Текст книги "Невеста фараона (СИ)"

Автор книги: Анна Трефц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Ахмес дернулся назад, но удержался, чтобы не попятиться. А я вот не удержалась. Отступила на два шажочка. Но мой героический спутник притянул меня назад. И снова шепнул:

– Тебе ничего не угрожает.

Серьезно? Да это чудовище угрожает абсолютно всем. Даже зеленолицему, если он неожиданно потеряет над ним контроль.

– Это наша Амат. Демон – пожиратель душ, не прошедших мой суд.

– Ну, теперь д понятно, почему древне египтяне закончились до нашей эры! – шепнула я Ахмесу.

– Ты еще богиню Сехмет в гневе не видела, – усмехнулся он.

Все-таки он не трус, шутить в такой-то момент. А девочка динозавр по кличке Амат оглядела нашу парочку с пристрастием, на предмет качества туш, и, мгновенно заскучав, зевнула. Ну да, качество у нас так себе. Особенно по чести количества. Я бы ей посоветовала обратить внимание на зеленолицего. Вот в нем количества только прибавлялось. Кажется, он опять подрос. Хотя да, по-прежнему выглядел невкусно. Трудно сохранять презентабельность будучи зеленым, если только ты не огурец. Так что Амат он совершенно не заинтересовал.

– Осар, брат мой, ты совсем запугал милых деток.

Клянусь, этого парня еще мгновение назад тут не было. А теперь он стоял. И не один, а с толстым свитком в руке. Он был ниже и намного симпатичнее зеленолицего Осара. Осара, то есть Осириса?! Того самого бога красивого и справедливого, владыки царства мертвых в Дуате? До меня только что дошел весь ужас нашего положения. Что мы с Ахмесом делаем на загробном суде? Мы же не умерли?!

Новоприбывший обернулся ко мне и проговорил:

– Вы здесь неслучайно, милая. Вы пройдете суд Осара, но не потому, что перешагнули за линию горизонта. Вы оказались в этом зале по своей воле. Такое случается кране редко. Но это все-таки возможно в рамках Маат нашего мира.

Он умеет читать мысли! И что он еще сказал? Мы оказались в этом зале по своей воле? Мы?! Но меня никто не спросил, хочу ли я попасть на суд этого Осара! Так вот, если уж зашла речь о моих желаниях, то я не хочу! Все, чего я хочу в данный момент – это быть отсюда как можно дальше. Пусть даже на зачете по актерскому мастерству. И пройти его еще раз. И выслушать от мастера курса все те же ехидные замечания о том, какая я деревянная, и какая я никакущая. Да, я хочу оказаться в теле Даши Измайловой, студентки московского ВУЗа, хочу забыть обо всем этом. И еще хочу шоколадку. У меня даже язык свело, как я ее хочу. Пришлось три раза сглотнуть голодную слюну.

Мужик со свитком мне подмигнул:

– Терпение, дорогая. Скоро ты поймешь, что я прав.

Что-то было в нем не так. Вроде бы вполне приятный себе мужчина среднего возраста. Походит на доброго учителя. Только вот тень его на полу… там у него птичья голова с длинным клювом. Совсем жесть! Расскажи я такое в институте, все подумали бы, что я приняла запрещенные вещества. Лошадиную дозу, не иначе.

– Меня зовут Джахути. И я тоже бог, – тут он скоромно потупил глаза и шаркнул ножкой в золотой сандалии, – Ну, по человеческим меркам.

(Древнеегипетский антропоморфный бог Джахути бог мудрости и знаний, покровитель библиотек, учёных, чиновников, государственного и мирового порядка. Неизменный участник суда Осириса. Супруг самой богини Маат. В наше время более известен под греческим именем Тот. Изображался с головой ибиса).

Ок, еще один бог. Подумаешь. Честно говоря, во всей этой мизансцене меня интересовал только один вопрос, сил у двух богов хватит усмирить демоницу Амат, если она вдруг слетит с катушек? Но на это мне никто и не думал отвечать.

– Что ж, начнем!

Торжественно изрек зеленолицый Осар, кажется снова подросший.

– Начнем, – зашелестели с боков собравшиеся, на всякий случай сохраняя видимость невкусных статуй. По их осторожному поведению я поняла, что Амат с катушек случалось слетать. Иначе чего бы все так тряслись. Демоница как раз недвусмысленно рыкнула, и голоса смолкли. А динозавр этот плюхнулась на перепончатое пузо прямо под весами. С видом усталого пса, вынужденного караулить хозяйскую дачу в непогоду, она положила голову на когтистые лапищи, оросив пол желтоватыми соплями.

– Слушается дело Ахмеса, сына Птахшепсеса, урожденного в городе Инбу-Хенж! – громко и торжественно изрек Джахути.

Где-то такое я уже слышала. Ах да, полное имя произнесла матушка царя Небмаатра Мутемуйя, когда сватала меня за него. Меня передернуло. Если честно, я бы и в ее дворце согласилась сейчас оказаться. Все лучше, чем на загробном суде Осара.

Повисла пауза, в которой стало слышно, как у кого-то урчит в животе. Наверное, у Амат. Животное еще и рыгнуло. До чего же мерзкая тварь! А зубы у нее как стилеты средней длинны. Жуть!

– Тот ли ты Ахмес? – вопросил Джахути и строго посмотрел на моего спутника. Как будто пытался увидеть подвох. Вот же крючкотвор, он же мысли умеет читать. Да еще и бог. Давно же понял кто тут кто. А сейчас разыгрывает дешевый спектакль.

Ахмес включился в представление, ответил громко и четко:

– Да это я. Ахмес, сына Птахшепсеса, урожденный в городе Инбу-Хенж.

– И ты добровольно пришел на суд Осара, чтобы, взвесив свои деяния в середине пути, вернуть к жизни Ка своей невесты Танеферт, дочери царского сына в Инбу-Хедж Птахемхета?

Скажи нет и валим отсюда! Это я малодушно пищала про себя. Но Ахмес громко ответил:

– Да, так и есть. Я готов.

В наступившей паузе динозавриха Амат снова рыгнула. Надеюсь оттого, что обожралась уже каким-нибудь грешником. И нам теперь ничего не угрожает. Во всяком случае, пока она опять не проголодается.

– Хорошо, – изрек Джахути, подкрутил свиток в руке, вчитался в написанное на нем, а потом глянул на Ахмеса и проговорил буднично, – Теперь быстренько пробежимся по основным пунктам клятвы. Ты ведь не крал зерно?

– Нет.

Джахути с видом занятого бухгалтера поставил галочку на свитке.

– Приношения богам не похищал?

– Нет.

Через полчаса я насчитала тридцать девять вопросов и отрицательных на них ответов. У меня ноги затекли. Так долго я стояла лишь однажды, за билетами в Большой театр на «Щелкунчик». Но там хоть представление было хорошим. А это что? По стенам тоже разносились тягостные вздохи. А нечего, сами такую канитель придумали. Вот у нас теперь в церкви всего 10 заповедей. Четких и ясных. А не 42, из которых, «Я не подслушивал украдкой» самая внятная. Но что это за грех такой? Ахмес ответил «нет», конечно, но вряд ли был честен. Так или иначе мы становимся невольными свидетелями чужих разговоров. И в чем тут наша вина? В том, что мы не глухие? В общем, пока я незаметно переминалась с ноги на ногу и критиковала список прегрешений, Джахути подобрался к самому интересному.

– Ты лгал?

Нашел у кого спросить! Да этот тип даже мне успел налгать с три короба. А ведь мы знакомы всего ничего.

– Нет, я не лгал, – снова солгал Ахмес. И кому, богу Джахути! Удивительно наглый тип.

Я посмотрела на весы. Они даже не дернулись. Ничего себе у них тут дело поставлено. То есть, когда парень тебе изменяет с другой, желая на тебе жениться ради выгоды, но твердит о любви, это вовсе и не ложь? А так получилось?

– Ахмес!

Мы все вздрогнули. Даже зеленолицый Осар, который тоже уже успел заскучать. В трех метрах от нас стояла Танеферт в компании таких симпатичных парней, что, если они и дальше будут сопровождать ее за горизонтом, я бы на ее месте отказалась возвращаться. Темненький чем-то здорово смахивал на породистую овчарку. Ну или на кого-то из собачьих. Например, того милого шакала, который был выбит у него на плече. Светловолосый – это вообще нечто. Со смесью загадки и смущения на бледном лице. А сколько на нем серебра… Даже в волосах. И все же Танеферт выглядела недовольной. Вот же привереда!

– Милая! – зато Ахмес расплылся в счастливой улыбке за двоих.

– Раз девушка появилась в зале суда, значит испытание почти пройдено, – пояснил Джахути и кинул косой взгляд на Осара. Зеленый ему кивнул, – Или требуется ее свидетельство. Итак, Ахмес, повторю свой вопрос: ты лгал?

Вот что за дурацкое уточнение. Ну, конечно, каждый человек врет. Так или иначе. Что сказать, когда бабушка спрашивает: «Ты шапку надела?». А на дворе апрель. И только последние лузеры ходят в шапках. Конечно, люди лгут. Иначе не выжить в этом мире.

Ахмес побледнел и опустил голову. Да ладно! При богах врать можно, а при Танеферт нельзя? Серьезно? И тут пустая чаша весов, дрогнув, слегка опустилась вниз, перевесив перо Маат. Демоница Амат приоткрыла глаз и с интересом уставилась почему-то на меня.

«Я невкусная!» – послала ей мысленный сигнал. И, кажется, он достиг ее сознания или что там у нее в голове, потому что она, разочарованно вздохнув, снова погрузилась в прерванный сон.

Тут люди у стен и на балконах пришли в движение. Их шепот перешел в бурлящие разговоры, а потом и в выкрики:

– Требуем уточнения! Надо вызвать свидетеля!

Осар поднял зеленую руку, которая теперь была величиной с меня. Разумеется, голоса тут же стихли. После чего он посмотрел на Джахути. Бог-бухгалтер кивнул и улыбнулся Ахмесу как добрый дядюшка, уличивший племянника в ерундовой шалости. И изрек таким же ласковым, слегка вкрадчивым голосом:

– Вызываем свидетеля. Им выступит Танеферт, дочь царского сына в Инбу-Хедж Птахемхета. Ты готова свидетельствовать в этом вопросе и дать честный ответ?

Мы все посмотрели на Танеферт, включая снова проснувшуюся демоницу Амат. Девушка, понятно, растерялась. Вряд ли она ожидала такого подвоха. Если она признает, что Ахмет лгун, то их обоих сожрет динозавр. А если солжет в зале суда Осара вообще не понятно, чем это обернется. Скорее все тем же – их сожрет демоница Амат. Такой себе выбор.

– Я… готова, – тихо и хрипло ответила Танеферт.

– Тогда повторю вопрос, – голос Джахути остался бодрым, – Уличала ли ты Ахмеса во лжи?

На Ахмеса мне смотреть было жалко. Кажется, он уже прокручивал в мыслях сцены из той части своего ближайшего будущего, где он станет обедом для динозавра.

– Да, – ответила Танеферт.

Она не знает понятия «ложь во спасение»?

– Ахмес солгал мне хотя бы однажды. Когда убил моего отца.

По залу прокатился гул возмущения.

– Стоп! – на сей раз Джахути поднял руку, а потом сверившись с надписями на свитке, строго спросил, – Ахмес, убивал ли ты?

Тот вскинул голову. Бледный, глаза горят как в лихорадке, губы превратились в светло-розовые нити. Переживает человек, сразу же видно!

– Нет! – крикнул и посмотрел на Танеферт обиженно.

Ну, в самом деле! Почему она продолжает твердить одно и то же! Он ведь и правда не убивал!

– Вот видите, – Танеферт, словно извиняясь за Ахмеса, посмотрела на бога со свитком и развела руками.

Оба парня брюнет и блондин синхронно изогнули бровь. Осудили, значит.

– Он не убивал! – я прикрыла рот ладонью, но что толку, вырвалось уже. И тем самым из зрителя я перешла в участники драмы. Все, разумеется, включая динозавра уперлись в меня требовательными взглядами. Весы над головой Амат еще раз дрогнули, и пустая чаша сдвинулась на сантиметр вниз. Плохой знак. Маат нам не верит. Дьяволица облизнулась, не забыв продемонстрировать зубы-кинжалы.

Ладно, я сжала кулаки. Пусть они все не верят, пусть против, но я-то видела! Тогда, в кинотеатре Танеферт я видела то, что из памяти не стереть. Я обернулась к ней:

– Вспомни то кино, которое мы вместе смотрели. Я видела там кое-кого. Его там точно быть не должно. И он прятался. А если так, значит, возможно, Ахмес говорит правду. Возможно, он и не убивал. Это сделал другой человек. Вернее демон, который в него вселился.

– Кое-кто, возможно, демон… – Джахути поморщился, словно откусил от лимона, как от яблока. Помотал головой и зыркнул на меня строго, даже брови сдвинул, – Кино еще какое-то! Что это вообще?

– Воспоминания! У Танеферт есть воспоминания о той ночи, когда кто-то убил ее отца.

В наступившей тишине Джахути уткнулся в свой свиток, прокрутил его вверх-вниз, и наконец, просияв, заявил собранию:

– О! Это мы можем показать! – тут он обратился к Танеферт, – С твоего позволения.

Та неуверенно пожала плечами. Бог с птичьей тенью кивнул и как-то небрежно махнул рукой. Прямо в центре зала, посреди всей этой лепоты и позолоты началась видеотрансляция. Без всякого экрана, в воздухе. Чудо, одним словом. Ну, а как иначе. Бог же сотворил. Мы увидели все ту же сцену глазами бедняжки Танеферт, которая только что обнаружила своего отца на полу в луже крови и склоненного над его телом Ахмеса с ножом в руке.

– Вот! Вот там за колонной!

Изображение послушно замерло, и стало различимо то, что хранилось на краю моего сознания. То, что мой глаз успел зацепить за долю секунды. Вернее того… Джахути жестом потянул изображение на себя, и оно увеличило фрагмент в верхнем углу экрана. Мы все увидели темную фигуру в тени колонны. Я знала, кто этот человек. Но моей уверенности было недостаточно. Бог мудрости и правопорядка махнул рукой одновременно очищая и осветляя изображение. Снова чудо – но все увидели Джахутимесу, кузена Танеферт, который из тьмы наблюдал за тем, как она обвиняет Ахмеса в преступлении.

– Но это ничего не доказывает, – заявил Осар, – Он мог просто стоять за колонной.

Ага, мимо проходил. Ночью. В чужом дворце.

– Погодите, – все обернулись, потому что Танеферт даже не крикнула. Взвизгнула.

Смуглый красавчик, слегка напоминающий овчарку, предостерегающе взял ее за руку. Ахмес ожидаемо подобрался, готовый отстаивать права на подружку. Но кто ему позволит в зале суда Осара. Сейчас не мелодрама, а судебное реалити. Вот если выживет, может попробовать. Хотя лично я на месте Танеферт предпочла бы парня с тату.

– Вы ведь можете приблизить еще? – Танеферт умоляюще вскинулась в сторону Джахути, – Чтобы мы увидели его глаза.

Бог пожал плечами. Понятно, что ему нефиг делать. Что он и продемонстрировал. Махнул рукой, и изображение увеличилось. Теперь все увидели черный космос с мерцающими галактиками в глазах бедняги Джи-Джи. Вне всяких сомнений, в нем сидел демон.

– Н-да… – бог мудрости и правопорядка повернулся к Осару, – Этот юноша одержим… сам знаешь кем.

О! Тут тоже читали Гарри Поттера? Имя, которое мы не произносим. Ну надо же!

– И это все равно не доказывает, что убил он, а не Ахмес, – глубокомысленно заключил зеленолицый бог-переросток.

– Это доказывают весы! – я ткнула пальцем в том направлении. Чаши снова выровнялись.

– Истина восторжествовала! – изрек Джахути тем самым голосом, чтобы до каждого дошла значимость момента.

Зрители на галерки зааплодировали. Амат заметно поскучнела. Но тут с виду добродушный бог вдруг снова уткнул нос в свиток, а потом, оторвавшись от него, заявил с видом прокурора, требующего страшную кару за детскую шалость:

– Но мы не прояснили пункт с ложью. Ахмес, очевидно, лгал. Даша, ты должна рассказать нам все в подробностях.

Не стану я фискалить! Тем более, что с весами уже все пришло в норму. И оба моих друга почти свободны! Вот еще! Я потупила взор, не желая смотреть на богов.

– Мы ждем, – промурчал Джахути довольным котом.

Ну надо же, схватил мышку за хвостик. Дудки! Я сжала губы. Не стану я свидетельствовать против Ахмеса. Да, он не самый приятный парень, но сейчас он спасает свою возлюбленную ценой не просто собственной жизни, а собственной бессмертной души. Это вообще-то куда больше, чем просто земная жизнь. И в таком случае, чего стоят его слова, подслушанные и возможно неправильно мной истолкованные?

– Я все расскажу, – голос Ахмеса звучал уверенно.

Мы с Танеферт переглянулись, и обе не решили, радоваться нам или пугаться.

– Я люблю Танеферт.

Он намеренно сделал паузу и кивнул на недвижимые золотые весы.

– Как видите, я не вру. Я изо всех сил пытался защитить ее. Даже после того, как она отправилась в столицу, даже когда решила выйти замуж за малолетнего царя. Я желал быть рядом. Я мечтал убедить ее вернуться в родной город. Я хотел сделать ее счастливой. Все для того, чтобы эти прекрасные губы снова мне улыбнулись. А глаза засияли солнечным светом. Танеферт – она день моей жизни. Я как ястреб следил за всем, что копошилось вокруг нее. И стал замечать, что моя сводная сестра не такая ей хорошая подруга, как пытается казаться. Вот почему я сблизился с этой женщиной. И с удивлением узнал, что я ей интересен. Вряд ли это было физическое влечение. Тамит прагматична. Она увидела во мне пользу и сочла легкой добычей. Ведь она искушенная придворная дама, распорядитель женского дома царя и содержит придворный клуб наслаждений. Меня она видела юнцом из захолустья. Она желала вырваться из дворца, сменить обстановку. Может быть даже снова выйти замуж. Ведь ей грозил удел царской вдовы в удаленном дворце. Поначалу были лишь разговоры. Но потом я увидел ее глаза. Те самые, черные с мерцанием незнакомых галактик. Так я понял, что и в нее вселяется демон. Она несколько раз пыталась отравить Танеферт. И в конце концов умудрилась испортить ее зелье. Так моя возлюбленная перенеслась в далекое будущее, а в ее тело вселилась чужая мне девица. Но я этого не понял. И все же. Когда я делал вид, что люблю Тамит, я всего лишь хотел ее обезвредить. Усмирить, не дать ей повода навредить Танеферт. И если вы посмотрите на весы, вы поймете, что я не лгу. Возможно, я врал Даше в теле моей возлюбленной. Но сейчас я предельно честен. Я люблю Танеферт и делал все, чтобы защитить ее.

Он не смотрел на меня, хотя говорил обо мне. Он смотрел на Танеферт. И это было лучшее признание из всех, которые я успела увидеть и услышать в сериалах. Даже корейские дорамы отдыхают. Честное слово! А эта древнеегипесткая дуреха еще думала пару минут, прежде чем ему улыбнулась.

Весы и правда остались в равновесии. Джахути удовлетворенно кивнул и изрек:

– Оправдан!

Кажется, Амат прослезилась. От разочарования, разумеется.

Белобрысый парень из свиты Танеферт выступил вперед и торжественно провозгласил:

– По закону Маат я возвращаю Ка Танеферт в чертоги Дуата.

Хотела бы я знать откуда он ее возвратил. Вроде бы она никуда не отлучалась. Ну, да ладно. Я примкнула к общему ликованию. Мы долго и бурно радовались. Ахмес обнимался с Танеферт. Остальные, включая зеленого Осара аплодировали. Динозавр Амит, не скрывая разочарования, выкусывала что-то между длиннющих когтей.

Когда все подустали радоваться назрел вопрос, куда двигаться дальше. Ахмес, Танеферт и я заозирались в поисках выхода.

– Даша, – душевно обратился ко мне бог Джахути, – Разве тебе безразлична судьба твоего друга Александра Романова?

Мы трое замерли, оцифровывая сказанное. При чем тут Сашка?

Наверное, я выразила свои чувства наглядно. Потому что бог усмехнулся и счел нужным пояснить:

– Видите ли, во время боя, Ахмес неаккуратно отпихнул беднягу за борт. И он попал в реку Дуата. Ты ведь понимаешь, что он не просто свалился за борт в воду. Он попал в Реку мертвых. И стал одним из них.

– Нет! – я снова прикрыла рот ладошкой, но что толку.

– Увы, – Джахути покивал, поджав губы.

– И что же делать?

– Есть несколько вариантов. Самый простой и безопасный – оставить его здесь. Он много не нагрешил. Не считая ведра со снегом, – тут он мне подмигнул, – Но в любом случае, ему не грозит быть сожранным. Дождется вас тут, целый и невредимый.

– Вы предлагаете мне смириться с тем, что Измайлов умер?

Сердце пропустило удар. Потом еще один. И еще. Пальцы похолодели. Словно я сама уже перешагнула этот треклятый горизонт.

– Мне кажется, все от этого только выиграют, – Джахути посмотрел на меня как доктор на очень больного пациента, с придельным вниманием.

А я задохнулась от взорвавшегося внутри меня горя.

Глава 38. Испытание.

Танеферт

Даша так побледнела, бедняжка. Оглядела нас потерянным взглядом. Да она еле на ногах держалась. Я подошла и обняла ее, не забыв смерить Ахмеса тем самым взглядом, чтобы понял – это ведь снова он напортачил. Ну, сколько можно, в самом деле! Не парень, а бродячая гиена – сплошные неприятности. Провожатые мои куда-то подевались в общем ликовании, а теперь вот снова появились, держа под руки совершенно дезориентированного Сашу. Кажется, ему не слишком понравилось купаться с мертвецами. В некоторых водоемах даже пловцу неуютно. И хотя с одежды его не капало, его колотило, словно он очень замерз. В общем, на пару моих друзей из будущего мира смотреть было страшно. Казалось, они по доброй воле прямо сейчас перешагнут за горизонт. Романова мне, конечно, жаль и все же я шепнула Даше:

– Ты не обязана это делать.

Она дернулась, повернулась ко мне, глаза ее горели лихорадкой:

– А ты? Ты бы спокойно оставила тут человека, который совсем недавно спасал твою жизнь?

– И все же ты должна кое-что знать, прежде чем…

Я и не заметила, что во внезапно наступившей тишине наш разговор стал общим достоянием. Похоже, коварный Джахути еще и усилил мой шепот, так что теперь он долетал до самых отдаленных уголков.

– Как интересно, – Осар, вернулся к человеческим размерам. Выглядел он не эпично, но все равно устрашающе, – Кажется, тебя не будут сегодня спасать.

Тот пожал плечами, опасливо покосился на него. Наверное, все никак не мог привыкнуть, что кое у кого кожа ненормально зеленая. И это потрясение никак не позволяло ему двигаться дальше. Он все поглядывал на необычного Осара и часто дышал через рот. Инпу, добряк, ободряюще похлопал его по плечу и шепнул что-то на ухо. Романов сглотнул, но не успокоился.

– Так что же должна узнать Даша, прежде чем решит рискнуть собой ради этого молодого воина? – поинтересовался за всех Джахути.

– Это личная информация, – я бросила невольный взгляд на тень бога. Она тянулась к моей тени устрашающе длинным клювом, словно желая вытащить из меня всю правду, как лягушку из-под коряги.

– Такое уж тут место, милая. Все личное перестает быть тайным, – усмехнулся Осар.

Я и до того была не совсем уверена, стоит ли заводить с Дашей этот разговор. А сейчас, когда на меня смотрят 42 бога всех Септов моей родины, да еще с сотню храмовых и городских покровителей, мне и вовсе затея показалась безобразной. Но все ждали от меня откровений. Даже Сашка перестал пялиться на Осара и перевел на меня свой ошалелый взгляд. Понимал ли он, что я собираюсь его убить?

– Не надо ничего говорить, – вдруг громко заявил Ахмес, – Этот воин упал в реку по моей вине. Значит, мне и исправлять. Я снова готов пройти суд, чтобы вернуть его в мир живых.

– Э?! – похоже Романову никто не объяснил, в чем суть происходящего. Он хлопал глазами, открывал и закрывал рот. И походил сейчас на рыбину, вытащенную рыбаками из сетей.

Осар же отрицательно покачал головой, а потом пояснил:

– Ты уже прошел суд и оправдан. Какой смысл проходить его еще раз.

– Тогда это могу сделать я, – у меня были на то свои причины.

– Увы, но и это невозможно, – ответил Джахути, – Формально вы с Ахмесом только что оправданы на суде Осара.

– Перестаньте! – хрипло выкрикнул Саша, – Не надо меня спасать. Дашка, даже не думай ради меня рисковать своей жизнью. Что случилось, уже не вернешь. Значит так тому и быть!

– Я бы не стал заявлять столь категорично, – Джахути склонил голову на бок, – Спасти тебя, воин, еще можно. Не стоит отчаиваться.

Кажется, ему понравился суд над Ахмесом. У него на лице написано, как ему хочется продолжения. Понять его можно, это же первое заседание в полном составе богов за последние несколько тысяч лет. В этот момент Амат подняла голову, утробно рыкнула и сладко зевнула, продемонстрировав собравшимся ужасающее безобразие своих клыков. Сашка, видимо, только что обративший на демоницу внимание, побледнел еще больше и невольно попятился. Инпу что-то зашептал ему на ухо. Наверное, взял на себя труд пояснить парню куда он попал и зачем. И Романова его объяснение совсем не успокоило. Он пробубнил что-то типа «нафиг» и попытался развернуться на пятках, чтобы решительно уйти. Но Инпу и навалившийся с другой стороны Хонсу его удержали. И теперь принялись вдвоем ему что-то доказывать эмоциональным шепотом.

– Хотелось бы все-таки услышать, Танеферт, что ты собиралась поведать Даше про Романова, прежде чем она решится поместить свое сердце на весы Маат.

– Я… – говорить не хотелось. Она хлопнула большими, доверчивыми глазами и ободряюще улыбнулась. А я почувствовала горечь на языке.

– Ты ведь про Романова собиралась рассказать, – подбодрил коварный Осар.

Разумеется, и он, и Джахути все знают. Скрывать от них бесполезно. А от Даши? В конце концов…

– Я думаю… ты должна знать все, прежде чем рискнешь собой ради него. Вряд ли это повлияет на твое решение. И все же… Он решил встречаться с тобой только чтобы выставить в глупом свете.

– Он со мной? Встречался?!

Н-да… с этого момента начались сложности. Я ведь совершенно выпустила из виду, что встречался Романов не с Дашей. И обманывал, собственно, не ее.

– Он думал, что я это ты, предложил отношения. А сам… снимал фильм и хотел выставить тебя, то есть меня, дурой.

– Пфф, – она усмехнулась, – То же мне новость. Выставить меня дурой – это и есть суть наших с ним отношений.

– Нет! Даша! – так же хрипло крикнул Сашка и в голосе его было что-то такое, от чего у меня мурашки по спине пробежали. Сила отчаяния, заставляющая прислушаться даже глухого. Чтобы по губам считывал вместе с эмоциями на лице, – Тогда первого сентября ты была в джинсах и голубой блузке. Дурацкой такой шелковой блузке с бантом. В такой нормальные люди не ходят. А я залип на тебе, я даже время точное помню: десять двенадцать. Тогда начался мой личный ад. Ведь ты меня даже не замечала.

– Саш, ты бредишь? Тебя же все первокурсницы готовы были разорвать на сувениры. Я даже подумать не могла, чтобы встать в очередь. Какие у меня были шансы?

– Все сто, Даша. Ты смотрела на меня как на слизняка. А меня крыло от тебя все сильнее. Два долбанных года я с ума сходил. Чего только не делал, чтобы доказать тебе… чтобы ты поняла…

– Но… это так глупо! – она усмехнулась.

И он. Быстро, резко растянул губы в болезненном оскале. Удивительно. Как будто между ними не было двадцати локтей и дыхания сотен богов, и людей, и демоницы.

– Да, ты права. Я понял это только когда шутка зашла слишком далеко. Когда ты упала на сцене, я так за тебя испугался. А потом вдруг чудо, я смог подойти, смог быть рядом, как хотел уже два года. Я же не знал, что тебя в твоем теле уже нет. Для меня ты осталась все той же Дашей. И меня сорвало. Ты не помнишь… не можешь помнить, но эти наши несколько недель лучшие в моей жизни. Только… ну, ты же знаешь, мои привыкли что мы над тобой издеваемся. А я не хотел, чтобы они нам мешали. Только не тогда, когда у нас все так хорошо началось. Я стал врать и изворачиваться, старался держать их подальше любыми способами. Знаю, дурак, но я сказал и парням, и главное, Олесе, что я затеваю новый розыгрыш. Хотел потом все объяснить. А Олеся подкараулила, схватила телефон, нашла наши видео. Мне пришлось выкручиваться, говорить, что все это у нас с тобой несерьезно. Потому что я ее знаю. Она же может психануть, натворить глупостей. В общем, Танеферт услышала, как я врал ей. Говорил, что играю с тобой, что хочу снять кино. Я понимаю, это плохо сейчас звучит, но я испугался за тебя. Подумал, что Олеся может навредить тебе. У нее в руках был мой телефон с нашими видео и отослать их в общий чат института можно одним кликом. Так что… ты должна знать. Танеферт права. А еще… – он сглотнул и выпалил, – Я тебя люблю. Сильно. До белых точек перед глазами. И умоляю, не рискуй ради меня. Пожалуйста, оставь меня здесь. Обещаю, я тебя дождусь. Буду сидеть тут как пес, тем более, компания у нас хорошая.

Он панибратски хлопнул Инпу по плечу. Тот оскалился вполне добродушно.

Повисла мучительная пауза. Я знала, Романов не соврал. Он действительно любил Дашу. Дашу, а не меня. Странное крутилось внутри чувство. Разочарование? Обида? Облегчение? Все вместе?

– Романов, ты дебил? – проговорила Даша, когда все уже подумали, что мы так и утонем в этой мертвой тишине, – Что тебе стоило подойти и пригласить в кино, а? Парню с твоей-то внешностью, с твоим талантом, да еще на крутой тачке. Это ведь куда проще, чем надевать девушке ведро со снегом на голову! Ты заставил меня себя ненавидеть. А ведь ты мне тогда тоже сразу понравился.

– Вот черт! – Романов вздохнул, – Прости!

– Проехали, – она тоже вздохнула, а потом улыбнулась ему, – Я вытащу тебя отсюда, чтобы ты вернулся и удалил все эти кошмарные видео. Понял?

– Даша, нет!

– Не собираюсь я оправдываться перед твоими скорбящими родителями и друзьями, когда они вскроют твой телефон, – она глянула на меня, и я прочла в ее глазах хмельную решимость. С такой воины идут в атаку и останавливать их бесполезно, – Там ведь есть за что краснеть, да?

Я невольно покраснела, вспомнив наше последние свидание с Романовым у него дома. Даша справедливо сочла это ответом. Она кивнула мне, быстро сжала мою руку, а потом повернулась к Джахути:

– Начнем!

– Даша! – Сашку с трудом удержали Инпу с Хонсу. Ахмес присоединился к этой группе молодежи. Отчасти потому, что от них до Амат было куда дальше. А вот Даша подошла к весам и к лежащей под ними демонице на расстоянии двух локтей. От такой наглости страшилище воззрилась на нее широко распахнутыми круглыми глазенками.

– Все равно ты меня не сожрешь без приказа, – дерзко поприветствовала ее девчонка и показала язык.

Демоница рыкнула. А Даша развела руками и хихикнула:

– Ну, что я сказала! Мне не страшно. Ну… почти. Лапу дашь?

Чудовище открыло пасть и выдала рык с плевками. У меня коленки подкосились. А Даша пожала плечами:

– Ну нет, так нет.

После чего повернулась к удивленным Осару и Джахути:

– Мы уже начали процесс?

Бог мудрости и права озадаченно хмыкнул. Но тут же вернул управление процессом в свои руки, громко провозгласив:

– Слушается дело Дарьи. Дочери Валерия, ремесленника из северного города Москва.

Боги Септов на балконах зашушукались, выясняя, что за новый город, о котором они не слышали. Джахути не стал дожидаться пока они наговорятся и продолжил:

– Ты поставила свое Ба на суд Маат, в надежде на оправдание и возможность спасения Ка Александра, сына, хм… писца и строителя Бориса из северного города Москва?

– Даша, пожалуйста, скажи нет! – в отчаянии заорал Романов.

– Все так, – ответила она Джахути.

– Хорошо, – в его руках опять возник свиток, и он уткнулся в него, жадно читая, а когда поднял взгляд, проговорил, – Пройдемся по главному списку клятв.

– Ты грешна?

Удивительно, но эта дуреха вместо напрашивающегося отрицательного ответа замерла, вдумчиво посмотрела на бога. У меня сердце сжалось от предчувствия беды.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовалась с невинным личиком.

И бог мудрости впервые за много тысяч лет растерялся. Он хлопнул глазами, сверился со свитком и снова недоуменно воззрился на юную девицу. Как бы спрашивая, не свихнулась ли та вступать в полемику с богом.