Текст книги "Невеста фараона (СИ)"

Автор книги: Анна Трефц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

С этим он вытянул руку к распахнутым дверям, так и не поднимая головы. Я аккуратно его обогнула, чтобы не задеть огромный парик на его голове, и поднялась по широким ступеням на большую мраморную террасу с вычурными разноцветными колоннами и огромными вазами, в которых тоже что-то цвело и благоухало. Вокруг досадно навязчиво кружили пчелы. На нагретом камне лежал огромный рыжий кот и, слегка прищурившись, оглядывал меня с таким видом, как будто это он тут хозяин. А я просто в гости зашла. Впрочем, это же кот. Все коты смотрят на людей именно так. А я замерла у дверей, не зная, что делать дальше. Стучать, входить? Там внутри копошилась жизнь. Кто-то шуршал, что-то перетаскивал, кажется, даже переругивались и смеялись. Там и без меня многолюдно. Я оглянулась. Но сурового дворецкого уже не было. Точно мираж. И завел меня в чужой дом, подлец!

– Госпожа!

Ко мне шурша сандалиями быстро подошла миниатюрная дама в огромном парике. Смотрелся он на ней вопиюще несуразно. Как будто дама эта выиграла на конкурсе «Чей парик больше» и теперь с трудом удерживалась на ногах, чтобы он не опрокинул ее на пол. Поэтому она и поклонилась мне хоть и низко, но с величайшей осторожностью.

– Мне тут сказали… – я мысленно отвесила себе подзатыльник, напомнив, что я вообще-то супруга царская. Ну или почти она. Так что мямлить мне не полагается, хоть и хочется очень. В такой шикарной обстановке я чувствовала себя на чужом празднике жизни. Как же сложно было вскинуть подбородок и процедить, – Почему меня не забрали носилки?

– Так не знали, когда вы изволите освободиться! – тут же залепетала дама, и я с удивлением узнала голос Неши.

Что? Взяв девчонку за подбородок, я подняла ее лицо и заглянула в искусно подведенные глаза. Под ворохом нежнейшего льна, под дурацким париком, под килограммами золота действительно скрывалась моя придурковатая служанка.

– Да неужели? А ждать меня столько сколько потребуется там, а не здесь, никто не догадался? Или я должна высылать к тебе слугу, чтобы ты соизволила отправить за мной носилки?

– Ой! – взвизгнула девчонка и зажмурилась. Но я не буду ее сейчас жалеть. Дай ей волю, так завтра мне придется высылать за ней носильщиков.

Я прищурилась и, не отрывая от нее взгляда, прошипела:

– Так вот чем ты тут занимаешься? Себя украшаешь? Вместо того, чтобы думать о своей госпоже!

– Я… Я! – глаза ее наполнились ужасом и слезами.

Мне на секунду стало стыдно, но только на секунду. Я вообще-то тут Танеферт. Мне вон каким дворцом управлять. А может и всей страной. Не могу я пасовать перед мелкой дурочкой, которая еще вчера сверкала голым задом.

– Полно, сестра! – этот низкий грудной голос ни с чьим не перепутать. Тамит. А она-то что делает у меня дома?

В последний раз мы расстались с ней при очень деликатных обстоятельствах. Меня купил у нее Ахмес за смешное колечко. Была неприятная сцена. А потом все так закрутилась, что я о ней и забыла. Но сейчас покраснела той самой удушливой волной стыда. Вот кто была свидетельницей моего позора. Чтобы не встречаться с ней взглядами я изо всех сил изображала, что очень занята отчетом служанки и буравила глазами несчастную Нешу. Даже брови сдвинула от усилия.

– Танеферт, дорогая, – узкая ладонь погладила меня по спине. И я, непроизвольно дернувшись, резко распрямилась. Знает ведь на какие точки надавить. Еще бы, она ж организатор свингер пати.

Я опять покраснела. А думала, что жарче быть уже не может. Зато Тамит, похоже, чувствовала себя прекрасно. Повела головой, расправляя свои длинные волосы по плечам. Интересно, она пренебрегает правилами приличия и не носит парик нарочно, чтобы выделяться из толпы придворных или у нее какая-нибудь страшная аллергия на чужие волосы, и поэтому ей прощают такую вольность? Я уже успела выяснить, что во дворце можно появиться с голой грудью, к примеру. И это будет воспринято как винтаж, потому что еще бабушки нынешних вельмож носили платья с оголенной грудью. Можно явиться на званый ужин и вовсе голышом, нацепив на себя золотой поясок и пару-тройку подвесок. И все примут тебя за танцовщицу. Но если ты покажешься где-то без парика – это же настоящий скандал. Нарушение устоев общества. Вполне возможно тебя уже никогда не пригласят в приличный дом. Но оказывается есть те, которые немного ровнее прочих равных. Тамит, к примеру.

– Это я виновата. Загрузила ее с самого утра. Но она у тебя молодец, очень неплохо справляется.

– Ты? – я оставила подбородок Неши и повернулась к Тамит.

Та мне улыбалась:

– Что же тебя удивляет? Я все еще распоряжаюсь женским домом. Правда последний год я в основном выселяла бывших жен царя и отправляла их…

Мне не понравилась эта заминка, но она легонько вздохнула и пояснила:

– В дальние дворцы. Там, где им теперь надлежит дожить до глубокой старости в почетных трудах.

Понятно, мать царская отправила бывших соперниц в ссылку.

– Как тебе дворец? – стремительно сменила тему Тамит, – Он принадлежал одной из старших жен.

Я посмотрела ей за спину, где куда-то вдаль уходил не то холл, не то зимний сад. В центре его высилась огромная позолоченная колонна, упирающаяся белым с золотыми прожилками каменным лотосом в высокий под десять метров потолок. Колонну окружал внушительных размеров круглый бассейн, уставленный большими каменными горшками с пальмами и прочими зелеными растениями. Пол холла был гладким, но не каменным. Сначала мне показалось, что декораторы залили прозрачной смолой живые листья, но потом приглядевшись, я поняла, листья и цветы нарисованные. В общем, в этом помещении сохранялось устойчивое ощущение, что ты попал в джунгли. Тут было так же парко и душно, как в летний полдень в тропическом лесу. И многочисленные решетчатые окна под самыым потолком ситуацию не спасали.

– Если ты все-таки останешься в качестве Супруги царской, ты поселишься в другом дворце. Так что этот сейчас нет нужны переделывать на твой вкус. Если, конечно, ты не желаешь жить в ремонтных работах.

О нет, я не желала. Довольно того, что все мое детство прошло в звуках дрели за стеной. Мы въехали в новостройку, когда я училась в школе. Разумеется, все жильцы тут же принялись обустраиваться. Так что я прекрасно понимаю, что такое жить в ремонте. Нет уж, спасибо! Видимо, на моем лице красноречиво отразился ответ. Тамит удовлетворенно кивнула и, тронув меня за локоть, предложила своим чарующим голосом:

– Пойдем, сестра, поглядим на твои владения. Уверяю, тебе понравится.

Напоследок я строго глянула на Нешу, которая смотрела на меня голодным котенком. И правильно. Служанка должна знать свое место.

– Где моя охрана?

– Так это… – она попыталась состроить глупую гримасу, но я тут же сдвинула брови, и она, выпучив глазищи, отрапортовала, – В саду пока. Мы их расселяем в казармы.

– Тут есть казармы? – я не смогла не удивиться. У меня не только дворец, но еще и всякие разные пристройки?

– Разумеется, – ответила за нее Тамит, – И казармы, и конюшни, и даже скотный двор. Когда ты примешь ванну и отдохнешь, мы объедим твое хозяйство на колеснице.

– На чем?!

– Ох, прости пожалуйста, – она приложила пальчики к высокому лбу, – Я совсем забыла предупредить. Теперь у тебя есть колесница. Из золота.

– В смысле теперь? А раньше не было?

Я разочарована. Я же губер второй столицы этой страны. И у меня до сих пор не было шикарной тачки? Я что социалистка?

– Такой красоты точно не было. Как и многих других даров. Идем.

Она приняла решение и потянула меня в боковой проход. Мы вошли в смежный зал, колонны которого располагались по периметру, и были нежного розового цвета с золотыми прожилками. Невозможная красота. Но вот каким должен быть этот зал по задумке архитектора я понять не смогла, потому что он походил на склад. Вернее, не так… он походил на пещеру сокровищ, в которую попал Алладин. Золото, золото, золото, немного цветных камней, словной кости, цветного стекла и снова золота. Вазы, кубки, украшения, предметы мебели и интерьера. В центре этого сверкающего великолепия высилась колесница. Слава богу без лошадей. Колесница подозрительно отливала дорогим желтым.

– Что это за… это? – я чуть не задохнулась. Не от восторга. Я же не Кощей Бессмертный, который самоудовлетворяется над сундуком с монетами. Я удивилась. Что-то мне подсказывало, что Танеферт не стала бы тащить с собой столько добра из Инбу Хенж.

– Подарки от придворных, – усмехнулась Тамит и перешла на заговорщицкий шопот, – Кто-то пустил слух, что ты пообещала оградить аристократов от танцев с нашим царем, да будет он жив, здрав и невредим, за хороший подарок.

Э… так я в прямом смысле озолочусь!

– Скажи им, что кроме танцев есть еще игра в мяч и жмурки.

– Жмурки? – удивленно вскинула брови Тамит.

– Тоже очень энергичная игра.

Она понимающе кивнула. И подвела меня к искусно сработанному столику из мрамора на золотой ножке в форме… ну да, опять лотоса. Эти ребята просто помешались на лотосах. Чего не розы-то? Или гвоздики. Тоже красиво. А уж гладиолусы… Но не суть. На столике стояла интересная штука – каменная ваза с крышкой настолько тонкой работы, что сквозь стенки просвечивало ее изумрудно-нежное содержимое.

– Тоже подарок?

Тамит кивнула и, взявшись за шишечку в форме ягодки,подняла ее. Я тут же унюхала соблазнительный аромат варенья. И поняла, что вкус у него легкий, слегка терпкий, умеренно сладкий. У меня язык свело, и рот наполнился слюной. Рядом с вазой, на золотом подносе лежала серебряная ложечка.

– У меня сердце замирает, как хочется попробовать, – призналась Тамит.

Мы синхронно сглотнули. Я взяла ложку. Но тут проснулась забытая мною в поясной сумке змейка Мефит. Она удивительно резво выскочила на столик и, обвив вазу, угрожающе зашипела. Меня постигло горькое разочарование. Увы! Но вкусняшки в этом дворце дарят только с одной целью – отправить человека к горизонту.

– Может она ошибается? – в голосе Тамит слышалась робкая надежда.

– Хочешь проверить? – я усмехнулась и погладила змейку по плоской голове. Та, натурально, зажмурилась от удовольствия. Надо быть внимательнее. Надо почаще ее ласкать. Ведь она уже не первый раз меня от смерти спасает.

Тамит вздернула подбородок. А за нашими спинами Неша тоненько запищала. Я развернулась и окинула ее строгим взглядом:

– Проследи, чтобы ни слуги, ни рабы не смели трогать что-то из угощений, предназначенных для меня.

– Да что вы госпожа! – округлила глаза моя главная служанка. И когда я уже готова была возгордиться тем, что в этом мире люди честны и непорочны, добавила, – Все тут знают, в каком вы положении. Кто же рискнет есть вашу еду! Вас же каждый первый во дворце готов отравить!

Н-да… Самое время подумать над предложением матери царя. Что она там говорила? Выйти замуж и отбыть назад в Инбу Хенж? Походу отличный вариант!

И все же дворец мне понравился. В нем было много комнат разной степени шикарности. Я нашла даже библиотеку! И музыкальный салон с большим выбором инструментов. К моей спальне примыкала купальня, и ванная в ней походила на средних размеров бассейн. В спальне Тамит указала мне на огромную кровать с тонким белым балдахином, расшитым серебряной нитью.

– На ней зачали наследника, – доверительно сообщила она мне. Ну да, коварная соблазнительница в своем репертуаре, – Того самого, который потом погиб на охоте.

Я покивала. Печальная история. Но кровать-то хорошая. Не выкидывать же. Тем более, что мне никакое зачатие в ближайшие десять лет точно не грозит. И слава богу! Я села на краешек и посмотрела снизу вверх на свою подругу. Ну, не на свою. На подругу Танеферт. Но что это меняет.

– Как ты думаешь, что мне делать?

Она посмотрела на меня удивленно, словно я спросила какую-то глупость. И правда, девицу поселили в таких шикарных условиях, надарили кучу дорогих подарков, а она вдруг вздумала сомневаться. Но потом Тамит кивнула и тихо произнесла:

– Понимаешь, сестра, дворец такое место, где ты можешь быть важной, даже всесильной, богатой, почитаемой… Но тут тебе не стать счастливой. И уж точно не быть независимой. Если ты понимаешь, о чем я.

Я поняла! Но как мне бросить малолетнего царя, которому со мной весело? Оставить его в алчных ручках Амонемусхета, перепуганной Мутемуйи и готовых использовать его аристократов? И как мне после этого жить в счастье и независимости? У меня же не получится. Увы, но выбор сделан за меня. В тот момент, когда я открыла глаза в покоях царской невесты и поняла, что теперь я не Даша Измайлова, а госпожа Танеферт.

– Понравилась ли тебе колесница, дорогая племянница? – поинтересовался дядюшка Птахмес, самолично прибивший в мой дворец после обеда.

– От танцев я вас освобожу, – Я улыбнулась.

Он остался доволен. Он разлил по высоким бокалам из такого почти прозрачного камня густое красное вино и протянул один мне. А потом неожиданно спросил:

– Тебе нравится мой сын, Джахутимесу? Я видел, вы сблизились.

– Ну…

Джи-Джи и правда мне нравился. Он хоть и самонадеянный, но сразу же принял мою сторону. И смотрит на меня так, что не остается сомнений, я-то ему точно нравлюсь.

– Он мой сын, Танеферт, – визирь Птахмес неожиданно сжал мое запястье, – А ты дочь моего любимого брата. Я хочу, чтобы ты поняла, я поддержу вас в любом случае.

– Даже если…

Я не стала договаривать. И так ведь понятно. Он же визирь, он должен разбираться в подковерных интригах. Иначе грош ему цена. Дядюшка не разочаровал. Он чокнулся со мной и, коротко кивнув, произнес:

– Я в любом случае на вашей стороне. То, что задумал Джахутимесу рискованно, не скрою. Слишком много рассчитано на расположение царя, да будет он жив, здрав и невредим, к тебе. Но как я вижу, пока он прав. И надо действовать как можно быстрее.

Честно говоря, я не совсем поняла, что мой дядя имел в виду. Потому что при дворе, даже при моем дворе на отшибе принято было недоговаривать, а додумывать. Итак, визирь Птахмес подтвердил, что окажет нам с Джи-Джи всевозможную поддержку. Но вот в чем? И Ахмес куда-то запропастился. А мне бы очень нужно с ним поговорить. В царский дворец шатался ко мне в комнату как к себе домой, а тут пропал. Что его испугало? Воины из моей охраны у ворот дворца, которых наконец-то выставила Неша? Что мне делать? Что?

– Я приготовила вам ванную, – моя главная служанка, слава Изиде, сменила свой громоздкий парик на льняной чепец. И сразу из внеземного гуманоида превратилась в нормальную человеческую девицу.

– Очень хорошо, – я сидела на широкой кровати, на которой зачали несостоявшегося наследника и разглядывала себя в серебряное зеркало на длинной ручке. Оно когда-то тоже принадлежало матери того погибшего принца. Какая незавидная судьба у обоих.

Сердце кусали черви сомнения. Что мне со всем этим делать?

Неша помогла мне переодеться в легкий льняной халат и проводила в купальню. Солнце уже село за горизонт, и теперь комната освещалась разноцветными мерцающими масляными лампами. Все они были из тонкого белого камня и имели форму различных цветов. Это было так прекрасно: огромные каменные розовые бутоны, фиолетовые васильки, желтые хризантемы, красные маки расположились вокруг чаши с водой. И они купали в ней свой матовый свет. Я скинула халат, опустила ногу в бассейн. Она была нежно-теплой. Как вечернее июльское море.

– Если желаете, прикажу принести погорячее, – пискнула Неша от двери.

Я лишь отмахнулась. Еле тепленькая водичка вполне соответствовала моему запросу. Надо расслабиться и подумать. Какую сторону выбрать. И как сделать, чтобы мое решение не поставило под удар малолетнего царя. Я откинула голову на округлый бортик и уже было закрыла глаза, как от темной колоны вдруг отделился мужской силуэт.

Глава 26. Танеферт.

Вечером я навела в своей комнате порядок – выкинула все цветы и вернула на законное место картонный Ка господина Амрита Дубея. Зайдя ко мне, мама расстроилась.

– Я надеялась, что с этим капищем покончено, – она вздохнула, – У тебя все хорошо?

– Конечно, – я улыбнулась, прикидывая, смогу ли сварить сегодня зелье подчинения из тех глазных капель, которые мне удалось купить в аптеке. Без него мне бы очень не хотелось встречаться с Романовым.

На кухне заседали папа и дядя Гена, и судя по количеству бутылок пива, которые они выставили на балкон, расходиться не собирались. А у мамы был растерянный вид.

– Мама? Что-то случилось?

– Нет, что ты! – она мотнула головой, и глаза ее наполнились слезами.

Я взяла ее за руку, усадила на кровать и примостилась рядом. После чего потребовала тоном, с которым обычно обращалась к своим советникам. Твердым, но не властным… в общем, никто мне не отказывал:

– Рассказывай.

Мама, удивленно вскинув брови, вдруг разрыдалась и упала лбом мне на грудь.

– Ох, Дашка… милая моя…

Начало мне не понравилось. Я погладила ее по голове, ощущая прилив такой нежности, что у самой горло скрутил спазм, а в носу защипало. Я обнимала маму. Теплую, живую, родную… да, не мою, Дашину. Или уже мою? В этот момент мне вдруг впервые захотелось остаться тут навсегда. Ну, в том смысле, пока я не дойду до горизонта, конечно. Тут есть семья, которая меня любит, тут есть настоящие искренние друзья, тут я обязательно встречу того, кто меня полюбит. И женится на мне не для того, чтобы управлять септом, а чтобы быть всегда рядом. Тут я была ценностью, человеком, девушкой, а не довеском к своему положению и состоянию. В своем мире я хотела выйти замуж за малолетнего царя, чтобы спрятаться в его женском доме никому не нужной стареющей женой, и так обрести свободу. А здесь я могу просто наслаждаться жизнью. Даже не думая о последствиях. Я вздохнула, как бы я хотела выпить зелье забвения и навсегда потерять дорогу домой. Но есть еще Даша. Девчонка из этого мира, запертая в тело влиятельной жрицы Изиды из горда Инбу-Хенж. Если я не верну ее назад, она нас обеих погубит. Даже странно, что до сих пор мы не встретились за горизонтом. Но для начала мне нужно сварить зелье подчинения. И зелье соединения. И на это уйдет почти вся ночь, если приступить в ближайший час. Но на груди у меня рыдает мама, а кухню заняли мужчины. Надо это исправить.

– Мам, – протянула я и, взяв ее за плечи, слегка отстранила от себя. После чего посмотрела так, как обычно смотрю на Нешу, когда понимаю, что палкой из нее и слова не выбьешь, пора брать лаской, – Что тебя так расстроило?

– Тебе не нужно о таком знать, – она вздохнула и вытерла глаза.

Ну да, рыдать на груди у дочери, значит, нужно, а правду рассказать – обойдется. Пусть теперь она мучится всю ночь, с чего это матушка так сокрушалась. Кошелек потеряла или ей объявили о неизлечимой болезни.

– Я уже знаю, – я пожала плечами.

Сработало. Мама покраснела и, всхлипнув, пролепетала:

– Ты их видела?

Теперь я отчасти поняла, что ее так взволновало и облегченно выдохнула. Не болезнь и даже не потеря кошелька. Уже хорошо. Я кивнула. На что от мамы получила неожиданную реакцию. Она вскочила, покраснела еще больше и схватилась за сердце.

– И ты ничего мне не сказала?! Даша, как ты могла! Кто она? Ты ее знаешь?

А… ну теперь вообще все понятно. Мама ревнует папу к какой-то девице. Наложнице? Или из дома наслаждений?

– Мам, почему ты так переживаешь? Это ведь нормально, если мужчина хочет время от времени, получить утехи любви не с женой. Что в этом плохого?

Повисла нехорошая пауза. И я кожей почувствовала, что плохого в этом моя мать видит куда больше, чем полезного. Знать бы еще почему. Глаза у нее все расширялись и расширялись, пока не достигли угрожающих размеров. А еще она бледнела на глазах.

Я поднялась, попыталась взять ее за руку, но она отпрыгнула от меня, как будто я ядовитое растение, к которому травник запретил прикасаться.

– Да как же ты… Ты!

Она вылетела из комнаты и многозначительно затопала к кухне.

– Вот что, Валера! – это прозвучало как занесение палки над головой.

Я даже зажмурилась, поняв, что сейчас на отца обрушится вся мощь ее гнева. Папу надо было немедленно спасать. И я ринулась следом за мамой, которая стремительно превращалась в Ка грозной богини Сехмет, жаждущей крови человеческой.

– Я стерпела чужую серьгу в нашей кровати! И светлые волосы на моей расческе. Но лифчик! Твоя пассия специально раскидывает свои вещи по нашей квартире?

Я влетела в кухню как раз в тот момент, когда мама, уперев руки в боки, испепеляла отца взглядом. А он сидел на стуле, втянув голову в плечи как нашкодивший щенок. Дядя Гена полностью его копировал. Мама гневно смотрела на них сверху вниз. И похоже, примеривалась, кого ударить первым. Она перевела взгляд на ровный ряд сковородок, висящих над плитой, и многозначительно усмехнулась. Папа с дядей Геной перехватили ее взгляд и испугались еще больше.

– Милая… – папа поперхнулся. Я его понимала. На милую мама сейчас точно не походила. А врать жене нехорошо.

– Наташа… – потрясенно прошептал дядя Гена.

Мама схватила сковородку средних размеров и покрутила ее в руке, что-то прикидывая.

– Мам… – протянула я от двери. И зря.

Мама зыркнула на меня хищным взглядом и снова обратилась к отцу:

– Знаешь, что сказала твоя дочь? Она считает, что любовница для женатого человека – это нормально!

Дядя Гена бросил на меня восхищенный взгляд. А вот папа с ним не согласился. Он тоже покраснел и посмотрел на меня с осуждением:

– Даша! Это неправильно.

– Да?! – мама мотнула сковородкой и мужчины разом припали спинами к стене, – А ничего, что это твое воспитание, Валера! Это тебя она видела с этой… с этой… шваброй белобрысой.

Моя боевая матушка вдруг уронила под ноги сковороду и снова залилась слезами. Папа тут же вскочил, попытался ее обнять, она от него отшатнулась, в общем, между ними происходила мизансцена, как выразился бы мой преподаватель по актерскому мастерству. Я уже поняла, в чем дело и покосилась на дядю Гену, который застыл в немом изумлении, наблюдая за ними.

– Тебе пора им все рассказать, – я толкнула его в плечо.

Он вздрогнул и уставился на меня так же, в немом изумлении.

– Дядя Гена, вы же не хотите, чтобы они развелись?

Продолжая на меня таращиться, от отрицательно помотал головой.

– Ну, так скажите им правду! – я теряла остатки терпения, – Скажите, что это вы водите свою девушку к нам, пока все на работе! Вам-то можно!

– А… – он хлопнул себя по лбу. Дошло, наконец.

Мама с папой все еще исполняли танец «не смей ко мне прикасаться». Дядя Гена откашлялся и встал со стула. Танец тут же замер.

– Это… Я хочу кое в чем признаться, Наташ…

Я развернулась и пошла в свою комнату. Хорошо бы они изгнали дядю Гену за его непростительное поведение, а сами пошли мириться в спальню. Мне очень нужна была кухня.

«Как тебе цветы, красавица?»

Номер был незнаком моему телефону. Какой-то набор случайных цифр.

«Ты кто?»

Написала я в ответ на странное сообщение.

«Тот, кому ты очень нравишься».

Ну да, конечно! Я упала на кровать. В кухне все еще продолжались разборки. Но сковорода пока оставалась без дела. И то хорошо. У меня очень энергичная семья. Я вспомнила, как женщины восточного района, который располагался сразу за величественным храмом Пта, притащили ко мне коварную соблазнительницу. Разгневанных женщин набралось десятка два. Все они утверждали, что девчонка Хекет колдунья и привораживает их мужей зельями. Я им не верила, потому что во всем городе зелья варила только я. Но с Хекет надо было что-то делать. Они притащили ее за волосы. Да, парик она не носила. И волосы у нее были ярко-рыжие. Очень редкие для наших мест. Поговаривали, что мать ее понесла от заезжего купца-финикийца. Худая, кожа да кости, с маленькой грудью и черными глазищами, сверкающими яростью на узком лице. Красивая. Пришлось присудить ей пять ударов палками, иначе обиженные жены ее растерзали бы. Потом ее тело нашли среди напавших на мой дворец в роковую ночь Ренепет. Она меня ненавидела, а ведь я ее спасла.

«Встретимся завтра? Заодно и познакомимся»

Я подумала. Этот неизвестный может и правда в меня влюблен. Вон сколько цветов прислал. Так может Романов мне вовсе и не нужен.

– Даша, проводи дядю!

Это мама меня позвала. Я встала с кровати и поплелась в прихожую.

Дядя Гена пытался застегнуть куртку. Похоже отношения с сестрой, то есть с моей мамой за последние полчаса у него не наладились.

– Бесстыдник! – цедила она, наблюдая за его неуклюжими действиями, – Надо же такое придумать, к нам в дом девиц водить! Как будто своей квартиры нет.

Дядя Гена не возражал и не оправдывался. Только буркнул напоследок:

– Сказал же больше не буду. Извини. Все?

– Все! – вот это вряд ли, – Видеть тебя не хочу.

Мама шумно выдохнула и ушла в гостиную. Там ее ждал папа, тоже сильно взволнованный открывшимися обстоятельствами. Я услышала только:

– И как ты могла подумать на меня, Наташа!

Дверь в комнату закрылась.

– Ничего, – дядя Гена вздохнул и, наконец, справившись с замком куртки, принялся наматывать длинный шарф вокруг шеи, – Помирятся. А ты здорово придумала, племяшка! Не переживай, у отца это не серьезно.

– Что? – я склонила голову на бок, – Дядя Гена, сегодня я видела вас с Куколкой! На нашей кухне!

Он замер, так и не заведя руку с шарфом за голову, покосился на меня как-то странно. Потом понимающе кивнул, видимо, о чем-то с собой договорившись:

– О, я и забыл. Точно! Ничего, Дашунь, все наладится! Все будет хорошо.

Он поцеловал меня в щеку и выскочил за дверь. В гостиной приглушенными голосами выясняли отношения мои родители. Теперь папа обвинял, а мама оправдывалась. Я пошла к себе. Телефон успел принять еще с десяток сообщений. Девять от Романова. Он уточнял сцены для съемок, желал «спокойной ночи», опять заверял, что я все неправильно поняла и хотел объясниться. Сообщал, что скучает и сходит с ума, что бы последнее ни значило. И только одно сообщение пришло с незнакомого номера.

«Буду ждать тебя завтра у подъезда в восемь утра».

Я улыбнулась. Надо использовать все варианты. Романова все еще стоит держать на коротком поводке. Он чувствует себя виноватым, а потому выполнит все, что я попрошу. А этот неизвестный… может он действительно так сильно влюблен в Дашу, что готов на подвиги? Кто знает, завтра проверим.

Я подождала, пока родители из гостиной переместятся в спальню и пошла варить зелья.

Глава 27. Даша.

Честное слово, я пытаюсь быть толерантной. Я прилагаю все усилия. Я уже почти не прячу глаза, если мне прислуживает голая девица, или если у носильщика вместо трусов веночек из незабудок. Древний Египет, чо. Но мужик в ванной, это перебор. Вот правда! Есть же в этом мире хоть какие-то границы личного пространства. Так вот у меня они проходят как раз по водоразделу моего жилища. Короче, в ванной я не принимаю гостей. Это закон. К тому же этот мужик вообще может оказаться Ахмесом. А его я тем более не принимаю. Правда, разве он меня хоть раз спрашивал?

Я прищурилась, вглядываясь в тень, нерешительно застывшую у колонны. Не, это точно не Ахмес. Он уже в плечах и вообще весь какой-то тонкий. Тут я облегченно выдохнула. Посоветоваться со своим экс-парнем я хочу, но вот проводить переговоры в ванне, когда один из нас голый и это не он, мне стремно. И тут сердце опять начало неприятно подрагивать, изображая конвульсии мелкой птички. Ведь, с другой стороны, Ахмес хотя бы свой. От него знаешь, чего ждать. А этот может оказаться кем угодно. Даже наемным убийцей. А что, на месте Мутемуйи я бы именно так и поступила – подослала сопернице киллера. На этом месте мне стало за себя стыдно. Но не на долго. Меня, вообще-то все время пытаются отравить. Так что градус морально-этических норм у меня теперь заметно понижен.

– Фриш…

Нет, ну кто так девиц пугает. То же мне конспиратор!

– Какого демона, Джи-Джи!

Он, наконец, отделился от колонны и шагнул в розовый круг света, исходящий от лампы в виде пиона. Игра теней исказили его лицо до неузнаваемости. Мне пришлось себе напомнить, и ни один раз, что он не демон, а друг.

– Прости за этот визит. Мне срочно нужно с тобой поговорить.

– Э… – я поискала глазами, чем можно прикрыться. Но вариантов нашлось не так чтобы много. На стуле в четырех локтях от меня висел халат. Я уставилась на кузена. Если так нужно, пусть говорит с чем пришел и выметается.

Джи-Джи изменился: снял парик, стер со щек румяны, а с глаз жирную подводку и теперь выглядел нормальным парнем, не лишенным привлекательности. А не странным, как днем. В моем мире мужиков, которые красят глаза и вплетают в волосы маргаритки, не считают брутальными. Без огромного парика Джи-Джи выглядел куда как интереснее. Оказывается, у него свои вьющиеся волосы до плеч. Я вспомнила себя, бредущую сквозь зной к новом дворцу и тут же его пожалела. Он вынужден надевать парик на собственную пышную шевелюру. Как же он страдает, бедняжка! А кузен, видимо, счел мое потрясенное молчание за согласие и спустился по ступенькам в мою ванную! У меня дыхание перехватило от удивления и возмущения.

Зато он, ничуть не смущаясь, двигался ко мне плавно, но решительно.

– Джахутиместу, демоны тебя раздери! Какого отвратительнейшего из существ ты полез ко мне в воду без приглашения?! – а мой древнеегипетский все лучше и лучше. Можно сказать читаю без словаря. Вон как отбрила братца, застыл на полпути и глазами хлопает.

К тому же, как выяснилось, одежда на нем хоть и была, но условная. Широкий кожаный пояс с золотыми вставками спускался фартучком как раз на то самое место, от которого целомудренные девицы отводят взор. Можно сказать, он был в плавках по местным меркам. А я вот по всем мировым стандартам законченная нудистка. Но я же тут ванну принимаю, а не гостей. Хотя и гостей теперь, тоже.

– Ты не мог бы подождать меня в другой комнате, а? Я сейчас выйду, оденусь, и мы поговорим.

Он склонил голову на бок, и облизал меня взглядом. В глазах его мелькнула желтая шальная искра. Мягкие губы растянулись в добродушной улыбке. На щеках заиграли ямочки.

– Не доверяешь мне?

– Не то, чтобы совсем… – мне и правда стало неудобно. Он же ради меня всем рискнул.

– Мы собрались совершить переворот, – он сделал ко мне еще пару плавных шагов, а я опустилась в воду по самую шею. Тут достаточно темно, не понять, что я скрыла, если не пощупать.

Только вот он стремительно приблизился и начал щупать. Обхватил за талию, притянул к себе. Я невольно охнула. Он воспользовался моей растерянностью, припечатал к бортику, прижался этим своими кожанно-золотым фартуком к животу.

– Джи-Джи!

– Фриш! – его губы шептали, касаясь мочки уха, – Мы должны действовать сообща. Иначе нам несдобровать. Назад уже нет пути, понимаешь?

Нет, ну как же! Правда?! В самом деле?

– Послушай мой план. Ты должна выйти замуж за царя. Стать его супругой царской. Уже на этой неделе!

– Что?! Так скоро?