив призрака на полуслове, спросила:
– А как же Демид? Он искал тебя, чтобы попросить прощения!
Марта рассмеялась, продолжая тащить в туман. Чем больше шагов я делала, тем сильнее сгущалась дымка вокруг. Холод и давящее чувство одиночества охватывали все внутри. Я поежилась, подергиваясь толи от злобного смеха, полного отчаяния, толи от места, где пребывала вместе с призраком.
– Горскому нужен кулон. Думаешь, он согласился бы порвать тонкую нить между собой и Дарком? В камне заключена магия Демида. Он хочет попытаться ее освободить, не ведая, что невозможно восстановить утраченную силу, как и вернуть мертвого к жизни. Это одному богу под силу.
Марта прикусила язык. Вырвавшиеся слова поведали самое большое желание призрака, но оно не осуществимо. Внутри словно камень возник, ведь не познала юная красавица ни ласки, ни заботы искренней, одна ложь Марту окружала.
За разговором не заметила, как в подвале оказалась, чудесным образом стены преодолев, словно сама призраков являюсь и деревянные да каменные стены не преграда. Даркирий сидел, обхватив колени руками на голой земле. А голова опущенная смотрела на носки сапогов. Но словно уловив, чужое незримое присутствие, мужчина встрепенулся, вскочил на ноги, по сторонам озираться начал. А рассмотрев, кто в гости заглянул, глаза, как филин, выпучил. Из приоткрытого рта звуки не выходили. Удивился больше не тому, что я, как дух, явилась, а компании Марты.
– Что случилось? – растерянно, наконец, изрек служитель храма мертвых.
Попыталась ответить, но сестра Ростислава раньше звуки издала:
– Помогла проклятой для того, чтобы исполнили вы вместе мою волю.
Даркирий попытался возразить, но Марта не слушала чужой речи, продолжала говорить о своих намерениях и желаниях, словно живая.
– Ты, Катерина, должна еще одно поручение выполнить – брата моего спасти! – потом девушка повернулась к мужчине и дала особое поручение. – А ты, Дарк, должен помочь мир от безумна избавить, смерти Демиду желаю, с собой заберу, потому как обманул душу наивную, опорочил клятвами лживыми.
Посмотрела на полупрозрачную девушку и промолчала, но думаю, повернись она и загляни в мою душу поглубже, то увидела осуждение. Не достоин Горский смерти легкой, как Прохорович должен свой крест до конца нести.
В следующую минуту раздался хлопок, погреб, в котором сидел Даркирий открылся, а Марта исчезла, будто мыльный пузырь. Свет ослепил, потому сразу не поняли, чья голова показалась сверху.
Демид скинул лестницу вниз и велел Даркирию выбираться. На полу рядом со спуском в подвал лежало мое тело. Я отчаянно взвизгнула, служитель поморщился. А Демид посмотрел с подозрением, видеть души мужчина не мог.
– Помощь твоя понадобилась служитель. Вот кулон, – он протянул украшение бывшему другу. – Если бы знал, что в нем вся моя магия заключена, не стал тебя опасности подвергать.
Дарк бровь одну приподнял с насмешкой, не верил ни единому слову Демида. Оно и верно, видела я, что над Горским черное облако висит, знак скорой смерти. Редко такие появляются над людьми и увидеть их может не каждый. Служитель наблюдал такие всю свою жизнь, но впервые не пожалел смертника.
– Когда кулон в избушки оставлял, силу магическую не чувствовал, потом он на шее Катерины висел, фонил проклятием, а когда я от твоей магии освободился, то понял, куда моя подевалась.
Демид говорил это с горящими восторгом глазами, он правда, обезумел.
– Какая помощь тебе нужна? – переходя сразу к делу, спросил Даркирий.
Обряд, о котором Горский вычитал в одной из храмовых книг, позволял богам обмениваться силами на время. В голове беловолосого мага что-то щелкнуло неправильно, и он решил, что сможет обменяться с камнем частью своей жизни.
– Пару лет, от меня не убудет, – с задором в голосе продолжал вещать маг, а служитель смотрел на бывшего друга и думал, как он мог заблуждаться столько лет. А может, просто не желал замечать очевидного?!
Но меня мало волновала судьба безумного мага и Дарка. Я с ужасом смотрела на свое тело и не понимала, как вернуться обратно.
– Сейчас это опасно, – глядя в мои глаза, изрек Даркирий, а Демид принял на свой счет.
– Делай! Иначе умрешь!
Почувствовала, как душу притягивает собственное тело, от рук и ног к нему потянулись белесые полосы, похожие на утренний туман в низинах овгаров. Против воли наклонилась, делая шаг вперед. Даркирий занервничал, это можно было понять по напрягшемуся торсу и сжатым кулакам. В глазах промелькнула искорка тревоги. Служителю ничего не оставалось, как начать молитвенную песню. Смысл строк ускользал, я погружалась в состояние прострации. Вокруг все наполнилось полудымкой. А притяжение стало невыносимо. Мгновение и я вернулась в тело, не испытывая ни страха ни радости. Абсолютное всепоглощающее безразличие охватило нутно. А когда открыла глаза, мир заиграл красками, от которых по-первости резало глаза. Сев, потерла их руками.
Демид расположился напротив Даркирия в нарисованном на полу магическом круге. Не знаю, заранее изобразил круг Горский либо я пробыла в небытие дольше, чем мне показалось. Возможно, в реальном мире прошло несколько часов, а мне показалось, что пролетело мгновение.
На шее белокурого мага висел кулон Марты, сейчас украшение начало трескаться. Отделяющиеся осколки, словно ядовитые змеи, впивались в нежную кожу Демида. Мужчина закричал, не в состоянии терпеть невыносимую боль. Попытался стянуть голубой камень с шеи, но дрожащие руки плохо слушались приказов разума.
Маг боролся с украшением, словно с диким зверем, и через несчитанное число попыток, Демиду удалось разорвать цепочку. Мужчина отшвырнул кулон в сторону, тот ударился о стену и упал, рассыпаясь.
В одно мгновение Дарк перестал петь и бросился ко мне, закрывая могучим телом от взрывной волны. Но я успела увидеть, как перед Демидом возникла Марта. Она закрыла мага собой, но яркие лучи, похожие на солнечные, прошли сквозь призрака, уничтожая девушку и того, кто повинен в ее смерти.
Стены, потолок и даже часть пола перед нами загорелись. Алым огнем пылал одежда на спине служителя. Я руками попыталась сбить пламя, доставив боль мужчине, удалось прогнать прожорливое пламя. Быстро вставая и отыскивая дверь на улицу, подхватила Дарка и вышла, покашливая. Густой дым заволок внутреннее убранство избы.
Я положила служителя на землю и услышала стон, который говорил о том, что маг жив. Подлечит здоровье и будет, как новый, а шрамы остануться в напоминания о собственной доброте и глупости.
– Уходи! – простонал Даркирий, но я не могла оставить его одного. Да и куда деваться, когда со всех сторон лиходеи собираются кольцом.
– Вот так встреча! – знакомый голос заставил напрячься. Оглянувшись, увидела Дарена под руку с Матреной. Теперь женщина не выглядела, как добрая помощница. Настоящая ведьма со злым языком и отвратительным характером.
– Отведите их к остальным, скоро выясним, у кого сколько ключей за пазухой!
От громкий слов Матрены разбойники вздрогнули, поспешили к нам с Дарком, да некоторые лбами столкнули. Ух и бестолковый народ!
– Почему Марта закрыла собой Демида, ведь говорила, что желает его смерти, – спросила у Даркирия, голова которого расположилась на моих ногах. Он лежал животом на соломенной подстилке, устремив взгляд в сторону входа в хлев. Нас, как животных заперли в сарае. Но ни Ростислава, ни Роина тут не обнаружилось.
– Потому что любила. Любовь сильнее ненависти. Как бы не кипела душа обидой и болью, она предпочла умереть, нежели причинить боль любимому.
Дарк сказал эти слова с грустью. Он столько лет скрывал тайну от Демида, а потом узнал, что тот предатель; он пожертвовал своей должностью, чтобы находиться рядом с Горским и беречь его покой, пусть и будучи уверенный в божественном наказании, а оказалось, что беловолосый маг предатель и подлец. Но Дарку было грустно. Не смотря ни на что, Демид была его другом долгие годы.
– Как получилось, что я стала призраком?
– Испугалась? А нечего соглашаться прогуляться с мертвым! – в голове служителя чувствовалось негодование. – Духи способны забирать с собой другие души, разве не знала?! К телам прикасаться не могут!
Я не видела, но думаю, моей глупости служитель улыбнулся. И правда, вышло неразумно. Ведь Агафья ни раз рассказывала о том, как жены за мужьями за грань отправляются, детей малых бросая.
Решив, что хуже не будет, рассказала об обещаниях, которые дала Прохоровичу и Марте. Дарк присел, выслушал и головой покачал, подивился, что и призрак и живой человек слово с меня взяли, не надеясь, на выполнение договора, промолчал.
– Ростислав? – неожиданно позвал Даркирий, его глаза словно белой пеленой заволокло. От знакомого имени я вздрогнула, заозиралась. Но никого рядом не обнаружила. Расстроилась. Вздохнула с досадой и на служителя взглянула, тот шептал себе под нос слова древние, о которых Агафья и думать боялась, поскольку заклятие это изнанку мира показывает, правду от лжи отличить помогает. Такое использовали редкие купцы при совершении сделок, до того, как на магов и ведьм гонения начались.
– Глаза закрой! – велел служитель, а сам с выдохом болезненным встал и сарай по кругу обошел, словно зерно по полю разбрасывал, руками размахивал.
Послушалась, а когда открыла глаза, перед самым носом Ростислав на корточках сидел, а над ним оборотень склонился.
– Здравствуй, Катерина! – улыбаясь острыми зубами, проговорил Роин.
От неожиданности вздрогнула и завалилась бы на соломенный пол, да Лис удержал, к себе притянул и из объятий не отпускал, пока оборотень покашливать не начал.
– Прости меня! – прозвучали в тишине слова Ростислава.
Если извиняться начал, значит, совсем надежду потерял. Печально. Чтобы хоть как-то Михая от грустных мыслей отвлечь, я расспрашивать стала, почему мы, попав в ловушке, сразу встретиться не смогли?!
Ответ лежал на поверхности. Агафья ни раз такой трюк с нами проделывала, когда к лесной ведьме гости наведывались. Вроде в доме мы, но никто словам с нами не обмолвиться, а тетушка заранее причину для ссоры находила, да не разговаривала. Мы с Владленой думали, что от обиды, а тут умысел, оказывается, имелся.
– Матрена для нас закуток соткала, приколола рядом со входом, – начал рассказывать оборотень. Настроение у него было приподнятое, не страшила Роина скорая смерть. А может, он таким образом, страх унимал.
– В изнанке мира сидели, ждали, когда помощь подоспеет, а тут вы явились, – оговорился оборотень и тут же рукой рот прикрыл. Но Даркирий все равно по затылку ладонью ударил, чтоб не смел глупости болтать.
– Сколько у тебя ключей, Кати? – спросил Ростислав, меняя тему и отвлекаясь от мыслей страшных. Он отпустил из объятий и нервно прошелся вдоль стены, изучая ее на предмет гнили. Искал способ выбраться, но в зачарованном месте не действовала колдовская магия, только напевы Дарка, но они не способны разрушать.
– Все семь! Правду о жизни и грехах Вершителя знаю…
Служитель храма мертвых руку поднял вверх, останавливая жестом мою речь.
– Не стоит рассказывать о том, что скоро сама позабудешь. Как только ключи богу передашь, так сразу памяти лишишься о знаниях тайных и опасных.
Растерянно глянула на мужчину, но тут дверь сарая отворилась и ввалилось сначала пузо, а потом и весь Дарен показался. Он был явно не в настроение!
– Значит, ты руку к смерти Демида приложил?! – глаза белого праведника сверкали, казалось, из них сейчас посыплются молнии нам на голову.
Ростислав в лице поменялся. Осунулся. Цель которой он следовал столько лет, призвал и заточил в собственном теле Вершителя, стал второстепенной причиной событий, что произошли с нами, исчезла. Месть, которую он лелеял в своей душе, не исполнилась. Злость в душе Ростислава разрастаться начала, обида ей корни подпитывала. Роин приблизиться попытался, чтобы друга успокоить, да куда там. Одной рукой в сторону Михай его отшвырнул. Следующим полетел на землю Даркирий. А колдун, меня дугой обогнув, двинулся на Дарена, решил весь гнев свой на белого праведника спустить!
В руке Дарена нож заблестел, а я слова Владлены вспомнила о том, что Ростиславу необходимо письмена на теле беречь. Присмотрелась к холодному оружию, а конец зеленью отливается. Значит, ядом пропитан. Испугалась, кинулась между мужчинами, но не успела. Бой, правда недолго продолжался, куда тучному Дарену, против упругого и юркого Лиса. Несколькими движениями Ростислав нож из рук выбил да удар нанес. Смерть открыла свои объятия давнему врагу, что обманом убить пытался, что преследовал долгие годы и чуть весь ведьмовской и колдовской род не загубил.
А я подивилась насколько хрупка человеческая жизнь и никакая магия не спасет. За зло, людям причиненное, перед богами ответ держать придется.
– Что с тобой? – хватая падающего Михая, спросил обеспокоено Роин. Зла на друга не держал, сам также поступить хотел.
Ростислав руку от живота убрал, а там полоса на животе от ножа, царапина с зелеными краями. Мое сердце замерло на секунду, я вздох попыталась сделать, а вкуса воздуха не ощутила. Даркирий по спине ударил, чтоб в себя пришла и панику раньше времени не разводила.
– Владлена сказала, чтобы ты письмена берег!
Служитель обошел меня и внимательно, осуждающе, посмотрел. Да не сказала им правду, так не знала можно ли доверять.
– Тебе велела передать, что не придет. И ты сам поймешь, что слова эти значат, – мой голос дрожал, как и руки. Душа наполнилась отчаянием. Пусть Ростислав не любил меня никогда, пусть играл колдун с сердцем девичьем, но смерти ему не желала.
Я закрыла глаза руками, чтобы слезы скрыть. А маг, улыбаясь, приблизился. Обнял, меня жаром обдало. Вода из глаз разом пересохла.
– Когда говорил, что не нужна мне, знал, что ты за деревом стоишь. Когда обижал и смеялся, то отталкивал, чтобы ты с другим счастья нашла, а обо мне забыла. Но сердце рядом с тобой биться сильнее начинало. Я и сам не понял, когда от смеха к тоске по глазам голубым перешел.
На Ростислава посмотрела, испуганно, попросила, чтобы не рассказывал больше ничего. Он словно последний разговор со мной затеял.
– Я люблю тебя, Катерина! – прошептал колдун и в губы жадным поцелуем впился. А я ответить боялась, не веря тому, о чем услышать долгие годы мечтала.
– Хорош, миловаться! – с задором начал оборотень. – Гляньте на них…
Ростислав от губ оторвался и посмотрел зло. Фраза оборвалась на языке Роина, застряла в горле, словно кость рыбья, когда он рассмотрел небольшой порез на животе колдуна.
Вызывай сюда своего бога! – приказал оборотень, меняясь в лице и становясь серьезным. И куда делать пошлость и грубость, которой до недавнего времени Роин запугивал меня с Влади?!
– Запомните, как Вершитель явиться, запреты все рухнут и магия станет доступна! Только на нее, да природный дар остается надеяться, – приободрил всех служитель, но на душе отчего-то тяжесть появилась, словно большой камень положили.
Пока Даркирий солому с пола убирать, чтобы место для рисования круга призыва освободить, я спросила, отчего вдруг оборотень дружбой воспылал. Но ответ поразил до глубины души.
– Сестра твоя, когда в одной клетке сидели, спеша на огонек к Марене, за руку взяла. Поплыл мир радужным цветом, видение из прошлой чужой жизни показала Владлена. Но чем дальше я погружался в мир нереальный, тем больше понимал, что люди близкие вокруг.
Волк нашел жену у реки, с окровавленным лицом, в уголках рта пена белая застыла, словно облако пушистое. В себя женщина не приходила, столько не звал и губ не касался оборотень. В отчаяние завыл он волчью песню, призывая дикий зверей на помощь. Но на зов откликнулся только крот, что рыв яму неподалеку. Высунув черный нос из норы, поведал о случившимся мужчине да велел спешить на постоялый двор к Марьяне – ведьме лесной. Если хорошо попросить, то даст она живой воды, глядишь и выживет женушка, но о детях забыть придется. Мертвая вода все нутро плодородное выела.
Про сына и ткачиху крот ответить не смог, поскольку, когда события страшные разворачивались, под землей ковырялся, завтракал розовыми червяками.
Отец с матерью у Марьяны приют нашли. Тетушка твоя подлечила тело и душу матери, а Волк, след взяв ткачихи, один отправился в заболотистый край. Видение на этом обрывается, потому помогаю вам и себе, заодно.
Картина, которую увидел, надежду в душу поселила, что настанет день и отыщу родню потерянную. И ключ проклятый больше без надобности.
И тут Владлена подсобила. Смогу ли сказать спасибо?! Роин хотел продолжить, но тут круг, начерченный Даркирием загорелся магическим синим светом, а внутри появился Вершитель.
Не обращая больше ни на кого внимания, будто не видя, он повернулся в мою сторону и, преобразив туман тела в человеческую руку, произнес:
– Ключи!
Внутри вдруг смелость неожиданная родилась, поскольку знала, что добровольно предметы должны быть отданы, иначе не пойдут к новому владельцу.
– У меня условие есть! – поражаясь собственной наглости, произнесла для бога. Тот пламенем обернулся, дернулся в попытки напасть, но круг призыва крепко держал. Тогда Вершитель к служителю обернулся.
– Ты, моим сыном любимым был. А предал! Наложил круг мертвых на круг молящихся, клетку для бога соорудил. Смешно! Только мой юмор интереснее.
А в следующую минуту лопнул Верш, как пузырь воздушный на гладкой поверхности озера. Дарк выдохнуть не успел, как позади него божество появилось. Открыло пустой черный рот и выплюнуло огненный язык, служителя облизывая да боль причиняя. Застонал мужчина, за лицо схватился и на пол повалился.
Двинулся Вершитель ко мне, но тут Ростислав путь преградил.
– Говорил тебе, феникс, что последняя это жизнь, вижу смертельную петлю над головой, потому трогать не стану, незачем попусту руки марать. И так много на мне нарушенных запретов.
