Текст книги "Научиться не тонуть (ЛП)"

Автор книги: Анна Шинода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 38:
Репутация

ТОГДА: Возраст Четырнадцать

 «Товин Клэр?»

  «Здесь.»

  «Ты из семьи со значимой репутацией.» Я находилась в старшей школе чуть меньше пятнадцати минут, а я ее уже ненавидела. Скелет протиснулся на место рядом с мной, скинув мой карандаш с моего стола. Когда я наклонилась, чтобы поднять его, мой учитель продолжил со списком. Когда он закончил, он обвел глазами класс.

  «Я известен, как один из самых строгих учителей в школе. Я сразу вам скажу, что я не учу людей бездельников, и также не учу тех, кто не следует правилам. Если кто-то из вас попадает в одну из этих категорий, я предлагаю нам всем сразу избавиться от головной боли. Я буду рад перевести вас в класс другого учителя, хмм?» Его глаза остановились на мне.

  Вариант первый: остаться в этом классе с учителем, который, очевидно, уже представил себе заранее мнение обо мне, предвзятое мнение, основанное на поведении моего брата в  его классе. Вариант второй: перевестись. Будет ли решение перевестись признанием виновности? После всего, он сказал мне уйти, если я бездельник или нарушитель порядка.

  Будут ли другие учителя смотреть с высока на меня из-за того, с кем меня связывают?

  Я села прямо, сморгнула слезы, отогнала горячую кровь от моего лица. Остаться и доказать ему, что он не прав. К моему счастью, учителя сплетничают, и к концу июня моя собственная репутация умной, трудящейся, манерной ученицы начала затемнять другие, с которыми я была связана.

Глава 39:
Вина

СЕЙЧАС

 Как только Мама отнесла чемодан в ее комнату, она тут же отправилась к своим украшениям, которые теперь были покрыты трех недельным слоем пыли. Я тут же убежала в мою комнату проверить моих рыб. Давайте, ребята. Порадуйте меня. Они пережили отключение фидера на каникулах и электричества в нашем доме дважды, пока меня не было. Аквариум был немного грязным, но уровень воды был в норме, температура правильная, и рыбы выглядели яркими и здоровыми. Питер отлично о них позаботился. Я скользнула вниз по стене и села на пол напротив аквариума, пытаясь успокоить мой разум, наблюдая за движением рыб.

  Послышался стук в дверь, когда та открылась. Обычно это жест Мамы, но в этот раз это был Питер.

  «Привет,» сказал он, сев рядом со мной на полу. «Дреа звонила где-то три раза за последние два часа. Она сказала, что будет звонить и писать тебе на телефон весь день.»

  Я вынула мой телефон из кармана. Я даже забыла включить его после того, как самолет сел.

  «Тебе надо хотя бы позвонить ей и сказать, что ты дома и что ты жива,» сказал он, подобрав белую пушинку с ковра. «Она жутко волнуется.»

  «Я не могу говорить с Дреей об этом.» Тяжело вздохнула я. «Что я ей скажу? Что мой глупый брат, которого я всегда защищала, сделал из меня соучастника его преступления?»

  «Клэр, тридцать секунд после того, как приехала полиция, все чертово соседство было в курсе нашего дела. Они все видели, как обыскивали твою машину. Уверен, они все предполагают, что это связано с Люком, но они знают, что это была твоя машина.»

  Я закрыла лицо руками. «Что мне делать?»

  «Если бы на твоем месте был я, я бы все объяснил раз и навсегда моим близким друзьям. Они знают тебя, верно, так что они знают, что ты не вовлечена в это. Виноват кто-то другой. Они могут думать все, что захотят.» Он замолчал, переведя взгляд с пушинки на меня. «Ты в порядке? После полиции?»

  «Не совсем,» сказала я. «Это было зверски. Я не хочу об этом говорить. И к тому же, мне не дозволено об этом говорить.»

  После секунды или две, которые мы просидели на полу в тишине, зазвенел домашний телефон.

  «Спорим, это Дреа,» сказал Питер, поднявшись с пола. Я покачал ему головой. «Ладно. Я скажу ей, что ты дома и что ты жива.»

  Он ушел, закрыв за собой дверь. Часть меня хотела, чтобы он заставил меня поговорить. Другая часть хотела выкинуть каждую мысль, которая кружила у меня в голове, о Люке. Может у Питера найдется пару хороших советов. Кто поймет меня так же, как поймет Питер?

  Я перетащила себя на кровать. Папа кинул кучу почты посреди моего матраца. Большинство из нее были рекламой из колледжей: пакеты и брошюры их университетов, хвалящие их схоластику, их университетскую жизнь, их уставы, их спорт. Остальные были открытками. Я перевернула первую, увидела небрежный почерк Дреи: Привет, Клэр! Можешь поверить, что они до сих пор делают эти вещи? Как могла я пройти мимо открытки с котом с ковбойской шляпе! Лучшие 1.50$ которые я когда-либо тратила. Остальные открытки на обратной стороне сопровождались системой оценивания колледжей Дреи – горячие парни:10, обстановка: 3, спальни: 4,5. Нормальность всего этого раздражала. Моя жизнь выходит из под контроля. Было ли это всего два месяца назад, когда я больше волновалась о том, чтобы попросить разрешения у Мамы поехать в тур по колледжам?

  Я включила телефон. Десять пропущенных звонков и восемь сообщений от Дреи. Пропущенные звонки от Омара, Чейза и Скай. Ничего от Люка.

  Не то, чтоб я чего-то ожидала. Не совсем. Он, вероятно, знает, что у него неприятности. Знает, что втянул меня в это. Так почему же я в отчаянии надеюсь услышать его?

  Так лучше. Как только он позвонить, как только он напишет, как только он объявится, я должна буду позвонить следователю, я должна.

На следующее утро Мама сунула свою голову в мою комнату рано утром. «Клэр. Тебя к телефону.»

  «Я не хочу ни с кем разговаривать.» Мой голос был грубым.

  «Ты ответишь на звонок. Я уже сказала Крису Джордану, что ты здесь.»

  Я села на кровать. Он, должно быть, звонил по поводу уроков.

  «Привет, Крис!» Не могу поверить, насколько я счастлива. «Как дела с плаванием? Я теперь вернулась домой, так что мы можем продолжить уроки. Когда тебе удобно?» Превосходно. Не могу дождаться вновь учить Криса. И это поможет мне отчистить мысли… от всего.

  «Эммм… привет, Клэр. На самом деле, я звоню тебе сказать, что моя мама больше не разрешает мне брать уроки плавания у тебя.» Его голос был грустным и низким.

  Его мама больше не разрешает ему брать уроки у меня.

  Не имеет значения, что я могла убедить его попробовать. Что я сертифицированный спасатель. Что, наверняка, нет никого лучше меня в нашем городе, кто смог бы научить его.

  «Оу,» сказала я. «Мне жаль это слышать. Она уверена? Может, мне стоит поговорить с ней.»

  «Да, она уверена,» сказал он.

  «Ладно. Я понимаю.»

  «Клэр.» Голос Люсилль внезапно сменил Криса. «Пока мы говорим по телефону. В курсе последних событий будет лучше, если ты больше не будешь работать спасателем или даже не будешь появляться во время спасательских смен. Я уверена, ты понимаешь, о чем я. Ладно, тогда, до свидания.»

  Они положили трубку, прежде чем я успела что-либо спросить или попытаться убедить Люсилль передумать.

  Это вина Люка. Это все вина Люка. Жди в машине, он сказал. Будто бы ожидание в машине спасло бы меня от всего этого. Он сделал из меня его водителя для бегства! И я… Как же я могла быть такой глупой? Как я могла поверить ему? Какого черта я не остановилась и не подумала, прежде чем согласиться отвести его? Я могу попасть в тюрьму. И даже если я не знаю, все думают, что я участвовала в этом. Может даже мои друзья. Может даже Дреа. Я уже потеряла мою работу. Что дальше? Мне придется работать в три раза больше в школе, что бы доказать, что я не обманываю. За мной будут следить каждый раз, как я буду заходить в бакалейную лавку или на заправочную станцию. Никто меня не наймет. Как мог он поступить так со мной? Как мог он быть таким глупым? Таким эгоистичным?

  Я начала кричать. Вышла из под контроля. Я чертовски схожу с ума. Я кинулась на кровать и позволила подушке заглушить мои крики, пока мой голос не сел.

Глава 40:
Обсуждение в Классе

ТОГДА: Возраст Шестнадцать

 «Продолжая нашу главу о социальных проблемах в современном обществе, сегодня мы обсудим нашу тюремную систему,» сказал Мистер Кларк, мой учитель по истории США. Я резко подняла голову. Знала бы я, что это стоит в программе, не пришла бы сегодня. Омар бросил заботливый взгляд с его места рядом со мной и вытянул руку, чтобы сжать мою, когда свет выключился. Я сползла как можно ниже на моем стуле.

  Появился прожектор, освещающий класс, потом остановившийся на Скелет, в цилиндре и с тростью. Он начал отбивать чечетку. Стук, стук, стуки стук. От одного края телевизора до другого. Используя свою трость, он тыкал в экран: жестокие преступники в оранжевом, выглядящие ненормальными и не капельку не сожалеющими о том, что они сделали.

  Стуки стук, стук. Он тыкнул в оружие, вырезанное из зубных щеток, заостренных, как импровизированное лезвие.

  Стук. Стук. Стук. Толстый лысеющий офицер организовал нам виртуальный тур, сказав, «Три приема пищи. Библиотека. Час тренировок во дворе. Люди могут присылать им телевизоры в их комнаты, журналы.»

  Скелет закружился. Остановился и тыкнул. Преступники, говорящие  о разделении на банды. О том, как каждый день идет война. О том, как они пытаются не стать чьими-то сучками.

  Желудочный сок поднимался, горло горело.

  Не думай о Люке. Он не такой, как эти люди. Не думай о войне между бандами и насилии. Не думай об импровизированном оружии. Не думай, как Люк мог быть частью этого.

  Стуки стук, стук. Грандиозный финал. Скелет закружился, закружился, простучав вдоль моего ряда. Отразив свет прожектора с его белоснежных костей на мое пропитанное кровью лицо, когда Мистер Кларк выключил телевизор.

  Я почувствовала, будто все глаза были сосредоточены на мне.

  «У нас осталось где-то пятнадцать минут,» сказал Мистер Кларк, «так что давайте обсудим. Выполняют ли тюрьмы свою задачу?» Он оглядел класс. «Да, Менди?»

  «Три приема пищи в день, час тренировок, телевизор, журналы, теплое и сухое место для сна. Звучит не так уж и плохо, особенно для кого-то, кто не может работать, чтобы самостоятельно заработать на эти вещи.»

  Не так уж и плохо, Менди? Посмотрев тупое двадцатиминутное видео, ты думаешь, что знаешь все о тюрьмах, чтобы полагать, что это не так уж и плохо?

  Она посмотрела на меня и самодовольно улыбнулась, прежде чем продолжить, «Посмотрите на брата Клэр, Люка. Он, очевидно, ничему не научился. Как много раз он уже попадал в тюрьму, Клэр?» С этим, Скелет встал на стол Клэр и начал хлопать в ладоши, кружась. Браво.

  Почувствовалось общее удушье у всех в классе. Я перестала дышать.

  «А что на счет программ, которые помогают им вновь внедриться в общество?» Сказал быстро Омар, спасая меня, направив разговор в другое направление от того, что сказала Менди, прежде чем Мистер Кларк успел среагировать. «Это видео не рассказывало о подготовке к работе или о наркотической реабилитации, или о психиатрических программах. Если бы мы инвестировали деньги в эти виды программ, может мы бы увидели меньше повторных преступлений.»

  «И отдавали бы большую сумму на налоги, наши тяжко заработанные деньги?» Резко ответила Менди. «Ни в коем случае. Они заслуживают лишь хлеб и воду. Может, после этого они больше не захотят вернуться.»

  Этим «они» она имела ввиду Люка. Люк заслуживает лишь хлеб и воду. Мои руки сжались в кулаки под столом. Я хотела вдавить ее красивый маленький нос пуговичкой прям ей в голову.

  «Мы говорим здесь о людях, Менди,» зло ответил Омар. «Не о бездомных бешеных собаках.»

  Мистер Кларк вздохнул. «Ладно. Интересная точка зрения каждого из вас.» Он замолчал, оглядев класс, и спросил, «Кто-нибудь хочет еще что-нибудь добавить?»

   Нечего добавить. Никто не хотел это обсуждать. Тем более я.

  «Ладно. Давайте поговорим о домашнем задании,» сказал нам Мистер Кларк. «Напишите эссе с вашим мнением о тюремной системе, основываясь на видео и на том, что вы прочитаете в учебнике сегодня, страницы 259 по 314.»

  А затем звонок. Который, как я думала, освободит меня от некоторого дискомфорта. Но в место этого, я почувствовала, как каждый смотрел в мою сторону. Я могла лишь надеяться, что сейчас произойдет что-то драматическое, чтобы перевести внимание всех. Но не было ни драки между девочками, кусающими друг друга, ни кого-нибудь, кого поймали за курением травы, ни огромного землетрясения. Лишь настойчивые глаза каждого, следящие за мной, и громкий стук костей Скелета.

  На следующий день я ожидала услышать насмешки и перешептывание, продолжающиеся в школе. Мое спасение пришло в образе одного нового великолепного ученика. Его имя было Райан Дельгадо. Его неряшливые волосы, глаза цвета миндаля и идеально кривой нос дали всем девочкам новую тему для обсуждений.

Глава 41:
Неприятная Рутина

СЕЙЧАС

 Осталось всего две недели лета, и я практически пряталась, оставаясь дома, от взглядов и вопросов. Скелет был повсюду. Когда я покидала дом: шепот, шепот, шепот. Я знала, что люди собирают разные факты, смешанные со сплетнями, придумывая истории: что Люк и я воры, что я была его водителем для побега, что мы сбежали в Теннесси, чтобы убежать от закона, что мои родители прячут Люка где-то и не говорят полиции. Вся наша семья: преступники. Я никак не хотела возвращаться в школу. Но в то же время мне не хватало того отвлечения при учении истории, английского, науки и даже математики. Единственная вещь, которая позволяла мне чувствовать себя лучше, это скольжение стежка за стежком, чтобы создать детское одеяльце, слушая, как щелкают мои спицы, и наблюдая, как плавают мои рыбы.

  После двух дней успешного избегания всех, Дреа вломилась в мою комнату, сказав, «Ты не можешь здесь вечно прятаться. И, серьезно, тебе надо рассказать мне, что случилось. Вокруг ходят сумасшедшие слухи, что ты и Люк украли вместе какую-то хрень, и что тебя арестовали.»

  Я сказала ей, что ничего не украла, что я никогда не делала ничего неправомерного, не считая тех раз, когда мы с ней выпивали, превышали скорость и притормаживали, вместо того, чтоб полностью остановиться. Она была обижена и зла, что я не брала трубку и не писала сообщения. Ей хотелось больше информации, больше деталей о том, что случилось. Ей хотелось иметь возможность защитить меня. Ей нужно было, чтобы я рассказала ей больше.

  Было сложно столкнутся с таким разговором. Я хотела, чтобы она просто ушла, но я знала, что она так не сделает. Так что я сказала ей, что просто отвезла Люка, как одолжение. Если он и сделал что-то неправомерное – Ха! Я использовала слово Если. Я все еще пыталась защитить его. Если он и сделала что-то неправомерное, я не была в курсе этого.

  Я не сказала ей, что Люк использовал меня. Он использовал меня, из-за моей машины. И я не сказала ей, насколько зла и расстроена, и разочарована, и запутана я была.

  Под предлогом того, что я не могу говорить, пока полиция все еще ведет расследование, я позволила ее сменить тему на ее поездку, на новости от Лалы, и стипендию, которую только что получил Омар. Я позволила ей говорить со мной, будто все было в порядке. По крайне мере, это позволяло ей чувствовать себя лучше. Через примерно тридцать минут я выдумала какую-то работу, которую я должна была сделать для моей мамы, так что Дреа ушла.

  Я вернулась к вязанию. Я закончила последний ряд очередного детского одеяльца. Обычно, как только я заканчиваю очередное одеяльце, я сразу же отвожу его в Loving Hearts. У меня готово уже два. Но я боялась. Что если Пегги каким-то образом узнала? Не может быть. Приют находится в сорока пяти минутах от города. Но все же. Я не могла отвезти их сейчас. Я боялась увидеть ее разочарование во мне.

  Я свернула одеяльце, нежно обняв его, прежде чем положить его под кровать. В следующее мгновение я уже накручивала очередные 132 стежка. Это одеяльце также никуда не пойдет. Теперь я просто вязала, чтобы слушать щелканье спиц.

Начались школьные дни. Я и мои друзья сидели в тени ели во дворе, жуя наши обеды, слушая, как Райана бил в свой бонго, а его друг Гари играл на акустической гитаре, окруженные красотками из Cranberry Hill. Флайер на их предстоящий концерт в Luv-a-Latte  лежал рядом со мной.

  Я ждала взглядов в начале года, и первый день был немного трудным, но теперь казалось, что никто уже ничего не говорил обо мне. Даже мои друзья. Дреа, должно быть, поговорила с ними. Они ничего не спрашивали, и я не рассказала им ничего нового. Даже Лала, которая обычно не может оторваться от сплетен, ни разу не завяла об этом разговор.

  «Видали, сколько у нас домашки? И всего неделя прошла. Они уже меня убивают!» Омар вскинул брови, почти как в мультиках.

  Послышалось общее ворчание Дреи, Чейза, Скай и Лалы, и они продолжили шутить о школе и крайних сроках сдачи. Я ступила в разговор с обязательным недовольством.

  Я на самом деле рада дополнительному домашнему заданию, как причина, чтобы избегать ситуаций, где люди могут вспомнить Люка, избегать встреч с Райаном и Гари, играющими в кофейне, где Менди захотелось бы выпендриться перед девочками из Cranberry, задавая ее нелепые вопросы. Я была рада оставаться дома и прятаться за эссе. Но на самом деле я никогда не говорила об этом в слух.

* * *

К концу сентября в сумочке Менди пропал тюбик с ее помадой во время урока французского, единственного нашего общего урока. Когда она начала визжать, каждый взгляд в классе – даже Скай – даже Скай! – обратился ко мне. Не имеет значения, что я практически не ношу помады, тем более цвета темной лаванды, которая исчезла. Когда учитель настоял на том, чтобы Менди вытряхнула все содержимое ее сумки, прежде чем вызывать сыщика, она вынула даже подкладку, как доказательство. Скелет тыкнул на маленькую дырку, достаточно большую, чтобы через нее выпала помада. Помада цвета лаванды нашлась между подкладкой и обшивкой. Менди начала возмущаться по поводу того, как дешево сделана эта сумка, перебиваемая нашим учителем, которая говорила, «En Français, s’il vous plait!»² .

  Скай не смотрела на меня. Ее фарфоровая кожа покрылась темно-красным оттенком. Она подумала, что я была виновна. Может не снаружи, но где-то внутри она так подумала. Она мой друг. Она знает меня. Она до сих пор считала возможным то, что я украла помаду.

  Вместо того, чтобы пойти к Чейзу смотреть фильм вечером, я пошла домой в мою комнату.

  И так было трудно чувствовать себя нормальной, надеясь хотя бы, что мои друзья считали меня невиновной. Сейчас, зная, что Скай не уверена… Также ли постепенно бросят меня мои друзья, друг за другом?

Осенний ветер студил яблоню за моим комнатным окном. Ее тяжелы фрукты наклоняли ветки, упрощая мне собирание яблок.

Мы готовили их для яблочного пирога, яблочного пюре, яблочного желе. Питер, Папа и я помогали Маме резать и вырезать сердцевину. Почти как семья. Почти. Мама консервировала и запасалась так, будто миру пришел конец, и мы выживем лишь благодаря нашему подвалу, забитому продуктами из яблок.

  Полиция до сих пор не нашла Люка. Они больше не допрашивали меня. Люк не звонил; он не писал. В каком-то смысле это было странным облегчением. Мне начинало казаться, что, может, моя жизнь вернется к тому состоянию, в котором она была ранее. Я даже подала заявку на четыре работы в городе, надеясь, что кто-нибудь будет готов дать мне еще одни шанс.

  Но я также начала думать о том, если Люк никогда не будет найден. Будет ли это лучше, чем знать, что он в тюрьме? Он, возможно, где-то там на воле. С безопасным местом, где он проводит ночь. Может, у него даже есть работа. Друзья. Девушка. Но, возможно, он мертв. Он мог быть мертв, а мы бы даже и не знали. Я представила Люка, валяющегося в каком-то переулке. Передоз? Застрелили? Зарезали? Это казалось драматичными и нереальным, но, все же, возможным.

  Я хотела, чтобы Люка нашли, даже если это означало бы, что он вернется в тюрьму, но я хотя бы знала бы, где он, и что он живой.

  Впервые за все время, когда я вернулась домой от Бабушки, я достала кулон Люка и посмотрела на фотографию, желая, чтобы жизнь была такой, какой она была до того, как он впервые попал в неприятности. Я надела его на шею, но в следующую же секунду сорвала его. Слишком тяжело, и цепочка раздражает мою кожу.

  Я засунула кулон в деревянную коробку Люка. Закрыла ее и поставила ее на верхнюю полку шкафа.

25 октября. День Шапок. Я вытащила все шапки, которые я делала весь прошлый год, и положила их в мой рюкзак. Все, кроме одной: шапки Райана. Я не говорила с ним с тех пор, как уехала к Бабушке. Какими бы не были наши дружеские отношения, лето прошло. Я положила его шапку обратно в коробку.

  Когда я пришла в школу, все носили их любимые шапки, кроме моих друзей. Они ждали меня.

  «Чувствуешь, что витает в воздухе, Клэр?» Сказал Омар, сделав глубокий вздох, когда мы встретились во дворе. «Горящая древесина в костре, странный запах влажной, мертвой листвы, и яблочное пюре твоей мамы. Да, почувствуй это. Вдохни это. Это запах осени. Это запах отмены правила о неношении шапок до самой весны.»

  Чейз потер руки. «Больше никаких голых голов. Завтра, бейсболки. Сегодня, шапки.»

  «Ну так…» Омар повернулся ко мне. «Что у тебя для нас в этом году?»

  «Ничего,» пошутила я. Но мои друзья не смеялись. Скай и Дреа обменялись понимающими взглядами. Воздух между нами накалился до предела. Они думали, что я настолько была вне себя, что забыла? «Я шучу, ребята,» сказала я, открывая мой рюкзак, и начала вынимать шапки, выдавая их одну за другой.

  «Бело-синяя в стиле Янки! Отлично, Клэр!» Сказал Чейз, одевая ее.

  Зеленые глаза Скай стали еще более заметными, когда она натянула свою белую шапку на голову, ее косы каскадом спускались вдоль плеч по обеим сторонам.

  «Ты превзошла саму себя в этом году,» сказала Дреа, скользя пальцами по бусинкам.

  Я успокоилась, что стиль с широкими полями, который я выбрала для шапки Омара, идеально подошел его большим и неаккуратным кудрям, в отличии от той маленький, которую я связала в прошлом году. Наконец, я надела мою шапку цвета зеленого океана с тремя полосами, связанными из той же пряжи, что я использовала для шапки Дреи.

  Мои друзья все обсуждали и хвалили меня. Все были так рады. И я тоже чувствовала себя достаточно хорошо.

  Пока Скай не сказала Дрее что-то о сексуальном поведении Гари и они обе не засмеялись. Когда я спросила их, что случилось, Дреа попыталась объяснить, но она слишком сильно смеялась, так что Скай вступила в разговор, но затем согласилась, «Я неправильно рассказываю историю. В смысле, тогда это было смешно. Но теперь… Может он повторит это в Luv-a-Latte сегодня вечером. Тебе стоит прийти.»

  На секунду я задумалась об этом. Потом я подумала о Райане, играющим на бонго, и Менди, парящей по комнате, будто она хозяйка. И меня даже не успокаивал то факт, что я подала туда запрос на работу и, как и в остальных трех местах, они мне даже не перезвонили. Я слишком волновалась о том, что Менди будет спрашивать меня о Люке или что никто ничего мне не скажет, а лишь буду говорить обо мне.

  «У меня важный тест по математике в пятницу,» пробормотала я, как извинение.

  Дреа вздохнула. Когда она засовывала книги в сумку, я заметила краюшек шапки, которую я связала ей в прошлом году. Моя лучшая подруга знала меня лучше всего, и она принесла запасную шапку на случай, если я забуду.

  «Я заеду за тобой в шесть тридцать,» сказала Дреа Скай. Я чувствовала, как увеличивалось расстояние между мной и моими друзьями. И я до сих пор не могла убедить себя в том, что если я выйду, то почувствую себя лучше, даже если это означало потерять друзей.

  И так до Хэллоуина.

  «Мы не можем упустить такой шанс,» заявил Чейз. «Возможно, мы больше никогда не сможем вновь пойти выпрашивать сладости. Пока мы не станем взрослее, и у нас не появятся дети.»

  «Разве мы не были слишком взрослыми в прошлом году?» Спросила Скай, положив голову ему на плечо. «И в позапрошлом году? И в поза-позапрошлом?»

  «Но у них до сих пор есть сладости,» напомнил ей Омар. «Много-премного вкусных, красивых сладостей.»

  «Я за,» сказала Дреа. «Я чертовски обожаю конфеты Almond Joy. Особенно бесплатные Almond Joy.»

  «Для меня это не имеет значения. У меня свидание. Встретимся с вами на вечернике,» сказала Лала, пожав плечами.

  «Клэр?» Спросил Омар. Все посмотрели на меня. Если я не пойду, это будет означать еще больше времени, проведенном вдали от них, больше шуток, которых я не понимаю. Возможно, я не буду в безопасности, как в моей комнате, в моей кровати, с моими спицами и моими рыбами в аквариуме, но у меня будет костюм, под которым можно будет спрятаться.

  «Ладно,» сказала я. «Я за.»

 Я посмотрелась в зеркало, когда мое лицо скрылось под полоской бинта. Я мумия, я больше не Клэр Товин. Скелет останется дома, сидя в своем кресле, читая книгу. Кроме моих друзей, никто не будет знать, кто я.

  Мама и Папа сделали несколько фотографий, а потом довели меня до моей машины. Когда я кинула мою сумку для ночлега на заднее сидение, они вновь сказали мне держать телефон рядом с собой в любое время и следить, чтобы мы вернулись к Дрее не позже полуночи.

  У Дреи мы все запрыгнули в багажник грузовика Чейза. Одна мумия, один вампир, один импровизированный супергерой, один ребенок и Белка Стенли.

  Сегодня не было шепота, не было Скелета, лишь взрослые, бурчащие, «Не слишком ли вы взрослые для выпрашивания сладостей?»

  После десяти часов я отправила сообщение моим родителям. Мы закончили и я жутко устала, так что увижусь с ними утром. Наши наволочки забиты конфетами, мы проведем в палаточном лагере оставшуюся половину Хэллоуина.

  Все держались вблизи костра, благодарные теплу. Мои повязки позволяли мне оставаться неузнаваемой; слои белой ткани держали меня в тепле. Было хорошо. Почти нормально.

  «Малютка Пастушка.» Пушистый локоть Белки Стенли Омара толкнул меня, когда Менди выпрыгнула из своей машины, таща за собой Райана.

  «Здесь холодно. Принеси мне еще чего-нибудь попить, быстро! И можно с вишенками сверху?» Он протолкнулась в первый ряд круга с помощью своего пастушьего крюка, пока Райан направился к бочонку, который оказался рядом со мной.

  «Отличный костюм овечки,» сказала я, надеясь, что это звучало также иронично, как оно должно было звучать.

  «Ох, это идея Менди.» Он поднял в воздух копыто, показывая на яркую задницу Менди, которая вертелась слишком близко к огню. «Кто здесь? Подожди… Я знаю эти глаза, этот голос… Клэр.»

  «Ага.» Ну вот я опять начала с этими «ага».

  «Привет! Как прошел остаток твоего лета? В смысле, я уехал в Мексику, и тебя след простыл. Я больше не видел тебя на озере, ни разу.»

  «Я поехала к Бабушке в Теннесси и красила сарай,» сказала я, пытаясь придать остатку моего лета как можно более нормальный вид. Не то, чтоб это имело значение. Я уверена, что он слышал слухи. «И провела последние несколько недель, заканчивая летнюю домашку. Не было времени, чтобы поплавать.» Последние слова дались мне тяжело.

  Он глянул краем глаз: Малютка Пастушка повернулась. Конечно, она видела лишь мумию, разговаривающую с ее овечьим парнем.

  «Мне надо иди и отнести этот напиток Менди,» сказал Райан почти извиняющимся тоном. «Хм, но я быстро, Клэр. Не думаю, что ты связана со всем этим дерьмом с кражей. Так что не приравнивай меня к этим людям, ладно? Тебе не надо избегать меня.» Он замолчал. «В смысле, я уверен, что я видел, как ты развернулась и ушла в другую сторону от меня, когда я увидел тебя в коридоре. Это не круто.»

  Я была так шокирована, что, если бы это был мультик, мои мумийные повязки бы разлетелись в разные стороны, распутавшись и вновь закрутившись. Я молчала. Райана начала уходить.

  «Райан!»

  Он повернулся.

  «Спасибо.» Я хотела добавить, «Ты даже не представляешь, что это значит для меня.» Но я этого не сделала. Потому что я поняла, что, может, он знает. Возможно.

  «Без проблем.» Он поднял свой бокал пива и присоединился к Менди у костра.

  Я была окружена друзьями, наслаждающимися костром, поющими пиво. Несмотря на холод, это была теплая обстановка. Единственное, что холодило меня, это лес по ту сторону от кемпинга, тропинка, где я встретилась с другом Люка Деном, и темнота, в которой можно было спрятать все.

Райан прошел мимо нашей ели во время обеденного перерыва на следующий день в школе. Он остановился, чтобы поздороваться, сверкнув своей яркой улыбкой. Было хорошо иметь еще одного союзника. Я справлюсь с этим. Мне не надо запирать себя в комнате, в ожидании распространения слухов. Может, я даже смогу осмелиться и отвезти одеяльца в Loving Hearts.

  «Сегодня пятница вечер… Кто за то, чтобы посмотреть фильм?» Спросил Чейз, когда ушел Райан.

  Если я действительно постараюсь, я смогу перебороть мою неприятную рутину. И сделать ее вновь хотя бы немного приятнее.

  «Конечно,» сказала я. «Как насчет комедии?»