Текст книги "Невеста фараона (СИ)"

Автор книги: Анна Трефц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– Что значит не наиграется?! Вы что, так и будете стоять?

Ахмес нахмурился, он пытался придумать выход. Я же просто не знала, что предпринять. Это был мой второй демон, а магическая сила, с помощью которой я расправилась с первым при переходе в Дуат исчезла.

– Как там его звать? Курчавый? – Романов оскалился в злобной ухмылке и вдруг с удивительной легкостью дотянулся до вьющегося в воздухе полупрозрачного локона, сжал его в кулаке и завопил, – Ты, демон по имени Курчавый! Я знаю, как тебя зовут! И этого хватит, чтобы тебя покорить. А ну иди сюда, тварь прозрачная!

Пойманный демон замер в замешательстве. Такого подвоха от человека он не ожидал.

– Я знаю твое имя, я могу тебе приказывать… – тихо подсказал студенту Ахмес, прицелившись и отсекая гриву другому демону. Тот охнул и исчез, – Изыди, не мешай путешествию солнечной ладьи, не преграждай нам путь…

– Ага, щас! – возмущенно взревел Романов. Ему каким-то чудом все еще удавалось удерживать извивающегося Курчавого номер три за полупрозрачные волосы, которые он намотал на локоть уже в два оборота.

Наверное, наши заклинания подействовали.

– Он тебя утащит вверх… – я зажала рот рукой, чтобы не подавать демону идею.

– Он меня или я его!

Романов с непонятно откуда взявшейся силой рванул к себе Демона. И проорал ему в перекошенную от злобы физиономию:

– А ну, Курчавый, вези меня к своему дружку. Ща порешаем!

Мы с Ахмесом одновременно охнули, когда он прыгнул ему на спину и пришпорил как коня. Демон зашипел, но послушно взмыл ввысь. Ахмес попытался ухватить оставшегося четвертого Курчавого за волосы, но его рука лишь прошла сквозь прозрачное нечто.

– Но как? – он удивленно уставился на меня.

Я только пожала плечами. Когда человек совершает подвиг, он выше реальности. Наверное, в этом все дело.

Даша

– Как зовут тебя, странная красавица? – шептал мне ветер на ухо, разгоняя по телу холодный ужас.

Мы висели в черной мгле, где-то в ста метрах от лодки и моих друзей, и я не знала, что предпринять. Любая инициатива могла закончиться смертельным падением.

– Спусти меня на лодку, – приказ, рожденный головой, через горло просочился жалким писком. В глазах защипало.

Я чувствовала чужие пальцы на бедрах, на ягодицах. Полупрозрачный нахал ухмыльнулся и подмигнул:

– Зачем, вкусная? Разве нам тут плохо вдвоем?

– Да! – из меня вырвался непроизвольный всхлип. Похоже я расклеилась, – Мне очень плохо. Я хочу, чтобы ты вернул меня на лодку.

Я пыталась не дать ему возможность разжать руки и кинуть меня с высоты. Он слегка отстранился и сдвинул брови:

– Чем я плох?

Я ощутила, как прохладные пальцы полезли выше, сминая рюши панталон. Вот же черт, мой местный аватар был одет не просто в костюм, а в мое представление о том, как наряжалась девица времен, описанных в пьесе «Ромео и Джульетта». И у нее да, были панталоны.

А вот демона наличие странной преграды в виде шорт совершенно не смутило. Он гипнотизировал меня взглядом и шептал с таким жаром, что по венам бежал наэлектризованный холодок:

– Назови свое Рен, девица! И ты получишь такое удовольствие, которое никогда раньше не испытывала.

(Рен – сакральное имя).

Мужчины! Я не смогла подавить ухмылку. Даже демоны грешат преувеличенным самомнением на счет своей сексуальной силы. С ума сойти, как же похоже, хотя и миры разные. Я сжала кулаки и постаралась сказать твердо:

– Я знаю твое Рен, и оно Курчавый. Я могу тебе приказывать. Аккуратно спусти меня на лодку.

В ответ мне была лишь ухмылка. А невидимая рука сжала грудь до боли.

– Жалкая девчонка, – прошипел он мне в лицо, – Я демон, мне приказывают только боги.

– Отпусти ее, мразь!

Мы с Курчавым разом вздрогнули. На нас летел ужас ночи. Что-то такое быстрое и очень яростное. Потом оно затормозило в паре метров от нас и стало понятно, что это Романов верхом на другом демоне. В одной руке Сашка сжимал волосы того Курчавого, намотанные на фигурку Оскара, а другой угрожающе размахивал огненным мечом над головой. Демон заметно вжимал голову в плечи всякий раз, как его огненное лезвие проходило близко от его затылка.

– Э-нда… – изрек мой мучитель.

– А ну спустил деву на лодку! – взревел Романов и перевел на меня встревоженный взгляд, – Ты как?

Я лишь вздохнула. А что сказать? Но тут поганец демон с силой сжал мой сосок, и я взвизгнула от неожиданной боли.

– Пусти ее гад! – Романов пришпорил своего Курчавого и ринулся на нас в атаку.

– Попробуй отобрать, воин!

Я пушинкой взлетела и приземлилась на спину нахальному демону. Одной рукой он прижал меня к себе, а другой пытался спихнуть Сашку со своего приятеля. Оба демона шипели и дули, вмиг закрутив вокруг нас настоящий смерч. Сашка замер, растопырив руки в стороны. В одной руке у него были Оскар с намотаными на нее волосами подчиненного ветра, в другой гудел и переливался оранжевым пламенем меч. Размахивать им он опасался, я была слишком близко, а в бешенном потоке воздуха уже трудно было разглядеть кто где.

– Держись за него крепче! – донеслось до меня.

И я подумала, что он спятил. Уж не знаю, как у него получилось обуздать того демона, у меня же попытки схватиться за волосы или плечи полупрозрачного парня по-прежнему заканчивались тем, что руки черпали воздух. Я не ощущала его под собой, и от этого было и стремно и жутко одновременно. Моя замысловатая прическа распалась, волосы взмыли вверх и закрутились в спираль. А подол платья… надеюсь оно с меня не слетело, потому что я его на себе не ощущала. Непонятное противостояние, как мне казалось, продолжалось несколько часов. Меня уже здорово укачало и, если бы рука демона не поддерживала меня за спину, я бы давно уже слетела во тьму. Но тут Сашка предпринял хитрый маневр. Он метнул Оскара в волосы второго демона, и фигурка, описав дугу, подцепила непослушную прядь и вернулась ему в руку.

– Э-гей! – победоносно заорал Романов, а оба ветра обиженно взвыли в унисон.

– Я знаю ваши имена, демоны, – Сашка с силой дернул обоих за длинные волосы, – Ваши имена Курчавые. А теперь я приказываю вам, спустите нас на лодку!

Ураган вокруг нас стих. Мои волосы упали мне на лицо, а подол платья перестал изображать парашют и рухнул как попало, оголив колени.

Сашкин демон послушно направился вниз, а вот моего они тащили прицепом. Он упирался, не желая выполнять команду человека. Сашка обернулся к нему и повелительно дернул за волосы.

– Я сказал, вниз нас спускай, Курчавый!

Кажется, мой мучитель только того и ждал. Он хмыкнул:

– Как пожелаете!

И я полетела в черную бездну, оглашая ее совершенно негероическим визгом.

– Даша! – донеслось сверху, но я уже поняла, я разобьюсь раньше, чем Романов успеет меня поймать.

Это не я! Не я! Это мой Ка в другом мире. Если так посудить, это вообще сон. Там, в моей жизни я в Пушкинском музее только что разбила защитное стекло над народным достоянием. И меня ждет следствие и наказание. Если доживу… если доживу…

Резкий крик разорвал ночную мглу. Даже в полете, когда верх и низ мешаются в клубок, я увидала рассвет. А потом меня подхватили сильные руки. С ними пришли спокойствие и уверенность. Я обвила мохнатую грудь и доверчиво прижалась щекой к перьям своего спасителя. Кем бы он ни был, честное слово. На ощупь я даже понять не могла, у кого я сейчас в объятиях. Да и пофиг, если честно. Главное, он не собирается меня убить прямо сейчас. Вот так плавно и торжественно мы спустились на палубу лодки.

Оказавшись на своих двоих, я подняла взгляд на… даже не знаю, как оно назвать. С одной стороны, он определенно обладал чертами человека: не слишком высок, не так уж и красив, по возрасту тридцатник. Выше пояса сила и мускулы, а ниже, кривоватые слабые ножки, напоминающие птичьи. Но торс его покрывали гладкие серо-коричневые перья с острыми золотыми кончиками, за спиной он раскинул огромные орлиные крылья, которые тоже сверкали и переливались золотом, а на голове был заметен полупрозрачный шлем, изображающий какую-то хищную птицу. Не то орла, не то сокола.

– Приветствую тебя, великий Гор, – Ахмес бухнулся перед ним на колени.

Танеферт изящно опустилась рядом. Гор, значит… Сын Осириса и Изиды, победивший своего злобного дядюшку Сетха. Тот, от кого во многих земных языках осталось слово «герой». Это я знала из курса по истории искусства.

Я посмотрела в черноту над головой. Где-то там затерялся Сашка.

– Меня пробудила ваша отвага! – ответил Ахмесу Гор, – Поднимитесь с колен, мы должны двигаться дальше, чтобы успеть.

Тут Романов, наконец-то рухнул на нас с неба, волоча за собой двух ревущих от негодования демонов. Он диким взглядом оглядел всех собравшихся. Узрев меня, выдохнул с облегчением.

– Жива! – с этим он шагнул ко мне и бесцеремонно прижал к груди. Сердце у него там бухало сильно ускоренным набатом. Теперь Демоны завывали за моей спиной, потому что все еще были прикручены волосами к его запястьям.

Я поерзала в его объятиях. Странно, что он вот так за меня переживает. Этот парень в прошлом году надел мне на голову ведро со снегом, заснял все это на телефон, и выложил ролик в сеть, снабдив веселой музычкой. Видео завирусилось, и его канал собрал сотни тысяч просмотров. И тогда ему было плевать, как это на меня повлияет. Может быть, я вообще заболею ангиной и умру. А тут, надо же! Видимо, Танеферт умеет обламывать и не таких идиотов.

– Убери от меня эту гадость! – я высвободилась из Сашкиного захвата и отпрыгнула к древнеегипесткой подружке.

Сашка, видимо, совершенно забыл о курсе истории искусства. И даже не догадывался, с кем имеет дело. Он перехватил меч в другую руку, едва не отрубив обоим демонам головы, и, подойдя к Гору, потряс его за кисть:

– Спасибо, брат! Ты спас мою девушку. Я в долгу перед тобой.

Бог несколько опешил и некоторое время ловил ртом воздух. Его призрачный клюв тоже удивленно клацал. Рядом с ним демоны присмирели и теперь стояли на коленях на палубе, ожидая своей участи. Наконец, Гор пришел в себя. Он кивнул с достоинством и хлопнул Романова по плечу:

– Я помогаю только героям, юноша. Ты проявил чудеса храбрости, хотя и смешанной с безрассудством. И все же, ваша битва с демонами пробудила меня от долгого сна. Теперь нам нужно успеть пройти путь до рассвета и отправить вас по домам. Как вам такой план?

– Отличный! – просиял Романов.

– Лучше и быть не может, – согласилась с ним я. Впервые в жизни согласилась, кстати.

Наши древнеегипетские товарищи почему-то понуро промолчали. И я клянусь, Гор обменялся с ними понимающими взглядами. Чего они знают такого, чего не знаю я?

– А с этими что делать? – Сашка потряс за космы полупрозрачных демонов.

Гор уже встал на носу и, вытянув руку вперед, задал направление движению лодки. По глади реки прошелся благоговейный вздох – это миллионы неприкаянных душ восславили бога. Лодка послушно двинулась, набирая скорость.

– Руби им волосы, – посоветовал Ахмес, – пусть уйдут туда откуда пришли.

Демоны, в общем-то были не против. Они даже головы склонили. Приключение им явно наскучило. Я так и вовсе голосовала двумя руками за. Этот гад, который лапал меня, все-еще поглядывал и подмигивал. Как будто между нами и правда что-то было. Фу!

– Они же вроде бы ветры, – Сашка покрутил руку с намотанными призрачными волосами перед собой, – Там впереди целое море огня. Я видел с высоты.

А я думала это рассвет.

– Ветры могут помочь пройти сквозь него. Разве нет?

Ахмес и Танеферт уставились на него в удивлении. Наконец, за всех высказалась жрица:

– Но это против правил. В древних текстах нет такого, чтобы кто-то из богов пленил Кучерявых, чтобы они продували ладье путь.

– Все бывает в первый раз, – пожал плечами Романов, и крикнул в спину богу, – Господин Гор, как вам идея?

– Обычно пламя разгоняют крыльями моя матушка и тетя. Но их с нами нет. Поэтому идею с Курчавыми я считаю… – тот он повернулся и подмигнул, – Просто шикарной!

Какой современное божество! Мне этот парень нравился, несмотря на кривоватые птичьи ножки.

А потом возник огонь. Сначала золотым светом на горизонте. Но лодка плыла быстрее современного катера и вскоре мы почувствовали, как воздух нагревается. Тьма отступает, и мы неумолимо приближаемся к дикому, необузданному огню. И наконец, лодка замерла перед оранжево-желтой стеной пламени. И это не было какой-то там бутафорией. Перед нами пылал настоящий пожар. Горел весь мир, не иначе, разбрасывая искры и пугая утробными вздохами. Кожу жгло так, что я даже приблизилась к ненавистным демонам Курчавым, все еще каким-то чудом источающим вокруг себя прохладу. Неужели мы поплывем прямо туда, в море огня? Мы люди из плоти и крови на деревянной лодочке, которой много тысяч лет?

Глава 36. Огненное озеро.

Танеферт

Ужас парализовал меня с ног до головы. Пламя – это эпидемия. Беспощадная стихия, пожирающая самых слабых, тех кто не смог убежать, и побеждающая самых сильных и храбрых. Тепло и свет готовые за несколько мгновений превратить жизнь в мучительную смерть. Мы держим огонь в домах, надеясь, что подчинили его. Но это всего лишь иллюзия. Сейчас впереди, лодки, закрывая все собой, бушевала дикая сила, способная вмиг превратить нас в жалкий пепел. Огонь гудел и плевался искрами. Одна из них упала на подол моего платья, тут же его продырявив. Я отпрыгнула, едва сдержав в горле визг. Даша схватила меня за руку.

– Мы же все еще на воде, – шепнула на ухо.

Я огляделась. Что такое река в Дуате? Из чего она? Когда лодка отправилась от причала, казалось, мы и правда плывем по воде. Но теперь, гладь реки закрывали торчащие из нее призрачные головы потерянных в пространстве и времени Ба ушедших за горизонт. Есть ли тут вообще вода?

Крылья Гора дрогнули, и по стене пламени прошла рябь. Сашка передал свой меч Ахмесу и встал за богом, разведя руки с Курчавыми в стороны. Те послушно принялись дуть. Крылья Гора пришли в движение. И перед нами вдруг возник проем. Лодка медленно поплыла вперед, рассекая носом стену пламени. Я не выдержала и зажмурилась. Со всех сторон обдало жаром. Со всех сторон напряженно и угрожающе гудело пламя. Над сомкнутыми веками скакали причудливые тени. Я себя успокаивала, что скоро это должно закончиться. Озеро огня огромно, я читала в старинных трактатах, описывающих приключения богов в Дуате, но даже самое большое нечто имеет свой логический конец. У этого озера есть берега. Далекие, но они существуют. Внезапно кожу обожгло болью, а в сердце проник скрежещущий голос. И он завибрировал внутри, опаляя легкие и горло:

– Я сожгу тебя дотла. Ничего от тебя не останется. Даже малой божественной частицы Ах. Я огонь хаоса, и я заберу тебя. Прямо сейчас.

– Нет! – я крикнула, но из горла вырвался лишь слабый хрип.

– Нет! – отчаянно заорал за меня где-то рядом Ахмес.

Я чувствовала, как исчезаю. Вместе с дикой болью в тело приходит легкость. Я готова была рассыпаться на миллионы невесомых частиц. А потом наступила тьма.

Даша

Танеферт вспыхнула как пиротехническая свечка. Изящная фигурка, объятая пламенем, походила на игрушечную. Она не издала ни звука. И ее почерневшее за несколько секунд лицо все-еще казалось спокойным. Я оцепенела.

«Это же просто ее Ка. Это не сама Танеферт!»

Я держалась за эту мысль, но она ускользала вместе с тем, как истощался ее силуэт в сверкающем пламени.

– Нет, – взревел Ахмес и бросился к ней, обрубая мечом жаркие искры, рассыпающиеся вокруг ее тела.

Наверное, он и сам понимал, что суетился зря. Но остановиться уже не мог.

– Гор! – крикнул Сашка, но бог не обернулся, он был слишком занят пробиванием пути сквозь стену огня, – Господин Гор! Ваше сиятельство! Как вас там!

Наконец, тот соизволил обратить свое внимание на несчастную девушку. Но лишь повернул голову, чтобы вздохнуть с сожалением и вернуться к прерванному занятию.

– То есть как? – разочарование у Романова вышло бурным, – Ты ее не спасешь?

– Боги не могут возродить человека из огня, – донеслось до нас.

– Это не человек, это его Ка, – попыталась я.

– Здесь в Дуате, Ка приравнивается к человеку.

– Плохая математика, – не согласился Сашка и взмахнув руками, направил обоих ветряных демонов на пылающую Танеферт.

Романов был хорошим режиссером, но, к сожалению, хреновым физиком. И уроки ОБЖ в школе, наверное, прогуливал. Он не хотел сделать хуже, но сделал. Вместо того, чтобы задуть пламя, ветры его, разумеется, раздули. И сделали это, гады, с удовольствием. У них на физиономиях было такое довольство. А вот Ахмес благой порыв Романова не оценил.

– Осел! – взревел он и вместе с его ручными ветрами столкнул плечом Сашку за борт.

Но было поздно. Раздутое демонами пламя охватило несчастную Танеферт оранжевым маревом.

– Фриш! – по щекам Ахмеса катились слезы, испаряясь от жара.

И меня сотрясали рыдания. Но все это было жалко и бесполезно. Мы оба понимали, что Танеферт больше нет. Ни в Дуате, ни в мире людей, вообще нигде. Хотя… может я и ошибалась.

– Я требую справедливого суда! – изо всех сил заорал Ахмес, стараясь перекричать гул пламени, пылающего и грохочущего вокруг ладьи, – я готов взвесить свое сердце!

Глава 37. Суд.

еТанеферт

– Привет!

Я открыла глаза. Мы сидели в каком-то саду. Вокруг цвели гибискусы: белые, голубые, розовые, – разные. Их было двое. На вид мои ровесники. Они расположились на скамье напротив. Один сидел на спинке, другой расслабленно вытянул длинные ноги на дорожку и почти доставал до моих носков. Вот он был в черных совсем современных Даше джинсах, футболке и кроссовках. Симпатичный, во всю оголенную руку татуировка шакала. Второй же, оседлавший спинку скамейки, оделся во все белое. В ушах, на груди и на запястьях серебряные украшения.

– Вы кто такие? – наверное, меня снова выкинуло в Дашино время.

Темный склонил голову набок и ухмыльнулся, а скорее слегка оскалился совсем по-собачьи. А потом ответил низким и бархатным для такого молодого человека голосом:

– Попробуй угадать.

Я пожала плечами. Меня только что едва не сжег огонь хаоса. Я так устала и морально, и телом, что на игры сил совсем не осталось. Поэтому ответила на понятном в этом мире языке:

– Если честно, мне плевать. Хуже, вы мне уже не сделаете. Поэтому сидите и зубоскальте, если так хочется.

Я показательно огляделась, надеясь найти хоть что-то вокруг себя знакомое. Но увидела только многочисленные цветы гибискусов. Где же такой укромный уголок сада может находиться? Да где угодно. Гибискусы – они же вне времени. Всегда были и будут.

– Мы где?

Видимо, темноволосый обиделся, что я не стала с ним играть в «угадай кто», а потому сейчас демонстративно разглядывал какую-то букашку, ползущую по листу куста. А его приятель пожал плечами:

– Где-то…

– Отлично! – я не хотела злиться, но их сюда никто не звал. Я сидела и мирно отдыхала после сожжения. Человек, в конце концов, только что преступил черту горизонта в самом расцвете сил. Надо иметь деликатность и не досаждать ему… Стоп! Я переступила черту горизонта?! Злиться расхотелось. Я еще раз посмотрела на тех, кто сидел напротив меня.

– Ты Инпу? – обратилась я к темноволосому.

(Инпу – древнеегипетское имя бога, более известного нам по его греческому имени Анубис. Антропоморфный бог с головой шакала. Согласно мифам именно Инпу провожает Ба умершего на суд Осара (Осириса если по-гречески))

Он снова усмехнулся, вернее оскалился. Ну, конечно, и на руке у него татуировка шакала.

– Значит я и правда ушла за горизонт?

– Так или иначе, – на этот раз хмыкнул и пожал плечами любитель всего серебряного. Интересно, волосы он тоже красит серебром?

– Что вы имеете в виду? – я старалась не повышать на них голос, хотя они очень раздражали этой своей неуемной загадочностью. К тому же мое предположение насчет Инпу могло оказаться верным. И, возможно, хотя бы один из них бог. А на бога орать у нас не принято.

– Ну… – белобрысый улыбнулся совсем по-человечески, – Если мы сейчас в том далеком мире, куда ты попала из своего времени, то ты не можешь быть живой. Люди не живут тысячи лет, не так ли?

– Мое Ба перенеслось, – я вздохнула, – Или вы скажете, что и Ба не вечно.

– У всех по-разному. Ты же знаешь правила: Ба праведников существует в Дуате долго и счастливо, а остальные становятся прекрасной пищей для Амат.(Согласно древнеегипетским мифам Амат (Аммит)– демон-пожирательница Ба не прошедших суд Осириса).

– Ладно, давайте вы мне просто все расскажете. Если ты Инпу, значит ты должен отвести меня в зал суда. А не играть в угадайку. Я, между прочим, только что за горизонт переступила. Я вообще в шоке. Тебе полагается сочувствовать, а не издеваться.

Он вдруг легко подскочил на ноги и подал мне руку. Его движения зачаровывали своеобразной звериной грацией. Он даже чем-то походил на молодого волка. Ну или шакала.

– Ты права. Прошу, идем. И ничего не бойся.

А я замерла. Глянула на белобрысого.

– Если он Инпу, то ты кто?

– Хонсу, милая. Я тебе еще понадоблюсь. Я на это надеюсь.

Хонсу! Лунный странник. Единственный бог, способный убить другого бога. А еще бог магии и целитель. Он мне понадобится? Полчаса назад его помощь уж точно не помешала бы. А сейчас разве не поздно?

Даша

Было темно и стремно. С потолка капала вода и приземлялась где-то отвратительными чваками. Как будто в тину болотную капала. Может так и было. И оптимизма это не прибавляло. Где я? Вернее мы. Ахмес стоял рядом, и на лице его читалась неуверенность. Надо же, впервые за время нашего знакомства я вижу его потерянным.

– Какого демона тут происходит? – это я еще вежливо спросила, не переходя на истерический визг.

То, что я опять влипла по его вине, я даже не сомневалась. Ведь это он кричал, что требует справедливого суда. Он требовал, а я пошла прицепом, судя по всему. Романова-то рядом почему-то не наблюдалось.

Ахмес огляделся. Зря старается, я уже сделала это раз десять. Вокруг темно как в пещере. Мы стояли перед единственным светильником, а вокруг мрак. Но тут вдалеке, словно спичка, замерцал огонек. Я порадовалась, потому что он приближался. И еще, потому что силы зла в большинстве своем крадутся в темноте, чтобы напасть исподтишка. Значит тот, кто двигался к нам, шел с добром, не желая прятаться.

– Как думаешь, где мы? – я снова попыталась взбодрить мозги (вернее сердце) Ахмеса. Он же сердцем думает. Ну, он так думает, что думает сердцем. Да какая разница! Чего я…

Он вздохнул. Сердцем он там думал, головой или вообще печенью – результат один. Ноль идей. И вот спрашивается, зачем орать всякую чушь, типа «я требую справедливого суда», если не знаешь, чем это все может закончиться. Требовал? Получите – мы в пещере. Без права переписки. И вообще… без права… Интересно, суд уже состоялся, и мы теперь срок отбываем? Сколько нам присудили? Пара-тройка вечностей? До следующего Большого взрыва?

Огонек все рос и рос, пока не превратился в масляную лампу, которую кто-то нес в вытянутой руке.

– Как интересно… – услыхали мы с Ахмесом мягкий и слегка насмешливый баритон, – Много сотен лет никто не попадал на мой суд. И много тысяч лет никто добровольно не желал поставить свое сердце против истины.

О! Значит суда еще не было. Это вдохновляет!

– Осар… – выдохнул Ахмес.

Осар, это ведь Осирис по-нашему. Тип с масляной лампой в руке остановился в двух шагах от нас. Черты его лица были тонкими, и я бы сказала суровыми: слишком много острых углов: скулы, кадык, заостренный нос, узкий подбородок, продолжающийся заплетенной в косицу золотой бородой. Тонкие прямые губы, слегка вытянутые к вискам глаза. На мой вкус тот еще красавчик. Но у него золотые глаза. И серо-зеленая кожа. Жутко и одновременно завораживающе. Сразу понятно, он вообще ни разу не человек.

– Ты хочешь рискнуть своим бессмертным Ба, чтобы Ка Танеферт обрела силу жизни?

Ба, Ка – запутаешься в составляющих египтян. Я не до конца поняла смысл сказанного Осаром, но было очевидно, что вопрос для Ахмеса стоит в регистре «жизнь или смерть», причем жизнь в этом мире рассматривалась вовсе не земная, а вечная.

– Ты хорошо подумал? – я дернула его за руку.

Мне нравилась Танеферт. Да что там, в ее теле я провела лучшие каникулы в своей жизни. Но все же…

– Сердце не только думает. Оно еще и болит, – шепнул он мне.

И вот что это значит? Он ответил не мне, а этому мужику с лампой:

– Я готов!

Тот улыбнулся. Но не радостно, как какой-нибудь продавец машин, которому удалось втюхать покупателю дешевую тачку втридорога, а понимающе. Как священник, услыхавший страшное признание от грешника. И гордившейся тем, что этот самый грешник смог перед ним открыться.

– Что ж… – пришелец поставил лампу на пол и вдруг хлопнул в ладоши.

И, о чудо, вокруг нас начали вспыхивать с характерными хлопками сотни лампад. Понимаю, дешевый цирковой трюк, только фанфар не хватает. Но все равно эффектно получилось. Поначалу осветились дальние стены и высокий потолок. Лампы все зажигались и зажигались, выхватывая из темноты мраморные серые стены с золотой вязью причудливых узоров, толстые золотые колонны, богато украшенные ложи верхних ярусов. Преобладающие цвета в этом великолепии были серый, зеленый и голубой. От обилия золота слепило глаза. Я зажмурилась, а когда снова отважилась оглядеться, то поняла, что стою в центре огромного многоуровневого зала, залитого теплым солнечным светом. По стенам его сверкали золотом колонны, подпирающие высокий потолок каменными метелками папируса. Через прямоугольное окно в потолке действительно били желтые лучи солнца, наполняя помещение радостью и оптимизмом. Правда в центре зала впечатление слегка портили огромные золотые весы, парящие над полом в двух метрах без всякой опоры. И несмотря на то, что выглядели они жизнерадостно, мы-то с Ахмесом понимали, что это орудие убийства. От них исходила опасность.

Спустя минуту зал наполнился народом. Не совсем нормальным, на мой взгляд. С верхних лож на нас взирали какие-то мрачные деды в высоких шапках, по стенам рассредоточились более молодые, но такого же стремного древнеегипесткого прикида: белые одежды, золотые украшения. Хорошо, хоть париков было по минимуму. В основном люди (или кто бы они ни были) предпочитали искусные прически из собственных локонов, а то и вовсе бритые макушки.

Я дернула Ахмеса за руку:

– Кто эти люди?

– Это боги моей родины. Боги-покровители Септов, отдельных поселений и даже храмов.

Ничего себе у них иконостас! Тут народу на хорошую армию. А женщин по пальцам можно перечесть. Сплошные мужики. И это мне, разумеется, не понравилось. Даже Фемида – богиня правосудия женщина. Которая, кстати, такие же вот весы держит. И их собственная богиня справедливости и миропорядка Маат дама. И где они все? Понятно же, что судить и выносить приговоры – это женское дело. Зазря что ли мы сплетничаем с самого детства. И бабки на скамейках у подъезда с утра до вечера не просто так сидят. Судачить и обвинять – это не недостаток, а гендерное призвание. А мужчины хороши только как исполнители приказов. Заколоть там кого ножиком или голову топором отрубить. Женщины же в палачи не набиваются. Так чего мужики лезут в судьи?

– Пфф! Это вообще фейковый суд.

Ахмес воззрился на меня в удивлении. Ну да, он же не знает некоторый словечек. Пришлось пояснять:

– Не настоящий, значит.

Он не сменил выражение лица.

– Нет богини Маат! – я сделала большие глаза.

– Истина присутствует, – ответил за него зеленолицый мужик, который вроде подрос и раздался в плечах. И стал метра три примерно от макушки до пяток. Жуткое зрелище. Почему-то подумалось о надувающемся эго представителя зеленолицых. Как будто он повышал самооценку, впечатляя нас. Может так и было на самом деле. Потому что ухмылялся он вполне самодовольно. Мне он не нравился. Сразу видно, хорошего от него ждать не придется. И этому, гм… существу, Ахмес вверил свою жизнь и жизнь Танеферт. По мне так слишком опрометчивое решение. Надо было еще немного подумать.

Зеленолицый великан указал торжественным жестом на весы, где, клянусь, еще пару секунд назад ничего не было, а теперь из правой чаши торчало огромное перо видимо доисторического мега-страуса. Я оценила, едва удержавшись на ногах от удивления. Что было воспринято с энтузиазмом, и мужик этот с зеленым лицом, кажется, еще немного разбух. Ну надо же как мало надо человеку для поддержания собственной значимости! Всего-то напугать до икоты девицу. И замечу, я не какая-то там железная леди типа Жанны Д`Арк. Обычная среднестатистическая студентка, которая в прошлом году чуть в обморок от страха не упала перед зачетом по актерскому мастерству.

Ахмес глубоко вдохнул. Похоже и он был поражен и растерян, а теперь пытался собраться.

– Что ж, мы готовы начать, – зеленолицый пошел было к весам, но тут повернулся и усмехнулся со значением.

Вот до этого момента я все еще надеялась, что нас может как-то и пронесет над всем этим. Но теперь стало понятно – нет, не пронесет. Без объяснений, но я иду в сцепке с Ахмесом. И совершенно точно разделю его участь. Иначе меня бы здесь не было. Я тут точно не зритель. Зрители вон, удобно расположились вдоль красивых стен. А я в центре событий. В эпицентре урагана. У меня затряслись колени, и перед глазами поплыло. Я инстинктивно ухватилась за Ахмеса. А тот вдруг приобнял меня, успокаивая, и прошептал:

– Не бойся.

О да, чего бояться-то? Подумаешь, всего лишь раздавшийся уже под четыре метра мужик с жутким зеленым лицом, сверлит тебя золотыми глазами и нехорошо ухмыляется. А потом произносит, не скрывая удовольствия:

– Только позовем еще одного участника суда. Того, кто исполнит веление Маат, если на то будет приказ.

Ахмес сглотнул, а его пальцы впились мне в плечо. Ну да, не бойся, сказал. А у самого поджилки трясутся. И не зря. Что-то где-то скрипнуло, будто открылась потайная дверь. Потом по мрамору застучали когти. Клац-клац-клац… к когтям присоединилось надсадное, мокрое дыхание, когда слышно, как вместе с выдохом из пасти вылетают сопли, и еще рык. В общем, животное со здоровой психикой таких звуков не издает. Тут к гадалке не ходи, на нас надвигается какая-то злобная тварь. У моей соседки с шестого этажа Ангелины Власовны живет бульдог с обманчиво-добродушным именем Гоша. Ну как живет, это Ангелина Власовна при нем состоит на правах прислуги. В общем псина терроризирует весь подъезд, включая собственную хозяйку. Ужасно невоспитанное животное. И дышит примерно так же, как то, что к нам сейчас подбирается. Только вот по силе клацанья когтей и мощи дыхания размером тварь не с бульдога Гошу, а со среднего динозавра. Люди у стен постарались изобразить несъедобные статуи. Я тоже замерла. А потом мне и вовсе захотелось провалиться. Куда угодно, хоть в нижние слои этого Дуата. Потому что к весам притопал… ну да, настоящий динозавр. Или дракон. В общем, что-то совершенно жуткое, из фильмов про нападение годзилл на мирный американский Нью-Йорк.