Текст книги "Заклятие роз (СИ)"

Автор книги: Анна Самойлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Наконец роза появилась, но Марта видела, что Серафимович ранен – по плечу стекала струйка крови. Но тем не менее он снова поднялся и, закрывая собой Полину, продолжил сражение.

Из розы вылетело первое заклинание – не очень сильное, но оно смогло опутать противника, сковать его движения и дать Серафимовичу время.

…И позволить Марте увидеть противника Серафимовича – одного из воинов. Опутанный розами, обездвиженный впившимися шипами, он остался стоять, словно столб…

А Серафимович кинул второе заклинание, потом третье, ещё одно…

Вскоре поле страданий было уставлено столбами, увитыми розами.

Когда последний воин был надёжно опутан благоухающими цветами, Серафимович бессильно опустился на землю, рядом с Полиной.

До Марты донёсся тонкий розовый аромат, и она поняла, что границы больше нет.

Не медля ни минуты, Марта кинулась к двум дорогим для неё людям.

Когда она продралась сквозь заросли, то увидела Серафимовича, лежащего без сознания. Голова его покоилась на коленях у Полины, и Полина пыталась подолом платья отереть кровь, но у неё ничего не получалось – кровь стекала на землю и прорастала розовыми кустами. Марта поняла, что ещё чуть-чуть, и Серафимовича будет не вынести с поля страданий – с поля битвы.

Они с Полиной попробовали поднять декана, но девичьих сил не хватило на это.

К счастью подоспели Пётр Ильич и Анна Юрьевна с Анжеликой.

Но нести взрослого мужчину через шипастые заросли…

Отчаяние охватило друзей, но на помощь им пришёл Флинт с быками.

На краю поля, осторожно спуская Серафимовича с быка, Флинт восхитился:

– Как вам удалось из зубов дракона вырастить цветы? Это же… Засеять поле страданий розами… Как?!

– Это не мы, это он, – ответил Пётр Ильич, поддерживая голову Серафимовича. – Что теперь?

Флинт не успел ответить. Вокруг потемнело. Послышалась ритуальная песня…

Когда глаза привыкли к темноте, Друзья увидели, что они на Лысой горе, рядом с алтарём и пентаграммой, по углам которой так и стоят анимаги – все, кроме котика. Вокруг ходит хоровод, девушки поют… За ними, по кругу горит костёр… Около огня стоит настороженная Огненная ведьма Блейза… Лишь только звёзды поблекли, да на восходе небо посветлело.

Глава 32

Марта поискала взглядом Сумрачного колдуна. Привыкшие к яркому свету глаза не сразу разглядели коренастого и широкоплечего с седой лохматой бородой человека. Лишь когда он шагнул к сеятелям, Марта его узнала. И удивилась: он изменился.

По-прежнему во всём его облике чувствовалась сила, по-прежнему он был космат и взъерошен, но в рассветной мгле его рубаха была не серой, а голубой, волосы не седые, а русые…

Это был не страшный колдун из потустороннего мира, а хозяин, мужик. Он подошёл, с интересом поглядывая на друзей. Один из быков фыркнул, и Сумрачный колдун махнул в его сторону. Все быки послушно развернулись и ушли в пентаграмму.

Марта, провожая их взглядом, испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, облегчение от того, что эти исполины исчезли, а с другой – она уже сроднилась с ними, они казались ей оплотом надёжности и стабильности. А чем ещё может быть память?..

– Вижу, вы справились, – сказал Сумрачный колдун и в его голосе прозвучали лёгкое удивление и едва заметная радость.

– И что теперь? – спросила Марта.

– Ничего. Договор исполнен, – Сумрачный колдун пожал плечами. – Поле вспахано и засеяно. Порядок восстановлен. – И глядя на Серафимовича, добавил с усмешкой: – Тебя, Рок, благословляю и, согласно нашему договору отдаю тебе в жёны свою дочь. – И крикнул в темноту: – Доченька, поди сюда, тебя суженный ждёт!

Марта смотрела то на Сумрачного колдуна, то на сникшего Серафимовича, и всё в её душе протестовало, но она ничего не могла поделать. Договор на то и договор, что должен быть исполнен обеими сторонами!.. Серафимович свою часть, пусть помощью, но исполнил. Теперь очередь Сумрачного колдуна.

Огненная ведьма Блейза с опаской подошла к ним.

– Дай руку! – приказал ей Сумрачный колдун, и она не посмела ослушаться. – Помогите ему подняться! – приказал он Флинту и Петру Ильичу.

Марта кинулась было защитить раненого Серафимовича, но наткнулась на острый взгляд Сумрачного колдуна – что могла сделать, она сделала. Теперь Серафимович должен сам ответить за свои слова.

Серафимович поднялся, поддерживаемый с двух сторон Флинтом и Петром Ильичом.

– Дай руку! – приказал ему Сумрачный колдун.

 Серафимович протянул широкую ладонь.

– Ты с честью… да-да-да! С честью прошёл испытание! Ты засеял поле страданий… розами! Такого ещё никому не удавалось! Согласно нашему договору, отдаю тебе свою любимую дочь…

Марта смотрела и чувствовала, что сейчас расплачется. Происходящее казалось ей огромной несправедливостью, она понимала, чувствовала всем своим сердцем, что Серафимович не любит Огненный ведьму Блейзу. Да и та не любит его. И вот теперь по какому-то глупому договору, который вообще был заключён две тысячи лет назад, Серафимович должен официально жениться на ректорше…

Серафимович был слаб и бледен, он потерял много крови и теперь нуждался в медицинской помощи, но Сумрачный колдун, казалось, не замечал этого.

Анна Юрьевна, Полина и Анжелика подошли к Марте и встали рядом поддерживая почти так же, как Флинт с Петром Ильичом поддерживали Серафимовича. Потому что в голове у Марты мутилось и кровь отхлынула от лица.

– Нет… – прошептала Марта почти одновременно с тем, как расправивший плечи Серафимович забрал руку у Сумрачного колдуна.

– Прости, Хозяин, но нет! – хрипло сказала Серафимович. – И повернувшись к Огненной ведьме Блейзе закончил: – Прости Блейза. Я понимаю, нет мне прощения, но… прости.

Сумрачный колдун насупил брови и рявкнул:

– Да как ты смеешь отказываться от моей дочки?!

Марта поначалу испугалась, но глянув на Сумрачного колдуна, от удивления открыла рот – его глаза смеялись.

– Я люблю другую… – едва слышно прошептал Серафимович.

– Что-о-о?.. – казалось, Сумрачный колдун стал выше ростом. – А ну-ка повтори! Громче!

– Я люблю другую! – громко и уверенно ответил Серафимович.

Было видно, что он еле держится на ногах, и уже упал бы, если бы не Флинт и Пётр Ильич. Но Сумрачный колдун, казалось не замечал его состояния.

– Ну и что будем делать, дочка? – с едва заметной насмешкой обратился Сумрачный колдун к ректорше.

– Надоел он мне за эти годы! Другого найду! Лучше! – ответила та и дёрнула плечом.

– Спасибо, – искренне ответил ей Серафимович.

– Ну что ж, если ты не в претензии, то тогда нам тут делать больше нечего… – сказал Сумрачный колдун и повернулся в сторону пентаграммы.

Но он не успел сделать шага, как его окликнули:

– Подождите! А как же мы?

Мимо хоровода, остановившегося, едва сеятели вернулись на Лысую гору, мимо растерянных студенток, спешила Агафья Тихоновна.

Сумрачный колдун оглянулся, с интересом рассматривая профессора травоведения.

– Подождите… – переводя дыхание повторила она, как только подошла. – А как же мы? Что с нами будет?

Сумрачный колдун оглядел студенток и преподавателей так, словно впервые увидел их.

– С вами?.. – повторил он за Агафьей Тихоновной. – Не знаю… Не я создал ваш университет и не мне решать. – и, обратившись к Огненной ведьме Блейзе, спросил: – Что скажешь, дочка? Тебе рашать…

Ректорша замялась.

 И тогда, распрямляя плечи к Сумрачному колдуну шагнул Серафимович.

– Я пригляжу за университетом, это мой долг. Я принимал участие в создании, и…

На лице Огненной ведьмы Блейзы промелькнула целая гамма чувств, но вслух она так ничего и не сказала.

Серафимович повернулся к ней и предложил:

– Ты две тысячи лет не была в отпуске. Если хочешь, можешь…

Огненная ведьма Блейза с благодарностью посмотрела на Серафимовича и кивнула.

Она стояла рядом с Сумрачным колдуном и готова была уйти с ним, а Марта злилась. Злилась на то, что Огненная ведьма бросает раненого Серафимовича и университет магии, Марта была уверена, что идея создания университета принадлежит не Серафимовичу. И вот он должен разгребать всё один…

С другой стороны, она радовалась, что Огненная ведьма Блейза уходит и злилась на себя, потому что радуется, а Серафимовичу теперь будет трудно…

А Огненная ведьма Блейза, как ни в чём не бывало, взяла под руку Сумрачного колдуна.

– Ну что, пошли? – спросила она, обращаясь к тому, о ком не так давно говорила, как о злейшем враге человечества.

– Не терпится? – не сдержался Сумрачный колдун, но потрепав её по руке добавил миролюбиво: – Пошли, конечно. – И шагнул к пентаграмме. – Но прежде чем переступить всё ещё светящуюся границу, остановился и повернулся к мужчинам. – Флинт, будь добр…

– Да, конечно, – ответил Флинт.

Он помог Серафимовичу сесть на землю, потом опустился на четвереньки и потянулся, как кот.

В следующий момент на месте Флинта потягивался, выпуская коготки рыжий Мартин.

Среди студенток и преподавателей разнёсся возглас изумления.

И хотя Марта уже знала, что Мартин – это Флинт, а всё равно вот такое обращение человека из легенды в рыжего питомца кухарки и любимца студенток и у неё вызвало удивление и восхищение. Сразу же вспомнились те немногие моменты в столовой, когда Мартин ластился к ней, тёрся о её ноги, напрашивался на ласку.

«А как же Мартин… То есть Флинт? – мысленно спросила Марта. – Он уйдёт с ними или останется?»

«А это, видимо, как он сам решит…» – ответила Анна Юрьевна, любуясь котом.

Кот, словно почувствовал её мысль, вздыбил шерсть и зашипел в сторону Анны Юрьевны. Та даже отшатнулась от неожиданности.

– Что это он? – спросила Анжелика.

А Мартин бочком, с выгнутой спиной и вставшей на дыбы шерстью обошёл женщину по широкой дуге и направился к свободному углу пентаграммы.

Поведение кота удивило не только Марту.

Все взоры были теперь прикованы к Анне Юрьевне.

– Что это он? – растеряно повторила вопрос Анна Юрьевна, а Марта вспомнила, что и в столовой Мартин шипел на следовательшу.

Из-за круга студенток на поляну вышла Ольга-Варга.

– Всё-таки, вы заразились от оборотня. Кот чувствует в вас волка. Точнее, волчицу…

– Но Флинт… он же ничего такого… – начала было Анна Юрьевна.

– Флинт – человек. В человеческом образе он не так чувствителен. А Мартин – кот, – пожала плечами Ольга-Варга, мол, это же очевидно.

– И что теперь делать? – спросила Анна Юрьевна и посмотрела на Петра Ильича, словно ища у него поддержки.

А он разрывался: с одной стороны, раненый Серафимович – нельзя оставлять его совсем без поддержки, а с другой – любимая женщина – с ней случилась беда.

И не важно, что беда случилась не сейчас, а накануне. В поддержке Анна Юрьевна нуждалась именно сейчас.

Серафимович почувствовал это и похлопав мужчину по плечу, сказал:

– Иди к ней!

Петра Ильича не надо было уговаривать. Он помог Серафимовичу лечь и поспешил к Анне Юрьевне.

Марте стало неимоверно жалко декана – одного, всеми брошенного… И она поспешила к нему.

Не успела она подойти к Серафимовичу, как услышала позади себя насмешливый голос Огненной ведьмы Блейзы.

– Как же ты похожа на мою сестрицу! Такая же уродливая и глупая!..

– Блейза! – одёрнул её сумрачный колдун.

– Ну ладно… Умная и красивая, – мило улыбаясь поправила Огненная ведьма Блейза, и Марте от этого стало только хуже.

«Не обращай на неё внимания!» – подумала вслух Анна Юрьевна.

«Она злится, что Серафимович влюбился в тебя, а её так за две тысячи лет и не полюбил» – поддержала Анжелика.

Марта была благодарна подругам за поддержку, но всё же слова Огненной ведьмы Блейзы о том, что Марта умная и красивая прозвучали настоящей издёвкой. Тем более, что Марта помнила – сестра ректорши была горбуньей. Да и у самой у неё ещё недавно был горб…

Пока Марта думала, как ответить, Огненная ведьма Блейза стояла и наслаждалась замешательством Марты.

И вдруг, совершенно неожиданно для всех, вперёд шагнула Полина.

– Если вы причините вред моей подруге, я не посмотрю на ваш статус и двухтысячелетнюю историю, а просто превращу вас в жабу, которой по сути вы и являетесь! – с явной угрозой в голосе сказала она.

Огненная ведьма Блейза захохотала, а Марта с удивлением повернулась к Полине.

Та стояла – решительная и прямая, и во всём её облике были вызов и уверенность. И это так не вязалось с той Полиной, которую Марта знала до сих пор.

Глянув на ректоршу, Марта увидела, как у той на кистях рук начало собираться голубое пламя. И это была уже реальная угроза!

Испугавшись за подругу, Марта закрыла её собой и быстро заговорила:

– Не сердитесь на Полину, она потрясена битвой, у неё помутился рассудок…

– Нет, Марта, не помутился, – перебила её Полина. – И если она тебя хоть пальцем тронет, быть ей жабой до скончания века!

– Да как ты смеешь?! – взвилась Огненная ведьма Блейза и уже подняла руку, чтобы бросить в Полину огненный шар, но тут раздался негромкий спокойный голос Сумрачного колдуна:

– Я б на твоём месте, дочка, не делал этого. Она сражалась с зубами дракона и победила их!

– Это Рок их победил! – возразила Огненная ведьма Блейза, однако руку опустила.

– Она была в это время на поле и ушла оттуда целой и невредимой… – ещё тише добавил Сумрачный колдун. – Это её самопожертвование дало Року возможность…

Огненная ведьма Блейза стряхнула пламя и смерив презрительным взглядом Марту и Полину, не взглянув на Серафимовича, развернулась, шагнула через черту пентаграммы и исчезла.

Сумрачный колдун улыбнулся, отвесил символический поклон Серафимовичу, потом Марте и Полине, задержал взгляд на Марте, вздохнул и обернулся к коту. Прежде чем шагнуть через черту, сказал рыжему красавцу:

– Флинт, если хочешь, можешь идти с нами.

Мартин широко зевнул и принялся вылизываться с самым независимым видом.

Сумрачный колдун понимающе улыбнулся и пробормотав:

– Ну, как хочешь… – пересёк линию и тоже исчез.

На линии горизонта вспыхнула малиновая бусина восходящего солнца. С первыми лучами солнца и сама пентаграмма, и зооморфы растворились в воздухе, лишь Мартин остался сидеть около алтарного камня.

Защебетали птицы, зазвенели насекомые, наступил новый день. День после Вальпургиевой ночи.

Марта вздохнула и подошла к Серафимовичу.

– Вы как? – спросила она, опускаясь рядом с ним на колени.

– Жить буду, – едва слышно ответил он, улыбнулся ей и взял её за руку.

Марта сидела рядом с Серафимовичем, и в её душе пели райские птицы, цвели райские цветы, тело согревало райское солнце…

Ей казалось, что прошёл всего лишь миг, когда она почувствовала на плече руку. Повернувшись, увидела Агафью Тихоновну.

– Давай, я посмотрю его раны, – мягко сказала она, отстраняя Марту, и та нехотя отошла от Серафимовича.

Быстро оглядев всё ещё кровоточащие раны декана, Агафья Тихоновна позвала мужчин преподавателей.

При помощи двух жердей, лент и нескольких заклинаний сделали носилки. Агафья Тихоновна, отдавая чёткие указания, помогла Серафимовичу лечь. Впереди взялись за ручки носилок преподаватель ритуальных песен Прохор Сиявуш и преподаватель заговоросложения Ива Медлибор. За задние ручки взялись Бард, который подошёл с некоторой опаской и неуверенностью, и Пётр Ильич – он взялся за ручку ещё до того, как Агафья Тихоновна обратилась к нему за помощью. Она удивлённо посмотрела на него и согласно кивнула.

Когда Бард вышел из-за спин студенток на открытое место, Марта с тревогой посмотрела на Полину. Та стояла с каменным лицом, словно изваяние.

Бард, проходя мимо Полины, попытался неуклюже поприветствовать её, но, словно наткнулся на глыбу льда, и поспешил к носилкам…

Марта отметила для себя, как сильно изменился этот красавчик. Нет, Бард не стал менее красив, но теперь он производил совершенно другое впечатление. И ей совершенно неожиданно стало его жаль. Но разбираться в своих чувствах по отношению к лаборанту Февроньи Статс ей сейчас совсем не хотелось.

Носилки подняли, и Серафимович застонал. И Марта думать забыла о Барде. Она кинулась к носилкам и взяла декана за руку. Тот повернулся к ней и попытался ободряюще улыбнуться.

Пошли. Марта засеменила рядом. И тут Пётр Ильич наступил на камень и дёрнулся. Серафимович снова застонал. Агафья Тихоновна зашипела было, но увидев босые сбитые ноги, промолчала. Лишь вздохнула тяжело.

Анна Юрьевна шла рядом с Петром Ильичом, пытаясь поддержать его хотя бы морально. В любом случае нужно дойти до комнаты…

Едва процессия двинулась, как Мартин с самым независимым видом пробежал вперёд и, задрав высоко хвост, возглавил колонну.

Так и шли: кот Мартин, Серафимович на носилках – Прохору Сиявушу и Иве Медлибору пришлось высоко поднять носилки, чтобы Серафимович лежал ровно и не сползал.

С одной стороны, рядом с носилками шла Марта, с другой – рядом с Петром Ильичом шагала Анна Юрьевна. Полина и Анжелика отправились сразу за ними. Следом – студентки. Февронья Статс выстроила их в колонну и заставила петь. Хор звучал нестройно, но отвлекал, не позволяя задуматься о будущем.

А будущее было неопределённым. Была непонятна судьба университета магии, была непонятна судьба преподавателей, и, естественно, непонятна судьба девушек студенток.

О своей судьбе Марта старалась не думать. Едва какие-то мысли всплывали у неё в голове, как она повторяла слова Скарлетт О'Хара: «Не буду думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра». И понимала, что завтра она тоже не хочет думать. Она вообще не хочет думать…

Как спустились, Марта не помнила. Шли-шли, и вот – двери.

Едва процессия подошла к центральному входу, как во всём университете вспыхнул свет, хотя необходимости в нём не было – солнце уже встало.

Двери приветливо распахнулись, и носилки внесли в холл.

– Несите Серафимовича в его комнату! – приказала Агафья Тихоновна.

Потом поискала взглядом среди входящих студенток, задержала на минуту взгляд на Анжелике, но, нахмурившись, продолжила искать, пока не увидела Февронью-Статс.

– Февронья Статс, проследите, чтобы декана разместили как надо, – указала она преподавателю истории магии и добавила: – А я схожу за настойками, мазями и эликсирами.

Марта видела, что Февронье Статс не понравился тон, с которым с ней разговаривала Агафья Тихоновна, и тем не менее, она подошла к носилкам.

Но, прежде чем возглавить процессию, повернулась к Марте.

– Идите в свою комнату! – приказала она и бросила взгляд, полный ненависти на Полину.

Марта хотела возмутиться, но Анжелика, подойдя сзади, обняла её за плечи.

– Пойдём, – потихоньку сказала она. – Не дай ей повода сорвать на тебе зло…

Анна Юрьевна проводила тревожным взглядом Петра Ильича. Он ободряюще улыбнулся ей и пошёл с носилками по коридору и вскоре они скрылись за поворотом.

Полина стояла и смотрела в пол, казалось, она не видела, каким взглядом одарила её Февронья Статс, и Марта подумала, что это даже хорошо…

Ведьма Аглая и Ольга-Варга переглянулись. К ним подошла Лилит Златановна и уже хотело что-то сказать, но Ведьма Аглая подняла руку в предостерегающем жесте. А потом мягко сказала столпившимся студенткам:

– Вы можете пойти отдохнуть! У вас была тяжёлая ночь. Сегодня занятий не будет, идите отсыпайтесь! Обед будет по расписанию. Вечером жду вас в холле. Думаю, у нас будут для вас объявления…

Студентки, переговариваясь, начали расходиться. Вскоре в холле остались только преподаватели и Марта с Полиной, Анной Юрьевной и Анжеликой. Поймав косой взгляд Дилит Златановны, Анжелика подошла к Марте и Полине и обняла их за плечи.

– Пойдёмте, я провожу вас, а то ещё заблудитесь, – сказала она улыбнувшись.

Прежде чем в своём холле разойтись по комнатам, Полина спросила:

– Интересно, а что за объявление?

Анжелика пожала плечами, а Анна Юрьевна ответила:

– Ректор ушла, декан ранен… Университет остался без руководства… Видимо, будут перестановки…

Анжелика согласно кивнула. А потом, вздохнув, сказала с чувством:

– Как мне это всё надоело! Как я устала… Вы как хотите, а я пошла спать! – и развернувшись, отправилась к своему коридорчику, обозначенному картиной с горящей на костре ведьмой.

– Анжелика! – окликнула её Анна Юрьевна, и когда та обернулась, сказала: – Спасибо за всё!

– Всегда пожалуйста! – ответила староста и скрылась за пеленой, тут же затянувшей проход.

Едва вошли в комнату, Полина стянула платье и бросила его на кресло. Но глянув на Марту, подняла и повесила на спинку стула.

– Я в душ! – сказала она и прямым ходом направилась в ванную комнату.

Марта подошла к своей кровати. постояла немного, потом подошла к окну…

Из душа вышла Полина.

– Вы как хотите, а я спать! – сказала она, забираясь под полог цвета весеннего неба.

Анна Юрьевна спросила у Марты:

– Ты пойдёшь мыться?

Марта отрицательно качнула головой, и Анна Юрьевна отправилась в душ.

Стоя у окна, Марта смотрела на пестреющую весенними цветами поляну и не видела её. В голове у неё снова и снова вставали картины прошедшей ночи – очень длинной ночи… Ночи, насыщенной событиями.

И все эти события сливались в один момент – тот, когда Серафимович держал её за руку. Но на смену этому моменту неизменно приходил тот, когда Февронья Статс приказывала отправиться в свою комнату, а носилки скрывались за поворотом. А голос Огненной ведьмы Блейзы надсмехался: «Ну ладно, умница и красавица…» От всего этого в голове Марты была мутная каша.

– Тебе нужно ополоснуться и лечь поспать, – мягко сказала Анна Юрьевна.

Она уже вышла из душа и теперь от неё пахло свежестью. Она взяла Марту за руку и повела её в ванную.

Не в силах сопротивляться, Марта разделась, встала под тёплую струю.

Вода стекала по лицу, и Марте казалось, что она плачет. Но слёз в уставшей душе не было.

Анна Юрьевна помогла ей обмыться, потом вытерла, отвела к кровати и уложила.

– Спи, – сказала она.

И Марта вдруг осознала, что Петра Ильича всё ещё нет.

– А как же вы? – спросила она приподнявшись.

– Я подожду немного. А ты спи. Тебе нужно набраться сил. Думаю, что нас ждёт непростой вечер. Спи!

И Марта послушно закрыла глаза.