Текст книги "Неистинная (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
Глава тринадцатая. Люблю
Айрин Вилиус
«Чудовище» я отыграла, по признанию маэстро, как никогда хорошо. Виной тому, скорее всего, было моё прекрасное настроение, связанное не только с возвращением Арчибальда, но и с надеждой на благополучный исход дела и обретение долгожданной опеки над Авророй. Правда, теперь у меня возникала другая проблема.
Первый отдел и Гауф, пообещавший мне содействие, если я сыграю роль любовницы Арчибальда. Получается, что моё «вознаграждение» перестанет быть актуальным… И что, они придумают другое? Или опустятся до шантажа? По сути, меня вообще можно ничем не награждать, достаточно хорошенько пригрозить, чем угодно – проблемами в театре у маэстро, перемыванием косточек в газетах… Я не представляла, как принято действовать в подобных случаях у дознавателей из первого отдела, и оттого нервничала. Даже думала, что Гауф, возможно, придёт вечером на спектакль, но он не явился. И хорошо! У меня не было настроения с ним разговаривать. Точнее, это самое настроение было слишком прекрасным, чтобы портить его разговорами с дознавателем.
О том, что произошло на судебном заседании, я рассказала Говарду ещё перед спектаклем, и маэстро выслушал эту историю с воодушевлением. Но его комментарий был не таким вдохновляющим, как выражение лица:
– Отлично, Айрин, но твой отец не дурак, должен понимать, что Ашериус почти наверняка примет решение в твою пользу. Значит, айл Вилиус может предпринять что-то, дабы этого не случилось.
– Арчибальд сказал, что судью будут охранять.
– Судью! – хмыкнул Говард. – Чтобы трогать судью, надо быть самоубийцей. Он может попытаться достать тебя. Скомпрометировать, покалечить, в крайнем случае даже убить. Поговори об этом с его высочеством, пусть даст тебе охрану. Мы с тобой и сами можем нанять, но, если сделать это через Арчибальда, её уровень будет на порядок выше. Хотя вполне возможно, что принц уже и так договорился…
– Я никакой охраны не заметила, – возразила я, и маэстро засмеялся.
– А кто тебя в театр перенёс, девочка?
– Ну… Арчибальд.
– Вот именно. Его высочество любому охраннику сто очков вперёд даст.
Об этом я как-то не подумала и даже смутилась. Получается, Арчибальд был со мной просто потому, что опасался сюрпризов со стороны моего отца? Или всё-таки...
– Ты чего там выдумываешь такое, Айрин? – протянул Говард, внимательно изучая моё лицо. – Выброси из головы всю эту ерунду.
– Почему вы считаете, что это ерунда? – я слабо улыбнулась, чувствуя себя растерянной.
– Потому что знаю тебя. Ты, Айрин, не слишком хорошо разбираешься в отношениях между мужчиной и женщиной. Ещё и приворот этот тебе разум туманит, в собственных чувствах путаешься, не говоря уже о чувствах Арчибальда. Послушай меня, старика, – ты нравишься его высочеству, и он проводит с тобой время не потому, что просто благороден и желает защитить тебя от отца, хотя и это тоже. Он за тобой ухаживает.
Если маэстро думал утешить меня этим, то он немного ошибся – я встревожилась. Потому что…
– Думаете, он влюблён?..
– Не знаю. Возможно, он и сам ещё не определился.
А я вспомнила огонь, который вырывался из Арчибальда каждый раз, когда он целовал меня, и уже открыла рот, чтобы рассказать об этом Говарду… но в следующую секунду передумала.
Нет уж. Это только моё.
.
Охранник Арчибальда зашёл в гримёрную чётко через полчаса после окончания спектакля. Я успела смыть грим и переодеться и ждала его, слегка нервничая – потому что не представляла, куда мы отправимся. И переживала, что там будет куча аристократической братии. Не может же его высочество всё время водить меня по злачным местечкам для обычных людей?
– Добрый вечер, айла Вилиус, – пробасил здоровенный мужик, шагнув через порог гримёрной. Плечи у него были шириной почти с дверной проём, а кулак, наверное, с мою голову. – Меня зовут Грег, я охранник его высочества Арчибальда. Пойдёмте.
– А куда мы пойдём? – поинтересовалась я, поднимаясь со стула. Надеялась, что получу хоть какой-то ответ, но тщетно – Грег лишь пожал плечами:
– Увидите.
Одет он, кстати, был совершенно не по форме – у представителей службы безопасности она ярко-алая, если речь о парадных мундирах, и тёмно-серая – для непарадных случаев. Так вот на Греге не было ни того, ни другого. Обычная коричневая кожаная куртка с карманами, такие часто носят и маги, и простые люди – в этом сезоне подобная одежда считалась модной. Отец этой моде не следовал, предпочитая пальто и шарфы. В прошлом году, насколько я помню, «кожанки», как называли их в народе, были только для мужчин, а в этом – и для женщин появились.
Что было у Грега под курткой, я не знала – в гримёрную охранник вошёл в верхней одежде. А вот брюки на нём были шерстяные, плотные, я даже удивилась – не настолько ведь холодно на улице.
Но, как только Грег построил пространственный лифт и мы с ним перенеслись, я поняла, отчего охранник надел тёплые брюки.
Мы оказались на Дворцовой набережной. Точнее, не на самой набережной, а на площадке для переносов на одном из причалов, и ветер здесь дул настолько пронзительный, что я непроизвольно вцепилась в руку мужчины – показалось, что меня сейчас сдует.
Но потом я заметила Арчибальда, и мне сразу стало хорошо. Я даже не осознала, что хорошо мне стало не только из-за того, что я увидела его высочество, – просто Грег, по-видимому, поставил погодный купол. От температуры воздуха, которая не была высокой, он не защищал, но от ветра и брызг воды – вполне.
Арчибальд стоял на краю причала, там, где был пришвартован небольшой корабль, и о чём-то разговаривал с каким-то человеком в длинном кожаном плаще и шляпе. И одет его высочество был так, что у меня мурашки по телу пробежали – и как ему не холодно? Мундира или куртки нет, одна лишь светлая рубашка, которая казалась безумно тонкой при тусклом свете фонарей Дворцовой набережной, и обычные, а не шерстяные брюки. Самым тёплым предметом одежды на Арчибальде казался ремень – кожаный и широкий, с крупной золотой пряжкой, на которой был изображён золотой орёл – герб Альганны. Такие пряжки имели право носить только члены императорской семьи.
– Не волнуйтесь, айла Вилиус, – сказал охранник негромко, отпуская мою ладонь. – Его высочеству не холодно. Альго никогда не мёрзнут, у них огонь в крови.
«Огонь в крови»…
Я тут же подумала о том, как Арчибальд вспыхивал во время поцелуя, и вздохнула – а может, в этом нет ничего особенного? И принц так постоянно вспыхивает, когда целуется? А после он посмотрел на меня растерянно потому, что не ожидал, ведь я ему не настолько нравлюсь?..
Но додумать эту мысль я не успела – Арчибальд наконец заметил нас с Грегом, кивнул своему собеседнику и пошёл мне навстречу, ласково улыбаясь.
– Добрый вечер, Айрин, – произнёс его высочество и поцеловал мне руку, а потом сразу обратился к Грегу: – Всё готово. Ты оставайся тут, поплывём только мы.
– Да, ваше высочество, – кивнул охранник, а я уже с удивлением переспрашивала:
– Поплывём?..
– Конечно. А ты ещё не догадалась? Этот водокат – он же для нас с тобой.
Водокат! Точно, вот как называется этот небольшой корабль. В столице их было три, на всех катали желающих, но за такие шальные деньги, что я и помыслить никогда не могла…
– Здорово! – восхитилась я, расплывшись в улыбке. – Настоящее путешествие!
– Точно, – усмехнулся Арчибальд, взял меня за руку и повёл к трапу.
Водокаты – это по сути артефакты, то есть работают они исключительно благодаря силовым накопителям, как и магмобили. Поэтому и те, и другие – дорогая редкость. Артефакторы активно пытаются разработать и водокаты, и магмобили, которые использовали бы для функционирования не магию, а нечто иное, но пока все экспериментальные модели слишком загрязняют пространство, поэтому они под запретом. Исключение сделано только для исследовательских и торговых судов, которые передвигаются на дальние расстояния – они работают и на магии, и на специальном топливе. Но говорят, что когда-нибудь всё изменится. По крайней мере, пятьдесят лет назад у нас появились поезда, способные передвигаться без магии. Значит, и всё остальное постепенно усовершенствуют…
Мы зашли внутрь, и я сразу огляделась, сгорая от любопытства. Стены у водоката были стеклянные – или это правильно называть «окна»? – поэтому и реку, и небо со звёздами, и набережную оказалось отлично видно. Причём, поскольку рубка капитана находилась сзади, а не спереди, как у грузовых судов, а спереди тоже было стекло, создавалось ощущение полёта над водой. И это мы ещё даже не поплыли!
От восторга я готова была пищать. И Арчибальд, кажется, понял это, сказав со смешком:
– Айрин, я понимаю, насколько тебя восхищает то, что находится за бортом, но всё же обрати внимание не только на воду. У нас тут, между прочим, стол накрыт!
Стол действительно был накрыт, да. И диванчики вокруг него стояли уютные. Но я, даже не присев на них, помчалась на противоположный край водоката, потом обошла всё помещение по периметру, восторженно дыша и охая, и в конце концов едва не прилипла к стеклу носовой части, собираясь дожидаться отплытия.
– Айрин, так нельзя, – Арчибальд, смеясь, потянул меня за руку к диванам, но я протестующе замычала. – Во время отплытия или прибытия запрещено стоять, нам нужно сесть. Пойдём, пойдём… Поужинаем, пока отплываем, а потом опять встанешь и будешь любоваться.
– Я не хочу есть.
– Зато я хочу, – вздохнул его высочество почти с тоской, и я тут же очнулась. Стало стыдно. Арчибальд, наверное, устал, а я тут капризничаю!
– Тогда пойдём! – сказала я и взяла принца за руку.
– Вот так гораздо лучше, – Арчибальд удовлетворённо кивнул. – Нам, знаешь, какую вкусную рыбу приготовили? Пальчики оближешь!
– А где готовили? – тут же заинтересовалась я. – Не здесь же?
– Нет, в «Омаро». Так что можешь считать, что побывала там. И никаких аристократов поблизости! Ну, кроме меня, но я не считаюсь. Я не совсем аристократ, я гораздо хуже.
– Арчи!.. – воскликнула я, смеясь, и сама смутилась того, что так просто и бесцеремонно назвала его высочество.
Но, судя по тому, как он лукаво улыбнулся мне в ответ и вновь поцеловал руку, ему понравилось…
.
Этим вечером мы обсудили так много всего, что я совершенно потеряла счёт времени. Забыла о том, что завтра не выходной, а суббота, включающая в себя и репетицию, и спектакль. И мне показалось, что Арчибальд тоже обо всём забыл.
Мы ели, пили невероятно вкусный ягодный коктейль – без капли алкоголя, но это его совершенно не портило, – любовались на открывающиеся виды и разговаривали. Порой, правда, и молчали, заворожённые красотой природы, что расстилалась вокруг нас за бортом водоката, но больше всё же общались.
Мы проехали на маленьком стеклянном корабле всю столицу, ещё и в пригород заглянули. Вдоль реки набережная освещалась фонарями на всём протяжении, не только в Грааге, поэтому плыли мы не в абсолютной темноте. Да и звёзд этой ночью было много, и Луна выглянула…
– А ты сам зачаровывал букеты, которые мне приносили? – поинтересовалась я после ужина, неожиданно вспомнив вопрос, что не давал мне покоя уже давно. – Просто в последний раз там была мелодия из одного нашего спектакля…
– Иллюзионист из меня не очень, Айрин, – покачал головой Арчибальд, мягко улыбаясь. Этим вечером он вообще чаще смотрел на меня, чем за окно. – Нет, я бы справился, но это было бы долго и хлопотно. Во дворце есть служба, которая занимается такими вещами по распоряжению членов нашей семьи. Отправляет подарки и посылки, всё делают, как им скажешь. Я просто объяснил, что мне нужно, – и всё. А мелодия… Музыку не обязательно слышать, чтобы воссоздать её звучание в иллюзии. Можно просто взять ноты.
Точно! Вот я идиотка.
– Ты просто не обучалась магии, – заметил его высочество без тени какого-либо превосходства. – Поэтому не разбираешься в принципах. Это нормально. Я тоже во многом не разбираюсь. Когда Арен поручил мне разработку закона о титулах, пришлось перелопатить кучу законов, чтобы вообще понять, как и что нужно сделать. Я разбирался только в том, что касалось охранителей, всё остальное было для меня, конечно, не совсем тёмный лес, но близко к нему.
– Например? – заинтересовалась я, и Арчибальд стал объяснять. И я заслушалась. Хотя, казалось бы, законы – скучнейшая тема. Но его высочество так увлекательно и местами даже задорно рассказывал…
– У тебя талант рассказчика, – заключила я, когда Арчибальд замолчал, чтобы сделать глоток коктейля и перевести дух. – Ты умеешь интересно говорить даже о том, что поначалу кажется безумно унылым. Например, законы. Этому тоже учат?
– Разумеется, занятия по риторике никто не отменял. Но во многом это врождённое, Айрин.
– Тогда расскажи мне про пробуждение Геенны, – попросила я, и принц удивлённо поднял брови. – Я следила за тем, что появлялось в газетах, но там было мало информации. Всех волновало только покушение на наследницу. Кстати, она действительно в порядке?
– Слава Защитнику, да, – подтвердил Арчибальд, внимательно глядя на меня. – Ты уверена, что хочешь слушать про Геенну?
– Конечно. Это интересно и… важно для тебя. А значит, и для меня тоже.
Не знаю, почему я это сказала. И именно сейчас. Были ли эти слова правдой? Да, безусловно. И они шли от сердца, а вовсе не от приворотного зелья.
– Хорошо, – вздохнул Арчибальд, словно чему-то обрадовавшись, и начал рассказывать.
Этот рассказ оказался гораздо интереснее предыдущего, но и волнительнее. Слушать про то, как из Геенны выходили демоны, которых с трудом получилось остановить, а потом ещё в зону активации перенеслись трое студентов-безумцев, было очень переживательно. Я представила, в каком стрессе находился Арчибальд, пока эта троица бежала навстречу демонам, и искренне ему сочувствовала.
– А что бы было, если бы они погибли? – не могла не поинтересоваться я. – Все или один из них?
– Ничего хорошего, – хмыкнул Арчибальд. – Во-первых, было бы разбирательство, кто там больше виноват – они, что перенеслись на плато, или я, точнее, моё ведомство, что не смогли их остановить. И, даже если бы было признано, что мы сделали всё возможное, а они погибли по собственному, так сказать, желанию, нам всё равно пришлось бы выплатить родителям компенсацию. Таковы правила – всем пострадавшим от демонов или их ближайшим родственникам выплачивается компенсация, независимо от степени и меры вины этих самых пострадавших.
– То есть кто-то может и специально на рожон лезть, чтобы получить компенсацию? – уточнила я, и Арчибальд, к моему ужасу, кивнул.
– Я смотрю, ты многое вынесла для себя после моего рассказа про закон о титулах, – тут же пошутил он, и я рассмеялась.
С его высочеством было так легко и хорошо, что, когда мы вновь причалили, я испытала острое нежелание расставаться. Но говорить об этом было слишком неловко и страшно, и я покорно позволила вывести себя из водоката, крепко держась за руку Арчибальда.
Грег стоял на том же месте, где и был оставлен его высочеством, и я даже пожалела охранника – ну и работа, не позавидуешь…
– Могу я проводить тебя, Айрин? – поинтересовался Арчибальд, и я кивнула. – Хорошо, тогда пойдём. Грег, ты переносись сразу во дворец, жди меня в зале для переносов.
– Да, ваше высочество.
Мы дошли до площадки, Арчибальд быстро построил пространственный лифт – стены его ярко засветились, я на мгновение зажмурилась… А когда открыла глаза, обнаружила, что стою посреди собственной прихожей.
– Как это ты так? – искренне поразилась я. Ведь всем известно: чтобы попасть в чужую прихожую, нужен допуск на перенос, а его выдают в хозяйственном комитете. Это ведь изменение настроек артефакта, который блокирует переносы в квартиру…
– Пусть это останется моей тайной, – засмеялся Арчибальд, а в следующую секунду привлёк меня к себе и поцеловал с такой жадностью, что у меня из головы моментально вылетели все вопросы. И ответы. Вообще ничего в голове не осталось… Только эмоции горячили кровь.
И, когда Арчибальд внезапно прервал поцелуй и выпустил меня из объятий, я даже разочарованно застонала и потянулась за продолжением.
– Айрин, Айрин… – прошептал его высочество и, улыбнувшись, потёрся своим носом о мой. – Мне лучше уйти сейчас, а то мы с тобой глупостей понаделаем…
– Каких? – всхлипнула я. Говорю же – ни одной связной мысли в голове…
– Я потом покажу, – засмеялся Арчибальд.
– Завтра?
– Вряд ли, – он покачал головой. – Всё, Айрин, я пойду.
Только после того, как его высочество исчез из моей прихожей, мысли вернулись в голову, и я осознала, что «вряд ли» Арчибальда относилось не только к глупостям.
Скорее всего, субботнего свидания у нас с ним не предвидится.
.
Мои предчувствия оказались верными – на следующий день мы с Арчибальдом не увиделись. Узнала я об этом в обед, когда в гримёрную принесли очередной шикарный букет, вновь зачарованный так, что из него вылетали бабочки и кружились по комнате. Но больше, чем бабочки, меня взволновала записка, написанная твёрдой рукой:
«Айрин, я сегодня не смогу с тобой встретиться. Но завтра обязательно! А.А.»
Я смотрела на две буквы «А», чёткие и ровные, без всяких завитушек, как обычно бывает в подобных записках, и понимала – скорее всего, текст написал сам Арчибальд. Вряд ли у кого-то ещё может быть настолько же простой и в то же время уверенный почерк.
Мне стало грустно, что Арчибальд не придёт, но ненадолго – маэстро гонял всех на репетиции нещадно, некогда было думать о чём-то ещё кроме роли.
А во время спектакля выяснилось, что в театр явился Гауф…
Роль у меня сегодня была одна из самых сложных – по моим меркам, разумеется, – много танцев, во время которых нужно не сбиться с такта и не грохнуться со сцены, поэтому появление Гауфа подействовало на меня в негативном ключе. Пару раз я всё-таки сбилась, не знаю, насколько это было заметно зрителям, – скорее всего, почти не заметно, – а вот маэстро наверняка потом спросит, что случилось. Если сам не догадается. Тем более что сразу после спектакля Гауф, естественно, пришёл ко мне в гримёрную.
Во время выступления я всё гадала, зачем он явился. Неужели узнал о том, что на суд приходил Арчибальд, и теперь планы первого отдела поменялись? Но, как я ни гадала, услышать то, что Гауф сказал, как только вошёл в гримёрную, не ожидала совсем.
– Айрин, в ближайшее время главный дознаватель планирует обсудить с императором наше с вами дело.
Я поперхнулась воздухом и, кашлянув, уточнила:
– Зачем?
Ответ Гауфа удивил ещё сильнее.
– Мой начальник считает, что это всё необходимо заканчивать. Вам надо перестать пить зелье, а дальше уж как получится. Думаю, никто не станет возражать, если вы продолжите встречаться с его высочеством, но уже без приворота.
– А-а-а…
В голове возникли сразу сотни мыслей, но словами никак не получалось выразить ни одну. Слава Защитнице, Гауф всё понял и сам. Не иначе, опыт…
– Айрин, тот факт, что вы начали гораздо лучше контролировать себя в присутствии его высочества, говорит не только о привыкании к зелью. Да, оно имеет место быть, это неизбежно – поначалу реакция ярче, но она не исчезает совсем. Я считаю, что вы влюбились в принца по-настоящему. Приворотные зелья слабо действуют или не действуют вообще на тех, кто влюблён. По этой причине вам стало проще общаться с его высочеством.
От шока у меня даже в глазах потемнело.
А потом я обрадовалась. Я дико обрадовалась, что… на самом деле, по-настоящему!.. Без всякого приворота!..
– Подождите… – прошептала я, тряхнув головой – пыталась всё же привести мысли в порядок. – Получается, если я перестану пить зелье…
– То ничего не изменится, – перебил меня Гауф. – И его высочество этого даже не заметит. Я пока не знаю, что скажет император, но, думаю, от Арчибальда всё скроют. И вам я рекомендую забыть эту историю, будто её и не было никогда.
Забыть! Да он издевается!
– Вряд ли у меня получится.
– Постарайтесь, Айрин, – отрезал дознаватель. – Это в ваших же интересах. Однако я пока не знаю, как скоро мой начальник сможет поговорить с императором, поэтому пока мы с вами действуем в прежнем формате.
– Зачем же вы мне тогда всё это рассказали?..
Гауф улыбнулся.
– Ну, я ведь уже понял, какой вы человек, Айрин. Просто не хочу, чтобы вас слишком уж сильно мучила совесть.
.
Я думала о том, что поведал мне дознаватель, полночи, и нисколько не удивилась, встав в воскресенье с жуткой головной болью. Пришлось даже пить лекарство – иначе наша с Рори встреча оказывалась под угрозой.
С раннего утра шёл проливной дождь, и мы с сестрой и её аньян не стали гулять, просто позавтракали в кафе неподалёку от варьете – чтобы потом они сели в магмобиль и поехали домой, а я отправилась на работу.
Аврора была очень возбуждена. После субботнего заседания отец не стал скрывать своих чувств и, придя домой, ругался и кричал, беседуя с кем-то по браслету связи. Вот так Рори и поняла, что она, скорее всего, в ближайшее время сможет переехать ко мне.
– Мне папу даже жалко стало, – говорила сестра, помешивая трубочкой клубничный молочный коктейль. – Нет, не в том смысле, о котором ты подумала, Рини… Мне жаль, что он так переживает просто из принципа. Я ведь сама по себе ему не особенно нужна. Я даже не помню, когда мы с папой последний раз куда-то ходили вместе, как с тобой. Он не интересуется мной и моими делами. Однако при этом настолько не хочет отдавать меня тебе, что аж трясётся. Как думаешь, Рини… Он способен меня убить только ради того, чтобы я тебе не досталась?
Старушка Сит охнула, а я оцепенела, услышав этот вопрос сестры, заданный спокойным и даже чуть прохладным, но оттого ещё более жутким голосом. Рори будто была готова к положительному ответу, и он её почти не волновал.
А ведь она права. Удивительно, но я никогда раньше не думала о подобной возможности…
Способен ли отец на убийство ради того, чтобы Рори не отдавали мне? Его наверняка раскроют, и Алан Вилиус окажется в тюрьме. Вероятнее всего, пожизненно – за подобные преступления поблажек не делали даже аристократам.
Пожертвовать всем ради мести мне?..
– Не знаю, Рори, – произнесла я озадаченно. – С одной стороны, от отца чего угодно можно ожидать, он действительно жестокий человек. Но здесь речь уже не только о жестокости… Нужно быть по-настоящему ненормальным, чтобы убить младшую дочь ради мести старшей, при этом сесть в тюрьму до конца жизни. Айл Вилиус всё же любит комфорт и удобство. Поэтому… не знаю…
– Рори, детка, он скорее убьёт Айрин, – подала голос старушка Сит и сочувственно погладила сестру по голове. – Но я всё же согласна с тобой, Айрин, – ваш отец слишком любит себя и свой комфорт. Не пойдёт он на такое откровенное преступление.
Несмотря на тяжёлую тему, я улыбнулась. «Откровенное преступление»… Да, Сит права, отец если и будет действовать, то не столь прямолинейно, чтобы самому не сесть в тюрьму. Собой он рисковать не станет…
.
После репетиции за мной вновь пришёл вчерашний охранник по имени Грег, но на этот раз он перенёс меня не на набережную, что было даже жаль, а в зоопарк. И не просто в зоопарк – в крупнейший в Альганне зоологический парк в Риаме, куда стремились попасть едва ли не все туристы. Такого зоопарка не было даже в столице.
В Риаме находился Биологический университет, куда принимали всех – и магов, и не-магов, – но учили только специальностям, связанным непосредственно с природой. И при этом университете несколько сотен лет назад студенты решили организовать благоустроенный зоопарк. Делали вольеры, селили туда животных, которых покупали по всей стране и даже за её пределами на личные средства, изучали их, писали дипломы… Зоопарк всё разрастался и разрастался, пока не превратился в огромную территорию, которую было не обойти даже за день.
Но мы с Арчибальдом и не стремились к этому. Просто шагали по дорожкам, разговаривали, пили горячий чай, купленный здесь же, и любовались разными животными. Вольеры не были похожи на клетки – они находились в низине, тогда как дорожки для посетителей – на небольшом возвышении и за ограждением. Животных было очень хорошо видно, но при этом они, кажется, не видели нас, поэтому не отбегали от ограждения и позволяли себя рассмотреть.
– Как ты всё это придумываешь? – недоумевала я, рассматривая целое семейство тигров из Корго. У нас в Альганне таких животных не было. Кое-где водились барсы, но шерсть у них была белая, а не рыжая.
– Что именно?
– Куда мы пойдём. У меня бы фантазии не хватило…
– У меня тоже, – засмеялся Арчибальд весело. – Я же говорил тебе – во дворце есть служба, которая отправляет подарки и занимается личными поручениями. Они же и придумывают, куда можно сходить, руководствуясь указаниями.
– О! – Я даже чуть расстроилась. – То есть ты не сам…
– Я не настолько идеален, Айрин. – Арчибальд, по-прежнему смеясь, взял меня за руку и сжал ладонь. – И у меня не слишком много времени. Но в своё оправдание могу сказать, что мне предоставляют целый список разных вариантов, а я уже выбираю. В общем, я не безнадёжен.
Я не выдержала и тоже улыбнулась:
– Ах, целый список… Ну, тогда ладно.
Мне было немного жаль, что этим вечером Арчибальд решил воспользоваться иллюзорным амулетом и я не видела его настоящую внешность, ни пока мы гуляли по зоопарку, ни потом, когда ужинали в ресторане. Я даже спросила, почему сегодня так, и получила спокойный ответ:
– Арен попросил меня пока что как можно меньше показываться на людях без иллюзорного амулета. После случившегося в прошлую субботу он уверился, что последователи нашего брата Аарона способны на безумства. Мы с Ареном раньше считали, что обезглавливать охранителей – однозначно плохая идея, но мало ли, что придёт в сумасшедшие головы заговорщиков. Поэтому я временно буду появляться перед тобой только под иллюзорным амулетом.
– Но в театре всё равно все поймут, что ты – это ты, хотя бы из-за охраны, да и вообще… – пробормотала я и напряглась, когда Арчибальд вздохнул и слегка помрачнел.
– Айрин, – сказал он серьёзно и словно с сожалением, – я не хотел говорить тебе сегодня, но раз зашла речь о театре и амулете… Геенна вновь проснётся очень скоро.
Теперь я уже не просто напряглась – оцепенела.
– К-к… когда? – От волнения я начала заикаться.
– Скорее всего, в четверг. Такой маленький перерыв, как правило, бывает перед сильными прорывами. Поэтому я отправлюсь в ставку не позже среды, и вряд ли смогу видеться с тобой в ближайшие пару дней.
– Ох…
Я едва не расплакалась от огорчения. Ну что же это такое! Арчибальд ведь только вернулся. Два дня назад! И уже – опять Геенна…
Ещё и сильный прорыв!
– Я постараюсь вырваться, – пообещал его высочество горячо, глядя мне в глаза. – Завтра точно нет, завтра у нас тренировка. Во вторник, возможно… Не расстраивайся, пожалуйста. Мы ещё наверстаем, когда я вернусь.
«Когда я вернусь…»
«Когда»… Для меня это было скорее «если». Но я не стала озвучивать ничего подобного – просто кивнула и постаралась улыбнуться, не желая портить Арчибальду настроение своими опасениями.
.
Этой ночью я вновь плохо спала. Но не только из-за сказанного его высочеством по поводу пробуждения Геенны в самое ближайшее время, но и из-за того, как Арчибальд простился со мной вечером.
Как и два дня назад, он перенёс нас в прихожую моей квартиры, но целовать в губы отчего-то не стал.
– Я иначе не смогу уйти, Айрин, – прошептал его высочество, целуя мою ладонь с внутренней стороны, отчего у меня дрожали колени и становилось горячо в груди. – А мне необходимо выспаться, чтобы нормально отработать тренировку. Прости.
– За что ты извиняешься? – едва слышно пробормотала я. – Не понимаю…
– Конечно, ты не понимаешь…
Арчибальд выпрямился, оставив мою ладонь лежащей в его руках… А через мгновение мне показалось, что в его глазах взметнулся огонь. И не успела я охнуть от неожиданности подобного зрелища, как его высочество шагнул вперёд, прижал меня к себе и всё-таки поцеловал.
Так, как я хотела. Нет. Так, как мы оба хотели. Жарко, жадно и глубоко… но, увы, недолго.
Арчибальд отпустил меня секунд через пять. Провёл ладонью по щеке – из его руки при этом вырывался огонь и тоже гладил меня, оставляя на коже тёплый след, – а после выдохнул:
– Моя Айрин! – Ещё раз поцеловал, быстро и крепко, а затем сделал несколько шагов в сторону, построил пространственный лифт и исчез в его ослепительном сиянии.
Вот поэтому я и не спала… Всё вспоминала это прощание, и нашу сегодняшнюю встречу, и разговор с Гауфом накануне…
Теперь мне даже казалось странным думать, что мои чувства могут быть вызваны приворотным зельем. Нет, невозможно. Слишком глубокие.
Слишком… истинные.
.
Следующие два дня я Арчибальда, к сожалению, не видела. Даже во вторник, хотя он говорил, что может получиться, но не вышло. Его высочество написал мне, и новый букет с запиской прислал, но я всё равно расстроилась. И чтобы не думать о предстоящем пробуждении Геенны, изо всех сил старалась на репетициях и во время спектаклей.
Отец себя никак не проявлял, Бернадет Бэриус – тоже. Но было у меня предчувствие, что это временное затишье, как говорят – «перед бурей»…
В среду мы с маэстро и остальными задействованными в спектакле репетировали «Корабль». Многие люди, которые никогда не бывали на репетициях, полагают, что актёры прогоняют сцены одну за другой, по порядку, но на самом деле нет – всё идет вперемешку, на выбор режиссёра, которым в данном случае временно был Дерек Ллойс, так как маэстро находился на подмостках и играл капитана.
Работать с ним в паре мне было гораздо проще. Я не играла – я словно жила на сцене, мгновенно перевоплощаясь из зажатой и закомплексованной Айрин Вилиус в абсолютно другого человека – решительную и авантюрную главную героиню. И на месте маэстро я видела не его, своего наставника, а капитана торгового судна, который согласился мне помочь и к которому я отчего-то начинаю испытывать непрошеные чувства. Мечусь, сомневаюсь, отрицаю… Ведь я же честная девушка, у меня есть жених! Но эти чувства сильнее меня.
По требованию Дерека мы репетировали в этот день в основном песни, как сольные, так и совместные. Их слова я уже помнила. Остальной текст пока ещё не успела выучить, а вот песни – да, запомнились. Без особых усилий, как и всегда. Стоило только нашему технику включить артефакт для звучания музыки, и слова приходили на ум сами собой.
Прослушав в нашем с Говардом исполнении несколько более лёгких песен, Дерек попросил исполнить одну из финальных. Самую сложную, и не только своей партитурой, но и накалом страстей – главные герои во время этой песни объяснялись друг с другом. Он говорит ей о своих чувствах, а она их отвергает. Потому что боится, сомневается, не верит… а ещё считает, что это неприлично – ведь буквально вчера у неё был другой жених!
